Текст книги "Конан и ритуал Луны"

Автор книги: Ник Харрис

сообщить о нарушении

Текущая страница: 8 (всего у книги 8 страниц)

Порой Конану, казалось, что гном шагает наугад. Сворачивает в первые попавшиеся тоннели. Не задумываясь, перебирается через завалы. Лезет в какие-то незаметные норы.

Но Хепат был так уверен, так тверд в выборе маршрута, что Конан проникся уважением к его чутью.

Поистине, думал он, гномы должны обладать чувством направления, позволяющим ориентироваться под землей, иначе им просто не выжить. Правда – искоса глянув на друга, северянин почесал голову – они и не выжили… Хепат, вон, последний из клана… Да и других становится все меньше… И все же чувство направления им дано, на это, пожалуй, можно положиться.

– Уже скоро, – возвестил, вдруг Хепат, сворачивая в очередной тоннель, – я ощущаю…

– Что именно? – Конан с интересом посмотрел на маленького друга.

– Что приближаемся к царству моих отцов… И присутствие чего-то страшного… Мы обречены… Как можно сражаться с безымянным ужасом?

– Но у этого ужаса должно быть тело, которое можно поразить мечом!..

– А если у него не будет тела? – с тоской спросил гном. – Что тогда?

– Тогда и посмотрим, – пробурчал Конан.

Друзья молча зашагали по вновь открывшемуся тоннелю, который неожиданно закончился глухой стеной. Конан стукнул кулаком по каменной кладке, перегораживающей путь. Раздался гулкий звук.

– Стена не слишком толстая, можно попытаться пробить в ней отверстие.

– Но кто и зачем, отгородил царство Вармина? – с дрожью спросил гном. – Это подтверждает…

– Ладно, – перебил Конан, – кладка, похоже, не очень прочная, попробуем расшатать…

Он ухватился за нижний камень, выступавший более других, и принялся его раскачивать. Скоро камень зашатался, как пьяный наемник. А через некоторое время Конан выворотил его из стены. Хепат присел на корточки, наблюдая, как трудится его друг, и, жалея, что ничем не может помочь.

– Пожалуй, можно пролезть, – прохрипел Конан, выворачивая очередную глыбу.

Не теряя времени, он лег на пол и неожиданно ловко полез в отверстие. Не успел Хепат оглянуться, как его друг исчез. С кряхтением опустившись на четвереньки, гном просунул голову в пролом. Мгновение он был неподвижен, а затем вскочил и с ужасным криком пустился бежать. Прочь! Прочь от этого ужаса! Там смерть, там разложение, там самые отвратительные монстры бродят по некогда прекрасному царству, стеная от голода и теряя гниющую плоть. Они мертвы! Они все мертвы и стремятся поедать живых. Их терзает вечный голод! Вот зачем тут была стена – чтобы они не вырвались наружу. А теперь?! Что будет теперь, когда Конан проделал проход? Они полезут, распространяя вонь и роняя червей! Они придут за нами! Конан обезумел, решив разрушить стену! И где он теперь? Что с ним стало? Его рвут на части когтистые трупы! Обгладывают ненасытные чудовища! Его… его…

И Хепат вдруг понял, что он бросил друга в беде. Куда он бежит?! Как посмел он поддаться страху?! Он должен защищать спину друга, а он бежит, как последний трус. Как тогда, когда он оставил погибать братьев!.. Да, они не стали бы отступать…..

Но он… Он должен был сражаться рядом и погибнуть с честью, как они! А он… струсил. Он тогда попросту струсил! Проход могли закрыть и без него. Для этого все было приготовлено, и тяжело раненный, уже не способный сражаться, гном ждал нужного момента. Его глаза!.. Какими глазами смотрел он на Хепата! Самый младшим из братьев струсил – потерял меч и щит! И отступил, что для гномов клана Вармина было невозможно, немыслимо, невероятно… Этот старый воин вскоре умер от ран, но, даже страдая от боли и жажды, он не заговорил с трусом, не попросил его принести воды… А когда Хепат, догадавшись, принес в шлеме родниковую воду, воин не обратил на нее внимания… И умер, как герой. Как и положено умирать гному…

А он, Хепат, с невыносимой болью, со слезами, брызнувшими на кольчугу, понял, что он – жалкий трус! И вот теперь – он опять убежал! Трус!; Не сбавляя темпа, Хепат повернулся и побежал обратно. Другу нужна помощь! Только бы успеть! Только бы успеть прикрыть его спину!

Когда запыхавшийся гном прибежал к стене, Конан сидел на камне. Меч его по-прежнему покоился в ножнах, но лицо блестело от пота.

– Страшновато там… – хрипло сказал киммериец. – Никого нет, а страх наваливается, будто скала. Того и гляди раздавит…

Гном, тяжело дыша, присел рядом.

– Конан, – с трудом выговорил он, – извини, что я…

– Ты молодец, что сумел вернуться, – Конан хлопнул его по плечу.

– Сколько раз обещал себе не садиться рядом, – проворчал Хепат, поднимаясь с земли. Он откатил подальше один из камней, сел и тяжко вздохнул.

– Значит, там никого нет?

– Я прошел шагов двести и никого не встретил, – пробормотал Конан, вытирая пот со лба, – но страху натерпелся…

– Странно… мне сейчас кажется, что какой-то мертвец, вроде нашего висельника-колдуна, стоит на той стороне и собирается…

Хепат вдруг вскочил и собрался бежать, но, заметив укоризненный взгляд друга, заставил себя вновь усесться на камень.

– Я боюсь… – прошептал он. – Я никогда не смогу, войти туда…

– Тогда я пойду один. Ты мне расскажешь, как пройти к сокровищам…

– Нет! Я один не останусь! Я убегу… Или страх убьет меня…

– Ну, ты можешь подождать меня в другом месте… Давай договоримся…

– Нет! Не бросай меня, Конан, – еле слышно сказал гном. – Не бросай… я уже заражен страхом… я буду бояться везде!

Конан поудобнее уселся на угловатом камне, окинул взором сырые своды тоннеля.

– Тогда только один выход… – в раздумье сказал он. – Только один.

– Какой?

– Тренировка.

* * *

Хепат вошел в облако. Туман. Откуда здесь туман? Что тут таится, укрывшись мокрым белым пологом? Как в тяжелом кошмарном сне, передвигал он непослушные, ватные ноги. Надо идти. Надо двигаться, несмотря на то, что холодеют руки и трудно дышать. Он попытался глубоко вздохнуть, но горло перехватил спазм. Тут смерть! Смерть от удушья. Схватившись за горло, Хепат упал на колени. Он широко открыл рот и с силой втянул холодный, насыщенный влагой воздух. Приходилось заставлять легкие работать. Вдох-выдох. Вдох-выдох. Стало немного легче. Но послышались шаги. Кто-то приближался. Невидимый в тумане враг. Чудовище. Возможно один из тех, кто шагает, теряя гниющую плоть…

Гном с трудом выпрямился. Ничего не видно, но звук, кажется, идет оттуда… Он повернулся, приготовившись встретить страшного врага лицом к лицу. Опять шаги… позади… Его окружают! Хепат почувствовал, как зашевелились волосы на затылке. Руки дрожали. Донесся запах гнили. Миг спустя, его окутал ужасный смрад, будто он находился в склепе, куда недавно положили несколько покойников.

Мертвецы! Его окружают мертвецы! Скоро, скоро он увидит их выеденные червями глаза. Их открытые пасти дохнут зловонием… а потом… А потом, они вгрызутся в его плоть и будут рвать ее на части.

Несчастный гном почувствовал холодное прикосновение к спине. С криком он обернулся, но позади никого не было. Волосы на голове теперь шевелились непрестанно. Опять прикосновение холодных рук… Кто-то сзади пытается обхватить его шею. Какой смрад! Нечем дышать! Сейчас, сейчас в него вопьются желтые клыки мертвецов!..

Хепат вновь упал на колени. Тело отказывалось служить. Бессильно опустились руки. Из тумана медленно выплывало отвратительное лицо мертвеца. В глазницах шевелились черви. Темный провал открытого рта изрыгал такой смрад, что щипало глаза. Почти теряя сознание, гном увидел костяные руки, протянутые к его горлу.

О боги! Это конец. Ему, Хепату, последнему гному из клана Вармина, суждено быть растерзанным ожившими мертвецами! Что остается? Закрыть глаза и не видеть… А как поступил бы Конан? Тоже закрыл глаза? Также упал бы на колени?!

И гном ощутил, силу. Только перед неминуемой гибелью появляется у живых существ эта сила – последняя, отчаянная попытка жизни защитить себя. Отказывает парализованный ужасом разум – он больше не нужен: теперь всем управляет сила! Исчезает привычное чувство самосохранения – оно только помешает в последней, страшной битве за жизнь! И слабые становятся богатырями, трусливые – храбрецами, те, кто никогда не держал в руках оружия – искусными воинами.

Издав зычный боевой клич, гном вскочил, сжимая в руке кинжал. Бабочкой порхал он по тоннелю, нанося удары во всех направлениях. Он колол, рубил, пинал, прыгал и метался, как дикий зверь…

Постепенно странный туман рассеялся, а никаких полусгнивших мертвецов вокруг не оказалось. Тяжело дыша, Хепат остановился в недоумении. Он готов был поклясться, что сталь рубила кости, удары отбрасывали чьи-то тяжелые тела.

Никого нет? Никого и не было? Только страх? Он боролся не с мертвецами, он боролся с собственным страхом.

– Отлично, друг мой! – сказал Конан, похлопывая гнома по плечу, предусмотрительно придерживая его другой рукой.

– Что это было? – прохрипел Хепат. – Мне казалось…

– Это был просто страх. Один только страх. Ты сумел победить. Еще несколько таких тренировок, и ты будешь готов идти дальше!

– А ты? – Гном поднял на друга затуманенный взор. – Тебе страшно?

– Конечно, страшно. Но мне легче – я могу в любой момент вызвать у себя то состояние, которое пришло к тебе в конце. У нас в Киммерии многие войны умеют в нужные моменты, что называется, впадать в безумие.

– Берсерки? – тихо спросил гном. – Я слышал о таких… Значит, это и есть?.. Я теперь… берсерк?

– Ну, почти, – Конан улыбнулся. – Теперь отдохнем и немного закусим. Можем сделать это с той стороны стены.

* * *

Несколько колоколов спустя друзья, изнемогая от страха, продвигались по слабо освещенному тоннелю. Растений пуго тут было куда меньше. Кроме того, Хепат заметил, что они вянут и осыпаются.

Всепоглощающий страх, вероятно, действовал и на них.

С тех пор как друзья вступили в заброшенное, давно опустевшее царство Вармина, леденящий страх не отпускал ни на миг. Гному приходилось несколько раз вызывать у себя состояние берсерка. После этого страх на время рассеивался, отступал. Конан только утирал пот со лба – это был единственный признак того, что ему тоже страшно.

– Сокровищница там, – Хепат махнул вялой рукой на стену. – Скоро будет разветвление. Эти места я хорошо помню.

Дрожа всем телом, он остановился. Взгляд его наполнился безумием.

– Там, за углом, там стоит…

– Да, я чувствую… – прохрипел Конан, – но, скорее всего, там никого нет… Однако приготовиться необходимо.

Твердой рукой он обнажил меч и почувствовал, как отступил, съежился страх. Несколько раз глубоко вздохнув, он неслышно пробежал расстояние, до того места, где тоннель пересекался с другим, более широким, и исчез за углом. Хепат знал, что Конан рядом, что он сражается с монстром… или со страхом, но паника от одиночества захлестнула, как мутная волна.

Один… Гном попытался сжать кулаки, но пальцы не слушались.

Один, ты теперь один, – твердил кто-то у него в голове. Конан исчез, ты его больше не увидишь. Ты – один. А одному тут не выжить. Тебя скоро обступят полусгнившие мертвецы… Они уже идут… Они близко…

Хепат застонал. Где же друг? Почему его нет так долго? И почему так тихо?

Конан, переводя дыхание, показался из-за угла. Вложил меч в ножны. Еще раз вздохнул.

– Там никого нет…

Хепат из последних сил ухватился за огромную руку друга. Она – эта мощная рука, покрытая буграми мышц и шрамами, – его единственная опора. Только бы Конан не бросил его здесь, в царстве страха.

– Я думаю, мы близки к цели… – проговорил Конан. – Похоже, что тот, кто насылает ужас, где-то неподалеку.

Хепат и сам: чувствовал, что терзающий их души страх увеличился неимоверно. Теперь даже Конану – закаленному воину – не хватало дыхания. Даже у него иногда – Хепат заметил это с удивлением – дрожали руки. Но шаг киммерийца по-прежнему оставался твердым, а взгляд холодным, как ледник, в котором, отражается синее небо.

Вцепившись в руку друга, как испуганный ребенок, Хепат с трудом передвигал отяжелевшие ноги. Сапоги, как каменные… Одежда – тяжкий груз на плечах…

Несколько раз они пересекали естественного происхождения пещеры – большие и маленькие, сверкающие красотой, и темные, будто огромные, пустые бочки. Но не было сил даже поднять взор. Шаркая ногами, друзья из последних сил продвигались вперед.

– Теперь будет небольшая пещера… тронный зал, – хрипел гном, – там, за троном… вход в потайной… тоннель… и там… сокровища.

Тяжело дыша, Конан заставил себя оглядеться. Они стояли у входа в небольшую пещеру, явно искусственного происхождения. Стараниями искусных камнетесов, из стен выступали темные лики чудовищ. Свод ощерился зубами огромного монстра, с языка которого в подставленную каменную чашу капала вода. В общем, если бы Конан мог сейчас говорить, он бы сказал, что тронный зал производит мрачноватое впечатление.

У противоположной стены возвышался массивный каменный трон. Стоящие рядом идолы угрюмо смотрели на путников рубиновыми глазами.

Страх накрывал лавиной. Стоило друзьям сделать несколько шагов, как на них обрушилась такая волна непереносимого, сводящего с ума ужаса, что Хепат, вскрикнув, потерял сознание, а Конан со стоном обхватил руками голову. В глазах потемнело. На губах чувствовался привкус крови. В висках пульсировала боль.

Стиснув зубы, Конан заставил себя взглянуть на трон. Это должно быть там… Источник сводящего с ума ужаса… Некто, распространяющий мутные волны непереносимого страха…

Тяжело дыша, чувствуя, как по спине ручьями струится пот, Конан, превозмогая себя, двинулся вперед. Ужас ударил с утроенной силой. Гигант, шатаясь, с трудом удерживался на ногах.

Нужно всего лишь дойти до трона и взмахнуть мечом… Вряд ли это существо сможет защищаться… Его оружие – страх. И если преодолеть страх, то…

Сосредоточившись, Конан заставил себя войти в нужное состояние. Варвара-берсерка не испугать! Меч молнией сверкнул в его руке.

Издавая нечеловеческое рычание, киммериец, с поднятым мечом, шаг за шагом приближался к трону. Дойти и убить! Убить это существо, терзающее его душу! Побеждая ужас состоянием берсерка, Конан достиг, наконец, трона.

Мерзкая, покрытая слизью многоножка – раздутая, как морской еж, суча лапками, лежала на сиденье древнего трона. Ее злобные красные глазки непрерывно пульсировали, источая такой ужас, что Конан на миг лишился сознания. Но могучая воля воина-берсерка вырвала его из темноты, и, собрав последние силы, он опустил меч на мерзкое существо.

Брызнула темная жидкость. Две половинки твари извиваясь, затихали на оскверненном троне. Глаза, мгновение назад излучавшие убийственную ненависть, потускнели.

И страх отпустил. Исчез, растаял, как туман на ветру. Прекратилось давление на мозг. Настал миг, а может, вечность, блаженного покоя. Конан глубоко вздохнул и с облегчением рассмеялся.

– Мы победили! – крикнул он зашевелившемуся другу. – Мы победили эту тварь! Мы победили страх!

Он высоко поднял меч и вновь засмеялся.

– Кто это был? – Хепат с трудом поднялся.

Страх отпускал его медленно, неохотно. Но гном чувствовал, что исчезло главное – исчез источник ужаса, и теперь все будет хорошо. – Кто же это? Откуда он взялся?

– Какая-то небольшая тварь… – Конан указал мечом на останки. – Кто знает, откуда она выползла… раньше я ни о чем подобном не слышал.

– Я слышал… – прошептал гном. – Кажется, я слышал… В старой легенде говорилось о чистом ужасе, замурованном в недрах горы. Легенда гласила, что победить его невозможно… что никто никогда его не видел… а те, кто подходил к его логову слишком близко, – сходили с ума или умирали. А другая легенда рассказывала, что один воин сразился с этим ужасом, но проиграл… И там эта тварь описывалась как ужасный великан с множеством рук и горящим, как уголья, взглядом.

– А великан оказался козявкой, – усмехнулся Конан.

– Да оно и понятно, – продолжил гном, – великан побеждает силой, а вот такая мерзость могла действовать только страхом.

– Именно в страхе – ее сила. Но не пора ли нам заняться сокровищами? – Конан с интересом огляделся. – Я не вижу никакого входа в сокровищницу.

– Вход – за троном. Нужно отодвинуть его в сторону…

Друзья переглянулись.

– Однако это будет не простая задача, – Хепат почесал затылок.

Конан прикинул вес трона. Да, сдвинуть его с места – все равно, что поднять слона!

– Как же Вармин входил в сокровищницу?

– Приходил отряд самых сильных гномов с веревками. Они в течение дня возились с троном, и лишь к вечеру проход оказывался свободен.

– Ну, что ж, попробуем вдвоем и без веревок? – Конан серьезно посмотрел на своего маленького спутника.

Друзья уперлись ногами в землю, а руками в трон. Закряхтел Хепат, вздулись мышцы у Конана, но резная каменная глыба даже не пошевелилась. Через некоторое время стало ясно, что сдвинуть трон не удастся. Конан крякнул с досады. Хепат виновато опустил голову. Он должен был подумать о том, как добраться до сокровищницы! Но что тут можно было придумать? Пригласить заранее человек десять компаньонов?..

– А за что они цепляли веревки? – Конан смотрел на трон.

Действительно, резная глыба не имела выступов и стояла вплотную к стене. Чтобы обвязать трон, его следовало хотя бы слегка отодвинуть от стены. Конан брезгливо сбросил увядшие останки многоножки и, смахнув пыль, стал ощупывать украшенную резьбой спинку.

– Да они же – одно целое! – воскликнул он, сердито глядя на Хепата. – Трон не просто стоит вплотную к стене – он высечен из скалы, как все эти чудовища! Как эта морда наверху!

– Неужели меня обманули?! – забормотал гном. – Мне говорили, что сокровища за троном…

– Что?! – заревел Конан. – Так ты сам их даже не видел? Тебе говорили?!

– Я видел их, – гордо выпрямившись, произнес Хепат, – но в старом хранилище. Один из моих братьев был стражем. Он водил меня и показывал… Я видел сундуки, наполненные камнями, золотом… Я запускал в них руки… – В доказательство гном показал Конану мозолистые ладони. – Потом выдолбили новую пещеру, в нее перенесли сокровища и спрятали за троном. Так мне сказал брат!

Гном расправил поникшие плечи:

– Хепат, последний из клана Вармина, никогда не опустится до лжи!

– Ладно, – смягчаясь, сказал Конан, – во всяком случае, я думаю, что отряд с веревками приходил только для того, чтобы морочить голову. Тут должен быть какой-то секрет. Будем искать…

* * *

Секрет оказался простым, но чтобы отыскать его друзьям потребовалось много времени. В стене, недалеко от трона, нашелся «волшебный» камень. Надавив на него, Конан привел в движение систему рычагов и противовесов. Казалось, в самых недрах горы что-то заворчало, заскрежетало, задвигалось.

Медленно и нехотя часть стены вместе с троном и идолами с рубиновыми глазами выдвинулась вперед. Открылся небольшой темный лаз.

Пуго в проходе не росли, и Хепат запалил факел, который упорно носил в заплечной сумке.

Низкий коридор привел друзей в помещение, где вдоль стен стояли массивные, окованные железом сундуки.

– Ну, вот, – у гнома запершило в горле, и он гулко откашлялся, – вот и сокровища!

– А почему у всех сундуков сбиты замки? – хмуро поинтересовался Конан.

Откинув крышку ближайшего сундука, он извлек из щели единственный закатившийся туда камешек. Остальные сундуки также были пусты. По углам и щелям удалось набрать горсти две камней. Конан молчал. Хепат непрерывно костерил неизвестных грабителей, ругаясь и на языке гномов, и на языке людей. Несколько особенно длинных проклятий он произнес на древнем языке «живущих рядом».

– Постой, – сказал Конан, – ты, помнится, хотел добыть еще какую-то вещь… Когда мы отправились за книгой…

– Это волшебный посох, – грустно сказал Хепат, – но без книги он бесполезен… да и искать его долго… Надоели мне подземелья! Давно я солнца не видел…

Конан едва не лишился дара речи.

– Чтобы гном говорил, что ему надоели подземелья?!

– Я, наверное, плохой гном… И слишком долго жил среди людей. Я полюбил солнце. Я так тосковал по нему последнее время…

– Зато здесь, под землей, ты научился побеждать страх! – Конан занес было руку, чтобы похлопать друга по плечу, но вовремя остановился.

Долгое время друзья молча сидели на пустых сундуках. Пора было возвращаться.

– Ну, что ж, – сказал, наконец, Конан, разглядывая найденные самоцветы, – чтобы как следует погулять и повеселиться, нам хватит. А потом поедем откапывать горшок с алмазами!