Текст книги "Властный, страстный и отвязный, или... (СИ)"

Автор книги: Ник Венджинс

сообщить о нарушении

Текущая страница: 3 (всего у книги 13 страниц)

– Ты меня совершенно не интересуешь! Вот совершенно! Не представляю, что ты там себе нафантазировал, но не надо свои фантазии выдавать за чужие! Если ты хочешь меня, это еще не значит, что всё взаимно! Ты... – презрительно скривилась Акада, точно ей под нос что-то отвратительное подложили, – ты... полностью не в моем вкусе. Раньше, когда ты притворялся неким Лучезаром, и то выглядел более привлекательным. А сейчас? Нет, определенно не мой тип. И там я тебя тоже видела, – указала она пальцем на мои брюки.

– Ты же говорила, что не смотрела, а только трогала, – сощурился я.

– Немного пришлось посмотреть. Нет, не впечатлил! – мстительно припечатала она. – Что, Великий Комбинатор, давно не получал таких ударов судьбы?

– Ну, знаешь ли!.. – я буквально задохнулся от негодования. – Ты меня тоже не особенно интересуешь! Скажу честно: не героиня моего романа! Но так уж вышло, что благодаря твоей легкомысленной кошке, мы застряли здесь. И застряли надолго, так что выбор весьма прост. Либо ты делаешь, как я предлагаю, либо... можешь и дальше кур гонять. И запасы на зиму делать. Думаешь, твой мелкий огород прокормит нас? Или рыба и дичь, что я приношу? Я уже два лука сломал. Мне надоело их мастерить. Нормальные луки так не изготавливаются, да будет тебе известно! И я – не дикарь, чтобы с самодельным луком за утками по болотам бегать! Я дело предлагаю, а ты оскорбляешься. Нашлась тут... пава, понимаешь! Недотрога фигова!

– Ты... ты... невозможный негодяй!.. – не помня себя от возмущения, потрясала кулаками Акада. – Да я и близко тебя к себе не подпущу!

– Чего ты боишься? Я не причиню тебе вреда, я буду осторожен и нежен. Обещаю! Уверен, что тебе понравится. Потом добавки попросишь.

– Не льсти себе, Риши!

– Я не льщу! Я просто обещаю, что нам будет хорошо... А заодно мы и дело провернем. Клянусь, тебе не будет больно...

– Да не нужны мне твои обещания!

– Тогда рассматривай это, как сделку. Давай просто заключим договор. Ты добровольно, без всякого ломания, отдаешься мне и делаешь в постели всё по обговоренному сценарию, а за это я не бросаю тебя здесь и перемещаю обратно в прежний мир. Разве не выгодное предложение, а?

– Знаешь, то, что я девственница – это вовсе не означает, что меня можно обвести вокруг пальца и так нагло обмануть!

– Да я не обманываю! – прижав свои ладони к сердцу, поклялся я. – Честно!

– Так я тебе и поверила! Девственница ему, видите ли, нужна, чтобы силу магическую вернуть! Ха! За дурочку меня принимаешь?

– Нет, не за дурочку, а лишь за ту, которая не хочет в этой глухомани всю жизнь провести. Я предлагаю тебе беспроигрышный вариант. Помоги мне вернуть силу, и тогда я верну нас обратно в наш мир! А там разбежимся по своим дорогам.

– И я, по-твоему, должна согласиться спать с малознакомым мужчиной на протяжении всего полнолуния: три дня до и три дня после, и еще исполнять некий демонический ритуал с кровью, дабы ты забрал у меня то, что... – тут она зашмыгала носом, едва сдерживая рыдания, – то, о чем я так мечтала! Ни за что! Я не отдам тебе силу! Если так хочешь вернуться – рассказывай, как это сделать. Научи меня и я верну нас в прежний мир.

– Ты не сможешь, – на полном серьезе сообщил я. И даже не соврал. – Здесь важна кровь. Моя кровь. И она должна наполниться твоей силой. Ты в состоянии открыть заново мои энергетические центры и пустить волшебство по меридианам. Тогда я открою портал в иной мир. Мне необходимо твое безоговорочное согласие, твое желание совершить это добровольно, твое полное осознание движений и смысла действий, которые мы станем воспроизводить. Только так мы добьемся желаемого.

– Ага! А если я как-то не так пошевелюсь, то всё окажется впустую?! Ух, исчадье ада! Отвечай честно!

– Да, – сознался я, – так и будет. Ты, если допустишь ошибку, если позволишь мыслям улететь, раствориться в фантазиях о некоем сказочном принце; если начнешь представлять кого-то, кроме меня и не осознавать происходящее, тогда ты просто... просто... лишишься невинности. И всё. Просто проведешь приятные ночи, но останешься здесь. Я не смогу открыть портал. Понимаешь, я не о простом сексе прошу тебя. Он мне не особенно нужен с... такой, как ты. Сейчас я имею в виду не то, как ты выглядишь, а только то, что ты полукровка. Нефилимы не спят с полукровками, потому что они, в отличие от обычных смертных людей, забирают у нас силу. Я же прошу тебя об обратном действии, прошу о помощи, об отдаче. Это сложно для полукровки, но возможно.

Тут я получил вторую пощечину. А следом за ней и третью. Звонкую такую, жаркую. Из глаз чуть слезы от боли не брызнули.

Акада обогнула меня и солдафонским шагом прошествовала в дом, яростно хлопнув входной дверью.

Манька с Мотей сидели у крыльца и злобно щурились.

– Циничный ублюдок! – выдохнули они почти хором. – Как язык-то повернулся?

– Да идите вы все!.. – в сердцах махнул я и отправился в сарай.

Там, выведя одну из пяти лошадей, я не стал тратить время на седло и просто намотал на запястья гриву, после чего вскочил на резвого коня.

Почуяв мой агрессивный настрой, конь заржал и, нетерпеливо перепрыгнув через забор, понес меня по полю, стрелой рассекая пряный ночной воздух.

Глава 10 «И я тоже с тобой не разговариваю!»

Следующим утром я уже набирал во флягу воду, складывал в пакет пресные лепешки, что сам испек, жаренные и сушеные грибы, немного лука, моркови для себя и лошади... Кое-что пришлось утащить из дома Акады: спички, нож, ложку, котелок, одеяло...

– Ты уезжаешь? – вышла на крыльцо Акада.

Я не ответил, продолжая складывать необходимую провизию в сшитый из мешков рюкзак.

– Ты, что, со мной не разговариваешь?! – возмутилась она. – Вот так номер! Сам вчера предлагал мне близость, а стоило мне отказать, как ты сразу замолчал, собрал вещи – мои, кстати, вещи! – и уехал! Неслыханно! Я тогда тоже с тобой не буду разговаривать!

– Да и не разговаривай!

– Ты самый настоящий демон. Беспринципный. Циничный. Бездушный и наглый. Неслыханно! – повторилась она, наливаясь краской.

– А что тут неслыханного?! – не выдержал я. – Всё, что тебе было предложено, это разуть глаза и посмотреть на ситуацию под прямым углом! Хочешь сидеть здесь – пожалуйста! А я поеду туда, откуда приехали те мужики.

При упоминании гостей Акаду передернуло.

– Вот и правильно, Акада, смотри в оба глаза! Хорошенько выстрой систему самообороны, чтобы в следующий раз не валяться на земле беспомощной тряпичной куклой. Или ты можешь решить этот вопрос кардинально: повесить вывеску на калитку. Пришлые-то мужички-разбойнички на корявом русском общались, значит, поймут.

– Какую еще вывеску?

– Ну, к примеру, что это публичный дом. Заходите, гости, дорогие, тут всем рады, всех обслужат! Даже попробуй мзду за проезд потребовать. Но, скорее всего, тебе никто не заплатит. Наоборот. Ты, пока еще будешь жива после очередной порции бесплатной любви, подчинишься приказу и потащишься на кухню, дабы накормить гостей, а потом они сожрут всё, возьмут твои вещи, как трофей, еще раз пустят тебя по кругу и уедут. Благо, если сразу убьют. Иначе долго тебе лежать на полу и издыхать, потому что сил поднять и свести ноги, по которым будет хлестать кровь, у тебя не останется. Вот тогда ты вспомнишь мое предложение, да поздно уже будет. Ты думаешь, я не видел такого? Не питай себя иллюзиями. Мир жесток и неизлечимо болен. Здоровых людей, как и здоровых нефилимов – несчастная горстка на всю планету и на все измерения.

В глазах Акады заледенел страх, но она не подала виду, а вместо этого подала голос, полный ненависти и упреков:

– А чем ты сейчас от тех мужиков отличаешься?

– Многим.

– Чем же? Тем, что крышу починил? Или тем, что рыбу ловил да газон мне косил? Да я и без тебя спокойно жила!

– Ну... рыбу ты ловить не умеешь. Это раз. За грибами в лес ходить боишься, особенно после похоронного обряда. Это два. Крышу ты никогда бы не починила вместе со всем остальным, что развалилось в твоем доме. Это три. Да, я тоже ел то, что ты готовила, спал в твоем доме, забираю сейчас кое-какие твои вещи, а вчера – фу! – вчера я вообще предложил тебе лечь со мной в постель. Ужас, какой негодяй, хотел насильно затащить тебя обратно в цивилизованный мир!

– Ты забыл к списку добавить, что изначально обманул меня, соврал насчет завещания, всё подстроил ради того, чтобы затащить меня в своё измерение и там отдать, как трофей, какому-то Лучезару!

–  И если бы обстоятельства не изменились, именно так я бы и поступил. Но теперь всё иначе. Поэтому я предложил тебе мир и взаимовыгодное сотрудничество. Жаль, что не впечатлил тебя. Я вообще, как оказалось, не в твоем изысканном вкусе. Уверен, другие постараются на славу. И ты будешь в восторге!

Акада обхватила себя руками, чтобы унять дрожь. Но я всё равно заметил.

Схватив дорожную сумку, я перебросил ее через лошадь и запрыгнул в седло.

– Удачи тебе, красавица! Прости, что не стал твоим принцем из сказки, прости, что не растекался перед тобой пару лет в ожидании, не показал своего благородства и достоинства, высоких моральных качеств, гениального ума и невероятных магических талантов. Ах! Ах! Ах! Сплошное разочарование. Ты права: я очень плохой, детка. Или это ты в своем стремлении подражать героиням романов, в честь которых тебя и назвали, никак не желаешь взглянуть на меня из-под опущенных век?

– Да там и смотреть не на что!

– Вот как... Ладно. Знаешь, что я на самом деле о тебе думаю?

– Мне не интересно!

– А мне плевать: интересно тебе или нет! Всё равно скажу. Ты – простая полукровка, которой повезло, что ее не уничтожили, не заметили еще во младенчестве. И теперь ты, чувствуя свою особенность, из кожи вон лезешь доказать это всему миру. Для смертных мужчин – да, возможно, ты и представляешь некий интерес. И то, судя по тому факту, что ты всё еще девственна и не замужем, интерес этот быстро пропадает. Видать, ты настолько зациклена на себе, что кроме мохнатых чудовищ в свое сердце никого впустить не в состоянии. Мне же, как представителю иной расы, ты вообще малоинтересна! Я бы никогда не влюбился в такую, как ты! Я предлагал тебе только сделку. И всё.

– Ну и прекрасно! Убирайся ко всем чертям! Поищи себе какую-нибудь адскую дыру и залезь туда, потому что домой ты не вернешься, ты никогда не откроешь портал в своё пекло! – выплюнула она мне в лицо.

– Я? О, нет... Ты ошибаешься. Просто мне потребуется немного больше времени. Раз здесь присутствуют люди, значит, должны быть и полукровки. Я выясню, что это за измерение и если не удастся выйти на нормальных ведьм и волшебников с рабочими артефактами, тогда... – расплылся я в мстительной улыбке, – ...тогда я просто найду себе полукровку-девственницу, влюблю ее в себя, объясню на пальцах, что от нее требуется во время секса, напитаюсь силой и открою портал. Может даже, если она того возжелает, заберу ее с собой в иной мир. А тебе – счастья! Ты не переживай за меня. И за себя тоже. Я уверен, ты не особенно долго пробудешь девственницей. Прискачет твой принц. Или сразу два. А то и целый отряд!

– Скатертью дорожка! – крикнула мне Акада, когда я уже выехал за ворота.

«Хорошо еще, что не прокляла!» – подумалось мне.

Пока ехал, постоянно мыслями к ней возвращался. Никак успокоиться не мог. В конце концов, я сделал всё, что было в моих силах. Сколько еще требовалось ждать? До следующего полнолуния? До следующего года? Через пять лет? Нет уж! Я ей правду сказал, во всем честно признался, а она... Ну и ладно! Оставаться здесь – это всё равно, что попасть в город ссыльных.

И я погнал быстрее.

Лесом-полем, полем-лесом, пару ночевок в шалаше, и вскоре перед моим взором раскинулась панорама небольшого городка. Он лежал у подножия нескольких зеленых холмов, а вдалеке, за холмами, виднелась гора. Красиво, как в сказке!

Глава 11 "Подражание – убийца Бога"

Въехав в город, я встретился с тяжелым взглядом охранника врат.

– Ты кто такой будешь? – загремел он раскатистым басом, что его и выдало: настоящий его голос был гораздо нежнее. Парню-то на вид не больше шестнадцати.

– Я – странник. Где здесь можно остановиться?

– В таверне. У нас вход платный. Въезжаешь в город – плати пять чимов.

«Ах, вот как они называются!» – обрадовался я, когда полез в карман выуживать деньги «изъятые» у убиенных мною разбойников. Отсчитав пять чимов, где на одной стороне красовалась нахмуренная мужская физиономия, а на оборотной стороне – милый дракошка, я протянул руку.

– Вот, возьми пять. И еще три получишь за информацию, – моя рука зависла в воздухе аккурат над раскрытой ладонью парня.

– Что ты хочешь знать?

– Где можно работу сыскать.

– Смотря, что ты умеешь. Судя по тебе... – прищурился парень и окинул меня цепким взглядом, – ...ты ученый человек. Астроном? Алхимик? Целитель? Явно, не воин и не ремесленник. Руки больно нежные. Да и одежка у тебя... бесовская...

– Может быть, – осторожно пожал плечами я – не хотелось попасть на костер инквизиции. – Я – алхимик. И немного астроном.

– Я угадал! – обрадовался привратник. – Так... это... тогда попытай счастье в самом дворце. Видишь гора, что над городом возвышается?

– Ну.

– Там, у самого ее подножия, дворец нашего правителя. Король потерял своего любимого алхимика. Давно и безрезультатно ищет нового.

– Вот как... – призадумался я. Работать или бездельничать, притворяясь алхимиком? Пугать короля химическими опытами и рассказывать ему о звездах да планетах? Конечно, выгоднее прикидываться! Что за глупый вопрос?!

– Если тебе повезет, и ты станешь главным алхимиком Его Величества, то это... круто! – благоговейно вытаращился на меня парень. – Это богатство, статус советника, самого приближенного к королю вельможи, плюс женщины на любой вкус... Король никогда не скупится и щедр к своим подчиненным и верноподданным. У него даже специальный гарем имеется, где содержатся женщины, предназначенные для подарков. Завтра как раз очередной отбор... Многие красавицы уже прибыли. И рабынь привезли тоже.

– А скажи, обычные ли девушки попадают в его гаремы? Помимо красоты, какими талантами они обладают?

– Шутишь? Там такие красавицы, что никакие таланты больше не нужны! – и глаза парня чуть не распрощались со своими орбитами. После чего он, оглядевшись по сторонам, добавил: – Поговаривают, будто и чародейки имеются, творят там всякие чудеса перед королевским ликом.

– И их тоже дарят вельможам? – с умыслом поинтересовался я.

– Конечно! В «подарочных гаремах» женщины на любой вкус. Приходи и выбирай себе любую. Сначала, как получаешь должность, одну выдают, через месяц, если испытательный срок прошел, – вторую, а дальше всё зависит от успехов на профессиональном поприще. У казначея таким образом целый бесплатный гарем из двадцати жен собрался!

– Двадцати?! – ужаснулся я. – Ничего себе гадюшник устроил! Ему себя не жалко?

– А что ему жалеть? – непонимающе уставился на меня парень. – У него же там не только женщины. Он и парней выбирал.

– Зачем? – ступил я.

– Сначала для себя, а потом, когда насладился юношеским телом, разрешил им своими женами попользоваться. Эх, жаль, что я не прошел отбор! Меня захотел только королевский конюх. А чтобы во дворец попасть, нужно понравиться, как минимум, пяти вельможам.

Я немного выпал в осадок. Что-то мне сразу захотелось лошадь развернуть, да уж больно проголодался. Решил, что переночую в таверне, а завтра дальше поеду. Уже прикидывая в уме будущий маршрут, я вдруг заметил, как парня начало трясти, а в глазах появился лихорадочный блеск. Зрачок расширился, как у наркомана, он облизал губы, и, дернув меня на штанину, мотнул головой в сторону рыночной площади.

– Смотри, вон как раз казначейская жена в окружении двух казначейских мужей.

Посмотрев в предложенную сторону, я заметил эффектную женщину. Было проще сказать, что на ней оставалось из одежды, чем назвать ее одетой. Невесомой, полупрозрачной тканью прикрывалась грудь, длинные ленты – вместо юбки, трусов там, похоже, тоже не было. Вокруг нее вилось трое парней. Рельефные такие, умасленные, до отвращения брутальные. Одни подбородки чего стояли! Гордо выпятив вперед свои челюсти, мужики, не стесняясь, лапали казначейскую женушку прямо на улице, стоя под навесом торговой палатки.

Казначейская жена вовсю подхихикивала, подставляя зад то одному, то другому, то третьему ухажеру.

– Весёлая компания, – прокомментировал я. – Это они так постоянно живут? Все вместе?

– А то! – завистливо глядел туда же привратник. – У них, поговаривают, и спальни общие! Представляешь, как они с одной постели на другую прыгают в течение ночи? Или все вместе, на одной... где много красивых женщин...

– Ты бы тоже так хотел? – не удержался я.

– Да любой бы так захотел! – воскликнул он. – Смотри, какая она... штучка.

– Так она же всем даёт.

– В этом-то вся и прелесть. Животный инстинкт! Приятно самку всем окопом охаживать.

– Ты что-то путаешь. Это не животный инстинкт, это извращенный инстинкт.

– Посмотри на кошек и собак.

– Это искусственно выведенные животные. Не знал? У древних генотипов всё по-другому. Чем древнее ген, тем моногамнее существо. Только мало их осталось. Почти всех уже заменили обновленные виды. И ты, к слову сказать, не совсем животное. Зачем ты себя с псарней сравниваешь?

– Странник – это от слова странный? – засмеялся парень.

– Может и так.

– Алхимик, а такой глупый! Нас в школах иначе учат. В древности все стремились расплодиться, поэтому полигамия – это нормальное, здоровое поведение.

– Это многое объясняет, – усмехнулся я. – То, чему обучают в школах, это своеобразная, адаптированная для детей, общепланетарная политика с государственными вариациями толкований тех или иных выгодных «фактов». Всегда. Настоящие знания, истинные сведения – они всегда под замком. Только глупец станет думать иначе. А те, кто видел; те, кто знакомился с подобными знаниями – те просто посмеиваются над такими, как ты: упертыми, зомбированными попугаями.

В этот момент казначейская жена заливисто рассмеялась и, кивнув продавцу, спряталась в тени палатки. Следом за ней зашел один казначейский мужеложец. Судя по ритмично колыхающимся полупрозрачным шторкам палатки, они там не товар выбирали.

Вскоре у той самой палатки образовалась настоящая толпа страждущих. Всем хотелось поглядеть на секс высших особ. Когда же вышел первый наложник, туда вошел второй, а затем и третий.

– И часто у вас подобные представления на рыночных площадях устраивают? – уточнил я у парня, слюни которого уже капали ему на воротник.

– Частенько, – втянув слюни обратно, поведал он. – С тех пор, как правитель устроил сексуальную революцию – почти каждый день. Он поощряет публичную демонстрацию любви.

При этих словах вода, что я пил из фляги, брызнула мне на подбородок. Я подавился, но кое-как откашлявшись, просипел:

– Любви?!!

– Да, любви. У нас даже королевский указ имеется, где людям скрытным, ведущим тайную семейную жизнь, в обязательном порядке предписывается заниматься сексом на площадях пред всем честным народом. И не со своими супругами, а с теми, кого назначит суд. И это не всегда люди противоположного пола. Если человек закостенел в своих предрассудках, то его публично лечат.

– И как, помогает?

– Не всегда, – пожал плечами парень. – Иногда всё печально заканчивается.

– В смысле?

– Иногда подсудимые отказываются добровольно предаваться любви на площади, и тогда их берут силой в назидание другим. Это называется опусканием. Правительство очень переживает по этому поводу и на каждом шагу твердит о том, что всё это происходит из-за первобытных глупостей, из-за того, что когда-то нам внушили ложные моральные принципы. Против природы не попрешь, а сражаться с ней – не только бессмысленно, но и опасно для общества, это плодит насилие. Когда же любовь свободна; когда не существует запретов и границ, тогда все счастливы и полностью удовлетворены. Никто себя в рамках не запирает, никто не ревнует, не беснуется, а напротив, все слышат свои желания, свое тело и делают так, как оно им велит. Любое сдерживание губительно, оно разрушает нас изнутри, начинаются психозы и неврозы, насилие и дискриминация, внутренние конфликты, ведущие к суицидам. Наше общество против самоограничения!

– Ты и понятия не имеешь о том, что такое самоограничение! – засмеялся я. – Истинный смысл этого понятия не тождественен самообману и подавлению глубинных, природных желаний. Самоограничение – это, прежде всего, абсолютная свобода. А не бегство от самого себя, не забвение в бесконечных развлечениях, не сражение со своими страстями и уж тем более – не рабское потакание порокам. Мне даже интересно, сколько тебе лет, что ты уже сейчас мечтаешь не о любви, а лишь о сексе?

Парень похлопал глазами, затем сплюнул через широкую щель между верхними зубами и отмахнулся от меня, как от назойливой мухи:

– Мне семнадцать. И всё это сказки, программирующие население на внутренние конфликты, на отрицательные эмоции. Никакой возвышенной любви не существует! Есть гормоны, есть химическая реакция, есть пристрастия и естественные желания. Мы не считаем всевозможные развлечения и свободу отношений чем-то порочным. Как бы оно ни было и чтобы оно ни значило, но мы против самоограничения! Поэтому у нас нет ни старых дев, которые никому не приглянулись, ни старых девственников. Если не получается создать семью, тогда можно подать объявление в газету и выставить себя на всеобщий доступ или пойти в древний храм – там даже немного платят за соитие с первым встречным, кому приглянешься. Это всё делается во благо процветания нашего государства. За соитие с чужестанцами платят вдвойне, ведь это вливание новой крови. Это важно.

– Храмовая проституция во всей своей красе, – пробурчал я себе под нос.

– Почему "проституция"? Некоторые так даже пару себе находят. Или просто детей рожают.

– От кого? От общественного собрания?

– К чему эти речи? Дети в любом случае – общественные. За ними государство следит, обучает их, распределяет на работу или воинскую службу. Это же будущие налогоплательщики, за ними нужен особый присмотр. Ух, ты! Посмотри на нее! – и парень указал на казначейскую жену. – Настоящая киса! Ах, какая ухоженная кожа, какие лоснящиеся локоны, тугие груди, бедра, плоский животик, а соски как торчат! Того и гляди ткань платья продырявят! Подобные женщины – сплошь настоящие феи да принцессы! Они целыми днями себя украшают, ублажают да умасливают. Не то, что рабочие бабы.

Казначейская жена вышла из-за полупрозрачной шторы палатки вся разрумянившаяся и расслабленная. Толпа принялась рьяно благодарить ее за устроенное представление. Кто-то нахваливал отдельные части ее тела и половые органы партнеров, которые при последнем совокуплении уже не скрывались за шторкой палатки. Кто-то хвалил за страстные стоны; кто-то в подробностях обсуждал, как она делала минет. Это напоминало комментарии недоумков-недотрахов к какому-то порнофильму или книге.

– Люди превзошли самих себя... – не веря своим ушам и глазам, прошептал я.

– Конечно! – раздувался от гордости парень. – Раньше никто не решался комментировать увиденное. Все тихонечко смотрели и безмолвно онанировали, стыдясь самих себя. А потом правительство порекомендовало поощрять откровенность и смелость.

– Как, интересно?

– А вот так! – вновь указал парень на казначейскую жену.

Она, наслушавшись благодарственных речей, расплылась в улыбке, точно стояла на сцене в свете софитов и позади нее красовались райские декорации, а не лавка с колбасой, после чего она... стянула тунику с плеч. Теперь толпа ринулась вперед. Каждый хотел прикоснуться к дивному телу. Вдоволь натрогавшись, они расступились, дав подъехать карете, из которой выглянул страж порядка. Он уважительно закивал, вытянул руку, тоже потрогал всеобщий экспонат, и вскоре махнул кучеру.

– Содом и Гоморра...

– Что-что? – переспросил меня парень, но потом опомнился и затрещал: – Слушай, странный странник, постой здесь вместо меня, а я сбегаю туда хоть на минутку.

– Поздно. Казначейская жена уже уехала. Глотай пыль, неудачник!

– Так там же сейчас кто-нибудь другой обязательно юбку задерет, подражая диве. Или хотя бы штаны спустит.

И правда: несколько женщин, задрали свои юбки, и толпа сразу же разбилась на три длинные очереди. Мужики тоже не отставали: всем хотелось всеобщей славы, признания и «света софитов» на их задницах. Лиц я там не заметил, так как в небо отсвечивали не человеческие глаза, полные мудрости, душевного света и глубины, а исключительно отполированные до блеска, истерзанные славой человеческие зады. Полные... нет, не глубины, но чего-то темного и зловонного, как сама адова бездна.

«Извращенный, больной, лихорадочно-кошмарный сон внутри головы умирающего в агонии... А ведь каждый из них является не только представителем человеческой расы, – промелькнула мысль, пока я закручивал крышку на фляге, – но и полноценной микроклеткой со всеми полагающимися функциями. И до тех пор, пока люди не осознают это, болезнь продолжит терзать агонизирующее вселенское тело. На каждой клетке лежит ответственность космического масштаба. Но кому это интересно?»

– Нет уж, парень, – округлив глаза, я замотал головой, в попытке избавиться от лицезрения происходящего, – сам стой здесь! Держи свои деньги, благодарю за информацию, но я устал с дороги, мне бы в таверну побыстрее попасть и спать завалиться, а не на всеобщий блуд пялиться и отравлять себя ментально.

Обалдев от группового разврата, я подумал, что поведение казначейской жены – это еще верх целомудрия. Но тут вторая половина моей натуры взяла верх, и я принялся шарить глазами по рыночной площади. Очень скоро обнаружились искомые артефакты. Их замаскировали под искусные открытые беседки с коническими крышами. Беседки стояли по периметру рыночной площади, распланированной в виде звезды. Глубоко вдохнув, я собрал информацию и проследил за тем, куда утекает энергия, собранная со всей площади. Оказалось, что к горе.

Приглядевшись, я мысленно присвистнул:

«Ну и размеры у этой пирамиды! Неплохо так замаскировали... Это я хорошо попал! Нужно будет завтра правителя навестить и потребовать положенные моему нефилимскому статусу артефакты да всякие привилегии. А вот и наблюдатели...» – мельком глянул я на примитивные методы слежения: кристаллы на верхушках беседок. Они были выполнены в виде звезд и крутились во все стороны, словно работающие маяки. Ни разу мне еще не приходилось чувствовать себя подопытным кроликом, и я поспешил убраться оттуда, как можно скорее.

– Где, говоришь, таверна? – осведомился я у терявшего ум парня.

– Прямо и налево. На параллельной улице, – нетерпеливо махнул он, смакуя действо на площади.

Из него тоже вытягивались нити. Все они собирались под куполами беседок, увитых плющом, розами и скульптурами целомудренных дев и юношей.

Глава 12 "Всё могут короли!"

Я так и не понял, как оказался в тюрьме.

Поначалу всё шло по плану. После ночевки в трактире, утром следующего дня я наведался во дворец, чуть ли не выбив дверь ногой. Дворцовые слуги такой наглости не ожидали, отчего просто расступились, пропустив меня не только через врата, но и в приемный зал, объяснив при этом, что аудиенцию у короля можно получить только после церемонии.

– Что за церемония такая? – поинтересовался я.

– Сейчас проходит отбор невест, – пояснил мне главный дворецкий, – мешать нельзя. Это серьезное мероприятие. Некоторые девушки к нему всю жизнь готовятся.

Тихонечко войдя в зал, я примостился на подоконнике у самого последнего окна и отметил, что отбор происходил по всем положенным правилам работорговли.

Первоначально девушек осмотрели поверхностно, затем раздели, везде потрогали, обмерили, обсудили кого брать, а кто может уже сейчас отправиться восвояси, после чего претенденткам на сладкую жизнь разрешили одеться и приступить к демонстрации своих индивидуальных особенностей.

– Ну-с, посмотрим, на что вы способны... – прокряхтел какой-то старикан и позволительным жестом разрешил начать.

Девушки танцевали, пели, фокусничали, всячески оголялись, выгибались и выёживались. Несмотря на то, что я почти уже сжился с мыслью получить работающий артефакт для открытия портала, я не поленился и рассмотрел каждую претендентку. И весьма придирчиво. К несчастью, ни в одной из них магии не обнаружилось. Ни капельки.

Вельможи истекали слюнями, разглядывая новый товар, а я уже со скучающим видом обследовал обстановку и самих вельмож. Что они из себя представляли? Да ровным счетом ничего. За исключением двоих. Один был казначеем, как мне любезно шепнул на ухо лакей, а второго никто не знал. Говорили, что он – то ли советник короля, то ли его гость, то ли посол другого государства. Но именно он вызвал во мне подлинный интерес. Мужчина ничем выдающимся не выделялся: невысокого роста, чуть смуглая кожа, моложавая внешность. Подобные типы и в старости выглядят, как юнцы. У них тонкая кость, упругие мышцы, неширокие плечи, узкое лицо, тонкие запястья... А вот его глаза меня поразили. Из-под длинной седой челки, мастерски прятавшей взгляд, на меня смотрели крайне проницательные и серьезные стальные щелки – точно сверкающие кинжалы, чуть выглянувшие из ножен. Не стесняясь, я ответил подобным острым взглядом. Седовласый опустил глаза первым, после чего демонстративно озаботился новой кандидаткой в гарем.

К вечеру подошла очередь юношей. Все они выполняли точно такие же выкрутасы, как и девушки до этого, за исключением только того, что порядок выкрутасов был иной: сначала они танцевали и пели, а уже потом раздевались, щупались и обмерялись.

Ближе к полуночи в зале осталось не так много народа, как было изначально. По левую сторону стояли девочки, по правую – мальчики. В каждой группе, общей численностью не более пятнадцати человек, имелись явные фавориты. Они, гордо выпятив грудь и подбородки, павлинами и павами прохаживались впереди своих будущих коллег-ублажителей.

– А что же вы не участвуете? – подал голос седой мужик, обращаясь ко мне через весь зал.

Вздрогнув от неожиданности, я напрягся, почуя силу и власть, исходящую от этого человека.

«Кто ты? – мысленно потянувшись к нему, заинтересовался я, но седой нацепил на свою голову смешную конусообразную шапку, и моё проникновение в его мозг закончилось полным провалом. – Надо было раньше! – отругал я себя. – Вон, какой-то сильный артефакт внутри припрятал, теперь не прочесть!»

– Что же вы, даже не желаете попробовать свои силы? – продолжал он.

– Я не за тем сюда пришел.

– Вот как?.. А зачем же тогда?

– Хочу с королем поговорить.

В зале раздался одинокий смешок, но вскоре его подхватили вельможи, а спустя минуту хохотали уже все подряд, включая слуг.