Текст книги "Властный, страстный и отвязный, или... (СИ)"
Автор книги: Ник Венджинс
сообщить о нарушении
Текущая страница: 8 (всего у книги 13 страниц)
– Нет! – выдернув Акаду из его рук, громче, чем полагалось, отреагировал я.
Юс поднял на меня предупреждающе-недоуменный взгляд.
– Она ужасно танцует, – поспешил оправдаться я. – И туфли ей ноги натерли. И...
– Пойдемте! – вырвалась Акада из моих объятий и скользнула к королю. – Риши перепутал меня с кем-то.
– Скорее всего, со своим слугой! – заливисто захохотал Юс. – Он у него такой чумазый...
– Да, чумазей некуда! – засмеялась Акада, когда король уже закружил ее в танце.
– Но он ему нравится, – продолжал король, – правда, не пойму чем.
– Тем, что немой, наверное, – выдала свою версию Акада.
– О, нет... – заиграл бровями Юс, – он не только этим ему приглянулся. У них вчера был романтический вечер в бассейне. Жаль, вы не видели. Это было эротично, я даже сам засмотрелся... Похоже, ваш Риши не на шутку увлекся этим чумазым парнем. И, как выяснилось, слуга не такой уж и немой...
Акада покатилась со смеху, и они, вальсируя, скрылись в толпе. А я так и продолжал стоять у входа в зал. Никогда еще мне не было так обидно. Никогда еще мое сердце не сковывало льдом, обжигающим всё внутри... Точно пес, которого пнули и выставили вон на лютый холод, приказав ждать у дверей...
Я отошел, как можно дальше, отыскал место у самого окна за небольшим округлым столиком. На еду мне смотреть не хотелось, на напитки тоже, иначе вывернуло бы наизнанку.
«Фууух... как же противно... – твердил я сам себе, прикладывая невообразимые усилия, дабы держать себя в руках и не разреветься, как мальчишка, – ...мерзко... гнусно...»
– То ли еще будет, когда он потребует ее себе на ночь, – прокряхтел кто-то, подошедший ко мне со спины. – Она ведь не понимает, что ее ждет, просто хочет позлить тебя, уколоть, как можно сильнее...
Я глянул в отражение стекла. На темном фоне выделялась фигура высокого мужчины с длинными волосами.
Обернувшись, я почувствовал, как мои волосы встают дыбом. Покосившись на волшебные кандалы незнакомца в черной маске, я уточнил:
– Юс это сделает?
– К гадалке не ходи! Но, слава Высшим, в отличие от соседнего государства, по закону этого, имеется единственный шанс не отдать жену по первой просьбе любого желающего мужчины.
– Что же это за лазейка такая?
– Если сказать, что у вас медовый месяц. Только в это время не разрешается отбирать чужих жен. Даже королю. У вас ведь медовый месяц? У вас любовь в полном разгаре, не так ли? И вы готовы это доказать?
– Кто ты? – одними губами спросил я.
– Тот самый колдун, встречи с которым ты так жаждешь.
Глава 20 "Шах и мат"
Колдун держался горделиво. Но, тем не менее, было очевидно, что он на грани если не нервного срыва, то кратковременного припадка – это точно.
– Давно ты в оковах? – тихо уточнил я, присаживаясь за столик и предлагая колдуну присоединиться.
– Более пяти лет, – опустился в кресло собеседник.
– Ты попал сюда случайно? – осторожничал я, всё еще не зная с какой стороны подступить.
– Нет, я здесь родился. Мы жили в лесу большой семьей, когда кто-то накляузничал и к нам нагрянули с проверкой. Отца с матерью казнили вместе со старшей сестрой и ее мужем. Их детей... я смог выкупить.
– Собой?
– Да.
Я не стал терять время и, приблизившись, выпалил основное:
– Помоги мне, а я помогу тебе и твоим племянникам: заберу вас отсюда.
Колдун огляделся в поисках возможных свидетелей нашего разговора.
– Я уже сейчас могу сказать, что вряд ли помогу. Он снимает с меня оковы на час или два в сутки. А его стража держит у моей головы оружие. Стоит мне дернуться или произвести не то действие, не рассчитанное на зарядку изготовляемого амулета, как... в эту же минуту розги опускаются на спину моего племянника или племянницы, что стоят рядом. Если я упорствую, то рискую быть застреленным. Тогда моих племянников отдадут на невольничий рынок. Юс догадывается, откуда ты пришел. Если его догадки подтвердятся, то тебя даже из этого дворца не выпустят, не то чтобы из этого измерения.
– А откуда я?
– Хм... – усмехнулся колдун, – решил проверить меня? Не доверяешь?
– Сложно доверять, наблюдая повсеместное грехопадение.
– Понимаю. Ты... ну... ты, скорее всего, из того измерения, откуда был когда-то прапрадед Юса. И она... твоя девушка... она тоже оттуда, не так ли? Я не могу изготовить артефакт, открывающий межпространственные врата. Элементарно не знаю, как это сделать, иначе давно бы открыл. Не для Юса, а для себя самого и своих близких.
Я не стал уточнять, что мы с Акадой из разных мест, просто откинулся на спинку кресла и с огорчением уставился на колдуна. Мои надежды на спасение рухнули. Артефакт он не сделает, можно не сомневаться.
– Имеется, правда, библиотека, – пожал плечами колдун. – Это старинное подземное хранилище. Доступ туда запрещен всем, кроме Юса и его приближенных. Говорят, что там хранятся древние свитки с описанием, как открыть Врата, поэтому Юс продержал меня там некоторое время, но я ничего не обнаружил, ни одного намека, хотя просмотрел все записи, которые могли бы содержать эту информацию.
– Ну, хорошо, – кивнул я, – а ты хотя бы знаешь, где находятся эти Врата в вашем мире?
– Да это каждый знает! – хохотнул он. – В горах. Там есть одна скала, на ней высечена каменная дверь. По легендам, когда-то неимоверно давно, люди из разных измерений беспрепятственно шастали туда-сюда... А потом перекрыли проходы. Кто не успел вернуться домой – тот опоздал. Мне не известна причина столь скоропалительного перекрытия проходов.
Желания объяснять я в себе не обнаружил, отчего уточнил уже очевидное:
– То есть попасть в эту библиотеку невозможно?
– Да, невозможно.
– Прекрасно, – зло процедил я и повернулся в сторону танцующих.
Акада и Юс вовсю щебетали, выделывая па сложного танца. Каждый отдельный элемент этого танца вначале показывал мужик в трико, а уж после за ним повторяли все танцующие.
– Идиотизм, – проворчал я, когда возле нашего столика остановилась девушка весьма приятной наружности.
– А почему виновник торжества не танцует? – прощебетала она, крутясь на месте, точно статуэтка в музыкальной шкатулке.
– Не уверен, что смогу повторить подобные движения, – покосился я на короля, опрокидывающего Акаду так, что еще немного, и она встала бы на «мостик».
– Ах, это совсем несложно! – рассмеялась девушка. – Пойдемте, я покажу. Скоро следующий танец. Вы, кстати, можете выбрать мелодию, если хотите. Виновникам торжества многое позволяется на балу.
– Вот как? – удивился я, окинув девушку оценивающим взглядом.
На вид ей было не больше двадцати, стройная, курносая, с задористым взглядом и немногочисленными темными веснушками, которые отнюдь не портили, а напротив – подчеркивали ярко-зеленые глаза в обрамлении почти обесцвеченных, но пушистых ресниц. Рыжие волнистые локоны рассыпались по груди, как бы случайно выпав из небольшой сверкающей короны на макушке. Девушка беспрестанно двигала покатыми плечами в такт музыки, отчего ее желтое, невесомое платье то и дело оголяло всё, что только можно было оголить: грудь, живот, спину, бедра... Проще было сказать, что это платье скрывало, потому что таких мест было только два: попа и еще одно, спереди. Всё остальное я уже увидел.
– Ну, так как? – пританцовывала она. – Потанцуем?
– Потанцуем, – согласился я, заметив, как Акада обхватила за шею Юса, и тот приподнял ее, кружа в танце на последних громких аккордах.
Поднявшись и протянув руку, я поинтересовался именем девушки.
– Барбара, – присела в реверансе девушка.
– Я оставлю тебя, – кивнул я колдуну.
– Иди, иди, – отмахнулся он, гремя кандалами, и потянулся за бокалом.
– Вы знакомы? – поинтересовалась Барбара, когда мы с ней уже шли через весь зал по направлению к музыкантам.
– Только познакомились.
– Ты быстро находишь приятелей. Теперь я понимаю, почему дядя Юс так привязался к тебе! – одарила меня широкой улыбкой Барбара.
– О! – изумился я. – Юс твой дядя?!
– Да, я племянница Его Величества, – кокетливо повела плечиками девица.
– И он... позволяет тебе расхаживать в подобном наряде?
– А что такого?
– Да нет... ничего.
– Тебе не нравится желтый цвет?
– Мне кажется, тебе холодно.
– О... ты такой милый! – всплеснула холеными ручками Барбара. – Но я тебя уверяю: мне жарко! Особенно рядом с тобой...
Последнее замечание я попытался проигнорировать и сделать вид, что вообще не расслышал. Подойдя к музыкантам, я бегло ознакомился с репертуаром, но, не найдя там ничего интересного, принялся обрисовывать свои предпочтения. Меня поняли и пообещали исполнить пожелание через композицию.
Барбара, сияя, точно прожектор, повела меня танцевать под какую-то медленную мелодию. Она была ниже меня на две головы, но ее корона и накрученные вокруг нее локоны в форме разрушенной башни, доставали мне до носа. Чуть нагнувшись, мне удалось спрятать за ее прической своё лицо и каким-то... жадно-ненавидящим взглядом следить за Акадой.
«Значит, я ее не устраиваю, – внутренне кипел я, наблюдая, как король тискает свою партнершу по танцам, а та даже не пытается отодвинуться, – а этот... пышнощекий ловелас ей в самый раз! Ну да... он же король, а не мерзкий демон!»
В подобных мыслях и прошел весь этот медленный танец. Акада ни разу не бросила взгляд в мою сторону, хотя вовсю крутила головой, весело рассматривая других танцующих.
«Ладно... – разозлился я, – развлекаешься? Значит, и я буду!» – решил я. Тут как раз заиграло то самое, что я заказывал у музыкантов. Очень подходило для мести.
В мире Акады это назвали бы сальсой. И неважно, что Барбара не умела танцевать! Благодаря тому, что девушка была пластична, понятлива, раскрепощена и податлива, я всё равно сделал с ней всё, что хотел. А после нашего зажигательно-развратного танца, когда я вытянул партнершу у себя из-под ног, бросил взгляд в сторону Акады.
Бледная до прозрачности, она отвела глаза, в которых – могу поклясться! – стояли слёзы, в то время как губы, искусанные в кровь, дрожали, готовые к рыданиям.
«Собака на сене!» – мысленно выругался я.
А в это время Барбара – как назло, кланяясь восторженной публике и собирая в свой адрес подхалимские рукоплескания, потащила меня к Юсу.
– Дядя, ты видел?!! – восхищенно прижималась ко мне девушка, даже не утруждаясь прикрыть одну грудь, оголившуюся в пылу страстного танца. – Я никогда так еще не танцевала!
– Очень рад! Ты была великолепна, детка! Акадамия, – обратился Юс к моей «супруге», – может, и нам, а..?
– Увы, но следующий танец за мной! – опередил я и нагло вырвал Акаду из рук короля, пояснив:
– У нас медовый месяц только начался.
– А-а... – озадачился Юс, но руку Акады всё же отпустил.
Мы вышли в центр зала.
– Потанцуешь со мной, «дорогая»? – шепнул я, обнимая Акаду за талию.
– Я устала, – попыталась вырваться она. – К тому же для тебя уже нашлась партнерша. Вот и развращай ее. Не трогай меня, отпусти! Зачем так близко?
– А Юсу, получается, можно? – мстительно сузил глаза я и, шлепнув ее по попе, со всей силы прижал к себе.
– Он так... – пыхала жаром Акада, с трудом подбирая слова, – ... так... не делает!
– О, простите... – в притворном ужасе округлил глаза я и, приподняв Акаду, посадил на своё бедро, с наслаждением услышав, как треснула ткань на юбочном разрезе ее платья. Засунув ногу между ее ног, я со всей силы вжался в нее своими бедрами. – Не хочу расстраивать тебя, крошка, но Юс сделает еще хуже. В ближайшем будущем.
– Немедленно убери руки с моей попы! – сквозь зубы потребовала Акада. – Ты синяков мне понаставишь. Мне больно!
– Неужели? В общем, так, слушай внимательно, орешек. Пока ты здесь обтиралась с Его Величеством, я познакомился с тем самым колдуном. Артефакт нам не светит. Проход опечатан и находится в горах. Информация о том, как его открыть – утрачена. У нас остался единственный выход. Твоя девственность. И я возьму ее.
– Что?!! – задохнулась от возмущения Акада.
– То! – вцепившись в ее бедра, зашипел я ей в самое ухо. – И ты с готовностью отдашь мне это. Осознанно, чистосердечно и добровольно, горя желанием пополнить мой магический ресурс, чтобы я смог создать свой собственный портал, открыть его и вернуть нас обратно. Я не собираюсь оставаться в этом уродском мире. И плевать, если я противен тебе! До полнолуния я не коснусь тебя, а вот когда наступит нужный час – будь добра...
– Урод! – наступив мне на ногу, шикнула она.
– Уммм.... – сжал губы я, чтобы не взвыть от боли, – дрянная, глупая девчонка! Если ты не сделаешь этого, то останешься здесь навсегда. А я поищу себе другую девственницу с магическим потенциалом.
– Можешь прямо сейчас приступать к поискам. А когда у тебя всё снова заработает, – едко ухмыльнулась она, – не забудь меня позвать. Ты же должен доставить меня своему Лучезару, не так ли? Вряд ли он обрадуется, если ты явишься без трофея.
– Всякое случается. Если я расскажу ему, через что мне пришлось пройти, не думаю, что он не поймёт всей сложности ситуации. Лучезар без труда найдёт другой объект для своих темных делишек. А ты в таком случае, приготовься отдать свою девственность Юсу. Можешь прямо сейчас, – в тон ей передразнил я, – сказать ему, что наш медовый месяц закончился. По их закону, вне этого времени, тебя имеет право требовать любой мужчина. Ты видела казни в соседнем государстве? Здесь, я полагаю, наказание мало чем отличается. Тебя прилюдно...
– Заткнись, – побледнела Акада, обдумывая своё положение и глядя на меня широко распахнутыми глазами, лазуриты которых заметно потемнели от страха.
– Шах и мат, Акада.
Она, молча, испепеляла меня взглядом, продолжая... нет, не танец, а терпеть мою нескромную близость. Но тут ее как будто осенило, и она подозрительно поинтересовалась:
– А как они проверят? Вдруг мы соврали?
– Они не проверяют. Просто нам дается один месяц на занятие любовью. Скорее всего, они подошлют соглядатаев или, учитывая вожделение Юса, начнут откровенно следить за нами, пытаясь подловить на лжи. Не уточнял, как именно они отслеживают и проверяют, но это очевидно же. А дальше, если жена не беременеет, она идет в расход.
– И ты тоже пойдешь в расход.
– Я переживу, в меня племянница короля втюрилась, – скорчив ей гримасу, криво усмехнулся я. – А вот ты, недотрога, поплачешь еще. Неизвестно, кому тебя отдадут после Юса. Наверняка, какому-нибудь старикану-вельможе или заезжему гостю. Юс – щедрый, всех гостей своим гаремом угощает. И еще он на площадь своих девиц периодически выставляет. Для всеобщего увеселения. Там никто с тобой кадриль танцевать не станет. У простого народца и манеры простые: отымеют тебя все подряд, да без лишних разговоров.
– Как же я тебя ненавижу, Риши. Ты самый отвратительный, заносчивый, самовлюбленный, наглый хам, из всех, которых я когда-либо встречала.
– Уж чья бы корова мычала! Сама такая. И я тебя тоже ненавижу. Слишком гонора много. Необоснованного, причем. Даже Барбара симпатичнее тебя. И моложе к тому же! Лет на десять. Свеженькая вся, сочненькая, кожа молодая, не шелушится, а грудь у нее... ммм... сладкие яблочки... А у тебя, вон, уже морщинки в углу глаз... – присмотрелся я.
– Нет у меня никаких морщинок! – вспыхнула Акада, нервно коснувшись своего лица.
– Нет, есть!
– Нету!
– А я говорю есть. Это всё от затворничества и от задранного в гордыне носа. Послушай, мне глубоко наплевать на твои морщинки. И на то, как выглядит твоя грудь. По большому счету, мне вообще всё равно: с тобой возвращать свою магию или с другой девушкой. Но я великодушно пойду тебе навстречу, памятуя о том, как ты героически бросилась в огонь, спасая мне жизнь. Ну и... я просто с тобой уже давно знаком.
– Ты – форменный негодяй! – засопела Акада, едва сдерживая слёзы и обиду, бившуюся в ее глазах. – Хорошо. Я притворюсь, что у нас медовый месяц.
– Отлично. Начинай.
– Это как?
– Целуй.
– Но я... – испуганно отстранилась Акада, уперев руки в мою грудь.
Не стал я дожидаться разрешения. Схватил за волосы и впился в эти... идеальные губы.
Как закончился танец, я не помнил... Очнулся, когда меня тронул за плечо Юс. Он что-то говорил, смеялся, куда-то звал... Всё вокруг плыло... было как во сне... Адски горели губы... и глаза Акады... Язык всё еще чувствительно пульсировал, напоминая, как только что сладко сплетался с другим языком... как нежно скользил или наоборот – напористо заставлял отвечать на ласку...
С трудом отпустив лицо Акады и приложив неимоверные усилия, чтобы не встречаться с ней взглядом, я рвано выдохнул, после чего развернулся и быстро пошел следом за королем к праздничному столу.
Глава 21 "Крепкий орешек"
После праздничного ужина, в течение которого я делал всё возможное, чтобы не смотреть в сторону Акады, гости в полном составе отправились на улицу. Там, в шикарном центральном дворцовом парке, на фоне ночного неба, начался фейерверк и салют. После чего нас ожидало цирковое представление.
Акада стояла рядом, по-детски радуясь выступлению факиров, акробатов и канатоходцев.
– Мороженое? – влез между нами Юс и протянул два рожка.
– С удовольствием, – взяла свой Акада. – Ммм... клубничное! Моё любимоё!
Снова посвятив всё своё внимание циркачам, она и не замечала (как я думал), что мы с Юсом застыли со своими рожками, пожирая ее глазами. Но я ошибался. Акада прекрасно всё замечала. Кокетливо повернувшись, она принялась засыпать Юса глупыми вопросами, а тот с маниакально блестевшими глазами, старался отвечать снисходительно вежливо, хотя я прекрасно понимал, как трудно было ему мыслить в тот момент.
Тут Юса отвлекли, и он оставил нас одних. Наконец-то! Но что мне это давало? К своему стыду я потерял над собой контроль и уже совершенно не мог отвести глаз от губ Акады, а она вытворяла с мороженым нечто невообразимое. Мигом вспотев от подобного бесстыдства, я протянул ей свой рожок. Чтобы она проделала и с ним тоже самое. На бис.
Мне казалось, что я уже реагировал на каждое ее движение ртом. Нестерпимо захотелось пройтись языком по этим сладким, измазанным в клубнично-молочной пене, губам. Мои глаза невольно распахнулись шире, когда она намеренно – гадина! – высунула свой язык и, как бы играючи, принялась нализывать этот несчастный розовый шарик, после чего... несколько раз засунула его полностью в рот, начав нежно возить губами то вверх, то вниз, нарочито аккуратно снимая пену круговыми облизываниями.
Ну, разумеется, завис. И слюни у меня почти потекли, и брюки стали давить, а она одарила меня невинно-испуганным взглядом.
– Что это... – прохрипел я, – ...что это сейчас было?
– Не понимаю, о чем ты? – недоуменно захлопала она глазами.
– О минете, о том, что ты дразнишь меня.
– И в мыслях не было! – фыркнула она.– Я просто ем.
– Тренируешься? – сощурился я. – Это хорошо. Даже не хочу спрашивать, где ты так научилась.
– По интернету.
– О, понятно... – отвернулся я. Потом, бездумно постояв несколько минут, повернулся обратно: – Повтори. Сделай так еще раз.
– Нет, – неэротично куснула сразу половину мороженого Акада, вновь вернувшись к цирковому представлению. – Это тебе не полагается. Это только для тех, у кого всё нормально работает.
– У меня всё нормально работает! – вспылил я.
– У тебя нет больше магии.
– А...
– ...вот когда заработает, тогда и покажу.
– Но...
– ... а сейчас ты – недодемон. Это всё равно, что недомужик. Не заслужил.
Схватив ее за локоть, я с жаром выпалил:
– Насадить бы твой мерзкий рот на другое место!
– Мне больно! – запищала Акада, вырывая руку. – Ты за сегодняшний вечер умудрился мне повсюду синяков наставить!
Неожиданно между нами снова вырос Юс. Подозрительно покосившись на нашу схватку, он уточнил:
– Э-э... Риши, а ты уверен, что у вас медовый месяц? Что-то как-то не особенно похоже...
– У нас такая манера общаться, – оскалился я, отпустив локоть Акады, но вместо дарования ей свободы, прижал к себе, видимо, наделав ей еще больше синяков.
– О... – вскинул брови Его Величество. – Тогда не буду мешать, – хищно улыбнулся Юс. – Но... Акадамия, милая моя душа, имейте в виду... если вы надумаете сбежать этой ночью от своего супруга – только выгляните за дверь и тогда мой слуга проводит вас в другие апартаменты. В мои.
Акада выдавила из себя улыбку. Пожелав королю доброй ночи, я сразу же потащил свою «супругу» в «супружескую» спальню.
– Значит так! – поставив руки в бока, зашептала она, как только я затолкал ее в наши апартаменты. – Ты больше не суешь свои руки, куда не следует! Ты больше не лапаешь меня, не хватаешь, не целуешь, не...
– Тсс... – приложив палец к губам, пошел я по направлению к балконной двери и, жестом показывая, чтобы она продолжила говорить, вышел на балкон, якобы подышать воздухом. А там, махнув через перила, оказался на балконе соседних апартаментов. Опустившись на пол, я по-пластунски прополз несколько оконных пролетов и, приподнявшись, заглянул в соседнюю с моей спальней комнату.
В принципе, именно этого я и ожидал. У стены усаживался королевский слуга. Сняв картину, он прильнул двумя глазами к широкой дырке в стене. С нашей стороны это было старинное зеркало.
Обратно я сиганул гораздо быстрее, чуть задержался у нашей балконной двери, где Акада, возмущенно жестикулируя, поливала меня грязью: «Хамло, что ты там скачешь? Выискиваешь, куда твоя рыжая бестия с голыми «яблочками» запропастилась? Ты можешь сегодня к ней отправиться, я не обижусь...», после чего я махнул на соседний балкон, что был правее. Там меня ожидала похожая сцена, с той лишь разницей, что обзор с нашей стороны открывало уже не зеркало, а разноцветное декоративное панно во всю стену. Занавесить его не удастся, как и старинное зеркало в первой «главной» спальне.
«Удобно, – злился я, перелезая обратно на наш балкон, – две спальни по бокам, и гостиная посередине. Гардеробная, комнатка для прислуги и ванная – у входа. В гостиной кровати нет, только узкая софа да кушетки, спать в гардеробной – негде. Без вариантов»
– Пойдем в ванную, сладкая, – приторно позвал я, – там и поговорим.
– Какая я тебе сладкая?! – возопила Акада, но я успел заткнуть ей рот поцелуем и насилу затащил в ванную комнату.
– Тише! – отпустив ее, предупредил я. – Там за нами наблюдают. Со всех сторон.
Обрисовав ей ситуацию, я прислонился спиной к стене, скрестил руки на груди и воззрился на перепуганное лицо моей новоприобретенной супруги.
Минуту или две она хлопала глазами, пытаясь свыкнуться с мыслью.
– Риши, придется нам разыграть сцену ссоры. Если бы я и вправду являлась твоей женой, то поводов для скандала ты сегодня дал бы мне предостаточно.
– Не получится. У них ревность преследуется по закону.
– Тогда давай поссоримся по другому поводу, – нервно теребила платье Акада.
– А в этом случае тебя «пожалеет» Юс. И мне уже не удастся сослаться на медовый месяц, полный взаимной радости, разврата и сексуального наслаждения.
– Тогда давай разыграем сцену, мол, кровати не удобные, и отправимся спать в комнатку для прислуги.
– Да, хорошая идея, вот только прислуга, которую ты сегодня получила в дар от Его Величества, где будет ночевать? Девушки, скорее всего, явятся сюда с минуты на минуту, чтобы приготовить ванну, постелить постель...
Акада прикусила губу, еле сдерживая слёзы, но одна слезинка всё же сорвалась и побежала по щеке.
Мне стало стыдно и неудобно.
– Послушай, макадамия, я не собираюсь тебя насиловать. Но нам надо... как можно скорее удрать из этого сумасшедшего мира. Согласна?
Она закивала головой, усердно ловя ладошками капающие слезы.
– Как и обещал, я не трону тебя до полнолуния. Но и спать отдельно нам нельзя. А спать и ничего не делать в постели – это для медового месяца, согласись, настоящий нонсенс. Поэтому... – перешел на шепот я, так как служанки не заставили себя долго ждать и вошли в наши апартаменты, – ...нам придется симулировать занятие любовью. Потискаемся пару минут и, отвернувшись... захрапим оба. Согласна?
– Похоже, нет у меня выбора. Уж лучше ты, нежели Юс или придворные старикашки. Всё-таки ты не плешивый и не морщинистый. Придется потерпеть.
– Ну, спасибо! – оскорбившись, поджал губы я. – Ты, знаешь ли, тоже не предел мечтаний!
– Ты мне уже сообщил об этом сегодня, когда описывал сладкую Барбару! Можешь не повторяться! – гневно сверкнула глазами Акада, как раз в тот момент, когда занавеска в ванную приподнялась.
– Ой, господа! – заулыбалась нам служанка. – Вы уже здесь?! Я сейчас вам ванну подготовлю и постель. Простите, мы думали, вы всё еще на празднике... Меня зовут Дора, я ваша служанка. Там еще Лорейн, она в гардеробной прибирается, и ее брат – Ларс. Он всё, что нужно, принесет и доставит. Мы с Лорейн ночуем в комнате для прислуги, а Ларс дежурит в гостиной, и вам достаточно выглянуть из комнаты, чтобы он исполнил любую вашу просьбу, – многозначительно посмотрела на нас Дора.
– Благодарю, но я сам в спальне справлюсь, – наотрез отказался я.
– Лорейн также будет ждать и придет к вам по первому звонку. У вас возле кровати шнурок, только дерните и она...
– Мы поняли! – покраснела Акада. – Не нужно. Мы пока сами... без посторонней помощи...
– О! – подмигнула нам женщина. – У вас медовый месяц, наверное? Наслаждаетесь друг другом?
– Да, наслаждаемся, как можем. Приготовьте нам ванну, – не на шутку разозлилась Акада. – И поменьше болтайте! И чтоб мы вас не видели. По возможности.
Женщина опустила глаза и поспешила заняться ванной.
Никогда еще я так не нервничал. Лежа в кровати, я смотрел то на дверь, в которую вот-вот должна была войти Акада, то нервно переводил взгляд на потолок.
«Да что это со мной?! – злился я. – Ты уже спал с ней в одной постели. Да... но тогда она не вызывала таких странных чувств... такого исступленного желания... Брось! Это всего лишь от осознания того, что случится между вами в полнолуние. Сейчас ты просто потискаешь ее, она повздыхает, ты поохаешь, оба смачно постонете, и всё. Делов-то на десять минут! Сыграете сцену секса и на боковую. Ну-да... ну-да... Не стоит заострять на этом внимания...»
Помимо воли мои ладони взмокли, пульс просто зашкаливал, а голова шла кругом... Но это было еще ничего по сравнению с тем, когда вошла Акада и нырнула под одеяло в своей коротенькой ночнушке.
Мы с ней оба посмотрели в гигантское зеркало, что висело перед кроватью над комодом.
– Давай ты погасишь светильники, – попросила Акада.
Я с готовностью выполнил ее просьбу, погасив масляные лампы на прикроватных тумбочках, но луна, что ярко светила в окно, освещала не меньше светильников.
– А окно никак нельзя занавесить? – уткнувшись мне в шею, прошептала Акада, и от ее легкого дыхания меня начинало буквально трясти. Сам не ожидал, что так заведусь с пол-оборота.
– Нет, – сипло выдохнул я, нервно сглатывая, точно девственник, впервые легший в постель с женщиной, – уже пробовал занавесить, не получается. Там только легкие, полупрозрачные ткани вместо плотных штор. Если начнем закрывать всё подряд... – прошептал я в ответ.
– Я поняла...
– Начнем театр?
– Д-да-а... – застучала зубами Акада.
– Не бойся, мы осторожненько, но правдоподобненько. Они почти не увидят тебя, я буду сверху, так что им будет видна только моя спина и наши движения под простыней... – это было последнее, что я прошептал, потому что дальше я громогласно заявил, чтоб было слышно всем наблюдателям:
– Так, прелесть моя, теперь я выражу своё восхищение. Ты была такой красивой сегодня... такой соблазнительной, что я еле дотерпел...
В сущности, даже не соврал.
Акада сдавленно вскрикнула, когда мои руки ринулись под одеяло на поиск ее тела. Хотя одеялом эту простынку трудно было назвать. Просить принести другое – было бы странно, во-первых, учитывая жару, а во-вторых, учитывая медовый месяц.
Пока мои руки блуждали по ее ногам, Акада лежала смирно, вцепившись ногтями в подушку, в которой утопила своё лицо. Но когда мои ладони... как-то сами собой... переползли на внутреннюю часть ее бедер, Акада сжала ноги. Это отрезвило меня, но ненадолго. Пересев, я устроился на акадиной попе, задрав ночную рубашку и оголив ей спину. Взгляд сам завис на тоненьких кружевных трусиках, обтянувших упругие, круглые, аппетитные ягодицы... Наверное, я целую минуту приходил в себя, заново налаживая ритм дыхания... Такой красивой спины я в жизни не видел!
Снимая кружевное безобразие, я наклонился, чтобы шепнуть:
– Да расслабься ты! Я просто массаж сделаю... Ну и изображу, что... вошел в тебя, а ты подыграешь, как договаривались, да? – на всякий случай напомнил я, демонстративно выбрасывая ее трусики в сторону зеркала.
– Угу, – промычала она в подушку.
– Тебе не тяжело?
– Н-не очень... Но можно ты спустишься чуть ниже?
Спустившись с ее ягодиц, я сразу осознал свою ошибку: напряжение в моём паху уже давно достигло максимума, и теперь я врезался...
– Господи, что это?! – дернулась она, и обернулась.
– Ты будешь длину изучать?
– Н-нет... но... я уже оценила перспективу. Не вздумай совать мне это! Ты проткнешь меня насквозь.
– Ты просила сползти с твоей попы.
– Обратно! Немедленно заползай обратно!
Хотел что-то съязвить в ответ, но слова не шли, и я... просто сжал ее ягодицы, прежде чем сеть на них снова.
Акада вскрикнула... и меня обдало нестерпимым жаром. Стало душно. Руки сами скользнули к ее плечам, где насладились шелковистой кожей, совершенством форм, точно вылепленных лучшим на свете скульптором... затем жадно упали к лопаткам, синхронно прошлись большими пальцами по позвоночнику... пощекотали круговыми движениями поясницу, заставив Акаду трепетать и шумно глотать воздух... После чего мои ладони расстались, обхватив тонкую талию... нырнули под разгоряченное тело, где принялись наглаживать ее плоский живот, мучаясь от искушения подняться выше...
Я клялся себе, что воздержусь от поцелуев, но куда там... Мои губы блуждали по ее спине, совершенно игнорируя приказы воли и разума, при этом извивающееся тело Акады не придавало сил, чтобы бороться с сильнейшим в жизни возбуждением, а напротив, творило со мной нечто немыслимое. Сначала я еще отдаленно понимал, что делаю, но потом, стоило ей простонать что-то неразборчивое, как всё перешло в беспорядочные ласки. Акада уже вскрикивала каждый раз, когда я касался ее, и это жгло, распаляло, доводило до неистовства, опьянения... Когда я в нетерпении опустился между ее ног, она дернулась и сама резко перевернулась на спину, прикрыв одной рукой грудь, а другой вцепившись в мои волосы.
– Не надо... – не своим голосом попросила Акада, – прошу... не надо...
– Уверена? – я нервно засмеялся, приподняв бровь. – Стесняешься? Мне очень хочется.
– Нет, только не это!
– Точно?
– Да... нет... да-а... не надо... умоляю... не надо-о... – ее просьба перешла в писк, когда моя ладонь отправилась туда, откуда только что вынырнуло лицо.
