Текст книги "Сделаю тебя своей (СИ)"
Автор книги: Ника Черника
сообщить о нарушении
Текущая страница: 6 (всего у книги 13 страниц)
– Нам все равно по пути, – улыбается мне, я только сжимаю зубы и отворачиваюсь, отодвигаясь ближе к своей дверце. Тимура это, кажется, откровенно смешит. Он называет адрес, по которому меня нужно отвезти, я поворачиваюсь к нему, хмурясь.
– Откуда ты знаешь адрес?
– У Любы подсмотрел, – хмыкает он, я снова отворачиваюсь. Кобель. Самый натуральный кобель. Сжимаю ладони в кулаки почти до боли и отпускаю напряжение. Нужно просто отстоять свои границы.
– Тимур, – снова смотрю на него. – Давай договоримся кое о чем.
– О чем?
Бросаю взгляд на водителя через зеркало заднего вида, Тимур усмехается. Немного наклоняюсь вперед и шиплю:
– У тебя ведь много баб, Тимур. Оставь меня в покое.
– А если нет? – он тоже чуть подается вперед, и я предательски отклоняюсь.
– Это не самый лучший способ потешить свое эго, – чеканю холодно. – Вокруг тебя много молодых свободных девушек, хоть на одну ночь, хоть на всю жизнь. Так что еще раз повторяю: оставь меня в покое. А иначе мне придется пожаловаться мужу. Не доводи ситуацию до конфликта.
Я снова отворачиваюсь к окну, а Тимур без стеснения подсаживается ко мне, близко, прижимаясь бедром к моему бедру, кладет руку позади меня на спинку сиденья.
– Не хочу, чтобы водитель нас слушал, – тихо говорит мне на ухо.
– Нечего слушать. Я серьезно, Тимур, прекращай. Я могу и к руководству обратиться, это, в конце концов, уже настоящий херассмент.
– Херассмент – это когда в принудительной форме, Милана, – голос Тимура над моим ухом тихий, низкий… завораживающий. – А у нас с тобой не херассмент, а взаимное возбуждение. Но я тебя услышал, не переживай.
Усмехнувшись, он отсаживается и до конца дороги больше не говорит ни слова, я растерянно кусаю губы, косясь на него время от времени. Тимур сидит в телефоне, видимо, с кем-то общается, улыбаясь. Я пытаюсь собрать воедино мысли и эмоции. Выходит так себе.
К счастью, в городе в это время мало пробок, так что до района метро «Черная речка», где располагается квартира, мы доезжаем быстро. Мне тут нравится: зеленый район, явно тихий, утыкан сталинками последних годов застроек. Таксист тормозит во дворе одного из таких, мы все выходим, мужчина достает чемодан, отдает его Тимуру.
– Я тебя провожу, – говорит тот.
– Это ни к чему.
Таксист, кашлянув, переминается с ноги на ногу, глядя на нас.
– Можете ехать, – кивает Тимур, тот быстренько садится в машину.
– Ты что, в мои няньки заделался? – упираю я руки в бока. Тимур окидывает меня быстрым взглядом.
– Ты просто не привыкла к тому, что мужчина ухаживает за женщиной. Расслабься, Милана.
Я вспыхиваю, в очередной раз за то недолгое время, что нахожусь рядом с Тимуром.
– Ты не ухаживаешь, – выпаливаю зло. – Ухаживают с заботой, Тимур, когда хотят помочь. А ты просто издеваешься.
– Набирай номер квартиры.
От безысходности хочется заорать, но это будет похоже на приступ истерички, и меньше всего мне хочется казаться такой – слабой в его присутствии.
Молча набираю номер квартиры, молча поднимаюсь на третий этаж, на пороге стоит девчонка лет двадцати пяти, на ней топик и короткие шорты. Симпатичная, фигуристая, я почти заставляю себя не оборачиваться, чтобы увидеть реакцию Тимура. Потому что девушка-то рассматривает его с любопытством.
– Саша? – натягиваю я улыбку. Она кивает.
– Я Милана. Это Тимур, он тоже из московского офиса, помог мне с вещами.
– Ясно, – она улыбается еще шире. Не мне – Тимуру. – Это здорово, когда мужчина проявляет заботу.
Я почти готова закатить глаза, особенно когда слышу смешок Тимура.
– Милана просто очень ценный сотрудник, – произносит он. Мы заходим в узкую прихожую, я спешно разуваюсь, поворачиваюсь к Тимуру и говорю логотипу на его футболке:
– Спасибо за помощь.
– А может, чаю, Тимур? – вклинивается Саша. Я поднимаю на него глаза, зыркаю так, чтобы он понял: никакого чая. Лёгкая, едва заметная улыбка касается уголков его губ и тут же пропадает. А потом он отвечает девушке:
– Почему бы и нет.
Глава 26
Мне хочется схватить его за футболку и потрясти, чтобы он наконец опомнился и свалил из квартиры, а лучше сразу из моей жизни. В один момент Тимура в ней стало слишком много, настолько что у меня начинается физическая непереносимость, выражающаяся в желании всерьез его поколотить. Выпустить таким образом пар, загасить эмоции, которые он у меня вызывает.
Но в одном Тимур точно прав: он делает то, что я ему позволяю. И пока видит, что я реагирую на его выпады, он будет их совершать. Не знаю уж, с чего Тимур выбрал меня объектом своих игр, но лучшее, что я могу делать – это просто перестать выдавать хоть какие-то эмоции.
Потому сейчас я разворачиваюсь, подхватываю за ручку чемодан и с улыбкой говорю Саше:
– Покажешь, где моя комната?
– Да, конечно, – девушка переключается на меня, разворачивается и открывает дверь позади себя. Комната небольшая, но уютная: кровать, шкаф, тумбочка, все в светлых тонах, плюс высокие потолки и просторный подоконник с большим окном.
– Тут до вас Оля жила, но она уволилась несколько дней назад, и комнату оставили под вас, – услужливо говорит Саша, я рассеянно киваю.
– Ванная там? – Тимур указывает на дверь справа от него, Саша кивает, расплываясь в широкой улыбке, как будто сзади кто-то на веревочках растягивает ей губы по максимуму. Я открываю чемодан, Саша, услышав, как закрылась за Тимуром дверь, шепчет:
– Милана, а этот Тимур, он кто?
Кобель в пальто, так и хочется сказать мне, но я прикрываю глаза, напоминая себе: меня это не касается. Отчего-то когда Тимура нет рядом, самовнушение работает лучше, потому я спокойно отвечаю:
– Он занимается финансами.
– Такой молодой… И красавчик. Он не женат?
– Я не интересуюсь личной жизнью коллег настолько плотно.
Саша теряет запал и быстренько уходит в кухню, буркнув «извините». На мгновенье чувствую себя злобной стервой, но потом отмахиваюсь: девчонка все равно будет к нему клеиться, что бы я ей ни сказала.
Оставляю чемодан, достаю телефон и набираю Ромке. Он отвечает почти сразу.
– Как добралась, Мили? – кажется, у него хорошее настроение, судя по голосу, а еще он что-то ест.
– Нормально. Приехала на квартиру вот. Уютная. А ты как?
– Ничего. Отдыхаю, смотрю теннис. Завтра в новый бой с налоговиками, так хоть сегодня отдохну. Ты не пропадай, пиши там, как обоснуешься в офисе. Как соседка?
– Хорошо, милая девушка.
«Скажи ему о Тимуре», – влезает внутренний голос, перебивая основные мысли. Рома в курсе, что я почти сразу перестала с ним работать в Москве, хотя эмоций так же не проявил. Но я не знаю, как он отреагирует сейчас. Хотя какая разница – мы вряд ли будем пересекаться с Тимуром.
«Он тебя целовал»
Воспоминание отдается покалыванием в губах, я крепче сжимаю трубку.
«Скажи ему»
– Ладно, Мили, располагайся там, отдыхай.
– Хорошо, пока.
Он кладет трубку первым, я несколько секунд еще держу телефон у уха, потом опускаю руки. Не сказала. Могла, но не сказала. Почему?
Трясу головой – кажется, у меня не осталось больше сил думать и размышлять. Как там говорила Скарлетт О'Харра…
Звонкий девичий смех вырывает из мыслей. Я крепче сжимаю телефон, чувствуя новую волну раздражения. Тру шею. Как же здесь душно. Распахиваю окно, раскаленный воздух не приносит облегчения, только врывается в тишину комнаты шум проезжающих машин.
Звоню Гоше, но он сразу сбрасывает и пишет, что перезвонит позже. Ладно, мальчик вырос, у него свои дела, что тут скажешь. Еще пару минут сижу в комнате, а потом нехотя плетусь на кухню. На самом деле в горле пересохло, и просто хочется пить.
Тимур сидит за столом, рядом с ним чашка с чаем, таким горячим, что струйка пара до сих пор вьется. Это чтобы он гарантировано посидел подольше? Саша стоит у гарнитура, демонстрируя свои достоинства. Впрочем, я придираюсь, скорее всего, как бы она ни стояла и ни сидела сейчас, мне это не понравится. Надо бы подумать, почему. Наливаю стакан воды из фильтра, стоя к ним спиной.
– А ты откуда родом? – спрашивает Саша, ну надо же, они уже перешли на ты, оперативно.
– Из маленького провинциального городка. После института перебрался в Питер, а недавно – в Москву.
Поворачиваюсь и смотрю на Сашу, интересно, она уже прикидывает в голове его финансовое состояние или все-таки не настолько меркантильна?
– Это здорово, – девушка улыбается без остановки. – А я тоже из небольшого города приехала, училась в Москве, потом перебралась в Питер.
– Искать любовь?
– Почему? – она произносит эти слова кокетливо.
– Ну есть такая присказка, что в Москву едут работать, а в Питер по любви.
– Может быть… Свою я еще не нашла. А ты?
– А ты с какой целью интересуешься? – он смотрит на нее, не отводя взгляда, одновременно насмешливо и обещающе, но Саша не теряется.
– Для серьезных целей я еще слишком молода, – казалось бы, куда еще шире улыбаться, но ей удается. Тимур усмехается, обводя ее взглядом, откидывается назад, прислоняясь спиной к стене.
– Любопытная ты девушка, Саша, – замечает ей, она только дергает бровями, я наблюдаю за происходящим молча, стискивая в руках стакан. Тимур переводят на меня взгляд, но я тут же отворачиваюсь.
– Пойду разберу вещи, – произношу торопливо и удаляюсь подальше от этой клоунады. Тут сразу понятно, куда все катится. Закрываю дверь, чтобы не слышать их разговора, но Тимур заглядывает ко мне сам перед уходом.
– Встретимся завтра на работе, Милана, – замечает с улыбкой.
– Надеюсь, что нет, – тихо цежу в ответ, ловя только насмешливый взгляд.
Саша приходит ко мне не сразу, выжидает какое-то время, но, видимо, любопытство берет верх, несмотря на то, что я грубо отшила ее.
– Может, поужинаем, Милана? – улыбается она, а я понимаю, что все равно придется, потому соглашаюсь, уверенная, что разговор у нас зайдет о Тимуре. И не ошибаюсь, хотя поначалу Саша активно рассказывает о местном офисе.
– А вы с Тимуром давно знакомы?
Я вдруг теряюсь. Что, если он расскажет, что мы были знакомы раньше, а я нет? Еще подумает потом что-нибудь не то… Сплетен мне точно не надо, а учитывая наши с Тимуром взаимоотношения, они могут возникнуть. Если он, конечно, не переключится на кого-нибудь другого. Например, на сговорчивую Сашу, не преследующую серьезных целей в отношениях. Еще немного, и эта внутренняя язвительность сожрет меня целиком.
– А что? – в итоге отвечаю вопросом на вопрос. Вряд ли девушку действительно интересует, как давно я знаю Тимура.
– Он прикольный.
– Он работает у нас недавно. Еще месяца нет.
– Понятно…
Разговор сам собой сходит на нет. Я молча ем, стараясь делать это поскорее, у меня нет никакого желания выступать даже отчасти свахой у Тимура и Саши. У девушки вибрирует мобильный, она опускает взгляд на экран и тут же улыбается, хватает телефон, печатает. Все то время, что я ем, пальцы девушки так и летают над клавиатурой телефона, а улыбка то и дело наползает на губы.
Сейчас, когда она не жеманничает, не пытается казаться лучше/умнее/красивее – нужное подчеркнуть, – она кажется мне привлекательной намного больше. Милая, симпатичная, позитивная, с каким-то своим шармом… Который есть только у молодых девушек, такая непосредственность, легкость в восприятии мира, блеск глаз, смотрящий на все с уверенностью в завтрашнем «хорошо».
Я прохожу в ванную, разглядываю свое отражение в зеркале. Я знаю, что выгляжу отлично для своих лет. Знаю, что нравлюсь мужчинам. Но возраст берет свое: я далеко не та уверенная в себе девчонка, что бегала на свидания с Ромой. Сейчас я совсем не уверена. Ни в красоте, ни в любви…
Хмурюсь, качая головой. Все было проще до появления Тимура, может, потому, что я просто не задумывалась о многих вещах. Специально не задумывалась, плыть по течению было просто, и чем дальше заплывала, чем больше проходило времени, тем становилось понятнее: назад уже не вернуться, а если все сломать, неизвестно, будет ли счастье.
Я просто привыкла с Ромой.
Присаживаюсь на край ванной, прикрываю глаза. На самом деле я помню тот момент, когда поняла, что все. Это было после второго выкидыша. Не потому что я не могла родить, нет. Просто именно после случившегося я вдруг остро осознала, что мы только пытаемся жить, как все. Что надеемся, что ребенок, наш общий ребенок, поможет нам склеить чашку так, что следа осколка видно не будет. Но он все равно есть. Он появился в ту летнюю ночь, когда Рома, Тимур и я отправились вместе на тусовку.
Настроение теряется совсем, настолько, что я в какой-то момент жалею, что вообще поехала в Питер. Закрываюсь в комнате, лежу, разглядывая потолок, периодически беру телефон, бесцельно листаю новостную ленту, но от пестроты картинок только устаю. Сама не понимаю, как вырубаюсь, а просыпаюсь от стука в дверь. Сонно щурюсь, садясь на кровати, бросаю взгляд на время: половина десятого вечера. Саша в коротком сарафане, раскрас боевой.
– Милана, я зашла сказать, что ухожу. Дверь закрою на ключ, так что можете ложиться спать. Хотя, скорее всего, я не приду ночевать.
Она еще раз улыбается и уходит. Слышу, как копошится у дверей, как скрипит ключ в скважине, но сил подняться нет. В голове бьется только одна мысль: она едет на встречу с Тимуром.
Глава 27
Саша возвращается утром, я уже успеваю собраться на работу, когда слышу, как в замочной скважине поворачивается ключ. Выхожу в прихожую, разглядывая улыбающуюся девушку. Не скажешь, что она всю ночь веселилась: бодрая, волосы аккуратно уложены, яркого макияжа, как вчера, не наблюдается. Где она, интересно, себя в порядок привела?
– О, еще не ушли, Милана, – Саша стягивает с ног балетки и идет в комнату, на ходу снимая футболку. – Я сейчас переоденусь, и вместе двинем. Подождите пару секунд.
– Хорошо, – киваю в ответ, обуваюсь, смотрю на себя в зеркало. Вроде ничего для первого рабочего дня. Испытываю странное волнение, новые люди, как никак. Саша выходит в летнем сарафане совсем не строгого кроя, с глубоким декольте, но длиной до колена.
– У нас, кстати, дресс-кода нет, – замечает мне, натягивая босоножки. – Все равно сидим на стройке.
– Буду иметь в виду, – киваю на это. В принципе на мне приталенное платье на пуговицах, не очень строгое, но и не фривольное, то, что надо.
– Идемте, – Саша перекидывает сумку через плечо, закрывает дверь, спрашивая меня: – Может, перейдем на ты? У нас вроде небольшая разница в возрасте.
– Конечно.
– Тут кофейня будет по пути, кофе там шикарно делают.
На входе в кофейню сталкиваемся с высоким парнем лет двадцати пяти, он здоровается с Сашей, как раз уходя с кофе. Видимо, место действительно популярное.
– Это Димка, наш инженер, делает исполнительные схемы по готовым к сдаче участкам.
– Поняла.
Мы берем свои стаканчики и не спеша идем по дороге. До объекта всего пять минут: два дома, мост через речку, и сразу за ней гостиница.
– Тебе нормально работается после ночи без сна? – задаю Саше вопрос по пути. Она смеется.
– Я спала, ты что. Погуляли и домой поехали.
Воображение живо рисует картинку того, что было дома, с Тимуром в главной роли, конечно.
– У тебя есть парень? – спрашиваю все же.
– Вроде того, – она громко отхлебывает из стаканчика, сняв крышку. Мне внезапно становится легче, словно до этого грудь стягивало обручем, и было сложно вдохнуть. Она была с парнем, а я напридумывала… Становится стыдно, и за то, что думала, и за то, что для меня это вдруг оказалось таким важным.
– А… мне показалось, ты не прочь закрутить с Тимуром, – выдавливаю из себя слова. – Как же твой парень?
– У нас свободные отношения. Мы друг другу ничего не должны. Тимур красавчик, да? – она закусывает губу с улыбкой, бесхитростно на меня глядя. – Я дала ему свой номер, но он пока не объявлялся. Надеюсь, увидимся в офисе. В Москве на него, поди, все вешались?
Я понимаю: она так просто это обсуждает, потому что у меня на пальце кольцо. Я для нее не конкурентка, я замужняя женщина, серьезная, воспитанная, не способная на измены. Повторять себе это надо чаще.
– Ну да, он нравится многим, – отвечаю уклончиво.
– Это новенькая наша, – Саша говорит на проходной охраннику, – сегодня оформим пропуск.
– Где вы таких красавиц берете, – улыбается мне мужчина, я вежливо выдаю ответную улыбку.
– Идем, мы вон в том здании сидим, – указывает она на ближайший из корпусов. Комплекс состоит из нескольких зданий. – Сначала вообще ютились в вагончиках, сделали там полевой офис, потому что так удобнее было: находиться на объекте. Потом вот переехали.
Она толкает дверь заднего входа, мы оказываемся на первом этаже. Коридор полностью отделан, но еще пахнет строительными материалами.
– Вот здесь туалет, – указывает Саша на дверь, проходя дальше, – здесь кухня.
В кухню дверь открыта, я улавливаю глазом два стола, чайник, кофемашину и микроволновку.
– Здесь сидят главные, заглянем? – и не дожидаясь ответа, стучит и открывает дверь. – Доброе утро. У нас пополнение из Москвы, как обещали. Бухгалтер Милана.
Я здороваюсь с двумя мужчинами. Первого видела несколько раз в офисе: этот тот самый приятель грека, что был оставлен у нас, и с которым, по слухам, Каневский делил женщину.
– Петр Евгенич, – улыбается ему Саша, переводит взгляд на второго мужчину. Этому лет шестьдесят, по виду еврей, невысокий, смуглый, характерный нос и глаза. – Геннадий Николаевич. Ну не будем мешать.
Мы проходим к следующей двери.
– Тимура, наверное, к ним посадят, – замечает Саша, – а вот наш кабинет.
Мы заходим в комнату, здесь четыре компьютерных стола: два на два стоят лицом друг к другу, на каждом ноутбук.
– Вот твое место, – указывает она на стол рядом со мной, напротив нее сидит Дима, напротив меня пусто. – Это запасной стол, для прораба или закупщика, короче, кто появится.
В целом, мне тут нравится. Атмосфера дружеская, но не расслабленная, все работают. Впрочем, сдача объекта – это всегда завал, как ни крути. Я быстро погружаюсь в процесс, даже не замечаю, как подходит время обеда. А после обеда также быстро пролетает время до вечера. И так до самой среды.
Саша каждую ночь уходит к своему парню, но в офисе флиртует с Тимуром. Правда, я замечаю это обычно урывками, издалека, стараясь не приближаться к Тимуру. Так действительно лучше, по крайней мере, спокойней. Они с Сашей прекрасно бы подошли друг другу: легки на подъем и не стремятся к серьезным отношениям. Во мне этого всего точно нет.
С Ромкой мы эти дни говорим мало, он занят на работе, а вечером сильно устает. Зато Гоша… То и дело ругается со свекровью. А она звонит мне, чтобы об этом всем поведать. Правда, у нее все как-то слишком односторонне, потому что она видит только его косяки, а своих не замечает.
– Не понимаю, в кого он такой, – сокрушается она в который раз, когда вечером в среду я выхожу с работы. – Упертый, прет, как танк, язвит постоянно, а смотрит так нахально… Милана, займись мальчиком. Иначе из него вырастет, не пойми кто. Ромка таким не был…
Я так устала слушать эти нравоучения, что иногда хочется сказать: так Ромка ему не отец. А вот его отец как раз такой, как вы описали, слово в слово… Странное сходство не только внешне, но и внутренне. Разве так бывает?
– Я поговорю с Гошей, – вздыхаю в который раз, переходя мост. – Вы извините, мне идти надо.
Быстро прощаюсь и вешаю трубку. Устало потираю лицо, стоя перед пешеходным переходом. Рядом тормозит машина, вскидываю взгляд и вижу в открытом окне Тимура.
– Домой? – спрашивает он. Киваю. Он еще пару секунд смотрит.
– Садись, сгоняем в одно место.
– Нет.
– Давай, Милана, не упрямься. Обещаю вести себя хорошо.
Я вздергиваю брови в удивлении. Я не ослышалась? Сзади уже подъезжает машина, начинает сигналить. Лучше бы мне уйти домой, но предложение Тимура, надо признать, заинтересовало. Что ему теперь надо? Быстро обойдя машину, сажусь, и мы сразу трогаемся с места.
– Машина твоя? – осматриваю салон «Мерседеса». Тимур кивает. – И куда ты меня везешь?
– Здесь недалеко. Правда, сейчас время пробок, так что придется потолкаться. Как тебе в офисе?
– Нормально. Много работы, некогда расслабиться. А тебе?
– Я там мимолетом бываю.
– А чем занимаешься?
– Каневскому предложили тут несколько объектов, я общаюсь с людьми и смотрю, есть ли смысл ввязываться. В его финансовой ситуации нужно грамотно браться за дела, а то просядет на каком-нибудь объекте, и пиши пропало.
Я некоторое время смотрю на дорогу, потом спрашиваю Тимура:
– Зачем тебе работа у Каневского?
Он вопросительно вздергивает бровь.
– А что с ней не так?
– Ну ты явно не нуждаешься в средствах. Для тебя найдется работа за более большие деньги, чем платит Михал Михалыч. А ты таскаешься с его фирмой средней руки.
Тимур некоторое время молчит, глядя на дорогу, я бросаю на него быстрые взгляды. Он в бежевых штанах с заниженной посадкой и белой футболке, на фоне которой его кожа выглядит еще смуглее. Снова перевожу внимание на длинные пальцы и отворачиваюсь к окну. Не жду уже, что он ответит, но Тимур вдруг говорит:
– За Каневского попросил один знакомый. Я обещал посмотреть, но не сразу согласился. А потом увидел тебя, – он переводит на меня взгляд, я смотрю в растерянности. – И подумал, что это может быть интересно.
Насмешливая улыбка скользит по его губам, пока я продолжаю растерянно хлопать глазами.
– Ты сейчас так шутишь? – спрашиваю неуверенно.
– Похоже, что я шучу?
Нет, совсем непохоже. Но остаться на фирме из-за меня – это же… Это очень глупо с точки зрения даже меня, не только финансового аналитика, коим является Тимур. Тратить свое время, получая за это много меньше, чем мог бы…
Я вдруг чувствую себя крайне неуютно, словно мушка в паутине. Одно дело – случайная встреча, совсем другое, то, что он говорит сейчас. Ему интересно стало поиграть, и он будет играть, пока ему не надоест.
– Останови машину, – стараюсь говорить твердо, но выходит так себе. Тимур вздыхает.
– Да успокойся, Милана. Я же сказал, я не буду лезть.
– Не то настроение? – не удерживаюсь от язвительности. Он окидывает меня быстрым, но однозначным взглядом.
– На тебя у меня стоит всегда, – дергает бровью, а у меня начинают гореть щеки от этих слов. – Ты устала за эти дни. Не помешает развеяться.
Несколько секунд перевариваю его слова.
– Ты везешь меня развеяться? – спрашиваю недоверчиво.
– Точно, – он улыбается. – И даже обещаю не приставать, видишь, каким я могу быть милым.
Глава 28
Еще немного пялюсь на него.
– С чего вдруг? – не удерживаюсь от вопроса. Он пожимает плечами.
– Захотелось.
Вот так у него все просто. Захотелось позвать чужую жену в бар – позвал. Но мне отчего-то не хочется протестовать сейчас и обсуждать эту тему. Я откидываюсь на удобном сиденье и вдруг чувствую: мне действительно не мешает расслабиться.
Если вдуматься, последний раз я выбиралась на коктейль с Настей, а это было уже пару недель назад, а то и больше. Да и бумажная волокита на самом деле выматывает. Вроде бы сидишь на месте, не бегаешь, вагоны не разгружаешь, а голова к концу рабочего дня чугунная.
– И куда мы едем? – спрашиваю Тимура.
– На Петроградку. До Невского в такое время дольше будем стоять в пробках.
– Ладно.
Мы переглядываемся, Тимур усмехается, снова переводя внимание на дорогу. Доезжаем быстро, бросаем машину на платной парковке, Тимур указывает в нужном направлении. Я осматриваюсь с любопытством, за эти три дня не успела даже погулять по Питеру.
– Красивый все-таки город, – замечаю Тимуру, оглядывая старые дома.
– Красивый, – соглашается он, идя рядом. – Но очень депрессивный.
– Да ладно? – усмехаюсь, кидая на Тимура взгляд.
– Конечно. Это вот парадный Петербург, красота, величие и прочее – это для туристов. Приезжим даже вечный дождь и серые тучи в радость, потому что они не видят их каждый день. А когда у тебя серое небо, серые дома и серый асфальт перед глазами все время, поневоле накатывает депрессняк.
– Хочется взять топор и пойти искать свою старушку?
– По-моему, иногда подойдет, кто угодно.
Я все-таки смеюсь, качая головой.
– Ну в этот раз, кажется, лето удалось, – замечаю ему.
– Наверное. Я провел почти все в Москве. Сюда.
Он открывает стеклянную дверь, пропускает меня внутрь. Приятное заведение, уютное, с небольшими столиками и желтыми лампами. Мы делаем заказ, я осознаю, что зверски голодна. Тимур отдает меню и добавляет:
– Еще бокал красного вина для девушки, – называет марку, я смотрю с укором.
– Не надоело выбирать за меня? – интересуюсь язвительно.
– Нет. Не надоело.
Мы встречаемся взглядами, и место язвительности занимает неловкость. Выдавливаю улыбку, отворачиваясь.
– Ты, значит, за рулем, а я должна отдуваться? – перевожу в шутку.
– Я не пью с некоторых пор, – замечает Тимур. – Алкоголь меня не берет, потому не вижу смысла травить организм.
– Разумно.
Невольно вспоминаю ту ночь, как мы пили, безудержно до какого-то момента. Пока лезло. Потом я перестала, и Тимур тоже. Ромка напивался один. И действительно был очень пьян, в отличие от нас. А Тимура, и правда, не брало. По крайней мере, он казался трезвым на протяжении всего времени.
– И как же ты тогда расслабляешься? – спрашиваю его. Он пожимает плечами.
– Спорт. Сон. Секс.
Усмехаюсь.
– Хороший набор.
– Универсальный.
Передо мной ставят бокал вина, благодарю, делаю глоток.
– Вкусно, – улыбаюсь Тимуру, он сидит, положив локти на стол, разглядывает меня с улыбкой.
– Не жалеешь, что уехал из Питера? – спрашиваю его, потому что молчать мне по-прежнему неловко.
– Нет. Надо всегда находиться в движении, иначе застой. В Питере я взял то, что можно было.
Делаю еще глоток, вино немного расслабляет – на голодный-то желудок.
– А после Москвы за границу?
Тимур пожимает плечами.
– Все может быть. Я не загадываю далеко, ситуация может измениться в любой момент. Так что действую в тех реалиях, что имею.
Усмехаюсь, задумчиво разглядывая вино.
– Ты молодец, – говорю в итоге.
– А ты не хочешь поменять свою жизнь?
Поднимаю на него взгляд, он смотрит внимательно. Делаю еще глоток.
– Наверное, хочу, – отставляю бокал в сторону.
– И что мешает?
Пожимаю плечами.
– Страх? Что сделаю хуже, чем есть. Что будет больно мне или дорогим мне людям…
– А что бы ты поменяла?
Все – чуть не слетает у меня с губ, но я успеваю вовремя себя остановить. Все – это слишком глобально, слишком смело. Все – это значит разрушить то, что имеешь, и на обломках строить что-то новое. И все – это точно не тема для обсуждения с Тимуром.
– Многое, – отвечаю, посмотрев на него. Мы молчим несколько секунд, а потом Тимур спрашивает:
– Хотела бы вернуться в прошлое и сделать так, чтобы той ночи не было?
Я замираю, не донеся бокал до рта, кручу в руке, глядя на вино, потом отставляю. Я бы хотела сказать, что да. Что вернулась бы и поступила в ту ночь иначе. Но тогда не было бы Гоши. Вообще не было бы детей у нас с Ромой. А я слишком люблю сына, чтобы разбрасываться такими словами, даже так не считая.
– Нет, – поднимаю на Тимура глаза, он прищуривается. – Не хотела бы. А ты?
Не знаю, зачем задаю этот вопрос. Глупо же: Тимур просто переспал с симпатичной девушкой, никаких переживаний и терзаний на этот счет. Делаю большой глоток, выдыхаю носом, морщась. Все хорошо в меру, даже вкусное вино.
– Конечно, нет, – подтверждает мои мысли Тимур. – Я слишком тебя хотел, чтобы добровольно отказаться от той возможности.
Усмехаюсь, качая головой, допиваю вино, надеясь, что оно уберет нервозность, напавшую на меня. Нам приносят еду, я прошу повторить напиток, хотя мысленно добавляю, что стоит за собой следить. Я редко пью, потому даже с небольшой порции могу захмелеть.
Вот сейчас чувствую, что вино уже добирается до мозга, потому начинаю есть. Господи, ну почему я так нервничаю? Почему не могу реагировать на все так же спокойно, как Тимур? Потому что для него это не имеет значения, а для меня имеет?
Да какое значение, боже мой? Это Тимур Мираев, беспринципный мужчина, с которым меня ничего не связывает. Кроме одной ночи. И сына. Нет, это не его сын, это мой сын. Мой ребенок, и Тимур не имеет к нему никакого отношения.
– Не торопись, Милана, – замечает Тимур, я выдыхаю, замедляясь. И правда, запихиваю в себя еду большими кусками и глотаю, почти не жуя. Это все нервы.
– И что же, Тимур, – смотрю на него, понимая, что вино все-таки притупило во мне страхи. – Неужели у тебя не было длительных отношений?
– Нет.
– И тебе… Тебе нормально вот так?
– Как так? Без обязательством перед другим человеком? Вполне. По-моему, так честнее, разве нет? Чтобы начинать с кем-то отношения, нужно быть уверенным в том, что ты готов брать на себя ответственность за него.
– А ты боишься брать ответственность?
– Не боюсь. Просто не хочу. Не встретил еще такую женщину.
Он смотрит на меня несколько секунд, потом отворачивается, оглядывая зал. Я по инерции следую его примеру. Все столики заняты, много молодежи. Сбоку чуть позади две девушки лет двадцати пяти, ловят взгляд Тимура и улыбаются, переговариваясь. Я смотрю на него: он быстро улыбается в ответ, ведя взглядом дальше.
Я могу понять этих девушек: Тимур действительно красивый мужчина. В двадцать он был высокий, но еще угловатый, и взгляд был тяжелый. Сейчас взгляд спокойный, холодный, но не угнетающий, как тогда. Хотя уверена, если Тимур захочет кого-то поставить на место, то достаточно будет просто посмотреть. Уверенность в себе добавляет ему привлекательности. Плюс подтянутое тело, сильное, крепкое, хороший вкус в одежде. Рядом с таким мужчиной хочется и самой быть лучше.
Поднимаю глаза и вижу, что Тимур смотрит на меня. Застукал за тем, как я его рассматриваю, значит. Отвожу взгляд, признавая свое поражение, а он вдруг спрашивает:
– Я тебе нравлюсь?
– Тимур… – не смотрю на него, но почему-то улыбаюсь, сама не знаю даже, почему.
– А что такого? Если бы я спросил, нравится ли тебе Брэд Питт, тебя бы это не смутило. Он тоже мужчина, так-то.
Перевожу на него укоризненный взгляд, качая головой.
– Брэд Питт мне нравится. И ты тоже.
В голове все это было как-то не так неправильно. Вроде шутки. Но судя по тому, как звучит, и по тому, как улыбка уходит из уголков его губ – зря я это сказала.
– Ваше вино, – официант ставит передо мной бокал, я киваю и делаю глоток, стараясь не встречаться с Тимуром взглядом.
Снова начинаю быстро есть, наплевав на то, как это выглядит. И корю себя за несдержанность. Дура, настоящая дура. Признала, что он мне нравится. Ладно, расслабься, Милана, он прекрасно знает, что нравится женщинам, и я не исключение, всего лишь не исключение из этого правила.
Мы доедаем, от десерта отказываюсь, когда выходим на улицу, вдыхаю прохладный воздух. Несмотря на жаркие дни, вечерами уже становится свежо.
– Хочешь в магазин? – спрашивает Тимур.
– Зачем? – удивляюсь я.
– Купишь себе что-нибудь. Ты все дни в одном платье.
