Текст книги "Импотент, или секретный эксперимент профессора Шваца"

Автор книги: Нестор Бегемотов

сообщить о нарушении

Текущая страница: 17 (всего у книги 26 страниц)

– Видите ли, я родом из тех мест… В общем-то, так оно и есть, – честно отвечал он.

– Почему же? Ну же, говорите, не бойтесь, мы же с вами почти стали друзьями…

Смутно улавливая свои эротические мысли, Рондокс пожал плечами и сказал как можно непринужденнее:

– Вы прекрасны и, разумеется, видя вас, нормальный мужчина не может остаться равнодушным.

Бывало и так, что такое откровение приводило Рондокса прямым путем в постель очередной его знакомой, и сейчас он почувствовал привычное томление.

Женщина наклонила голову, все так же улыбаясь. Потом поднесла свою смуглую и тонкую кисть к губам и сказала в приборчик, надетый на запястье только одно слово – «Херц». Рондокс стоял столб столбом, пытаясь предположить, что же последует за этим. И ошибся.

Заросли упали под лезвием мачете и на песок вступила гориллообразная детина метров трех росту. В первый момент Рондокс с испугом признал в этой угрюмой фигуре просто-напросто огромную обезьяну, но потом заметил на ней белые шорты, отчего еще больше смешался.

Детина приблизилась и склонила над Рондоксом голову, рассматривая его, как диковинку. «Вот сейчас мы пойдем…» – сладострастно промелькнуло в голове Рондокса.

– Херц, – сказала брюнетка брезгливо. – Вышвырните вот этого ублюдка вон с моей виллы, у него на уме одна только похоть!

Глаза Рондокса округлились, подбросив брови вверх.

– Я… – начал было он, но тут его приподняли за шкирку в воздух.

Горилла зашагала по зарослям, полоская в воздухе Рондоксом и прорубая с помощью мачете дорогу.

– Любезнейший, – прохрипел Рондокс, чувствуя, что задыхается. – Не могли бы вы поставить меня на землю. Вот увидите, я прекрасно умею ходить сам…

Он не добился ответа и замолчал, ругая себя за излишнюю влюбленность, испытанную им при виде этой непредсказуемой хозяйки.

«Маленький ты дурачок, – думал Рондокс. – Если у нее такие мужики, то ты действительно просто ублюдок…»

За прожитую жизнь Рондокс научился ругать себя очень хорошо, но обычно занимался этим дольше.

– Пошел вон! – сказала громоподобно горилла Херц и бросила Рондокса в заросли.

Рондокс сразу же почувствовал, что летит не в благодатную для падения листву, а на стекло, разрисованное под цвет джунглей. Он быстро втянул голову в плечи и врезался в витрину виллы…

Перевернувшись в воздухе несколько раз, Рондокс свалился в песок, ожидая, что на него полетят осколки, но этого не произошло. Правда, он почти сразу же почувствовал, что все его лицо было в порезах.

Рондокс вытащил окровавленную голову из-под рук и в ужасе закричал: все также облаченный в свое тело, но в совершенно другое платье, он пребывал в беспредельных песках.

«Черт возьми! Где я? Что со мной происходит?» – истерично закричал он, но в ответ только ветер бросил в его лицо горсть красного песка.

Рондокс замолчал. Нет, чтобы сломить его волю потребуется нечто сверхбольшее! Да, он был голоден. Он очень хотел пить. Но он был жив. И надо было продолжать оставаться в живых как можно дольше, чтобы окончательно не потерять к себе уважения.

Рондокс вытер с лица кровь и с удовлетворением обнаружил, что порезы на лице и руках не очень глубокие. Потом он привел в порядок свою одежду (длинный разноцветный халат) и постарался не думать о том, что с ним происходит – так можно и свихнуться. Минуту спустя он шел, стиснув зубы, по пустыне к лежащим впереди барханам.

Через полчаса, изнывая от жажды под равнодушно палящим солнцем, Рондокс обнаружил на горизонте некую черную точку, к которой и устремился, ослепленный надеждой.

Он побежал со всех ног, и вот эта почти неразличимая точка превратилась в большой многоэтажный дом, необъяснимым образом затерявшийся в этой пустыне.

«Только бы это не было миражом», – взмолился Рондокс.

Только подойдя вплотную к зданию и ощупав стену из белого кирпича, он поверил в его существование. Над подъездом Рондокс обнаружил кумачовый плакат с непонятными значками, которые в его мозгу странным образом превратились в строку – «СЛАВА ТРУДУ!»

– Странное имя для Бога, – заметил Рондокс и открыл дверь на пружинах.

В холле было почему-то чисто. Слева от входа, за стеклянной будкой сидела грустного вида старушка, к которой и подошел, исходящий потом, Рондокс.

– Добрый день, – сказал он вежливо. – Спасите меня, ужасно хочу пить. Не будет ли у вас стакана воды?

Старушка равнодушно смотрела на Рондокса. Так прошла минута.

– Извините, – сообразил наконец Рондокс и направился к турникету, намереваясь попросить воды на каком-нибудь из этажей.

– Назад! – услышал он предостерегающий оклик.

Как оказалось, визг исходил именно от старушки. С удивлением Рондокс повернул обратно.

– Что? – спросил он.

– Вы к кому, молодой человек? – спросила старушка грозно.

– То есть как?

– В каком номере вы остановились? Вы здесь живете?

Рондокс отрицательно покачал головой.

– Извольте болтаться на улицах, молодой человек, а здесь нечего прохлаждаться. И стакана вам здесь никто не даст. Пьянь!

– Сначала-то я подумал, что вы плохо слышите, – сказал Рондокс все также вежливо. – Послушайте, я прошу у вас всего стакан воды, вы же знаете какая жара в этой пустыне…

– Что такое? Я вас не понимаю! – угрожающе заявила старушка.

– Воды! – прокричал Рондокс дурочке за перегородкой. – Дайте мне воды, я просто умираю от жажды!

Больше не говоря ни слова, старушка достала из кармана свисток и оглушительно в него свистнула. Рондокс вздрогнул. А потом вздрогнул еще раз, когда с первого этажа в холл ввалились двое высоких парней в униформе.

– Вот полюбуйся, Сережа. Снова пришла эта пьянь, – сообщила им старушка-провокатор.

Старший деловито приблизился к Рондоксу.

– Пройдемте…

– Я не понимаю, что происходит? – спросил Рондокс, ощущая на себе агрессивную настроенность парней.

Старший, более ничего не предлагая, ухватил Рондокса за руку и сильно ее вывернул. Оторопев от неожиданного нападения и боли, Рондокс вывернулся и коротким ударом в живот уложил его на кафельный пол, а потом, развернувшись, ударил второго в череп. Этот удар показал ему Риччи, когда бриджверторы заявились к нему в бар и в поисках дремоты устроили самый настоящий погром.

Где он сейчас, этот Риччи, где все остальные? Где те твари, что намешали ему в неразбавленный грисли отраву? В ЭТОМ мире для них не было ни одного сантиметра!

Не ожидая свалки, Рондокс чертыхнулся и бросился прочь из этого странного и опасного для путника здания. Глазам его неожиданно предстала грязная улица, а непосредственно около подъезда – переполненные мусорные ящики, возле которых, высунув розовые языки, лежали облезлые собаки.

– А ну, стой! – закричали сзади.

Дверь на пружинах хлопнула и из дома вылетели те двое, причем, один бежал, болезненно прижимая руку к животу.

– Стой, гад! Пристрелю!

На ходу Рондокс обернулся и увидел, как преследовавшие его парни вынимают оружие. Он рванулся что было сил по улице.

Мимо Рондокса замелькали транспаранты «Народ и партия едины!», «Кадры решают все!» и немногочисленные, причудливо одетые прохожие.

– Стой! – кричали сзади.

И тут Рондокс сходу влетел в беспредельные Пески. Он резко обернулся, но теперь увидел только бескрайнюю пустыню, никакой улицы или дома больше не было.

Рондокс вытер рукавом пот со лба и пошел дальше, стараясь не думать о терзающей его жажде…

Он прошел еще с полчаса, когда увидел почти занесенный песком колодец. Видимо, когда-то здесь были не только пески. Сколько веков минуло с тех пор?

– Я выживу, – сообщил кому-то Рондокс не слишком уверенным тоном.

Он откинул тяжелую крышку и наклонился над колодцем. Вода, как ни странно, стояла возле самой поверхности. Ее можно было пить пригоршнями, губами, пить до умопомрачения, пить сколь угодно долго.

Рондокс погрузился с головой в благотворительную влагу, и успел сделать несколько маленьких глотков, привыкая. Тут его что-то схватило когтями за шею и потянул вниз, в мутную глубину.

Рондокс стал отбиваться руками и, утеряв равновесие, свалился в колодец. Напавшее на него Нечто не отпускало ни на мгновение. Рондокс что было сил ударил в направлении твари и попал во что-то неприятно мерзкое. Когти тотчас отпустили и Рондокс устремился, отталкиваясь в воде руками и ногами, наверх, к поверхности, думая только о том, чтобы не удариться головой о стенки колодца. Давление воды становилось все меньше и вот Рондокс вынырнул, фонтаном выпустив воду изо рта…

Он находился посреди небольшого озера. Стояла ночь, на небе блестели незнакомые звезды, с берега светили десятки факелов.

Держась на плаву, Рондокс осмотрелся – озеро оцепили стражники с длинными пиками и вельможи, блистающие в свете факелов своими одеяниями. Самый великолепный из них, восседающий на носилках напротив Рондокса, громко закричал, обращаясь, видимо, именно к нему:

– Последний раз спрашиваю тебя: согласен ли ты взять в жены дочь мою, Натлину?

Рондокс почувствовал, что если он сейчас скажет «нет», с ним могут сделать что-то совсем уж нехорошее. К этому времени он уже заметил, что неподалеку от него плавает лодка с двумя стражниками, вооруженными длинными и увесистыми дубинками.

– Хорошо! – прокричал Рондокс. – Я согласен!

Стражники подплыли ближе и быстро вытащили его из воды, а потом отвезли на берег. Какие-то другие, более вежливые руки подвели его к вельможе на носилках.

– Сын мой, стоило ли столько времени изводить и нас и себя своими капризами?

В ответ Рондокс смог только пожать плечами. Теперь на нем был одет какой-то саван, по которому ручьем стекала вода.

– Прикажете в замок, мессир? – спросил один из вельмож.

– В замок! – взревел тот и неожиданно для Рондокса зевнул.

Рондоксу помогли снять мокрый саван, дали сухое платье, усадили в соседние носилки и укрыли толстыми одеялами. Процессия, освещенная факелами, неспешно тронулась в путь.

Рондокс ожидал, что скоро они уже прибудут на место и его представят невесте.

«Представляю какого она вида, если, для того чтобы уговорить жениха, приходится почти что его топить», – подумалось ему. Рондокс поклялся, что теперь он готов уже ко всему, и ничто не может его смутить: надо принимать жизнь такой, как она есть.

Носилки не останавливались, и Рондокс неожиданно для себя уснул…

Когда его разбудили, сквозь ткань крытых носилок уже билось солнце. Рондоксу помогли сойти на землю и он увидел Натлину, свою нареченную. На удивление она оказалась очень красива и с живыми, умными глазами.

– Милый, – говорила Натлина. – Я так рада, что ты не утонул в священном озере, и с честью прошел весь обряд посвящения! Как я рада, что мы наконец-то вместе!

Хотя Рондокс и обещал себе ничему не удивляться, голова его пошла кругом. По словам Натлины выходило, что он выдержал в озере какое-то испытание, но спрашивать о нем более подробно Рондокс не решался.

– Ступайте с миром и размножайтесь, – сказал мессир, целуя свою дочь и Рондокса в лоб.

Кажется, на этом церемония была закончена. Не было никакого роскошно обставленного стола, ни гостей, которые должны были приветствовать молодоженов.

Мрачные стражники отвели их по каменной лестнице в одну из башен замка, видимо, в покои для новобрачных. Сначала Рондокса поразило отсутствие в комнате мебели: все необходимые предметы обихода были просто свалены по углам, но потом он стал находить, что это не лишено смысла.

Не прошло и минуты, как Рондокс остался наедине с прекрасной девушкой, которую он увидел впервые всего полчаса назад и которая теперь называлась его женой.

Она скинула с себя плащ и осталась в тончайшем розовом платье. Они сели напротив друг друга на мягкие подушки, и Рондокс представлял себе, что случится после того, как они допьют горячительный напиток новобрачных, предложенный ему Натлиной.

– Ты без ума от меня?

– Да, Натлина! – честно ответил он.

– Ты будешь любить меня страстно?

– Натлина, – говорил Рондокс, как бы пробуя ее имя на вкус.

Девушка отставила чашки в сторону и на коленях приблизилась к Рондоксу.

«Если она о чем-нибудь спросит, я не смогу ей ответить, – подумал Рондокс. – Как объяснить, что я не тот человек, которого она знала? Что я просто шел по пустыне, попал в колодец, а потом вынырнул из священного озера?..»

Но объяснять на этот раз ничего не потребовалось. Натлина приблизилась, он притянул ее к себе и легко коснулся теплых губ… После этого он забыл обо всем. Он и вправду был от нее без ума!

– Подожди! – неожиданно вскрикнула Натлина, вскакивая на ноги.

– Что случилось?

Что-то действительно было не так.

В комнате отчетливо ощущался запах гари. Со двора стали доноситься какие-то крики команды стражников и выстрелы. Наконец в окно башни с жужжанием рассерженного шмеля влетела взъерошенная стрела, которая с урчанием ввинтилась в гардину, покрывавшую одну из стен.

Натлина вздрогнула и испуганно пригнулась.

– Что это? – спросил Рондокс.

– Я давно говорила отцу, что Воломертье замышляет заговор. Теперь это произошло…

– Откуда ты знаешь о заговоре Воломертье?

– Я немного интересуюсь политикой. У меня есть своя тайная полиция, – ответила Натлина. – Теперь слишком поздно что-то делать…

По лестнице, ведущей в башню, застучали сапоги повстанцев, потом эти сапоги застучали в дверь их покоев.

– Именем барона Воломертье – откройте!

– Бежим! – прошептала Натлина. – Здесь есть выход в подземелье.

Покачиваясь на талии, она подбежала к стене. Один из выступов барельефа оказался скрытым замком – тяжелая дверь скользнула в сторону, и Натлина поманила Рондокса за собой.

Как только они скрылись на лестнице, ведущей в подземелье, дверь была взломана и в покои влетели вооруженные топорами солдаты мятежников.

Рондокс и Натлина быстро спускались по темной лестнице, освещая дорогу факелом.

– Ты думаешь, мы можем еще спастись?

– Да, милый. Но обещай, что ты отомстишь вероломному Воломертье.

– Обещаю, – ответил Рондокс. «Если меня не выбросит сейчас опять в какую-нибудь пустыню», – подумал он мрачно.

На одном из поворотов факел неожиданно погас и какие-то люди из темноты набросились на них с сетями.

– Любимый! – закричала Натлина и застонала так, что волосы на голове Рондокса встали дыбом.

Рондокс рванулся, но со всех сторон его держали цепкие руки. Он понял, что уже не сможет вырваться, но все равно рвался к девушке, от которой он не слышал теперь ни звука.

– Да стой ты спокойно! – сказал на ухо рассерженный голос. – Мы от твоего отца, барона Воломертье! Мы спасли тебя от короля!

– Спасли? – не понял Рондокс.

– Ему нужен был наследник! Завтра же ты был бы уже мертв, а король конфисковал бы все имущество Воломертье в пользу сына Натлины!

– О чем ты? – Рондокс снова попробовал вырваться.

– Да что с тобой? Перестань ты, наконец! Эта змея напоила его дурманом! – кричали в его уши другие взволнованные голоса.

Рондокс рванулся что было сил…

Рондокс открыл глаза и увидел потолок. Он лежал на постели в светлой и просторной комнате. Несколько человек держали его за руки, не позволяя вырваться и куда-то бежать в ночь. Рондокс расслабился.

– Все хорошо, – говорил человек со стеклышками на носу, который наблюдал за этим. – Все уже позади. Ты с друзьями, никого здесь больше нет… Дайте ему снотворного, – приказал он.

– Может быть морфий?

– Нет, кризис миновал. Ему повезло, мы его вытащили. Просто – удача…

Девушка в белом, в которой отдаленно угадывались черты Натлины, приблизилась к Рондоксу со шприцом и обнажила его руку. Он равнодушно смотрел, как в его вену входит мутная жидкость, и через минуту забылся.

Очнулся он снова в этой же комнате среди других больных, которые с любопытством ожидали его пробуждения. Рондокс отвернулся к стене и постарался прийти в себя.

Через неделю с ним разговаривал главврач. Он сказал, что теперь жизнь его пациента вне опасности, на что Рондокс с благодарностью улыбнулся.

Рондокс не выказал удивления, когда ему сообщили, что его зовут Андрей Клинков, и что недавно его новенькие «Жигули» протаранили пустой автобус, отчего он получил серьезную травму головы.

Когда его выписали из больницы, Рондокс обнаружил в документах фотографию Клинкова, которую очень внимательно осмотрел и не нашел ни малейшего сходства с собой. Но потом, сверившись с зеркалом, убедился, что он и есть тот самый человек по имени Андрей.

Полдня у него ушло на то, чтобы найти дом Клинкова. Хорошо, что в бумажнике оказалась пачка банкнот и в конце концов какой-то разговорчивый человек отвез его на «Бауманскую» и остановился возле пятиэтажного здания.

Попав в квартиру Клинкова, который жил один, Рондокс несколько часов рассматривал незнакомые вещи, привыкая к обстановке. Часами он проводил у зеркала, стараясь вспомнить – не он ли все-таки ехал на машине, которая столкнулась с автобусом.

Он ежеминутно ожидал новых перемещений, но они так и не последовали.

Точка Покоя была наконец найдена.

Андрей-Рондокс сидел в кафе на улице Радио и листал свежие газеты. В первые недели он никак не мог привыкнуть к загадочным значкам, которые непонятным образом трансформировались в его мозгу в определенные термины, но потом он научился их «читать».

Прошло полгода с тех пор, как он играл в плинкет в баре проходимца Риччи. Теперь он знал, что это была другая планета под другим солнцем. Он не выяснил, каким образом он здесь оказался. Он многого еще не выяснил и не выяснит, наверное, никогда.

С годами перед человеком встают совсем иные вопросы. И если бы ему предложили сейчас задать вопрос, на который он обязательно получит ответ, Рондокс бы спросил:

– Куда исчезает душа человека после его смерти?

Но на этот вопрос вряд ли кто-нибудь смог бы ему ответить..

БУТАФОРИИ ИСКАЖЕННОГО МИРА

Искаженный текст «Бутафории» сообщает о том, какие похождения предпринял Кролик, прежде чем попал в цепкие и влажные руки потного Нахаря; рассказывает, почему Кролик не стал будить Биркуля, возился с сознательным Бибой, спорил с единомышленным Свинячем и осудил недостойное поведение Сифрихты; а также поможет составить вам собственное мнение о том, чем КОЕ-КТО отличается от Нахаря, НЕКТО от Кролика, а ОСТАЛЬНЫЕ от Уляляки.

Ситуация с кроликом

Володе Капшукову посвящается…

Звездолет «Горячий Утюг» скользил по коридорам 2341-го сектора 234-АД Галактики. На его борту находились двенадцать астронавтов, в том числе пять образованных и симпатичных девушек, у одной из которых выдался свободный от дежурства денек.

Наденька, второй пилот звездолета, только что вернулась из душевой комнаты, где (чуть было не сказал, что мылась! Чего ей мыться? – она и так чистенькая!) смотрела как из крана струится на пол вода. Злостный Михалыч, добродушный механик звездолета, так и не удосужился починить этот нехитрый приспособ, проводя все свое время за покером с такими же бездельниками.

«Ну, гад, я ему еще задам! Он у меня еще получит… Ничего он у меня не получит!» – не на шутку обиделась на него Наденька.

Она прошлась по своей каюте, раздумывая, чем бы заняться до вахты, но так ничего замечательного не придумала. «Дошли до ручки», – сказал бы классик.

Скоро на вахту, а там откровенно скучно – только и знай, что нажимай на разные кнопки и никакого тебе стриптиза или иного удовольствия.

«Скучно, – призадумалась девушка. – Почитать, что ли, КНИГУ?» Тут-то она и почувствовала, что в ней пробуждается что-то совсем уж неосознанное.

Девушка подошла к полке и с удивлением обнаружила ранее не известную книжку. «Принес кто-нибудь, – решила Наденька. – Опять, небось, порнография…»

Книжка, обернутая в глянцевую супер-обложку, имела броское название, исполненное готическим шрифтом – «Исчадия Звездного Ада». Девушка хмыкнула: «Чего только не придумают!», пожала плечами и присела на откидную кровать, отодвинув в сторону сваленные в кучу личные вещи и нижнее белье.

Пролистав штук пятнадцать неудобочитаемых предисловий и краткую аннотацию, которых она, впрочем, никогда не читала, Наденька стала задумчиво листать томик, быстро пробегая глазами по главам. Таким образом, она пыталась оценить – действительно ли книжка хорошая или опять что-нибудь «Про индейцев».

Первые двести шестнадцать страниц не прельстили Наденьку. Какие-то мрачные, отпетые авантюристы подросткового возраста захватывали военный звездолет, чтобы попиратствовать в открытом космосе. Вместо этого они пили на борту водку, играли в карты и при хорошем настроении постоянно подсмеивались над девушками.

В книжках, которые Наденька читала раньше, истинные джентльмены поступали не так. Истинные джентльмены, напротив, поступали совсем иначе: они не напивались, как свиньи, водкой, а пили шампанское; не били друг друга по голове, а кололись шпагами; и никогда не соблазняли своих возлюбленных в каретах! Джентльмены всегда относились к своим избранницам внимательно, с душевной теплотой, а если между ними и происходило что-то непонятное, то все равно эти сцены Наденька пропускала, считая их аморалкой.

Надо заметить, что таких героев Наденька в своей жизни не встречала, чему весьма досадовала, поскольку была сравнительно молода и недурна собой. Нет, лучше сказать так: была достаточно молода и хороша собой. Вот так лучше…

Она пролистала «Исчадия Звездного Ада» почти до половины, когда наткнулась на похождения Кролика. Кролик неудержимо преодолевал все препятствия, лихо стрелял из парабеллума и искал некую Кролиху, которая, очевидно, была ему чем-то дорога.

– Вот ведь – Кролик, а тоже чего-то ищет, – подумала Наденька и вплотную заинтересовалась судьбой Кролика.

Кролик, чертыхаясь, кружил по тоннелю, не в силах уже искать и найти выход. Он в сотый раз успел отчаяться, он корил себя за черствость по отношению к Манаю и тут же себя оправдывал. Почему бы себя не оправдать, если уже ничего нельзя было исправить?

– А что, если Биркуль снова проснется? – с ужасом думал Кролик, не замечая, что порожденный им ужас идет рядом, передвигаясь на цыпочках.

Когда пришло время надеяться, Кролик снова увидел свет в конце тоннеля. Кто-то простуженно закашлялся за поворотом, ничем другим себя не обнаруживая, но потом неожиданно глумливо захлюпал носом и этого оказалось более чем достаточно: Кролик задрожал как осиновый кол, погруженный в грудь вурдалака.

– Остынь! Здесь уже были и искали до тебя, – разнесся под сводами лабиринта противный голос неопознанного Существа. – И ты будешь здесь. Здесь – навсегда!

– Опять меня опередили, – пожаловался Кролик и в седьмой раз нажал на курок парабеллума, приставленному ко лбу.

Но он опоздал – Биркуль, покружив по тоннелю, снова уснул…

– Ничего не понимаю! – откровенно призналась Наденька. – Почему он стреляет именно семь раз, а не восемь или четыре? Хотя, может быть у него кончились патроны и тогда… А, все ясно! Они просто что-то не поделили сначала с Биркулем, но потом тот снова уснул!

Довольная тем, что наконец-то выявлен положительный герой, Наденька снова уткнулась в книжку, не заметив, что ее страницы сами собой перелистнулись.

Возле высокого обтесанного столба Кролик обнаружил Биркуля, спящего с увесистой дубинкой в руках, и сидевшего возле него на передних лапах Маная.

– Вы не скажете, как мне выйти к Замку Свирепых Сипаев? – вежливо, чтобы не вспугнуть вертлявого Маная, спросил Кролик.

– Об этом лучше спросить у Биркуля, – лениво ответствовал Манай. – Но дело в том, что он сейчас спит.

– Может быть, его можно разбудить? – спросил Кролик.

– Не советую. Если Биркуль проснется, боюсь, нам не поздоровится обоим: он будет вне себя от негодования и растерзает всех, кого увидит на расстоянии своего испорченного воображения, – ответствовал Манай.

– Зачем же вы находитесь так близко от Биркуля, если его пробуждение столь опасно? – поинтересовался Кролик.

– Я сижу здесь именно для того, чтобы его никто не разбудил, – ответил Манай. – Я – самый главный Хранитель Снов Биркуля. Никто не посмеет меня тронуть, когда рядом спит такой Биркуль! – похвастался он.

– У кого же тогда мне спросить дорогу? – отчаялся Кролик.

– Раз Биркуль спит, спросите у меня, – нашелся Манай.

– Вы не скажете, как же мне пройти к Замку Свирепых Сипаев? – спросил Кролик у Маная.

– Я не знаю, – честно ответил Манай.

– Зачем же вы посоветовали мне спросить дорогу у вас? – растерялся Кролик.

– Но ведь больше спрашивать не у кого! – почти проорал Манай, обиженный глупостью Кролика. Он опасливо покосился на Биркуля и снова перешел на шепот. – Вы давно отличаетесь таким тугодумством? – спросил он.

– Не думаю, – не задумываясь, ответил Кролик, откровенно заскучав.

– Впрочем, – нашелся Манай, – если вы не будете так шуметь, я одолжу вам карту Искаженного Мира.

– Спасибо, – тихо воодушевился Кролик.

– Правда, лучше ею не пользоваться, – заметил тут же Манай.

– Но как же я тогда найду по ней дорогу к Замку Сипаев? – изумился Кролик.

– Никак, – отозвался Манай. – Искаженный Мир постоянно меняется, и там, где на карте обозначен Замок Свирепых Сипаев, сейчас может возлежать на окрестностях Черное Логово.

– Но мне не надо в Черное Логово! – с горечью простонал Кролик, чувствуя, что его снова обманывают.

– Вот и прекрасно! – обнадежил его Манай. – Из-за Искажений вы ни за что не попадете к Черному Логову, обозначенному на карте. Зато, есть некоторая вероятность, что вы набредете именно на Замок Сипаев, – сказал он.

– В этом есть доля оголтелой истины, – отозвался на это Кролик.

– Вот эта карта, держите всеми лапами. Нет более ценной бумаги во всем Искаженном Мире, – стал нахваливать Манай свою удивительную карту. – И это совсем не будет вам дорого стоить, – добавил он.

– Спасибо, – повторился Кролик, хватая карту. – Это не будет мне стоить для ровного счета ничего.

Кролик развернулся и пошел прочь от огромного спящего Биркуля и стремавшегося возле него Маная в сторону Черного Логова, намереваясь таким остапом попасть к Замку Страшных Сипаев, куда, по словам проницательного Бибы, направлялась три Искажения назад его милая Кролиха.

– Стойте! – испуганно зашептал Манай вслед Кролику. – А как же мое вознаграждение? Куда же вы! Еще шаг – и я разбужу Биркуля!

Манай шипел, подпрыгивал на месте, но закричать или отойти от Биркуля боялся, и вскоре Кролик совсем скрылся за розовыми валунами…

– Какая-то странная книжка, – заметила Наденька и вздохнула. – Может быть это пособие для психлечебниц?

Девушка легко поднялась с кровати, открыла две бутылки минеральной воды и выпила несколько стаканов зараз. Потом также задумчиво причесалась перед зеркалом, зевнула и снова нависла над книгой, как над аквариумом, стараясь разглядеть в нем что-то быстрое и красивое…

Когда пришло время надеяться, Кролик снова увидел свет в конце тоннеля. Кто-то простужено закашлялся за поворотом, ничем другим себя не обнаруживая, но потом неожиданно глумливо захлюпал носом и этого оказалось более чем достаточно: Кролик задрожал как осиновый кол, погруженный в грудь вурдалака.

– Остынь! Здесь уже были и искали до тебя, – разнесся под сводами лабиринта противный голос неопознанного Существа. – И ты будешь здесь. Здесь – навсегда!

– Опять меня опередили, – пожаловался Кролик и в седьмой раз нажал на курок парабеллума, приставленному ко лбу.

Но он опоздал – Биркуль, покружив по тоннелю, снова уснул…

– Такое ощущение, что это я уже где-то читала, – пробормотала Наденька с изрядной долей читательского негодования. – Передирают друг у друга одно и то же, а потом еще издают книги!

Возмутившись, она перелетела через несколько страниц, ухватывая следующую Ситуацию.

Кролик горестно и недвусмысленно заплакал навзрыд.

«Я очень долго шел по дороге и устал, – подумал он. – Но если бы я бежал, то устал бы еще больше…»

Внезапно для Кролика, на дороге показался Мермед, который ехал верхом на Оглоеде с обнаженным копьем.

«Вот, наверное, достойное Существо, – слишком громко подумал Кролик, – если оно ездит верхом на другом, тем самым оберегая мышцы своих ног!»

– Полудурок! – отчетливо вскричал подошедший Оглоед, который, к сожалению, слышал реплику Кролика. – Он ездит на мне с длинной и заостренной палкой, чтобы по МОЕМУ желанию прикопьить любого, кого Я увижу на расстоянии выстрела!

– Не стоит называть полудурком того, чьей половиной являешься ты сам! – быстро посоветовал Кролик.

– Зато он не умеет так стремительно бегать, как это делаю я, – продолжал гнуть свою мысль Оглоед. – Но я вовсе не хотел его обидеть. Я хотел обидеть именно вас! Это вы – полудурок! – расставил все возможные точки Оглоед.

– А я и не стану на вас обижаться, поскольку обидеть меня у вас все равно не получилось, – невозмутимо ответил Кролик и они познакомились.

«В Искаженном Мире нельзя погибнуть, как нельзя застрелиться, – вспомнил Кролик «Инструкции». – Если я буду с ними биться, то прольется немало галлонов крови, а для эпилога не найдется и нескольких фраз. Оставлю-ка я их лучше живьем», – решил он, теперь стараясь думать как можно тише.

– Теперь, когда мы познакомились и окончательно перешли на «ВЫ», мне будет проще проколоть вас, потому что я теперь вас хорошо знаю! – заметил Кролику довольный Оглоед.

– Тогда вам будет еще легче проколоть Мермеда, – возразил Кролик. – Его-то вы знаете и подавно ближе, раз он ездит на Вас со своей заостренной палкой.

– Как же я проколю Мермеда его же длинной палкой? – изумился Оглоед.

– Верно, – тут же согласился Кролик. – Тогда вам лучше побежать от меня! – посоветовал он.

– Но ведь у вас нет длинной заостренной палки! – заметил наблюдательный Оглоед.

– Мне вовсе и не нужна палка, – стал объяснять Кролик. – Я побегу за вами, а вы спрячетесь в Засаде и там подловите меня! А если у вас не получится это с первого раза, тогда вы просто устроите на меня Облаву, – сказал он.

– Это вы неплохо придумали, – похвалил Кролика впервые заговоривший Мермед. – В какой-то мере, нам будет даже жаль устраивать Засаду на такое смышленое Существо!

Мермед подстегнул Оглоеда своим волосатым копьем и они галопом скрылись из вида, чтобы затем скрыться в Засаде.

«Так бывает со всеми, кто даром копает яму для другого», – подумал Кролик и возложил свои стопы в совершенно другом направлении – в сторону уменьшения тени…

Тут Наденьке показалось, что ее взгляд просто приклеен к странице и она с большим трудом оторвала его от книги.

– Уф! А ведь он не такой полудурок и не так глуп, как старается себя преподнести, – заметила она. – Он провел злостного Оглоеда и молчаливого злодейского Мермеда в количестве двух экземпляров, а вместе с ними и меня – читателя… Я ведь раньше думала, что это Оглоед ходит с большим и длинным наконечником, а Мермед пасется сам по себе…

– Провести тебя мне не стоило никаких умственных затрат, – похвастался, вплывший в комнату, Кролик. – Я проведу любого, кто читает эти строки к самому лучшему психиатру…

– Тут-то ты и попал пальцем в навозную кучу! – улыбнулась Наденька. – Мой мозг вынесет любую умственную нагрузку и останется в девственно первозданном виде! Я сама частенько проводила наших дубоголовых мальчиков, делая всезнающий и все понимающий вид в тех ситуациях, где мне не было ясно ни дюйма!