Текст книги "Импотент, или секретный эксперимент профессора Шваца"

Автор книги: Нестор Бегемотов

сообщить о нарушении

Текущая страница: 7 (всего у книги 26 страниц)

ПЬЕСЫ

Пофигисты

Почти трагедия

Последнее время стало появляться все больше и больше слухов про людей, которым, мягко говоря, все по-фигу, или, иначе, пофигистов. Я попытался представить, как будут выглядеть эти граждане в обычной ситуации студенческого театра. Итак, действующие лица: Студент и Преподаватель.

Студент: Здравствуйте, разрешите войти? Преподаватель: А мне по-фигу, войдете вы или нет. Студент: Мне тоже. Преподаватель: Тогда садитесь, раз вас угораздило прийти.

Студент садится. Преподаватель: Берите билет. Студент: Какой?

Преподаватель: А мне по-фигу, какой билет вы возьмете. Студент: Мне тоже. Преподаватель: Тогда берите этот.

Студент берет билет.

Преподаватель: Ну, и что там у вас?

Студент: А мне по-фигу, что там у меня!

Преподаватель: Тогда читайте первый вопрос.

Студент: Теорема Лагранжа.

Преподаватель: Хорошая теорема.

Студент: А мне по-фигу ваша теорема.

Преподаватель: Во-первых, не моя, а Лагранжа. Во-вторых, это мне по-фигу, что она вам по-фигу. Отвечайте на вопрос!

Студент: Какой вопрос?

Преподаватель: А мне по-фигу, какой вопрос!

Студент: Мне тоже.

Преподаватель: Тогда на фиг вы пришли?

Студент: Традиция такая. Пять баллов надо.

Преподаватель: А мне по-фигу и ваша традиция, и ваши пять баллов, и то, что вам надо!

Студент: А мне по-фигу, что вам по-фигу.

Преподаватель: Что вы говорите?! И откуда вы такой взялся?

Студент: Какое вам дело?

Преподаватель: Да мне-то по-фигу.

Студент: А мне тем более. Ставьте пять, и я пошел!

Преподаватель: Небось, пиво пойдешь пить? Да еще и с девочками? А шесть не хочешь? Или семь?

Студент: Ладно, профессор, давайте начистоту…

Преподаватель: Я не профессор. И мне по-фигу ваша чистота.

Студент: Ну, доцент, какая разница! Вы мне ответьте, вы настоящий пофигист?

Преподаватель: Естественно.

Студент: И вам все по-фигу?

Преподаватель: Абсолютно!

Студент: А если у меня в зачетке появится пять, вам пофигу?

Преподаватель: По-фигу. Хоть шесть.

Студент: А если эту пятерку мне поставите вы, по-фигу?

Преподаватель: Хоть я, хоть кто-либо другой. Можешь сам себе ее поставить!

Студент: Ну, если по-фигу, так ставьте!

Преподаватель: А вам-то по-фигу, если именно я вам поставлю эту пятерку?

Студент: Ну, еще бы!

Преподаватель ставит в зачетную книжку жирную пятерку, для неразбирающихся в арабских цифрах подписывает слово «отлично» и залихватски расписывается.

Преподаватель: Поздравляю. Я вам поставил пять. Студент: Спасибо, доцент. Преподаватель: Да я не доцент. Студент: А мне по-фигу! А кто?

Преподаватель: Слесарь-сантехник. В вашем сортире унитаз менял.

Студент медленно зеленеет и смотрит в зачетку.

Студент: Что?! Какой сантехник? Какой унитаз? Зачем же ты у меня экзамен принимал?

Преподаватель: А мне по-фигу твой экзамен!

Студент: И зачетку, сволочь, испортил!

Преподаватель: А мне по-фигу твоя зачетка! Сам напросился! Козел!

Студент: Я тебе морду набью!!!

Сжимая кулаки, студент бросается на слесаря-сантехника, тот достает из-за спины заранее приготовленный разводной ключ и бьет студента-пофигиста по голове. Студент отваливается.

Преподаватель: В натуре, козел! А туда же: по-фигу, пофигу!

Сидор Маленькая пьеса

Весна. Ласково светит солнышко. Тепло и хорошо на душе. На площади, возле входа в метро стоит Сидор. Ему так радостно, что хочется читать стихи. Но ни одного стихотворения Сидор вспомнить не может. Он топчется на месте, чешет в затылке, машет руками, хватается за голову, но стихи не вспоминаются. Сидор страдает.

Мимо Сидора ходят граждане. Один из них, в шляпе, подходит к Сидору.

Гражданин в шляпе (участливо): Товарищ! Что с вами? Вам плохо, товарищ? (К еще одному остановившемуся рядом гражданину с усами) Товарищу плохо!

Гражданин с усами (взволнованно): Надо вызвать врача!

Сидор (молчит. Смотрит на небо. Стихотворений нет)

Вокруг Сидора постепенно собирается толпа.

Гражданка в платочке (трогает Сидора за плечо): Товарищ! Что с вами?

Сидор (молчит. Стихотворений по-прежнему нет. Сидор мается, понимая, что без стихотворения такой ласковый день будет поломан)

Гражданка в платочке (трясет Сидора): Что с вами, товарищ! Позвонить «03»?

Гражданин с усами: Позвоните! Срочно! Он ведь весь бледный! Молчит, ничего сказать не может!

Гражданин в шляпе: Он сейчас упадет! Быстрее! Скорую!

Сидор (решает, что вспоминать не надо. Можно и свое сочинить. Не сочиняется)

Гражданка в платочке (кричит на ухо Сидору): Что С вами, товарищ?!!

Толпа (хором): Что случилось?

Сидор (так ничего и не сочинив): А пошли ВЫ все!.. (И уходит)

Толпа постепенно расходится, ругая, на чем свет стоит, ни в чем не повинного Сидора. А интересно, если бы Сидору не мешали, вдруг он стал бы вторым Пушкиным?

АФОРИЗМЫ, ОГОВОРКИ, ШУТКИ

***

Если речка зимой не замерзает, значит, в нее спускают канализацию.

***

Друг человека, а они его в намордник!

***

Человек потому и получился из обезьяны, что сумел взять дубину и начал колотить ею по головам других обезьян.

***

От каждого по способностям, каждому по-фигу!

***

На общественном туалете висела табличка «Учет».

***

На кладбище тоже висела табличка «Свободных мест нет».

***

Чем дальше в лес, тем больше по телевизору фильмов про войну.

***

Советские бабки – это, товарищи, особая национальность.

***

Весь подвиг аргонавтов в том, что нашелся Гомер, воспевший их разбойный набег на берега Колхиды.

***

Вражеский шарж.

***

Стог сена из иголок.

***

Жадина-баранина.

***

Вам чем платить: фунтами или стерлингами?

***

Батон из-под колбасы.

***

Один ум – хорошо, если ума – палата.

***

Стакан самогона с содовой.

***

Женщина была такая лапушка… А мужчина – лопух!

***

А правда, что лампочку Ильича сам Владимир Ильич придумал? Голова!

***

У вас в бронепоезде есть вагон-ресторан?

***

Валютный магазин «Военные тайны».

***

Коммерческий магазин «Спекулянт».

***

Видео-кляп.

***

Видео-клипсы.

***

Подарили коня без зубов.

***

Цент доллар сбережет.

***

Кашу маслом не испортишь. А машинным?

***

Национальный грузинский праздник 8 марта.

***

Готовь сани летом, телегу – зимой, а пулемет – каждый день.

***

Накурился, хоть противогаз вешай.

***

XXXI тусовка КПСС.

***

Годяям все вдомек.

***

Не все дураки – Иваны. Бывают и Михаилы.

***

Если пресветлый эмир – дурак, то надо стараться быть Ходжой… …Насреддином.

***

Болванка – это болван женского рода.

***

Пуля – дура, а штык – молодец. Однако сколько молодцов со штыками полегло от дурацких пуль.

***

Если не вставить сюда эту пошлость, то будет совсем неприлично!

***

Рабыня Крейзаура.

***

Замерз, как фрицы под Полтавой… Ой, извините, как шведы под Москвой!

***

Лук лапчатый и гусь репчатый…

***

Если гора не идет к Магомету, то Магомет идет к горе. Если гора не идет к Лаврентию Палычу, то ее к нему приводят!

***

За Джонсоном бежал пират со ржавым кривым пистолетом…

@CENTR_OFORML = /

Выбивают дурь из головы, а бьют почему-то по заднице!

@CENTR_OFORML = <Р13М>

/

Я ни разу в жизни человека не бил. А те, кого бил, ну, разве это были люди?

***

Где тонко – там рвется. Где толсто – там хрюкает.

***

Похоронный вальс.

***

Это был тонкий английский юмор. И книжка была тонкая. И написана очень по-английски. Ни слова не понял!

***

Не вешай мне лапшу на уши! Давай, я ее так съем!

***

Не плюй в колодец: вдруг он пустой?

***

Рыба голодного копчения.

***

Говорят «поехал за длинным рублем». Интересно, чем отличается длинный рубль от обычного, деревянного?

***

Его посадили, и он сидел долго-долго… Бедный кактус!

***

Не надо перекладывать с больной головы на здоровую жопу!

***

Интересно, что же такое сделала коммунистическая партия с советским народом, что он так долго испытывал чувство глубокого удовлетворения?

***

Мы постоянно идем вперед. Жалко только, что вперед задницей.

***

Построили социализм в одной отдельно взятой заднице.

***

Если Л. Троцкий, по меткому выражению вождя пролетариата, был политической проституткой, то М. Горбачев, по-моему – политический онанист (мнение 1990 года).

Добавление в 1993 году: Б. Ельцин – политический импотент, а Е. Гайдар – политический засранец!

***

Ворона пукнула во всю воронью попу…

***

Ему палец в жопу не клади!

***

Дареному коню в жопу не смотрят.

***

По-грузински все женские прелести называются на букву «В»: «Вах, какая попа!», «Вах, какая грудь!»

***

Губа – не дура. Член – тоже не дурак.

СКАЗКИ

У нас в древней Греции

У нас в древней Греции все в порядке. В этом заверяю вас я, а мое слово в цивилизованном мире что-нибудь да значит. Я – Аргон Афинский – журналист газеты «Афинские новости». Это в честь меня назвали свой корабль знаменитые аргонавты, это в честь меня назовет позже один из элементов своей таблицы великий русский ученый Д. И. Менделеев. Так что, как видите, человек я известный. Ну, а газету «Афинские новости» рекламировать не надо – хвала Зевсу, ее читают уважаемые люди всего мира. Если, конечно, умеют читать по-древнегречески.

Тут недавно, в газете «Вечерняя Спарта» я обнаружил гнусный пасквиль некоего Ликурга Спартанского. Он, видите ли, утверждает, что я пишу в своих статьях сплошные выдумки! Каков, мерзавец!

Ну, вообще-то, «Вечерняя Спарта» – газетенка паршивая, ее почти никто не читает, разве что какие-нибудь персы, которые вытирают руки о халат, да и репортеришка этот Ликург плохонький, недаром его не взяли в нашу газету, когда он отказался от предложения нашего редактора стать нашим сотрудником. Но оставлять этого так нельзя! Сегодня напишут, что я лжец, завтра еще что-нибудь похуже! Надо вовремя ставить нахалов на место. И поэтому я, Аргон Афинский, решил написать все эти правдивые (повторяю: правдивые!) воспоминания о моей встрече с древнегреческим мифологическим персонажем Гераклом и о том, как мы с ним совершали его двенадцать подвигов. А если кто-нибудь не верит моим словам, пусть спросит у самого Геракла, он им ответит… Дубиной по голове.

С Гераклом я познакомился в трактире «Три селедки», ну, знаете, как идти от Акрополя к морю и направо; трактир хоть и маленький, однако, там делают замечательное сациви и всегда свежее пиво! Затащил меня туда знакомый журналист, недавно по моей рекомендации взятый в нашу газету, и мы с ним отмечали его первый гонорар. Честно говоря, я слегка переотмечал, но я пишу правдивые воспоминания и ни о чем умалчивать не буду. Итак, я перебрал.

Геракл ввалился в трактир, громко ругая дельфийского оракула, обзывая всех прорицателей и пророков грязными и тупыми собаками, не знающих даже элементарных основ общения с богами. Позже, я узнал, что оракул повелел Гераклу служить в течение двенадцати лет некому Эврисфею и выполнять все его приказания. Кто такой Эврисфей не знаю, но возмущение героя понятно.

Геракл развалился за соседним столом и заказал пива.

Вдруг, прибежал насмерть перепуганный человек и закричал, что из Немейского зоопарка сбежал лев, и что этот лев бежит сюда! С улицы раздался грозный рык голодного льва. Все вскочили и бросились к черному ходу. Кроме, естественно, Геракла и меня. Геракл не побежал, потому что еще не попил пива, я – потому что уже попил. Я, правда, попытался встать, но ноги не держали, и я упал под стол. Оттуда я увидел, как в трактир вошел лев. Меня он не заметил, а может, я показался ему неаппетитным, но, как бы то ни было, он бросился на Геракла. Герой, конечно, не испугался и ударил его дубиной по голове, но промахнулся. Лев зарычал так, что задрожали стены. Это прибавило мне силы, я попытался встать, но ударился головой о стол и опять упал. От моего удара стол опрокинулся и задел льва, который в этот момент уже почти дотянулся до горла Геракла. Лев отлетел к стене, Геракл кинул в него бочонком пива. Бочонок наделся льву на голову, лев попытался его снять, но Геракл повалил зверя и задушил. Потом он поднял меня с пола, назвал своим спасителем и лучшим другом, обнял и предложил отметить это событие.

Постепенно в трактир начали возвращаться люди, громко прославляя героя, один на один убившего грозного Немейского льва. О своей роли в этом поединке я, с присущей мне скромностью, благородно умолчал, потому что от выпитого пива и удара головой по столу потерял сознание и опять свалился под стол. Меня отнесли в больницу, Геракл сказал, что если я не выживу, то он всем врачам головы оторвет, и я выжил. Потом мы это отметили, но это я расскажу в следующей правдивой истории. А сейчас, до свидания, ибо в приемной дожидается какой-то Евклид, принесший на рецензию свою новую геометрию. Не знаю, чем новая геометрия отличается от старой, так как не знаю и старой, но рецензию напишу! Итак, до следующей встречи!

У нас в древней Греции

(часть вторая)

В понедельник утром меня вызвал главный редактор. На его столе лежал очередной номер «Вечерней Спарты». Наверняка опять опубликовали какой-нибудь пасквиль.

Редактор посопел и произнес:

– Вот тут у них… Сенсация!

Шеф всегда был неравнодушен к сенсациям.

Я развернул газету. В Лернейских болотах завелась страшная гидра, ежедневно пожирает стада и мирных граждан. Имеет много голов, и если отрубить одну, на ее месте вырастают две новые. Погиб отряд в триста спартанцев, пытавшийся гидру убить. Больше охотников сразиться с чудовищем нет. Сенсация!

– Какая же это сенсация!? Да, я за пять минут придумаю лучше! – сболтнул я.

Хмурое лицо редактора оживилось:

– Это мысль!

Он опять посопел, почмокал губами и вдруг спросил:

– Я слышал, вы большие друзья с Гераклом?

– Ну… Более менее.

– А почему бы вам эту гидру не уничтожить? Это была бы сенсация что надо!

«Идиот проклятый! – мысленно обругал я себя. – Сам напросился! Бывают разные кретины, а я из них самый кретинистый!»

Редактор с воодушевлением развивал идею борьбы с гидрой, я кисло молчал.

– Даю тебе творческий отпуск на неделю, – в конце концов сказал главный и выписал командировочные.

– О'кей, шеф, – сказал я. Что мне еще оставалось?

Геракла я нашел у моря. Он сидел на камне, точил меч, и без того уже острый как бритва, и насвистывал что-то, наподобие «Как на поле Куликовом прокричали кулики».

– Что мрачный? – спросил герой.

– Да так…

– Мне тоже скучно, – пожаловался он и рубанул мечом по камню. Камень развалился пополам, и Геракл довольно заржал.

– А не развлечься ли нам? – спросил я. – Тут, говорят, завелась на Лернейских болотах гидра, людей разных кушает…

– Что такое гидра? – удивился мой друг.

Я достал «Большую древнегреческую энциклопедию» и прочитал:

– Гидра – огромный змей, много голов, ест все и в любых количествах.

– Вот, скотина! – возмутился Геракл.

– Образ гидры, – продолжал я, – отражен под разными названиями в сказаниях различных народов. У немцев – дракон, у русских – Змей Горыныч. И их всегда кто-нибудь убивает: у немцев – некто Зигфрид, у русских – Иван-царевич.

– Молодцы! – оценил Геракл.

– А вот у нас, – сказал я, – таких молодцов пока не нашлось.

– А я!? – заорал великолепный Геракл и разрубил мечом еще один камень.

И мы поехали убивать гидру.

Целый день мы ползали по этим проклятым болотам, гидра как сквозь землю провалилась. Я подхватил кошмарный насморк. Геракл проклинал каких-то грязных собак и рубил мечом все, что попадалось под его горячую руку. К вечеру мы замерзли, как эскимосы, и развели костер. Я сварил свой фирменный кофе по-древнегречески и, наконец-то, слегка согрелся. Геракл чесал волосатую грудь и закусывал каким-то недревнегреческим сыром, кажется, он называется сулугуни.

Вдруг, раздался пронзительный вопль. По-моему, кого-то ели. Геракл схватил меч, яростно заорал и бросился в темноту. Я взял горящее полено и побежал за ним. Зрелище было ужасное. Над растерзанным телом коровы стояло многоголовое чудовище. Я понял, что это и есть наша гидра. Бесчисленные головы гидры пытались откусить единственную голову Геракла, но тот махал мечом как голландская мельница и орал не своим голосом:

– У…!

Головы гидры срубались одна за другой, но на их месте сейчас же вырастали две новых. Геракл уже не успевал рубить. Головы, щелкая зубами, постепенно окружали героя. Тут меня осенило! И когда Геракл отрубил очередную голову, я подскочил и ловко прижег рану поленом. Гнусно запахло паленым, но две новые головы не выросли.

Через полчаса все было кончено. Геракл устало привалился к чешуйчатому телу гидры и заснул. Я разжег новый костер и из недоеденной коровы пожарил отличный шашлык.

На следующее утро мы вернулись в Афины. Сенсация была что надо! Главный редактор обнял меня, назвал самым лучшим в мире журналистом. Я не люблю, когда меня хвалят, ибо скромность – лучшее украшение добродетели, но было приятно.

В честь великой сенсации шеф устроил банкет, но это я расскажу в следующей правдивой истории. А сейчас, уже поздно и пора спать, потому что завтра я беру интервью у первого древнегреческого авиатора Дедала. Итак, до следующей встречи!

Репка

Выпил дед Пахом стакан самогону, передернулся и подумал:– А почему бы мне не посадить репку?

Сказано – сделано. Посадил дед Пахом репку. Украл в местном колхозе минеральных удобрений, удобрил. Потом ему показалось мало, и он еще раз удобрил.

Как и следовало ожидать, в конце квартала выросла репка, большая пребольшая. Попытался дед Пахом вытянуть репку, попыхтел, да силенок не хватило.

– Анафема! – ругнулся дед Пахом и решился позвонить родственнику из города – инженеру Сильвуплюеву.

Сказано – сделано. Приехал инженер Сильвуплюев, обошел вокруг репки, разинув рот. Попытался вытянуть, ан нет. «Мало каши ел», – подумал дед Пахом и пригласил Сильвуплюева пообедать. Инженер сожрал две тарелки лапши, три тарелки манной каши, запил парным молоком и уехал.

– Анафема! – сказал дед Пахом вослед.

Но через день инженер Сильвуплюев вернулся вместе с подъемным краном и крановщиком Васей. Они обвязали репку стальными тросами, подъемный кран загудел, заскрипел и… сломался.

Крановщик Вася и инженер Сильвуплюев уехали.

– Анафема! – сердито плюнул дед Пахом.

Еще через день инженер Сильвуплюев привез своего друга философа. Философ Сократов внимательно осмотрел репку, поправил пенсне и сказал:

– Н-да…

– Анафема, – согласился дед Пахом и махнул рукой.

Но мудрый философ так дела не оставил. Три дня подводил материальную базу, декламировал цитаты из полного собрания сочинений Владимира Ильича Ленина, исписал шесть общих тетрадей, а затем уехал защищать диссертацию на тему «Феномен репок Рязанской области, как еще одно доказательство преимуществ советского образа жизни».

Проводив взглядом уехавшую «Волгу», дед Пахом плюнул на науку, достал топор и вырубил из репки кусок, весом пуда в четыре. Отвезя кусок на рынок, дед Пахом продал его и был задержан органами милиции за спекуляцию.

Вернувшись домой, обиженный на весь мир, дед Пахом в очередной раз плюнул на репку, выпил стакан самогону, передернулся и сказал:

– А нехай сгниет, зараза!

И репка сгнила.

Дед Пахом сейчас работает конюхом в колхозной конюшне.

Летучий корабль

Царь скучал. От нечего делать смотрел в окно, считал мух. «Летают, сволочи», – думал царь. И приспичило царю полетать. Вызвал главного министра и строго спросил:

– Как сделать, чтоб человек летать смог?

– Не знаю, царь-батюшка.

– Голову отрублю, будешь знать. Думай! Министр думал три дня.

– Надобно, царь-батюшка, построить летучий корабль, и тогда на нем можно и полетать. Инженер бы, я думаю, сумел построить такой корабль.

– Молодец! – похвалил царь. – Позвать сюды инженера.

Позвали инженера Сильвуплюева.

– Вот, так и так, – приказал царь. – Построишь летучий корабль – дочь мою в жены отдам и полцарства впридачу.

У инженера Сильвуплюева с похмелья трещала голова.

– Не бывает, – сказал он, – летучих кораблей-то.

– Голову отрублю, – пообещал царь.

– Не будет тогда ни корабля, ни инженера.

– Поговори у меня!

– Против науки не попрешь.

Инженер вытащил из кармана огурец и с хрустом откусил.

– Я царь или не царь? – спросил царь. – Желаю корабль, значит будет корабль!

– Не… – помотал головой Сильвуплюев.

– Пари, – предложил царь.

– Идет, – согласился инженер.

– Разбей!

Министр разбил руки спорщиков.

– Пиши указ, – велел царь. – Кто, значить, состроит такой корабль, чтобы летать мог, тому царевну в жены и полцарства впридачу. Вот так.

– А если через три месяца, – сказал инженер Сильвуплюев, – корабль не будет построен…

– Почему это через три? – возразил царь. – Ты мне мост через реку сколько лет строишь?

– Хорошо, пусть через три месяца три дня и три часа. Хорошее число, круглое…

– Ни фига! Полгода даю.

– Ну четыре месяца…

– Пять.

– Пусть пять. Итак, если через пять месяцев корабль не будет построен, то царь повышает мне жалование на сорок рублей.

– А ежели будет построен, – подхватил царь, – то инженер Сильвуплюев получит сорок ударов палкой по голому, прошу прощения, заду.

– Замечательно, – потер руки министр. – Прикажете объявить-с указ?

– Да, да, сегодня же!

Дед Пахом достал газету, оторвал кусок и свернул самокрутку. Попался тут ему на глаза жирный заголовок «Царский указ».

– Вот анафема! – сказал дед Пахом и почесал в затылке. – Полцарства, однако.

Было у него три сына: два умных, а третий, как полагается, дурак. Умные ели, спали, за девками бегали, а дурак на поле работал, да дома по хозяйству.

Позвал дед Пахом умных сыновей, благословил и отправил в столицу попытать счастья, чем черт не шутит, полцарства на дороге не валяется.

Вернулся дурак с поля, услышал про оказию и тоже решил идти в столицу.

– Куда тебе! – сказал дед Пахом. – Ты же дурак дураком. Что ты с полцарствой-то делать будешь? Это ж тебе не пол-литра!

– Придумаю что-нибудь, – отвечал дурак, собирая свои вещички в сумку.

– «Придумаю»! – передразнил дед. – У тебя ж мозгов нет! А царевна? Ты ж никакого политесу не соображаешь!

– Ничаво, мы псковские.

И дурак тоже ушел.

– От, анафема! – выругался дед Пахом и выпил стакан самогону.

Шел дурак по лесной тропинке и насвистывал свою любимую песню «А я лягу, прилягу». И вдруг увидел, как из кустов торчат чьи-то желтые пятки.

«Никак спит кто-то», – подумал он и присел рядом.

– Добрый человек, а добрый человек! – позвал дурак.

Спящий приоткрыл один глаз.

– А не знаешь ли ты, – говорил дурак, – как бы мне построить летучий корабль?

– Не скажу, – грубо сказал спящий и закрыл глаз.

– Добрый человек! А за бутылку первача скажешь? Спящий открыл оба глаза и сел.

– Давай.

Дурак достал из сумки бутыль самогону и отдал незнакомцу.

– Ты что, дурак? – спросил незнакомец, почесывая пятку.

– А как ты догадался?

– Я же философ, зовут меня Сократов, все обо всем знаю.

– Вот это да!

Философ Сократов откупорил бутыль и хлебнул прямо из горлышка.

– Хорош первач, – выдохнул он.

Дурак, довольный, что принес человеку радость, широко улыбнулся и спросил:

– А корабль-то?

– Хороший ты парень, – сказал философ, – даже обманывать тебя стыдно. Ну да ладно, придется.

Он отхлебнул еще самогону, зажмурился и соврал:

– Стукни палкой по дереву, будет корабль. Только стукать по дубу надо.

Кругом были одни елки.

– Спасибо, добрый человек! – обрадовался дурак и побежал искать дуб.

Философ Сократов допил самогон и опять упал в куст.

Долго шел дурак или не долго, истории не известно, но дуб он все-таки нашел. Обошел вокруг, полюбовался исполином и, подняв с земли палку, постучал по стволу. Как и следовало ожидать, ничего не произошло. Дурак постучал еще несколько раз, сел под дуб и задумался. «Что-то я не так делаю», – думал он, грызя сухарь. Съев сухарь, дурак встал и снова начал стучать по дереву. Дуб отзывался сухим стуком, как будто стучали по чьей-то пустой голове.

Мимо на ковре-самолете пролетал волшебник Бук. Увидел внизу человека, стучащего палкой по дереву, заинтересовался. Приземлился, подошел поближе и несколько минут смотрел. Дурак стучал.

Вдруг с дуба упал желудь и стукнул дураку по голове.

– Ой!

Дурак обернулся и заметил волшебника.

– Чево стучим? – спросил Бук.

– Корабль нужен, чтоб летать мог, – доверчиво сказал дурак. – Мне философ в лесу сказал постучать по дереву и будет корабль.

– А ты поверил?

– Ага.

– Ну и дурак же ты, братец.

– Дурак, – согласился дурак и опять взял палку.

– Подожди, – остановил его волшебник Бук, – а зачем тебе сей корабль понадобился?

– Не мне, царю, – ответил дурак и стукнул по дубу. Бук почесал лысину.

– И долго так стучать будешь?

– Пока корабль не появится.

Волшебник радостно засмеялся и смеялся долго, до слез.

– Не вижу ничего смешного, – угрюмо сказал дурак, – лучше бы помог постучать.

Новый приступ смеха свалил волшебника. Когда он отдышался, то сказал:

– Все, хватит, больше не стучи.

– Это почемуй-то?

– Насмешил ты меня! Сто лет так не смеялся. Будет тебе корабль.

– Летучий?

– Летучий. Какой хочешь, фрегат, яхту или может ледокол?

– Все равно, лишь бы летал! – сказал дурак, с любовью глядя на волшебника.

Волшебник Бук достал из кармана волшебный рубль, подкинул, пробормотал какие-то заклинания.

– Если орел, то получится, – сказал он, разжимая кулак.

Рубль лежал вверх орлом.

– Бери корабль, – сказал Бук, махнув рукой.

Дурак посмотрел назад и замер. Перед ним стояла летающая яхта, сделанная по последнему слову техники.

Он обернулся, чтобы поблагодарить, но волшебника уже не было. Дурак пожал плечами и сел на корабль.

– Полетели, – сказал он.

И корабль полетел.

Он летел над лесами, над полями, над реками. Крестьяне внизу задирали вверх головы, крестились и говорили:

– Сгинь, антихрист. Дурак счастливо смеялся. Вдруг на земле кто-то крикнул:

– Эй, на шхуне!

– Чаво? – крикнул дурак в ответ.

Из леса вышли трое, в потертых джинсах, заплатанных стройотрядовских куртках. На одном вдобавок была еще и видавшая виды черная кожанная кепка.

– Спустись-ка вниз, – сказала кепка.

Дурак приземлил корабль.

– Клевая шхуна, – похвалил обладатель кепки. Двое других молчали.

– Мы студенты, – представился студент. – Я – Иванов, вот этот рыжий – Петров, а этот длинный – Сидоров.

– Здравствуйте, – сказал дурак, – а я дурак.

– Как так? – удивился Иванов.

– Дурак и все. Нас трое братьев было: двое умных, а я…

– Акселерат, – сказал вдруг молчаливый Петров.

– Какой же ты дурак! – воскликнул Иванов. – Да у нас в колледже все такие и никто себя дураком не считает. Слушай, друг, – Иванов перешел к делу, – подкинул бы нас до города на своей шхуне, а?

– Конечно! – обрадовался дурак. – Вместе веселее будет.

Они сели на корабль и полетели дальше. Иванов тем временем рассказывал о себе:

– Вот Петров. Всегда голоден. Ест что угодно и где угодно. Может съесть целого быка.

– Я и двух могу, – обиделся Петров.

– А вот Сидоров. Спит так, что из пушки не разбудишь. Когда спит, хоть костер на нем разведи – ему все по-фигу! И что замечательно, он когда засыпает, то и других усыпляет.

Сидоров зевнул.

– Вот это да, – уважительно протянул дурак. Ему с такими интересными людьми еще встречаться не приходилось.

– А вот это я, – Иванов ткнул себя пальцем в грудь. – Могу выпить бочку вина и мне ничего не будет.

– А две можешь? – спросил дурак.

– Раз плюнуть!

Сидоров опять зевнул и закрыл глаза. Петров тоже зевнул и прилег на лавку.

– Один раз на спор, – говорил Иванов, – выпил пять бочек…

Сидоров захрапел. Дурака тоже потянуло в сон, и он прилег рядом с Петровым. Иванов посмотрел на них и от нечего делать тоже лег спать.

Так они спали и спали, пока на горизонте не появился город.

В опочивальню вбежал взволнованный главный министр.

– Царь-батюшка! Летит!

Царь отхлебнул из блюдечка чай и спросил:

– Кто летит?

– Корабль! Летучий!

– Позвать сюда инженера. Щас будем палкой его… Позвали инженера. Мрачный Сильвуплюев посмотрел в окно, покачал головой.

– Надо бы проверить.

– Чего проверять-то! Сымай штаны! – сказал довольный царь, доставая из-под кровати палку.

– Ни фига! – инженер Сильвуплюев показал царю дулю. – А вдруг это не летучий корабль, а простой? Вдруг они его к вертолету привязали и летят? Ни фига.

– Ты мне фиги не показывай! – рассердился царь.

– Приземлится, тогда и посмотрим.

Царь надел пиджак и они вышли на площадь. Среди толпы, которая разинув рты глазела на невиданное чудо, царь сказал:

– Ну! И где твой вертолет? Корабль-то сам летит.

– Летит-то летит. Но в указе было сказано, что он его построить должен, а вдруг это не он построил?

– А кто же?

– Откуда я знаю? Может ему на день рождения подарили?

– Свинья ты, – сказал царь.

– Сам такой, – огрызнулся Сильвуплюев. – Пусть докажет, что он его построил, тогда и посмотрим.

Корабль приземлился. Царь, главный министр и инженер Сильвуплюев влезли на палубу. Сидоров храпел, как пьяный единорог. Остальные ему подтягивали.

– Спят, – сказал министр.

– Сам вижу!

Царь попытался растолкать Сидорова, которого принял за главного, но тот отмахнулся:

– Пошел ты…

Иванов открыл один глаз, посмотрел вокруг и открыл второй.

– Мужики! Встаем, в город приехали. Студенты зашевелились. Петров потягиваясь подумал вслух:

– Сейчас бы поесть!

Дурак тоже проснулся. Увидев царя, поздоровался. Царь поправил корону, которая периодически сползала ему на ухо, и спросил:

– Кто хозяин?

– Он, – ткнул в дурака Иванов. – А нам пора. Ты это, – шепнул он на ухо дураку, – если что, ищи нас, мы завсегда поможем.

– Ага, – кивнул дурак. Студенты скромно удалились.

– Твой корабль? – спросил царь.

– Мой, – смутился дурак.

– Сам построил?

– Нет. Волшебник подарил.

– Я же говорил! – воскликнул просиявший инженер Сильвуплюев.

– Ты что, дурак? – спросил помрачневший царь.

– Дурак.

Царь повернулся и ушел. Так инженер Сильвуплюев выиграл пари.

Мужем царевны дурак не стал, полцарства тоже не получил, ибо дуракам закон не писан. Помните это, товарищи!

Поросенок

Большой Баобаб шелестел листочками и тихо напевал любимую песню волшебника Бука. Бук очень любил это тихое качание ветвями, эти арии вечнозеленых листьев, которые простому человеку не слышны, а вот волшебники, хотя и не все, слышать могут. Бук попытался изобразить чириканье воробья, однако, это у него не получилось. Сегодня он был не в голосе.

– И почему я не воробушек? – подумал Бук. – Прыгал бы себе на ветке, и никаких забот.

Вздохнув, волшебник достал сборник сказок, где упоминалось о его родственниках, и которые он часто перечитывал, хотя знал почти наизусть. Волшебник Бук был очень добрым волшебником, даже слишком добрым, как считали некоторые злодеи, поэтому он и любил добрые сказки. Открыв на первой попавшейся странице, Бук углубился в книгу.

В сказке происходили разные замечательные события, храбрые рыцари убивали глупых негодяев и спасали прекрасных дам. По традиции, все дело кончалось свадьбой, где перепившиеся гости поглощали в огромных количествах барашков, поросят, цыплят, черную и красную икру, ананасы и много других вкусных вещей, которых нынче простому человеку в магазине не купить. Все это обильно поливалось пивом, вином, коньяком… Застольные сцены нравились Буку больше всего, так как это возбуждало у него аппетит. Вот и сейчас волшебнику захотелось вцепиться во что-нибудь зубами, например, в кусочек хорошо поджаренного мяса.