Текст книги "Властный, страстный и отвязный, или... (СИ)"
Автор книги: Ник Венджинс
сообщить о нарушении
Текущая страница: 9 (всего у книги 13 страниц)
– Ах!.. – задохнулась она, и, зажмурившись, снова свела бедра, да было поздно: я уже одуревал от осознания того, насколько там влажно.
Закинув ее ноги себе на плечи и невольно оставляя на коленках да на внутренних сторонах ее бедер жадные засосы, мне оставалось только ринуться вперед вслед за собственной непослушной ладонью... где можно было касаться ее скул... проводить пальцами по подбородку... очерчивать линию совершенных губ... играть пальцем с ее языком... и отшвырнуть, наконец, простыню, как бы случайно, попав ею в зеркало и полностью перекрыв обзор.
Да, теперь можно было остановиться и просто картинно да зачетно постонать, но, похоже, ни я, ни Акада остановиться были уже не в силах.
Нестерпимо захотелось убрать ее руку от груди, которую Акада прикрывала из последних сил в попытках не потерять над собой контроль. Я попробовал, но она слабо и неуверенно сопротивлялась, и тогда пришлось надавить. Обхватив запястье и прижав руку Акады к постели, я чуть не умер от восхищения, когда, наконец-то, увидел ее полностью обнаженную грудь, ибо более волнующего зрелища мне еще не приходилось наблюдать.
Всё, что я когда-либо видел прежде, не шло ни в какое сравнение с тем, что открылось моему взору. И дело было даже не в сравнении форм, в красоте, округлости, цвете сосков или в их упругости, а в том, как моё тело реагировало на ее тело; как оно жаждало влиться в нее и соединиться каждой клеткой с ее клетками. Спустя секунду мои губы уже хаотично блуждали по ее ключицам, шее, груди... вновь поднимаясь к губам, терзая и лаская, ничуть не смущаясь сумасшедшего напора.
Вскоре наступил момент, когда мозг совсем отключился. Где-то на задворках сознания приходило понимание того, где мы... для чего всё это... а также то, что мы движемся ритмично и синхронно, ненасытно водя руками по обнаженным телам; слышим прерывистое дыхание; чувствуем, как колотятся наши сердца, как бушует кровь в венах... Необузданная, опьяняющая страсть сводила с ума. Движения становились всё сильнее, грубее, резче... Акада вцепилась в мои плечи, выгнулась волной, издав то ли восклицание, то ли рев, то ли стон, отчего я сам не смог сдержаться. Наши тела одновременно задрожали, прижавшись друг к другу с такой силой, точно решили слиться воедино. Не понимаю, как я удержался и не вошел в нее.
Еще минуты две после этого я лежал сверху, успокаиваясь и что-то шепча Акаде на ухо, но поняв, что ей тяжело, откатился и устроился рядом, притянув девушку к себе, да она почему-то напряглась и отодвинулась.
– Ты что? – хрипло выдохнул я в ее мокрые, спутанные волосы, когда она повернулась ко мне спиной.
Какое-то время она лежала, храня молчание, а я, затаив дыхание, ждал ответа и ломал голову, почему последовала такая реакция. Боясь всё испортить, я ждал, когда она сама всё объяснит. Зря ждал. Не обрадовался.
– Я тебя ненавижу, – прошипела она, и я с ужасом осознал не только слова, кои я никак не ожидал услышать, но еще и то, что она плачет.
– Акада... – приподнявшись на локте в попытке заглянуть ей в лицо, начал было я, но она утопилась в подушке, скрючившись в утробной позе. – Что я сделал не так?
– Всё!
– Вот блин... – рухнул я на свою сторону кровати, – как-то не совсем это я хотел услышать.
– Я поддалась эмоциям, мимолетной страсти... – всхлипывала она, – а в конце месяца ты вообще... войдешь в меня и тогда... я потеряю всё, что у меня есть драгоценного... а дальше ты побежишь по своим... рыжим... А если всё получится, то отправишь меня черт знает куда и... даже имени моего не вспомнишь...
– Да с чего ты взяла?! Всё не так! Теперь всё будет по-другому.
– Как, интересно? Я знаю наперед, что будет именно так. Я видела, как ты танцевал с ней... с этой развратной Барбарой. Значит, будут и другие. Те, которые моложе меня. У которых морщинок нет.
– О, Небо! – схватился я за свои волосы. – Акада, ты не понимаешь, почему я сделал это?
– Потому что ты такой же, как и все мужчины!
– Нет. Я сделал это исключительно в отместку тебе. Потому что ты старательно злила меня, танцуя с Юсом, и позволяла ему то, что мне не позволяла, – шептал я, делая всё возможное, чтобы нас не услышали из соседней комнаты. – Прости меня, пожалуйста. Но и ты тоже причинила мне боль. И продолжаешь это делать сейчас своим оскорбительным неверием в мою искренность.
– Боль причиняют тем, у кого есть сердце. А тебя, Риши, сердца нет. Ты меня, вон, своему Лучезару готовишь.
– Да если бы готовил, я бы не коснулся тебя даже пальцем! – не выдержав, я с силой рванул Акаду, повернув лицом к себе. – Ты нужна Лучезару девственницей, и я догадываюсь для чего. После полнолуния...
– Трофей будет испорчен? – горько усмехнулась она.
– Зачем ты так? – коснувшись кончиком своего носа ее носика, пожурил я. – Теперь, на самом деле, всё иначе. Я не хочу тебя «портить», я хочу любить.
Она отстранилась и посмотрела на меня заплаканными глазами. Мы просто лежали и разглядывали друг друга в сумеречном свете комнаты. Мне бы промолчать, да само вылетело:
– У тебя такие красивые глаза. Самый редкий в мире лазурит не сравнится с ними по цвету. Похоже, я влюбился...
Ждал, что и она скажет что-нибудь в ответ, но Акада молчала. Потянувшись, я хотел поцеловать, да она поставила палец к моим губам.
– Не надо, – почти беззвучно произнесла она, – не обманывай сам себя. Ты не полюбишь меня. Никогда. А я пообещала себе, что буду ждать только того, кто полюбит меня всем сердцем, всей душой, полюбит так, что Вселенная содрогнется от наших чувств. И вот теперь я в безвыходной ситуации: я обязана нарушить обет, клятву, которую сама себе дала, иначе останусь здесь, в этом убогом мире, полном грязи и разврата. Теперь я обязана переспать с мужчиной, которому от меня нужна не любовь, а всего лишь моя магическая сила... Боже мой! Да за что мне всё это?!! Неужели мало меня жизнь побила? Неужели мало у меня всего отняла? Где здесь справедливость? Я никогда никому слова злого не сказала и даже не подумала плохо. И вот теперь такое... Знаешь, Риши, всё, что у меня было – это мечта о... – и она запнулась, подавившись слезами. – А теперь эта мечта растоптана. И если я не пересплю с тобой в полнолуние и у тебя не получится вернуть себе магию, моя мечта о прекрасном принце будет еще и изгажена, потому что рано или поздно меня выставят на пощадь для утех.
– Этого не случится! – серьезно заверил я.
– Не так я представляла себе свою первую ночь с мужчиной, не так... А ты – бездушный дьявол, раз не понимаешь! И врешь ты всё. Не влюбился ты.
– Ты просто... – помрачнел я, – переживаешь, да? Или гормональный всплеск. Не знаю, в чем тут дело. Может, это от того, что твой организм рассчитывал сейчас на нечто большее, а получил всего лишь разрядку, без полового акта. А может, это от того, что ты испытываешь трудности в общении с противоположным полом? Какая-то психологическая травма? Обида на отца, который бросил тебя и мать? Угадал? Акада, я – не твой отец, я не брошу...
– Да все вы так говорите! Давай посчитаем, сколько раз ты успел обмануть меня за последние две недели нашего знакомства. Боже мой, Риши, я с тобой даже месяца еще не знакома, а ты уже столько раз успел втащить меня в неприятности.
– И это всё? – сухо спросил я. – Это всё, что ты ко мне испытываешь? Только сожаление, что мы встретились?
– Не надо романтизировать, умоляю! – Акада выставила вперед ладонь, останавливая мои возможные возражения. – Мы не встретились в супермаркете, знаешь ли. Не на курорте, не в офисе, не в поликлинике, не во время землетрясения. Ты сам ко мне заявился. Десять раз обманул, мою душу чуть не погубил, дьявол проклятый, – сдавленно зарыдала она, – а теперь еще хочешь, чтобы я в чувствах тебе призналась! Чтобы... чтобы совсем меня в ад затащить?.. А сам... а сам ты побежишь развлекаться со всякими... – захрюкала она в ладонь.
– Послушай, ты ждешь, что тебе Вселенная принесет всё на блюдечке с голубой каемочкой, но так не бывает. Ты зациклилась на том, что встреча должна произойти каким-то определенным образом, но что если она произойдет иначе? Ты пройдешь мимо и не заметишь. Почему ты не хочешь поверить и дать мне шанс? Возможно, ты не видишь, но Вселенная уже изо всех сил намекает, просто пишет жирным шрифтом, чтобы ты оглянулась и посмотрела на сторонам! Посмотри на мир, в который мы попали! Задайся вопросом, почему он именно такой. Почему именно ты в нем? И неужели я такой уж плохой вариант?
– Я не искала варианты. Я искала и ждала того, кто полюбит меня. Полюбит неземной любовью.
– Возможно, нужно сделать первый шаг самой? Разве ты сама не должна полюбить? Ты ждешь, что только тебя будут любить?
– Я просто умолчала об этом.
– Почему? – обхватив ее лицо своими ладонями, заглянул в глаза я. – Зачем ты пытаешься побольнее уколоть меня?
– Т-ты з-заслужил, – икала она.
– У тебя истерика. Давай ты успокоишься, и позже мы поговорим, о’кей?
– Да иди ты! Ненавижу тебя. Вот тебе мои чувства! – показала она фигу. – А то, что сейчас было: это ошибка. Или просто временный интерес. Как у тебя к той рыжухе. Потискались и разбежались, – размазывая слезы по щекам, выпалила она. – Я самостоятельная и сильная. Жила без тебя и столько же еще проживу. Не дури мне голову со своей влюбленностью. Нет ее. Нет здесь моего небесного принца и быть не может, тем более в теле демона!
– Ты жестоко ошибаешься.
– Мне виднее. Хочу жить так, как подсказывет душа! – срываясь с шепота на писк и обратно, истерила Акада. – Прекрати обманывать меня! Не издевайся так! Я ничем не заслужила такую боль...
– Хватит реветь! – разозлился я, собираясь подняться с кровати и отправиться в ванную первым. – Не одна ты кончила, я тоже дал маху. И с кем? С полукровкой. За очень редким исключением нефилимы не спят с полукровками. С вами только энергию терять! От вас ее нужно брать, желательно в полнолуние, а не трахаться просто так. К тому же... я еще ничего не сделал. Ты всё еще девственница. Действительно, если для тебя это всего лишь «потискались, пообтирались», то к чему тогда все эти рыдания?.. Стыдно, что кончила? Стыдно, что стонала от наслаждения, что выгибалась дугой и просила большего? Не переживай, куколка, не ты одна опозорилась. Мне, знаешь ли, после твоих нелестных слов теперь тоже не особо приятно вспоминать, как еще пять минут назад я сходил с ума и бился в экстазе. Но ты же получила удовольствие, не так ли? Зачем теперь собак на меня спускаешь?
– Не получила! – грозно зашипела она в темноте комнаты. – Это ты получил. Вон, всю меня облил. И я первая пойду в ванную. А то вдруг заползут... Не собираюсь беременеть черт знает от кого, кто просто использует мое тело...
– Они же не змеи, чтобы заползать. Глупая.
– Сам дурак!
– У тебя отвратный характер! Теперь я понимаю, почему ты не замужем.
– У тебя не лучше характер, раз ты тоже еще не женат! – парировала она.
– Мы так рано не женимся.
– Да за такого только под дулом пистолета пойдёшь!
Я спрыгнул с кровати и успел первым влететь в ванную комнату, тут же бултыхнувшись в бассейн. Луны на небе уже не наблюдалось, и ванную комнату окутывал приятный полумрак. Звезды лили свой холодный свет в огромное окно, а по углам бассейна стояли тусклые светильники, отбрасывая тени на отделанные мозаикой стены. Я расслаблено повис на бортике, уткнув подбородок в скрещенные руки, и обиженно уставился в окно.
Вскоре вошла Акада. Она чуть спустилась по ступеням, зачерпнула ковшом воду из стоявшей рядом бочки с водой, пахнувшей какими-то эфирными маслами, и принялась безмолвно поливаться. Я не смотрел, предпочитая любоваться звездами, а не той, что стояла рядом на расстоянии вытянутой руки и прожигала мою спину взглядом.
Глава 22 "Удиви меня, мир!"
Оружейная у Юса была превосходная. Хорошо, что мы накануне побывали там. День назад король лично проводил экскурсию и разрешил мне наведываться туда, как только у меня возникнет подобная потребность. Вот она и возникла. Ничто так не успокаивает, как тренировка с оружием.
Выбрав себе два загнутых широких меча с кольцами на лезвиях, я поспешил вернуться в сад. Утро только вступало в свои права. Свежий воздух дарил прохладу и после душной ночи ощущался едва ли не божественным дыханием. Первые солнечные лучи рассыпались золотой крошкой по деревьям и кустарникам, порой просвечивая насквозь нежно-салатовые листочки, стыдливо трепыхавшиеся на теплом, легком ветерке.
Тишину нарушали лишь птицы со своими восхитительно-радостными песнями, да и мои шаги по гравийной дорожке, где я как раз и приступил к тренировке. Рукояти мечей, перетянутые коричневыми кожаными ремнями, приятной, знакомой тяжестью легли в мои ладони, и я забыл о времени...
От моих движений солнечные блики завораживающе играли на стали, богато украшенной росписью на неизвестном мне языке, похожем на вязь; кольца мелодично позвякивали, рассекая воздух, а широкая рукоять позволяла быстро перехватывать мечи. Работа с великолепно сбалансированным оружием способна творить чудеса и дарить ни с чем несравнимое удовольствие... ненадолго... если не знать других, более весомых удовольствий в жизни. Тем не менее, я полностью погрузился в свой внутренний мир и даже не заметил, когда солнце окончательно выглянуло из-за гор и принялось нещадно слепить глаза.
Оглянувшись в поисках рубашки, скинутой во время тренировки, я искренне удивился: оказывается, занимаясь, я обогнул весь огромный сад и теперь стоял прямо под балконом своих апартаментов. Взгляд сам метнулся туда, на третий этаж дворца, утопавшего в цветущих лианах.
Не ожидал, что Акада наблюдала за моей тренировкой. Она дернулась, когда наши глаза встретились, и перепуганной птицей метнулась к балконной двери, но, постояв секунду, медленно вернулась обратно. Осторожно выглянув и узрев меня, всё еще стоявшего внизу, она не придумала ничего лучше, чем отвернуться и сделать вид, будто любуется птицами, щебетавшими в деревьях.
А я не придумал ничего лучше, чем отыскать свою рубашку, нарвать с клумбы различных цветов, завернуть их в рубаху, завязать узлом, вложить туда парочку камешков, залезть на ближайшее к балкону дерево и бросить цветочный снаряд.
Акада снисходительно подняла перевязанные рубахой цветы и, одарив меня красноречивым взглядом, царственной походкой направилась в комнаты, прикрыв за собой балконную дверь.
– Пфф... Ну и пожалуйста! – фыркнул я.
Перевернувшись, я прислонился спиной к мощному стволу дерева, и подставил своё лицо солнечным лучам. Ветер трепал волосы, то и дело закрывая обзор на роскошный пейзаж, раскинувшийся вблизи дворца. Глаза закрылись сами собой, и мне удалось насладиться яркими вспышками, сквозь опущенные веки.
Мне всегда нравилось смотреть на солнце, что отсюда, с Земли, что из другого слоя. Солнце разное. Здесь – доброе и ласковое, а там... отфутболит сразу же, и упадешь ты опаленным... иллюзией... Попробуй, подлети к нему, тотчас протуберанцем шарахнет. Нет, не любят они, когда к ним без приглашения приближаются. На это Солнце можно попасть исключительно по строгим пропускам и только самым Высшим, об этом меня еще батя предупреждал... Как они, интересно, с мамой? Переживают, небось, что я пропал, или вовсе не заметили исчезновения?
Странный мир, куда нас забросило... Я, со своим распутным прошлым... Акада, с целибатом и дикими страхами... Кто знает, вдруг Манька права, и наше поганство-попаданство задумано кем-то... Лучезаром? Он настроил моё оружие на переход сюда, а дурында Манька случайно своей лапой..? Нет, когда слишком много случайностей – это уже предначертание... Вопрос: кем предначертано и ради чего?
Макушку дерева, на которой я удобно примостился, начало заметно раскачивать, и мне показалось, что я сейчас засну – настолько было приятно: будто качался на волнах.
Просвеченные солнечными лучами веки никак не желали подниматься, и я с превеликой неохотой вернулся из мира грёз в реальность.
Стоило мне слезть с дерева, как я столкнулся с Манькой.
– У нее в комнате куча цветов, во всех вазах, – высказалась кошка. – И не какие-то там ромашки-васильки, а розы! К тому же Акада не любит срезанные цветы. Зря старался, только клумбу испортил.
– И свою рубаху, – вздохнул подошедший Мотя.
Ничего не ответив, я подобрал мечи, закинул их себе на плечо и пошел во дворец.
– На поздний завтрак собираешься? Тогда принеси мне котлетку! – потребовала напоследок Маня.
– Птиц лови, – огрызнулся я.
Вернувшись в апартаменты, я застал Акаду в гардеробной. Она рассматривала вместе со своей служанкой Лорейн какие-то платья да украшения. В комнате почти не осталось места: всё было завалено подарками, платьями, туфлями и всевозможными коробочками.
Остановившись на пороге, я словил восхищенный взгляд Лорейн. Акада же предпочла отвернуться и не смотреть на мой обнаженный торс.
– Что это? – напрягся я, пнув коробку с какими-то перьями.
– Шляпка, – пояснила Лорейн. – Это всё Его Величество прислал! И это тоже! И там, в гостиной, в ванной, в спальнях, везде! – пищала от восторга служанка. – Ох, вот это бесподобно!.. А ожерелье... Оно вам к лицу, госпожа...
Только сейчас я заметил на Акаде драгоценности. Ожерелье в пять ниток украшало декольте с беспокойно вздымавшейся грудью. Акада попыталась прикрыть изумрудное ожерелье рукой, но, подумав, гордо выпрямила спину и с вызовом посмотрела мне в глаза. Мои же цветы так и валялись, перевязанные рубахой. На фоне всех этих сверкающих камней, перьев и кружев с разноцветными шелками, мои анютины глазки, лесные гвоздики да васильки, торчавшие из связанной узлами скомканной рубахи, смотрелись нелепо – как пучок сорной травы.
Акада проследила за моим взглядом, но объясняться не стала. А я не желал задавать вопросы. Всё и так было ясно.
Круто развернувшись, я стремительно направился в ванную комнату, крикнув по дороге:
– Лорейн!
– Да, господин?
– Иди ко мне.
– Конечно, господин.
На завтрак нас пригласили в королевскую столовую. Там, за шикарным длинным столом каким-то чудом уместились придворные и гости, что остались ночевать после бала, и было уже довольно тесновато для опоздавших вроде меня. Думал занять место в самом конце, но тут услышал:
– Риши Третий! – прыгала на своем месте Барбара. – Твоё место здесь! Иди сюда!
Пошел. Но с каждым шагом настроение моё становилось всё мрачнее и мрачнее: рядом с Юсом сидела Акада. По правую руку от короля!
«И когда только успела примчаться сюда?..» – смерил ее взглядом я, падая в свободное кресло рядом с развеселой Барбарой. Ее наряд мало чем отличался от вчерашнего бального «платья», опять какие-то полоски, бесстыдно проветривающие тело со всех сторон. Похоже, эта девушка никогда грудь не прикрывала.
– Ты опоздал на завтрак, – пожурил меня король, но потом весело подмигнул: – хотя, я понимаю. Твоя супруга объяснила, по какой причине. Красивую служанку я тебе выбрал, а?
– Да, красивую, – заскрежетал зубами я, бросив злобный взгляд на «супругу». Она невозмутимо ковырялась в омлете.
– И с формами! – заиграл бровями Юс. – Ты оценил?
– По полной программе. Благодарю, ты очень щедр к нам, – буркнул я, посвятив всё своё внимание стакану с соком и не желая вдаваться в подробности.
– Вот и славно, если ты доволен! Кстати, я видел, как ты тренировался, – продолжил разговор довольный собой Юс, наблюдая, как Акада теребит подаренное им ожерелье. Холостой король решил жениться или это просто временный интерес к чужой супруге?.. – Риши, где ты обучался воинскому искусству?
– Дома, – односложно отозвался я, убирая настырные руки Барбары, что безостановочно шарили под столом по моим брюкам. Уже не знал, как сесть, чтобы избавиться от домогательств.
– Я тоже видела! – прижалась ко мне Барбара, елозя оголенной грудью по моей руке. – Такие плавные движения, гармоничные, но, одновременно, мощные. Безумно сексуально! И очень сложно, наверное. Неудивительно, что ты рубашку сбросил...
– Жарко было.
– Да, – хихикнула девушка, – твоя кожа так и блестела на солнце! Ничего более соблазнительного мне еще не приходилось видеть. И все эти твои играющие мышцы... – водила пальчиком Барбара по моей груди, опасно подбираясь к глубокому вырезу сорочки.
«Дурацкая мода, – выругался я, – почему нельзя сделать пуговицы до самого горла?»
Акада неожиданно подавилась соком от мандарина. Сославшись на испачканное платье, она извинилась и, поднявшись, прошествовала мимо меня, даже не удостоив взглядом.
– Риши, – обратился король, – у меня просьба. Как к другу. В отдаленной провинции моего государства появился внушительный отряд повстанцев. Даже не отряд, а целая сеть. Жутко достают, проводят агитационные работы, нарушают законы... Мы пытаемся решить дело мирным путем, не совершая массового отлова и убийств нарушителей закона, но всё никак... Партизанская борьба процветает. Не хочу вводить туда войска, не к лицу это такому... – и он самовлюбленным жестом описал свою фигуру, – ...идеальному правителю, как я. Поэтому я отправляюсь туда на переговоры с главарем повстанческой когорты. Хочу предложить им взаимовыгодное сосуществование на моих условиях. И мне нужен тот, кто не сорвет переговоры. Тот, кто сможет оказать нужное давление, так сказать, очаровать. Пообщавшись с тобой, я сразу понял, что у тебя не столько талант дипломата, но еще и просто какая-то дикая природная привлекательность. Когда это тебе нужно, разумеется, – рассмеялся Юс. – Не откажи в услуге. Прошу тебя сопровождать меня.
– И когда ты собираешься выезжать? – напрягся я, подсчитывая дни до полнолуния.
– Завтра.
– А провинция далеко? Когда вернемся?
– О, это совсем близко, – отмахнулся король. – Всего-то два дня пути. Еще дня три проведем в переговорах и сразу повернем обратно. По пути поохотимся в богатых лесных угодьях. Жену не бери, всё-таки это военный поход, там другие дамы обеспечат нас с тобой всем необходимым, – расплылся он в улыбке. – Ну? Я могу рассчитывать на твою поддержку?
– Конечно, Ваше Величество, буду только рад, – поклонился я, также собираясь покинуть столовую и отправиться на поиски Акады: ей нужно рассказать сию приятную новость, обрадовать, что спать она будет без меня как минимум неделю, но тут мой взгляд устремился в самый дальний угол столовой. Там, у дверей, ведущих в сад, стоял... я. Другой.
Застыв, я с открытым от удивления ртом, ловил воздух, точно рыба. Но очень скоро моё недоумение сменилось недоверием и, наконец, – сошло на нет, докатившись чуть ли не до отвращения... с ним было что-то не так.
И тут второй «я» помахал мне рукой в... оковах. Тех самых, что украшали вчера запястья колдуна в маске.
Я обернулся к Юсу. Король криво усмехнулся и, подойдя ко мне, вкрадчиво прошептал на ухо:
– Вы, кажется, еще вчера познакомились, не так ли? Правда, он приятный в общении? Заметно худея тебя, и волосы у него длиннее, но это всё поправимо, а вот другое... К сожалению, он не обладает главными твоими достоинствами: неоспоримой харизмой и не владеет азами дипломатии. Гарантированно, что провалит переговоры, ибо сочувствует, подлюка, повстанцам. Поэтому со мной поедешь ты, мой дорогой.
Глава 23 "В любом случае... ты хочешь меня!"
Влетев в апартаменты, я бросился в спальню, с трудом переступая коробки и сваленные в кучу платья.
– Черт! – ругался я, перепрыгивая вещи. – Лорейн! Что за бардак?!
– Господин, но вы сами попросили собрать все подарки в одно место. Вот я и...
– Ну, так не в гостиной же! Устроила тут Эверест... – ворчал я, еле добравшись до спальни, но Акады я там не обнаружил.
– Где госпожа? – выскочил я обратно в гостиную.
– В ванной комнате, – недоуменно уставилась на меня служанка.
Ворвавшись в ванную, я, наконец-то, смог лицезреть свою «супругу». Она сидела в кресле перед огромным зеркалом и занималась прической.
– Ты! – зашипел я, наклоняясь к ней и испепеляя ее отражение взглядом. – Зачем ты развела эту сплетню про меня и Лорейн?
– Ну... ты же хочешь соответствовать здешним порядкам? Почему бы не сказать, что ты задержался не по причине, что ванну принимал, а потому что тебе помогали ее принимать?
– А если Юс поинтересуется у Лорейн? Ты не подумала об этом, умница? Она тут же расскажет, что ничего не было, что я всего лишь позвал ее для уборки ванной, для того, чтобы она немедленно выкинула оттуда все эти королевские подарки. Или он предполагал, что я буду купаться и смотреть на всё это барахло, подаренное моей жене?!
– Ты сглупил, – накручивала локон Акада, – если Юс узнает, что ты взбеленился из-за его подарков...
Она не договорила. Я протянул руку и с изуверским наслаждением порвал изумрудное ожерелье. Драгоценные камни посыпались по каменной столешнице, охотно убегая на пол.
Акада вскочила и повернулась ко мне лицом.
– Что ты себе позволяешь?!! – гневно выкрикнула она.
Вбежала Лорейн.
– Пошла вон! – заорал я на служанку, указав ей на выход. – И не смей сюда заходить! А ты... – повернувшись к Акаде, шепотом продолжил я: – Если еще раз наденешь его подарок... хоть один...
– То что?
– Клянусь, сверну тебе шею!
– Ты псих?
– Еще какой! – ударив кулаком в зеркало позади нее, выкрикнул я.
– Ай! – вздрогнула она. – Ты... ты... Животное! Скотина! Недоумок!..
– И это снимай! – дернув декольте, я разорвал ее платье.
– Чудовище! Что на тебя нашло?! Я не принадлежу тебе! – вздернув подбородок и скрестив руки на груди, вскинулась Акада. – То, что было между нами ночью, не дает тебе никакого права так...
– А что было ночью? – не дослушав, я задрал ей юбку, подхватил за бедра и, усадив на столешницу, встал между ее ног, прижавшись так сильно, что сам мгновенно пожалел...
– Отодвинься... – попыталась отстраниться она, но только еще сильнее привлекла тем, что прогнулась и подчеркнула все свои бесподобные формы да линии, начиная с гибкой шеи, пышной груди, тонкой талии и заканчивая... этими... безумно сексуальными острыми коленками, что беспокойно летали вокруг меня в попытке освободиться.
– Я просто поговорить хотел...
– Не нужно так близко, я тебя прекрасно слышу... – ее голос вдруг сорвался на хрипотцу... и меня бросило в дрожь. А тут еще ее ладони уперлись в мою грудь, буквально плавя тело.
– Я должен кое-что сделать... помочь...
– Мне? – с вызовом хохотнула она. – Мне не надо помогать!
– Не спеши, девочка... Я мог бы помочь тебе... – начал я, но горло внезапно перехватило: я во все глаза рассматривал трепещущую Акаду, и меня скручивало в пружину, в ураган, давление то сжимало, то расширяло сосуды внутри меня. Окинув Акаду недвусмысленным взглядом, я замолчал и посмотрел ей в глаза.
– Надо подождать полнолуния, – хрипло прошептала она, смотря на меня широко распахнутыми глазами, – Риши... остановись... пожалуйста.
– Я ничего не делаю, – почти не соврав, шептал я в ответ, жадно водя ладонями по ее оголенным бедрам. – Но если ты не прекратишь так дергаться и ёрзать, так... бесстыдно крутить своей восхитительной попой на этом столе, то не уверен, что сдержусь.
– Тогда убери руки. И я перестану нервничать и крутиться. Полнолуние... – вновь напомнила она.
– Хватит уже о полнолунии! Ты хочешь меня, Акада, независимо ни от какого-то там полнолуния и вынужденного совместного проживания. И хочешь прямо сейчас!
– Я... нет... – начала задыхаться она, когда ее шея и грудь покрылись испариной. Я нервно облизал свои губы, едва сдерживаясь, чтобы не облизать ее всю! – Ты ошибаешься, Риши. Я совсем не хочу! А вот ты хочешь. И готов лишить нас единственной надежды на побег, не дождавшись нужного дня.
Тут не поспоришь. Желание действительно причиняло физическую боль, хотелось выть от безнадежности, от осознания того, что Акада права и мне стоит остановиться и подождать этого долбанного полнолуния... хотелось кричать от наслаждения, потому что ее пальцы уже давно плясали огненный танец под моей одеждой... хотелось большего настолько сильно, что казалось, меня разорвет...
– Ты сама... не убираешь руки... – я поймал свой взгляд в отражении зеркала – пьяный, затуманенный, ничего не соображающий...
– Я?
– Да, ты... гладишь меня...
Она вытащила руки из-под моей сорочки и прибрала растрепавшиеся волосы. Ее щеки горели; грудь, откровенно выглядывавшая из порванного платья, вздымалась в такт учащенному дыханию, на шее призывно сигналила пульсация крови, а я зачарованно смотрел на изящные, тонкие запястья, украшенные браслетами, и окончательно сходил с ума, полностью погружаясь в безумство. Горячая кровь стучала у меня в висках, разливаясь нестерпимым жаром по венам, и стоило Акаде сделать едва заметное, нетерпеливое движение бёдрами, как я понял, что пропал: самоконтроль рассыпался в прах. Я уже ничего не соображал, когда припав губами к ее запястью, почувствовал, как Акада обхватила меня ногами, прижав к себе.
Со стола падали какие-то шкатулки... на пол полетела пудра, поднявшись розовато-белым облаком... расчески... гребешки... заколки... мои ладони то и дело оставляли отпечатки на запотевшем зеркале...
От наших синхронных и вполне однозначных движений; от ее частого и шумного дыхания; от нетерпеливых стонов во время ненасытных, глубоких поцелуев, я окончательно распрощался с собственным рассудком и точно не стал бы уже дожидаться полнолуния, если бы не... Юс. Он внезапно вырос в проеме ванной комнаты и своим «кхм...кхм... простите, что помешал...» прервал нашу страстную идиллию.
Могу точно сказать, что мое лицо, с которым я повернулся к королю, не выражало ни капли дружественности. И Юс это отлично понял. На его физиономии застыло точно такое же выражение враждебности и ярой антипатии.
Наверное, целую минуту мы сверлили друг друга хищными взглядами. В это время не существовало уже короля и его гостя. Как ни обидно это признавать, но главный инстинкт, как у людей, так и у нефилимов – животный. Очень хотелось схватки... за самку. Кровопролитной такой, и чтоб обязательно с летальным королевским исходом. Чтобы я увидел его поверженным, с разорванной глоткой, размозженной головой, вырванным сердцем и разметанными кишками... Вероятно, он желал подобного и мне.
Когда же Юс скользнул взглядом по разгоряченной Акаде и ее обнаженным ногам, обвивавшим мое тело, я не выдержал и прорычал:
– Ты что-то хотел, Юс?
– Ты уже сообщил ей?
– Нет, еще не успел. Нам как-то не до этого... сейчас.
– Я заметил, – зло сощурился Юс. Его ноздри трепетали, словно у загнанного жеребца, кулаки сжались, оголенные предплечья украсились жгутами надутых вен...
«Вот урод! Ну, давай, только вякни, чтоб я отдал ее!» – подумал я, но тут Юс вспомнил о том, что он всё же не животное, а человек, король, и медленно, с расстановкой, произнес:
– Я решил, что военный поход лучше не откладывать. Выдвигаемся через час. Тебя прямо сейчас... ждут в оружейной, Риши. Будь добр, оторвись от нее и следуй за мной.
