Текст книги "Конан и ритуал Луны"

Автор книги: Ник Харрис

сообщить о нарушении

Текущая страница: 1 (всего у книги 8 страниц)

Ник Харрис

Исчезающий замок

Хозяин самой богатой оружейной лавки Шадизара Акмар не мог похвастаться обилием покупателей. Дорогое, изукрашенное золотом и драгоценными камнями оружие покупали только богачи. Простые воины предпочитали товар попроще. Их мозолистые руки привыкли к простым рукояткам внешне скромных, но надежных в бою мечей. Солдаты обращали внимание только на прочность клинка. Кроме того, им всегда не хватало денег.

Возможно, если бы властители увеличили денежное довольствие солдат, товары в богатой лавке раскупались быстрее. Но властители всегда были скуповаты, а солдаты слишком любили опрокинуть лишнюю кружку вина, и поэтому в самой богатой оружейной лавке было немноголюдно. Иногда сюда заходили купцы – выбирать оружие для подношения, подарка покровителю.

Иногда кто-то из среды избалованной знати решал сменить свой роскошно отделанный клинок на еще более роскошный и изысканный, чтобы похваляться перед друзьями – такими же богатыми бездельниками.

Мастера-оружейники Шадизара, учитывая то обстоятельство, что большинство этих сабель и мечей никогда не побывает в настоящем бою, не слишком заботились о качестве стали, их больше тревожила золотая чеканка, да драгоценные камни, искусно впечатанные в рукоять и ножны этого почти бутафорского оружия.

Но были мастера, которые изготавливали необычные клинки из витой, узорной стали. Такое оружие не тупилось и не ломалось в бою. Оно обладало удивительной гибкостью, не свойственной простой стали, и прочностью, далеко превосходившей все, что делалось в мастерских славного Шадизара. Но никто не мог сказать, где живут эти удивительные мастера, изготавливающие узорную сталь. Лишь иногда, в лавке появлялся таинственный карлик, закутанный в плащ, и предлагал несколько новых клинков невиданной красоты и прочности.

Толстый Акмар, сверкая острыми, как бритвы, глазками не раз пытался завязать разговор с диковинным мастером или его подручным – с тем, кто приносил товар, но посетитель был либо глух, либо не понимал современного языка. Он молча раскладывал клинки, показывал на пальцах цену и, получив, сколько запрашивал, так же молча уходил. Торговаться с ним не имело смысла. Однажды: Акмар попытался сбить цену. Странный продавец собрал мечи и ушел, а хозяин несколько месяцев горевал об упущенной выгоде, ибо продавались эти чудо-клинки за такие деньги, за которые можно было купить караван верблюдов со всеми товарами.

Не знал Акмар, кто и где делает это оружие, хотя не раз и не два пускал по следу таинственного продавца своих охранников. Но то ли охранники были не слишком ловки в деле выслеживания, то ли незнакомец умел заметать следы, только каждый раз Акмару докладывали, что продавец внезапно затерялся в узких улочках, на окраине Шадизара.

Но однажды в лавку зашел другой, не менее странный человек. Тонкая, гибкая фигура его была также закутана в черный плащ. Темное, подвижное лицо и острый нос делали его похожим на хорька, а черные, как. уголья, глаза блестели таким внутренним: жаром, что Акмар, немало повидавший на своем веку и воинов, и правителей, поневоле содрогнулся.

Не хотелось бы испытать на себе гнев этого человека, подумал он, согнувшись в самом раболепном поклоне, на который только была способна его массивная туша.

Незнакомец молча, как бы в раздумье постоял у прилавка. Окинул взором ряд изящно изогнутых сабель с огромными рубинами на эфесах, равнодушно отвернулся от изукрашенных затейливой: золотой и серебряной чеканкой мечей, скользнул, взглядом по кинжалам необычайно тонкой работы и, наконец, вперил свой горящий взор в хозяина.

– Мне нужно самое лучшее из того, что у тебя есть, – сказал он вполголоса. – Все самое лучшее…

Акмар с поклоном указал гостю на незаметную маленькую дверь, о которой каждый подумал бы, что ведет она, может быть, в кладовку, где лежат никому не нужные, старые вещи. И только потайной засов, который Акмар быстро и незаметно открыл, говорил о том, что потайное помещение, в которое вошел гость – и есть самая главная сокровищница толстого хозяина. Именно тут и хранил он те узорчатые клинки, которые приносил ему странный карлик.

Незнакомец быстрым, странно пританцовывающим шагом подошел к столу, на котором сверкали отделкой великолепные клинки.

Любовно поглаживая узорчатую голубоватую сталь, он что-то бормотал на непонятном языке. Взял один клинок, взвесил в руке, взял другой. Проверил балансировку и, судя по всему, остался доволен.

– Господин, – решился прочистить горло Акмар, – осмелюсь сказать, что это очень дорогое оружие. Делают его неизвестные мастера, по слухам, живущие где-то в недрах гор…

– Я знаю, – перебил гость, – знаю… А цена меня не волнует…

Он выбрал, наконец, одну из сабель, задумчиво взвешивая ее в руке, глянул на хозяина лавки, затем сделал несколько пробных движений и вдруг окутался вихрем, сотканным из сверкающий стали. Казалось, сабля без всяких усилий со стороны человека, летает вокруг, отгораживая его от внешнего мира тонким сверкающим пологом. Акмар ошеломленно смотрел на дивного фехтовальщика и даже не заметил, как тот сделал скользящий шаг в его сторону. Миг – и тело Акмара оказалось рассеченным в нескольких местах. Опустив саблю, незнакомец с усмешкой смотрел, как хозяин лавки, сохраняя на лице удивленное выражение, разваливается на куски, словно разбитая статуя. Вначале медленно, открывая белое мясо с обильным слоем подкожного жира, съехала вниз правая половина тела. Голова, отделенная от плеч тонкой, почти незаметной линией, провалилась к поясу, одновременно с тем, как левая половина тела несчастного Акмара, стала медленно отклоняться в сторону. И только тогда белое мясо человека, бывшего хозяином лавки, стало обильно кровоточить.

Не глядя на останки несчастного Акмара, образовавшие на полу кровавую массу, гость неспешно собрал все клинки, насчитав их ровно двенадцать вместе с тем, что уже висел у него на шее. Сложив сабли в мешок, перевязав его и повесив за спину, похожий на хорька человек вышел из комнаты, закрыл потайной засов – гордость Акмара – и спокойно покинул самую дорогую оружейную лавку Шадизара.

* * *

– Ты принес его, Ишанатан? – Старик тяжело поднял голову и пронзительно посмотрел на склонившегося перед троном, не смеющего поднять глаза, слугу.

– Пока нет, Повелитель, но я принес двенадцать сабель, изготовленных…

– Ты осмелился явиться с пустыми руками – гневно перебил старик. – У меня еще хватит силы покарать тебя за ослушание!

Страшной, нечеловеческой злобой загорелся взгляд сидящего на троне старца. Вперив его в слугу, он наблюдал, как корчится в муках гибкое тело человека, как сотрясают его судороги, как мучительно хрипит и кровоточит перекошенный болью рот.

– Смилуйся, Повелитель… смилуйся…

Но старик и без того уже устало откинулся на резную спинку черного трона. Белая, как снег, борода его бессильно легла на грудь. Казалось, он заснул.

С трудом поднявшись, Ишанатан, торопливо произнес:

– Не гневайся Повелитель. Я вооружу этими саблями лучших из тех, что ты создал, и тогда для нас не будет преград! Клянусь, мы добудем его в самое ближайшее время!

– Поспеши, – прошелестел старик, – поспеши, я слишком быстро старею без него. Моя сила иссякает… Но не думай, – он поднял руку, и из-под ногтей его костлявых пальцев потянулись густые клубы дыма, – не думай, что если я погибну, ты станешь во главе моего царства! Оно исчезнет, разрушится со смертью его создателя. Я тебе уже говорил об этом…

– Я все помню, Повелитель. Я достану его, и ты вновь помолодеешь, а твое славное царство будет процветать вечно!

– Иди же, не медли…

Ишанатан, согнувшись в низком поклоне, попятился к выходу. Затем, убедившись, что страшный старик больше на него не смотрит, повернулся спиной и быстро вышел из пещеры.

Перед ним змеился круглый тоннель с переливающимися перламутром стенами. Тысячи, десятки тысяч таких тоннелей щупальцами огромного спрута пронизывали Карпашские горы, охватывая огромную территорию, образуя обширное подземное царство.

Бесчисленные рабы трудились в копях, уходивших ярус за ярусом в недра земли, и выискивая алмазы, столь необходимые Повелителю для создания армии зоргов – искусственных людей, главным из которых был он, Ишанатан – самый быстрый и самый умный из всех, кого создало волшебство правителя подземной страны.

Бесчисленные ходы, огромные пещеры, ужасные подземные храмы, где полудикие люди приносили человеческие жертвы, скопища забитых рабов и армия зоргов – над всем этим, как паук в центре паутины, восседал Повелитель – страшный старик с белой бородой и глазами, в которые не осмеливался взглянуть никто из его подданных.

Ишанатан знал, почему его взгляд был так страшен. Не только потому, что при малейшем неповиновении загорался злобой. Не только потому, что взглядом он мог причинять неимоверные страдания. А потому… прежде всего, потому – Ишанатан однажды все же осмелился взглянуть в страшные глаза Повелителя – потому, что… зрачки у него были… не круглые! Узкая, вертикальная щель – вот какие зрачки были у Повелителя.

И после того, одного взгляда в эти страшные глаза, Ишанатан болел несколько дней. Нечеловеческие глаза бессмертного существа… Но бессмертного в том случае, если раз в двести лет он выпьет эликсир. В том случае, если… если он, Ишанатан, его верный слуга, его лучшее творение, опять, в который раз за бесчисленные столетия достанет это зелье…

Верно ли, размышлял закутанный в черное слуга, шагая по тоннелю, что со смертью Повелителя будет разрушено подземное царство? Если так, то, конечно, эликсир достать необходимо… А может… И живое воображение Ишанатана высветило его, сидящего на черном троне, отдающего приказы рабам, дикарям, армии зоргов, странным и страшным тварям, созданным когда-то повелителем…

Быстро передвигаясь по одному из тоннелей, он что-то тихо бормотал, иногда посмеивался, иногда радостно вскрикивал.

Ход привел его в одну из рабочих пещер, освещенную факелами. Тут работали люди. Им необходим свет – несчастные создания, не имеющие ночного зрения!

Но почему, почему Повелитель поручает работу по созданию и выращиванию – людям?! Неужели зорги не смогли бы создавать зоргов? Работа, конечно, кропотливая, но ведь искусственные создания обладают не только быстротой, но и терпением тоже! Почему? Повелитель не доверяет им, зоргам! Он не доверяет даже мне, лучшему из них! Он считает, что если мы овладеем искусством выращивания воинов, мы сможем обойтись и без него, стареющего тирана, мучающего своих верных слуг. И это недоверие доказывает, что с его смертью ничто не рухнет… Скорее всего, не рухнет…

Вдоль стены длинными рядами стояли каменные саркофаги. Вокруг каждого из них суетились люди. Пещера пропахла отвратительными запахами. Смрад волшебных порошков, незнакомых кореньев и чего-то еще, знакомого…

Мгновение спустя Ишанатан сообразил – это запах гниющей плоти. Опять несколько зоргов не доведены до пробуждения. Опять ошибки. У этих людей всегда так – не могут не нагадить!

Люди заметили его и, оторвавшись от работы, стояли, почтительно склонив головы. Ишанатан скользнул к худому, высокому старику. Седые волосы его слиплись от пота. Длинная пегая борода была заплетена в косичку.

– Ну, что у тебя, Ивар? Опять ошибки? – бросил Ишанатан, потянув носом.

– Ошибки неизбежны, мой господин, – спокойно ответил человек, – слишком сложный процесс…

– Это я знаю! – сверкнул, глазами зорг. – Мне нужно одиннадцать самых лучших.

– Прошу сюда, мой господин, – Ивар показал на небольшое круглое отверстие в стене, – тут пятнадцать полностью готовых.

– Я сам отберу тех, которые мне подойдут.

Через некоторое время двенадцать закутанных в черное теней скользнули к выходу из пещеры.

Усталые, потные люди обступили Ивара. Некоторые с ненавистью смотрели вслед зоргам.

– А правду говорят, что наш подземный король решил потеснить гномов? – спросил молодой, но уже с бледным, болезненным лицом парень.

– Ты поменьше болтай! – осадил Ивар, но тут же добавил: – Так я слышал в больших пещерах. Гномов-то и так, почитай, не осталось… Жалко их.

– Так он поэтому заказывает нам все больше зоргов? – не унимался молодой. – Чтобы с гномами воевать?

– Да там и воевать-то не с кем… одни кузнецы остались. Из них какие воины?

– А я слышал, что гномы – воинственные и злющие, как демоны! – сказал кто-то из стоящих позади.

Ивар вытянул шею, чтобы посмотреть на говорящего.

– Слышал… Ты больше баек слушай! Никакие они не злые… Мрачноватые немного… Будешь тут мрачным, под землей…

– А ты сам-то видел гномов хоть раз?

– Да, пару раз видел… Один раз – издали, а второй раз-то нос к носу столкнулись…

– Ивар, – загалдели сразу несколько голосов, – расскажи про гномов! Где ты их видел?

– Да где, где… Послали меня – а я молодой еще был и сильный… ты не смотри на меня сейчас-то – раньше я знаешь, какой был… все здоровье тут оставил, под землей…

– Так что – гномы-то?

– Ну вот, послали меня в одну из самых дальних пещер, вроде как на разведку, там один из тоннелей повелителя попал вроде в странную пещеру… Не понял я, в общем… пещер-то много, и все по-своему странные.

– А как повелитель эти тоннели делает?

– Знамо как – волшебством! Прожигает как-то, там потом долго гарью воняет…

– Ну, про гномов-то расскажи!

– Так я и рассказываю! – Ивар недовольный тем, что его постоянно перебивают, хотел было идти работать, но подумал, покряхтел и продолжил:

– Пришел я в эту пещеру, а там, в другом конце ее копошатся маленькие такие и бородатые человечки. Кряжистые, в общем, крепкие. Только маленькие. Заделывают дыру или ход там… В общем, повелитель докопался до них, а они залепили все дыры, да и ушли их этой пещеры… А второй раз случайно столкнулся. Нос к носу. Идет и тащит за спиной сабли, только рукоятки из мешка торчат. И все с камнями драгоценными… я не успел и слова сказать, как он завернул куда-то и исчез…

– А о драконах еще расскажи!

– После, после! Надо за процессом следить… Хотя… сильно-то не стоит нам тут убиваться… Да и вообще… Ошибки могут быть… – Ивар присел на камень.

– Видите ли, братцы… вот владыка подземный вроде и платит нам щедро, да только он знает, что все эти деньги к нему и вернутся.

– Как так? – загудели голоса. – Почему это, к нему?!

– А так – никто из нас отсюда не выйдет! Вы что – поверили обещаниям вербовщиков? Поработаете, дескать, несколько лет, скопите богатство, и айда на все четыре стороны? Нет, братцы, за то время, что я тут работаю, ни один еще не ушел. Бежать пытались, да только зорги беглецов всегда назад приводили…

– Приносили… – поправил кто-то

– Верно, приносили… Чтоб другим неповадно было бегать!

– Так что ж, все мы тут и помрем?

– Ну… – протянул Ивар, – все может случиться… – Он понизил голос. – Я слышал, повелителю ихнему надо опять зелья, иначе копыта отбросит. А зелье-то все труднее доставать становиться. Не одному ему надо… Вот этот Ишанатан и набрал отряд – пойдет зелье добывать… Только зоргов я ему дал не самых лучших, а с ошибками… Вот наша тайная надежда – зелье не достанет, повелитель сдохнет от старости, а мы тогда, может, и на волю выберемся.

– А где это зелье-то спрятано?

– Говорили, что в каком-то не то соседнем подземном царстве, не то в старом и заброшенном замке… И что попасть туда очень трудно. С боем пробиваться надо…

* * *

Ласковые лучи утреннего солнца нежно прикоснулись к дворцам и хижинам просыпающегося города. Утро в Шадизаре было настолько прекрасным, что заставляло жителей вспоминать о божественной благодати! Райское пение птиц, прохладный, освежающий ветерок…

Днем божественная благодать заканчивалась. Изнуряющая жара, заставляющая все живое прятаться в тень, скучные дела, нудные обязанности… А вечером и ночью наступало время демонов: драки, ограбления, убийства, ожесточенно-веселые кутежи, попойки, игра в кости…

Но проходила ночь, трупы были надежно спрятаны, кутилы, приняв утреннюю кружку вина, расходились отсыпаться, игроки подсчитывали барыши и убытки, а ласковое солнце вновь начинало веселый дневной путь.

Киммериец Конан мрачно шагал по извилистым улочкам окраины Шадизара.

– Кром! Как быстро они кончаются! – ворчал он вполголоса. – Только вчера был полный кошелек! Опять наниматься охранять караваны? Или вспомнить ремесло вора? Или пробраться туда, где еще помнят Амру, и вновь заняться пиратством?

Но, перебирая мысленно все свои старые профессии, Конан с некоторым удивлением осознал, что его не прельщает больше ни опасности воровского дела, ни романтика пиратства. Но не вечно же ему охранять караваны?!

Услышав крики, Конан остановился. За поворотом, похоже, собралась большая толпа. Слышались веселые возгласы, кто-то громко предлагал три к одному на то, что здоровяк продержится еще полколокола…

Подойдя к оживленной толпе, Конан увидел в высшей степени странное зрелище. Четверо солдат и несколько простолюдинов избивали человека могучего сложения. Гигант уже с трудом держался на ногах, но даже не пытался защитить себя.

Солдаты коваными сапогами наносили самые болезненные удары. Примазавшиеся к избиению бродяги работали в основном кулаками.

Но вот солдаты… Особенно свирепствовал один смуглый чернобородый воин. Приемы его были необычны – слегка подпрыгнув, он выбрасывал вверх одну ногу, затем резко опускал, и в этот момент на смену ей взлетала вторая – та, которой он и бил, как кузнечным молотом, в живот противника.

У избиваемого, голого по пояс человека было прекрасное тело – воина, атлета, богатыря, вполне способного защитить себя. Вместо этого гигант молча терпел избиение. Синяки и ссадины покрывали его могучий торс. Из разбитого носа струилась кровь. Правая бровь превратилась в кровавый сгусток и закрыла глаз. Губы чудовищно распухли и кровоточили в нескольких местах. На руках виднелись неглубокие порезы, которые могли быть нанесены только лезвием ножа.

С недоумением взирал Конан на это странное зрелище – здоровяк, который не защищается. Презрение на лице киммерийца сменилось тревогой, когда он заметил, что еще немного, и атлет упадет под ноги разгоряченным солдатам. И тогда его забьют насмерть.

Шагнув вперед, Конан несколькими движениями разбросал нападавших. Смуглый солдат, так ловко вскидывавший ноги, раздосадованный помехой, попытался напасть на непрошенного защитника. Зарычав, он двинулся на Конана, намереваясь, очевидно, использовать свой коронный прием.

Но киммериец не стал ждать, пока солдат вновь продемонстрирует уникальный стиль рукопашного боя. С быстротой нападающей кобры, практически не размахиваясь, он нанес солдату страшный удар в лоб. И не кулаком – чтобы не убить – а раскрытой ладонью. Отлетев от места событий шагов на пять, чернобородый остался недвижим. Остальные участники потасовки, узнав в неожиданном противнике Конана-киммерийца, пустились наутек.

С брезгливой гримасой, ибо варвар не жаловал тех, кто не мог или не хотел себя защитить, Конан помог избитому здоровяку дойти до ближайшей таверны.

– Спасибо, – прошептал тот разбитыми губами. – Меня зовут Кушух, я родом из Немедии.

– Почему ты не защищался? Ты мог без труда раскидать их всех!

– Я знаю… но я не могу… – Избитый с трудом опустился на скамейку. – Не могу…

– Почему?

– На мне заклятие… Готов ли ты выслушать мою историю?

– Если принесут вина и мяса, – проворчал Конан и сделал знак трактирщику.

– Я родился в Немедии, в небольшом селении, близь границы с Коринфией, – начал избитый гигант. – С детства я был силен, как бык, а в юности так возгордился своей силой, что стал дерзок и заносчив. Меня боялись все в нашем селении и окрестностях. Я мог ни за что, ни про что избить мужчину и даже ударить женщину, если она мне не покорялась. Меня боялись и ненавидели за мою силу…

– Не за силу! – перебил Конан

– Да, конечно… – грустно согласился Кушух. – Не за силу! За то, что я избивал людей… Ты прав…

– Ладно, продолжай, – сказал Конан, наполняя кружки.

Кушух с благодарностью кивнул и, морщась от боли в разбитых губах, единым духом осушил свою кружку.

– Жители нашего и соседних селений отправились к чародею Аль-Руфину. Они собрали все деньги, что у них были, и попросили о помощи. Но на сей раз чародей не стал брать плату. Выслушав рассказ одного из старейшин, дочь которого я изнасиловал, он наложил на меня это страшное заклятие. С тех пор я не могу ударить ни одного человека. Ни кулаком, ни мечом, ни чем-нибудь другим… И люди каким-то образом узнают об этом и бьют меня, где бы я ни появился. Редкий день мне удается прожить без побоев.

– И сколько лет ты так мучаешься? – спросил Конан.

– Почти десять лет. Только сила помогает мне держаться… Любой другой давно был бы мертв.

– Ты не пробовал попросить колдуна снять заклятие? По-моему, ты уже достаточно наказан.

– Пять лет назад колдун Аль-Руфин умер… Мне теперь ничто не поможет… – По широкому лицу Кушуха потекли слезы.

– У меня есть знакомый чародей… – в раздумье начал Конан. – Пожалуй, я мог бы попросить его…

– А он достаточно силен, чтобы снять чары? – с надеждой спросил гигант. – Дело в том, что один уже пробовал, и ничего не вышло, стало только хуже.

– Я не разбираюсь в колдовстве, – с досадой бросил северянин. – Если ты сомневаешься, то не стоит и пытаться!

– Нет, нет! – Кушух схватил киммерийца за руку. – Надо попробовать! Сделай это, и я навечно твой раб!

– Мне не нужны рабы, – с презрением процедил варвар.

– Подожди, – умолял Кушух, – ты ведь Конан? Я слышал, как эти шакалы, разбегаясь, выкрикивали твое имя! Ты Конан?

– Да, я Конан, – проворчал варвар, – что дальше?

– Я знаю, как тебя отблагодарить! Знаю! Ты ведь любишь большие сверкающие камни? Рубины, алмазы – я знаю, где их так много, что даже я, с моей силой, не смогу все унести.

Конан невольно еще раз окинул взором фигуру исполина. Пожалуй, впервые киммериец встретил человека, который, скорее всего, не уступал ему в силе. Обнаженное до пояса тело немедийца бугрилось мышцами. Поймав взгляд Конана, Кушух медленно поставил на стол согнутую в локте правую руку. В единственном открытом глазу его была усмешка.

– Так у нас в Немедии меряются силой. За всю жизнь никто не смог выстоять против меня и несколько мгновений.

В синих глазах Конана загорелся мрачный огонек. Он мог бы быть и поучтивее, этот немедиец! Видно, не всю дурь из него выбили! Просит помощи, и тут же хочет посрамить нового друга! Кром! Ладно, посмотрим, на что он способен!

Сцепившись ладонями и прочно уперев локти в стол, гиганты разом напрягли мышцы. Гомон в таверне утих. Такого зрелища завсегдатаи харчевни еще не видели. Два исполина решили странным образом померяться силой! Побороться одними руками. Со стороны казалось, что за столом сидят каменные изваяния. Только страшно вздувшиеся мышцы и легкое подрагивание рук говорили о том, какую огромную силу прикладывают соперники друг к другу.

Кушух, увеличивая нажим, с усмешкой смотрел на противника. Он был уверен в победе. Рука киммерийца медленно клонилась к столу. Казалось, еще немного… Но синие глаза Конана, встретившись с ликующим взором немедийца, вспыхнули гневом. И варвар призвал на помощь Крома!

Он не позволял себе тревожить бога по пустякам, но теперь, похоже, настал момент, когда срочно требовалась поддержка. И бог не остался безучастным к мольбам своего героя. Конан ощутил прилив сил. Он знал, что сейчас Кром, склонившись с горы Бен Морг, с тревогой наблюдает за борьбой. Он, Конан, не посрамит своего заступника!

Теперь уже рука Кушуха была близка к тому, чтобы бесславно упасть на стол. Ликование на лице его уступило место удивлению, а затем и отчаянию. Со страхом смотрел он, как похожий на каменную глыбу кулак киммерийца медленно пригибает его руку к столу.

– Хватит, – прохрипел он, – хватит, я вижу, как ты силен!

– Борись! – сквозь зубы процедил Конан. – Борись до конца!

С искаженным: покрасневшим лицом, на котором особенно страшно обозначились синяки и ссадины, Кушух из последних сил сдерживал натиск киммерийца. Но сил оставалось все меньше, и скоро рука его коснулась стола,

– Теперь я вижу, что ты действительно тот самый Конан-киммериец, о котором я столько слышал, – сказал Кушух, растирая локоть.

– А ты сомневался? – насмешливо спросил варвар, потряхивая рукой. – Так что ты: там говорил о сокровищах, которые не сможешь унести?

* * *

Высоко в синем безоблачном небе кружил орел-стервятник. Солнце палило нещадно. В распадке, под одиноким полузасохшим деревом, почти не дававшем тени, сидели двое мужчин. Неподалеку паслись их лошади.

– Мы тут уже две седмицы, – недовольно проворчал Конан. – Где он, твой замок?

– Появится, – убежденно проговорил Кушух, – обязательно появится. Нужно только не заснуть в полночь…..

– Лучше бы послушался Пелиаса и занялся очищением от грехов…

– Твой Пелиас, – начал в запале немедиец, но, взглянув на товарища, осекся, – по-моему, он просто морочил нам голову! Нравственное очищение – и проклятие спадет само! Да я, если хочешь знать… хм… давно уже очистился… с тех пор, как меня стали бить почем зря!

– А может, наоборот – ожесточился? – спросил Конан.

Кушух с досадой отвернулся. Конан встал. Продолжать разговор не хотелось. Вообще ничего не хотелось в такую жару. Хотелось скорее найти таинственный замок и сокровища, обещанные немедийцем.

Конан в раздумье покивал, вспоминая разговор с волшебником Пелиасом. Чародей сразу раскусил, что за птица этот Кушух. Не зря, нет, не зря наложено на него заклятие. И вряд ли ему удастся очиститься настолько, чтобы заклятие пало. Он коварен и хитер. И, кажется, вовсе не собирается исправляться.

«И меня он взял с собой только потому, – размышлял Конан, – что сам не может дать отпор врагам. Ладно. Найдем: сокровище, если он не врет, конечно, и разойдемся в разные стороны…»

Замок… Киммериец усмехнулся. Он и раньше слышал легенду о появляющемся замке. Где-то тут, в Заморе, в предгорьях, близ Карпашских гор появляется замок. Как часто появляется – никто не знает, сколько стоит, прежде чем вновь исчезнуть – тоже. Две седмицы они рыщут по горам, прячась от местных разбойников…

– Послушай, – Конан вновь сел рядом с Кушухом, – почему ты думаешь, что он появится именно в этих местах? Горы – велики! Мы можем его годами искать!

– Он появится тут… я знаю. Я чувствую. – Кушух пристально посмотрел на Конана. – Я немного учился ремеслу колдуна!

– Ты? – удивился Конан. – Вот уж, не подумал бы!

– Да, учился. Я пытался узнать, как снять заклятие…

– Ну, видно ты недоучился…

– Подождем полуночи, – почему-то прошептал Кушух, – замок сегодня появится, я уверен.

Конан лег и забросил руки за голову. Время тянулось, как уставший верблюд по пустыне. Полная луна печально выглянула из-за скалы. Кушух стоял чуть в стороне и всматривался куда-то вдаль.

Варвар совсем, было, задремал, как вдруг резкий крик немедийца заставил его привстать. На ближайшей горе, которая еще колокол назад – Конан мог в этом поклясться – была пуста… виднелся силуэт призрачного замка.

Кушух уже седлал лошадь.

– Торопись! – крикнул он. – Замок стоит недолго, иногда только колокол, иногда сутки и очень редко дольше. Потом исчезает.

– А если мы исчезнем вместе с ним? – спросил Конан, торопливо навьючивая лошадь.

Кушух приостановился. Задумчиво поскреб бороду.

– Не знаю… – выдавил он озабоченно,

– Да я и не надеялся, что ты знаешь. – Конан вскочил в седло. – Вперед!

Вблизи замок совсем не выглядел призрачным. Казалось, он стоял тут всегда. Огромный, неприступный, мрачный. Но не призрачный. Стены были сложены из тяжелых каменных блоков. Каждый блок был аккуратно обтесан и плотно подогнан к другим. И только высота стен была несоразмерна с другими замками. Чтобы увидеть зубчатый верх стены, нужно было задирать голову так, будто хочешь поймать ртом орех.

Конан видел, как играют в эту игру дети. Подбрасываю орех – и сколько раз из десяти поймают…

– Чему ты улыбаешься? – прошептал Кушух. – Надо подумать, как нам попасть внутрь.

– Попробуем вначале через ворота, – беспечно сказал Конан, – вдруг они просто-напросто открыты?

– А может, их стерегут?

– Кто? Призраки? – Конан неслышно скользнул вдоль стены. – Коней привяжи, – донесся его шепот, – они что-то беспокоятся. Я думаю, в замок они не пойдут.

Почувствовав отчего-то легкий озноб, Кушух привязал коней к ближайшему дереву и поспешил вслед за киммерийцем, В неверном свете луны он всматривался в трепещущие тени, тщетно пытаясь увидеть товарища, но киммериец исчез.

– Он же только что был у стены, – бормотал Кушух, – куда он делся?

Зачем-то он посмотрел наверх. Показалось, что на самом верху мелькнуло что-то белое. Отблеск лунного света? Кушух быстро шел вдоль стены в ту сторону, куда скрылся Конан.

Немедиец не был трусом. Но этот замок, эта таинственность, это странное исчезновение спутника… Кушух сам не заметил, как побежал. Где же Конан?

Из кустов выпрыгнула огромная тень. У Кушуха оставалось время, чтобы испугаться, но не хватило времени, чтобы закричать. Тень сбила его с ног, прижала к земле, жесткой лапой заткнула рот.

– Тише, – прошептал Конан, – не вздумай заорать! Ты бежишь, как стало буйволов!

Кушух обмяк и некоторое время лежал, не в силах пошевелиться.

– Я был у ворот, – продолжал Конан, – они открыты. Решетка поднята и совсем не заржавела. Ее тут кто-то чистит?

– Я… я не знаю, – прохрипел Кушух.

– А где сокровища – ты хоть знаешь? – тихо, но с угрозой спросил Конан

– Да, – немедиец приглушенно откашлялся, – знаю… примерно.

Он глубоко вздохнул и поднялся на ноги.

Конан в упор смотрел на него. Потом пробормотал себе под нос:

– Замок будто приглашает войти. Зовет. Мне это не нравится. Я всегда предпочитал входить тихо и без приглашения. Но, похоже, что иначе туда не попасть.

И оба гиганта крадучись направились к воротам. Огромные чугунные створки были распахнуты. Решетка поднята. Все, как и говорил Конан. Медлить было нельзя – замок мог исчезнуть в любой миг. Мягким кошачьим шагом Конан проскользнул в ворота. Кушух тенью следовал за ним. Компаньоны оказались в обширном дворе, вымощенном крупным камнем.

– Вперед, – шепнул Конан, указывая на двери одной из башен, – там тоже открыто.

Решетка позади них с грохотом упала. Эхо многократно отразилось от стен и башен замка. Закрываясь, загудели чугунные створки ворот.

– Проклятье, – прорычал Конан, – ловушка захлопнулась!

– Кто-то знает, что мы вошли… кто-то, кто нас ждал… – бормотал Кушух, дрожа всем телом.

– Ладно, нечего стоять, как истуканам, – и Конан не прячась, зашагал к башне

Достигнув дверей, он замер и прислушался. Тишина после падения решетки оглушала. Войдя внутрь, компаньоны огляделись. Тесная площадка. Две лестницы. Наверх и вниз.