Текст книги "Конан и ритуал Луны"

Автор книги: Ник Харрис

сообщить о нарушении

Текущая страница: 6 (всего у книги 8 страниц)

Ник Харрис

Последний из племени Вармина

Огромное заходящее солнце печально прощалось с раскаленной землей. Отбрасывая причудливые колдовские тени, по пыльной дороге неторопливо двигались два всадника. Один из них, высокий широкоплечий воин – владелец породистого вороного жеребца – привстал на стременах и огляделся.

– Теперь уже недалеко, – негромко сказал он спутнику – человеку маленького роста, скорее даже карлику, неуклюже сидевшему в седле небольшой пегой кобылы.

Карлик вытянул длинный крючковатый нос, украшенный двумя большими бородавками.

– Ах, Конан, если бы ты осмотрел верхние ярусы башни… А теперь она, скорее всего, исчезла…

– Вряд ли кто-нибудь станет копаться в логове повесившегося колдуна, – проворчал воин. – Если она у него была, значит, там и лежит.

– Хорошо бы… – Карлик вздохнул, почесал аккуратную, любовно подстриженную бородку и тронул пятками кобылу. – Поспешим: скоро стемнеет, а приехать в те края ночью…

– Там никого нет! – перебил Конан. – Старуху уничтожил сам колдун, а я перебил тех, что сидели в подземелье! Я же тебе рассказывал!

– А ты уверен, что перебил всех? – настороженно спросил карлик.

– Можешь спуститься и проверить сам.

– Да уж, наверное, придется спуститься. Я думаю, что подземелье, над которым стоял храм, построенный самим Вармином, где-то обязательно соединяется с его царством. Ах, какой это был храм, – продолжал карлик мечтательно, – какие фрески, какие самоцветы украшали алтарь! Все разграблено, разрушено… И в довершении всего, на развалинах колдун воздвиг свою мерзкую башню!

– Подожди, Хепат, ты же говорил, что тебе нужна только книга? – Конан недовольно глянул на спутника. – Теперь ты собираешься спускаться в подземелье!

– Книга в первую очередь, – кивнул карлик, – но разве тебе не хочется отыскать вход в древнее царство гномов? В царство, где лежат и ждут нового хозяина сундуки с драгоценными каменьями? Где из золота лили кружки для воды и вина?

Конан крякнул. Посмотрел на солнце. Почесал за ушами коня, нетерпеливо переступавшего копытами.

– Конечно… сокровища, это хорошо. Но у меня в одном месте тоже припрятан горшок с алмазами – может, мне лучше откопать его, а не гоняться за призрачными сундуками?

– Ты не веришь? Ты не веришь последнему гному из клана великого Вармина?! – Хепат гордо выпрямился и чуть не выпал из седла.

– Хуже лошади может быть только корабль, – пробормотал он и продолжил:

– Конан, я видел эти сокровища. Мне они не нужны. Мне нужна книга и еще одна вещь – она лежит в самом сердце старинного царства гномов… Если ты будешь моим спутником и защитником… все сокровища…

– Ладно, я же поехал с тобой! О чем тут еще говорить?!

– Конечно, я очень рад… И если мы спустимся в подземелье и отыщем вход в древнее царство…

Конан промолчал. Хепат неуверенно продолжал:

– Вначале мы отыщем книгу… Она даст мне силу…

– Колдовскую силу, – мрачно уточнил Конан.

– Колдуны бывают разные… Я уверен, что никогда не стану злым…

* * *

Через пару колоколов жара спала, повеяло прохладой. Лошади, чувствуя скорый отдых, бежали резво. Тем не менее, к башне приятели подъехали уже в сумерках. Спешившись и посмотрев, как Хепат ерзает в седле, примериваясь и в то же время, опасаясь спрыгнуть, Конан взял его за шиворот, снял с лошади и поставил на землю. Гном встряхнулся и как будто хотел что-то сказать, но, глянув на темный силуэт башни, передумал. Точнее, сказал, но совсем не то, что хотел:

– Конан, неприкаянная душа колдуна может все еще обитать в башне…

Посмотрев на редеющие волосы на макушке гнома, варвар пробурчал:

– Страшновато? Но ты же хочешь стать колдуном?! Привыкай!

– Я не собираюсь иметь дело с демонами и духами! – с негодованием ответил гном, запрокинув голову и силясь разглядеть в сумерках лицо товарища.

Далекий, заунывный вой донесся со стороны башни. Челюсти Хепата громко лязгнули.

– Те, в подземелье, тоже выли… но вроде по-другому… – Конан в раздумье поскреб гладко выбритый подбородок. – Скорее всего, это просто волки.

Однако гном заметил, что рука его товарища опустилась на рукоять меча.

– Я думаю, лошадей нужно завести в башню.

– Да, конечно, – согласился гном, – если только они пойдут…

– Пойдут, если не хотят, чтобы их сожрали волки.

– Да, да… если это волки…

Конан вздохнул, вручил Хепату два повода, обнажил огромный обоюдоострый меч и решительно двинулся к дверям. Гном торопился следом, отчаянно дергая уздечки. Вой повторился. На сей раз, гораздо ближе. Пегая кобыла испуганно заржала. Хепат зашипел на нее, как разъяренный кот, и с утроенной силой потащил коней к распахнутым дверям мрачной башни. Пахнуло сыростью. Гном, упираясь, изо всех сил тянул лошадей. Кобыла опять заржала, и, будто в ответ, многоголосый вой донесся из-за башни.

Совсем рядом! Где же Конан? Почему он не поможет?! Хепат чуть не плакал от отчаяния. Сейчас выскочит стая и набросится сначала на коней, потом на него, или нет – сначала на него, Хепата, а уж потом на коней!

Сильная рука вырвала у него уздечки, и через пару мгновений и кони, и гном очутились внутри башни. Затхлая темнота накрыла Хепата будто одеялом.

– Не могу найти факел, – пробормотал Конан, – должно быть, он с другой стороны…

«Ну, темнотой-то гнома не испугать», – с облегчением думал Хепат.

Он стоял у самых дверей, поглаживая массивный запор и прислушиваясь к далекому теперь вою. Очевидно, стая устремилась на поиски новой добычи. Хепат сосредоточился и, как умеют делать все гномы, расширил зрачки. Темнота отступила. В сером сумраке он увидел вслепую шарящего по стене Конана, нервно переступающих копытами коней и большой, квадратный стол в обрамлении четырех массивных скамеек. И… длинную фигуру поверившегося колдуна. В страхе Хепат зажмурился и тут же проклял себя за это проявление трусости.

Он никогда не отличался храбростью, как его старшие братья. Он был – да! – немного трусоват, но, зато, пока его браться становились доблестными воинами, он многое изучил и многое узнал. Братья, конечно, над ним смеялись – но где они теперь? Где его смелые братья? Сгинули. Погибли в неравном бою, потому что в их понятии отступить – значит струсить! А он, Хепат, отступил и остался жив. Жаль, что братья его не послушали. В той битве погибли последние гномы из клана Вармина.

Когда-то царство великого Вармина процветало, хоть никогда не было большим. Правитель предпочитал жить обособленно. Может быть, поэтому численность клана постепенно уменьшалась, дети часто умирали или рождались уродами; их бросали в бездонную расщелину, из которой тянуло гарью и серой. Этот провал в недра земли в плохие годы, когда слишком многие табу нарушались, сердился и изрыгал пламя, в котором однажды, не успев убежать, сгорели десять достойных гномов. А в битве с дикарями, забравшимися случайно в одну из пещер, погибли последние отпрыски клана Вармина.

Хотя, нет – последний, он, Хепат, все еще жив и собирается вернуться в старое царство. Хоть ненадолго, но вернуться. А для этого надо найти иной путь, ибо тот, которым он пользовался с братьями, теперь недоступен. Кровожадные дикари с лицами на груди и невероятно длинными руками, захватили несколько пещер. Хорошо, что Хепат успел нажать на потайной рычаг и навсегда завалить проход, ведущий в основные пещеры царства Вармина. Тогда трусость помогла ему спасти от разграбления древнее царство. Вот только, не рано ли нажал он на рычаг? Может, братья были еще живы? Может, они согласились бы отступить? Нет, не согласились бы… А дикари могли ворваться в любой момент… Он поступил правильно. И, тем не менее, постоянное чувство вины мешало ему жить, преследовало по ночам тягостными снами, в которых он, раз за разом, оставлял братьев на растерзание дикарям. Но все-таки тогда его трусость помогла перекрыть проход в царство Вармина.

А вот теперь трусость сослужила ему плохую службу. Испугавшись мертвеца, он зажмурился, да так крепко, что перед глазами поплыли красные и желтые круги. И зрачки, конечно, вернулись в первоначальное положение. Теперь его вновь окружала вязкая темнота. И вновь навалились запахи – сырости, плесени и тления. И он стоял жалкий и несчастный, вспоминая жуткий раскачивающийся силуэт на веревке. А почему он раскачивался? Сквозняка в башне вроде не было! А труп колдуна – это он видел ясно – медленно качался, будто… будто…

Хепат вспомнил, как он, еще совсем мальчишкой качался с братьями на качелях. Братья показали, как можно раскачиваться без посторонней помощи – раньше его, самого маленького, всегда подталкивал кто-то из старших. Раскачиваться оказалось очень просто. Надо было ритмично откидываться назад, а затем подаваться вперед.

Вперед-назад. И можно развлекаться самому. Как этот страшный труп колдуна… Ему скучно висеть тут одному… вот он, и развлекается… Скучно одному… А теперь он и не один… Хепат представил, как растянутся в ухмылке застывшие мертвые губы колдуна, как радостно вдруг блеснут тусклые глаза, как исчезнет в них смертная пелена и пробудится отвратительная, противоестественная жизнь…

Что же Конан никак не может найти факел? И почему так тихо? Даже лошади перестали бить копытами, и кажется, к чему-то прислушиваются… Может, надо крикнуть? Спросить Конана, почему он так долго ищет факел? Но он рассердится, этот вспыльчивый варвар. Чего доброго, еще скажет – иди, ищи сам. И что тогда? Искать факел? Шарить в темноте, опасаясь наткнуться на холодное тело висельника? Хотя, нет… он же висит в центре… Если не слез… Может, он уже слез с веревки и теперь в темноте приближается к нему, бедному гному… И кто знает, как скоро его иссохшие, холодные руки схватят, вопьются, вонзят отросшие когти…

Раздался частый дробный стук. Кто это стучит?! Будто кто-то чужой – чуждый этому миру и этой жизни, ненавидящий саму жизнь, пытается войти, пробраться внутрь… Хотя… он же и так – внутри… Зачем, зачем он стучит?.. Может быть… да, стук похож… будто стучат костью о кость…

Вспыхнул факел, и Хепат понял, что это за дробный стук костей раздавался в темноте – это стучали его собственные зубы. Со стыдом, от которого кровь бросилась в лицо, гном понял, что от испуга начал выбивать зубами джигу. Слышал ли Конан? Он, будет смеяться…

Впрочем, гном тут же забыл обо всем, впившись взглядом в мертвеца. Перед ним, вытянувшись, висела мумия. Труп высох, съежился, и совсем не раскачивался. Застыл в выжидании. Вывалившийся язык его походил на птичью лапу, глаза запали так, что было непонятно – то ли они просто высохли, то ли их выели черви или выклевали птицы. А могут ли птицы осмелиться на такое – выклевать глаза колдуну?

Наверху гулко заухала сова, и Хепат подпрыгнул от неожиданности. Наверное, могут… Но эта сова… Она охраняла труп хозяина… Нет, глаза у него на месте… Пройдет немного времени, и он, Хепат, в этом убедится… Тяжело дыша, гном вдруг понял – вскоре ему предстоит встретиться взглядом с колдуном… С мертвым колдуном.

Конан зажег еще один факел.

– Похоже, нам придется остаться тут на ночлег. Где-то в окрестностях рыщет волчья стая!

– Остаться… здесь?.. – пролепетал гном. – А как же… а я думал, мы возьмем книгу и…

– И двинемся ночью? Чтобы попасть волкам на ужин?! – Конан осмотрел запор на двери, усмехнулся, очевидно, что-то вспомнив, затем подошел к другой двери – закрывающей вход в подземелье. Долго стоял, нахмурившись. Потрогал массивный замок. Ничего не сказав, вернулся. Сел за стол.

Оробевший Хепат стоял рядом. Лошади опять стали бить копытами. Кобыла тонко заржала, будто на что-то жаловалась. Ночевать с мумией? Да еще в башне, где мечется, не зная покоя, черная душа колдуна?!

– Не бойся, старина, – в синих глазах Конана гном заметил сочувствие, – мы поспим наверху, а мумия будет висеть тут, внизу. Ничего страшного!

– Да, конечно, – взбодрился Хепат, – наверху, это хорошо. Там же и книга где-то…

Он со стыдом подумал, что из-за своих страхов совсем забыл о цели их путешествия – о книге, в которой должна быть заключена мудрость древних чародеев.

* * *

Книга лежала на виду. На грубо сколоченном столе, сиротливо стоявшем у стены на втором ярусе башни. Кроме стола, тут имелась низкая жесткая лежанка и два грубо сработанных стула. В узкое окно, или даже, скорее, бойницу, заглядывала ущербная луна. Приятели молча разглядывали загадочную книгу. В толстом кожаном потертом переплете, немного обгоревшая с одной стороны, она лежала, как приманка. Как кусок мяса в волчьей ловушке.

– Он что, постоянно ее читал? – в недоумении произнес Конан.

– Нет, такие книги постоянно не читают, – прошептал Хепат, – в них заглядывают только тогда, когда возникает необходимость… Да и то, предварительно произносят охранительные заклинания. Тут что-то не так…

– А, может, у него просто тайника не было? Зачем ему тайник? Воры к нему не полезли бы даже за бочкой золота!

– Нет… что-то не так, – шептал гном, – прежде чем прикоснуться к книге, нужно подумать…

– Я поднимусь на третий ярус, – сказал Конан, – посмотрю, что там… А ты пока подумай…

Захватив факел, северянин по шаткой лесенке поднялся наверх. Хепат опять остался один в темноте. И вновь он ощутил если не страх, то, по крайней мере, тревогу.

Темнота… Темнота его не пугала. Если бы не мертвец на веревке, там, внизу!.. Хепат прислушался. Вот тяжелые шаги киммерийца наверху. Скрипят половицы. Внизу тихо. Тихо ли? Переступил копытами конь. Еще какой-то звук… Скрип? Похоже на скрип. Именно так скрипели качели, когда он в детстве учился раскачиваться. Колдун опять стал играть в свои игры! Мертвый колдун, если он не погребен с соблюдением необходимых обрядов, – страшнее живого… Гораздо страшнее. С живым еще можно договориться… С мертвым – никогда… Мертвые скорбят о своей кончине и ненавидят живых.

Хепат вспомнил, какие звуки раздавались иногда в пещерах, где гномы хоронили умерших. Стоны, вздохи, временами плач, стенания. Никто не отваживался без дела подходить к тем пещерам. Только для совершения обряда погребения и вместе со жрецом. И только после того, как он прочитает охранительные заклинания, крепко запирающие дверь в царство мертвых…

Спустился Конан.

– Там тоже лежанка и скамейка. Еще два сундука с одеждой. Я проверил – ничего ценного.

Гном, подавляя дрожь, сидел молча. Зевнув во весь рот, Конан продолжал:

– Ты можешь спать тут, а я – наверху, – но, поймав испуганный взгляд Хепата, добавил: – или наоборот.

– Нет… лучше тут… Ты ложись на лежанку, а я посижу еще, подумаю… – залепетал гном.

Крякнув и пробормотав: «Как хочешь», Конан загасил факел, растянулся на узкой лежанке и через некоторое время уже похрапывал.

Помимо воли, Хепат вновь стал прислушиваться. Снизу явственно доносились какие-то звуки… Крысиный писк… Конское фырканье… И что-то еще. Трудно было расслышать. Мешал храп Конана, мешало завывание ветра наверху. Гном задержал дыхание и весь превратился вслух. И услышал то, чего так боялся, – скрип. Так скрипеть могла только веревка, на которой висел высохший труп колдуна. Зачем он раскачивается? Для чего? Хочет сорваться? Освободиться от петли?

Стараясь дышать как можно тише, Хепат встал со стула, на цыпочках подошел к спящему другу и присел, скорчился у его ног.

Заржали кони. Внизу творилось что-то нехорошее. Хепату послышалось приглушенное бормотание, будто кто-то вполголоса читал заклинания. Замяукал кот.

«Странно, – успел подумать гном, – никакого кота мы не заметили, – где же он прятался?»

Неразборчивое вначале бормотание, теперь слышалось ясно и отчетливо. С ужасом разобрал Хепат некоторые слова древнего заклинания. Нужно будить киммерийца! Нужно… что? Бежать? Но как? Ведь внизу оживший мертвец!..

Ощутив чье-то прикосновение, гном вздрогнул, едва удержавшись от крика. Хвала богам! Это Конан. Конечно, он давно не спит… Конечно, этот шум, эти заклинания и мертвого поднимут!..

«Поднимут… мертвого… Поднимут… мертвого», – застучало в голове Хепата.

Внизу раздался глухой удар. Будто что-то тяжелое упало на пол.

Конан совершенно бесшумно поднялся и запалил факел. Даже в эти мгновения Хепат успел удивиться, как стремительно, плавно и бесшумно двигался гигант-киммериец. Словно тень, скользнул он к люку и, склонившись, осветил первый этаж башни.

Хепат посмотрел на книгу.

Она была открыта…

– Проклятье! – воскликнул вдруг Конан и быстро отошел от люка.

Факел он теперь держал в левой руке, а в правой неожиданно появился меч.

– Конан, книга… – прошептал гном, указав дрожащим пальцем на стол.

Страница медленно переворачивалась, будто кто-то невидимый стоял, склонившись над столом, и читал колдовской текст.

– Книга… книга… – лепетал гном.

– Вижу, – процедил Конан и одним движением задвинул Хепата себе за спину, подальше от стола.

Затем, вставив факел в держатель, взял меч двумя руками и замер, не спуская глаз с люка. Внизу как будто все стихло. Тянулось время. Конан был неподвижен, как статуя. Из-за спины выглядывал трясущийся Хепат. И когда ему показалось, что все затихло, что, помолившись богам, они смогут пережить эту страшную ночь, – заскрипела лестница.

– Проклятье! – вновь воскликнул Конан. – Он идет сюда! За нами… или за книгой!

Раздался шелест страниц – книга закрылась. Хепату даже подумалось, что все виденное было просто мороком – и книгу никто не открывал… Но нет – теперь она лежала на самом краю стола. Ее передвинули…

В тишине скрип ступеней казался невыносимо громким. Каждый звук отдавался внутри тупой, саднящей болью. Кто-то медленно поднимался к ним на второй ярус башни.

Кто это? Что? Зачем? – мысленно твердил гном. Почему он не остался внизу? Неужели он – мертвый и страшный в своей смерти – идет к ним? Что же теперь будет? Сможет ли меч Конана убить мертвого? Можно ли вообще убить мертвеца?!

Хепат со стоном уткнулся в спину товарища и закрыл глаза. Мерно и неотвратимо скрипела лестница. Настороженно замер Конан. Время остановилось. Кровь пульсировала в висках. Пот заливал глаза. Секунды… минуты… годы… вечность… Ничто уже не может измениться в этом мире…

Конан поднял меч. Значит… Значит… Уже скоро… Неожиданно для себя, гном выглянул из-за спины друга и тут же пожалел об этом.

Из квадратного отверстия в настиле второго яруса на него смотрел колдун. Неподвижные мертвые глаза не мигали. Ссохшийся черный язык по-прежнему высовывался изо рта. На вытянувшейся и неестественно изогнутой шее болтался обрывок веревки. Не сводя с Хепата остановившегося взгляда, колдун стал медленно подниматься. Казалось, он с большим трудом заставляет двигаться окоченевшее тело.

Но почему медлит Конан?! Чего ждет? Гном застонал и опять спрятался за такой большой, надежной спиной друга. Но даже в этот страшный миг, он не смел указывать Конану. Он только мысленно просил – ударь скорее! Попробуй – может, тебе удастся убить мертвеца. Попробуй!

Но Конан медлил. Куда пойдет колдун? Если за книгой – пусть забирает и уходит. Он, Конан, не собирается вступать в поединок с живым мертвецом из-за проклятой колдовской книги…

Неестественной дерганой походкой труп медленно прошел к столу. Высохшие пальцы с трудом обхватили книгу. Послышалось хриплое клокотание. Смех? Прижимая к груди колдовскую книгу, мертвец повернулся к Конану. В запавших глазах мелькнула искорка торжества. Затем онемевшие губы его с трудом зашевелились, и послышались слова заклинания. Вторя мертвецу, закричал кот, заухала сова, завыли за стенами волки. Вдалеке прогрохотал гром. Чердак гулко вздохнул порывом ветра.

Ярким пламенем вспыхнул труп колдуна, и почти мгновенно распался, превратившись вместе с колдовской книгой в горсть черного пепла. Продолжал кричать невидимый кот, но волчий вой затихал где-то в дали, а сова захлопала крыльями и с прощальным уханьем улетела в ночь. Стих ветер. Отдаленным эхом прокатился последний, уходящий раскат грома.

Конан подхватил обессилевшего гнома и, морщась, уложил на лежанку. Он не любил явных проявлений слабости. Хепат лежал, как тряпичная кукла. Страх отнял у него все силы.

– Исчезла твоя книга, – бросил киммериец. – Хотя твоей она и не была, а теперь уж и не будет.

Гном безучастно смотрел в потолок.

– Ладно, – проворчал Конан, – спи тут, а я пошел наверх: теперь-то бояться нечего…

Наутро Хепат проснулся разбитым, с головной болью и ломотой в костях.

– Я так хотел завладеть этой книгой, – жаловался он, – я постиг бы мудрость всех поколений…

– Вряд ли колдовская книга научила бы тебя мудрости, – перебил Конан, – скорее, превратила бы в черного колдуна, которому ненавистно все живое.

Гном задумался, затем кивнул.

– Возможно, ты и прав, Конан…

Днем, когда в узкие окна лился веселый солнечный свет, башня не казалась такой мрачной, как ночью или в сумерках. Просто нелепое, грубо построенное сооружение. Хепат подумал, что он вполне мог бы тут жить – теперь, когда душа колдуна навеки покинула земную юдоль.

Конан вывел коней и отпустил пастись. Затем принес сумку с нехитрой снедью и сел за стол.

– Помнится, у колдуна было неплохое вино, интересно, где он его прятал…

Хепат повел носом и принюхался. Нахмурившись, он втягивал воздух, как шакал, приблизившийся к человеческому жилью, но опасающийся подходить ближе. Конан с интересом смотрел на маленького спутника. Гном медленно двинулся к стене.

– Так и есть! – торжествующе крикнул он, откидывая крышку небольшого погребка. – Тут все пропитано винным запахом! Наверное, не один раз колдун проливал вино, нацеживая из этих сосудов…

Вспомнив про колдуна, Хепат сник, вновь переживая ночной ужас. Конан подошел и удивленно присвистнул: на дне погребка лежали глыбы самого настоящего льда. Между ними стояли глиняные сосуды с длинными горлышками. А в плотно закрытом бочонке, утонувшем во льду нашлось прекрасное копченое мясо.

– Клянусь Кромом, мне тут нравится! – воскликнул Конан. – Но как он сохранил лед? Днем такая жара…

– Ты забыл о книге, – печально сказал гном. – Заклинания… там можно было найти любые заклинания, в том числе и замораживающие…

За обедом друзья обсуждали план дальнейших действий. После второй кружки разговор оживился, а после четвертой – наоборот, стал очень серьезным. Конан склонялся к тому, чтобы немедленно отправится за горшком с алмазами. Гнома он решил взять в долю.

– Если не попадем в лапы к разбойникам, погуляем на славу, – он радостно хлопнул товарища по плечу и потянулся к кувшину.

Поднявшись с пола и вновь усевшись за стол – на сей раз подальше от Конана, – Хепат заплетающимся языком стал доказывать необходимость отыскать вход в древнее царство Вармина. Уж там сокровищ!.. Что там твой горшок?!.

Затем, забыв обо всем, он начал сосредоточенно нарезать мясо. Конан долго смотрел, как длинный нож гнома медленно отрезает ровные, красивые ломтики, затем, потеряв терпенье, схватил оставшийся кусок и, откусив половину, запил изрядным глотком вина. Хепат с укоризной посмотрел на жующего друга и вспомнил о сокровищах подземного царства.

– Там… там… там… – пытался он начать рассказ, затем громко икнул и продолжал уже без запинки.

Он красочно описывал отделанные самоцветами пещеры, подземные озера с кристально чистой водой, многочисленные тайные ходы и, конечно, огромные сундуки, набитые золотом, алмазами, изумрудами, аметистами, топазами…

– Все, все сокровища, которые веками собирали гномы, – станут твоими… нашими… Мы возродим древнее царство… Мы станем там жить! Позовем к себе всех… Для нас будут танцевать лучшие красавицы…

Тут гном подозрительно посмотрел на огромного друга.

– Ты не смотри, что я маленький!.. Женщины от меня без ума!.. Я… я помню, как открыл однажды сундук, запустил руки в изумруды, и вся пещера озарилась зеленым светом!..

От этих рассказов у Конана закружилась голова. Возникла острая необходимость освежиться вином. С удивлением он обнаружил, что три больших кувшина, которые они достали, – пусты. Хепат, продолжая говорить про изумруды, пошел к погребку, запнулся, упал и мгновенно заснул. Добродушно посмеиваясь, Конан перенес друга на лежанку, затем достал из запасов колдуна еще два кувшина – самых больших…

* * *

На следующее утро друзья пошли искать лошадей. Конан мрачно осматривал окрестности башни. Хепат с тяжелой головой тащился следом. К полудню стало ясно, что кони пропали. К вечеру друзья нашли их кости.

– Как же мы забыли про волков?.. – бормотал Конан.

Гном тоже выглядел удрученным, но втайне был рад: теперь ничто не помешает им спуститься под землю.

Вечером друзья доели запасы мяса, и допили вино. Погребок опустел, и лед в нем растаял. Может, дело было и не в заклинаниях – просто раньше погребок открывали не так часто…

– Пора двигаться. – Конан приторочил за плечами сумку с запасом продуктов: теперь питаться предстояло вяленым мясом и сухарями – тем, что они привезли с собой.

Гном нес мех с водой и несколько хорошо просмоленных факелов. В последний раз, окинув хмурым взором их временное пристанище, Конан, к своему удивлению, увидел большого черного кота, настороженно сидящего на столе. Желтые глаза кота горели мрачным огнем, Тем не менее, он с готовностью подбежал к людям и стал тереться о сапоги.

– Где же он прятался? – удивился Конан.

Гном долго молчал, затем неуверенно сказал:

– Когда я спал, мне показалось… что какой-то кот подошел, потерся, потом повернулся задом и зачем-то потряс хвостом.

– Так вот почему от тебя идет кошачий запах! – захохотал Конан.

Гном обиженно потянул носом.

– У нас в пещерах кошки не живут… я эти запахи не знаю.

– Зато запах вина знаешь! А ведь если бы ты не нашел вино – мы не потеряли бы коней!

– Но тогда, – парировал Хепат, – мы не пошли бы в подземелье и не нашли бы…

– Мы еще ничего не нашли, – оборвал его Конан, – и неизвестно, найдем ли!

Подхватив тяжелую скамью, он с легкостью сбил замок с двери, ведущей в подземелья. Затем зажег факел, вздохнул и шагнул на знакомые ступени. Гном с важным видом отобрал факел, протиснулся вперед и бодро зашагал вниз, всем своим видом показывая, что тут главный он, Хепат – последний гном из славного клана великого Вармина!

Конан пожал плечами и двинулся следом. Кот с недовольным видом распушил хвост, утробно мяукнул, но решил не отставать.

И вновь Конан стоял там, где начинались два горизонтальных коридора, выложенных камнем и один – с земляными сводами, который в прошлый раз вывел его на поверхность. Кроме того, была еще одна лестница, ведущая вниз. Гном осторожно принюхался.

– Там, – он указал на земляной тоннель, – кхоно, живые корни, туда нельзя.

– Именно там я и нашел выход, – усмехнулся Конан, – а твои кхоно не слишком-то проворны.

– А нам, – продолжал гном, не слушая спутника, – туда, вниз, – он направился к темному провалу.

Конан бесцеремонно придержал его за ворот.

– А куда ведут эти? – он показал на горизонтальные тоннели.

Гном с опаской покрутил круглой головой.

– Скорее всего, это вход в лабиринт. Ловушка для новичков.

– Интересно, а кто прокопал эту нору, по которой я выбрался? И зачем?

Гном помолчал, и Конан с удивлением увидел, что он дрожит всем телом

– Кхоно, – тихим голосом повторил, наконец, Хепат, – кхоно…

– Корни? Но как они могли прокопать тоннель?!

– Прокопал мбинг… они гнали его, кусали… он копал… потом его съели. Ты просто не дошел до конца… Если бы дошел – увидел бы скелет мбинга. Но и сам не смог бы вернуться… Этот тоннель – ловушка!

– Что-то слишком много тут ловушек, – проворчал Конан. – А что там, внизу?

– Возможно, тоже лабиринт. Но там должен быть выход в пещеры царства Вармина… Должен…

– Что ж, пошли.

* * *

Под ногами хлюпала вода. Серые стены грозились навсегда поглотить неосторожных путников, дерзнувших нарушить их вековой покой.

– Остался последний факел, – прорычал Конан, – а ты все еще водишь нас по кругу!

Гном: обессилено присел, прислонившись к влажной стене.

– Я… это какой-то другой лабиринт… гномы таких не строили. Но мы найдем выход… немного отдохнем и найдем…

– Некогда отдыхать! – Конан рывком поставил Хепата на ноги. – Скоро мы окажемся в полной темноте, а это смерть! Вперед!

Гном побрел вдоль стены, шатаясь от усталости.

«Все пропало, – думал он, – конец. Как он, гном, подземный житель, мог заблудиться?! Как мог он не распознать чужой лабиринт?! Это работа не гномов. Кто же тогда строил эту чудовищную ловушку?»

Страшная догадка сверкнула в усталом мозгу Хепата. Что если он ошибся с самого начала?! Что если башня построена на других развалинах? Может быть, на этом месте никогда и не стоял храм Вармина? И тут нет никакого входа в древнее царство его исчезнувшего клана?

От отчаяния гном застонал, и тут же мигнул и погас последний факел.

– Будь проклято это подземелье! – воскликнул Конан. – Будь прокляты твои сундуки с драгоценными камнями, гном!

– Прости меня, Конан, – всхлипнул Хепат. – Прости… мы теперь тут погибнем… – Он почувствовал, как что-то мягкое ткнулось в руку.

Кот! Он не бросил нас. Хороший, добрый котик. Он пришел нас подбодрить… Но где же он был? Он ведь не шел с нами… Хотя, какая разница?.. Шел позади…

– Иди, котик, – прошептал гном, – не стоит тебе погибать с нами…

– Что ты бормочешь?! – грянул из темноты голос Конана.

– Кот… к нам вернулся черный кот…

– Держи его! Не отпускай! – Конан стал торопливо искать в сумке веревку.

Через несколько мгновений привязанный кот, обиженно мяукая, повел друзей к выходу из лабиринта. Последняя надежда! Возможно, кот, своим звериным чутьем найдет выход. Последняя, слабая надежда в кромешной тьме…

Кот натягивал веревку, как хорошая собака. Конан едва поспевал, выставив вперед свободную руку, а Хепат, вцепившись в пояс друга, передвигался бегом.

Однако скоро веревка ослабла. Кот остановился. Друзья терпеливо ждали.

– Ты не боишься смерти, Конан? – прошептал Хепат

– Как тебе сказать… Смерть всегда рядом. Я просто привык.

Внезапно кот довольно заурчал.

– Похоже, поймал мышь, – пробормотал гном.

В темноте раздавался хруст костей и громкое чавканье.

– Не решит ли он тут поселиться? Вода есть, мыши тоже… Что еще надо коту? – Конан усмехнулся. – А мы тут долго не протянем. Мы мышей ловить не умеем…

Пообедав, кот решил передохнуть и, запрыгнув Конану на плечо, распластался, как воротник. Киммериец услышал довольное, сытое мурлыканье.

– Придется ждать.

– А он поспит, проголодается и опять пойдет ловить мышей… – с досадой произнес гном.

– Я положился на тебя, – жестко сказал Конан, – и ты завел меня сюда! Теперь я буду полагаться на кота.

Вскоре он услышал всхлипывания – Хепат плакал.

– Прости меня, Конан… я…

– Ладно, старина! Кот не останется жить в лабиринте. Тут даже ему будет неуютно. Я уверен, он нас выведет.

* * *

– Я отдам ему свою долю мяса, – Хепат гладил, растянувшегося на столе довольного кота, – я, гном, заблудился, а он нас вывел!