Текст книги "Ацтекский мститель (ЛП)"

Автор книги: Ник Картер

сообщить о нарушении

Текущая страница: 5 (всего у книги 9 страниц)

  Коврик не позволял крови попасть на пол.

  После этого я сполоснул полотенце, насколько мог, скомкал его и бросил на пол под раковиной. Я снял свою окровавленную одежду и принял душ.

  Я использовала еще два полотенца, вытиралась и скручивая их и бросил под раковину вместе с другим полотенцем. Пусть горничная думает, что я неряха. По крайней мере, это помешало бы ей слишком внимательно рассмотреть первое полотенце.

  После того, как я побрился, я переоделся в чистую спортивную рубашку, слаксы и куртку Madras.

  Я собирался надеть Хьюго и надеть Вильгельмину, мой 9-миллиметровый Люгер, но 9-миллиметровый пистолет любого размера дает довольно большую выпуклость. Это слишком легко увидеть под легкой одеждой, поэтому я оставил пистолет и нож в фальшивом дне своего атташе-кейса.

  Вместо этого я остановился на легком револьвере Жан-Поля 0,38.

  Обычно я бы не носил куртку. Майские вечера в Акапулько слишком теплые, чтобы сделать куртку ненужной, но у меня был револьвер Жан-Поля, и хотя он был маленьким, он все равно был слишком заметен, если я не надену что-нибудь, чтобы прикрыть его.

  Закончив одеваться, я снова вернулся в ванную. Я взял из бритвенного набора пузырек со снотворным нембуталом. Во флаконе было десять или двенадцать капсул. Иногда, когда я не могу заснуть, я беру одну из них. Теперь у меня было другое применение для них. Я положил маленький пластиковый контейнер в карман вместе с рулоном полудюймовой клейкой ленты, которая была у меня в аптечке.

  Вернувшись в спальню, я взял фотоаппарат и перекинул через плечо громоздкую сумку с фотоаппаратом.

  Выйдя за дверь, я повесил табличку «НЕ БЕСПОКОИТЬ» на внешней ручке двери. Я кладу ключ от номера в карман. Как и во многих отелях, матаморос прикрепили к ключу тяжелую бронзовую табличку, чтобы гости не хотели носить ее с собой и имели обыкновение оставлять ключ на стойке. Я не люблю этого делать. Я хочу иметь возможность входить и выходить из своей комнаты, не привлекая внимания, каждый раз останавливаясь у стола. Ключ и табличка тяжело лежали в заднем кармане моих брюк.

  Спускаясь в вестибюль, я никого не увидел ни в коридоре, ни в лифте. На стойке регистрации я остановился, чтобы спросить, нет ли для меня почты. Я ничего не ожидал, но когда клерк повернулся к стойкам позади него, я смог проверить слот для Suite 903. Оба ключа были в ящике. Судя по всему, Дитрих все же не пришел.

  Клерк повернулся назад, с сожалением улыбаясь. «Нет, сеньор, для вас нет ничего». Это был не тот клерк, с которым я разговаривал ранее днем,

  «Вы знаете сеньора Дитриха?»

  «Сеньор Дитрих?»

  «Люкс девять три», – подсказал я ему.

  «Ах! Конечно. Он очень милый джентльмен, который вчера приехал. Я зарегистрировал его сам ».

  «Его сейчас нет, не так ли?»

  Клерк покачал головой. «Нет. Я видел, как он ушел около получаса назад.

  "Ты уверен? Мужчина лет шестидесяти – я остановился. Это было все, что я знал о внешности Дитриха. Я надеялся, что клерк клюнет на удочку.

  «Конечно, я знаю, как он выглядит! Довольно высокий. Очень тонкий. Очень выдающийся. Серебряные волосы. Голубые глаза. Он ходит, слегка прихрамывая, хотя трости у него нет. Его дочь очень красива ».

  «Его дочь?»

  "Да, сеньор. Нельзя забыть такую ​​красивую девушку, как она! Какие длинные светлые волосы! » Тогда клерк поймал себя на мысли, что его осенило. Он понимающе приподнял бровь. «Конечно, может быть, она не его дочь, а, сеньор? Мы не задаем таких вопросов ».

  – Хорошо, это Дитрих. Я передал счет клерку. «Я свяжусь с ним позже».

  – Могу я оставить ему весточку, сеньор?

  «Нет, я не знаю, когда смогу его увидеть. Спасибо за информацию."

  «Де нада».

  * * *

  В офисе Hertz я арендовал седан и поехал в Санборн, где купил подробную карту улиц Акапулько. В столовой я сел в будку, заказал кофе и разложил карту на столе перед собой. Я попытался проложить путь к вилле Бикфорда, по которой меня вчера вечером провезла Консуэла. На карте не были показаны все более мелкие переулки, поэтому я не был полностью уверен, что выбрал нужную улицу. Я вспомнил, что это был короткий тупик и что на нем было всего несколько домов. Все дома с видом на бухту.

   Я был уверен, что узнаю улицу, если найду ее снова. Дом Бикфорда был самым последним в конце тупика, изолированным от других.

  Мысленно я перебрал все возможности, пока не сузил их до трех. Мне потребовалось две чашки кофе и полдюжины сигарет, прежде чем я, наконец, сложил карту и ушел.

  Конец улицы не оказалась тупиком, как показала карта. Он был расширен, чтобы присоединиться к другому переулку, поэтому я повернулся и попробовал второе. Это была тупиковая улица, но на ней было слишком много домов, тесно прижатых друг к другу, насколько это было возможно.

  Я сделал еще одну попытку. Это тоже было неправильно, поэтому я поехал обратно на шоссе и съехал с дороги. К настоящему времени было почти десять тридцать. Я включил плафон и снова развернул карту, пытаясь выяснить, где я ошибся. Наконец я нашел это. Я свернул не на том перекрестке. Я выключил свет, свернул карту и снова выехал на дорогу.

  На этот раз я нашел улицу со второй попытки. По его длине располагались четыре широко разделенных дома. Дом Бикфорда был последним на берегу залива; На улицу выходила высокая стена из сырцового кирпича с железными решетками ворот. Я к нему не подъехал. Я оставил машину вне поля зрения за углом и пошел по грунтовой дороге к воротам, которые были защищены цепью и замком. Я нажал кнопку звонка и стал ждать. В темноте я слышал чириканье насекомых и цокающий шелест пальмовых листьев, трущихся друг о друга под нежным влажным морским бризом.

  Прошло несколько минут, прежде чем появился привратник, пожилой седой метис с щетинистой щетиной усов, заправляя рубашку в мешковатые брюки, шагая по дорожке.

  Я не дал ему времени подумать.

   Я резко отрезал по-испански. – «Поторопись, viejo!» «Сеньор Бикфорд ждет меня!»

  Старик остановился в футе от ворот, глядя на меня, задумчиво наморщив брови.

  «Я ничего не знаю-»

  «Откройте ворота!»

  Старик достал из кармана фонарик. Он повернул его мне в лицо.

  «Не в мои глаза, старый дурак! Направь свет к моей руке ».

  Старик послушно направил фонарик вниз. Он увидел вороненую сталь от Smith & Wesson .38. Не сводя глаз с пистолета, привратник вынул из кармана своих поношенных брюк толстую связку ключей. Его пальцы дрожали, когда он выбрал ключ и вставил его. Замок открылся. Я потянулся левой рукой и отцепил цепь. Я толкнул калитку, все еще направляя пистолет на старика, и вошел внутрь.

  «Закрой ворота, но не запирай».

  Он сделал, как я ему сказал.

  «Кто еще здесь?» Я показал пистолетом, чтобы сойти с тропы.

  «Только сеньор и сеньора», – нервно ответил он.

  «Твоя жена?»

  «Mi mujer es muerta. Она мертва, остался только я.

  «Другие слуги?»

  "Приходящие. Они здесь не спят. Они не вернутся до утра ».

  «Сеньор Бикфорд уже лег спать?»

  Старик покачал головой. "Я так не думаю; Внизу по-прежнему горит свет.

  Он поднял на меня водянистые испуганные глаза. «Окажите милость, сеньор, я старик. Я не хочу неприятностей.

  «Сегодня здесь может быть много неприятностей», – сказал я, наблюдая за ним.

  «Я могу быть очень далеко за очень короткое время», – умолял старик. «Особенно, если может приехать полиция».

  «Хорошо, – сказал я. Я потянулся к бумажнику и вынул четыреста песо – около тридцати двух долларов.

  «Чтобы сделать вашу поездку проще. За ваши неудобства. " Я вложил банкноты в руку привратника.

  Старик посмотрел вниз и сунул банкноты в карман: «Теперь я могу пойти?»

  Я кивнул. Мужчина приоткрыл ворота на ширину ладони и проскользнул в них. Он сразу же побежал по грязной дороге, его башмаки хлопали по пяткам и издавали мягкие царапающие звуки по гравию. Он повернул за угол и через несколько секунд скрылся из виду.

  Я толкнул ворота и двинулся в темноту ухоженной территории к дому.

  Из дверного проема, ведущего из кухни в столовую, я наблюдал за Бикфордом и его женой. Они оба сидели в той части гостиной, которую я мог видеть через столовую.

  Бикфорд отложил журнал, который держал в руке, и снял очки для чтения в толстой оправе.

  «Хочешь выпить перед тем, как мы пойдем спать?» – спросил он Дорис.

  Дорис сидела на кушетке и с большой концентрацией красила ногти на ногах. Не поднимая глаз, она сказала: «Сделай дубль».

  Я вошел в столовую и остановился у арки, отделявшей ее от гостиной. «Я предлагаю вам оставить это на потом», – сказал я.

  Бикфорд удивленно поднял глаза. Дорис уронила бутылку лака для ногтей на белый диван. «Вот дерьмо!» было все, что она сказала.

  Я вошел в гостиную и позволил Бикфорду увидеть пистолет в моей руке.

   Он потребовал. – «Что, черт возьми, все это?»

  «Твои друзья не хотят, чтобы все было легко».

  Он облизал губы, нервно глядя на пистолет. "Почему я? Я сделал то, о чем ты просил ».

  «Как ты однажды сказал, ты просто парень посередине. Думаю, это означает, что вы получаете это с обеих сторон ».

  «Что ты хочешь?»

  "Немного. Мы с тобой собираемся прокатиться вместе ».

  «Эй, подожди секунду!» – закричала Дорис.

  «Он не пострадает, если сделает то, что я ему говорю», – заверила я ее.

  «То, что о ней?» Бикфорд все еще нервничал из-за пистолета.

  «Она остается». Я вынул пузырек из кармана и вытряхнул две капсулы на верхнюю часть батончика.

  "Г-жа. Бикфорд, я буду признателен, если ты просто примешь эти таблетки ...

  «Нет!» – взорвался Бикфорд, вставая на ноги. – Оставь ее в стороне!

  «Это то, что я делаю. Я не настолько глуп, чтобы связать ее. Слишком много шансов на то, что она освободится. И я бы предпочел не бить ее по голове.

   Он спросил."Что – что это такое?"

  "Снотворное. Они не причинят ей вреда ".

  Дорис встала с дивана и подошла к бару. Я заметил, что она совсем не испугалась. Она даже быстро улыбнулась мне, чего Бикфорд не увидел. Она взяла таблетки и налила себе стакан воды.

  «Ты уверен, что они не причинят мне вреда?» В ее голосе был оттенок веселья, ее зеленые глаза с густыми ресницами смело смотрели в мои. Она положила таблетки в рот и запила их, затем подошла ко мне. «Все, что я собираюсь сделать, это заснуть?»

  «Сядьте, миссис Бикфорд».

  «Дорис», – пробормотала она, все еще смело глядя мне в лицо, с крошечной улыбкой на ее губах.

  «Снова на диван». Дорис медленно отвернулась от меня и вернулась к дивану, намеренно покачиваясь бедрами. Бикфорд подошел к ней и сел рядом. Он заботливо взял ее за руку, но она отстранилась.

  «Ради всего святого, Джонни. Я в порядке, так что успокойся, ладно? Если он хотел причинить мне боль, вы не смогли бы его остановить ». Она повернулась ко мне лицом. «Сколько времени это занимает?»

  «От десяти до двадцати минут», – сказал я. «Вы могли бы просто растянуться и расслабиться. Мы подождем.

  * * *

  Менее чем через пятнадцать минут Дорис закрыла глаза. Ее груди поднимались и опускались в легком ритме сна. Я подождал еще пять минут и жестом отодвинул Бикфорда от нее.

  «Поехали.»

  Бикфорд поднялся на ноги. «Куда?»

  «Мы собираемся навестить лодку для тунца, – сказал я. – Ту, которая привязана к набережной…»

  «Что, черт возьми, ты несешь?»

  «… И потом на борту, – продолжал я, как будто Бикфорд не сказал ни слова, – ты должен встретить капитана и передать ему пакет. Скажи ему, что его заберут в Сан-Диего обычным способом.

  «Ты спятил!» – взорвался Бикфорд. «Ты хочешь убить нас обоих?»

  «Ты еще не умер», – сказал я, поднося пистолет к его груди.

  Он стоял там, неповоротливый, стареющий, поражение сделало его старше своих лет. «Но они убьют меня, когда узнают. Вы знаете это, не так ли? " Он посмотрел на меня. „Откуда вы узнали о лодке для тунца?“ – тупо спросил он.

  «Вчера вечером я сказал вам, что у меня есть список судов, которые ваши люди использовали для контрабанды героина в Штаты. Лодка для тунца – „Мэри Джейн“ из Сан-Диего. Он торчит уже несколько дней, ожидая очередной посылки ".

  «Вы догадываетесь», – нерешительно сказал Бикфорд, но я уловил мелькание на его лице, и это было все необходимое мне подтверждение.

  «Больше нет», – сказал я. «Пойдем, принесем им пакет, которого они ждут».

  * * *

  Доставить посылку на лодку для тунца не было проблемой. Мы отвезли машину Бикфорда к набережной, Бикфорд за рулем, а я с ним рядом с 38-м калибром в руке.

  Оказавшись на лодке, Бикфорд направился прямо в капитанскую каюту. Трое из нас заполнили маленькую комнату. Бикфорд рассказал историю. Капитан не задавал вопросов, кроме как подозрительно посмотрел на меня, когда я протянул ему пакеты.

  «С ним все в порядке», – поручился за меня Бикфорд. «Это его покупка. Он просто хочет быть уверенным, что мы его доставим ».

  «У нас никогда не было проблем», – пожаловался капитан, забирая у меня сверток. Он посмотрел на нее и покрутил в руках. "Прачечная? Это для меня в новинку.

  «Как скоро ты сможешь отправиться в путь?»

  «Полчаса – может быть, меньше».

  «Тогда тебе лучше идти».

  Капитан вопросительно посмотрел на Бикфорда. «Делай, как он говорит, – сказал ему Бикфорд.

  «А что насчет посылки, которую я ждал?»

  Бикфорд пожал плечами. «Это было отложено. Мы не можем допустить, чтобы ты задерживался здесь слишком долго.

  «Хорошо, – сказал капитан. „Чем быстрее вы двое очистите мои колоды, тем скорее я смогу начать“.

  Мы с Бикфордом вышли из каюты, медленно пробираясь в темноте по захламленной палубе. Там я остановился у покрытой брезентом спасательной шлюпки и быстро, повернувшись спиной к нему, чтобы он не мог видеть, что я делаю, сунул второй пакет под тяжелый брезент в шлюпку.

  Когда мы спрыгнули на причал, мы услышали запуск двигателей. На палубе была бурная деятельность.

  Мы подошли к тому месту, где Бикфорд припарковал свою машину на Костере.

  «Что теперь?» – спросил меня Бикфорд, когда мы вошли.

  «Думаю, нам следует навестить Брайана Гарретта», – сказал я. Бикфорд сказал протестовать но одумался.

   Я держал короткий револьвер из вороненой стали всего в нескольких дюймах от него. Он поехал на машине на восток по Костера Мигель Алеман, выехав из города на вершину мыса. Наконец, он свернул на второстепенную дорогу и через несколько минут остановился.

  – Там внизу дом Гаррета. Вы хотите, чтобы я въехал прямо? "

  Дом выделялся сам по себе, прямо под гребнем гребня на краю обрыва, уходившего ниже него на двести футов к морю. Мы были ярдах в ста от подъездной дорожки, ведущей к главным воротам дома.

  «Нет, остановись здесь».

  Бикфорд повернул машину на обочину дороги. Он остановил его и выключил зажигание и фары. Внезапная тьма окружила нас, и в этот момент я ударил прикладом пистолета по затылку Бикфорда, попав ему прямо за ухом. Он рухнул на руль. Я сунул пистолет в правый карман куртки, а из другого кармана достал рулон скотча. Я затащил руки Бикфорда за его спину, заклеив ему запястья десятком витков хирургической ленты. Я засунул ему в рот носовой платок, приклеив полоску клея от одной щеки к другой, чтобы удерживать кляп на месте.

  Обойдя седан, я открыл обе левые двери. Бикфорд был тяжелым. Годы перевели его в тяжелый вес. Мне пришлось изо всех сил перемещать его инертное тело в кузов седана. Я наклонился и перевязал его лодыжки и колени. Когда я закончил, у меня закончилась лента, но он был надежно связан. Мне бы не пришлось беспокоиться о том, что он выйдет на свободу.

  Десять минут спустя я молча двигался в темноте по краю дороги, пока не подошел к высокой стене, окружавшей виллу Гаррета. Стена начиналась у обрывистого обрыва справа от меня, прорезала поле, затем образовывала полукруг вокруг обширного дома до края утеса на дальней стороне.

  За стеной горел свет. Я мог слышать голоса, перекликающиеся друг с другом. Подойдя ближе к стене, я услышал плеск воды. Я узнал в одном из девичьих голосов голос блондинки, которую видел в тот же день в Эль-Кортихо.

  Я прокрался вдоль основания стены, пока не добрался до подъездной дорожки, которая вела к дороге. Фасад ворот освещали два прожектора, высоко висящие на основных опорах. У меня не было возможности пересечь подъездную дорожку так близко к дому, чтобы меня не заметили, поэтому я пополз обратно к дороге и пересек ее там, где я оставил Бикфорда и машину. Мне потребовалось двадцать минут, чтобы полностью осмотреть другую сторону дома от края обрыва до проезжей части, а затем я вернулся назад и снова вернулся к краю дороги.

  Я собирался перейти дорогу, мускулы моей ноги уже напряглись, чтобы сделать шаг, когда какое-то глубоко укоренившееся чувство опасности остановило меня.

  Ночные звуки не изменились. Под обрывом я слышал, как волны разбиваются о валуны в своем медленном, неравномерном ритме на узкий песчаный пляж. Морской бриз с запада шелестел пальмовыми листьями, словно потирая сухие руки. Ночные насекомые скулили и щебетали, щебечут в темноте вокруг меня, но в моем разуме словно сработала какая-то первобытная тревога.

  Давным-давно я научился полностью доверять своим инстинктам. Еще до того, как первый слабый шепот звука достиг моих ушей, я бросился в сторону, уклоняясь от своего невидимого противника.

  Я почти не пострадал. Удар, нацеленный на мой позвоночник, попал мне в предплечье, когда я повернулся, лезвие ножа вошло в мою правую руку чуть ниже локтя, пронзив его до запястья, заставив меня уронить пистолет, который я держал в руке. В тот же момент в меня врезалось твердое, мускулистое тело, выбившее меня из равновесия.

  Я упал лицом вниз, едва успев уклониться от ответного удара, когда лезвие рассекло воздух там, где я был всего секунду назад. Не раздумывая, действуя чисто рефлекторно, я быстро откатился к дальнему краю дороги.

  Я поднял голову и увидел квадратную фигуру моего нападающего, стоявшего в позе бойца с широко раскинутыми ногами. Лунный свет отражался от заточенного лезвия из стали, как бритва, которое он держал в протянутой руке, двигая рукой вперед и назад. Я услышал хриплые вдохи, когда мужчина двинулся ко мне, шаркая шаг за шагом.

  Я собрал ноги под собой. Моя левая рука царапала дорогу. Я нашел и схватил камень размером с кулак. Я чувствовал влажное тепло крови, струящееся по моему правому предплечью и запястью. Я попытался пошевелить правой рукой. Он почти бесполезно онемела от удара.

  Мужчина подошел к открытому окну водительского места рядом с машиной. Я видел, как он просунул руку через окно, и внезапно загорелись фары машины, осветив дорогу и край поля, прижали меня своим резким белым светом.

  Медленно я поднялся на ноги, прищурив глаза на яркость огней.

   Я начал двигаться, пытаясь выйти из-под луча фар.

  Нападающий вышел перед машиной, резкий и опасный силуэт на фоне ослепительного сияния лучей.

  Я сделал еще один шаг.

  «Бежать тебе не стоит».

  Длинное лезвие ножа в его руке снова начало медленное, змеиное плетение.

  «Стой, хомбре! Я сделаю это быстро для тебя.

  Я узнал голос. Он принадлежал коренастому молодому человеку, который за два дня до этого подошел ко мне на набережной, – Луису Апарисио. Воспоминание вернуло поток других. Почему-то в моей голове промелькнул образ выпотрошенной черепахи. В своей голове я снова мог видеть черепаху, беспомощно лежащую на спине, быстрые удары ножа рыбака, мускулистую руку, окровавленную до локтя, и длинные серо-розовые клубки мокрой кишки, рассыпавшиеся по ступенькам пристани.

  Отодвинув образы, я с усилием сохранял спокойствие. «Привет, Луис».

  «Я сказал вам, что мы еще встретимся», – сказал Луис. Он сделал еще один шаркающий шаг. «Сегодня вечером я отправил на тот свет твоего друга в отеле. Теперь я позабочусь о вас."

  «Ты меня преследовал?»

  Луис покачал головой. «Нет, я не слежу за тобой. Я приехал сюда, чтобы увидеть Карлоса Ортегу, чтобы рассказать ему, чем я занимался в отеле. Я иду по дороге и вижу машину. Как ты думаешь, что я нахожу внутри, он связан, а? Так что жду. Как вы думаете, скоро появится кто? » Он безрадостно улыбнулся и сделал еще один шаг ко мне. «Hombre, я собираюсь порезать тебя медленно, и ты ничего не сможешь сделать».

  Мой разум метался, прикидывая несколько вариантов, которые у меня были. Бежать только отсрочит конец на несколько отчаянных минут. Столь же бесполезно было стоять и сражаться, используя только камень в качестве оружия и беспомощную руку. Биться без оружия с подготовленным бойцом с ножом было бы чистым самоубийством.

  В ту секунду я оценил и отверг все варианты, кроме одного, и даже тогда я знал, что шансы будут сильно против меня. Я вспомнил один маленький факт. Я вспомнил, как быстро Луис вышел из себя, когда я отказался от его предложения стать моим проводником. Я сделал ставку на это.

  «Такой маленький панк, как ты?» – Я засмеялся над ним, и насмешка в моем голосе протянула и укусила его, как пощечина. «Только сзади и в темноте – и то ты промахнулся!»

  Луис перестал двигаться вперед. Мы были не более восьми футов друг от друга

  «Ты думаешь, я не могу этого сделать?»

  «Приходите и попробуйте!» Я протянул левую руку так, чтобы Луис увидел камень, который я держал в ней. Я сознательно перевернул руку и позволил ему упасть на землю.

  «Для мужчины мне может понадобиться оружие», – сказала я, вкладывая в свой голос как можно больше презрения. «Для тебя…» – выплюнул я в дорогу.

  Луис слегка повернулся ко мне. Фары коснулись и осветили его лицо острыми черно-белыми треугольниками. Его рот скривился в сердитой гримасе.

  Медленно я снова полез в набедренный карман левой рукой и вытащил платок. Я намотал его на порезанное правое предплечье.

  «Что ты собираешься использовать, когда я разрежу тебе живот?» Луис усмехнулся.

  Я не смотрел на него, хотя каждый нерв в моем теле кричал, чтобы я не сводил глаз с ножа в кулаке Луиса. Я снова протянул левой рукой, мои пальцы вошли в карман и обвились вокруг тяжелой медной таблички, прикрепленной к ключу от моего номера в отеле. Я держал свое тело подальше от Луиса, вытаскивая ключ и пластину из кармана.

  «У вас не хватит смелости подойти ко мне лицом к лицу», – насмехался я над ним. «Я могу отобрать у тебя этот нож, заставить тебя встать на четвереньки и лизать его языком, как собака! Тебе бы это понравилось, не так ли, маленькая маладонада.

  «Не говори так!» Луис зарычал, дрожа от ярости.

  Я снова подтолкнул его. «Малькредо, чико! Я плюю на таких маленьких сутенеров, как ты! »

  Я сознательно повернулся к нему спиной и сделал шаг в сторону от него. Луис вскрикнул от ярости и бросился за мной.

  С первым царапающим звуком я бросился в сторону и развернулся. Нож Луиса хлестнул меня, рассекая воздух в том месте, где я стоял всего лишь долю секунды назад.

  Яростный размах его выпада оставил его широко открытым. Изо всех сил, которые я мог собрать, я резко развернул левую руку и ударил медной дощечкой и ключом прямо в лицо Луису с расстояния всего в нескольких дюймах. Тяжелый край медной пластины зацепил его веки.

  Он закричал от боли. Одна рука непроизвольно поднялась к его ослепленным глазам, другая отчаянно высунула нож, когда он спотыкался, его сандалии скользили по рыхлому гравию дороги. Он упал на одно колено, его левая рука вытянулась, чтобы остановить падение, а другая все еще сжимала нож.

  Я сделал длинный, дикий шаг вперед, со всей силой правой ноги нанеся сильный удар ногой – мышцы бедер, икроножные мышцы, мышцы спины – все взрывно сконцентрированные со всей силой моего тела, моя лодыжка заблокирована, моя носок жестко заострен.

  И Луис, отчаянно подталкиваясь сам поднялся на ноги, слепо качаясь от удара кончика моего ботинка прямо в середину его горла.

  Его рот распахнулся. Его нож упал. Обе руки легли ему на шею. Он с трудом поднялся на ноги, пошатываясь, выпрямившись, наконец, стоя в согнутых коленях, покачиваясь, приседая, грубый животный звук его крика блокировался в его горле разбитой гортани.

  Луис повернулся ко мне, жестокий свет фар ярко осветил его выпученные глаза и измученное лицо. Кровь текла из его век, где ключ и бляшка разорвали их. Его рот открылся и закрылся, когда он пытался втянуть воздух в легкие. Его грудь содрогнулась от огромного и тщетного усилия. Затем его ноги подогнулись, и он, судорожно вздохнув, упал вперед, ударившись лицом о гравий дороги. Он метался, как краб, в грязи, пытался дышать, пытался встать. Его мускулистое тело выгнулось в одном гигантском финальном спазме, а затем он замер.

  Долгое время, переводя дыхание, я внимательно наблюдал за ним. Затем я подошел к нему и взял нож рядом с его телом. Я вытер свою кровь с лезвия о рубашку Луиса, сложил лезвие в рукоятку и положил его в карман. Я нашел ключ от отеля и, после нескольких минут поисков, нашел револьвер 38-го калибра, которвй он выбил из моей руки в его первом, убийственном порыве.

  Наконец, я вернулся к машине и выключил фары. Я не знал, сколько еще осталось до того, как кто-нибудь может появиться. В внезапно наступившей темноте я почувствовал себя истощенным и усталым, и моя рука начала сильно болеть, но до конца ночи мне оставалось еще кое-что сделать. Во-первых, я не мог оставить тело Луиса на месте. Я пока не хотел, чтобы это обнаружили.

  Я открыл багажник машины и, несмотря на усталость, потащил его тело к машине и затащил в купе, затем захлопнул крышку.

  Я устало забрался на переднее сиденье и завел машину. Я развернул его в темноте, прежде чем включить фары и поехать обратно к дому Бикфорда.

  * * *

  Через полчаса я терпеливо сидел в гостиной Бикфорда, ожидая, пока здоровяк придет в сознание. Моя рука устроила мне ад, особенно когда мне пришлось перенести инертное тело Бикфорда из машины в дом, но я справился с этим, несмотря на боль. Я промыл порез перекисью и плотно обмотал его бинтами, которые я нашла в аптечке в ванной Бикфорда. Рана была неглубокой, сухожилия не были перерезаны, но теперь онемение прошло, и стало больно. Я старался не обращать внимания на боль, тренируя пальцы, чтобы они не напряглись. Время от времени я брал пистолет в раненую руку и крепко сжимал приклад. Через некоторое время я убедился, что могу использовать его правой рукой, если потребуется.

  Бикфорд все еще отсутствовал. И его жена тоже. Дорис, вероятно, проспит до позднего утра. Пока я ждал, пока Бикфорд опомнится, я подошел к телефону и получил номер, который мне нужен, из справочной. Я позвонил в полицейский участок и быстро повесил трубку, потому что не хотел отвечать ни на какие вопросы. Я вернулся в кресло и терпеливо ждал.

  Минут через пятнадцать Бикфорд проснулся. Я видел удивление на его лице, когда он обнаружил, что он растянулся на полу и смотрит на мои туфли. Он тяжело хмыкнул и перевернулся на спину. Я наклонился и сорвал скотч с его рта. Он выплюнул кляп.

  «Сукин сын, – сказал он хрипло, – за что ты меня ударил?»

  Я проигнорировал вопрос. «Я хочу, чтобы ты позвонил Гаррету».

  Бикфорд впился в меня взглядом. «Что, черт возьми, я должен ему сказать?» – кисло спросил он. «Что я облажался? Что вы сидите здесь, в моем доме, с пистолетом в руке и хотите с ним поговорить?

  "Точно. Вплоть до последней детали ».

  Я опустился рядом с ним на колени, вынул из кармана нож Луиса и нажал кнопку сбоку на рукоятке. Лезвие вылетело наружу, глаза Бикфорда расширились от внезапного страха. Грубо говоря, я перевернул его на бок, прорезав липкую ленту, которая связывала его запястья позади него, а затем перерезал ленту на его лодыжках и коленях.

  Он медленно сел, сгибая пальцы. Он неуверенно поднялся на ноги, тяжеловесно двигаясь по комнате. Его взгляд упал на диван, на котором лежала Дорис.

  «Она все еще спит. Я ее уже проверил.

  «Ей лучше быть в порядке», – прорычал Бикфорд.

  Я проигнорировал комментарий: «Возьми трубку и скажи Гаррету, что я жду его здесь и что он должен взять с собой своего друга Карлоса».

  Бикфорд впился в меня взглядом, но он потянулся за телефоном и позвонил. Нам ничего не оставалось, как подождать, пока приедут Брайан Гарретт и Карлос Ортега.

  ГЛАВА ОДИННАДЦАТАЯ

  Дорис все еще спала на кушетке. Бикфорд сидел рядом с ней, неуклюже как зверек, бледный от усталости и беспокойства. Карлос сидел в одном из кресел, аккуратно скрестив ноги перед собой, чтобы не испортить складки на брюках.

   Он молча смотрел на повязку, закрывавшую мою правую руку от локтя до запястья. Моя куртка Мадрас лежала на полу рядом со мной, ее правый рукав был разорван. Пистолет в моей правой руке был устойчивым, без малейшего признака дрожи, несмотря на боль, которую я чувствовал. Я не мог позволить ему думать, что я сильно пострадал. Брайан Гарретт сидел в другом кресле, наклонившись вперед, его мясистое лицо покраснело от гнева, и он пристально смотрел на меня.

  «Просто чтобы вы знали, что то, что сказал вам Бикфорд, правда, – сказал я. Я наклонился над журнальным столиком, заваленным журналами и газетами. Воскресный выпуск „Новости Мехико“ был на высоте. Я поднял часть газеты. Под ним был килограммовый пластиковый пакет, набитый белым порошком.

  Карлос и Гаррет оба посмотрели на сумку, их глаза неотразимо приковывались к ней. Левой рукой я вынул нож Луиса и щелкнул лезвием.

  Выражение лица Карлоса не изменилось. Если он узнал нож, то не подавал никакого знака, но тогда в городе было еще сотни подобных, один из которых глубоко вонзился в позвоночник Жан-Поля.

  Я воткнул острие лезвия в сумку, слегка разорвав ее. Часть порошка растеклась на стекле столешницы.

  «Хотите проверить это?»

  Карлос кончиком пальца дотронулся до порошка. Он приложил кончик пальца к языку. Он кивнул.

  Я снова протянул нож и увеличил разрез. Сунул нож обратно в карман, все еще прижимая к себе пистолет. Затем я взял разорванный мешок в левую руку и направился к французским дверям. Я толкнул одну из дверей ногой. Стоя в дверном проеме, все еще глядя на них, «Смит и Вессон» 38-го калибра, нацеленного прямо на Карлоса, я перевернул порванный мешок так, что белый порошок улетел в ночь.

  Гаррет вскочил на ноги, он взорвался: «Дурак!» «Вы знаете, сколько это стоит?»

  «Садись, Брайан, – спокойно сказал Карлос. „Это игра с большими ставками. Этот человек показывает нам, что может позволить себе участвовать в этом “.

  Брайан снова опустился на стул. Он провел мясистой рукой по своим седеющим волосам. «Черт тебя побери», – яростно сказал он мне. «Что вы хотите от нас?»

  «Именно то, что я хотел раньше. Отстаньте от Сточелли. Держитесь от меня подальше ».

  «Или же?» – спокойно спросил Карлос.

  «Я вас насмерть разобью. Я уже говорил тебе об этом раньше.