Текст книги "Холивар. Квест "Проклятый город"."

Автор книги: Ник Демин

сообщить о нарушении

Текущая страница: 6 (всего у книги 18 страниц)

   – А кто входит, вызверился гном, которому очень не понравился мой намек, – ты что ли?

   – Я как раз не вхожу, – спокойно ответил я. – Я имею в виду дроу, Т`шиху и мага. Возможно рыжая, судя по её утренним занятиям (каждое утро это чудо в течении часа тренировалось оберуч с мечами). Остальные – балласт. То есть нас могли перебить, но не перебили. И вот теперь возникает вопрос почему.

   – Ты обвиняешь кого-нибудь конкретно – обманчиво спокойно спросил.

   – Я не обвиняю никого, я только хочу сказать, что возможно кто-то осведомляет черных. Нельзя доверять никому.

   – Обычно громче всех кричит держи вора – сам вор – вроде бы как задумчиво проговорил дроу.

   – Вот я и говорю, что бы вы никому не доверяли. Сами мы собираемся уезжать домой, как только сведем вас с нужными людьми. И еще хочу сказать: я не доверяю большинству из вас. От вас слишком много беспокойства в этом краю. Знаете, как круги от камня на воде. Тот, кто бросил камень в стоячую воду уже уехал, а взбаламученный пруд никак не может успокоиться. Да и не нравится мне то, что вас до конца никак не могут убить.

   После этих слов я повернулся и ушел. Действительно, такое ощущение, что их потихоньку выбивают, а до конца не убили по очень простой причине. Проверить, что они могут и причину, по которой они ползут в город.

   ***

   Семен выполнил обещанное. Он помог этим придуркам найти существ, которые обещали помочь. Встреча был назначена на вечер следующего дня. Большинство народа оставалось в гостинице. Из-за скученности и ожидания обстановка была, мягко говоря, напряженная. На встречу пошли мы с Семеном, Гном и Арни. Дроу оставили дома, аргументировав тем, что он единственный дроу в городе и это может вызвать нежелательные осложнения. Кроме того надо смотреть, чтобы все эти придурки не поубивали друг друга. Дроу переживал, хотя внешне это выразилось только в том, что он стал еще флегматичнее, еще спокойнее. О Седом речь не шла вообще, его бы арестовали, как только мы пересекли караулку.

   Отправились мы, как не странно, в спокойную часть города. Визуально, разницы между половинами не было никакой, если бы не сдвоенная стена, то можно было бы и не понять, что ты перешел на чистую половину. В караульном помещении нас проверил маг в черном плаще и заставил одеть сигнальные амулеты, которые должны были оповещать нас (правда о чем, нам не сказали), и оповещать мэрию о нашем нахождении и наших правонарушениях (судя по запаху, в них было еще что-то не столь безобидное, как декларируемые возможности). Все достаточно смиренно приняли ошейники, ну, кроме гнома естественно. Более строптивых существ вы не найдете нигде. Всю дорогу до места встречи он стонал и ворчал, надоев до такой степени всем, что прибить его готов был не только я.

   Встреча, оказывается, должна была состояться не в общественном месте, а в доме одного из живущих здесь постоянно купцов. Это не было так уж необычно. Здесь купцов часто использовали в качестве посредников, когда не хотели светится сами. Купцы брали свой процент, покупатели – товар, продавцы – основную маржу. Хотя лично мне кажется, что основную маржу брали купцы, а продавцы получали крохи. Ну сами посудите, откуда тупой тролль может знать истинную стоимость найденного в окрестностях артефакта, времен первой войны? У него очень скромные запросы, которые состоят в том, чтобы попить, поесть, потрахаться (можно с человекой, гномой, эльфой), а если уж совсем повезет, то и схарчить потом ту, с которой трахался (человеку, гному, эльфу). Купец же, недовольно морща нос и крича, что его ограбили – дает этому троллю денег на самое необходимое плюс еще чуть. И все! Неча баловать скотину!

   Вот к одному из таких купцов мы и пришли в дом. Он был из Хорезма. Как не сдох в этой глуши – непонятно, правду говорят, что хорезмцы не поленятся нагнутся за мелкой монетой в бане с голубыми, а трахнутым все равно окажется кто-нибудь другой. В жадности они уступают только хобгоблинам. А может и не уступают, по крайней мере, между ними до сих пор идет острая борьба, но еще ни одни не победили в этом соревновании.

   Подойдя к дому, гном со всей силы пнул в тяжелую створку.

   – Есть кто дома?

   Дверь, несмотря на свои огромные размеры, приоткрылась, и нас впустили во двор. Маленький, юркий хоб, выполняющий роль привратника, молча провел нас во внутренний дворик, под стеклянной крышей. Только по одному этому мы поняли, что разговаривать с нами будет человек очень серьезный (вы прикиньте стоимость, хотя бы просто доставки стекла, сюда). Негромко журчал ручеек, по двору ходил птицы, росли цветы и странные деревья, которые я видел гораздо южнее этого места. Стояло несколько беседок, в одной из них был накрыт стол. Перешептываясь и пиная друг друга, мы уселись на подушки, разбросанные на коврах внутри беседки.

   – Радуйтесь! – неслышно появился хорезмец около беседки. Сбросив тонкие туфли с изогнутыми носками, он прошел на ковер. Или мне показалось, или гном покраснел. Ну не может же покраснеть гном, который не снял сапоги, перед тем как забраться на ковер. Хотя в Хорезме это преднамеренное оскорбление. Причем не смываемое даже кровью обидчика, но гному на это наплевать, да и никто не видел гнома без сапог. Впрочем он вымыл сапоги в небольшом бассейне , где плавали лебеди.

   – Радуйся и ты. – ответил я.

   – Что привело ко мне в дом достопочтенного... – его остановила моя поднятая ладонь.

   – Я хочу принести свои извинения за то, что нарушили Ваш покой. Уважаемый. Моих... – я секунду помялся, – знакомых, интересует кое-какая информация, касательно окрестностей.

   Заминка не ускользнула не от хорезмца ни от гнома. Семен оставался бесстрастным, погрузившись в легкий транс.

   – Обстоятельства заставили их покинуть родные места, как и многих из нас. Превратности судьбы заставили их искать счастья в этих местах. Сейчас они осматриваются и пытаются найти свое место в этой тяжелой жизни.

   Хорезмец смотрел на меня, чуть лениво колыхая четки. Большие прозрачные черные глаза не выражали абсолютно ничего.

   – Они решили попытать себя на поприще собирателей, но им нужен один из тех, кто неплохо знает окрестности вольного города. Они готовы заплатить за помощь небольшими остатками денег, которые еще есть у них...

   Я замолчал. Хорезмец на секунду задумался, прикрыв глаза. Тонкие пальцы медленно ощипывали гроздь винограда, кидая ягоды обратно в чашу.

   – Любой гость, услада хозяину, – ответил он после длительного молчания. Глянув на его подпиленные зубы, я поверил ему. – И помощь ближнему своему, является одной из главнейших заповедей, которые завещал нам единый. Но уважаемый гости в курсе, что если я смогу найти решение, то я безусловно обижу своей помощью столь уважаемых воинов и купцов, прибывших в мой скромный дом.

   Гном было попытался высунуться с мяуканьем, что они несколько не обидятся если им помогут бесплатно, но заткнутый поданной Семеном грушей – умолк.

   – Разумеется, уважаемый, – степенно кивнул я головой, – поэтому мы и не просим помощи, мы просим дружеского участия в судьбе гостей вашего города.

   С этими словами я достал шкатулку и передал её подошедшему хобгоблину. Тот с поклоном принял её и унес куда-то вглубь помещения. Отсутствовал он минут двадцать. Все это время хорезмец развлекал нас, подозванные им девушки, спели нам пару песенок, причем аккомпанировали они себе на странных щипковых инструментах с одной струной. Наконец хобгоблин появился и шепнул что-то хозяину. Тот внимательно выслушал и, ленивым взмахом отпустив слугу, сказал:

   – Тогда я попытаюсь помочь Вам, любезнейшие.

   Он опять лениво махнул рукой и около него нарисовался уже другой хобгоблин. Судя по всему – аудиенция окончена. По крайней мере для нас. Смеющаяся стайка девушек уступила нам дорогу. Нас провели длинными глухими коридорами и выпустили на улицу.

   – Интересно, – сказал гном, – этого купца никто не охраняет. Неужели он не боится? Я бы перестраховался, вроде не бедный человек.

   Мы с Семеном переглянулись, иногда гном поражал своей мудростью, а иногда бесил своей наивностью. Может она и была наигранная, но все равно доставала. Семен вздохнув сказал:

   – Он ни на секунду не оставался без охраны. Во-первых, при открытии дверей видел две статуи троллей?

   – Ага, – простодушно подтвердил гном.

   – Так вот, это не статуи. -так же простодушно объяснил Семен. Посмотрев на округлившиеся глаза гнома, он продолжил:

   – Коридор, которым нас вели, набит разными магическим анализаторами, которые высвечивают все наше содержимое, там же идет оценка нашей опасности...

   – Так это чё? Нас и опасными не посчитали? – счел нужным обидеться гном. – Да если бы я захотел...

   – Ни хрена бы не смог сделать... – грубо перебил его Семен. – К самым безопасным он выходит с кучей телохранителей, а опасных встречает как нас.

   Гном слушал раскрыв рот. Я же слушал с неудовольствием, Семен поплыл. Ему было приятно показывать себя умным и всезнающим, а гном этим беззастенчиво пользовался.

   – Обрати внимание, что мы зашли в беседку с одного входа, а он с другого и нас разделял огромный стол. Если присмотреться, то можно заметить границу по которой проходит стена защиты. Девочки, которые нам играли, на самом деле телохранительницы, одни из самых лучших...

   Всю обратную дорогу он рассказывал с каким уважением нас встретили. Ну, а я взял на заметку слова гнома: "...не бедный человек...". Интересно, что же в его представлении богатый?

   Вечером прибежал человеческий мальчишка и принес записку с местом, где нас найдет продавец.

Глава 4.

убавляющая персонажей, которым не помог даже высокий уровень прокачки.

Статья в газете:

   ... в частности из-за хулиганских действий нынешней золотой молодежи, которые распрягли почтовый имперский дилижанс, дотла сгорел придорожный трактир. Пламя бушевало шесть часов, а пожарные повозки не могли пробиться к объекту. Только благодаря помощи честных граждан, было найдено двенадцать лошадей, для того чтобы сдвинуть его с дороги.

   Неожиданный пожар задержал курьерскую службу Гномьего банка, в связи с тем, что почта осталась в пылающем здании и только после полного выгорания удалось найти магический контейнер и продолжить путь...

   Шефу Канцелярии по связям с общественностью – Темному Лорду:

   Пояснительная:

   ...судя по скорости и по охране, данные документы, шли аналогично нашей литере А красная. Попытки провести незаметный просмотр не увенчались успехом. На стационарном посту была создана ситуация, способствующая сканированию данных документов. К сожалению не было необходимых артефактов для копирования слепка...

   Из перехваченных банковских документов филиала Гномьего банка:

   ...сего года я с попутчиками нахожусь на полдороге к пункту назначения. Поисковая экспедиция проходит неплохо, разведаны новые месторождения апатитов и каменного угля. Из интересовавших тебя месторождений ничего нет пока. Надеюсь, что в дальнейшем повезет больше. Хорошо уже то, что удалось найти неплохого проводника, который сам ничего не понимает, но помнит, что где то видел подобные камешки. Последний раз весточку посылаю. Теперь либо с добычей жди, либо в пещере предков вспомни меня.

   Да! И пробей пожалуйста слепок ауры этот, а лучше передай компаньонам, ну, которые соседи-конкуренты, камушки любят, у них он скорее может быть, да и связь у них устойчивее. На прием то точно работает. Также посылаю тебе биржевую сводку...

   Докладная из шифровального отдела Канцелярии по связям с общественностью:

   ...при проверке биржевой сводки выяснилось – числа не фигурируют не в одном известном биржевом альманахе, что позволяет сделать вывод о зашифрованном послании. Расшифровке не поддается, скорей всего была использована шифровальная машина гномов. Иносказательный смысл пояснительного письма неясен. В понятной части скорей всего содержится просьба проверить по слепкам ауры, кого-то из разумных, разведслужбу дроу, на что указывают косвенные признаки...

   ...попытки осмысления продолжаются, работают лучшие интуиты...

   Мы собирались на встречу с продавцом карты. Судя по сумме, которую запросил владелец, нас с таким деньгами могли похоронить прямо на месте. Все вместе решили не идти и денег взять четверть от оговоренной суммы. Седой и гном хотели взять всю сумму, но мне удалось их отговорить:

   – Вы поймите, что здесь так дела не делаются. 100%, что сначала нас попытаются кинуть, потом ограбить и только потом, убедившись, что вы серьезные люди, к вам подойдут настоящие продавцы.

   Они с недовольным видом пытались возражать, что попытаться ограбить их конечно могут, но вряд ли им это удастся.

   – В конце концов за оставшимися деньгами можно сходить, – на этом и порешили остановится.

   На встречу пошли Седой, гном, дроу и я.

   Около крепостной стены располагалось заведение, в котором прибывшие в город могли спустить пар, нажраться, поесть, набить морду, убить кого-нибудь – в общем, адаптироваться к нормальной жизни. В этом кабачке и была назначена встреча. Еще при выходе, я обговорил условия встречи:

   – Сядем раздельно, – говорил я. – Вы оба слишком резкие и слишком опасные, чтобы с вами можно было спокойно разговаривать. Гляньте на себя. Оборотень и воин-дроу, вас даже я боюсь.

   – Ты думаешь, он сумеет нас узнать? – скептически нахмурился Седой.

   – Узнать может и не узнает, но опасность почувствует, поэтому может просто не подойти. А так зайдем, устроимся и посмотрим, что он попытается втюхать лопухам типа нас.

   Гному не понравилось, что его тоже зачислили к простакам, но возникать он не стал. Седой отправился на час раньше и уселся за столиком. Через минут двадцать зашел эльф и подсел к Седому – это было нормально. Двое договорились встретиться в кабаке. Было видно, что оба они опасные насквозь, причем не местные. Они привлекали к себе внимание как Дед Мороз в шубе и валенках в июльскую жару. Тем не менее постепенно на них перестали обращать внимание. Когда же вошли мы с гномом, то на нас вообще никто не обратил внимание. Зашел местный из крестьян – человеков (которые иногда выбирались в город) и один придурок из намозолившей всем здесь глаза расы гномов. Возможно, они ошиблись в выборе кабака, но это уже их проблемы. Скромно оглядевшись, мы увидели стол, за которым сидел одинокий хобгоблин. Проталкиваясь через весь зал и поминутно извиняясь, мы дошли до него и уселись на свободную лавку.

   – Чё надо дерёвня? – хмуро поинтересовался хоб, глядя на меня. – Я здесь народ жду, так что валите за другой стол... а лучше в другой кабак... целее будете.

   Ничего не ответив на столь явную заботу, я замолчал, дожидаясь подхода полового с большими деревянными кружками. Уронив перед каждым из нас по две кружки и забрав пять медяков, тот исчез в полумраке заведения.

   Приникнув к кружкам, мы жадно отпили по паре глотков и уставились на хобгоблина. Особенно хорошо это получалось у гнома; такого хмурого, цепляющего взгляда я еще ни у кого не видел. Хоб пытался, что-то провякать, но у него получалось все хуже и хуже, наконец он замолчал, пытаясь осмыслить наше поведение. Дождавшись пока до него не начало доходить, я сказал:

   – Угощайся, – и махнул гоблину в сторону свободной кружки. – Ты ждал нас.

   Интересно всегда следить, как любой разумный пытается резко поменять свою линию поведения. Так, когда мы сели, это был наглый уверенный в себе тип (хотя про хобов этого обычно не скажешь), сейчас же, когда выяснилось, что мы пришли именно к нему, он попытался измениться на трусливого, но жадного обычного гоблина. Гном, который когда ему было выгодно, проявлял чудеса сметки, изворотливости, ума и недюжинного знания и умения, почесал ухо, показывая, что он берет на себя хоба, пока я с ним разговариваю. Т.е. не даст ему свинтить в сторону. Тем не менее хоб попытался начать со всей распальцовкой следующим образом:

   – Ну вы чё фраера залетные? Вас фартовые ждут, дела побросали, а вы мля, чмари болотные...

   Удар гнома в рыло этому уроду, прервал словесный понос.

   – Говори, да не заговаривайся, – хмуро посоветовал ему гном.

   – Ай, молодца,! – пронеслось у меня в голове, – гном гномом, а соображает. Хотя понять че нам сказали – не мог, если спциально не изучал, разве что так – на интуиции.

   Дождавшись пока хобгоблин отклеится затылком от стенки, вытрет свою зеленоватую кровь с морды, и начнет немного соображать, я отпил немного пива. На удивление, пиво было обычным. Т.е. неплохим – не хорошим, так, в меру разбавленная ослиная моча, какую подают в большинстве пивных точек.

   – Ты что-нибудь понял из этого собачьего тявканья? – спросил я у гнома. Тот отрицательно покачал головой.

   – Вот и я не понял, – сказал я, поворачиваясь к хобу. Тот с тоской посмотрел в зал и попытался выйти из-за стола со словами:

   – Звиняйте, ошибочка вышла.

   Гном без замаха воткнул свой короткий меч в стену перед пытающимся выползти наружу гоблином. Проследив за мечом, от подрагивающей рукоятки, до вогнанного на треть в бревенчатую стену лезвия, хобгоблин судорожно сглотнул, посиреневел и уселся обратно на свое место.

   Я ласково сказал:

   – Давай не будем портить друг другу настроение, а тем более изъяснятся на этой дурацкой мове, которую вы называете своей речью. Тем более блатной музыкой здесь и не пахнет, а разъясняешься ты на лоховском жаргоне, пытаясь показать свою крутизну.

   Гном, не раскачивая, выдернул меч из стенки и положил на лавку возле себя.

   – Я ничего не знаю,– пробормотал хоб. – Я просто посредник и мне немного известно.

***

   – Я не знаю никакой дороги, у меня нет никакой карты, меня просто попросили здесь посидеть и сказать...

   Гном, оторвавшись от своей кружки, смачно заехали ею же в лоб этому придурку.

   – Ой! – сказал хоб и снова влип башкой в многострадальную стенку.

   – А что тебе известно? – ласково спросил я. Гном сидел, погрузив лицо в тот тазик, который они называют кружкой. Я же сидел, смотрел и в который раз поражался. Как же быстро трактирщики просекают то, что им необходимо. Так, например, здесь нигде не встретишь глиняных кружек, как в империи, которые так удобно бьются об головы в грубых кабацких драках. Ведь это ж какой убыток! Вот и приходят они каждый индивидуально, но совершенно к одному и тому же выводу – надо кружки делать из дерева. Пусть они становятся такими тяжелыми, что впору их использовать вместо дубин (а ведь было и такое! Вспомните что ли Марселя– кружечника, орудовавшего в столице во время беспорядков и убивавшего свидетелей тяжелой пивной деревянной кружкой. Да такой кружкой если хорошо ударить, то можно и убить. А что? Легко! Но разбить её саму – вряд ли).

   Извините – отвлекся...

   – С чего ты взял урод, что нам нужна какая-то карта? – холодно промолвил я.

   – Ну как же, – стушевался хобгоблин, облизывая разбитые губы и явно мечтая оказаться там, где нас нет. А еще лучше, чтобы мы оказались от него подальше, например где-нибудь в желудке тролля. Ну что ж, пусть меня извинят, но я не мог помочь ему в выполнении его мечты.

   – Рассказывай, – велел я и приготовился слушать.

   Хобгоблин с тоской посмотрел в зал. Явно его помощь где-то задерживалась. Деваться было некуда и хоб начал рассказывать.

   Все, в принципе, оказалось так, как я и думал.

   В городе подзабыли, кто такие охотники, и когда в гости к одному из хозяев грязной половины пришли непонятные люди – хорезмец элементарно решил срубить бабки. Но так как обратились к нему официально, то сразу же в своем доме мочить гостей он не стал, а придумал не очень хитрый план, как вытащить из лоховатых крестьян и гнома лишние деньги. Это была наша общая недоработка, засветить здесь перед полукриминальным элементом монеты с гномьей башней. Как я уже упоминал, в нашем мире пользовались особым спросом три типа монет: монеты гномов (гномья башня, вес девять и семь десятых грамма), имперские орлы (монеты светлой империи – 12,5 грамма) и корабли Черного Властелина (монеты черных, на аверсе которых был изображен стилизованный двухмачтовик – 6,7 грамма).

   Если бы мы, обменяли гномью башню у менялы на монеты имевшие здесь хождение, то может быть все и обошлось. А так представьте себя на его месте: идут три лоха, которые предлагают деньги, по сути, за совершеннейший пустяк, причем расплачиваются новенькими монетами гномьей башней. Заметьте! Ни разу не пользованными! (опытный человек это сразу чувствует). И самое поганое, судя по всему монет этих у них еще есть. Доказано, что только бедный человек обладает чистой совестью, так вот и надо, чтобы у этих людей (то есть у нас) совесть была чиста. Скорей всего несколько человек сидят здесь, чтобы вытряхнуть из нас деньги силой, если не получится по другому. В конце концов, нас явно проследили, когда мы отвели хвост в гостиницу (но не в ту где остановились все а в другую, где мы сняли номер на пару дней. Такая дыра, прости господи). Если бы соглядатаи выявили опасность (типа: оборотня, рыжей убийцы, дроу), то возможно не стали бы рисковать и выполнили взятые на себя обязательства, а так, получается мы перехитрили сами себя.

   Хоб извивался и юлил, стараясь обезопасить сам себя, все время с надеждой посматривая на ооочень шумную компанию, гужбанящую в дальнем углу. Знаками указав на них Седому с дроу, что-то самозабвенно обсуждавшим между собой и, казалось, не обращающим внимание ни на что другое, мы снова вернулись к рассказу хоба. Как оказалось, карта у него какая-то есть, только он ничего про нее не знает. Она старинная и потертая и не раз использовалась для разводки клиентов. Наконец он оживился, кося глазом в угол. Судя по сценарию, написанному не нами, назревала тупая кабацкая драка.

   Сильновыпивший человек, с примесью орочьей крови, из компании сидевшей около небольшого окна, встал и безо всяких разговоров заехал в морду гному, сидевшему за соседним столом. Голова того мотнулась и ударилась затылком об стену, но тот сделал вид, что не заметил удара. Спокойно допивая пиво, он даже не смотрел на стоящего перед ним человека, его товарищи тоже делали вид, что их это не касается. Разочарованно отвернувшись, человек огляделся вокруг. Скользнув по нам взглядом, он остановился. Мне даже показалось, что лицо его приняло осмысленное выражение, хотя я не уверен. Хобгоблин, за нашим столом, постарался втянуть голову в плечи и вжаться в стену.

   – Привет, морда! – заорал человек и двинулся через весь зал, цепляя сидевших, а те только старались отодвинуться. Дойдя до нас, человек выдернул из под ближайшего посетителя табурет (по несчастливой случайности это опять оказался гном) и уселся напротив нас:

   – Что вы здесь делаете?

   – Дела решаем, – ответил я.

   – А ты знаешь, сморчок, что дела здесь решаются только с моего разрешения? – и он расчетливо харкнул в мою кружку.

   – Блин, ну везет же мне на таких уродов, – с тоской думал я. Почему каждое чмо, считает своим долгом сунутся и выступить. У него самые большие кулаки и он самый быстрый, и самый смелый, и самый умный (ну это я малость преувеличил). А еще когда подогреют себя чем-нибудь вроде пива-самогона-наркоты, то это уже все. Им небо по колено и море по яйца, хотя по сути своей остаются обычной дворовой шпаной, способной обирать толпой тех, кто явно слабее их. Да, я не выгляжу великаном, у меня нет бицепсов, размером с голову тролля, я не сверкаю огромным острым мечом, но неужели среди толпы желающих подраться индивидуумов необходимо выбрать самого на вид безобидного. Они же все крутые, вот и разбирались бы между собой. Осторожные – живут дольше.

   Все это я думал, со скорбью глядя на длинную деревяшку торчащую из глаза верзилы, которую я только что отщепил от края стола. Оторопевший гном, только и успел схватить за шкирку взвизгнувшего и попытавшегося удрать хоба. Кровь заливала морду лица, он стал странно молчаливым, добрым и безопасным. Я повернул голову к хобу:

   – Сейчас мы с тобой выйдем и спокойно поговорим, чтобы нам никто не мешал.

   Хобгоблин перестал вырываться и, по-моему, описался. По крайней мере, завоняло от него ощутимо.

   Компания, скорей всего, еще не просекла, что их товарищ немного не такой как обычно. Плаксивым голосом я затянул вечную песню, про то, что мы уходим, что мы не знали и т.д. Оставив на столе горсть мелочи для трупа, типа налог, который он с нас стряс, мы двинулись к выходу. Седой поднялся немного раньше и направился к выходу. Дроу остался внутри. Это мелочь пузатая, эта лягушка недоношенная (именно такими эпитетами наградил его гном, и с ним таки согласен), сумел таки вывернуться и кинуться к выходу со двора, крича Седому:

   – Благородный господин (а Седой действительно производит впечатление благородного господина), благородный господин – эти двое, – и представляете, он тыкнул в нашу сторону своим грязным, вонючим когтистым пальцем, – они бандиты и замышляют меня убить и ограбить. Они только что убили совершенно незнакомого им человека, вся вина которого, что он просто подсел за их столик.

   – Успокойся малыш, – сильно и мощно пророкотал его голос, и Седой положил руку на плечо хобгоблина, – тебе не стоит их бояться.

   Хобгоблин немного успокоился, продолжая с опаской посматривать на нас.

   – Тебе стоит бояться меня, – изменил тональность Седой. Хоб с ужасом посмотрел снизу вверх на изменившееся лицо Седого и попытался улизнуть. Однако в следующее мгновение он летел по направлению к конюшне. Ну или тому зданию, которое задумывалось как конюшня, потому что коней сюда никогда не ставили.

   В кабаке, между тем, разгорался шум. Слышались удары, что-то билось. (кстати еще один парадокс. Несмотря на то, что кабатчики подают еду в деревянной и оловянной посуде; пиво в больших деревянных выдолбах с крышками; столы и лавки сделаны специально очень тяжелыми и опять таки из дерева; то как же при драках что-то умудряется биться). На крыльцо спокойно вышел дроу. На секунду остановившись и пропустив вылетевшего из дверей чудика, он направился в нашу сторону.

   – Ну, что у вас? – спросил он.

   – Нормально, – ответил Седой. – Ребята зацепили рыбку, а я сейчас буду её потрошить.

   И Седой кровожадно уставился на хобгоблина.

   – Ну, что малыш ты нам можешь рассказать? – спросил он таким ласковым тоном, что мурашки пробежали по мой спине и на месте этого существа я бы рассказал все, о чем меня спросят, да и то что не спросят тоже бы рассказал. Судя по всему. Хобгоблин играть в героя не собирался. Посмотрев с отчаянием вокруг, гоблин уставился в приоторванную дверь конюшни. Я с сожалением сказал:

   – Малыш, ты наверное мог посчитать нас с гномом жестокими, но, поверь мне, это не так. Так же как и эти ребята, мы хотим себе только добра. Чем быстрее ты поделишься информацией, тем быстрее тебя отпустят.

   Прижатый к стенке хоб плакал, стонал, клялся всем, чем мог. Оправдывался, умолял, угрожал, потом достал какой-то огрызок и долго тряс им, уверяя, что это карта. Дроу, наблюдавший за всем этим с равнодушным и отстраненным видом, как-будто любовался на природу у себя в каменной паутине, мягко подобрал выпавшую из рук хоба карту. После секундного изучения, он заметил приятным голосом, обращаясь только к Седому:

   – Фальшивка, сляпанная абы как. Нет ничего. Никаких ориентиров, только непонятные обозначения, если бы не была так велика, то я подумал, что план какого-то здания или пещер, – и он небрежно смяв, выбросил листочек.

   Я подобрал и расправил, полюбопытствовав. Действительно, какой-то непонятный план, чего-то смутно напоминающий. Но никаких обозначений нет. Чисто машинально я аккуратно сложил его и спрятал в кошель. Мне внезапно очень захотелось допросить гоблина, но суваться под руку как-то не хотелось.

   Седой тем временем развлекался:

   – Это чё это? Карта? Да. Что ты гонишь, козел? Этот детский рисуночек ты выдаешь за карту? За это ты просишь сотню гномьих башен? – Седой был вне себя. Повисший в его руках гоблин не вызывал ничего кроме брезгливого сожаления. Сожаления о том, что ему пришлось потратить свое время на этого придурка.

   – Вам тогда надо к Охотникам. Там есть один, который раньше часто по городу шарил, – причитал хобгоблин.

   – Где нам его найти, – рыкнул седой, ощутимо встряхнув его за шиворот.

   – Не знаю, взвыл тот, от отчаяния. – к Охотникам вообще тяжело подобраться. Никто не знает как их найти. Знаю только имя.

   – Постой, – сказал я.

   Седой заорал:

   – Имя!!!

   – Митраш или матрич.– заверещал гоблин с закрытыми глазами.

   – Погоди, – снова попросил я его.

   Седой посмотрел на меня и нехорошо ухмыльнулся. Он поднес хоба поближе к своим глазам:

   – Смотреть на меня! – рыкнул он. Гоблин приоткрыв один глаз со страхом смотрел на грозного воина.

   – Может быть, Митрич? – с легкой ухмылкой спросил Седой.

   – Может и Митрич, – не стал спорить гоблин, – Ой! Отпустите меня пожалуйста! Век всех богов за вас молить буду!

   Седой небрежно отшвырнул гоблина об стенку. Проследив за полетом, я понял, что об этом гоблине можно уже не беспокоиться. Такая бесформенная кучка, просто не могла быть, живой. Разумные существа под такими углами не складываются, будь они хоть трижды гоблины. Ай да ладно, наплевать. Одним гоблином меньше, одним больше, сейчас о себе побеспокоиться надо. В конце концов, он просил, чтобы его отпустили – его и отпустили.

   С этими мыслями я перевел свой взгляд на нависшего надо мной Седого и сразу же почувствовал себя в роли очередного гоблина, то есть очень неуютно. В голову почему то постоянно лезла кучка тряпья, сломанной куклой валяющаяся в углу.

   – Ну и что ты скажешь? – спросил меня Седой даже без угрозы.

   – Смотря, что ты спросишь, – постарался как можно хладнокровнее ответить я.

   Если бы пришлось драться. То я думаю, что нам бы нашлось чем неприятно удивит дроу и седого. Не все слухи об охотниках придуманы.

   Дроу подобрался поближе, гном стоял у дверей, тем не менее наблюдая за нами, и был готов прийти на помощь своим.

   – Значит Митраш или Матрич, – задумчиво сказал дроу.

   – Или Митрич, – в тон ему отозвался Седой.

   – Знаешь, – доверительно отозвался дроу, – у меня такое впечатление, что ты водишь нас за нос.

   Если на хоба хватило Седого, то со мной начала работать тяжелая артиллерия.

   – Почему то мне кажется, что ты о многом не договариваешь, – вопросительные интонации в его голосе отсутствовали начисто. – Почему бы тебе не сказать, что ты знаешь дорогу в Город и не отвести нас туда? Почему бы не помочь нам, а мы бы хорошо заплатили... Или ты не любишь деньги? Извини, я в это не поверю. Все любят деньги: особенно хобы, вы – люди и драконы. А?