Текст книги "След Полония"

Автор книги: Никита Филатов

сообщить о нарушении

Текущая страница: 15 (всего у книги 18 страниц)

– Будьте же вы все прокляты…

По измученному страданием тепу Алексея Литвинчука пробежала очередная волна обжигающей боли, и на пульте, возле поста дежурной медицинской сестры, загорелась тревожная лампочка…

* * *

Опаздывать нехорошо.

То есть когда опаздываешь сам – это, конечно, нервирует. Однако не слишком.

А вот когда в указанное время в указанном месте нет тех, кого с нетерпением дожидаешься…

Согласитесь – это ужасно.

Тем более, если ночь, проведенная перед встречей, фактически на нелегальном положении, была не самой спокойной в биографии и поспать пришлось всего пару часов, да и то урывками…

– О, простите!

– Ничего страшного. – Виноградов посторонился, пропуская подростков на роликовых коньках.

– Простите, сэр…

Надо быть внимательнее, сказал себе Владимир Александрович. А то запросто можно и под лошадь попасть… а что? Вполне реально.

Вон, по соседней дорожке проехали же недавно галопом две всадницы в костюмах для верховой езды и в обтягивающих белых штанах.

Вокруг зеленел прославленный в обоих полушариях планеты Гайд-парк.

Прежде чем направиться в глубь его, по аллее, Владимир Виноградов в очередной раз глянул на схему – встреча должна была состояться у некоего монумента, воздвигнутого в честь норвежско-британской дружбы.

Так, понятно…

Надо же, здесь имеется даже свой полицейский участок.

Вдоль дорожек, как и в любом другом парке любого города и любой части света, прогуливался обычный народ – в основном молодые мамаши и темнокожие няни с колясками или одинокие пенсионеры. Многие несли с собой полиэтиленовые прозрачные дождевики, почти у каждого в руках был зонтик…

По мнению одного знатока местной жизни, когда истинным англичанам угрожает непогода, они не спешат прятаться по домам, в отличие от своих континентальных европейских соседей. Потому что, с их точки зрения, непогода – это отличный соперник, достойный и вместе с тем хорошо знакомый. Принято считать, что в непрерывной схватке жителей Великобритании с неблагоприятными погодными условиями лучше всего проявляется их национальный характер. К тому же, если англичанам на какое-то время запретить обмен мнениями о погоде, они просто не будут знать, о чем еще можно разговаривать.

Вообще же, если полагаться на стереотипы, Соединенное Королевство представляется страной, населяемой детективами-любителями, футбольными хулиганами, педерастами из родовитых семей, а также здравомыслящими, хотя и несколько тупыми сельскими жителями…

Знаменитый Гайд-парк, если входить в него со стороны Мраморной арки и Уголка Оратора, больше всего напоминает футбольное поле, увеличенное в несколько раз и расчерченное желто-серыми линиями пешеходных дорожек. Деревья, высаженные на весьма почтительном расстоянии друг от друга, виднелись довольно далеко, за птичьим заповедником, и сейчас людей в этой части Гайд-парка было не много, но и не мало – как раз примерно столько, сколько было необходимо Виноградову, чтобы не выделяться.

Придя на берег озера Серпентайн, к памятнику норвежско-британской дружбе, которую без особых затей олицетворял огромный валун с соответствующей надписью, Виноградов старательно повертел головой, благо никаких подозрений это вызвать не могло.

Турист, он ведь и есть турист: все хочется рассмотреть, запомнить, сфотографировать, в конце концов… Кстати, то еше местечко – именно здесь, говорят, утопилась беременная жена поэта-романтика Шелли, узнавшая о намерении супруга уйти к шестнадцатилетней любовнице. А еше где-то неподалеку находится ныне закрытое кладбище домашних любимцев, в основном, разумеется, собак и кошек.

Владимир Александрович опустился на корточки возле памятного валуна и сделал вид, что возится со встроенной фотокамерой своего мобильного телефона.

Пусто вокруг. Никого…

В этой части парка не было видно даже влюбленных парочек – очевидно, холодная, мокрая после ночного дождя трава под деревьями не казалась им подходящим местом для объятий и поцелуев.

– Вот и хорошо.

Почти сразу же самая шустрая, самая любопытная белка спустилась по дереву вниз и подбежала к сидящему на корточках Виноградову.

– Здравствуй, здравствуй…

Белка держалась на расстоянии вытянутой руки и совершенно без страха рассматривала человека.

– Знаешь что? Я вижу, очень модно у вас тут, в Лондоне, попрошайничать.

Владимир Александрович встал, но тут же был вынужден вновь наклониться: забытый на коленях телефон мягко вывалился ему прямо под ноги.

– Ох ты блин…

В то же мгновение Виноградов непроизвольно отпрянул в сторону – точно за тем местом, где долю секунды назад находилась его голова, не повинный ни в чем монумент разорвался фонтаном осколков и каменных брызг.

Виноградову приходилось участвовать в уличных перестрелках, и он не раз видел собственными глазами, как выглядит попадание пули в бетонную кладку или в каменную стену. Кроме того, он прекрасно понимал, что в подобных ситуациях одним выстрелом дело никогда не ограничивается – поэтому, не заботясь о чистоте своего гардероба, упал и перекатился через левое плечо, уходя с предполагаемой линии огня под прикрытие памятника.

– Твою мать!

Последнее время Владимир Александрович не любил, когда в него стреляют.

Судя по всему, огонь велся откуда-то справа. И дистанция, видимо, была довольно приличная! По идее, профессиональный снайпер не станет суетиться и после первой же неудачи менять оборудованную и просчитанную огневую позицию.

То есть следовало замереть и не высовываться.

Пока Владимир Александрович, на свое счастье, находился в относительной безопасности, но печальный опыт подсказывал – время стрелков-одиночек прошло еще задолго до убийства Кеннеди. Как правило, у организаторов и исполнителей подобных мероприятий имелось в запасе несколько страховочных вариантов.

Так. Допустим, сейчас кто-то невидимый анализирует ситуацию. Потом принимает решение и отдает команду… Точно! Со стороны общественной парковки послышалось нарастающее, противное рычание моторов.

Ну что же, как говорится: лучше сделать и пожалеть, чем не сделать и потом раскаиваться!

Тем более что при определенном раскладе раскаиваться будет уже некому… Виноградов напружинился, чуть отклонился в сторону и в коротком прыжке, отдаленно напоминавшем полет валькирии, преодолел открытое пространство, отделявшее его от ближайшего дерева.

Если Владимир Александрович не ошибся в расчетах, то теперь он окончательно выпал из поля зрения снайпера. Впрочем, даже если ошибся – упрекать себя за это осталось совсем недолго.

Теперь предлагалось на выбор: бежать, петляя, куда глаза глядят, через парк, под прикрытием редкой осенней растительности, или же двинуться прямо – навстречу рычащей все громче смертельной опасности.

Логика подсказывала первый вариант, но в играх без правил на нее полагаться не стоило…

Поэтому перепуганный до полусмерти Виноградов кинулся напрямик. Краем глаза он засек двух стремительно приближающихся по аллее, вдоль озера, мотоциклистов – до передних колес их огромных, оставляющих за собой облака бензиновой вони, «харлей-дэвидсонов» или «ямах» оставалось всего несколько десятков метров.

– Мать твою чтоб!

Пуля снайпера, понадеявшегося на стандартную логику жертвы, чуть-чуть запоздала. Насквозь прошив крону дерева, с которым только что поравнялся Виноградов, она ушла куда-то дальше, в траву.

А несостоявшийся покойник уже нырял куда-то, головой вперед, и вслед ему неслись глухие похлопывания пистолетных выстрелов – пока огонь велся не слишком прицельно, но от души…

Видели бы сейчас адвоката Виноградова его клиенты! Владимир Александрович привалился спиной к стволу дерева и притих. Это вам не популярная телевикторина, минуту на обдумывание никто не даст! Пора как-то разрешать ситуацию…

Стрелок с винтовкой был уже не опасен – все-таки парк и какие-никакие, но зеленые насаждения. Мишень уже не видна, а вести огонь наугад он не станет: мало ли кто еще из случайных прохожих гуляет в зоне необъявленных военных действий. Что касается парочки мотоциклистов на аллее, то, прежде чем бросить своих двухколесных друзей и пуститься в погоню по зарослям, они должны будут непременно связаться с начальством…

Поэтому – вперед!

Владимир Александрович заставил себя встать с земли и, то петляя, то пригибаясь, двинулся в сторону каких-то служебных строений, расположенных совсем неподалеку от злополучного памятника и отделенных от остальной территории парка невысоким забором с аккуратно подстриженной изгородью из колючих кустов. Возле изгороди были припаркованы сразу две автомашины: пятиместный легковой «вокс-холл» с частными лондонскими номерами, а также аккуратный темно-зеленый грузовичок с желтыми отличительными сигналами и эмблемой Королевской парковой службы.

Значит, где-то поблизости должны находиться и те, кто на этих машинах приехал…

В данный момент его совсем не тревожили сакраментальные вопросы бытия, вроде «кто и зачем пытается его убить». Значительно больше Виноградова интересовало, сколько у них человек и насколько серьезно эти люди подготовлены.

Впрочем, судя по тому, что Владимир Александрович был пока жив, некоторые шансы оставались.

– Тяжело в лечении – легко в гробу! – попытался подбодрить себя Виноградов.

Сзади послышался треск и топот – мотоциклисты явно ездили намного лучше, чем ходили пешком. Очевидно, команду спешиться они получили, но, будучи детьми каменных джунглей города, среди реальных зарослей ориентировались из рук вон плохо.

Как назло, в поле зрения Виноградова по-прежне-му не наблюдалось ни одного человека, к которому можно было бы обратиться за помощью. Или хоть, попытаться привлечь к себе внимание…

Да что же они тут, все вымерли, что ли? Надо было, наверное, как-то пробираться в направлении площади Гайд-Парк-Корнер и кафе на берегу озера – там-то уж точно всегда шатается куча народа.

Неожиданно перед Виноградовым возникло открытое, просматриваемое насквозь пространство: аккуратный газончик и подстриженная, чуть ли не выбритая, цветочная клумба. Правда, немного подальше виднелась довольно широкая улица с нескончаемым потоком автомобилей.

До них бы только добраться…

Ну что же! Не мы первые начали. Адвокат Виноградов прижался спиной к стволу какого-то дерева и замер в ожидании преследователей.

С первым из них он расправился довольно легко, хотя несколько нервничал из-за потерянной в последнее время спортивной формы. Со вторым получилось еще проще – два выстрела, почти в упор, из поднятого с земли пистолета с глушителем.

Владимир Александрович отер пот со лба и проверил трофеи. В одном магазине оставалось всего два патрона, в другом – три. Плюс у каждого по патрону в патроннике. Виноградов перезарядил все в один пистолет, а другой сунул обратно, в остывающую руку незадачливого мотоциклиста.

Интересные были ребята…

Дома, в России, Владимир Александрович без тени сомнения посчитал бы покойников герными, то есть выходцами с Кавказа или, может быть, из Закавказья. Но здесь они вполне могли сойти и за уроженцев какого-нибудь британского доминиона: носатые, среднего роста, с черной щетиной на смуглых щеках.

По законам жанра следовало стянуть с одного из убитых кожаную куртку, переодеться, поднять с земли очки, откатившиеся в сторону, и для полного сходства повязать на макушке разрисованную черепами косынку – бандану. Затем лихо вскочить на бесхозный «харлей-дэвидсон» и на полном газу миновать все кордоны, пока враги сообразят, что к чему…

Только вот одна беда – Виноградов никогда в жизни не сидел за рулем мотоцикла – как-то не довелось. Он и сзади-то ездить боялся, если по-честному.

Нет, подобные шоу следовало оставить для тех, кто помоложе.

Итак, все входы и выходы из парка считаем блокированными. Неизвестно, сколько людей участвует в операции, но надо ориентироваться на худшее – по дорогам, аллеям и тропкам прогуливаются мобильные группы наподобие той, от которой только что удалось избавиться.

Вот кино! Разборки с пальбой и погонями в самом центре Лондона… Прямо Нагорный Карабах какой-то – или московский автомобильный рынок. В главной роли – адвокат Виноградов.

На доблестную полицию надежды мало.

Того, что на Владимира Александровича устроили охоту, никто, судя по всему, не заметил, выстрелы из пистолетов с глушителями тоже расслышать было практически невозможно… Разве что случайный пенсионер или молодая мамаша пожалуются представителям власти на то, что по парку носятся какие-то хулиганы-мотоциклисты, пугают белочек и мешают добропорядочным гражданам наслаждаться природой.

Впрочем, слишком долго охота на человека здесь продолжаться не может – все-таки Гайд-парк не пустыня африканская, кругом мирные жители и гости британской столицы. Свидетели как-никак!

Значит, время работает на беглеца, и лучший вариант – пересидеть в тенечке до той поры, пока противник не сыграет отбой до следующего раза? Вероятно… Жаль только, что и охотники ожидают от загнанной дичи именно такого решения.

Стоп! Что-то происходило сзади, в той стороне, откуда начиналась погоня, и слух Виноградова, уже притерпевшийся к монотонному урчанию оставленных на холостом ходу двигателей, отреагировал на это без промедления. Там, у памятника, кто-то решительно прибавил газу, и почти одновременно оба мотоцикла тронулись с места. Владимир Александрович попытался определить направление: получалось, что застоявшиеся без седоков стальные кони с ревом уносились куда-то прочь, в направлении выезда из парка.

– Слава тебе господи…

В самом начале безымянной аллеи, совсем недалеко от того места, где прятался от преследователей Виноградов, появилась большая и шумная группа туристов, в которых он сразу же и безошибочно, еще до того, как услышал пояснения гида, узнал соотечественников.

– Как я уже говорил, господа, Мраморная арка, которую мы осмотрели, построена архитектором Джоном Нэшем по модели римской арки Императора Константина. Сюда она была перенесена в тысяча восемьсот пятьдесят первом году, от Букингемского дворца, и стоит теперь совсем недалеко от Speaker’s Corner, Уголка Оратора, где любой человек может высказать свое мнение по любому вопросу перед всеми, кто готов его слушать. Кстати, считается, что своим появле-нием Уголок Оратора обязан драматическим событиям, которые разыгрывались здесь в пятидесятые и шестидесятые годы девятнадцатого века. Дело в том, что северо-восточная часть Гайд-парка в тот период неоднократно служила ареной кровопролитных стычек революционно настроенных рабочих Лондона с полицией, поэтому власти в конце концов приняли решение о выделении места для свободного изъявления народом политической воли…

Кажется, преследователи предпочли отступить.

Логично! В гаком деле, как ликвидация, главное – вовремя смыться. На их месте Виноградов поступил бы точно так же: вывел оставшихся людей и через некоторое время в более удобной ситуации предпринял бы еще одну попытку.

Следовательно, на сегодня все – можно спокойно идти пить кофе со сливками.

– А раньше на месте Мраморной арки стояла печально известная Тайбернская виселица, главное место казней в Лондоне до конца восемнадцатого века. По официальным данным, всего здесь отправили на тот свет больше пятидесяти тысяч человек…

Хорошо, если сегодня в Гайд-парке не станет на одного покойника больше, подумал Виноградов.

– …да, так вот, господа, на противоположной стороне улицы Парк-лейн находится еще одна достопримечательность – арка Веллингтона, рядом с которой расположен так называемый Эпсли-хаус, дом герцога Веллингтонского. Сейчас мы именно туда и направляемся. Очень любопытен адрес этого дома: Лондон, № 1. Здесь расположена известная коллекция фарфора и картин… – Голос гида удалялся по аллее, и вместе с ним удалялась туристическая группа из России.

Кажется, это у Гёте написано: «Суха теория, мой друг, а древо жизни пышно зеленеет!»

Или еще, из афоризмов: «Мудрым пользуйся девизом – будь готов к любым сюрпризам!»

Поэтому Виноградов с большим трудом заставил себя подняться, отряхнуть перепачканные колени и локти и сделать первый шаг из укрытия, вслед за туристической группой…

Весь огромный периметр Гайд-парка не смогла бы оцепить даже дивизия гвардейской королевской пехоты, поэтому вскоре Владимир Александрович уже проходил мимо станции метрополитена «Найтсбридж» с видом человека, прекрасно представляющего, куда и зачем он направляется.

Кажется, он не особенно выделялся в толпе. Однако одежду следовало сменить – как правило, руководители подобных операций ориентируют поисковые группы, прочесывающие район, на уже известные приметы.

Вряд ли, конечно, дело у них поставлено настолько масштабно, но всегда лучше перестраховаться.

Да здравствует хорошо развитой капитализм! Все для человека, все на благо человека…

Ни в «Харродз», который был здесь совсем недалеко, ни даже в более демократичный и веселый универмаг «Харви Николз» Владимир Александрович не пошел. Вместо этого он заскочил в недорогой магазинчик, на витрине которого без особого удивления прочитал объявление о распродаже, написанное на пяти языках, включая русский и даже арабскую вязь.

Виноградов купил сумку с ремешком через плечо, широченные штаны цвета хаки, пятнистую куртку со вставками из натуральной кожи, а также бейсбольную кепку с эмблемой какого-то спортивного клуба. Там же, за шторой примерочной кабины, он и переоделся. Обувь менять не стал – своя привычнее, неизвестно еще, сколько и как придется побегать. «Засвеченный» гардероб он аккуратно сложил в сумку: не выбрасывать же!

Продавец, конечно, его прекрасно запомнит, но ведь до процедуры опознания Владимиру Александровичу еще предстояло дожить…

– Спасибо!

– Вам спасибо, сэр!

Виноградов и сам не заметил, как, выйдя из лавки, оказался на площади перед каким-то дворцом. Судя по указателю, это был Музей Виктории и Альберта. Очень красивое место…

К тому же, если верить путеводителю, Владимир Александрович стоял сейчас рядом со знаменитой католической Бромтонской часовней, в которой во времена «холодной войны» оборудовал тайник вездесущий КГБ…

Захотелось к жене и детям – в дождь и холодную слякоть питерского ноября.

Виноградов присел на каменное ограждение возле часовни и пожалел, что не курит.

С одной стороны, имелись основания для сдержанного оптимизма – в любом случае домой ei о доставят… и, может быть, даже бесплатно! Перед поездкой за рубеж туристические фирмы обязаны страховать своих клиентов. Вот и Виноградову вручили соответствующий документ, из которого он узнал, что на основании пункта четыре полиса категории Л в обязанности страховой компании входило «принятие всех необходимых мер для организации репатриации тела и оплата расходов на гроб, требуемый для международной перевозки, и перевозка останков в аэропорт, наиболее близкий к предполагаемому месту захоронения в России».

С другой стороны, до дому хотелось бы добраться своими ногами…

Что должен сделать законопослушный гражданин, когда его обижают в чужой стране? Конечно, сломя голову бежать к соотечественникам-дипломатам!

В конце концов, это только в дурацком кино перестраховщики из шпионских ведомств заставляют своих подчиненных с самых первых кадров забыть телефон и адрес родного посольства. А те, бедолаги, в свою очередь, дисциплинированно выполняют подобное ценное указание.

Хотя, конечно, жизнь – она ведь, как говорится, всегда значительно сложнее наших представлений о ней. Однако и плохие парни с винтовками это понимают не хуже адвоката Виноградова. Значит, ждать они будут в первую очередь на подходах к посольству. Не только там – но уж там обязательно…

Кажется, подумал Виноградов, у меня начинается паранойя.

Он был пуганой вороной, даже, пожалуй, чересчур перепуганной, но бояться всякого куста зачастую оказывалось еще хуже, чем не раздумывая садиться голой задницей на колючую проволоку.

Кто пытался его убить? И за какие такие грехи? И чем насолил этим серьезным, судя по всему, ребятам безобидный гость из России?

Вопросов возникала масса, но сначала требовалось определить то, что не вызывает сомнений.

Итак. Место и время встречи Владимира Виноградова с человеком, который отвечал за его эвакуацию из страны, было известно противнику заблаговременно. Успели, сволочи, подготовиться…

На любителей-энтузиастов не похоже. Скорее, работали спецслужбы или мощные криминальные структуры. Если первое, то не у всякой разведки хватит нахальства и оперативных возможностей организовать спецоперацию таких масштабов в столице чужой лизованной страны. Американцы, русские, израильтяне… Местных, английских коллег можно исключить, они находятся у себя дома и действовали бы иначе.

Арабы? Вполне возможно. С международными преступными сообществами вообще сложнее, национальная принадлежность тут на последнем плане.

С другой стороны, необходимо выяснить мотивы, а они всегда чисто экономические, никакой идеологии и высоких принципов, и уже ясно, кому ты, вольно или невольно, наступил на мозоль.

Наверное, разумнее всего было бы открыть огонь, когда на встречу с Виноградовььм придет человек от Генерала. Тогда, во всех смыслах, можно было бы сразу же убить двух зайцев…

Но они ждать не стали. Значит, контакт Владимира Александровича никого не интересовал? И охота шла именно на него самого? В пользу этой не слишком приятной догадки говорила и некоторая излишняя торопливость снайпера.

На ходу Виноградову всегда думалось легче. Поэтому, подхватив со скамейки нехитрый свой скарб, он направился куда глаза глядят, пока не сообразил, что, увлекшись своими мыслями, уже почта бегом бежит по неожиданно тихим и уютным улочкам.

– Стоп, спокойно…

Пулей несущийся мимо многочисленных достопримечательностей Владимир Александрович сейчас вовсе не походил на туриста, а вот это как раз было плохо и явно некстати. Чтобы отдышаться, он зашел в первую же попавшуюся на пути продуктовую лавку, так называемый corner-shop, где купил себе гроздь бананов и шоколадный батончик.

Неизвестно ведь, где и когда придется поужинать, да и придется ли вообще…

Теперь следовало сориентироваться во времени и в пространстве.

До места следующей, запасной, встречи, запланированной на тот случай, если Соболевская по каким-то причинам не сможет прислать человека в Гайд-парк или туда не подойдет сам Виноградов, оставалось еще примерно три часа.

Ехать предстояло довольно далеко, за город – в Гилфорд, но еще вполне можно было успеть.

Если, конечно, и там Виноградова не ждут плохие парни…

Как любил повторять один старый знакомый Владимира: «Береженого Бог бережет, а небереженого конвой стережет!» Парень всего раз отступил от этого правила, и вот теперь приходится говорить о нем исключительно в прошедшем времени…

Британскую полицию, значит, мы уже исключили – не те методы. Да и вообще, англичанам Виноградов нужен скорее живым, чем мертвым. Полицейские, вероятно, повязали бы их обоих, вместе с человеком Генерала, и выпотрошили бы, особо не церемонясь.

Олигарх?

Пожалуй, вот такой вариант вовсе не исключен. Недавний соотечественник вполне мог узнать о предстоящей сделке и принять меры. Но какой смысл? Если бы демонический покровитель Литвинчук захотел, чтобы она не состоялась, он мог бы использовать куда более простые и надежные способы, позволяющие добиться нужного общественно-политического резонанса…

А если охоту организовали бородатые покупатели с Ближнего Востока, на существование которых намекал Алексей? По почерку и манере исполнения, кстати, очень похоже… Допустим, именно они пожелали устранить конкурента, способного сорвать заключение выгодного контракта. Допустим. Но откуда им стало известно о том, когда и куда придет на встречу Владимир Александрович?

Свои? Нет, свои – это вряд ли. Не потому вовсе, что Виноградов считал соотечественников неспособными пролить его драгоценную кровь. Отнюдь нет, скорее – наоборот! Но у Генерала имелся просто неограниченный спектр возможностей для того, чтобы избавиться от Владимира Александровича без шума и пыли, не привлекая к этому ничьего внимания – и до встречи, и во время нее, и впоследствии…

Неизвестно, куда именно глядели глаза Виноградова, однако ноги вынесли его на набережную Темзы, к Ботаническому саду.

Время шло, и следовало определяться.

Ехать? Или не ехать?

Владимир Александрович глубоко вдохнул сырой речной воздух и опять пожалел, что не курит…