Текст книги "Сделаю тебя своей (СИ)"
Автор книги: Ника Черника
сообщить о нарушении
Текущая страница: 4 (всего у книги 13 страниц)
– Неожиданно, – вздергивает брови. – И что?.. Как вы с ним… Общаетесь? – он практически каждое слово подбирает, обдумывая.
– Нормально. Ну то есть, все это немного странно, конечно, но… Так уж вышло.
Рома стучит пальцами по столу.
– И он не проявлял к тебе… – запинается, а я закусываю губу.
– Ром, ну зачем ты? – спрашиваю быстро. – Ты думаешь, я бы позволила?
– Нет, конечно, нет, – Рома хмурится, качая головой. – Извини, просто… Просто все это очень неожиданно. Не знаю, как реагировать. Но вы ведь общаетесь?
– По работе.
– Это надолго?
– Я не знаю, но думаю, не больше двух-трех месяцев.
Он кивает в задумчивости, а потом резко упирается в меня взглядом.
– Ты не думала рассказать ему?
– О чем? – вздергиваю брови, не сразу понимая, а когда он тушуется, хмурюсь, внутри затопляет обидой. Поджимаю губы, но потом отвечаю. – Мне не о чем с ним говорить, Ром. Гоша – наш с тобой сын, и Тимур не имеет к нему никакого отношения. А когда ты задаешь такие вопросы, я начинаю думать…
– Прости, – перебивает Рома. – Конечно, Гоша мой сын. Я его люблю. Ты же знаешь…
Киваю, отходя к кухонному гарнитуру, наливаю стакан воды, замечая, как подрагивают руки. Знаю, что Рома любит Гошу, но все равно порой у него вылетают такие фразы вроде «Я его люблю, но…» Когда любишь, не может быть но… Любовь безусловна. Особенно любовь к детям. Но я не могу винить мужа, ведь Гоша ему действительно не родной. Хотя разве родной тот, от кого родили? По мне, так родной тот, кто вырастил, кто дарил любовь, заботился, помогал, воспитывал.
– Мили… – слышу Ромин голос. – Может, нам еще попробовать?
Сжимаю стакан так сильно, что белеют пальцы. Выдыхаю, отставляя в сторону. Поворачиваюсь. Рома смотрит как будто виновато. И снова я не могу его осуждать, не могу…
– Ром, ты же знаешь, в этом нет смысла. Мы пробовали два раза, и что в итоге? Я не готова… Не готова потерять еще одного ребенка.
Он кивает, отворачиваясь. Чувствую, как на глазах выступают слезы. Доктора сказали, у нас с Ромой несовместимость. Очень низкие шансы. Мы пытались. Дважды. И оба раза были как моя личная маленькая смерть. Этот для Ромы все прошло мимо, только на словах, а для меня…
Для меня это были дети, я их чувствовала, я их успела полюбить даже за тот короткий срок, что они были в моем животе. Первый раз мы были беспечны, не ожидая ничего плохого. Второй подошли к вопросу серьезно: поддерживающая терапия, стационар. Я готова была пролежать в нем хоть все девять месяцев. Но так долго не понадобилось, малыш ушел от нас гораздо раньше.
С тех пор мы больше не пытались. Я знаю, Ромка мечтал о том, что у нас будут еще дети, наши с ним дети. Наверное, эта мысль в свое время примирила мужа с тем фактом, что Гоша не его сын. Только вот ничего не вышло. Ничего, кроме боли и отчаянья, которое тоже сменилось смирением.
– Да, ты права, конечно, – он так и прячет от меня взгляд. – Извини.
Берет вилку, начинает есть. Я растерянно за ним наблюдаю. Это все? Он больше ничего не спросит, не скажет? Я же вижу, что его задел этот момент, почему тогда он молчит?..
– Ром, – зову мужа, он переводит на меня взгляд. – Все в порядке? Я имею в виду, то, что появился Тимур, и мне придется с ним работать… Тебе нормально?
– Если тебе нормально, работай, – отвечает он. – Если нет, можешь уволиться, не думаю, что ваша фирма понесет от этого существенные убытки.
Становится немного обидно. Конечно, я не директор и даже не рядом с ним, и Ромка, наверное, прав, я единица вполне себе заменяемая, но все равно…
– Ладно, Мили, я очень устал, – Рома поднимается, ставит тарелку в мойку и чмокает меня в щеку. Ничего романтичного или нежного в этом поцелуе нет. – Пойду спать.
Я остаюсь одна. Слышу, как Рома какое-то время возится в комнате, потом все затихает. Вряд ли он, правда, спит, скорее всего, сидит в телефоне, но у меня нет желания сейчас с ним говорить. Словно все силы высосали. Сажусь за стол, достаю телефон, проскакивает мысль: как прошло свидание Любы и Тимура? Да и прошло ли? Может, в самом разгаре, переместилось в горизонтальную плоскость…
Зло выдыхаю, ругая саму себя за эти мысли. Набираю сына, он, как обычно, чем-то занят, выделяет мне несколько минут из своего «плотного» графика. Рассматриваю его, и проскакивает мысль: если бы Тимур увидел Гошу, понял бы он?.. Наверное, да. Они действительно очень похожи. Особенно это заметно сейчас, когда мне есть с кем сравнить воочию.
Но он не узнает. Два-три месяца, и мы снова разбежимся в разные стороны. Может, даже раньше, как знать. И уж точно я не хочу, чтобы Тимур вообще узнал о самом факте существования Гоши. Конечно, сын ему не нужен, это понятно, но сколько будет потрачено нервов…
Когда прихожу в спальню, Рома уже спит. Ну, или делает вид, свет погашен. Укладываюсь, отворачиваясь, сую ладони под подушку. Долго лежу в темноте, гадая, что будет дальше. И конечно, не могу представить того, что случится на самом деле.
Утром Рома уезжает рано, везет документы в налоговую. Я пью кофе в одиночестве и иду одеваться. Открываю шкаф и застываю, вспоминая слова Тимура. Прохожусь пальцем по ряду одежды на вешалках. В задумчивости достаю блузку с коротким рукавом и юбку-карандаш длиной чуть ниже колена, и с разрезом сзади. Закусываю губу: не слишком ли фривольно? Хотя стиль вполне официальный, так-то. Выдыхаю. Я что, всерьез собираюсь надеть что-то, чтобы не выглядеть, как сказал Тимур, деревенской девкой?
Вовсе нет. На его мнение мне плевать, просто… Просто мне действительно хочется надеть это. Посмотрев на часы, быстро глажу одежду, блузку застегиваю, заправляю в юбку, верчусь перед зеркалом. Все так облегает, подчеркивая фигуру… Я давно не надевала ничего подобного. Сюда бы еще туфли на высоком каблуке. Но у меня только средний, чтобы не быть выше Ромы.
К кабинету я подхожу, чувствуя волнение. Сама себя корю за это, что за глупости? Зачем-то поправляю одежду, волосы, наконец, разозлившись, открываю дверь и застываю на пороге: Тимур сидит за своим столом, а рядом, на этом самом столе, сидит Люба.
Глава 19
Не знаю, отчего, но я чувствую себя нелепо. Люба на мое появление сразу спрыгивает со стола, улыбается, здоровается. Я отвечаю тем же, замечая, как взгляд Тимура скользит по моему телу, потом возвращается к экрану.
– Ну я пошла, – Люба шмыгает мимо меня в непозволительно короткой юбке, даже в таком маленьком пространстве умудряясь вилять пятой точкой. Я бы могла ее разочаровать, Тимур ни разу не взглянул в ее сторону. Сажусь за стол, загружаю ноутбук. Так как работы у меня не на целый день, я взяла часть своих дел – буду подгружать в базу накладные и остальную документацию в свободное время.
– Отлично выглядишь, Милана, – слышу слова Тимура, на мгновение пальцы застывают над клавиатурой, но глаз на мужчину не поднимаю. Наверное, мне должно быть приятно? Но мне почему-то обидно. Ему хватит ума подумать, что я так оделась из-за его дурацкой ремарки, и если вдуматься, то отчасти так оно и есть. Пусть мне и больше нравится, как я выгляжу сейчас.
– Спасибо, – отвечаю коротко.
– Кофе не сделаешь? – он лениво потягивается в кресле, поднимая вверх руки.
– Кофе это к Любе. Или она уже принесла его в постель?
Он опускает руки и рассматривает меня поверх монитора. Я делаю вид, что чем-то увлечена в ноутбуке. Корю себя за несдержанность. Мне какое дело, что у них там происходит? Если она сидит у него на столе, а он это одобряет – значит, все хорошо у них. Вот и пусть продолжают.
– До постели не дошло.
Я поднимаю глаза, внутри по-дурацки екает, а Тимур продолжает:
– Ограничились сексом в машине.
Гад. Сжимаю зубы.
– Главное, чтобы вам нравилось.
Слышу, что он усмехается, на этом разговор прекращается. Тимур встает, выходит из-за стола, кладет мне на стол лист с очередными выписанными документами.
– Распечатай, я скоро приду.
Я остаюсь одна, отправляю бумаги на принтер, стою рядом с ним, глядя в окно и кусая губу. Нужно быть сдержанней, и вообще не вступать в разговоры на личные темы.
Кладу бумаги на стол Тимуру, усаживаюсь за свой, и почти сразу открывается дверь.
Тимур ставит передо мной латте и садится за свой стол, поставив на него стаканчик.
– Спасибо, – кивает на документы и углубляется в их изучение, делая себе пометки. Мне на мгновение становится стыдно за свой поступок с кофе. Притягиваю стаканчик, делаю глоток. Надо что-то сказать? Поблагодарить? Или просто промолчать? Лучше больше молчать, однозначно.
Ближе к обеду Тимур вдруг говорит:
– Милана, у меня встреча через час недалеко отсюда. Хочу, чтобы ты составила мне компанию.
Хлопаю в изумлении глазами, спрашиваю:
– Зачем?
– Для солидности, – усмехается Тимур, продолжаю смотреть недоверчиво.
– Это как-то связано с делами фирмы?
– Не напрямую.
Тимур кидает взгляд на часы и встает.
– Поехали, а то опоздаем.
Я вообще-то не то чтобы согласилась. Но в итоге молча встаю и иду за ним. Признаться, мне даже любопытно, чего он хочет добиться, взяв меня с собой.
Мы молча спускаемся в лифте, народу пока немного, время обед еще не наступило. Машина Тимура стоит на парковке возле нашего бизнес-центра. Гладкий черный «Лексус» блестит на солнце. Я подхожу, оглядываю его, и не удерживаюсь:
– А вы на каком сиденье занимались сексом?
Тимур притормаживает рядом, усмехается.
– С утра я сделал чистку салона, если ты к этому интересуешься.
Он открывает мне дверцу, сажусь внутрь. Машина, конечно, шикарная, но я не могу отделаться от мысли о том, что здесь вчера происходило между Тимуром и Любой. Впрочем, для Тимура это наверняка не первый секс в машине. Так на чистке салона и разориться можно.
Ехать действительно недалеко, даже по пробкам мы добираемся за двадцать минут. Изредка бросаю взгляд на Тимура, он в бежевых брюках и светлой рубашке, рукава так же закатаны. Сидит расслабленно, откинувшись на сиденье, одна рука на руле, вторая на бедре. У него красивые длинные пальцы, словно созданные для игры на пианино. Но он, видимо, использует их для других, более низменных, целей.
Воспоминания врываются как-то внезапно в сознание. Ночь, прохладный ветер, трава. И пальцы Тимура, сводящие меня с ума, доводящие до…
Я выдыхаю, тряхнув головой, чувствую, как низ живота наполняется тяжестью. Совсем свихнулась, что ли, Милана? Сжимаю сильнее колени и замечаю, что Тимур как раз смотрит на меня. Мы стоим на светофоре, и его взгляд от моих сжатых коленей скользит вверх по телу, по груди к лицу и замирает на глазах. Я чувствую, как мои щеки начинают пылать, резко отворачиваюсь к окну. Не догадался же он? Боже, хоть бы нет.
С чего меня вообще накрыло? Наверное, Аленка права, у меня давно не было хорошего секса, такого, чтобы снесло крышу напрочь… Ну или хотя бы, чтобы я кончила. Вернусь с работы, и плевать, устал, не устал – затащу Ромку в постель.
Обед проходит в шикарном ресторане, я немного неуютно себя чувствую – в таких местах мне бывать не доводилось. Тимур встречается с мужчиной около сорока, весь обед они что-то активно обсуждают по строительной сфере, упоминают различные компании, многие мне незнакомы. Я сижу тихонько и ем восхитительный обед, заказанный Тимуром. Моя роль во всем этом непонятна от слова совсем. Однако в какой-то момент слышу упоминание нашей фирмы, стараюсь не делать заинтересованный вид, но, конечно, начинаю внимательно слушать.
– С ними сейчас мало кто работает, – начинает этот мужчина.
– А причина? – Тимур лениво жует, как будто даже не проявляя интереса.
– А черт его знает. У них было несколько крупных проектов, благодаря греку, знаешь его? – Тимур кивает, мужчина кивает в ответ. – Потом грек свалил обратно в Грецию, оставил своих людей, но что-то пошло не так, по крайней мере, все крупные заказы уплывают у них из-под носа.
– Конкуренты стараются?
– Возможно. Фирма-то небольшая, вылезла на рынок недавно, у тех, кто здесь обосновался раньше, свои мысли на этот счет: делиться пирогом никому не хочется. – Мужчина вдруг наклоняется вперед, понижая голос. – Говорят, у директора с одним из людей грека вышел конфликт.
– На тему?
– Тема обычная: бабу не поделили, – мужчина косится на меня, я опускаю взгляд в тарелку. – Подробностей не знаю, и связаны ли эти факты между собой? Но есть над чем подумать.
Они переходят на другую тему, а я и впрямь начинаю думать. О греке, конечно, знаю. Каневский познакомился с ним по счастливой, как он говорил, случайности во время строительства одного из объектов. У этого грека тоже бизнес: в Греции и периодически в России. Нашу фирму он и впрямь пропихнул, поставил на свои заказы субподрядчиком. У них с Каневским вроде как сложилась дружба, потому когда грек уехал на родину, заказы нам продолжали поступать. А потом резкий застой. Неужели, правда, не поделили женщину? Что-то слабо в такое верится. Все-таки бизнес есть бизнес…
Хотя вот взять нас троих. Рома ради меня закончил дружбу, которой было много лет. Все бывает.
Мы прощаемся в дверях ресторана, мужчина не спеша идет к машине, а Тимур закуривает на крыльце.
– Думаешь, проблема реально в женщине, которую они не поделили?
Тимур усмехается, выпуская в воздух дым.
– Милана, разведчик из тебя не получился бы. По-моему, у тебя даже уши двигались, когда мы говорили о Каневском.
Я закатываю глаза.
– Ну серьезно.
– Серьезно, пока не знаю. Будем разбираться.
– А меня ты зачем позвал с собой?
– Отвлекающий маневр, – он запускает бычок в урну, наблюдая, как на парковку въезжает черный «Мерседес». – Красивая женщина, обед, ничего не значащий треп.
– Чтобы мужик не просек, что тебя интересовало на самом деле? Ты вроде как не скрываешься, так что узнать несложно, что ты сейчас работаешь у Каневского.
– Несложно, – кивает Тимур, так и глядя на «Мерседес», – но лишних подсказок давать не стоит.
Я перевожу взгляд на автомобиль, пытаясь понять, чем он так заинтересовал Тимура. Из салона как раз появляется мужчина лет тридцати пяти, он, как и Тимур в брюках и рубашке, светлые волосы зачесаны назад. Красавчик из тех, что нравятся женщинам безусловно: волевой подбородок, голубые глаза, прямой нос, легкая щетина на щеках. Идеальное тело, идеальный стиль и совершенно наглый взгляд, которым он окидывает меня, поднимаясь по ступеням.
– Привет, Тимур, – улыбается, пожимая руку мужчине. – Решил пообедать?
– Уже ухожу.
– Может, девушку мне оставишь? – взгляд мужчины снова проходится по моему телу, не столько оценивающе, сколько примеряясь уже. Тимур вдруг притягивает меня к себе за талию, прижимает к своему телу, и мне сразу становится горячо от этого прикосновения. В нос пробивается легкий запах туалетной воды, я сжимаю в руках сумочку, не зная, как реагировать на подобное обращение.
– Это моя женщина, Яров, – Тимур говорит вроде бы спокойно, но я отчего-то чувствую в его словах предостережение. – Так что не рассчитывай.
Глава 20
Мужчина снова окидывает меня взглядом, щурится мгновенье, остановив его на моих руках, сжимающих сумочку, а потом усмехается. Я вдруг понимаю: он увидел кольцо на безымянном пальце, – и мне становится стыдно от всего происходящего.
– Ладно, Тимур, твоя так твоя, – замечает мужчина, взглянув на часы, добавляет, – когда заглянешь ко мне? Дело есть.
– Я позвоню.
Они снова жмут друг другу руки, и мы с Тимуром начинаем спускаться. Я отстраняюсь, ускользая от его объятий.
Когда садимся в машину, задаю вопрос:
– И что это было?
– Это был Владислав Яров, – замечает Тимур, – один из самых крупных бизнесменов в городе.
– И? Зачем ты меня… Зачем это все было – про женщину и так далее?
– Потому что он еще к тому же известный бабник, – усмехается Тимур. – Из категории вижу цель, не вижу препятствий. А ты ему явно приглянулась.
– И что? – хмыкаю в ответ. – Вряд ли бы он стал тратить время на замужнюю женщину, которая не отвечает ему взаимностью, когда вокруг много доступных девиц.
Тимур бросает на меня внимательный взгляд, потом выруливает на дорогу.
– По-разному бывает, Милана, – отвечает все же, но больше ничего не добавляет, потому мне остается только гадать, что он имел в виду. Но гадать я не собираюсь, перевожу тему на другое.
– Ты знаешь, кого конкретно имел этот мужчина в виду? – задаю вопрос. – С кем и кого не поделил Каневский?
– Есть мысли. Люба успела вчера много растрепать, вот уж кто говорит, прежде чем думает. Хотя там думать особенно нечем.
– Зачем ты так? – смотрю на него укоризненно.
– Как так? Называю вещи своими именами?
– Вряд ли ты ей это же говорил.
– Вряд ли, – соглашается он. – Но если будет надо, скажу.
– Ты ее бросишь?
– А мы встречаемся? – он кидает взгляд, вздергивая бровь, я только качаю головой.
– Судя по тому, что я видела утром, Люба рассчитывает на продолжение.
Сама не знаю, с чего так упорно продолжаю этот разговор. Люба мне никогда особо не нравилась, взбалмошная, ветреная, высокомерная.
– Если она считает, что после одного секса я готов на ней жениться, это ее личная проблема. На таких, как она, вообще не женятся.
– А на каких женятся? – срывается у меня вопрос раньше, чем я успеваю его обдумать. Тимур бросает внимательный взгляд, но ничего не говорит. Наверное, потому что относится к категории мужчин, которые женщин в принципе не особенно ценят. Как он там меня назвал когда-то: девицей легкого поведения?
Когда выходим из лифта на нашем этаже, сталкиваемся с Любой, она несет в руках какие-то бумаги. Окидывает нас взглядом, Тимуру улыбается, но он остается непроницаемым. Настолько, что мне даже становится жаль девчонку, потому что она теряется, пытаясь поймать ответный взгляд.
– Может, стоило с ней помягче? – не удерживаюсь возле двери, пока Тимур открывает кабинет. – Все-таки она не виновата, что…
Я захожу внутрь, прикрывая дверь, но договорить не успеваю, потому что Тимур резко разворачивается. Я вжимаюсь в дверь спиной, она захлопывается.
– Милана, ты в мои личные психологи заделалась? – спрашивает Тимур насмешливо, ставя руку на дверь возле моей головы. Опускаю взгляд. Конечно, он прав, я не должна вмешиваться в его отношения. Что-то, и правда, я разошлась.
– Извини, – отвечаю тихо.
– Да ничего. А то я решил, что ты все-таки решила щелкнуть меня, как орех, – он щелкает пальцами перед моим лицом, я поднимаю глаза почти в изумлении. Это он всерьез сейчас припомнил мне те пьяные слова из бара, сказанные одиннадцать лет назад? Господи, какой же я тогда была наивной дурочкой. На что вообще рассчитывала?
Тимур разглядывает меня насмешливо, я набираю воздух в грудь.
– Думаю, ты не воспринял те слова серьезно, – выдаю улыбку, но вряд ли она выглядит натурально.
– Конечно, нет, – Тимур хмыкает, делает несколько шагов назад и присаживается на мой стол, складывая на груди руки. – Но посмотреть было бы любопытно. Кстати, почему ты не пошла в психологи?
– Не сложилось.
– Зато какая блистательная карьера бухгалтера.
– Мне нравится моя работа, – я подхожу к столу и замираю возле Тимура.
– Лучше бы ты стала стриптизершей.
Сжимаю руки в кулаки, чувствуя, как впиваются ногти в кожу.
– Беременная стриптизерша выглядела бы странно, – выдаю в ответ шутку.
– Точно, ты все-таки сразу залетела от Ромки, как я и предполагал.
Бросаю на него взгляд и отворачиваюсь. Залетела. Только не от Ромки.
– Давай работать, – отвечаю, присаживаясь на край стула, Тимур так и сидит на моем столе, чувствую его взгляд на себе, и от этого неуютно.
Спасает меня стук в дверь, Каневский заглядывает, просит Тимура зайти к нему. Отлично, передышка, хоть какая-то.
Все-таки, может, зря я согласилась? Может, попросить Каневского, чтобы меня кто-нибудь заменил?
Но до конца дня ничего выдающегося больше не происходит, потому я снова успокаиваюсь.
Дома, приняв душ и приготовив ужин, надеваю купленное нижнее белье, придирчиво осматриваю себя в зеркало. Ну я, правда, хорошо выгляжу. Конечно, не настолько, чтобы главный бабник Москвы мной заинтересовался, но все же… Роме должно понравиться.
Он даже присвистывает, когда я открываю ему дверь в накинутом на плечи халатике.
– Какая ты, – его взгляд скользит по моему телу. – А с чего вдруг?
– Купила вот несколько дней назад, – притягиваю мужа, целую. – Хотела тебя порадовать.
– У тебя получилось. Иди в постель, я быстро в душ, и к тебе.
Захожу в спальню, скинув халатик, ложусь на кровать. Отчего-то даже волнительно. Провожу руками по телу, когда слышу вибрацию телефона на тумбочке. Сообщение. Беру мобильник, это Тимур:
«Я завтра приеду к 12. Ключ от кабинета будет у Любы»
Отбрасываю телефон, и хорошо. Первой реакцией было написать: похотливый козел. Делаю пару глубоких вдохов-выдохов, после чего снова беру телефон в руки.
«Развлекайтесь» – пишу со злостью, но потом стираю и посылаю простое «ок».
Откладываю телефон в сторону, пытаюсь отвлечься, но мысли так и крутятся вокруг Тимура и Любы. Все его слова – пустое, ничего не значат. За глаза говорит про Любу плохо, но спать с ней это никак не мешает. Ничего личного, только секс, а она, дуреха, радуется еще чему-то. Глупенькая. Теперь-то он ее до кровати доведет или опять ограничится автомобилем?
Рома появляется неожиданно, я так увлеклась мыслями, что совершенно теряю настрой. Смотрю, как он с улыбкой движется к кровати. На нем только полотенце, провожу взглядом по бледной коже, животу и выпирающим бокам и некстати вспоминаю поджарую фигуру Тимура.
Муж оказывается сверху, начинает меня целовать, а я вдруг понимаю, что не могу… Все желание улетучилось. Обнимаю его и ничего не чувствую. Пытаюсь настроиться – никак. Но если я сейчас отстранюсь, он просто не поймет. Обидится, и вполне заслуженно. Нужно просто представить какую-нибудь сцену из фильма. Как назло, фантазия ничего не подкидывает. Просто ничего.
Рома успевает стянуть с меня белье, а я кусаю губы, не зная, что делать. Желания ноль. А потом перед глазами встает картинка: Тимур в автомобиле на водительском сиденье. Сжимает руками бедра сидящей на нем девушки, его длинные пальцы скользят под юбку. Стон, движение навстречу ловким пальцам. Хочется больше. Женские руки цепляются за пряжку ремня, расстегивают, стягивают брюки. Душно, жарко, возбуждение несется по венам. Тимур приподнимает женские бедра, и…
– Какая ты возбужденная, Мили, – слышу я Ромкин шепот на ухо, цепляюсь за его плечи, сильно зажмуриваясь. Что я делаю? Что я делаю? Я только что представляла, как Тимур занимается сексом. И самое ужасное, что я представляла, как он это делает со мной.
Глава 21
Умываюсь снова и снова, потом наконец смотрю на свое отражение. Картинка впечатляющая: растрепанная, в слегка распахнутом халатике, расслабленная после оргазма. Давно я такую себя не видела. И все бы хорошо, если бы не одно но…
Опускаю голову, уперев руки в раковину. Все это очень плохо. Очень, очень плохо. Конечно, мне удалось отогнать мысли о Тимуре, но сам факт уже есть, я представляла нас в постели. Но почему, какого черта вообще? Да, он привлекательный мужчина, но наше прошлое… Оно ведь должно было отвратить меня от него, намертво отрезать, эти воспоминания должны угнетать, а не разжигать…
Снова смотрю на свое отражение. Все это нехорошо, а значит, нужно прекратить. И способ самый простой: просто удалить источник проблем из своей жизни.
– Как на работе? – спрашивает Рома, поедая ужин, я крепче сжимаю чашку в руках.
– Нормально, – отвечаю нейтрально.
– А Тимур?
Пожимаю плечами, пряча глаза. Стыдно смотреть на мужа после таких мыслей в постели.
– В основном я занимаюсь своими делами, периодически помогая ему.
Рома кивает, и на этом разговор о Тимуре заканчивается.
– Я сегодня с мамой говорил, – замечает, когда уже притягивает себе чашку чая. – Она говорит, Гоша наглеет. Хамит и ее ни во что не ставит. Целыми днями где-то пропадает.
У меня есть, конечно, что сказать на этот счет. По-моему, Ромкину мать долго может выдержать только один человек – она сама. Так что я Гошу прекрасно понимаю.
– Если ей с ним тяжело, можем пораньше отправить его к моим.
По нашему плану Гоша сначала должен был пожить у свекрови, а потом у моих родителей.
– Ты же знаешь, мама обидится, – замечает Рома. – Поговори с Гошей, пусть будет помягче.
Как будто это так легко. Объяснить и сказать я могу, что угодно, но Гоша уже не ребенок, и не факт, что будет слушаться безоговорочно. Тем более со свекровью, которая доведет любого.
– Хорошо, – киваю на его слова.
После ужина Рома ложится в комнате на кровать и утыкается в телефон, убираю посуду и набираю Гошу, в этот раз он снимает трубку сразу.
– Ты где, сынок? – задаю вопрос.
– Домой иду.
– Как у вас с бабушкой?
Он хмыкает.
– Что, она нажаловалась? Достала, мам. Ей все не так. Кровать не так убрал, посуду не так помыл, это не туда положил, оделся не пойми как… Только и слышу: в кого ты такой пошел? – он передразнивает свекровь так похоже, что я невольно улыбаюсь, но тут же снова делаю серьезное лицо.
– Гош, ну она в возрасте, у нее уже просто заморочки. Не обращай внимания, и все.
– Ма, я стараюсь. Она сказала, завтра приедет какой-то родственник с семьей в гости на день, хочет, чтобы я был. Ма, она достала гору детских альбомов и хочет, чтобы я сидел их рассматривал вместе с ними.
В груди екает. У меня самой остались еще фотографии в альбомах, какой примерно возраст там самый взрослый? Наверное, лет восемь-десять. А если у свекрови есть фотографии Ромы и Тимура в этом возрасте? Если свекровь увидит и поймет…
– Мам, ты там? – слышу голос Гоши и быстро говорю:
– Сбеги под каким-нибудь предлогом, ты не обязан сидеть там целый день, ты ведь даже не знаешь этих родственников.
– А потом бабушка опять будет звонить и жаловаться.
– Я с этим разберусь, не переживай.
– Спасибо, мам, ты лучшая.
Нет, сынок, я не лучшая – думаю, положив трубку. Просто если свекровь и впрямь догадается, я бы хотела, чтобы тебя в этот момент не было рядом. Отложив трубку, делаю пару шагов в сторону спальни. И что я ему скажу? Запрети матери смотреть фотографии? Господи, десять лет ей это не приходило в голову, ну с чего сейчас-то вдруг? Роме надо сказать, чтобы он был готов в случае чего. А может, у него нет фоток с Тимуром?
– Что случилось, Мили? – Рома хмурится, как только я захожу в комнату. Сажусь на край кровати и, пряча взгляд, передаю суть вещей.
Он устало трет переносицу.
– Не переживай, – говорит наконец, – если что, я сам разберусь. Иди сюда.
Рома притягивает меня к себе, кладу голову ему на плечо, но тревожные мысли не улетучивается. И отчего-то кажется, что над нами всеми сгущаются тучи, и грозу не миновать.
Вхожу в приемную и натыкаюсь на довольное выражение лица Любы.
– Вы за ключом, Милана? – тянется к ящику, поздоровавшись. Натянув улыбку, киваю. Люба снова меня раздражает, хотя только вчера я вроде как вставала на ее защиту, предлагая Тимуру быть с ней помягче.
– Вот, – она кладет на стол ключ, забираю его и спрашиваю:
– Михал Михалыч на месте?
– Да, только пришел.
– Я зайду?
Люба пожимает плечами, я подхожу к двери и стучу, услышав «да», заглядываю внутрь. Каневский сидит за своим столом.
– Милана? – удивляется. – Заходите. Что-то случилось?
Прохожу в кабинет и, кашлянув, говорю:
– Михал Михалыч, вы меня извините, я бы хотела вернуться к своим обязанностям. Пусть меня заменит кто-нибудь из наших девочек.
– А что такое? Почему? – он хмурится, вглядываясь в меня, подходит ближе. – Мираев вас обидел?
– Нет. Дело не в этом. Просто… Просто я не хочу. Мне проще сидеть спокойно и заниматься бумажными делами. Работа там несложная, так что любая из наших девочек справится.
Михал Михалыч несколько секунд меня разглядывает, потом кивает.
– Ну хорошо, Милана. Подберите человека вместо себя, введите в курс дела.
– Спасибо, Михал Михалыч.
Я иду в бухгалтерию, чувствуя, как на душе становится легче. Все правильно, я поступаю так, как надо. Девчонки уже на месте, встречают меня с удивлением. Особенно когда я сажусь на свое место и начинаю загружать компьютер.
– И как это понимать? – интересуется Алена. Я смотрю на нее: молоденькая, фигурка и лицо средние, но характер боевой, такие мужчинам нравятся. Перевожу взгляд на Женю. Симпатичная, совсем девчонка, восемнадцать лет. Но у нее уже есть жених, скоро свадьба.
– Я возвращаюсь на свое рабочее место.
– А этот антикризисный как же? – спрашивает Женя.
– Он тут. Пойдешь к нему помощницей вместо меня.
– Я? – она удивляется.
– А почему она? – влезает Алена. – И почему ты возвращаешься? Красавчику что-то не понравилось?
– Нет, просто так сложилось. Приказы не обсуждаются, – подсаживаюсь к Жене, поймав изучающий взгляд Ирины Григорьевны.
Ну да. Не было никакого приказа, я просто сама так решила. Алена почти наверняка окажется в постели Тимура в первый же вечер. Не то чтобы мне есть до этого какое-то дело… Отгоняю эти мысли, сосредотачиваясь на разговоре с Женей. Отвожу ее в кабинет и, показав все там, оставляю.
Время до двенадцати тянется невозможно медленно. То и дело бросаю взгляд на часы, убеждая себя, что Тимур не придет. Зачем ему это? Ну поменяли ему помощницу, какая разница, кто будет распечатывать документы и помогать по мелочам? Точно – никакой.
В чем я и убеждаюсь, когда наступает двенадцать, половина первого… Мы как раз собираемся на обед, когда раздается стук в дверь, а после она сразу открывается, и я вижу Тимура. Сердце подозрительно екает.
– Добрый день, дамы, – Тимур улыбается, переводит взгляд на меня. – Можно вас на минутку, Милана?
Помявшись на месте, выхожу в коридор и сразу отхожу в сторону, чтобы нас точно не было слышно из кабинета.
– И что это значит? – интересуется Тимур.
Он смотрит в упор, а я не могу поднять на него глаза, глядя в сторону, чувствую его взгляд.
– Просто мне так удобнее. Не думаю, что тут есть, что обсуждать. Женя компетентная девочка, она справится с этой работой. Мне пора.
Разворачиваюсь, но Тимур хватает меня за запястье.
– Поехали пообедаем.
Смотрю на него не понимающе.
– Один обед, – добавляет Тимур, – и все, можешь сбегать.
Я невольно краснею, слыша о побеге, словно меня поймали с поличным, растерянно топчусь на месте. А если я откажусь, то что? Он меня не оставит в покое? Не даст сбежать? Проще, наверное, уступить сейчас, в последний раз.
– Хорошо, я возьму сумочку.
– Да бог с ней, идем.
Он тянет меня за руку, я неуверенно, но иду. Правда, через несколько шагов руку освобождаю. Мы спускаемся вниз, выходим на парковку.
– Сегодня тоже чистку салона делал? – не удерживаюсь от язвительности, Тимур усмехается, но ничего не отвечает. Мы садимся в машину, я спрашиваю:
– Куда едем?
– В ближайшее кафе, – он поправляет зеркало заднего вида, потом поворачивается ко мне: – Ты сбежала потому, что тебе неловко из-за того, что мы когда-то трахнулись?
