Текст книги "Даламар Темный (ЛП)"

Автор книги: Нэнси Верайн Берберик

сообщить о нарушении

Текущая страница: 18 (всего у книги 19 страниц)

ГЛАВА 19

Даламар стоял на берегу мрачного острова. Стон моря и утомлённые вздохи волн у скалистого берега заполнили серый рассвет. Он отвел взгляд от унылого неба и посмотрел на Реджину, которая шла по берегу, оскальзываясь на камнях. Вокруг лежали выбеленные кости, разбитые черепа и жалкие остатки некогда гордых остовов кораблей. Тут находились остатки многих кораблекрушений. Каменные берега Картая отнюдь не являлись дружественной гаванью. Вряд ли кто-нибудь из тех, кто был занесен сюда штормом или наскочил на рифы, спасаясь от пиратов, выжил и смог бы поведать о горькой судьбе кораблей. Здесь был Картай. Остров, где жил тёмный гном.

Реджина остановилась и помахала Даламару, указывая ему вниз на берег. Он пошёл, пробираясь через камни и пиная кости во все стороны. Когда он обошёл мыс, то увидел дорогу, которая показалась в четверти мили от берега. Широкая и гладкая, она вела по склону горы туда, где возвышалась Цитадель. Защитная магия не охраняла дорогу, не было установлено ни ловушек, ни барьеров. Да и зачем? Где-то рядом, на одном из меньших горных пиков позади Цитадели скрывался синий дракон. Даламар видел его на магической карте Ладонны и помнил её предупреждение.

Высоко в небе кричали чайки, подставляя серые крылья и белые спины под первые лучи солнца. Реджина посмотрела на скалы, обрывающиеся в море. Её щёки, всегда розовые и пухлые, теперь смертельно побледнели.

– Ты чувствуешь это? – прошептала она. – Ты чувствуешь это, Даламар?

Он остановился, прислушиваясь и обостряя все свои чувства, посылая магические импульсы вокруг острова до самого неба, вокруг камней и гор.

– Чувствую что?

Она задрожала.

– Прошло очень много времени с тех пор, как я в последний раз покидала Башню. Там спокойная жизнь и всё вокруг дышит миром. Мы учимся и пользуемся гостеприимностью Хозяина. – Она обхватила себя руками, всё ещё дрожа. – Ты, возможно, заметил, что в Башне маги всех Лож постоянно творят заклинания, работают с артефактами и талисманами. И мы не особо чувствуем там… вмешательства магии другой Ложи. Мы друг другу не мешаем. Но тут я чувствую это. Чёрная магия впивается в меня, как когти.

– Интересно. – Даламар поискал глазами Цитадель на холме. – Но разве ты не заметила Цитадели?

– Я заметила, – сказала она. – Я только не думала, что это место может содержать столько зла. – Она посмотрела на Даламара. Он видел, что она вспоминает о двух ночах в его кровати и беседах в его комнатах. Он видел, что она смотрит на него теперь немного другим взглядом. – Я не отдавала себе отчет, – сказала она, но в её голосе не слышалось ни удивления, ни испуга. – Я не понимала до конца, что ты – часть всего этого.

Даламар пожал плечами.

– Я – это я, Реджина. Часть темноты, так же как ты – часть света. Не думаю, что одно каким-то образом лучше другого.

Её сапфировые глаза на мгновение расширились, как если бы она услышала богохульство. Затем она быстро проговорила:

– Да, конечно. Мы понимаем это, мы же маги.

Холодный ветер подул с гор в море.

– Но вне Башни, – сказал Даламар. – Здесь, где теория наталкивается на суровую реальность, мы начинаем понимать, что всё не так прекрасно, как нам казалось. Не так ли?

Она не ответила. Он кивнул и подумал, не был ли он полным идиотом, когда позволил ей присоединиться к нему в этой поездке. В этот момент он решил, что если она выкажет слабость, он покинет её здесь, как воин отбрасывает погнутое и никуда не годное оружие.

* * *

– К вам гости, – сказал синий дракон по имени Клинок.

На кровати, покрытой шелками и атласом, стонал гном. Его рот с разорванными губами был похож на кровавую дыру, зубы гнили, как и тело. Его борода висела белыми лохмотьями. Череп виднелся сквозь клочки свалявшихся волос. В тенетах его разума вспыхнула картинка, посланная драконом. По берегу шёл тёмный эльф, догоняя мага в белой мантии. Он знал их! Он уже чувствовал ненависть того тёмного эльфа несколько дней назад в библиотеке, но тогда он думал, что это не более чем ненависть жалкого щенка. Белая мантия тоже была ему знакома.

Он не ощутил ни гнева, ни страха. Трамд Тёмный был из тех, кто знал, как зажигаются звезды и что означает их сияние. Он знал, как читать в сердцах и душах. Он знал, о чём мечтают маги и знал, как они жаждут силы и власти. Будучи лучшим из них, он понял, что началась какая-то политическая игра и успокоился, продолжая слышать голос дракона, произносившего несколько предупреждающих слов.

К вам гости.

Эти два были посланы сюда из Башни. Он понял это, потому что знал, что они не служили Синей Леди, а мало кто из посторонних отваживался приезжать сюда. Хорошо, подумал он, пусть приходят и попытают счастья. Ветры на море всё ещё не успокоились после недавнего шторма. Мы вполне может сотворить тут новый.

В Вайретской Башне Высшего Волшебства аватар вышел из библиотеки и спустился по длинной лестнице вниз во внутренний двор. Пройдя мимо грядок с травами и овощами, он вошёл в лабораторию, где все привыкли его видеть и знали как Трамда. Он закрыл тяжелую дубовую дверь и прошёл вовнутрь, направляясь к длинному широкому столу из чёрного мрамора. Несколько мгновений он стоял возле стола и затем проговорил какое-то слово низким голосом, в котором все жители Башни признали бы голос Трамда. Одновременно с тем, как звуки его голоса стихли, аватар разрушился. В одежде, упавшей на пол, осталась только пыль. Позже утром люди говорили, что гном убил сам себя, перемудрив в экспериментах. Никто не знал, кроме его самого, что случилось на самом деле.

В то же самое время на Картае, где холодные бризы веяли с моря и первые лучи рассвета стали просачиваться в комнату, очнулся гном-чародей и тут же почувствовал нестерпимую боль, так как его разум вселился в собственное тело. Он с трудом вдохнул воздух в гниющие легкие. На выдохе послышалось ещё одно магическое слово, по интонации напоминающее приказ. В тенях позади его кровати показалась какая-то фигура, поначалу дрожащая и нелепая. Подобно блику лунного света на морской поверхности, разум чародея перешёл в тело нового аватара. Это был тоже гном, но теперь его волосы отливали медно-красным, а глаза синели, как море. У него были широкие плечи кузнеца, руки, испещрённые шрамами и острые глаза, которые знали, как заглянуть в сердце огня и проверить правильность закалки металла.

– Где они? – сказал маг голосом аватара, обращаясь к дракону.

– На дороге.

– Избавься от них, – сказал гном и подошёл к окну, наблюдая, как дракон расправляет широкие крылья и солнце играет на его голубой чешуе. Красные глаза монстра ярко блеснули, когда он разинул челюсти и издал воинственный рёв. Предвкушение отличной забавы охватило Трамда. Он продолжал смотреть, как Клинок парит над островом, оглашая округу рёвом, эхом отражающимся от пиков гор и башен цитадели.

* * *

Ревущий дракон свалился с неба подобно внезапному ливню, широкие кожистые крылья заслонили солнце. Стоя на повороте дороги, Даламар вдруг почувствовал холод, как если бы его внезапно окатил холодный зимний ветер. Посмотрев наверх, он увидел глаза чудовища, пылающие ненавистью. Пыль заклубилась на дороге, поднятая драконьими крыльями. Даламар быстро указал Реджине на восток и каким-то непостижимым образом она сразу его поняла. С лицом белым, как её платье, она побежала восточнее по дороге и получилось, что пикирующий дракон окажется между двумя магами. Даламар сделал несколько жестов руками, первые признаки заклинания, которое Реджине было хорошо знакомо. Она сделала то же самое.

Даламар попытался сосредоточиться. Дракон продолжал реветь, но он не обращал на него никакого внимания, уйдя в магическую медитацию. Он собирал свою силу, так как дракон наматывал круги над ними, с каждым кругом спускаясь всё ниже.

– Побереги силы! – крикнул он Реджине. – Там ещё сидит маг, поджидающий нас, и я сомневаюсь, что он лежит беспомощный в своей кровати!

Она нервно рассмеялась.

– О, прекрасный план! Бейся и убей дракона, а потом займись магом! Какова разница между безумием и храбростью, Даламар Сын Ночи?

Даламар откинул голову назад, тоже рассмеявшись.

– Небольшая!

– Тогда, за Солинари! – закричала она, отбрасывая назад волосы; её сапфировые глаза сияли.

Услышав это, Даламар тоже вознёс молитву Тёмному Сыну, своему богу Нуитари: – Ваше желание – это моё желание, Нуитари. Я делаю это ради магии, которую люблю так же как и вы!

Во внезапно наступившей тишине он понял, что его бог одобряет его действия, так как его магия заискрилась в нём, придавая ему сил. Честный бог не будет давать обещаний, чтобы потом их не нарушить. Нуитари был честным богом и Даламар мог делать всё, что хочет. Экстаз охватил его сердце и пробежал по жилам подобно огненному вину.

– Спускайся сюда, дракон! – крикнул он. – Спускайся и попробуй победить!

Молния блеснула в пасти дракона. Стремительно оттолкнувшись широкими крыльями от воздуха, Клинок упал с неба, пролетев так низко, прямо над головами магов, что они непроизвольно сделали несколько шагов назад. Солнечный свет вспыхнул на клыках и голубой чешуе. Отвратительное зловоние драконьего дыхания окутало их.

Даламар сосредоточил в себе магию и выставил вперед обе руки. Две молнии сорвались с них и одна попала в драконью грудь, заставив того покачнуться в воздухе. Вторая молния вылетела из-за спины Даламара, это Реджина бросила светлое копье. Запах озона обжег ноздри. В воздухе не чувствовалось запаха жженой плоти, так как им не удалось пробить крепкую чешую, но зато небо огласил рёв боли. Клинок ревел, в ярости разворачиваясь над берегом. Реджина и Даламар синхронно развернулись к берегу, следя за полётом чудовища.

Подобно комете, дракон сделал дугу и снова устремился к ним. Теперь он явно летел, намереваясь разорвать их в клочья. Реджина поняла, что станет его первой добычей, а потом он займётся Даламаром.

– Стой на месте! – крикнул ей Даламар. – Приготовься к битве! Не беги!

Но она побежала, то ли проигнорировав, то ли просто не услышав его. Или же в ней проснулся страх и инстинкт заставил её бежать. Но она не могла убежать от дракона.

Продолжая визжать, Клинок оторвал Реджину от земли и рванул когтями, не разворачиваясь. Белая мантия чародейки расцвела пятнами крови. Даламар знал, что она ещё жива, так как видел её лицо, тёмно-синие глаза и даже шевелящиеся в молитве губы. Солинари, протяни свою руку!

– Что теперь? – крикнул Даламар. – Ты бросишь в меня труп, дракон? Или ты прикроешься им, чтобы защитить себя? Из неё вряд ли получится хороший щит.

Клинок засмеялся, этот звук взорвался внутри Даламара как огненная вспышка. Дракон пролетел мимо него, затем ещё раз, всё ещё держа свою добычу в лапах. Несколько тёплых кровавых капель упали на поднятое вверх лицо Даламара, напоминая морскую соль на губах. Губы же Реджины продолжали двигаться, пытаясь окончить молитву, слова которой уносил ветер.

Клинок разжал когти и Реджина стала падать с невероятной высоты. Будет ли стоить её спасение потраченных сил? Даламар думал об этом только мгновение между двумя биениями сердца. Решившись, он быстро поднял руки, направляя всю свою силу вверх, стараясь уменьшить хоть на время силу притяжения земли, заставляющую чародейку падать на голые камни.

Падение Реджины замедлилось, но не намного. Она тяжело ударилась о каменный грунт и воздух со свистом вырвался из её легких. Даламар вздрогнул, почувствовав через связывающее их сейчас заклинание, силу падения и ему показалось, что его собственные кости затрещали. Он встряхнул головой и огляделся по сторонам.

Послышался стонущий голос Реджины, голос, в котором слышалось предупреждение:

– Даламар!

Он обернулся как раз вовремя, чтобы увидеть, как Клинок, продолжая подвывать, падает на него с неба. Широкие крылья заслонили свет солнца, бросив чёрную тень на вьющуюся тропу и двух магов. С внезапной яростью Даламар выкрикнул заклинание и послал навстречу чудовищу ещё одну молнию. Затем ещё одну, и ещё… Так как он уже чувствовал слабость, ему не удалось поразить цель как он хотел. Четыре шипящие молнии миновали дракона и только одна попала. Хотя этого оказалось достаточно. Молния ударила синего дракона как раз между глаз, прожгла тонкую кожу и расколола драконий череп на куски.

Клинок судорожно дернулся и упал в море, куда его занёс последний отчаянный взмах крыльев.

* * *

Предсмертный крик дракона отозвался эхом от утесов, стихая в башнях Цитадели. Трамд наблюдал за падением чудовища глазами своего аватара. Он слышал этот крик и своими собственными ушами, и ушами аватара. Смерть благородного животного, участвовавшего в сражениях на Соламнийских Равнинах, осадившего и взявшего Даргаардскую Крепость и командовавшего своим крылом в сражении за Башню Верховного Жреца прошла незаметно для всей армии Синей Леди. Для всей, за исключением чародея-гнома.

– Возвращайся к своей Королеве, – прошептал гном дракону, некогда возглавлявшему любимое подразделение Такхизис. – Позволь своей душе вознестись к ней.

Он отвернулся от окна и стоял неподвижно, слушая голоса в коридоре. Слуги бегали, переговариваясь. Звенел металл. Стучали доспехи и топали ботинки. Его охрана, отряд гномов из самых тёмных пещер Торбардина – те, которых их таны изгнали из родных подземелий – строились для защиты его дверей. Они были преданны ему и Синей Леди. На кровати лежало его тело, вечно содрогаясь в агонии. Эту умирающую груду плоти его охрана будет защищать до последнего вздоха. Его вздоха или их.

Он не боялся этих двух магов на дороге. Те времена, когда Трамд чувствовал страх, давно прошли. Тем не менее он был заинтригован. Они пришли сюда в поисках не его аватара, а его бренного тела и он хотел бы узнать от кого-нибудь из них кто послал их. Кто в Башне Высшего Волшебства является его врагом? Кто был его противником, непримиримым настолько, что послал на смерть двух магов в надежде на смерть Трамда? Это было бы полезно узнать. Он не будет посылать в Башню своего аватара, чтобы расправиться с врагом. Его дела там уже почти закончены и он не видел смысла возвращаться. Но он хотел бы знать, кого – после того, как Синяя Леди выиграет войну – он вытащит из Башни и, пользуясь его дрожащим телом, примется за совершенствование своего искусства медленного убийства.

– Хорошо, приходите. – Сказал он этим двум магам на дороге. – Добро пожаловать, если можно так выразиться.

Говоря это, он оставил спальню с телом на кровати и вышел в коридор, слыша приветствия охраны. Он прошёл по вьющейся каменной лестнице вниз, где находилось ещё больше охранников и наконец достиг приёмной, где и стал ожидать гостей.

* * *

Реджина стонала. Она наклонила голову, не в силах откинуть с лица волосы, измазанные кровью из ссадины над левым ухом.

Эту рану она получила при падении, но гораздо хуже обстояли дела с её левой рукой. Она пыталась очистить рукав левой руки от крови, стараясь показать, что её ранения не настолько плохи.

– Щит, – сказала она и её улыбка была похожа на гримасу. – Спасибо богам, что он не воспользовался твоим предложением.

Даламар рассеянно кивнул. Он оглядывался по сторонам, бросая взгляды на море и опять на Цитадель. Воздух был наполнен специфическим запахом магии.

– Что случилось? – спросила Реджина внезапно задрожавшим голосом.

– Проблема. Я думаю, что гном, называющий себя Трамдом Тёмным, уже не находится в Вайрете.

– Ты думаешь, что он… что он вернулся сюда?

Даламар кивнул.

– А ты как думаешь?

Реджина снова пыталась остановить кровотечение левой руки.

– А что с аватаром?

В памяти Даламара быстро промелькнуло воспоминание об охваченном огнём лесе, трупе хорошего человека у его ног и груде красных доспехов, лежащих неподалеку пустыми.

– Рассыпался, – сказал Даламар. – Кто-нибудь в Башне подметет кучку пыли и никогда не узнает, что это был он.

Повернувшись к ней, он проговорил:

– Послушай. Ты не должна идти дальше, если не хочешь.

Он долго смотрел на неё и они оба знали, что он говорил отнюдь не из-за беспокойства о женщине, которая провела с ним две ночи в его постели. Реджина давно заметила, что он не был сентиментальным любовником и не придавал большого значения ночным утехам. Сейчас он спрашивал себя – достаточно ли она сильна, чтобы продолжать идти к Цитадели, выдержит ли близость зла, которым переполнены её башни, не остановит ли оно её, испуганную и бесполезную ему.

Она знала, что Даламар Сын Ночи будет действовать и сейчас, и всегда только ради самого себя.

А она будет действовать в собственных интересах.

Холодный ветер дул с моря. Волны поднимались и снова опускались в то время как Реджина разорвала подол мантии и обернула кусок ткани вокруг своей раненой руки. Сжимая один конец тряпки зубами, а другой своей здоровой рукой, она затянула повязку, вздрагивая от боли. С побледневшим лицом она поднялась на ноги, вытирая окровавленные руки о подол мантии.

– Итак, как мы это сделаем? Подойдём к воротам и потребуем открыть?

Даламар улыбнулся, но не слишком тепло.

– Я не думаю, что нам потребуются большие усилия для этого. Смотри.

Он указал на небо, где дрожащий воздух стал собираться в тучи.

Реджина судорожно вздохнула. Темнота тучи усилилась, распространяясь как синяк на ярком синем небе. Казалось, что теперь не туча распространилась по небу, а само небо было поглощено этой темнотой, засасывающей свет дня как зияющая тёмная рана. Рана открылась ещё шире, высасывая воздух прямо из легких Даламара. Прежде чем потерять сознание, он почувствовал как Реджина сильно сжимает его ладонь, впившись ногтями в кожу.

ГЛАВА 20

Пальцы Реджины крепко впивались в руку Даламара. Линии острой боли, протянувшейся от предплечья до плеча. В кромешной темноте это было единственным, что он чувствовал. Это было единственным, что подсказывало ему, что он ещё жив.

Через некоторое время возвратился слух. Даламар услышал свист собственного дыхания, вырывающегося из опустошенных легких и внезапный лающий смех, в тот же самый миг, когда он понял, что не может вдохнуть побольше воздуха. Он сделал шаг, чтобы проверить, может ли он ходить. Неожиданно перед ним возник свет, прыгая неоднородными лучами. Свет не ослепил его, а тяжело ошеломил, как удар колокола в грудь. Всё ещё пытаясь вдохнуть, Даламар упал на одно колено, чувствуя, как его покидают последние силы. Он чувствовал холодный камень под руками и коленями. Но он не чувствовал воздуха в легких.

Смех усилился, становясь оглушительным и Даламар почувствовал, что неожиданно воздух устремился в его легкие.

– Вставай, – сказал голос. – Поднимайся на ноги, чародеишка.

Искра гнева прошла через Даламара, зажигая в нём огонь и холодя лёд. Он поднялся на ноги, дыша полной грудью и наконец смог всмотреться в свет. Перед ним витала стена мерцающих лучей всех цветов. Шарики света беспокойно перемещались, перемешиваясь друг с другом. Свет ограничивал маленькую комнатку своей радужной пеленой с трех сторон, а четвертая сторона была каменной стеной с признаками дверей без ручек. За стеной света, в той же комнате, стояла Реджина, оглядываясь по сторонам. Заметив Даламара, она двинулась к нему. Её лицо было белым, какой на самом деле должна была бы быть её окровавленная мантия.

– Не двигайся! – проговорил Даламар. – Не прикасайся к свету, Реджина.

Она остановилась.

Позади себя Даламар услышал шаги и прерывистое дыхание. Он развернулся, его рука уже была готова сформировать охранный знак. Дойдя до середины жеста, он остановился. Перед ним стоял гном-чародей в чёрной мантии, с красными бородой и волосами. Среди гномов его считали бы красивым: грудь колесом, широкие плечи, сильные руки и пламенные глаза.

– Это ты, – сказал Даламар спокойным и уверенным тоном, несмотря на боль в легких. Он должен показать этому магу только спокойное, продуманное выражение лица.

Гном утвердительно склонил голову.

– Да, это я, Трамд из Торбардина. Иногда меня знают как…

– Трамд Тёмный. Да, я слышал.

Утреннее солнце светило через окно позади гнома, золотя каменный пол. Кабинет, подумал Даламар. Полки с книгами выстроились вдоль всех трёх стен вне слегка колеблющегося света, окружающего Даламара, массивные кресла, которые, казалось, были высечены из цельной глыбы камня стояли возле окна. Толстые подушки смягчали твёрдые сидения этих кресел, подсвечники стояли на столах рядом, чтобы всегда быть под рукой. Это была комната того, кто читал и писал до темна. Слева от гнома стоял дубовый стол, заваленный кусками пергамента, чернильницами и недавно отточенными перьями. Среди всего этого на столе были небрежно рассеяны схематические изображения и чертежи чего-то, что Даламару не удалось разглядеть. Он увидел только, что это было или крепость или замок, что-то в этом роде.

Даламар оторвал взгляд от чертежей.

– Трамд Тёмный, – сказал он. – Я помню тебя.

Трамд отошёл подальше от окна и солнечного света.

– Я думаю, что так и есть. – Его глаза сузились. – А вот я совсем не помнил о тебе до недавнего времени.

Гном махнул рукой в сторону Реджины, как бы желая показать гостю что-то интересное. Даламар повернулся и увидел, что дверные трещины в каменной стене изменились, становясь более глубокими, как если бы с внешней стороны двери кто-то пытался войти. Реджина стояла на месте не шевелясь, только дыхание колебало её грудь.

– Довольно интересная стена, не так ли? Посмотри, как различные цвета сияют и переливаются на ней.

Разноцветный свет прыгал по мантии и коже Реджины, проливаясь сверху вниз как вода.

– У этого света есть некие интересные особенности. – Трамд подошёл поближе к мерцающей стене. Реджина заметила это и подняла руку.

– О, нет, – сказал он голосом, заполненным ложным беспокойством, – нет, девочка, не думай, что ты сможешь очистить себе дорогу или послать заклинание через эту стену света. Любое заклятие отразится от него и вернется к вам. Я стоял бы на месте и держал бы свои руки при себе. Если бы, конечно, я был тобой.

Не слишком доверяя, но не желая проверять свойства световой стены, Реджина остановилась.

– Здесь водятся, – сказал Трамд, отворачиваясь от неё, чтобы посмотреть на Даламара, – некоторые весьма интересные существа, живущие под горами Картай. Некоторые говорят, что это потерянная раса гномов, – он пожал плечами, – но это глупость чужаков. Если все мы, гномы холмов, горные гномы, овражные – знаем всё друг о друге и просто не желаем жить вместе, то это не значит, что мы потеряны.

Каменная дверь сдвинулась, царапая пол. Реджина забормотала молитву и попятилась, наскочив прямо на стену света. Она прикоснулась к свету только краем рукава, но её откинуло назад. Дрожа, женщина застыла на месте, наблюдая как дверь толчками всё сильнее и сильнее открывается.

Трамд снова экспансивно улыбнулся.

– Как я и говорил, кое-какие интересные существа живут под этими горами. То, что стоит за этой дверью, не из моего рода. Должны ли мы всё же узнать, кто там стоит?

Даламар посмотрел на гнома сузившимися глазами.

– И что ты хочешь выгадать, угрожая Белой мантии?

Дверь снова сдвинулась немного внутрь комнаты. Реджина переминалась с ноги на ногу, пойманная в ловушку. Через плечо она взглянула на Даламара, её сапфировые глаза заполнялись страхом. Её губы шептали молитву. Солинари, огради меня…

Бог не оградил её от схватившего её дракона и не было похоже, что он оградит её теперь. Стена света дрожала и переливалась, перемешивая цвета. Солнечный свет освещал пол, касаясь края стены света. Блики разбрызгивались по комнате, окрашивая стены и дубовый стол.

– Ах, – сказал Трамд, подходя к столу. Он поднял несколько листов пергамента с него и развернул один из них в сторону Даламара, – посмотри, чародеишка, разве это не интересно?

Даламар не двигался с места, прищурившись и будучи настороже.

– О, подойди поближе. Я не собираюсь причинять тебе боль, эльф. Смотри, потому что это достойно внимания.

Заинтересовавшись, Даламар всё же подошёл поближе и Трамд разгладил чертеж на столе. Страница, которую ему было позволено просмотреть, была рабочей копией, судя по скупому примечанию писца в одном из углов пергамента. На рисунке была изображена крепость с множеством башен, заполненная переплетением коридоров и комнат, складами оружия и провианта, а также всем необходимым в подобном месте. Странный рисунок, тем не менеё подумал Даламар, пролистывая одну страницу за другой. Большинство чертежей новых крепостей показывают строение в некотором контексте – например, на вершине утеса, в лесу, охраняющей горный перевал. То есть крепость проектируется для определенного места и ландшафта. Эта же крепость была нарисована без каких-либо признаков контекста. Крепость стояла на пустом месте, в центре белого пергамента.

Это было интересным, но не настолько, как письмена, толстые линии которых виднелись с правой стороны страницы. Это были руны, в которых Даламар признал достаточно старые образцы. Гномские руны, но не те, которые обычно можно прочесть на изделиях гномских мастеров артефактов.

– Магический шрифт, – сказал Трамд. Он щелкнул по странице, затем по другой. – Я слышал, что ты имеешь некоторый опыт в рунах. Что эти руны говорят тебе?

Свет прыгал и дрожал. Камень скреб по камню.

– Они говорят мне, – сказал Даламара, – что ты знаешь рунный шрифт, который не знаю я.

Трамд сухо рассмеялся.

– Они говорят гораздо больше. Это руны, которыми однажды будет зачарована эта крепость. И многие другие крепости. Все они, – сказал он, глядя на чертежи, – все они станут летающими цитаделями. От них не сможет защититься никто. Из них будет нападать армия. Нападать где захочет.

Страх поселился в животе Даламара. Ладонна правильно говорила, что Синяя Леди выиграет следующую войну. И когда она победит, все нации, подписавшие Договор Белокамня и заставившие драконью армию подписать его, будут управляться ею. Не будет никакого света. Кроме Такхизис, не будет никакого Бога. Она, Тёмная Королева, Мать Драконов, наконец получила бы то, чего была лишена по итогам Войны Копья. Она была бы Тёмной Королевой в сердцах всех живущих и их души будут принадлежать ей.

– Теперь ты знаешь, – сказал гном. – Ты знаешь, что должно случиться. Что случится. – Он засмеялся. – Это неизбежно.

Он поднял глаза от чертежей, посмотрев в упор на Даламара. И так чисты и ярки были его глаза, что Даламар напомнил себе, что это не были глаза Трамда. Настоящие глаза гнома были в другом месте, там, где лежало его тело, разлагающаяся груда плоти, которую он должен был убить.

– Послушай, – сказал гном, улыбаясь. – Ты можешь стать частью всего этого, чародеишка. Ты сможешь заключить союз с Тёмной Королевой. Переходи на выигравшую сторону.

Ещё один шаг в темноту, слишком далеко от света. Он делал их всю свою жизнь. Он ушёл из Сильванести в темноту мира и блуждал по чёрным руинам. Он сидел на холмах возле Нераки и думал как раз об этом.

Нет, сказал он себе тогда. Нет. И всё же, если то, что должно случиться, случится, не сглупит ли он, отказываясь от темноты, в которую давно вошёл?

Даламар отвел взгляд от гнома и чертежей. В своей тюрьме из переливающегося света Реджина пристально наблюдала за ним. Он не учитывал её участь в своём выборе и в нём не было мыслей ради неё пойти на сделку с гномом. Он уже давно решил, что бросит её если на то будет потребность. Не Реджина влияла на его выбор. Он пересматривал свою миссию.

Знаете ли вы, спросила Ладонна, на что будет походить жизнь без равновесия?

Он знал, потому что жил под гнётом культуры, разрешающей только один вид вероисповедания и один вид магии. Он знал, потому что только тёмный эльф знает, на что похожа жизнь того, кто не может иметь желаемого. И всё же, если триумф Тёмной Королевы неизбежен, надо быть полным дураком, чтобы отвернуться от победившей стороны и присоединиться к рабам.

– Слушай внимательно, тёмный эльф, – сказал Трамд голосом аватара, используя мягкий убеждающий тон, – присоединяйся ко мне и я буду рекомендовать тебя Синей Леди. Я скажу ей: вот новый Повелитель для вас. И ты будешь править любым королевством, которое тебе понравится.

Внезапно похолодев, Даламар вспомнил о видении, которое он видел в платиновых зеркалах во время Круга Темноты. Люди поклонялись ему и называли Повелитель Даламар. Его боялись, его уважали и даже молились ему. Не это ли ему сейчас предлагает Трамд? Он жил бы в мире, в котором каждый увидевший его дрожал от страха и получал бы покорные приветствия от населения, как если бы был на самом деле Лордом, которым ему никогда не стать среди собственного народа. Так и было бы, об этом ему пророчили зеркала и в этот момент его сердце возжелало, чтобы его земная власть соответствовала его магической силе. Титул «Повелитель Даламар» впился занозой в его сердце и душу.

Трамд удовлетворённо вздохнул.

– Итак, ты видишь то, что я вижу в тебе, что видит в тебе сама Такхизис. Ты станешь влиятельным господином, тем, чья наименьшая прихоть сможет изменить судьбы наций. Паладайн и его семейка склонятся перед Её Тёмным Величеством. Никто не выступит против неё, а мы, её преданные слуги будем управлять миром так, как никакой король не управлял со времён начала истории Кринна.

Всё это осуществится, тёмный эльф, если только ты ответишь мне: кто твой хозяин? Кто послал тебя, чтобы убить меня?

Только откажись от миссии, от данного обещания, от чести. Только откажись от магии Высшего Волшебства, которая умрёт, когда равновесие между светлым и тёмным, добром и злом, Паладайном и Такхизис, разрушится.

– Гном, – сказал Даламар, – иди вешай лапшу на уши своей любовнице в Оплоте.

Гнев омрачил лицо Трамда. Он тихо прошептал:

– Войди.

Скрежет камня по камню послышался громче и краем глаза Даламар увидел руку, покрытую серой кожей, которая протиснулась в дверную щель. Эта была большая рука, широкая и длинная, с когтями, торчащими как гвозди. Запах грязи и долго немытого тела проник в комнату.

– От имени всех богов Добра и вашего собственного, Светлый Солинари…

Молитва Реджины послышалась из её тюрьмы. У неё не было сил на магию, не было никакого оружия, кроме крошечного кинжала и доверительной молитвы.

– Чем именно, – сказал Трамд подняв высоко голову, солнце мерцало на его красной бороде, – чем именно, как вообразила себе эта Белая мантия, эти молитвы помогут ей?

Даламар ничего не ответил. Глухое рычание послышалось из темноты дверной щели и зловоние стало ещё более сильным. Даламар узнал сильный запах падали или испорченного мяса. Пот катился по лицу Реджины. Её молитва стала громче, а суставы рук побелели, сжимая кинжал. Трамд отвернулся от стены света, как если бы ему было безразлично то, что сейчас произойдёт. Пройдя через комнату к маленькому столу возле двери в коридор, он пробормотал несколько слов. Из воздуха материализовались серебряная бутылка и два мерцающих серебряных кубка. Он разлил вино, настолько красное, что оно казалось чёрным, по чашкам. Попробовал из одного кубка, как бы стараясь определить букет и год изготовления. Удовлетворенно кивнув, он предложил второй кубок Даламару.