Текст книги "Черный Ангел (ЛП)"
Автор книги: Ньевес Идальго
сообщить о нарушении
Текущая страница: 18 (всего у книги 19 страниц)
– Тебе идет серьга в ухе, – обронил Даниэль вместо приветствия.
В голове Мигеля крутились тысячи вопросов, ища ответ, которого не было. Должно быть, это шутка, зловещая шутка. Что делал здесь его дядя? Здесь, на затерянном в океане островке? Мигеля охватила паника и накрыла его, словно саван. Было совершенно очевидно, что этот человек приплыл сюда с другого конца света не для того, чтобы только поздороваться с ним. У Мигеля стыла в жилах кровь, потому что он не понимал причину дядиного пребывания здесь, и уж тем более не понимал, какое отношение имел он к похищению его жены.
– Ты приплыл сюда с ними? – кивком указал он на троицу.
– Нет, это они приплыли со мной, – пояснил Даниэль. – Я рад, что ты в точности выполнил указания.
– На кону в этой игре – жизнь моей жены, – Мигель начинал что-то понимать.
– Да, она сказала, что вы женаты, – Даниэль потеребил мочку уха. – Должен признать, что твоя жена очаровательна. Ты всегда отличался хорошим вкусом на женщин, племяш.
Это не было галлюцинацией, не было шуткой. Его дядя не случайно стоял перед ним, на самом деле это он командовал бандой, и он был в ответе за похищение жены. Мигелю было трудно что-то ответить. Он не мог понять всего до конца. “Зачем? Почему?” – спрашивал он себя. В его груди закипала ярость.
– Зачем, дядя? Почему ты так низко пал? Где Келли?
– На корабле.
– Что ты ищешь? Зачем ты впутался в это? Что ты хочешь взамен? Денег?
Хохот Даниэля отдавался эхом на пустынном пляже.
– Брось, Мигель! Разве не этого все мы ищем? Деньги, парень, – это могущество, власть. Ты должен был бы знать это лучше всех. Представляю твое удивление, я сбил тебя с толку. Только я ошеломлен еще больше. Я ведь считал, что ты погиб, а ты вот он, передо мной, и готов рисковать жизнью, чтобы спасти свою потаскушку, – презрительно поддел племянника Даниэль. Признáюсь, что встреча с тобой стала самым удачным подарком судьбы. Ты был рабом, да еще в поместье моего доброго друга Колберта. Но вот я узнал о твоем исчезновении, связал концы, и у меня возникли подозрения, а теперь я убедился, что мои страхи были обоснованными.
Мигель сдерживал себя из последних сил, но неосознанно шагнул вперед, и приспешники Даниэля молниеносно нацелили на него стволы пистолетов, недвусмысленно говоривших за них.
– Что у тебя общего с этим английским сукиным сыном?
Один из типов рванулся вперед и упер ствол своего пистолета Мигелю под подбородок, и испанец снова столкнулся лицом к лицу с убийцей Диего, человеком, который едва не убил его самого. В жилах Мигеля вскипала кровь.
– Этот английский сукин сын, – неторопливо, с расстановкой ответил Колберт, еще сильнее вдавливая ствол пистолета в горло Мигеля, – его компаньон, который предоставил ему неплохой навар.
– Сегодня ночью я мог бы встретиться с самим Сатаной, и это не удивило бы меня, но ты?.. – обратился Мигель к дяде. – Какие у тебя с ним совместные дела? Какого рода делишки?
– Это длинная история, а у нас нет времени рассказывать ее. Тебе достаточно будет знать, что мы сообща занимаемся торговлей, а теперь мы оба здесь.
Мигель стиснул зубы. Будь он проклят, если понял хоть слово! Колберт был подлой крысой, который, не колеблясь, вволю покуражился бы над женщинами и детьми, а потом хладнокровно убил бы их, но дядя… Ради всего святого! В семье он считался достойнейшим человеком. Даниэль де Торрес, гордый и надменный испанский дворянин, якшается с таким выродком как Колберт? Что могло заставить его так измениться?
– Я подумал, что отделавшись от тебя и твоего брата, я решу свои проблемы, – мстительно и с горечью пояснил Даниэль. – Высланные из Испании, вы не могли помешать мне, и я стал бы наследником рода, что мне и требовалось.
– Наследником? Что ты имеешь в виду?
– Я говорю о состоянии де Торресов! Вот что я имею в виду! Твой проклятый дед после смерти завещал мне несчастную мелочь. Он оставил меня в нищете.
– Насколько мне известно, дед оставил тебя отнюдь не в нищете.
– Жалкие крохи! – хрипло прокаркал Даниэль. – Мне нужно было больше! А теперь у меня будет всё!
Удивление Мигеля росло с каждой секундой. Что дядя имел в виду? Хенаро де Торрес, его дед, которого он знал всего несколько лет, был строг, но справедлив, и дядю он не обделил, оставив ему изрядный кусок. Даже слишком, учитывая то, что он был первенцем, который наследовал все.
– Само собой, ведь я был всего-навсего незаконным сыном, – продолжил Даниэль, который, казалось, погряз теперь в своих воспоминаниях. – Единственное, что дал мне отец, свою проклятую кровь.
Мигель был ошеломлен. Его дядя был незаконнорожденным?
– И не делай такое лицо, племянник. Да, я был не его сыном. Я был выблядком, которого принесла ему в подоле твоя бабушка Ана, моя мать. Хенаро де Торрес кормил меня, дал мне образование, и даже свою фамилию. Он держал меня вдали от себя, потому что не мог смотреть на меня без чувства вины. Для него было немыслимым узнать, что жена наставила ему рога. Что скажут люди! Что скажет корона, которую он всегда защищал! Он никогда меня не признавал, не признал и перед смертью. Он так и не простил моей матери ее любовную оплошность, хотя она всего-навсего искала в другом мужчине то, что он никогда не мог ей дать! Да, Мигель, твой обожаемый дед был ничтожной, бесчувственной тварью.
Мигель не ответил ни слова, он не мог говорить. Сейчас рушились семейные стены. Обвинения дяди раскрыли секрет, который он не знал.
– Ладно, – продолжил Даниэль, – все это так, утекшая вода. Я долго ждал, чтобы свершить свою месть, а теперь еще чуть-чуть, и я получу то, что мне принадлежит. Мне представился шанс, и я им воспользуюсь. Твой отец продолжает утешаться мыслью о том, что вы с Диего живете где-то там, а я привезу ему печальное известие о вашей смерти. Все эти годы по собственному желанию я шел по вашим следам от Маракуйбы до Ямайки.
– Диего погиб, – сказал Мигель.
– Знаю. Дружище Колберт избавил меня от трудов, и сам убил его. Так что, если ты тоже исчезнешь… твоему отцу не останется ничего другого, как назначить наследником меня. А там, кто знает? Несчастный случай… – Даниэль не закончил фразу.
Мигель заметил, как напряглись его мускулы подобно натянутым струнам скрипки. Он сделал еще один шаг навстречу дяде, и Эдгар тут же наотмашь ударил его по голове рукоятью пистолета. Сильная боль остановила Мигеля.
– Брось саблю, – приказал ему Колберт.
Мигель поморгал, чтобы вернуть себе помутившееся от удара зрение, и подумал о провале. У него не было другого выхода, кроме как подчиниться. Он расстегнул пояс, и сабля упала к его ногам. Колберт тут же очутился у него спиной и ударил по почкам. Мигель упал на колени, а от злобного пинка в бок у него перехватило дыхание.
– Господа! – крикнул откуда-то дядя. – Если вы не хотите, чтобы голова вашего друга слетела с плеч, выходите с поднятыми руками и бросайте оружие!
Мигель грязно выругался. “Какой же я дурак!” – посетовал он. Даниэль де Торрес с самого начала знал, что его друзья здесь.
Сабли со звоном упали на землю. Числом они были равны с компанией Даниэля, но ничего не могли сделать без оружия, да Мигель и не стал бы ничего делать, чтобы не подвергать опасности товарищей. Он через силу поднялся, преодолевая боль от ударов. Все они находились под вражеским прицелом. Бульян быстро взглянул на капитана и слегка пожал плечами.
– И что теперь? – спросил Мигель. – Убьешь нас?
– Теперь мы отвезем вас на корабль, свяжем в трюме и найдем какую-нибудь плантацию, где нам хорошо заплатят за твоих дружков, – ответил Эдгар.
– А меня?
– Клянусь, я хотел бы вернуть тебя в “Подающую надежды”. Новая порция плетей и кнута помогли бы тебе вспомнить, кто там командует, но у Даниэля другие планы.
– Мне жаль, но я не могу оставить тебя в живых, – вмешался дядя. – Как ты понимаешь, это не более чем часть коммерческой сделки. Дела есть дела.
– Конечно, – насмешливо ответил Мигель.
– Тебе удалось избежать смерти, когда ты должен был умереть. Мало кому удается пережить рабство, но ты это сделал. Я не могу рисковать, а вдруг ты повторишь свой подвиг? Так что ты пойдешь на корм акулам в открытом море.
– А моя жена?
– А вот это дело Колберта.
У Мигеля непроизвольно заходили желваки на скулах.
– Жаль, что она не сможет составить тебе компанию в твоем последнем плавании, – продолжил Эдгар, – но я должен отвезти ее обратно и исправить последнюю глупость отца. Знаешь, после смерти он все оставил ей.
– Так значит он умер? – саркастично заметил Мигель, но эта новость не доставила ему того удовлетворения, которого он ждал.
– Да, наконец-то этот сукин сын подох, но он ошибся с завещанием. Келли стала наследницей “Подающей надежды”, а я хочу вернуть себе свое.
– Моей жене не нужно это вонючее наследство.
– Я не стану рисковать и что-либо менять. Вернувшись на Ямайку, я с лихвой отомщу ей за те наглость и унижения, которым она подвергала меня, живя в поместье. А когда мне это надоест, тоже брошу ее в море. С другой стороны, я привезу твою голову, единственную часть тела, которой не полакомятся акулы. Ты стал знаменит, прославился на все Карибы, и корона предлагает за тебя солидное вознаграждение. Так почему бы не воспользоваться этим?
“Они все продумали”, – немного испугавшись, подумал Мигель. Однако злодеи не учли одного – Мигель не собирался облегчить им задачу. Ни Франсуа, ни Пьер, ни Арман в этом ничуть не сомневались. У них оставалось одно оружие – неожиданность, и нужно было попытаться воспользоваться им. Если они внезапно нападут на них, то, возможно, только возможно, им удастся изменить ход событий. Мигель знал, что друзьям не хватало только его знака.
А потом все закрутилось с невероятной быстротой.
Резко выбросив правую ногу вперед, Мигель ударил Колберта по руке, и грохнул выстрел. Звук выстрела затерялся среди всполошенного взмаха крыльев стаи проснувшихся и напуганных птиц. Он послужил гонгом для остальных французов, и они, как один, бросились вперед. Один из наемников, стоявших сзади, выстрелил в ответ, и пуля вскользь задела Мигеля. Он почувствовал жжение в боку, но его кулак уже впечатался Колберту между глаз. Завязалась перестрелка, и уже не оставалось места для сомнений. Мигель с друзьями играли по-крупному, поставив на кон свои жизни. Арман с немыслимой ловкостью подскочил к Даниэлю де Торресу, не дав ему времени защититься. Теперь де Торрес боролся с ним за глоток воздуха, а секунду спустя со сломанной шеей рухнул к ногам француза.
Зажимая рану в боку, Мигель старался отдышаться. Схватка была скоротечной. Казалось почти неправдоподобным, что ситуация так быстро изменилась. Колберт извивался, лежа на полу и прикрывая рукой сломанный нос. Тело дяди лежало рядом с Арманом. Участь остальных двоих была не лучше.
– Что будем с ними делать? – поинтересовался Пьер.
– Делайте, что сочтете лучшим, – ответил Мигель, бросая последний взгляд на труп Даниэля де Торреса. – Я иду искать Келли.
– Рана серьезная?
– Нет, – заверил друга Мигель, хотя между пальцами сочилась кровь.
– Дай-ка я перевяжу ее, – сказал Франсуа. Он снял пояс и туго обмотал его вокруг раны. – Думаю, ты хотел сказать, мы идем искать Келли.
– Вы и так сделали для меня слишком много.
– Не мели ерунду, – поддел его Пьер.
– Я знаю, дружище, что, по сути, это развлечение для тебя, – заметил Франсуа. – Давненько мы сидим без дела.
– Безопасность Келли, вот что меня развлечет, клянусь вам, – уверил друга Пьер.
Мигель потуже затянул повязку, останавливая кровь, и вздохнул.
– Согласен, – сказал он. – Друзей нельзя оставлять в стороне. Покончим с этим как можно быстрее.
Глава 39
В этот миг до Мигеля и его друзей с другой стороны островка донеслись отзвуки пушечной пальбы, и они вздрогнули. Что-то здесь было неладно. Оставив Армана сторожить Эдгара и двух его приспешников, друзья побежали по пляжу вокруг скалы. Стоящий на якоре корабль, без сомнения принадлежащий похитителям, был атакован другим судном, над которым реял английский флаг.
– Келли! Нет!
Два новых залпа с борта английского корабля подняли волны воды и пены, и Мигель не стал раздумывать дважды. Он должен был вытащить оттуда свою жену. Отмахнувшись от Франсуа и Пьера, испанец бросился в воду и могучими гребками поплыл к кораблю. Его мучила острая боль в боку, он слабел с каждым взмахом, но не имел права потерять сознание. В своем стремлении доплыть до судна он не заметил, что похитители подняли белый флаг.
Мигель не задавался вопросом, что станет делать на корабле, и не ускорит ли он свою смерть. Ему было важно одно – доплыть. Доплыть любой ценой. Он сам сунет голову в руки англичан, и если тем самым он сможет спасти Келли, это его не волновало. Мысль о том, что она была совсем рядом, вселяла в него мужество, достаточное для того, чтобы не сдаваться.
Из последних сил гребя руками, Мигель уже видел англичан на захваченном ими судне и слышал их победный клич. Доплыв до корабля, он начал карабкаться вверх по якорной цепи. Прежде чем подняться на палубу, Мигель сжал в зубах саблю и только тогда оглянулся. Франсуа и Пьер плыли за ним.
Едва незваная троица ступила на палубу, их окружили и взяли на мушку. Малочисленную команду захваченного корабля затолкали в трюм, но Мигель не видел ничего, кроме Келли, подбежавшей к рослому блондину, который встретил ее с распростертыми объятиями. Они стояли, крепко обнимая друг друга.
И все же появление Мигеля и его товарищей привлекло внимание мужчины. Не переставая обнимать девушку, он посмотрел на них, и Келли тоже оглянулась. Глаза девушки широко открылись, и с ликующим воплем она помчалась навстречу мужу. По приказу блондина англичане нерешительно опустили оружие.
Сердце Келли выскакивало из груди. После долгих тревожных часов ожидания происходящее казалось ей сном. Она думала, что погибнет от руки двоюродного брата и того испанца, что помог ему похитить ее. Ей было очень страшно думать, что она никогда больше не увидит Мигеля. И вдруг самое неожиданное оказалось реальностью: ее освободил родной брат с командой моряков.
Дрожащей рукой она нежно гладила лицо любимого, которого считала навсегда потерянным. Слезы и всхлипы смешались с истеричным смехом.
– Любимый, – шептала она – любимый мой...
У Мигеля тоже душа разрывалась на части. Она была здесь. Весь пережитый ужас свалился на него, как камень. У него слабели ноги, щипало глаза, но это было уже неважно. Когда Келли обняла его за шею, Мигель взял ее за плечи и слегка отстранил от себя. Ему нужно было увидеть свое отражение в зеркале ее сапфировых глаз.
– С тобой все в порядке? – хрипло спросил он.
– Да, Мигель, – ответила она, целуя его в губы. – Теперь – да.
Они слились в объятии и страстно целовались, стосковавшись друг по другу. Они были поглощены самими собой, как никогда раньше, и никого вокруг не замечали.
– Значит, это и есть Мигель де Торрес, – неодобрительно произнес низкий голос.
Мигель молниеносно заслонил Келли собой. Он стоял напротив такого же высокого и статного как он сам человека, чьи светлые волосы блестели под светом луны и палубных фонарей. Кто это был? Почему Келли обнималась с ним? Укол ревности проскользнул через его защиту.
– Да, это мое имя.
– В таком случае я имею честь стоять перед знаменитым капитаном “Черного Ангела”?
Мигель был уверен, что перед ним соперник, точнее, враг. Он велел Келли подойти к Франсуа и Пьеру и с вызовом ответил:
– Именно так.
И в третий раз за столь короткий срок его ударили в челюсть и вывели из борьбы. Ноги Мигеля подломились, и он мешком свалился на пол. От удара и потери крови он потерял сознание, но до этого успел услышать звонкий голос своей жены:
– Черт бы тебя побрал, Джеймс!
Мигель осторожно приоткрыл глаза. Солнечные лучи просачивались через окошко, заливая комнату светом. Он тряхнул головой, чтобы собраться с мыслями, и жалобно заморгал. Святый боже! У него болело все тело до самых ресниц. Когда Мигель попытался привстать, в боку кольнуло, и с губ сорвался непроизвольный глубокий вздох. Он был один в комнате, но мысли его унеслись к жене.
– Келли!
Снаружи послышались сердитые голоса, и он узнал ее голос. Убедившись, что повязка на месте и зажав рану в боку, Мигель сел. Дверь распахнулась, и в комнату торопливо вошла Келли. Ее щеки порозовели, а глаза сверкали от возмущения. Следом за ней шел светловолосый мужчина, тот самый, что ударил его. Боль в челюсти доказывала, что врезал он ему крепко, от души. Ну что ж, у Мигеля имелись неоплаченные счета, придет время, и он поквитается с ним, а пока он забыл об этом. Самое главное, что Келли здорова и спасена. “Им придется объясниться”, – подумал Мигель.
– Ложись в постель, упрямец, – пожурила мужа Келли, снова укладывая его в кровать. – Кто тебе сказал, что ты можешь вставать?
Мигель удивленно поднял бровь. Почему она в таком дурном настроении? И почему лицо этого угрюмого типа казалось таким любезным?
– Я не забыл твой удар, – вместо приветствия сказал Мигель.
– Не будь таким мелочным, – упрекнула его Келли. Мигель посмотрел на жену: она была прекрасна. Келли переоделась, и ее чудесные волосы, собранные в конский хвост, плясали в такт движениям шеи. Это было хлеще любой оплеухи.
– Да это из-за него я потерял сознание, – ответил Мигель жене, но обращался к незнакомцу.
Келли замолчала и стала осматривать рану. Мужчины вызывающе смотрели друг на друга, храня гнетущее, как перед бурей, молчание.
– Пьер все нам рассказал – сказала Келли, закончив осматривать рану. – Что это вам пришло в голову драться с ними? Может, еще и ставки делали? Все вы, мужчины, дураки, кроме глупых.
– Где Арман? – прервал жену Мигель, чувствуя себя крайне неловко из-за того, что его отчитывали перед незнакомцем.
– Внизу.
– Он притащил сюда этого подонка Колберта? – Мигель поклялся бы, что блондин окаменел, и посмотрел на него с бóльшим интересом. Какого черта? Кто он? Почему ему никто ничего не объяснил?
– Нет, – ответила Келли. – Он попытался бежать, и Арману пришлось застрелить его.
Мигель молчал. Келли только что сообщила ему новость без капли жалости, словно время подсказала.
– Тебе его жалко?
– Нет, но он был моим кузеном.
– Он был сукиным сыном, который пытался убить тебя!
Мигель вышел из себя, вспомнив свой страх за судьбу жены. Он предпочел бы, чтобы Бризе не покончил с ним. Ему хотелось самому убить его, свернуть ему шею, содрать с него шкуру и… но его лишили этого удовольствия. Мигель обнял Келли за талию, притянул к себе и поцеловал. Он безумно любил ее, но едва не потерял. Он не мог думать о другом, все остальное было таким незначительным. Секунду спустя, Келли вырвали из его рук, и блондин уже подталкивал его жену к двери. Мигель попытался привстать, но незнакомец остановил его.
– Ваша рана отняла у Вас много сил, капитан. Не пытайтесь геройствовать, а если будете вести себя со мной, как драчливый петух, даже сестра не помешает мне снова отделать Ваше лицо, даже в Вашем положении.
Мигель не шевельнулся. Он скрупулезно сравнивал обоих между собой, и не верил своим глазам: тот же цвет волос, те же глаза, похожие черты лица, только у Келли более нежные, а у мужчины более суровые.
– Ваша сестра?
– Вот именно, сестра. Я – Джеймс Колберт, хотя сама фамилия тебе противна, – перешел на “ты” Колберт. – И все же, по просьбе сестры я согласен поговорить с тобой, хотя, поверь мне, если бы не она…
– Джим…
– Помолчи, Келли, это наши с ним дела.
Не обращая внимания на протесты жены, Мигель приподнялся и сел на край кровати. Его мутило, кружилась голова, и бок чертовски болел. Он был не в состоянии с кем-либо драться, но если этот олух собрался требовать Келли назад, он убьет его, прежде чем тот увезет ее.
– Как я погляжу, мне не избавиться от вашей проклятой фамилии, – тихо пробурчал Мигель.
Джеймсу хотелось расквасить Мигелю лицо, но тот не мог драться. Более того, Джеймсу нужно было кое-что сказать испанцу.
– Моя сестра была обесчещена тобой, и я собирался требовать с тебя компенсацию. Компенсацией может быть только брак, потому что ребенку, которого ждет Келли, нужна семья. Или брак, или тебе не уйти из этой комнаты живым.
Мигель покачнулся, его глаза перебегали с Колберта на Келли. В воздухе витало важное сообщение, и он хорошо его расслышал. Ребенок!
Келли гневно посмотрела на брата. Почему мужчины всегда хотят улаживать дела по-своему? Почему не прикусят себе язык? Почему не позабудут о своем высокомерии? Проклятье! Пока Мигель приходил в себя, у них с братом был долгий и серьезный разговор. Так Келли узнала, что в письмах, которые приходили в Англию, ничего не говорилось о ее жалобах и просьбах вернуться домой. Келли поняла, что дядя проверял ее письма и строго следил за написанным. Келли без утайки рассказала Джеймсу, что произошло в “Подающей надежды”, и не могла не признаться, что ждет ребенка от Мигеля. Но, даже узнав о самом сокровенном, Джеймс не должен был вмешиваться в их с Мигелем жизни. Разве что он думал, что она собирается иметь ребенка, не обвенчавшись? Щеки Келли заалели, потому что могло получиться и так.
Кровь Мигеля бурлила. Он не знал, кричать ли ему от радости, отругать ли Келли за то, что скрывала от него такое, или как безумному пуститься в пляс. Ребенок! Он смаковал значение этого слова, потому что все еще не верил, это казалось ему сном. Его грудь разрывалась от любви к женщине, которая отдала ему сердце, а теперь носила в своем чреве его наследника. Он посмотрел на Келли и подумал, что ни одного человека на свете бог не благословил так, как его. Что еще он мог просить от жизни?
– Видишь ли, де Торрес, – сказал англичанин, – я буду честен с тобой. Мне не нравится, что Келли обвенчается с тобой, но ребенок – самое главное. Так что, женись на ней, или ты покойник. Выбор за тобой.
– Джеймс!
Мигель не смог сдержаться и рассмеялся, но тут же примирительно поднял руки вверх.
– Я женюсь на ней, – Джеймс несколько расслабился. – Я женюсь на ней еще раз, если она этого хочет. Если нужно, я женюсь на ней сто раз. Жена может просить меня о чем угодно. Я отдам ей свою жизнь, чтобы она была счастлива. Жаль, что ты не хочешь, чтобы я был твоим зятем, мне тоже не доставляет счастья быть твоим родственником, но я люблю Келли, и буду жить с ней, а не с ее родней.
Говоря и размахивая руками от возбуждния, Мигель неожиданно почувствовал резкую боль в боку и поднес ладонь к ране.
– Тебе больно? – заботливо спросила Келли, подходя к мужу.
– Переживу как-нибудь, если ты меня поцелуешь, – отшутился Мигель.
– Дьявол-искуситель, – улыбнулась Келли и поцеловала мужа, не обращая внимания на брата, потому что рядом с Мигелем она теряла стыд.
Ошеломленный Джеймс вылетел из комнаты, будто за ним гнался сам черт, но перед этим сказал:
– Не хотел бы я быть на твоем месте, испанец. Она упряма, как ирландский мул. А тебе, Келли, есть, что ему сказать, так говори, чего ждать.
Мигель вздохнул и прижал Келли к своей груди. Жена, его жена. Его жена…. Как сладкой музыкой звучат эти слова! Он поцеловал Келли в лоб, в нос, в подбородок. И в губы, от которых никогда не уставал.
– Келли, Келли, – шептал он ей на ухо, осторожно положив правую руку на ее живот. – Почему ты мне ничего не сказала?
– Я собиралась сказать тебе, когда ты вернешься домой, но меня похитили. Жаль, что этот дурачок, мой брат, испортил мой сюрприз.
– Это уже неважно, любимая… Ты столько мне даешь…
– Ш-ш-ш… Молчи. Только обними меня и нашу девочку, потому что у нас будет девочка. – Переполненный счастьем Мигель, был согласен на все. Если Келли хочет девочку, пусть будет девочка. – Но мне нужно сказать тебе кое-что еще.
– Сейчас меня не интересует ничего, кроме тебя.
Келли отодвинулась от мужа и встала.
– Ты не поверишь, но кое-кто хочет тебя видеть.
Мигелю плевать было на визитеров. Он хотел лежать с женой в кровати, снова заняться с ней любовью, чтобы их тела трепетали, отдаваясь друг другу, хотел пьянеть от ее аромата, переплести свои пальцы с ее шелковистыми волосами, которые он обожал. Мигель заметил, что Келли тоже хотела его. Она покусывала нижнюю губу, и этим распаляла его желание. Но нет. Она медленно пошла к двери, которая слегка приоткрылась. Чья-то смуглая рука придерживала дверь снаружи. Мигель не мог видеть, кто там, потому что в коридоре было темно, но сердце мужчины почему-то начало биться быстрее. Он приподнялся на кровати. Келли вышла, довольная и счастливая, послав ему от двери воздушный поцелуй, но Мигель его уже не видел.
Он не мог ничего видеть, потому что в проеме двери стоял высокий человек с каштановыми волосами и озорным взглядом. Кровь отхлынула от лица Мигеля, а сердце загрохотало в груди подобно сотне пушек. Мигель хотел что-то сказать, но слова застревали в горле, образуя тяжкий ком. Он не мог пошевелиться, словно его пришпилили к кровати, а голова закружилась еще сильнее.
Заставляя себя мечтать, он не мог поверить своим глазам. Нежным эхом до него донесся голос и поселился в его сердце, окончательно сметя броню ненависти и мести, которой он уже давно заткнул рот.
– Только бы мама не увидела тебя с этой серьгой в ухе, братишка, иначе ты убьешь ее своим плохим вкусом, – услышал грозный капитан. – А ты похож на настоящего пирата, хоть оно тебе и не к лицу.
Мигель почувствовал соленый вкус слез на своих губах. Он никогда не гордился своим умением так плакать. Перед ним стоял Диего, и он был живым, а не плодом болезненного бреда. Боль от потери брата растворилась в тумане прошлого, а его присутствие избавило Мигеля от демонов, терзавших его после смерти Диего. Перед Мигелем снова открылся занавес надежды, и безмерный восторг овладел всем его существом. Счастье душило его, и он смог выговорить только одно:
– Привет, малыш.
Диего сильно изменился. Святая Дева, что же с ним стало! Мигель едва ли мог узнать в нем того сентиментального парнишку, немного взбалмошного и влюбленного в жизнь, который бегал за ним повсюду, и за которого он заступался, когда тот был заморышем. Теперь это был мужчина, независимый и решительный, созревший для того, чтобы вести собственные сражения и побеждать в них.
Но Мигелю не понравилось то, что он увидел в Диего. Его брат был другим. Возможно, это была обида человека, находившегося в подчинении, испытавшего нужду и кнут, приговоренного к изгнанию, превратившегося в каторжника, ставшего жертвой убийцы и увидевшего смерть ближе, чем видел он сам, и чудом спасшегося от нее.
Теперь они были не такими уж и разными. Они оба были бродягами, их связывали более тесные узы, чем раньше, но в душе Диего заметны были незажившие шрамы, и это отдаляло братьев.
Где теперь был тот замечательный парень, который, как сумасшедший, скакал верхом? Где тот мечтательный романтик, который любил сидеть у колонны их дома и любоваться закатом? Где тот влюбчивый мальчишка? Где Диего де Торрес? Стоявший перед ним человек был холодным, закаленным пережитыми страданиями. “Неужели он стал другим?” – спрашивал себя Мигель. Он отбросил в сторону беспорядочно теснящиеся в голове мысли, чтобы сосредоточиться на том, что говорил ему брат.
– Решив вернуться в Испанию, я высадился на берег под видом моряка Симона Дренде в порту Картахены. Меня спрятал у себя Алонсо д’Аррибаль и указал мне правильный путь, чтобы идти по следу нашего дяди, – рассказывал Диего.
– Алонсо д’Аррибаль, адвокат отца? – удивленно переспросил Мигель.
– Он самый. Ты знаешь, что отец назначил дядю управляющим поместьями. Но дону Алонсо всегда было известно финансовое положение нашей семьи, и его удивило, что в некоторых случаях сальдо росло, хотя собственность не приносила такую прибыль. Он начал проверять счета. И ему не нравились знакомые и приятели, с которыми дядя частенько встречался. Следуя своему инстинкту ищейки, – Мигеля позабавило это выражение, потому что он всегда говорил, что Аррибаль был похож на ищейку, – нанял человека, который следил за дядей. Словом, раскрыть его предательство в случае с судном “Кастилия” было делом времени.
– Я никогда и подумать не мог, что он изменник.
– Ни ты, ни отец, ни я.
– Все это кажется каким-то безумием.
– Да, но это реальность, и от нее разит, – согласился с братом Диего. – Без тебя я не нашел иного пути, кроме как вернуться домой, хотя нам грозила тюрьма или виселица, если мы ступим на испанскую землю. Но риск стоил того, мое возвращение оказалось очень своевременным. Так я узнал о расследовании дона Алонсо, и он заранее предупредил меня обо всем.
– И дон Алонсо ничего не сказал отцу?
– Это я попросил его молчать. Недавно папе было плохо. Не волнуйся, это не так серьезно, – успокоил брата Диего. – Но наш старик и так слишком много страдал, чтобы еще узнать, что его брат… его сводный брат, – поправился он, – подстроил изгнание из страны его сыновей.
Мигель провел рукой по волосам и тяжело вздохнул. “До чего может дойти человек в своей алчности?” – подумал он.
– И ты влез в это дело…
– Тебя не было, – словно извиняясь, сказал Диего, – а кто-то должен был попытаться довести его до конца. Я уплыл из Испании, зная, что Аррибаль уже разворачивал кампанию, чтобы очистить наше имя перед королем. Превратности судьбы и след нашего дяди снова привели меня к Колберту.
Мигель не упускал ни единой детали из того, что говорил ему брат, и из того, что с ним происходило. Он очень удивился, когда Диего упомянул Колберта, человека, который хотел его убить, как-то походя, словно это был еще один незначительный эпизод его рассказа. Однако Мигель заметил, что взгляд Диего снова потемнел, и это беспокоило его. В нем не было обиды, но была ненависть, которая не исчезла даже после смерти Эдгара Колберта, и Мигель знал, что эта ненависть подтачивает брата изнутри и терзает.
– Как ты присоединился к Джеймсу?
Диего откинул голову на спинку кресла и на секунду умолк, а потом расхохотался. Он хлопал себя руками по коленям, пока не успокоился, затем осушил свой бокал и встал, чтобы налить еще.
– Ты разглядел, брат, какие в этой части света величественные закаты? – Диего полуобернулся к Мигелю.
– Продолжай, пожалуйста.
– Ты задаешь много вопросов.
– И хочу получить много ответов.
Диего кивнул и снова сел.
– Мой корабль сильно пострадал во время разрушительного шторма на Карибах, и мне срочно нужен был другой, чтобы не прерывать поиски, а этот глупый англичанин оказался в нужное время в нужном месте. На него напали, я спас ему жизнь и потребовал взамен его корабль. Все очень просто. Господи! Клянусь, я не видел никого упрямее его. Конечно, он категорически отказывался отдать корабль, и я чуть не убил его, когда узнал, кем он был, но он искал Келли, а я не забыл единственного человека в “Подающей надежды”, кто считал нас людьми, когда мы были жалкими ничтожествами, пушечным мясом. Джеймс уверял, что он не остановится, пока не найдет того сукина сына, что похитил его сестру, испанца, капитана “Черного Ангела”. Я не сомневался, что нам нужно объединить свои усилия. Тебя удивило бы, как легко мы встретились с нашей добычей. Ты помнишь Андреаса Хааркема?
