Текст книги "Остров в океане"

Автор книги: Неонилла Самухина

сообщить о нарушении

Текущая страница: 7 (всего у книги 17 страниц)

– Ты всегда особенная, красивая, а в этом платье еще прекраснее.

Афра ухватилась за поводья:

– Ну, пошли, Сурадж. Наконец-то вытянула из Камрина ласковые слова…

Подъезжая к церкви, Камрин заметил, что отец обеспокоено хмурится. Поэтому он поспешил окликнуть его:

– Отец, посмотри, как я постарался для Афры.

Все залюбовались конем, украшенным цветами, и прелестной девушкой, грациозно спрыгнувшей на землю. Озабоченные лица заждавшихся родителей осветились улыбками. Камрин поднял Афру на руки, собираясь нести ее в церковь.

– Возьми мешок с цветами, сама будешь осыпать нашу дорогу, раскидаешь их перед гостями и священником, – сказал он.

– Ты собираешься и там меня держать на руках? – с нежностью спросила Афра.

– Только перед священником поставлю, а то еще вздумаешь улететь.

– Ну, на это не надейся, вдали от тебя мои крылья меня не держат, – легко и радостно ответила она.

Церемония обручения завершилась, и все вышли из церкви веселые и возбужденные. Ликующие песни христосцев были далеко слышны в Хамсонских горах, легким эхом перекатываясь по их склонам.

35

Через неделю после обручения, завершив обязательные занятия, Камрин расстался с друзьями и зашел за Афрой.

– Мир этому дому! Кажется, Афры нет? А я ей обещал покататься на Сурадже, мы собирались к морю, купаться.

– Сынок Камрин, – ответила Арадана, – она не могла тебя дождаться и пошла купаться с подругами.

– Мать Арадана, я пойду, наверное, она там ждет, – постояв немного, Камрин направился в сад, нарвал мешочек спелых плодов кизила, и направился вслед за Афрой.

Коня он оставил на краю леса, на лужайке, поросшей густой травой, а сам побрел по узкой тропинке к берегу. Он неторопливо ел ягоды и думал, как будет рада Афра увидеть его рядом.

Неожиданно мимо него, чуть не задев, пробежала незнакомка в странно переливающейся на свету одежде. Невольно отстраняясь, Камрин рассыпал ягоды на землю. Испуганная девушка виновато посмотрела на Камрина;

– Ох, извините, – запыхавшись, проговорила она со странным легким акцентом. – Там у вас медведи! Они даже не боятся людей!

Она улыбнулась, держа перед лицом скрученный в трубку сверток, и помахивая им, как веером, словно пытаясь хоть чуть-чуть остудить горячий воздух летнего дня. Камрин пристально смотрел на девушку.

Та тоже вдруг словно почувствовала странное волнение от этого внимательного взора и воскликнула:

– О, Боже! Это вы?! Я же этот взгляд часто вижу во сне. Теперь я все поняла…

А Камрин стоял неподвижно, охваченный безграничным ожиданием чего-то необыкновенного, сердце его горячо забилось. Он весь задрожал, когда его словно молнией, ударила мысль: «Эти глаза, конечно же, это она!.. Что со мной? Я дрожу перед ней, как осенний падающий лист, и силы нет вымолвить слово, и тело словно окаменело…»

Когда он, наконец, заговорил, голос его чуть не срывался от волнения:

– Да, это тебя я видел во сне! Это твои глаза смотрели на меня в тишине. Я ходил в тоске, надеясь снова увидеть их, и благодарю Бога, что этот день наступил. Поверь мне, сегодняшний день изменил всю мою жизнь, и он будет жить в моей душе до последних дней. Кто ты? Откуда ты здесь? Была бы ты из нашего края, я бы тебя давно нашел!

Девушка обеспокоено оглянулась.

– Не бойся, наши медведи не трогают людей, – успокоил ее Камрин. – Они… они любят ягоды, вот такие, как здесь рассыпались…

Очарованно он смотрел он на девушку и говорил первое, что приходило ему в голову:

– Эта ягода, кизил, с сегодняшнего дня будет моей любимой, а медведь – моим любимым животным, ведь благодаря им мы и познакомились! А то Бог знает, сколько бы еще моя душа искала тебя.

Девушка смущенно улыбнулась и хотела уйти, но Камрин удержал ее:

– Нет, я не могу просто так тебя отпустить. Где мне тебя искать снова? Ты так и не сказала, кто ты и откуда? Хотя бы скажи, как зовут тебя?

Незнакомка мягко прикоснулась к руке Камрина:

– Я сама не хотела бы надолго расставаться с тобой, – сказала она. – Ты не поверишь, твои глаза тоже не давали мне покоя, и я мучилась вопросом: почему со мной это происходит? Я рада, что чудо свершилось, наверное, это и есть судьба. Потому, что я только сейчас поняла, что жила так, будто моя душа тысячу лет назад потеряла что-то ценное, а вот сегодня, именно в эту минуту, нашла. Мы с планеты Ферина, занимаемся изучением вашего мира – лесов, растений, океана, культуры людей, тут живущих. Уверена будет время, я тебе все расскажу. Зовут меня Ангела, мне нравится ваша жизнь, именно жизнь христосцев. Ваша вера дает мне вдохновение и только здесь без страха я смогу наслаждаться жизнью, – она трепетно посмотрела ему в глаза. – А как зовут тебя?

– Меня зовут Камрин. Я никогда еще не слышал такого красивого имени – Ангела! Ангела – звучит, как музыка. Оно подходит к твоей красоте. Ангела, я теперь не выдержу расставания с тобой!

– Странно, Камрин, мы с тобой так говорим, как будто сто лет знаем друг друга. Наверное, наши души встретились раньше, чем тела. Камрин – чудесное имя, оно будет греть мою душу, даже если тебя не окажется рядом.

В этот момент из леса вышел высокий светлоглазый юноша в таком же комбинезоне, переливающемся исчезающими цветами, как и у Ангелы. Увидев девушку с незнакомцем, он подошел и, взяв ее за руку, молча повел за собой. Камрину показалось, что у него забирают самое дорогое. Не помня себя, он догнал их, преградив путь.

– А это кто еще такой? Чего вам надо? – повелительным тоном и с похожим акцентом произнес незнакомец.

– Меня зовут Камрин, и я хотел узнать: желает ли Ангела идти с тобой?

Феринянин повернулся к Ангеле и спросил на своем языке:

– Откуда он знает твое имя? Может, это он был причиной твоей печали? Если я еще раз тебя с ним увижу, придется его поставить на место. Мы сейчас же улетаем, здесь наша работа давно закончена…

– Тагнер, успокойся. Мне не хотелось бы обсуждать свое счастье с тобой.

– Счастье, говоришь?! Не забывай – ты моя невеста!

Камрин, естественно, не понимал, о чем идет речь, но Ангела увидела в его глазах боль расставания и поспешила утешить:

– Не стоит волноваться, этот человек мой друг. Мы сейчас действительно расстанемся с тобой, но потом, обещаю, я вернусь и все расскажу, – говорила она проникновенно и убедительно.

– Пойдем, Ангела! – настаивал незнакомец, – У нас нет времени, лучше скажи этому аборигену, чтобы он тебя больше не искал.

– Да, Тагнер здесь прав – не ищи меня, это бесполезно, я ведь буду далеко, там, – она указала рукой на небо. – Но позже я сама тебя найду. Запомни: теперь никакая сила не сможет меня заставить тебя забыть.

Уходя, Ангела обернулась и, увидев печальные глаза юноши, произнесла:

– Не переживай, наша судьба поможет нам встречаться во сне.

Камрин долго не мог прийти в себя. Он чувствовал, как мучительный комок подкатил к самому сердцу, поглотив душу и не давая ни на минуту забыть о любимой. Теперь он мог с уверенностью сказать: та прекрасная незнакомка, о которой он думал и днем и ночью, существует.

Он медленно побрел вперед, вышел на берег и увидел Афру. Она сидела на высоком камне и тоже держала кулечек с ягодами.

– Где ты так долго был, Камрин? Смотри, я собрала твои любимые ягоды. Видишь, какие крупные, кисло-сладкие, я даже соль принесла, я знаю все твои привычки…

Камрин, ничего не отвечая, машинально сел рядом.

– Ну-ка, попробуй, я уже посолила, смотри, как вкусно, – и Афра положила кисточку ягод ему в рот. – Ну как? Только не могу понять, как это можно есть с солью… Эй, да ты меня не слушаешь, Камрин! Что с тобой случилось?

Камрин был очень далеко со своими мыслями и даже не заметил, когда Афра положила ему в рот ягоды. Ангела стояла перед его глазами – красивая, стройная, как истинно небесное сознание. До сих пор он не мог осмыслить, как все это случилось. Не знал, о чем тосковал, и вдруг – нашел. Свою судьбу нашел, и как так получилось, что снова отпустил ее из рук? Он ведь ничего о ней не знает, даже не знает, где теперь ее искать. Но все-таки Камрин был безумно рад, что встретился со своей таинственной мечтой, и ясно осознавал, что это не сон, а реальность. У него словно упал с души невидимый камень, породив вместе с радостью, однако, и тоску расставания.

Вдруг он почувствовал, что задыхается, чуть не подавился ягодами и закашлялся.

– Что с тобой, Камрин?! – удивленно повторила Афра. – Я тебя таким еще никогда не видела. Твои глаза блестят так, словно ты всему миру собираешься открыть душу, сказать что-то очень важное.

– Да, Афра, – он встал, выпрямился, широко распростер руки и громко крикнул: – Хочу сказать морю, солнцу. Слышите меня? Я, кажется, влюбился, как безумный! Да, да, это любовь, наконец-то я познал ее и понял, какой она бывает глубокой и сладкой. Хочу кричать еще громче, сообщить всем: я нашел свое счастье!

И вдруг замолчал, посмотрев в глаза Афры и увидев там радость, подумал: «А как же Афра?!» Нет, нет, он сейчас ей ничего не скажет, он не сможет причинить ей боль. Но он точно знал, что потом обязательно придется все рассказать.

А у Афры душа действительно была наполнена любовью. Она подумала, что он сейчас сообщит ей что-то важное, возможно, об их свадьбе.

– Почему ты замолчал? Море тебя слышит. Видишь, даже дельфин прыгает в ожидании!

В воздухе повисло молчание, только слышен был шум прибоя и крики чаек. Камрин виновато смотрел на Афру, не зная, что ответить.

Девушка громко засмеялась:

– Да что с тобой, Камрин? Ты сегодня выглядишь смешным ребенком.

Камрин ничего не мог на это ответить, он виновато улыбнулся и подумал, что Афра, безусловно, принесет счастье очагу, у которого она станет хозяйкой. Она будет хорошей матерью, женой. Кто будет жить с ней, не узнает горя. Но как же он ей скажет о том, что произошло сегодня и навсегда изменило их судьбу?..

36

После встречи с Ангелой прошел год, время мучительных ожиданий. Вновь наступила цветущая весна. Обрученные год назад молодые люди готовились к венчанию, которое должно было состояться после великого праздника Пасхи. После ужина король пожелал увидеться с сыном.

– Омеана, дорогая, Камрин пришел? Хотелось бы с ним о делах поговорить.

– Конечно, он, как всегда, дома. Последний год он почти никуда не выходит и ни с кем не встречается. Почему-то наш сын стал грустным, а мы, родители, и не знаем, чем помочь.

– Ладно, Омеана, успокойся. Он ведь не болен, здоров, просто не решается рассказать о своем беспокойстве. Вот об этом я и хочу с ним поговорить.

Тавын подошел к комнате сына, постучал и, не услышав ответа, вошел. Камрин стоял перед открытым окном, и майский ветерок развевал его волосы.

– Камрин, сын. Я пришел поговорить с тобой, как мужчина с мужчиной. Скажи отцу, что тебя беспокоит? Мать места найти не может, когда видит тебя печальным, не говоря уже об Афре. Хватит тебе женщин мучить, они ведь нежные и слабые существа. Твоя будущая теща каждый день молится за тебя. Ну-ка, иди сюда, будем бороться, стал ты таким сильным, как я, или еще маменькин любимый сыночек, – игриво подталкивал отец сына. – Хватит тебе смотреть в бесконечную звездную даль. Если победишь отца, я уйду, оставлю тебя с твоими мыслями, а если нет, тогда обо всем расскажешь. Договорились?

Они схватились, и Тавын без особых усилий уложил Камрина на обе лопатки на роскошном ковре.

– Вот видишь, – торжествующе сказал он, – как старый тигр может молодого тигра положить?

– Все, все сдаюсь, только отпусти, – засмеялся Камрин.

– А теперь встань, и помоги отцу подняться. Почему-то у старого тигра задрожали ноги.

– Это значит, отец, тебе надо на охоту сходить.

Услышав смех Камрина, стоявшая за приоткрытой дверью Омеана улыбнулась.

– А что думал старый тигр, когда хотел померяться силой с красивым молодым, сильным тигром, мать которого стоит рядом и всегда готова помочь ему? – сказала она, воходя в комнату и подходя к Камрину. Потрепав его волосы, она поцеловала юношу в лоб: – Слава Богу! Услышала твой смех.

– Вот-вот! Всегда защищаешь сына, а старого тигра не похвалят, как тебя, – с иронией отметил Тавын.

Родители были до глубины души счастливы видеть единственного и любимого сына улыбающимся. И ради них Камрин постарался на некоторое время рассеять горькие мысли.

– Матушка права, могу пойти с тобой на охоту, – предложил он отцу. – Посмотрим, кто быстрее на скаку поймает джейрана.

– Поймать-то ты поймаешь, но могу поспорить, когда увидишь глаза джейрана, сразу отпустишь.

– Может, вы поиграете в шахматы, а я приготовлю фруктовый салат? – сказала Омеана. – Уж я-то знаю, как Камрин любит его.

– Хорошо, матушка. Мы сейчас спустимся, обещаю – не дам тебе повода тревожиться.

Они спустились в гостиную и занялись шахматами. За игрой Камрин задумался – партия оказалась ему явно не по плечу. Юноша понял, что все закончится проигрышем, и улыбнулся:

– Кажется, ваша взяла, ваше величество… Я знаю, отец, ты ждешь от меня ответа, но я не знаю, с чего начать. И вижу, не только вы беспокоитесь, друзья наши тоже…

Помолчав, Камрин собрался с духом и без утайки рассказал о встрече с Ангелой.

– Я не знаю, где ее найти, прошел год, а ее все нет. Но она обещала вернуться, отец! Я ей верю, и в нашу встречу тоже верю.

Тавын помолчал, чувствуя силу чувства, охватившего его сына.

– Да, это не пустые разговоры, сынок, это – твоя жизнь. – сказал он, наконец. – И я не вправе тебя осуждать.

– Я знал, что ты меня поймешь, отец!

– Не надо было скрывать своей печали от меня и матери. Ты не хочешь, чтобы мать об этом узнала? Я ничего ей пока не скажу. Но мать с Араданой уже приготовили для Афры свадебное платье и с нетерпением ждут вашего венчания. Не забывай, год назад в храме благословили ваше обручение, сейчас все молодые готовятся к венчанию. Подумай хорошо, Камрин – а если эта девушка не появится и на следующий год, и еще через год – сможешь ли ты ждать ее всю жизнь? А что будет с Афрой? Через три дня назначены свадьбы. Ты же знаешь, мы ждем только возвращения паломников из Изавийи. Как отец, я советую тебе: сходи в большой храм, поговори с духовным наставником, от души помолись. Бог откроет дверь и решит твое горе.

– Да, ты прав отец, завтра же поеду, останусь там на три дня, спасибо за совет.

– Спасибо тебе, сынок, что открыл душу отцу. Своим молчанием ты куда больше бы нас опечалил, а до венчания у тебя есть время серьезно подумать.

В это время появились Омеана и Афра. В руках у матери была тарелка и, протягивая ее, она сказала:

– Вот, сынок, это Афра приготовила твой любимый клубничный салат.

– Да, Афра, ему надо лучше кушать, а то он уже и эту партию проигрывает, – смеясь, Тавын посмотрел на женщин.

Увидев любимого, Афра была на седьмом небе от радости:

– Камрин, мы с матушкой болеем за тебя.

– Да, да, сыночек, проучи этого старого тигра.

– Уже поздно, матушка, как всегда, твой мудрый тигр стал победителем, – попытался отшутиться Камрин. – Мы пойдем, погуляем в саду с Афрой.

Когда они выходили, Омеана проводила их счастливым взглядом.

37

На следующий день, рано утром, ни с кем не попрощавшись, Камрин на Сурадже отправился в большой храм. Получив накануне благословение в дорогу, был уверен, что отец найдет способ успокоить мать. Всю ночь он думал о том, что, вернувшись, найдет в себе силы сообщить о своем решении не только матери, но и Афре. И вот юноша уже стоит на коленях в церкви, горячо молясь, надеясь избавиться от бремени тоски и усталости.

Подошел священник и, приветствуя молодого человека, спросил:

– Что тебя тревожит, сын мой? Откройся, и с Божьей помощью ты сможешь избавиться от тревог.

Камрин, не вставая с колен, рассказал о случившимся.

– Встань, сын мой. Пойдем, побеседуем, как истинные отец и сын, – сказал священник, и они отошли в другую часть храма, где люди подходили на исповедь, оставаясь наедине с Богом.

– Я не знаю, как мне поступить, отец, Афра не заслуживает неуважения, – с болью в голосе произнес Камрин. – Ну, а моя душа отказывается подчиняться моему сознанию, ей была дана незнакомая девушка – моя Ангела. Отец! Нет мне жизни без нее, я согласен ждать всю жизнь ее возращения. Через несколько дней состоится венчание, посоветуй, как мне поступить? Не согрешил ли я перед Богом, может, стал далек от истины после поездки в Изавию? Хочу остаться в церкви на три дня, молиться, пусть Бог рассудит. Во всем виновата моя душа, не может она ответить взаимностью любящему человеку, потому что любит, безумно любит другую. Я знаю, тволи советы мне помогут, отец!

– Ты сделал правильно, что пришел ко мне, – вздохнув, ответил служитель. – Сын мой, не вини себя. Сильно любить другого человека не считается грехом, тем более, ты хочешь жениться на той девушке. Если двое любящих соединяются, их отношения не могут быть грехом. Что до Афры… – отец немного помолчал, походил, вздыхая, и продолжил: – Она тебя любит, значит, страдает, это страдание принесет ей одиночество. Здесь не только за тебя надо молиться, но и за нее тоже, чтобы Бог успокоил ее невинную душу – может, она когда-нибудь и полюбит другого человека. Все равно, надо ей прийти в церковь, остаться со своими чувствами наедине с Господом, ей поможет терпение, которое нам всем необходимо. Терпеть, значит – не спешить, не совершать необдуманных шагов, значит, не грешить. Я знаю, она все поймет. Я завтра же пойду к ней сам, даже если ты не найдешь смелости сказать ей то, что должен сказать… Можешь завтра отправляться домой, тебе незачем приносить себя в жертву – три дня не спать и не есть, молиться, не поднимаясь с колен. Ты никого не обижал своей любовью. Чистая любовь – это дар Божий, только злые и сумасшедшие люди не могут понять человеческую душу. Даже сам сатана боится чистой, глубокой любви. А двое любящих людей порождают плод любви и, значит, выше и сильнее любви, веры, надежды, терпения и понимания нет чувств – это самые лучшие чувства в душе. Иисус нам говорил: любить ближнего, это как любить Господа, иметь терпение – это войти во врата рая. А теперь иди, поешь, отдохни, на вечерней молитве будем вместе молиться, и да укрепится сердце твое, обретя силу и приняв все решения. Тавын, отец твой – разумный человек, он правильно тебе посоветовал. За друзей, за родителей не волнуйся, все найдет свое место, все будет хорошо, Бог сам все расставит по своим местам, успокоит души. Нам надо только молиться, терпеливо молиться.

38

На следующий день после утренней молитвы священник сказал:

– Камрин, сынок, иди домой, и обязательно зайди к Афре. Отцу же можешь сообщить, что я буду после вечерней молитвы. Иди с Богом!

Увидев сына, Тавын сказал:

– Камрин, я сегодня тебя не ждал. Мать спокойна, она все знает. Не только она – с Гуатром и Араданой мы тоже поговорили. Никто тебя не осуждает, го только с Афрой ты должен объясниться сам. Она разумная девушка, ты ведь знаешь, как мы ее любим. Сделай так, чтобы она не сильно страдала, поговори искренне, спокойно, терпеливо, чтобы потом не жалел о своем поступке, – и он крепко обнял сына, пытаясь подбодрить перед нелегким разговором.

Когда Камрин пришел к Афре, Арадана и Гуатр были опечалены, но приветливы. Увидев Камрина, Гуатр вышел навстречу.

– Камрин, сынок, не стой, заходи в дом, – он подошел и обнял юношу. – Арадана и я благословляем тебя, какое бы ты не принял решение.

– Да, сынок, на все воля Бога. Только Афре я не могла сказать ни слова. Я – мать и вижу, как она радуется, примеряя венчальное платье. Иди, она у себя в комнате, мне кажется, ты должен ей сегодня же все сказать.

Камрин услышал голос Афры, весело напевающий его любимую песню. Он постоял, послушал, как она поет, а когда вошел, несколько секунд молча наблюдал за нею, стоявшей у зеркала.

Афра была прекрасна. Белое атласное платье-кимоно, перехваченное вокруг талии тонким золотым пояском, удерживалось на ее нежных плечах изысканными золотыми пряжками, руки и открытая спина переплетены бретельками. Белые цветы, вышитые атласной нитью по всему подолу и многочисленным складкам, имели замечательные цвет голубоватого отлива. Волнистые черные волосы украшала тонкая золотая диадема с россыпью драгоценных камней, переходящая в длинную, прозрачную фату. Грациозная и одновременно величавая, девушка была похожа на ангела, ступившего на землю.

– Афра! Ты непередаваемо красива в этом наряде, – вырвалось у молодого человека. – Я тебя не достоин, я не могу сделать тебя счастливой. Ты будешь только мучится всю жизнь от безответной любви. Прости меня!

– Камрин, я знала, чувствовала, что ты придешь сюда, мне так хотелось до венчания увидеть тебя, сама не знаю, почему. Мать не хотела, чтобы ты меня видел до свадьбы, но я не смогла удержаться. Боюсь – умру, и ты не увидишь меня в свадебном платье.

– Не говори так, Афра, я за тебя готов жизнь отдать! Я же грубиян и не могу дать тебе счастья, которого ты заслуживаешь. Сколько парней сходит по тебе с ума, они достойнее меня…

Она не дала ему договорить, как будто страшась того, что он готов был сказать.

– Это неправда! Я только с тобой могу быть счастлива, кроме тебя мне никого не надо! – Афра замолчала на мгновение и, сильно побледнев, проговорила уже совсем другим голосом, но внимательно глядя в его глаза: – Лучше я стану монашкой, до конца жизни буду молиться о твоем счастье или в одиночестве ждать твоего возвращения. Не мучай себя, мне больно видеть страдание в твоих глазах, в эту минуту я готова принести себя в жертву. Скажи, что случилось? Открой мне душу, я пойму. Для меня счастье – это твое счастье…

Камрин молчал, потрясенный ее словами, и тогда она с надеждой продолжала:

– И ты не грубиян, ты будешь самый-самый нежный, смелый, любящий супруг. Камрин, раньше я стеснялась сказать, – ты для меня все на свете. Последнее время я вижу тебя на пустынном берегу, ты пропадаешь в лесу с утра до темна, ты ни с кем не хочешь говорить. Если человек избегает людей, значит, очень страдает и боится, что его не поймут. Сначала я подумала, что ты болен, один Бог знает, как я за тебя по ночам молилась. Я уже сказала, что для меня счастье – это твое счастье. Понимаешь, мне очень больно, просто страшно об этом думать, но я тебе скажу. Если бы у тебя был кто-нибудь, и я знала, что твое счастье – она, то я благословила бы вас, потому что кроме твоего счастья мне ничего не надо. Я тебя безумно люблю, Камрин, без тебя жизнь для меня хуже смерти. Я же знаю, у тебя никого нет, я, как хвост, за тобой хожу. Наверное, потому говорю, что могу тебя кому-то отдать. Ой! Нет, врагу не пожелаю такой судьбы, чтобы своего любимого отдать своими руками другой женщине… – Афра печально улыбнулась и прижалась головой к его крепкой и широкой груди. – Может, отдала бы, если бы знала, что ты любишь другую. Не верю, что родился кто-нибудь на свет, кто мог полюбить тебя сильнее, чем я. Скажи, что же тебя так мучает?

Камрин крепко обнял ее и подумал: «Дитя ты мое, как я могу все сказать, видя тебя в подвенечном платье?.. Чувствуя твою любовь, признаться в любви к другой? Нет, я не могу!.. Пусть лучше святой отец поговорит с тобой, я не в состоянии успокоить душу твою, видеть слезы безнадежности».

Вслух он сказал:

– Прости меня, Афра, нежный ангел мой. Запомни, если когда-нибудь потребуется моя помощь, я приду. Даже если буду в гробу, душа моя попросит милости Господа и придет к тебе.

– Не говори так, ты мне нужен всегда. Что с тобой? Что-то хочешь сказать, но не решаешься, боишься, что меня это сделает несчастной? Скажи, я хочу слышать все от тебя!

– Святой отец сейчас в ближнем храме – лучше тебе поговорить с ним, он собирался прийти к тебе. А я… я пошел…

– Постой Камрин! Что бы там ни случилось, ты всегда будешь жить в моем сердце. Раз уж увидел меня в подвенечном платье, поцелуй меня. Говорят, если парень увидит свою невесту в венчальном платье, должен поцеловать ее – на счастье.

Камрину было невыносимо смотреть в глаза девушки, и он хотел поскорее уйти.

– Подожди, не уходи, – молила Афра и подошла ближе, нежно гладя его руки. – Может показаться, что это слишком смело, но ты мой жених и мы скоро поженимся. Невеста имеет право получить поцелуй от жениха. Девушки говорят, что жених целует свою невесту в знак счастья, а ты ни разу не поцеловал, даже волосы мои не тронул. Я их всегда распускаю, даже в день венчания не буду собирать.

Камрин посмотрел на ее блестящие волосы.

– Не делай мне больно, ты меня дразнишь, – прошептал он.

Они смотрели друг на друга. Сладкий трепет охватил ее сердце, и она дрожала перед ним, словно на холодном ветру. Афра сама не поняла, когда горячими губами прикоснулась к его нерешительным губам, и тут на миг забыла обо всем на свете, от слабости крепко закрыла глаза и нежно обняла любимого.

Поцелуй вскружил ей голову, она чувствовала, как теплый ветерок проникает через платье, и была не в силах думать больше ни о чем. Ощутив горячий страстный поцелуй и близость неизведанной плоти, Камрин вспомнил жену профессора. Он хотел оттолкнуть от себя Афру, но было уже поздно, она была в его объятиях. А он видел в ней свою Ангелу в свадебном платье после венчания. Камрин почувствовал страх вновь потерять ее. Со всей страстью начал он целовать Афру, поднял на руки, отнес на постель, продолжая пламенно целовать и ласкать ее крепкие, как спелый плод, груди.

– Как я тебя люблю, любимая, – прошептал он. – Я боюсь потерять тебя снова…

Нежно целуя девушку, он снял белое платье…

– Не спешим ли мы, любимый?.. – тихим, дрожащим голосом прошептала Афра.

– Нет, нет! Ты теперь моя жена, если ты не готова быть со мной, я тебя не трону, – шептал Камрин, продолжая покрывать ее поцелуями.

– Не спеши, любимый! Я тебя очень люблю, я согласна взять на себя любой грех, но не хочу спешить ради тебя, не надо нам грешить перед венчанием, – умоляла Афра.

– Я тебя люблю, люблю всей душой, Ангела. Твои светлые глаза сводят меня с ума, ты будешь моей, слышишь – только моей, – бормотал Камрин, не отрываясь от девушки, снова и снова целуя ее, как безумный.

– Как ты меня назвал?! Ангела?! – отодвигаясь от него, воскликнула Афра. – Обычно перед свадьбой парни ласково называют своих невест ангелочками. И при чем здесь светлые глаза, Камрин?!

Камрин словно пробудился от крепкого сна и выпустил девушку из объятий.

– Боже, Боже, что я делаю! Совсем сошел с ума!..

Он посмотрел на сброшенное платье, не понимая, как это могло случиться, и прикрыл Афру простыней:

– Прости меня, ради всего святого! Я теперь от тебя никуда не уйду, мы поженимся. Я совсем потерял голову, если бы ты меня не остановила…

Афра встала и молча надела свою обычную одежду. Камрин сидел на кровати, обхватив голову руками. Не смея смотреть в глаза Афре, он тоже встал, натянул рубашку и проговорил:

– Ты будешь самой красивой невестой. Я иду в храм – известить священника о нашей свадьбе! – Он хотел поцеловать ее, но девушка отстранилась.

– Я сама пойду к нему! – решительно заявила она. – Хочу узнать, что происходит. Ты не мог забыть о светлых глазах, даже знаешь ее имя – Ангела. Значит, ты с ней встречался – когда же, Камрин? Умоляю тебя, не скрывай от меня ничего. Значит, целуя меня, ты видел ее. Господи! Как мне горько, но ты ни в чем не виноват, я сама, только я сама виновата. Я не хочу видеть твои страдания, как бы мне больно и горько ни было, и благодарю за первый поцелуй. Теперь расскажи мне обо всем, прошу тебя! – Афра села и, потянув его за руку, усадила рядом. – Говори!

Камрин без утайки, до мельчайших подробностей поведал девушке обо всем, а она молча слушала. Закончив свой рассказ, юноша сказал с горечью в голосе:

– Я ничего не утаил. Ты будешь моей женой, я не могу быть с тобой нечестным. Да, я всей душой ее люблю и вряд ли смогу забыть, но обещаю любить тебя и сделать счастливой.

Оставив потрясенную его рассказом Афру, он встал и вышел из дома.

39

Выйдя на свежий воздух, Камрин в растерянности остановился, не зная, куда идти, в церковь или домой? Надо было сказать близким о своем решении, но голос души звал туда, где когда-то встретилась Ангела. Камрин совсем упал духом.

Тем не менее, он решил: сначала все скажет родным.

Стена огромного светлого зала, где сейчас находились родители, была мастерски выложена цветной мозаикой из мелкого стекла с изображением животных. Родители его и Афры угрюмо сидели на фоне прекрасной картины, обсуждая сложившуюся ситуацию.

– Гуатр, я не могу никак понять, в свое время нам пророчествовали, что судьба Камрина и Афры идет по одной линии. Кто же тогда тот ангелок, что околдовал Камрина? С Афрой они всегда были неразлучны.

– Но не с любовью в душе, Тавын. За это нельзя осуждать его, на все воля Господа…

– Но, что бы там ни было, мне трудно все это понять, – проговорил Тавын, не замечая присутствия сына.

Камрин кашлянул, обращая на себя внимание.

– Я невольно услышал ваш разговор, – сказал он. – Не переживайте, хочу сообщить: я только что от Афры, мы смогли найти общий язык, мы будем венчаться.

Но взрослые не могли не заметить, с какой душевной болью произнес молодой человек эти слова. В его глазах не было счастья, они полны были горькой печали и безысходности.

– Куда ты идешь, сынок?

– Пойду к священнику, сообщу и ему. Если мы разойдемся в пути, о нашем решении скажете вы.

– Конечно, сынок, ты делаешь правильно, сходи в церковь, если что – сами пойдем в храм молиться.

Еще издали Камрин увидел у храма святого отца вместе с Афрой и замедлил шаг. Заметив его нерешительность, священник сделал знак рукой, давая понять, что хочет поговорить с девушкой наедине.

Камрин не стал мешать. Повинуясь сознанию и голосу души, он отправился к тому месту, где когда-то нашел свою судьбу и где в тот же день ее потерял.

Издалека доносился перезвон церковных колоколов. Глубокая тоска царила в сердце юноши. Поглаживая молодую зеленую траву, Камрин тихо проговорил:

– Что ты со мной делаешь, Ангела? Ты нужна мне сейчас как никогда, решается наша с тобой жизнь. Не оставляй меня, любимая, ты ведь обещала вернуться. Я не буду спрашивать, кто ты и откуда, мне все равно – только вернись, слышишь, вернись.

И вдруг на плече он почувствовал нежные руки.

– Ангела!

Он вздрогнул, и, полный ожидания и надежды, обернулся. Но, увидев Афру, опустил глаза, однако было уже поздно – он снова произнес это имя перед ней, и сознание вины стало мучить его еще сильнее. Камрин был не в силах найти слова для объяснения.

– Я не хотел причинить тебе боль, я действительно подумал, что это она. Мы… тогда мы с ней встретились на этом самом месте. Только она и я знаем о нем.

– И я тоже, ты забыл? Ты мне рассказывал, и я подумала, что тебя можно найти только здесь. Кто любит, тот понимает любимого! Не проси прощения, мне больно смотреть на тебя. Разве ты виноват, что любишь? За любовь прощения не просят. Я разговаривала со святым отцом… Если я откажусь от венчания, ты сможешь ждать ее, даже если понадобится вся твоя жизнь. И если она любит тебя, то обязательно вернется.