Текст книги "Добродетельная куртизанка"
Автор книги: Никола Корник
сообщить о нарушении
Текущая страница: 4 (всего у книги 10 страниц)
– Ничего страшного. – Люссиль невольно улыбнулась. – Вы, по всей видимости, встречались с моей сестрой. Да найдется ли мужчина, который с ней не встречался?
– Я ее, конечно, видел. И в последнее время слышал, что она обосновалась где-то по соседству. Ходят даже слухи, будто вашей сестре покровительствует граф Сигрейв, но что это относится к вам, мисс Келлавей, я ни за что не поверю! Стоит даже мельком взглянуть на вас, как сразу становится ясно: вы безупречно чистое создание! Ах, мисс, простите меня, ради Бога!
– Не извиняйтесь, сэр, – устало проговорила Люссиль. – Я сама во всем виновата, трудно было предположить, что, если я появлюсь на людях, меня примут за Сюзанну. Но я действительно живу по соседству, а все остальное – из области сплетен.
Фаррант снова рассыпался в извинениях, и Люссиль, которой это надоело, не без удовольствия увидела реку и стоящую поблизости от нее карету миссис Биллингем. Она повернулась к своему спутнику, желая поблагодарить его. Очень приятный джентльмен, подумала она, хотя без непреодолимого обаяния Сигрейва.
– Мое почтение, Фаррант. Мисс Келлавей…
Фаррант неловко поклонился Сигрейву, который, очевидно, расстался с одиозным мистером Диттоном и его сестрой и шел им навстречу один.
Люссиль же, ответив на приветствие графа крайне холодно, чтобы не сказать больше, с улыбкой обратилась к своему спутнику:
– У меня нет слов, чтобы достойно отблагодарить вас, сэр. Не будь вы так добры ко мне, не знаю, как бы я вышла из неприятной ситуации.
Слова ее попали в цель, Сигрейв сощурился, а Фаррант, смутившись, стал бормотать, что он был рад помочь ей, что он готов прийти ей на помощь в любое время, что она может на него рассчитывать и так далее в этом духе. Сигрейв с ироническим видом слушал этот поток слов, пока иссякнувший Фаррант не сглотнул слюну и, в очередной раз, извинившись, не ушел.
– Чему я обязан этим спектаклем? – спросил он Люссиль, которая была рада, что Фаррант не назвал ее по имени, но огорчена его уходом: у нее не было ни малейшего желания оставаться с графом наедине. А тем более беседовать с ним.
– Я вас не понимаю, сэр! – отрезала она, поворачиваясь в сторону кареты, но Сигрейв не дал ей уйти, схватив за руку.
– Вы сегодня не в настроении, Сюзанна! – проворковал он. – А я между тем хочу узнать, как вы относитесь к моему предложению?
– Относительно дома в Челси? Дам вам знать, как только приму решение.
– Я имею в виду иное предложение. Сюзанна повернулась к графу. Ветер растрепал его густую шевелюру, и ей на миг захотелось запустить в нее руку. Почему он предлагает ей стать его любовницей? Она ему нравится? Или он попросту решил поразвлечься?
– Вы сердитесь за то, что я с вами не заговорил, – спокойно произнес он. – Но мне казалось, что нужно как можно скорее увести Диттонов подальше от вас. Ведь, насколько я слышал, – он на миг заколебался, – ваша интимная связь с Диттоном закончилась не совсем мирным путем. А уж его сестра… Даже вы не могли не заметить, что мисс Диттон не та особа, которой можно вас представить.
– У меня нет ни малейшего желания знакомиться с этой разряженной куколкой, – раздраженно ответила Люссиль, – и иметь какие-либо отношения с человеком, не испытывающим ко мне уважения. Всего хорошего, сэр!
– Уважения? – Сигрейв перестал улыбаться и схватил за руку Люссиль, повернувшуюся, чтобы уйти. – Странно слышать из ваших уст это слово, мисс Келлавей! Когда это вы стали такой гордячкой? Уж, наверное, не тогда, когда пустили Диттона в свою постель. – Глаза Сигрейва потемнели от ярости, он с трудом заставлял себя говорить тихо. – Сейчас вы убедились, с каким уважением он к вам относится.
– А может, мне мистер Диттон нравился! – воскликнула Люссиль, распалившаяся от ярости не меньше Сигрейва.
– Да уж, наверное! Не иначе как он угождал вашим вкусам! А Фаррант? – прошипел он сквозь зубы. – Он вам нужен для разнообразия? Небольшой флирт, чтобы скоротать время в деревенской глуши? Бедняга уже попал в рабство! Одного взгляда этих невинных голубых глаз, одной улыбки достаточно – он уже у ваших ног! Этот дурачок будет легкой добычей!
С величайшим удивлением Люссиль наконец-то поняла, что Сигрейв просто ревнует. Ревность его – чисто сексуального свойства, разумеется, ибо не может же он испытывать к ней истинное чувство. Его, по всей видимости, приводит в неистовство то обстоятельство, что Тристан Диттон – да и многие другие, несомненно, – получил то, в чем она ему сейчас отказывает. Но не объяснять же ему, что Фаррант знает – она не Сюзанна, а Люссиль и что она на него никаких видов не имеет.
– Я ставлю вам условие, мисс Келлавей, – стараясь скрыть раздражение, мягким тоном произнес Сигрейв. – Никаких Фаррантов чтоб рядом не было! Никого! Зарубите это себе на носу!
– И не подумаю, сэр! – в гневе вскричала Люссиль. – Странные у вас представления об отношениях между мужчиной и женщиной. Да что дает вам право так распоряжаться мною?
– Те, кто продает свое тело, мисс Келлавей…
Люссиль бесцеремонно прервала его, забыв о правилах вежливости:
– Я, сэр, не продаюсь, и никогда не продавалась! Делайте ваши оскорбительные предложения кому-нибудь другому.
Люссиль взглянула ему прямо в глаза и, к своему удивлению, уже не смогла отвести взгляда. Напряжение между ними было почти ощутимым. Люссиль казалось, что она растворяется в неведомом ей доселе и очень опасном чувстве.
Ей хотелось провести рукой по его голове и притянуть ее к себе поближе, чтобы коснуться губами его рта. Сигрейв, очевидно, прочитал ее мысли, ибо в глазах его злость уступила место острому желанию, он склонил голову к Люссиль и…
Позади раздалось нарочито громкое покашливание. Сигрейв оторвался от Люссиль и отпрянул в сторону.
– Извините, мисс Келлавей, я заставила вас ждать, – с ледяным спокойствием произнесла леди Биллингем и протянула руку графу. – Здравствуйте, лорд Сигрейв.
– Как поживаете, леди Биллингем? – нехотя улыбнулся он. – Рад, что вы покинули вашу прибрежную обитель и появились среди нас.
Она, склонив голову набок, оглядела его критическим взором и улыбнулась в ответ. Затем перевела взгляд на окаменевшую от смущения Люссиль и ласково взяла ее за руку.
– У вас такой утомленный вид, дитя мое, – мягко заметила она. – Поедем-ка лучше в «Кукс» пить чай.
Люссиль, будто сомнамбула, позволила отвести себя к карете. А Сигрейв, дыша, словно после долгого бега, провожал их глазами, пока они не скрылись из виду. Теперь ему все стало ясно, даже до того, как он увидел, с какой нежностью относится леди Биллингем к Люссиль: с Сюзанной она бы вела себя иначе. Его убедили ее слова о том, что она не продается, произнесенные тоном, не допускающим сомнений в ее правдивости. А как чисты, как честны были при этом се глаза! Нет, нет, прочь сомнения и колебания, в тот момент мисс Келлавей – если это действительно ее имя – не лгала.
В подтверждение его догадки ему вспомнились ее интеллигентность, любовь к чтению, возмущение поведением Де Виньи… А как она затрепетала, когда он ее поцеловал! Такая невинность не может быть наигранной.
Но вот беда – Сигрейв тяжко вздохнул, – он желает ее, кем бы она ни была. Предыдущие связи с женщинами были для него деловыми сделками, в которых чувства не играли никакой роли.
Поэтому, обнаружив, что его непреодолимо влечет к женщине, которую он принимал за Сюзанну Келлавей, Сигрейв решил, что для удовлетворения своего желания ему надо просто сделать ее своей любовницей. А теперь выясняется, что все не так-то просто. Его кодекс чести не позволяет ему вступать в связь с девственницей. Значит, его желанию не суждено сбыться. И граф пришел в уныние.
Дамы проехали несколько миль, прежде чем леди Биллингем нарушила молчание.
– Простите меня за вмешательство в ваши дела, но мне кажется, мисс Келлавей, что вы в опасности.
– Вы правы, мадам! – вздохнула Люссиль. – Опасность угрожает мне со всех сторон: я сбиваюсь с роли и забываю изображать из себя Сюзанну, мне хочется то влепить пощечину лорду Сигрейву, то по целовать его – а это еще опаснее, – но главная опасность заключается в том, что я теряю свое сердце!
– Не упрекайте себя, мисс Келлавей, – властно заявила леди Биллингем. – Судя по той сцене, которую мне случилось наблюдать, притяжение у вас взаимное.
– Это не может иметь последствия, – огорченно покачала головой Люссиль. – На следующей неделе я возвращусь в Оукхэм. Это будет самым правильным шагом. Не видя Сигрейва, я скорее его позабуду.
– Не будьте столь жестоки к себе, мисс Келлавей, – улыбнулась леди Биллингем. – Сигрейв на редкость обаятельный мужчина! А вы у него не первая…
– И не последняя, – закончила Люссиль с горечью, и леди Биллингем сочла за благо прекратить обсуждение этого вопроса.
Но когда пару часов спустя ее карета выехала за пределы «Кукса», она обратилась к коту, мирно дремавшему на сиденье кареты.
– Вот увидишь, Гораций, через полгода мисс Келлавей станет графиней Сигрейв.
Кот потянулся, широко зевнул и мяукнул.
– Ах, значит, через три месяца, – поправилась она.
– Такого идиота, как я, еще поискать, – сидя в гостиной у себя в замке, мрачно заявил Сигрейв брату Питеру, приехавшему накануне.
– Но как ты мог догадаться, что они близнецы, – возразил Питер.
– Соображать надо! Джосселин с самого начала сообщил мне, что у Келлавея было две дочери, но я пропустил эти слова мимо ушей. Видел бы ты ее, Питер! Воплощенная невинность! Нет, черт возьми, решительно не понимаю, как я мог быть таким дураком! Тем более что в сестриных платьях она выглядела маленькой девочкой, нарядившейся в слишком большие для нее вещи. И то, и дело забывала свою роль: то проговорится, что коня Александра звали Буцефал, то читает на виду у всех Вальтера Скотта.
– Да, комично: куртизанка – и вдруг синий чулок! Выходит, что, пока Сюзанна прожигала жизнь в Лондоне, ее сестра спокойно учила девочек в школе. Невероятно! Но может ли женщина, согласившаяся выступить в роли содержанки, быть такой уж невинной, Ник? Возможно, она из той же породы, что и Сюзанна?
– Не думаю, Питер. Обманщица она, эта да, но в ее чистоте я не сомневаюсь.
– Ты так в этом уверен!
– Еще бы! Я, Питер, предложил ей стать моей содержанкой.
У брата от удивления глаза полезли на лоб: чтобы Сигрейв тик заинтересовался женщиной, которую принимал за Сюзанну! Но что же будет теперь, когда выяснилось что она не куртизанка?
– Она, полагаю, отказалась?
– О да! И весьма решительно! Мисс Люссиль Келлавей не желает продаваться ни по какой цене.
– Тогда непонятно, зачем она затеяла эту игру с переодеванием. Ты не собираешься спросить ее об этом?
– Пока что нет! – Сигрейв-старший медленно покачал головой. – Я, пожалуй, подыграю ей, посмотрим, что будет. Мисс Келлавей заслуживает того, чтобы ей преподали хороший урок, а мы с тобой позабавимся.
Глава пятая
– Ну, как вы можете не принять его, – с укором проговорила миссис Эйплтон, входя с огромным букетом цветов в спальню Люссиль.
– Но не в спальне же! – воскликнула Люссиль.
– Я сказала ему, что у вас болит голова, он возразил, что как никто умеет излечивать мигрень. Но, мисс Келлавей, если граф Сигрейв положил на вас глаз и хочет сделать своей содержанкой, он…
– Встаю, – решительно заявила Люссиль, но, услышав шаги на лестнице, поспешно юркнула под одеяло. – Он, полагаю, не посмеет…
Ее речь была прервана появлением на пороге графа, который с непринужденным видом завсегдатая вошел в комнату и уселся на край кровати, безмятежно положив ногу на ногу.
– Пойдите поставьте цветы в воду, мадам, – обратился он к миссис Эйплтон, – а я тем временем займусь здоровьем мисс Келлавей. Вы, знаю, неизменно стоите на страже приличий, но мисс Келлавей, привыкшая принимать гостей в своей спальне, право же, не нуждается в опеке. Подвиньтесь ко мне, дорогая! Такая скромница! Вскоре, привыкнув ко мне, вы, уверен, станете гораздо смелее!
– Милорд! – воззвала к нему миссис Эйплтон. – Мисс Келлавей действительно плохо себя чувствует. Может, лучше вам…
– Пустяки! – оборвал ее Сигрейв. – Немного позже мисс Келлавей поедет кататься – я свежий воздух пойдет ей на пользу. Но пока мне необходимо кое-что обсудить с ней.
– Я вас не понимаю, милорд, – пискнула! Люссиль из-под одеяла. – Мне казалось, что нам с вами больше не о чем говорить. Прошу вас немедленно уйти!
– Обычные женские уловки, – отмахнулся от нее Сигрейв, поднялся и подошел к окну. – Домик очаровательный, – задумчиво произнес он, оглядывая из окна окрестности. – Нам тут будет очень хорошо. Возможно, кровать узковата, но это поправимо, – а при виде возмущенного, покрасневшего лица Люссиль, высунувшегося из-под одеяла, он недоуменно пожал плечами.
– Я требую, чтобы вы ушли! Немедленно! – закричала она, но тут же добавила жалобным тоном: – Я так плохо себя чувствую. Нет! – Она снова перешла на крик. – Нет! Не уходите, мадам! Не оставляйте меня с ним наедине!
– Мне пришла в голову блестящая идея, – заявил Сигрейв. – А не пригласить ли вам в гости вашу сестру? Вам будет веселее, а она сменит обстановку. Как вы к этому относитесь, Сюзанна?
Люссиль не понимала, что произошло с графом: таким развязным она его еще не видела. Он предлагает, чтобы она пригласила себя самое в гости! Люссиль невольно издала легкий стон. Сигрейв успокоительным жестом взял ее ладонь.
– Тогда не надо. И в самом деле – нам придется проводить много времени вместе с ней, это может оказаться некстати. Тем более что она наверняка из тех занудных и унылых старых дел, у которых в голове одни книги.
Он поднялся, лениво потянулся всем телом, и при виде его напрягшихся мускулов Люссиль снова покраснела.
– Ухожу, чтобы не мешать вам выздоравливать. Но не томите меня чрезмерным ожиданием, Сюзанна. Мне не терпится, как можно скорее познать ваши прелести. – Наклонившись, он поцеловал возмущенно отворачивающуюся Люссиль в губы. – А ночную рубашку смените на более открытую.
– Он все знает! – твердила мечущаяся по спальне Люссиль, бледная как полотно, начисто забыв о своей головной боли.
– Да, – согласилась миссис Эйплтон, – он вел себя необычно. Вы уверены, мисс Келлавей, что вчера в разговоре с ним не проговорились ненароком?
– По-моему, нет, он каким-то образом сам докопался до истины, а теперь в отместку старается меня унизить. Иначе он никогда не стал бы так себя вести! О Боже, и зачем только я впуталась в это дело! Мне надо немедленно уехать.
Она вытащила из-под кровати наполовину сложенный чемодан и открыла его.
– Простите, мисс Келлавей, – раздался рассудительный голос миссис Эйплтон, – но к чему такая спешка? Если Сигрейв захочет, он сумеет вас перехватить, да и Джон снял колесо с экипажа, предполагая, что вы уедете завтра. Мой вам совет – не торопитесь, подумайте, не хотите ли вы сами открыть ему всю правду, и уж если у вас такого желания не появится, ну тогда поедете завтра.
Люссиль после минутного раздумья кивнула головой.
– Пусть будет завтра. Но уж завтра ничто меня не остановит!
Разразившаяся позже летняя гроза вынудила Люссиль остаться дома. Она решила скоротать время чтением, но голова ее была так забита тревожными мыслями об утреннем визите графа, что до нее не доходил смысл читаемого. В это время принесли еще один букет – на сей раз от Чарлза Фарранта – с запиской: он надеялся завтра увидеть ее. Люссиль была бы рада еще раз его поблагодарить, но это невозможно – она выедет в Оукхэм ни свет ни заря. Фаррант – милейший господин, размышляла Люссиль, лишенный, правда, блеска и очарования Сигрейва, но зато нет у него и графской самоуверенности. Жаль только, что он ее совершенно не интересует. Люссиль огорченно вздохнула.
Около четырех часов дня прогремел последний удар грома. Люссиль пила послеполуденный чай, когда во входную дверь настойчиво постучали. Услышав взволнованные возгласы миссис Эйплтон, Люссиль поспешила из гостиной в переднюю.
Ее глазам предстало необычайное зрелище. Молодой человек, поразительно напоминавший Сигрейва, но более стройный и с открытым мальчишеским лицом, держал на руках девушку, по всей видимости потерявшую сознание. Голова ее была прижата к его плечу, с мокрых волос и платья стекала вода. Она не шевелилась. Вглядевшись в ее бледное лицо, Люссиль изумленно ахнула: она узнала Генриетту Маркхэм, дочь ее приемных родителей.
– Гетти! – воскликнула она в ужасе. Что случилось?
– Этот джентльмен, – пояснила миссис Эйплтон, – Питер Сигрейв, нашел молодую леди на дороге из Вудбриджа. Она, по всей видимости, попала в грозу. Прикажете приготовить ей спальню, мадам? Мне кажется, что она сильно простыла.
– Лучше положим ее в моей комнате. – Она обратилась к Питеру Сигрейву: – Вам не трудно будет донести ее туда? Я покажу дорогу.
Питер бережно уложил свою ношу на кровать и с тревогой вглядывался в ее лицо, что не ускользнуло от внимания Люссиль.
– Гетти! Очнись, дорогая! Ты в безопасности! – приговаривала она. – Вы не знаете, она не поранилась?
– Нет, мадам! Она промокла и устала, давно, по-моему, не ела, но травм я не заметил.
Звук его голоса привел Гетти в себя. Ее ресницы затрепетали, глаза открылись.
– Люссиль! Ну, слава Богу! – Шепот девушки прерывался всхлипываниями. – Я боялась, что заблудилась и не найду тебя. – Ее взгляд упал на Питера, и щеки немного порозовели. Она попыталась сесть, но Люссиль удержала ее ладонью на подушках.
– Тебе лучше полежать, дорогая. Миссис Эйплтон будет за тобой ухаживать. Ты в состоянии что-нибудь проглотить? – Видя, что Гетти не отрывает взгляда от Питера, Люссиль добавила: – Я скажу мистеру Сигрейву все, что надо. Может быть, сэр, вы…
Питер Сигрейв понял намек.
– Я подожду внизу, мадам.
Полчаса спустя умытую и накормленную Гетти уложили в ночной рубашке Люссиль в постель. Люссиль спустилась в гостиную, где младший Сигрейв, засунув руки в карманы, стоял у окна, сосредоточенно глядя перед собой. Заслышав шаги Люссиль, он быстро обернулся.
– Мисс Келлавей! Как себя чувствует мисс Маркхэм?
– Отдохнет, поспит, и все, полагаю, войдет в норму. Хочу вас поблагодарить, сэр, за ваше участие, если бы не вы, даже страшно думать, что могло бы произойти.
Она села и жестом пригласила его последовать ее примеру.
– Гетти не рассказала вам, каким образом она очутилась так далеко от дома? Мне не хотелось ее сейчас расспрашивать, но я очень обеспокоена.
– Боюсь, мне мало что известно. – Питер задумчиво взглянул на Люссиль добрыми карими глазами. – Я встретил мисс Маркхэм, когда ехал по дороге в Дилингем, неподалеку от Вудбриджа. Промокшая до нитки, она, тем не менее, сначала упорно отказывалась сесть в мой экипаж и даже разговаривать со мной – она, мол, не нуждается в помощи незнакомых мужчин. Все же мне удалось уговорить ее, и она, проникшись, в конце концов, доверием ко мне, рассказала, что сбежала из дому, и ищет родственницу, которая сумеет ей помочь.
Питер в беспокойстве заходил по комнате.
– Право же, мисс Келлавей, мне нелегко вам это сказать, но, когда мисс Маркхэм сообщила, что родственница эта – мисс Келлавей из «Кукса», меня охватил ужас: невинная, чистая мисс Маркхэм просит отвезти ее в такой дом! Я подумал, было, что, быть может, она не такая невинная, какой кажется, но стоило на нее лишь взглянуть повнимательнее – школьница, да и только! Я понимал, что, переступив порог этого дома, мисс Маркхэм навек испортит свою репутацию, но у меня не было выбора. Не мог же я отвезти ее в Дилингемский замок, где живем только мы с братом, а никого, кто согласился бы ее приютить, я здесь не знаю.
С момента появления Гетти на пороге «Кукса» Люссиль терзалась такими же мыслями. Но отправить Гетти домой при таком самочувствии невозможно, да и что ее там ждет? Недаром же она пустилась в бега. В то же время Питер прав: новость о ее появлении в «Куксе» неизбежно просочится наружу, и репутация девочки будет испорчена навсегда. Люссиль с трудом удерживала слезы: придуманный Сюзанной маскарад уже принес ей неисчислимые неприятности, а сейчас грозит испортить жизнь Гетти, что уж и вовсе несправедливо. – Простите, мисс Келлавей, но это еще не все. Раз уж я так с вами откровенен, то должен сообщить, что Ник, мой брат лорд Сигрейв, знает, кто вы на самом деле, – сказал Питер.
Люссиль словно громом ударило. Она ушам своим не поверила, услышав, что Гетти назвала ее по имени: этим та выдала ее с головой, но теперь выясняется, что это не имеет ни малейшего значения: Питер знает, что она не Сюзанна! И лорд Сигрейв – тоже! Но откуда им стало это известно? И давно ли? Почему Сигрейв-старший не обмолвился об этом ни словом?
– Еще раз прошу прощения, мадам, что я вас встревожил. А все потому, что волнуюсь за мисс Маркхэм. – Он подошел к столику, на котором стояла бутылка бренди, и наполнил бокал. – Выпейте вот. Сразу почувствуете себя лучше.
– Я должна вам объяснить, мистер Сигрейв…
– Вы ничего не должны, мадам, – перебил он Люссиль. – Наверное, были какие-то веские причины для такой игры. Но Ник тоже хорош! Как он с самого начала не понял, что к чему?! Вашу сестру я никогда не встречал, но, и, не обладая особой проницательностью, нетрудно догадаться, что вы не относитесь к дамам легкого поведения.
– Не будьте так строги к брату, сэр! Мы с Сюзанной – абсолютные близнецы, а я всячески старалась вести себя, как подобает ей. Да, в отличие от Гетти, я заслужила порицание. Приехала в дом Сюзанны, выдавала себя за нее… И нет мне никакого прощения!
– Не казнитесь, мисс Келлавей! Не знаю, чем вы руководствовались, обманывая брата, но любой человек, побывавший в вашем обществе, не может не понять, что вы – женщина порядочная. Недаром же в трудную минуту жизни мисс Маркхэм вспомнила о вас.
– Благодарю вас, сэр, хотя, по-моему, вы несколько преувеличиваете мои достоинства. Но Гетти это все равно не поможет, – произнесла она еле слышно. – Раз окружающие считают меня Сюзанной, и я живу в ее доме…
– Да, – задумчиво согласился Питер. – О ней пойдет дурная слава. Мне кажется, без помощи Ника нам не обойтись. Но прежде, мисс Келлавей, вам надо, вам надо с ним поговорить. Вы готовы?
– Ради Гетти я согласна выложить все вашему брату начистоту.
– Очень хорошо, мисс Келлавей. – Питер поднялся. – Мне надо идти, не то Ник решит, что со мной что-то случилось. Благодарю вас за откровенность. Уверен, мы найдем какой-нибудь выход из этого положения. – Он улыбнулся и при этом стал так похож на старшего брата, что у Люссиль защемило сердце. – Передайте мой сердечный привет мисс Маркхэм. Завтра или послезавтра, с вашего разрешения, заеду узнать, как она себя чувствует.
Да, он заедет, в этом Люссиль не сомневалась. И как это такой неопытной девчушке удалось пленить его с первого взгляда! Питер Сигрейв по уши влюбился в Гетти – в этом Люссиль не сомневалась.
Всю ночь тревожные мысли не покидали Люссиль. Она без сна ворочалась с боку на бок, лишь под утро забылась тяжелым сном, но рассвет встретила с открытыми глазами.
Позавтракала она в одиночестве, не решаясь будить безмятежно спящую Гетти, затем попыталась предаться любимому занятию – чтению, но, убедившись, что не понимает ни слова, вышла, несмотря на хмурый день, в сад. Затем вернулась и написала письмо миссис Маркхэм, в котором сообщила, что Гетти жива и невредима и находится в «Куксе», где временно проживает Люссиль. Это, решила Люссиль, успокоит добрую даму и избавит ее от необходимости разыскивать дочь по всей округе.
Но скрыть пребывание Гетти в «Куксе» от соседей – задача трудновыполнимая. Ломая себе голову над тем, как это сделать, Люссиль погрузилась в глубокое раздумье, которое нарушила миссис Эйплтон, доложившая о приезде лорда Сигрейва.
Сигрейв вошел с присущей ему беззаботной самоуверенностью.
– Доброе утро, мисс Келлавей, – пробормотал он. – Чем могу служить?
– Что вы имеете в виду, сэр?
– Брат сказал мне, что вы имеете сообщить мне нечто важное. Поэтому я поспешил к вам с утра пораньше. Так в чем дело, мисс Келлавей?
К своему ужасу, Люссиль обнаружила, что не в силах произнести ни слова.
– У вас, по-видимому, какие-то затруднения, мисс Келлавей, – терпеливо сказал Сигрейв спустя несколько секунд. – Насколько я понимаю, речь пойдет о мисс Маркхэм. Питер рассказал мне о встрече с ней. Она дочь ваших приемных родителей, только-только со школьной скамьи. Что же заставило ее искать у вас пристанища?
Лорд говорил с обычной твердостью, которая окончательно лишила Люссиль решимости. Помочь Гетти, не повинившись перед графом, который и без того все знает, было невозможно, но ей окончательно отказало мужество. Она прокашлялась.
– Видите ли, милорд…
– Мисс Келлавей? – Он с ироническим выражением лица ожидал продолжения. Люссиль набрала полную грудь воздуха.
Тут распахнулась дверь и в комнату впорхнула мисс Маркхэм в свежевыстиранном муслиновом платье, в котором она накануне попала в грозу.
– Доброе утро, Люссиль! – заверещала она. – Я выздоровела. Какое счастье, что я тебя нашла… – Заметив Сигрейва, она смущенно замолчала и сделала глубокий реверанс. – Простите, сэр, я не знала, что моя сестра не одна.
Люссиль готова была провалиться сквозь землю. С великим трудом удалось ей выдавить на своем лице некое подобие улыбки. Ну что бы Гетти проснуться на полчаса раньше? Но еще не все потеряно, лишь бы она ушла.
– Доброе утро, Гетти, – поспешно проговорила Люссиль. – Рада видеть тебя в добром здравии. Миссис Эйплтон подаст тебе завтрак в гостиной…
– Я уже позавтракала в постели, – сообщила мисс Маркхэм, но, перехватив многозначительный взгляд Люссиль, добавила. – Конечно, конечно, подожду тебя в гостиной. Извините, сэр, – обратилась она к Сигрейву.
– Мне вы нисколько не мешаете, – сообщил Сигрейв, одаривая ее такой лучезарной улыбкой, что она пришла в замешательство. – Вы, по всей видимости, мисс Маркхэм. Разрешите представиться – Николас Сигрейв, это с вами, очевидно, познакомился вчера мой брат.
– О да! Здравствуйте, сэр! – Гетти очень мило покраснела. – Я так благодарна мистеру Сигрейву – ведь он, можно сказать, спас меня. А я даже не смогла поблагодарить его по-человечески. Пожалуйста, передайте вашему брату мою глубокую благодарность.
– С удовольствием, мисс Маркхэм, но полагаю, что брат надеется лично увидеть вас. Сегодня он просто решил дать вам отдохнуть. И будет рад, узнав от меня, что вы уже на ногах и прекрасно выглядите.
– О-о-о! – выдохнула Гетти. – Пожалуйста, Люссиль, разреши мне принять его. Прошу тебя.
– Конечно, конечно, ты можешь, нет, ты должна принять мистера Сигрейва и поблагодарить его, но подожди день-другой, пока не придешь в себя. Тебе лучше отлежаться немного.
Гетти с ее розовыми щечками и сияющими глазами мало походила на больную и, понимая это, рассмеялась.
– Да что ты, я – в порядке. – Она села рядом с Сигрейвом и доверительно улыбнулась ему: – У меня нет слов, сэр, чтобы рассказать вам, как я счастлива, что нашла Люссиль, и она может в трудную минуту помочь мне. Она всегда относилась ко мне лучше, чем ее сестра, регулярно писала мне письма и даже несколько раз посещала меня в школе, когда ей удавалось отпроситься у мисс Пим.
– Да, бесспорно, она лучше своей сестры, – пробормотал Сигрейв, с непонятным выражением глядя на Люссиль. – А каким образом вы разыскали мисс Келлавей?
– Да очень просто! – выпалила ничего неподозревающая Гетти. – Прежде всего, естественно, написала письмо в школу мисс Пим, а какой-то господин, кажется, преподаватель музыки, прислал мне его оттуда обратно с запиской о том, что последний месяц Люссиль проводит в «Куксе». Я доехала дилижансом до Вудбриджа, там попала в грозу, на дороге – ни души, но, к счастью, появился ваш брат и спас меня! Он почему-то страшно удивился, когда я попросила довезти меня до «Кукса», и я все боялась, не вышло бы какого-нибудь недоразумения, но, увидев Люссиль, я… – она оборвала себя на полуслове, – простите, сэр, я вас, наверное, заговорила, мама всегда ругает меня за то, что я такая болтушка!
– Что вы, что вы! – улыбнулся Сигрейв. – Не извиняйтесь, мисс Маркхэм, все, что вы говорите, крайне интересно. – Он снова пристально взглянул на Люссиль. Та в отчаянии приложила руку к голове, и он улыбнулся еще шире. – Но вам наверняка необходимо побеседовать с мисс Келлавей с глазу на глаз, так что не смею вам больше мешать. Был рад с вами познакомиться, мисс Маркхэм! Мое почтение, мисс Келлавей! – В глазах Сигрейва застыла ироническая усмешка, но бедной Люссиль было не до смеха. Ей скорее хотелось плакать. – Жаль, что нам не удалось обсудить то, что вы желали, мисс Келлавей, – галантно произнес Сигрейв. Он взял ее за руку и повернул лицом к себе. – Скажите, в школе мисс Пим вы не участвовали в школьных спектаклях? – Он нагнулся и поцеловал ей руку. – Приеду завтра, может быть, нам удастся поговорить. Итак, до завтра. – В глазах его по-прежнему светилась ирония, но в их глубине, померещилось Люссиль, таились гнев и обещание возмездия.
– Красивый мужчина, но на меня он наводит страх, – сказала Гетти, как только Сигрейв вышел. – Тебе он нравится, дорогая Люссиль?
Люссиль ответила не сразу. В этот момент ей было трудно определить, как она относится к Николасу Сигрейву.
– Он великолепен, конечно, – ответила она как можно более безразличным тоном. – Но ведь он – не нашего поля ягодка: лорд, ему и его семейству принадлежат чуть ли не все земли в округе.
– Ах, вот как, – разочарованно протянула Гетти. – Раз они такие важные, я Питеру ни к чему.
Люссиль ласково погладила руку Гетти, но смолчала. Что толку уговаривать ее не влюбляться в Питера, когда невооруженным глазом видно – она уже по уши влюблена.
– Граф сказал, что его брат заедет к нам, и я не сомневаюсь, что мы его увидим. Но, Гетти, давай поговорим о более важных вещах.
По виду Гетти было ясно, что в этот момент для нее нет ничего важнее Питера Сигрейва, но она покорно уселась рядом. Бросив на нее внимательный взгляд, Люссиль отметила, что Генриетта Маркхэм стала на редкость привлекательной девушкой. На округлом лице с правильными чертами сияли огромные голубые глаза, их обрамляла копна каштановых локонов.
– Расскажи, что там у вас стряслось, – произнесла Люссиль серьезно. – Сигрейв заявил, что ты сбежала из дому.
– Умоляю тебя, Люссиль, не отправляй меня обратно! Во всем виновата тетя Доринда! Она хочет во что бы то ни стало выдать меня замуж за этого отвратительного кюре, за мистера Джиллиса! Ты его когда-нибудь видела, Люссиль? Большего зануды я не встречала! От его платья пахнет нафталином, а от него самого – и того хуже! Лучше я умру, но замуж за него не пойду!
– До этого, уверена, дело не дойдет, – вздохнула Люссиль. – Тетя Доринда не станет выдавать тебя замуж против твоей воли. А что говорит мама?
