Текст книги "Неистребимые кровью"

Автор книги: Ника Емилина

сообщить о нарушении

Текущая страница: 9 (всего у книги 17 страниц)

Я спрыгнула с тележки и бросилась их догонять. Затесавшись в толпу, я подчинилась её воле. Внезапно кто-то схватил меня за руку.

– Ты видела всё это? Слышала? – спросил меня Валериль.

Я кивнула.

– Мёртвый серафим, – продолжал Рил. – Я даже знаю, на кого король всё свалит. Кто убил серафима? Имя этому подлому гению – Фисэл.

– У тебя, как я понимаю, по этому поводу другие соображения?

– Да, ты заметила, что кое-кто отсутствует?

– Ага, – кивнула я. – Лимон опять куда-то смылся. Но это ничего, всё равно далеко отойти он не сможет.

– Я не о лемуне.

Я честно задумалась и вопросительно на него посмотрела.

– Архия.

Ой… ой… А ведь действительно! Она исчезла так же незаметно, как и появилась. Странная девушка.

– И… что ты обо всём этом думаешь?

– Я не понимаю Скара, – вздохнул Валериль. – Зачем он это сказал?

– А он так не думает?

– В том-то всё и дело. Он не думает – он знает, что Фисэл ни в чём не виноват. Только ангелы могли взломать защиту хранилища, которую сами же и установили. А тут ещё одна находка – серафим. Серафим – первый среди всех чинов небесных. Но падший. Падший серафим – дело рук демона. Никто кроме демона не мог свергнуть с небес первый лик ангелов, использовать его в своих целях – открыть хранилище, украсть брих, а потом… а потом убить, за ненадобностью. Какая же удобная возможность свалить всё на Фисэла! Но Скар понимает, что и здесь он не при чём. Но заче-ем? Неужели он с ума сошёл?

Я потянула Рила за руку. Толпа вампиров вновь образовала плотное кольцо. Кровопийцы, загнанные в угол, как летучие мыши при дневном свете. Они не понимали всей масштабности проблемы, не понимали, чем грозит исчезновение бриха, зато понимали, что это не даст им больше спокойно жить. Договор с эльфами о союзничестве на время войны уже взволновал их. Как же! Что должно случиться в мире, что бы вампиры наступили себе на горло, заключив договор со своими кровными врагами.

Мы, расталкивая толпу, подошли как можно ближе. Толпа окружала короля, начальника безопасности дворца и причину всеобщего беспокойства – мёртвого серафима. Белые одежды падшего ангела были залиты кровью, крылья, которые некогда были белоснежными, потемнели. Лицо, посеревшее, окаменевшее, не выражало ничего, кроме сожаления и безмолвного подчинения. Валериль был прав. Только демон, как злой змей, может сманить с небес ангела, сделав его падшим, а там он уже был полностью в его власти.

Все вновь смотрели на короля, как бы говоря, что он должен объяснить, что это значит. Король оглянулся, как загнанный зверь, встретивший направленные на него взгляды, точно копья.

Валериль посмотрел на меня и сделал шаг вперёд, выходя навстречу Скару. Тот уставился на него с немым вопросом в глазах.

– Скар, подумай, что ты делаешь, – тихо сказал сильнейший. Сказал так, что бы это было слышно одному только вампиру.

Эти слова будто вывели короля из транса.

– Я знаю, что я делаю, – лицо приняло высокомерное выражение. – Я превосходно знаю, что я делаю. Я всё делаю правильно. Никто мне не помешает.

– Зачем? – прошептал Рил. – Зачем? Ты ведь знаешь, кто это сделал на самом деле. Ты знаешь, что Фисэл не способен на это.

– Это единственный реальный способ вернуть его назад. Его не тронут – его доставят ко мне, – отрезал Скар.

– Хватит диктовать ему, что он должен делать. Хватит дёргать за ниточки, управляя им…

– Как ты точно подметил! – язвительно проговорил Скар. – Я – потомок создателя. А ты знаешь…

– Знаю, – оборвал его Валериль.

– Откуда?

– Я – сильнейший. И от меня не скроется то, сколько создателей на данный момент в мире.

– И сколько же?

– Четыре. Скар, зачем тебе Фисэл?

Король вампиров посмотрел на меня красными глазами и, тряхнув головой, отвернулся, глядя на свой народ.

– Ну, что…

Внезапно он запнулся, глядя куда-то в небо.

Увидев это, все дружно обернулись в ту сторону, куда смотрел главный вампир. Высоко в небе блеснула яркая вспышка, оказавшаяся ярче солнца. Вампиры зажмурились и закрыли лица от света, боясь, что кожа может расплавиться. Один лишь Скар не боялся света, глядя на него широко открытыми глазами, и видя в ярком отблеске то, что никто не мог рассмотреть. Я смотрела на короля удивлёнными глазами. Прикрылся рукой от солнца Валериль, пребывающий в облике вампира. Носящий же дар король вампиров, без особой боязни смотрел в небо. Я взглянула на солнце и онемела. Яркое светило не резало мне глаза. Я видела как оно, точно огонь, едва-едва двигалось, облизывая языками пламени небо. Переведя взгляд немного правее, я увидела несколько движущихся пятен. Они становились всё ближе и ближе. Наконец, я смогла разглядеть крылатые фигуры, которые медленно снижались к земле. Следуя взмахам крыльев, они то подлетали вверх, то опускались вниз.

– Это конец, – прошептал рядом со мной Рил. – Архангел и его приближённые.

Я недоверчиво посмотрела на крылатые фигуры, не особо зная, чем верховый ангел отличается от остальных.

Вампиры расширили кольцо в едином порыве, пропуская в круг вновь прибывших. Не обращая внимания на них, ангелы опустились прямо напротив Скара и молчаливо уставились на него. Наконец, тот из ангелов, кто стоял к королю ближе, опустил взгляд на мёртвого серафима, оказавшегося между вампиром и архангелом. Два его сопровождающих взглянули на своего погибшего брата. На глазах светлых существ появились слёзы.

– Кто это сделал? – архангел пронзил взглядом короля.

Это был высокий, идеального телосложения парень, с точными чертами лица и волосами, будто созданными из клочков света. Глаза, светившиеся серебром, проникали в душу того, на кого он смотрел.

Скар, не выдержавший взгляда главного среди ангелов, опустил глаза, вновь уткнувшись в мёртвого серафима.

Ангел протянул руку и коснулся плеча вампира, тот час же вздрогнувшего.

– Вот это действительно сила, – проговорил Рил, восторженно глядя на архангела.

– Почему?

– Ни одно существо, сотворённое светом не может спокойно даже находиться рядом с тем, кто является творением тёмным.

– Вампиры тёмные? – я впервые задумалась над этим вопросом.

– Если бы они были светлыми, то превращались бы не в летучую мышь, а в голубя, как это делаю эльфы.

– Эльфы светлые… эльфы умеют превращаться?!

– Не все, – покачал головой сильнейший. – Только чистокровные.

– Но… – я взглянула на Скара, так и не осмелившегося посмотреть в серебряные глаза. – Если они не могут даже здесь находиться…

– Это утверждение основывается лишь на наблюдениях за ангелами и падшими серафимами, изредка появлявшимися на поверхности земли. Что же касается архангела… Редко, кому удавалось увидеть его во отчую. Теперь же он появился перед многотысячной толпой и своей аурой перекрывает всю тёмную энергию, защищая не только серафимов, но и умудряясь касаться тьмы руками.

– Лишь тёмная сила может погубить серафима, пусть даже падшего, – вновь заговорил архангел. – И ты это знаешь.

Скар продолжал молчать.

– Демоны и вампиры – тёмная сторона этого мира, и серафим находится здесь, среди вас. Так кто это сделал, вампир? – вновь повторил он свой вопрос. – Я не мгу ничего тебе сделать, ибо ангелы не лишают жизни, отнять же у тебя дар я попросту не имею права, но я могу отнять твою душу, если ты не выдашь мне убийцу.

Скар перевёл свой взгляд на архангела где-то в районе грудной клетке.

– Что вы сделаете с ним? – тихо спросил он.

Я взглянула на Рила, сосредоточенно взирающего на эту сцену, пытаясь понять, о чём же он думает. Гораздо сложнее было понять, о чём думает Скар. Перед своим народом он мог обвинять своего брата во всех смертных грехах сколько угодно, ожидая, что его люди найдут Фисэла и приведут к нему целым и невредимым, что же касается ангелов…

– Я отдам его демонам.

– А что с ним сделают демоны?

– Сварят, – ответил ему Валериль. – Заживо.

Архангел перевёл взгляд на сильнейшего. Его светлые брови едва заметно сдвинулись на переносице.

– Сварят, – повторил он, сверля Рила взглядом. – Заживо. Вампир, – он вновь повернулся к Скару. – Имя?

Скар исподлобья взглянул на него, а потом перевёл взгляд на тысячи глаз, уставившихся на него.

– Имя! – повелительно крикнул архангел.

– Да брат это его сделал! – крикнул кто-то из толпы, под одобрительный гул сородичей. – Убил и сбежал, подлец.

Архангел оглянулся на крикнувшего, который тут же притих и спрятался за спинами товарищей.

– Что же, сочувствую, – пожал плечами главный ангел и повернулся к королю спиной, готовясь раскрыть свои белоснежные крылья и взлететь.

– Подожди! – остановил его Скар, делая шаг навстречу.

Архангел удивлённо обернулся.

– Подожди, – повторил Скар. – Ответь мне на один вопрос. Третья часть бриха… она у вас?

Архангел обернулся на своих сопровождающих, хлопотливо подбиравшим на руки мёртвого собрата по крылатой части.

– Нет.

– У демонов?

Ангел хмыкнул и пожал плечами.

– Это уже другой вопрос.

– Подожди, – в третий раз остановил архангела Скар. – Ровиэнь хочет освободить Мюэля. Он хочет собрать брих. Его надо опередить. Ответь, где третий брих?

– Ты думаешь, – впервые заговорил один из двух серафимов, – что мы ничего не знаем? Ты думаешь, что ангелы считают себя чем-то высшим? Ангелы решают, что добро и что зло по своему усмотрению и являются вершителями чужих судеб? Ты ошибаешься, вампир. Нам не безразличен мир, нам не безразлично, что с ним будет. Но просто пойми. Ты, согласно особым способностям вампира, способен видеть будущее на шаг вперёд. Ты закрываешь глаза и просчитываешь несколько вариантов дальнейшего развития событий. А мы… мы выше тебя. Мы способны видеть будущее на сотни шагов вперёд. Мы просчитали все возможные варианты. Эта война, которая уже развернула свои штандарты, может быть выиграна в одном из ста процентов. Только в том случае, если произойдёт чудо.

Скар с вызовом посмотрел на серафима, в ясные серебряные глаза, в лицо, блестящее от света, из которого он создан.

– Значит, это чудо произойдёт, – медленно проговорил он. – Я сделаю всё для того, что бы оно произошло. Я готов на всё, только бы эта война не разрушила этот мир и не поставила его на колени перед тираном, который бросит его в пропасть.

– На всё? – переспросил другой серафим. – А готов ли ты пожертвовать жизнью ради мира, который ты больше никогда не увидишь? На мир, который останется после тебя, хоть и целый, единый, но другой?

– Что бы ни случилось, мир никогда не будет прежним, и я готов отдать жизнь просто ради того чтобы он был. Какая разница, каким он будет, если он просто будет, если на нём будет строиться жизнь, если не будет больше тех, у кого хватит сил и власти, что бы его разрушить?

Архангел, молча выслушавший препирательства серафимов и короля вампиров, опрокинул голову к небу, будто прося у него подсказки.

– Брих был нашим, – наконец, сказал он. – Но мы лишились его, – он оглянулся на падшего серафима, голова которого лежала на коленях у одного из его сопровождающих, присевшего на корточки. – Предатель, сверженный демоном с небес, украл брих для демонов. Теперь он украл брих и у вас. Убит за ненадобностью.

Скар посмотрел на него слегка виноватым взглядом.

– Послушай меня, вампир, – продолжал он. – Я не верю ни одному твоему слову.

– На счёт чего?

– Твой брат не убивал серафима. И брих он не отбирал у него, потому, что это сделано по указке демона. И я убедился лишний раз, что вампиры крайне не осведомлены. Я не знаю, зачем ты на глазах у своего народа врёшь.

Вышеупомянутый народ зароптал, глядя на своего короля, ещё не понимая, на счёт чего ему соврали, но, уже осознавая, что всё же соврали.

– Как бы там ни было – это твоё дело. Ты видишь будущее, но не способен видеть дальше своего носа.

Архангел раскинул крылья и взвился в воздух. Аккуратные серафимы поднялись в небо с падшим ангелом на руках.

– Запомни, вампир, – крикнул архангел. – И ты, сильнейший. Мы не будем вам союзниками больше никогда. Ни люди, ни вампиры, ни эльфы не нуждаются в нашей помощи. Они отказались от света и захотели править миром на крови. Это ваша война – не наша. И если мир выживет, погибнут сильнейшие, погибнут создатели… мир станет тьмой, на одной ступени с демонами. И мы единственные сможем оставить равновесие, сравнять весы между светом и мраком, добром и злом. Не ищите у нас помощи. Отныне никто больше не увидит белые крылья ангелов.

Прищурившись от вновь вспыхнувшего яркого света, вампиры смотрели в небо, в спины улетающим ангелом, носителям справедливости.

Странно, я никогда не видела ангелов, никогда раньше в них не верила. Но теперь, когда эти существа явились мне, когда они лишили мир своей опеки, предоставив его воле самого себя, в душе стало как-то пусто и грустно, как будто бы из неё вырвали лист, исписанный мелким почерком, повествующим обо всё добром, что было в жизни.

Валериль сделал шаг навстречу Скару и положил ему руку на плечо. Вампир, мельком взглянув на него, сбросил с плеча руку сильнейшего и стремительно пошёл сквозь толпу.

– Ваше величество! – окликнул его стражник, о котором все успели забыть.

Король обернулся.

– Так его высочество ни в чём не виноват? – спросил начальник стражи. – Его не надо больше преследовать?

– Его высочество, – скопировав манеру произношения солдата, повторил Скар, – виноват в том, что предал своего короля, бросив на произвол судьбы. И он мне нужен, – он вновь двинулся вперёд, но потом остановился и, оглянувшись по сторонам, добавил, обращаясь к своему народу. – Пусть нет больше уверенности в том, что чтобы ни случилось, рука свыше остановит кровопролитие на земле, надо продолжать жить, продолжать бороться. Тот, кто был одним из нас готов разрушить порядок на земле. Тот, кто общался с вами, готов растоптать вас. И я не позволю этому произойти.

Многотысячная толпа, удел которой кричать и улюлюкать, молчала, слушая своего короля. Молчала и понимала, то он прав.

* * *

Архии не было, только Лимон лежал на коврике, уткнувшись носом в мохнатую лапу.

– Теперь я отказываюсь что-либо понимать, – Валериль беспомощно опустился на кровать и посмотрел на меня каким-то непонятным взглядом.

– Ты это о чём? – настороженно переспросила я.

Чувствуя моё настроение, лемуна открыла глаза и посмотрела на сильнейшего, который вздохнул и, опершись на стену, уселся поудобнее.

– О Скаре, – ответил Рил. – И о Фисэле.

– Там, где присутствует Скар, отсутствует какая бы то ни было, хоть маломальская, логика.

– Кхм… Я вижу, ты его хорошо знаешь, – вздохнул сильнейший. – А вот я знаю Фисэла. Общая у них только фамилия. Знаешь, раньше я считал, что Фисэл – это то, что ангелы между собой называют тьмой. Скар же, в моём понимании был его полной противоположностью. А, как оказалось на самом деле, всё в точности до наоборот.

Я присела на угол стола и упёрлась взглядом на Лимона.

«Вот так вот, Лимончик, тёмные времена настали,» – мысленно вздохнула я.

«Как настали, так и отстанут».

Я икнула, недоверчиво уставившись на лемуну.

– Р… Рил…

– А?

– Рил, он разговаривает со мной! – тихо, как будто по секрету, шепнула сильнейшему я.

В моей голове раздался мысленный смех. Нет, я, конечно, и раньше замечала, что голова у меня не от мира сего… то есть, я хотела сказать, что моя голова слегка не в себе… тьфу! Моя голова… с ней не всё в полном порядке, точнее, всё абсолютно не в порядке! Но чтобы настолько…

– А ты только заметила?

Я уже хотела возмутиться тому, что моей голове нанесли такое оскорбление, когда вспомнила, что Рил, в отличие от Фисэла, не может слышать моих мыслей. Фисэл… Так, всё, мечтанья с глаз долой!

– Разве ты никогда не замечала, что в твоей голове мелькают вроде бы твои мысли, и всё же какие-то чужеродные, как голос, который тебе всегда противоречит?

У меня с самого детства в голове поселился голос, который только и делает, что противоречит мне. Это я о совести.

Я, задумавшись, слезла со стола и села на кровать рядом с Валерилем.

– Рил, что нам дальше делать?

– Две части бриха у демонов. Я не знаю, что они задумали, но они обязательно захотят заполучить и твою, третью, последнюю.

– Почему же они не забрали мой брих, когда забрали брих Скара?

Валериль пожал плечами.

– Не будем осложнять им задачу – наведаемся к ним сами.

Внезапно в дверь постучали.

Я протянула руку за мечом, нагревшимся, будто говоря, что не всё тут чисто.

– Войдите, – Рил потянулся с кошачьей грацией.

В комнату робко просунулись две всклокоченные, патлатые головы.

– Простите, – проговорил один из этих странных юношей. – Среди вас есть э-э-э… сэр Валериль?

Мы переглянулись.

– Ну, разумеется, – вздохнула я. – Сэр Валериль – это я, а разве не заметно?

Рил насмешливо взглянул на меня и встал с изрядно помятой кровати.

– Что случилось?

– За вами послали его величество, – оправдывающимся голосом продолжал паренёк, – король Скар, – произнося это имя, он, разволновавшись, чуть не захлебнулся слюной.

– Ах, его величество послали? – усмехнулся сильнейший. – Как грубо! Ладно, – он моментально сделался серьёзным. – Почему же он не послал за мной свою личную стражу? Или он счёл, что сильнейший не достоин такой чести?

– Нет, что вы! – мальчугана уже аж колотило от переизбытка чувств. – Валеал лишился охраны. В городе нет ни одного боевого вампира. Все ищут Фисэла… ой, его высочество…

– Ну, если принца ищут за пределами Валеала, то, вне всяких сомнений, он в столице, – пробурчал себе под нос Рил и добавил, уже громче. – Что ж, иду.

Две башки мигом исчезли, не ожидаясь, пока сильнейший соизволит покинуть свою обитель. Валериль посмотрел на меня и, ничего не сказав, вышел за дверь.

– Лимон, – я подозвала лемуну к себе. – Иди за ним.

Лемуна выбежала вслед за сильнейшим. Надеюсь, наша связь выдержит и её хватит на то расстояние, которое преодолеет Рил.

В дверь вновь постучали.

Валериль

Когда я вышел из дома, от парнишек не осталось и следа. На тот момент я не придал этому должного значения. А жаль.

Нигде; ни на улицах, ни около дворца короля, ни в самом дворце стражи действительно не было. В Валеале остались только граждане. Молча пройдя все коридоры, которые оказались непривычно тихими, будто мёртвыми, я в нерешительности остановился перед дверями в покои Скара.

Опережая события на шаг, то есть ровно на столько, на сколько Скар мог предвидеть будущее, король открыл дверь навстречу сильнейшему.

– Что случилось? – на лице короля вампиров отразилось искреннее недоумение.

– Разве ты не посылал за мной? – с удивлением переспросил я, и тут до меня, наконец-таки, дошло.

Скар покачал головой и уставился на меня расширенными от ужаса глазами, застыв, как каменное изваяние, – он тоже понял.

– Велина…

Глава 8
НЕЖДАННЫЕ ВСТРЕЧИ

Большое преимущество получает тот, кто достаточно рано сделал ошибки, на которых можно учиться.

Уинстон Черчилль

Я оглянулась на дверь с некоторым удивлением. Валериль что-то забыл?

«Ага, ум, честь, совесть и кошелёк».

Я вновь потянулась за мечом, который успела уже отложить в сторону. В ту же секунду я вспомнила, что отправила Лимона вслед за Рилом, так поспешно вызванным к Скару, и мне стало как-то не по себе.

Стук повторился.

– Да! – откликнулась я. – Войдите!

Дверь скрипнула. Передо мной остановился именно тот человек, которого я уже не ожидала увидеть.

– Привет, – жизнерадостно бросила мне Архия. Голос её при этом звучал настолько дружелюбно, что я на секунду забыла, что же произошло на самом деле.

А! Ну, так ведь для неё ничего и не произошло. Она даже и не подозревает о том, что мы догадались, кто она на самом деле…

– Мёртвый серафим, – говорил мне тогда Рил. – Я даже знаю, на кого король всё свалит. Кто убил серафима? Имя этому подлому гению – Фисэл.

– У тебя, как я понимаю, по этому поводу другие соображения?

– Да, ты заметила, что кое-кто отсутствует?

– Ага. Лимон опять куда-то смылся. Но это ничего, всё равно далеко отойти он не сможет.

– Я не о лемуне.

В тот момент я глубоко не задумывалась над этим вопросом.

– Архия.

А… может, Валериль ошибся, и она на самом деле ни в чём не виновата?

– Где ты пропадала столько времени? – спросила я, присаживаясь на кровать, с которой недавно вскочила, и положила рядом с собой меч во избежание всяких неожиданностей – Мы вернулись после ужина с королём, а ты словно сквозь землю провалилась.

– А! Знакомого встретила, – отмахнулась от меня девушка.

– Знакомого? Здесь? – я изобразила на лице удивление. – Ты же человек, Архия. Человек, а умудряешься попадать в тюрьмы эльфов и иметь знакомых вампиров.

– А с каких это пор я не имею на это право? – с некоторым вызовом спросила девушка.

Я пожала плечами.

– Просто я не думала, что тот, кто считает себя человеком, станет закадычным другом вампиру, – с тайным намёком произнесла я.

Архия посмотрела на меня чуть более заинтересованно.

– А как же ты и Фисэл? – тут же она нашлась, что сказать.

– Причём здесь я и Фисэл?

– А! – кротко произнесла девушка. – Ты права – вы с принцем не закадычные друзья, а закадычные любовники!..

– Что?! – ещё чуть-чуть, и я всё скажу… перечислю её родословную с примечаниями, ранее не допущенными цензурой.

– А то я слепая!

– А я знаю, – выпалила в ответ я, – что очень даже зрячая. Всех переглядела!

– О чём это ты?

– О тебе, родная.

– Намёки, деточка? – как-то грубо, внезапно изменившимся голосом, спросила Архия, как будто увеличившись в росте.

Я сжала в руке рукоять меча и понадеялась, что мой дар хоть раз в жизни придёт на помощь тогда, когда он действительно мне необходим.

Архия шагнула мне навстречу.

– Кто же я, по-твоему? – заглянув мне в глаза, спросила она. – Если я не человек, а ты именно так и думаешь, то кто же я?

– Ты хуже, чем самый мерзкий человек, – прошипела я, в ответ оскалившись.

– Вот как?

– Да, так, – сообщила я ей. – Ты, и все твои собратья – это самое худшее. Вы – те, кто имеет совесть на пороге войны преследовать свои цели. Хотя… когда вы поступали иначе? Признайся, демонесса, серафим – твоих рук дело?

Архия, доказывая, что она во мне не сомневалась, улыбнулась, продемонстрировав внезапно появившиеся клычки.

– Ты не так глупа, как я думала, – признала она. – Если только ты не своровала эти умозаключения у нашего многоуважаемого Валериля, или не менее уважаемого Скара. Тоже мне, дипломаты! Один другого краше! Запершись каждый в своём углу, они думают о способах спасения мира, не готовясь ради этого мира даже задницу со стула поднять и на коня посадить.

Я фыркнула и уселась в такую позу, чтобы, в случае чего, можно было быстро вскочить на ноги.

– Ты не справедлива к демонам, – продолжала между тем Архия, будто не замечая моих приготовлений. – Почему ты думаешь, что демоны не заинтересованы в том, что бы мир остался прежним? Думаешь, нам не хочется жить? В конце концов, мы сможем лучше сохранить брих от Ровиэня. Мы быстрее соберём его – осталась лишь твоя часть.

– Знаешь, я скорее поверю, что вы собираетесь с помощью бриха освободить Мюэля и заставить плясать под свою дудку.

Архия посмотрела на меня, задумавшись о чём-то.

– А ведь это не плохая идея, – медленно проговорила она.

– Ты – дура, – констатировала я ей этот неоспоримый факт. – Ты не получишь мою часть бриха.

– Уверена?

– Уверена, – огрызнулась я. – Ни Овил, пресветлый ангел, ни Скар не носили брих с собой, предпочитая оставить его под охраной. И вы смогли беспрепятственно взять их. Я же ношу брих на шее. Без моей на то воли ты его не получишь.

– Да, – кивнула Архия. – Я предвидела такой поворот событий. Потому-то и оставила тебя, что говорится, напоследок. Думаешь, я не заставлю тебя отдать его?

– Тебе его сможет отдать лишь труп.

– Надеешься, что это сложно устроить?

– Сложно, – улыбнулась я. – Брих – ничто без дара. Если ты меня убьёшь, дар может перейти к кому угодно, хоть к одному из сильнейших. У меня нет наследника, – я не блефовала, у меня не осталось близких и родных. – Представь, что будет, если дар перейдёт к… ну, допустим, к Валерилю?

– Хм… – Архия прищёлкнула язычком. – Девочка умна не по годам.

– Вся в тебя, – пожала плечами я. – Ну, что будешь делать дальше?

– Действительно, – поддакнула дочь демонов. – Что ты будешь делать дальше?

– Почему я?

– Потому, что я заберу у тебя брих в любом случае. А ты уж решай, отдашь его сама, или я заставлю тебя это сделать.

– Удачи, – отмахнулась я от неё мечом. – Я перерублю тебя раньше, чем ты ко мне приблизишься.

– О-о-о! – протянула демонесса. – Как самоуверенно с твоей стороны! Разумеется, – насмешливо продолжала она. – Разумеется, ты впитала превосходное владение мечом с молоком матери и обращаешься с ним, точно богиня.

– Умею я обращаться с мечом, или не умею, – рассердилась я. – А голову я твою, поганую, отрубить смогу.

Архия зашипела и стала надвигаться на меня, словно гадюка. Я подскочила, выставив меч перед собой и внимательно глядя на демонессу.

– Ути-пути, – промямлила она, останавливаясь на полпути и внимательно следя за каждым моим движением, за блеском меча в свете свечей. – У самого Ровиэня меч стырила! И не испугалась? Хра-абрая девочка… Что же ты испугалась меня, слабую, хрупкую… демонессу?

Я поперхнулась от такой осведомленности. Первый встречный может определить, что за меч у меня в руках. Значит, может найти и… «противоядие» от него.

– Не подходи ко мне, иначе лишишься чего-то стоящего, – угрожающе повела я мечом у неё перед носом.

Усмехнувшись, Архия отступила на шаг и… начала таять. Плотная фигура превращалась в воздух с очерченными контурами, в центре которой светились изумрудные глаза. Раздался хохот, исходивший ниоткуда, и демонесса полетела мне навстречу. Я пригнулась, пропуская её над собой, а потом, развернувшись, рубанула воздух мечом.

Внезапно потускнев, Архия упала на кровать, которая начала попахивать палёным, и тут же вскочила, остановившись напротив меня вновь в человеческом обличье.

– Я недооценивала меч-призрак… – раздалось её грозное шипение. – Но ничего. Даже он не сможет мне помешать.

Резко наклонившись, Архия вынула что-то из голенища сапога и прыгнула на меня. А я не успела среагировать. Демонесса подкатилась к моим ногам и уколола чем-то в голень. Я вскинула меч, готовясь нанести очередной удар, но почувствовала внезапно накатившуюся слабость и осела на пол, выронив верный меч из рук.

Валериль

Выскочив из дворца, точно ошпаренные, мы увидели лемуну Велины, крутившуюся возле порога и жалобно скулящую. Одна из лап её была поджата под себя.

– Чёрт! До неё уже добрались! – процедил я сквозь зубы, оборачиваясь на Скара.

Перепрыгнув лестницу, король уже шёл вперёд.

Зачем же ты летишь, роднуля? Уж не за брихом ли? Соревнуешься с демонами в том, кто быстрее соберёт недостающие части мозаики?

Дом оказался пустым. Только у кровати лежал брошенный меч.

– Чёрт, – невольно выругался я, глядя, как Лимон понюхал меч и улёгся рядом с ним.

– Где её искать? – Скар предпринял попытку сесть на стул, но картинно промахнулся, со всего маху приземлившись на деревянный пол. – Блин! – выругался он, решив остаться на земле.

– Так ты кого хочешь найти? – насмешливо взглянув на него, я демонстративно взял стул и удачно на него сел. – Велину или блин?

– Блин, ты меня достал!

– Так блин, всё-таки?

– Не до твоих тупых шуточек сейчас, – гаркнул на меня Скар, – тоже мне, Фисэл дубль два, – пытаясь подняться, он поскользнулся и… попыток встать больше не предпринимал.

– Э-э-эй… – протянул я, глядя на распластавшегося на полу короля вампиров. – Скар… Ты это, чего это ты?

Разумеется, мне никто не ответил.

Я опустился на колени рядом с вампиром, не понимая, что могло с ним случиться.

Скар лежал абсолютно неподвижно, как будто бы он… я прощупал пульс.

– Спит! – возмутился я, оскорблённый в самых лучших чувствах. Нет, я, конечно, и сам по большей части вампир, знаю о вампирских заскоках, но это уже выходит за рамки. – Эй! – я залепил ему солидную пощёчину. Голова короля метнулась в сторону, как что-то не принадлежащее к его телу.

Я отстранённо посмотрел на результат своих деяний и глубоко задумался.

Ясное дело, всё это не с проста.

Будто что-то почуяв, лемуна подползла к Скару и подтолкнула его ногу влажным носом. Поняв намёк, я перевернул вампира лицом вниз и тщательно осмотрел. В его правой ноге, чуть повыше колена, торчала большая толстая игла. Оглядевшись по сторонам, я стянул со стола скатерть и, ей руку, вынул иглу. Я не ошибся в своей предосторожности. С кончика капала зеленоватая жидкость – яд. В моей голове тут же выложилась картина всего происшествия. Сначала этой милой иголочкой подкололи Велину, а потом на неё же наткнулся Скар. Вот только яд какой-то странный – не отравляет, а усыпает. Такой яд бывает лишь у демонов. А кто наш знакомый демон в этих кровавых краях? Архия.

Я оглянулся на Скара и вновь перевернул его на спину.

– Да очнись же ты, – я ещё раз, признаюсь, не без удовольствия, прошёлся по его физиономии, пытаясь его… как бы это сказать… очнуть. Результат тот же. И что мне делать с этим королишкой? Надеюсь, своеобразное снотворное не долго действует.

Подхватив Скара под мышки, я затащил Фисэла на диван.

А теперь надо найти девчонку.

Надеюсь, в этом мне поможет лемуна. Я обернулся, но Лимон исчез. Видимо, он был вынужден это сделать – расстояние между лемуной и хозяйкой всё больше увеличивалось.

Фисэл

Уютно пристроившись под крышей дворца в облике летучей мыши, я наблюдал за развитием событий, крутившихся на главной площади. Раз пятнадцать меня подмывало раскинуть крылья и, преобразовавшись в вампира, со всего маху заехать братцу по его наглой роже. Честно говоря, я искренне не понимал, какого демона всё свалили на меня. На такую страшную месть или королевскую прихоть Скар не способен. Что же тогда? Смысл, дразня, ускользал от меня, оставляя в глубоком замешательстве. Я откровенно не понимал Скара… хотя, когда я, собственно, его понимал? В то время как я играл в песочнице – а вампиры этим тоже не брезгуют – Скар запирался в своей комнате, с малых лет пытаясь вникнуть в слово «образование». Когда я изучал технику превращения «вампир – летучая мышь», Скар владел этим искусством в совершенстве, изучая искусственное превращение. На меня отец смотрел как на ребёнка, в моём же брате видел будущего наследника. Уже тогда я не понимал этой его тяги замуровать себя в четырёх стенах, устроив романтическую встречу с горой книг. Казалось, Скар делал всё возможное, что бы стать королём. Наконец, умер отец. Скар, прямой и неоспоримый наследник сбежал. Он сбежал от навалившейся на него ответственности, он не хотел взять власть в свои руки, он спасался от этого бегством. Мы искали его – Валеал, сердце вампиров, не мог остаться без короля. Мы искали. Да-а-а, искали, как же… Уже тогда беглый король считался сильнейшим среди вампиров. Все наши попытки обратились в ничто. А вскоре, неожиданно, как всегда, вернулся Скар. Как ни в чем, ни бывало, он принял власть, так никому ничего и не объяснив. И, казалось бы, всё. Куда же ещё чуднее и непонятнее могли быть его поступки? Но король не разучился удивлять. Приказ найти меня превратился в манию преследования, а обвинение во всех смертных грехах как будто служило для того, что бы найти меня и вернуть, во что бы то ни стало. Какая-то недосказанность возникла между мной и моим братом. Такая жирная запятая посреди биографических сводок: родился, не пил, не привлекался, в туалете не курил, сеновал не поджигал, с братом не общался.