Текст книги "Даламар Темный (ЛП)"

Автор книги: Нэнси Верайн Берберик

сообщить о нарушении

Текущая страница: 3 (всего у книги 19 страниц)

ГЛАВА 3

В первую ночь месяца Осеннего Урожая, когда красная и серебряная луны только появились над лесами, маленький ребёнок глядел в небо в саду своего дома в Районе Академии. Это была девочка, только что соскользнувшая с плеч своего отца после их короткой прогулки по саду. В воздухе витали острые запахи осени, пряный аромат завершения года.

Девочка вздыхала, поскольку эти ароматы всегда навевали ей грусть. Она смотрела вверх, наблюдая как изменился звёздный рисунок, задаваясь вопросом, появится ли пораньше Арфа Астарина в связи с наступившей осенью. Серебряный Дракон Эли обычно висел в небе напротив Пятиглавого Дракона Такхизис, но эти созвездия бесследно исчезли, несмотря на то, что никто не видел падающих звёзд.

– Вот почему люди думают, что боги возвращаются в мир, – сказал её отец. – Тёмная Королева – правительница злых драконов, мы видим их снова в нашем мире. Эли – покровитель добрых драконов, тех, кто блистает как латунь, бронза, медь и даже золото и серебро.

– Но где же добрые драконы? – спросил маленькая девочка. В своей короткой жизни она слышала рассказы только о злых драконах, тех кто служил Такхизис, красных и чёрных, белых и синих.

Её отец не мог ответить, поскольку не знал. Люди часто спрашивали себя, где же добрые драконы. Никто никак не мог найти ответа. Вместе с Эли, некоторые говорили. Но тогда возникал другой вопрос: в то время, как драконы Такхизис ввергли мир в войну, где же пребывает Эли? Почему он не противостоит злу?

Маленькая девочка долго не задумывалась о таких сложных вопросах. В любом случае, Арфы ещё не было видно, но было кое-что ещё интересное в небе. Призрачная тень мелькнула на фоне серебряной луны, крылатая и извилистая.

– Смотри! – закричала девочка – Папа, смотри! Что это? О! О! Это Эли прибыл?

Непонятное создание повернулось, делая вираж над городом. Девочка открыла рот от удивления. Её отец выкрикнул в страхе, узнавая в существе красного как кровь дракона, который казался чёрным на фоне Солинари, его широкие крылья и потоки огня, льющегося из клыкастой пасти.

– Во имя Эли! – закричал отец. Крик застыл у него на губах, так как дракон спустился ниже. Лунный свет блестел на ремнях безопасности всадника и на чешуе дракона. Свет красной Лунитари отражался от навершия копья. Кровь похолодела в жилах эльфа. Рука его дочери сжимала его руку, но он не чувствовал этого.

Всюду по городу зазвонили колокола, от доков до храмов, от района Рынка, до Домов Гильдий.

На картах в каждом зале и башне, в умах тех, кто помнил карты наизусть людям казалось, что расстояние между Сильваностом и Халькистовыми горами внезапно уменьшилось и богоизбранный народ молился в отчаянии.

* * *

– Какие заклинания вы знаете, Даламар Арджент?

Когда Даламар ответил не сразу, жрец Теллин Виндглиммер поднял глаза, оторвавшись от своего письма и ободряюще улыбнулся. Такая дружественная улыбка, как было видно Даламару, из тех улыбок, которые хозяин дарит слуге, когда пребывает в щедром настроении.

– Я знаю все заклинания, которые мне было позволено изучить, господин – ответил Даламар, гладко солгав и выбросив любые мысли о своих запретных исследованиях и колдовских книгах из головы. Сегодня утром, знакомясь с внутренней планировкой Храма, в одном из холодных коридоров он видел запертую комнату, вокруг которой витали шепотки. Там, за запечатанными дверями, было именно то место, где жрецы в процессе вызывающей ужас церемонии Круга Темноты могли осудить провинившегося эльфа на изгнание из его родных мест. Убийцы, предатели и пойманные на поклонении любым богам, кроме богов Добра или волшебники, уличенные в тёмном или нейтральном колдовстве. Холод, которым веяло от этой двери, походил на настоящий зимний мороз. Даже в разгар лета человек, проходящий там, дрожал от озноба. Даламар не боялся, что жрец наслушается пересудов и сплетен и найдет повод осудить его. Нет. Он всегда держал свои мысли при себе, привычка, которой он не собирался изменять.

– Некоторые из изученных мной заклинаний, господин, позволяют мне управлять животными, помогать им или защищаться от них. Я знаю заклинания очарования, соответствующие моему уровню обучения, некоторые заклинания предсказания и заклинания стихий. Я имею большой опыт по части защитных заклинаний и тех, которые имеют отношение к погоде. Я особо изучил травы, потому как они часто требуются в процессе волшебства. Если вы спросите в Доме Мистиков, то вам скажут, что я – маг незначительный. – Даламар улыбнулся. – Но даже они скажут вам, что я довольно опытен и талантлив.

Солнечный свет лился из широких окон храмового скрипториума, освещая золотым светом жилистую фигуру дракона с распростертыми крыльями и широкими челюстями. Клыки из слоновой кости, когти из золота и платиновая чешуя – это было изображение самого Эли, Бога-Дракона. Где-то в глубинах храма то тут то там слышны были молитвы, распеваемые на разные голоса:

 
От мощи Королевы Драконов, защити нас, о Эли!
От её когтей и гнева, от её ярости, защити нас!
От влияния Королевы Драконов, защити нас, о Эли!
От её огня и меча, от её террора, защити нас!
 

Свет плескался по полу, покрытому красной плиткой, по широкому мраморному столу, где работал Теллин, освещая обычные свитки так, что они казались такими же прекрасными как и драгоценные рукописи. Жрец отложил перо, взял свиток, над которым работал и поместил его среди других таких же свитков.

– Я спрашивал в Доме Мистиков, – сказал Теллин, – и они хорошо отзывались о ваших навыках.

– Но не слишком хорошо обо всем остальном, – сказал Даламар.

Теллин покачал головой.

– В Доме Мистиков ничего плохого про вас не говорили. Однако, в вашем собственном Доме… – Он пожал плечами. – Ну, вы сами знаете, так же как и я, что говорят о вас там… Вы пребывали в доме вашего хозяина в течении месяца, а потом вас забраковали и уволили.

Он поднялся и прошёлся вокруг стола. Полы его белой одежды шелестели на каменном полу. Спрятав руки в длинной мантии, он пристально вглядывался в Даламара.

Оценивающий взгляд, думал Даламар. Хорошо, смотрите сколько угодно, мой господин Теллин. Вы увидите только то, что я позволю вам увидеть. Его глаза смотрели жестко, улыбка была холодна. Он как бы бросал вызов Теллину.

– Это должно быть трудно, – сказал Теллин наконец, низким и вдумчивым голосом. – Это должно быть болезненно, чувствовать в себе такой талант и не иметь возможности использовать его более творчески, чем сейчас.

Даламар застыл, пораженный. Против воли его плечи сгорбились, как бы защищаясь от неожиданного вторжения в его мысли. Когда Теллин улыбнулся, понимая, что попал точно в цель, Даламар вынудил себя расслабиться. Он должен был бы быть более осторожным.

– Да, я представляю, как это трудно, – сказал Теллин. – Но я надеюсь, что вы сможете более свободно развить свои навыки здесь, Даламар. И я думаю, что смогу убедить Главу Храма научить вас большему.

У Даламара перехватило дыхание, промах, который Теллин не должен был видеть.

– Большему, господин? Больше магии… но почему?

Теллин пожал плечами.

– Потому что мне нужно, чтобы вы знали больше. Слушайте, – сказал он, подходя назад к рабочему столу. Он отодвинул груду чистых листов пергамента и вытащил ещё один, более старый на вид из кипы документов. Он развернул его и стало ясно, что это карта. Не каждому на Кринне удавалось увидеть такую. Соламния на северо-западе, Абанасиния на юге, острова Северный и Южный Эргот, Кристин и Санкрист, даже земли около Ледяной Стены отсутствовали на карте. Автор этой карты интересовался только Сильванести и его ближайшими соседями и таким образом Лес Сильванести был похож на центр мира. Пыльные Равнины лежали на западе, также, как и Торбардин гномов возле Харолисовых гор. Тарсис находился южнее, земли Иствайлда и Нордмаар на севере. Возле залива Балифор лежали Кхур, Балифор, Гудлунд и Кровавое Море Истара, где, давным-давно, до Катаклизма, королевство Истар управляло культурным и торговым миром. Теперь, где раньше была земля, кружился большой водоворот и лежали острова минотавров и пиратов.

– Что вы знаете о войне, Даламар?

Заинтересовавшись, Даламар сделал один шаг, затем другой. Он указал на Нордмаар, Гудлунд и затем на Балифор.

– Хотя все в городе, кажется, думают, что мы останемся в стороне от войны, господин, я думаю, что это не так. Это стало ясно с тех пор как Фэйр Керон появилась в Нордмааре летом прошлого года.

Теллин заинтересованно поднял брови.

– Это странно, конечно. Но у нас есть соглашения с Верховной Повелительницей. Война не была неизбежна и мы обезопасили себя от неё.

– Вы так думаете? – Даламар пожал плечами. – Да, большинство так и думает. Но не странно ли думать, что мы, единственные во всём мире, останемся невидимы для Верховной Повелительницы, что её Тёмная Хозяйка пройдёт огнём и мечом по всему Кринну и оставит нашу землю нетронутой? Да, я знаю, что мы – возлюбленный народ богов. Каждый день это повторяют. Но никто не придает значения отношениям Дома Защитников с Фэйр Керон. Те соглашения уже стали пеплом, мой господин. И если соглашения стали пеплом, как долго простоят нетронутыми наши леса?

Он прочертил в воздухе линию над картой Сильванести, границу, обозначившую Пограничный Барьер, который так долго противостоял приезжим. Прошептал одно слово и невидимая линия стала видимой в воздухе как рваный оранжевый шар. Стреляйте!

Даламар поглядел на жреца. Он не увидел ни неудовольствия, ни гнева, а напротив – полное согласие.

– Вы думаете точно так же, не так ли? И вы пытаетесь предпринять что-то.

Синие глаза Теллина резко вспыхнули.

– Да, я пополнил склады в Храме. И я смотрю на Север в ожидании.

Даламар поглядел из окна вдаль, через сады, через открытые ворота, в которые он вошёл в этот Храм. Этим утром он приехал из поместья Лорда Ралана с возами одежды и постельных принадлежностей, с теми самыми вещами, которые сортировал на чердаке по приказу Эфлида в самые жаркие дни лета.

– В ожидании беженцев, – сказал он. – Все храмы города делают то же самое?

– Да. Но мы не будем оставлять их жить в городе. Это невозможно. У нас нет припасов и жилья для этого. Если бы мы попробовали, это было бы настоящим бедствием.

Он пожал плечами, как бы соглашаясь с собственными мыслями, или с мыслями тех, от кого он слышал подобные утверждения.

– В любом случае, мы приготовились. Жрецы в различных храмах соберут одежду, постельное бельё и лекарства и отошлют их в города вверх по реке, в Алиности и Таритнести, в Шалост на западе. Тамошние Храмы предоставят жильё и накормят тех, кто бежит от войны. Здесь, в Храме, мы также заботимся об обеспечении других видов помощи, среди них травы для бальзамов и мазей. Мы будем посылать их в армию и беженцам, тем, кому они больше всего необходимы.

– Очень тщательные приготовления, – пробормотал Даламар.

Теллин бросил быстрый взгляд на Даламара, задаваясь вопросом, не издевается ли над ним волшебник.

– Да, приготовления достаточно тщательные. И, как вы понимаете, я рад был узнать, что вы особо изучали лечебные травы. Вы знаете, – спросил он, внимательно глядя на Даламара, – где искать лучшие травы?

Даламар ответил осторожно, не будучи уверенным, что правильно понял направление вопроса Теллина:

– В храмовых садах, мой господин, я убежден в этом.

– Несомненно. Как вы думаете, если бы это было так, я бы задал этот вопрос?

Даламар улыбнулся, на сей раз гораздо теплее. У жреца было действительно высокое терпение, но испытывать его не стоило.

– Нет, господин, я думаю, не спросили бы. Я знаю несколько мест у реки и в лесу, где можно найти такие травы как лобелия, воронец и горечавка. А также некоторые другие, которые могут понадобиться, но не растут в храмовых садах. Я провел… – Сказал он неуловимо дрогнувшим голосом. – Я провел достаточно времени далеко от поместья моего хозяина лорда Ралана.

Теллин взял карту со стола и тщательно скатал её.

– Это всё, по-видимому. И если я попрошу вас наносить на карту эти места для того чтоб другие их нашли, то вы сделаете это и будете возвращаться сюда каждый день вовремя?

Или я убегу на север, к секретному месту, пещере и волшебству? Проведу незаконные часы за запрещёнными занятиями? Вопросы вызывали тоску у Даламара и боль в его душе. У него не будет возможности изучать те книги или практиковать тёмное искусство долгие недели.

Солнце на плитках, свет, вспыхивающий от крошечных чешуек платинового дракона… эти вещи сияли слишком ярко в глазах Даламара. Он пошевелился, чтобы отойти от яркого света, но так и не сделал этого, поскольку был поражен внезапной мыслью, что в действительности жаждал не обязательно тёмной магии. Просто магии и всё, и если лорд Теллин смог бы убедить одетых в белые одежды магов Дома Мистиков продолжить его обучение, которого он жаждал; если бы они признали его, его талант, который они не могли отрицать, но не могли признать. Тогда он учился бы у них.

Как человек, стоящий на распутье, он ощущал себя мечущимся от одного пути к другому, со света в тень и наоборот.

Не решаясь сделать выбор, Даламар долго смотрел на своего нового хозяина пристальным взглядом. – Я сделаю то, что вы просите, господин.

– Вы даете мне слово?

Взгляд узких глаз Теллина ужалил Даламара и он мигом ощетинился.

– Слово слуги? Зачем, какая от этого польза вам, лорд Теллин?

– Польза будет немалая, и я говорю об этом с уверенностью. Вы не похожи на лгуна, Даламар Арджент.

Даламар кивнул и поклонился лорду Теллину, в первый раз за все время, которое провел в скрипториуме.

– Я пойду, и если вам будет угодно, мой господин, то я возвращусь утром.

Молитвенные песнопения в Храме возвысились до громогласных и снова понизились, позволив услышать пение птиц на улице, проникнувшее в помещение как серебряная нить через толстый гобелен. Ещё один голос послышался сквозь пение, низкий и мягкий, голос женщины, что-то говорившей в саду. Даламар и Теллин посмотрели из окна и увидели Леди Линнту. Она стояла там, её серебристые длинные волосы были подобраны множеством булавок и казалось, что у неё на голове блестящая корона.

– Я хотела бы видеть лорда Теллина, – мягким голосом сказала она садовнику, проходящему мимо. – Кто-нибудь может объявить ему о моем приходе?

Лицо Теллина запылало. Он поглядел на маленький свиток, который леди Линнта держала в руках. Даламар заметил это, но ничего не сказал, лишь вызвался провести леди в скрипториум.

– Да, – сказал Теллин, снова опуская глаза на бумаги. – Пожалуйста, сделайте это.

Даламар поклонился, скрывая любопытство, и вышел в сад.

– Моя леди, – сказал он, указывая на открытое окно позади. – Я пришёл от лорда Теллина Виндглиммера, так как слышал, что вы желаете его видеть.

Она коротко взглянула на него, не узнавая в нём того, кто ещё недавно служил в поместье её брата. Её руки осторожно держали свиток, опасаясь повредить его тонкий футляр. Она замешкалась, как бы заколебавшись в правильности какого-то с трудом принятого решения. Затем вздохнула, но это, как показалось, совсем не придало ей воодушевления.

– Слуга, – сказала она и её глаза скользнули мимо него к окну и жрецу, сидящему за столом. Её щёки вспыхнули, не так ярко как у Теллина, а только приобрели слабый оттенок розового лепестка.

– Я передумала. Мне не нужно видеть лорда Теллина. Только передайте ему это.

Она передала свиток Даламару.

– Скажите ему, что я ценю заботу, с которой он сделал этот свиток. Но я не могу принять его. Я не могу…

Она повернулась и ушла. Без единого слова она вышла из сада, её тонкая спина держалась прямо, плечи не сгибались, несмотря на боль, которую Даламар увидел в её больших глазах.

Что это было, задался он вопросом, когда шёл назад в скрипториум? Что может быть между членом Дома Жрецов и одним из Дома Создателей Крон? Безнадёжная мечта, и мой новый хозяин вряд ли будет счастлив получить этот подарок обратно.

Всё же Теллин не был столь недоволен, как предполагал Даламар. Он взял свиток и долго разглядывал его, а затем положил на полку с чистым пергаментом. Красочная вышивка свитка контрастировала со сливочным цветом неиспользованных листов. Он помедлил и когда заметил Даламара, всё ещё стоящего около стола, сказал:

– Подарок возвратился, и подарок был заменен.

– Что вы имеете в виду, господин?

Теллин коснулся футляра, вышитого изящными птицами колибри.

– Когда я отдал ей этот подарок, который она потом посчитала целесообразным возвратить, у свитка не было никакого футляра. Теперь же, – сказал он, мягко поглаживая шёлковистую птицу, – теперь футляр есть.

Ситуация это показалась Даламару занимательной, когда он раздумывал о ней позже вечером, снова распаковывая своё скудное имущество. Был ли глупцом лорд Теллин Виндглиммер, пытаясь завоевать женщину, на которой у него не было никакого шанса жениться? Эльфы рассматривали свои браки как подарки от богов, а такие кланы, как Создатели Крон никогда бы не сделали такой подарок другому клану. Да, лорд Теллин был неимоверным глупцом.

И всё же, такая глупость Даламару была понятна. Он сам всем сердцем стремился к тому, что ему вряд ли придется когда-либо использовать. – Я посмотрю, – сказал Теллин, – смогу ли я убедить Дом Мистиков научить вас большему… потому что мне нужно, чтобы вы знали больше. – Он сказал это небрежно, как человек, обладающий некоторой властью и которой легко может воспользоваться.

Можно ли было верить этому жрецу, облаченному такой властью? Наверное, можно, тем более что Даламар не собирался забрасывать свои тайные исследования в слепой надежде на Теллина. Он будет хранить свои тайны и смотреть, что из всего этого получится. Стоя неподвижно в своей комнате, Даламар почувствовал как в нём пробуждаются старые позабытые мечты. Редко случалось, чтобы слугам преподавали основы магического искусства, но никогда ещё не было, чтобы слуга выучился настолько, чтобы покинуть родину и, пройдя через Пыльные Равнины войти в Вайретский лес, где стояла Башня Высшего Волшебства, единственная из пяти магических Башен, пережившая Катаклизм. В этой башне молодые ученики проходили Испытание Высшего Волшебства, изнурительный экзамен по магии, разработанный Конклавом Магов, состоящим из Глав всех трех Лож: белой, алой и чёрной. Чародей, прошедший это Испытание, вызывал уважение у каждого на Кринне.

Что, думал Даламар, что было бы, если бы я имел возможность пройти Испытание?

Он огляделся в своих новых апартаментах. Комната, выделенная ему в Храме, не была больше, чем в доме лорда Ралана, но была гораздо светлее, так как в ней имелось два окна, одно выходившее на восток, в сад, другое на север. Борясь с усталостью, Даламар вдыхал ароматы сада, проникавшие в помещение через окно и думал, что в принципе не важно, будет ли он учить больше белой магии или постигнет ещё больше тёмного искусства. Главное, что теперь у него хорошая работа, гораздо лучше, чем предыдущая.

Через восточное окно свет двух лун сиял, смешивая красное с серебром. Огни Звёздной Башни украшали темноту, башня блистала драгоценными камнями, ласкаемыми лунным светом. Даламар закрыл глаза, погружаясь в темноту и пытаясь заснуть, не обращая внимания на непрекращающееся пение из Храма, которое будет продолжаться всю ночь.

 
От мощи Королевы Драконов, защити нас, о Эли!
От её когтей и гнева, от её ярости, защити нас!
От влияния Королевы Драконов, защити нас, о Эли!
От её огня и меча, от её террора, защити нас!
 

Когда он наконец заснул, ему не снилось ни волшебство, ни угроза с севера. Его сон был длинен и глубок, но он часто просыпался, измученный жаждой и пил воду из зеленого кувшина, стоящего у кровати. Стоило ему проснуться, как в голове всплывал образ показанной ему Теллином карты, где Лес Сильванести был подобен центру мира.

Но мы им не являемся, думал Даламар, отставляя чашку и снова кутаясь в одеяло. Его не пугало собственное богохульство и на этот раз, заснув, он больше не просыпался.

* * *

Крик вспорол тишину, разрывая бархатную ночь в Звёздной Башне. В спальне короля крик прозвучал снова, и на сей раз он сложился в слова.

– Ты не можешь оставить меня!

Шаги послышались в коридоре, тихо шелестя на мраморных полах. Голоса окликали друг друга. Эльхана Звёздный Ветер увидела слугу своего отца, выбегающего из дверей своей комнаты.

– Что случилось? – крикнула она. – Лелан, мой отец…

Слуга успокаивал её, но бледность его пухлых щёк выдавала его с головой.

– Просто кошмар, я уверен, принцесса. У Вашего отца был кошмар. И ничего более…

Из комнаты Беседующего-со-Звёздами послышались рыдания:

– Не уходи!!..

Эльхана побежала через вестибюль в спальню своего отца. Её белая ночная рубашка и тихая поступь делала её похожей на призрака. Король сидел на кровати, покрытой шёлковыми простынями, сжимая в руках атласное покрывало. Его глаза были расширены и он уставился на дочь с широко открытым ртом.

– Отец! – она подбежала к нему и схватила его за холодные руки. – Отец, я здесь. Я Эльхана. – Казалось, он не узнавал её. Она бросила быстрый взгляд на Лелана и увидела, что он уже наполнил стакан водой.

– Возьми это, отец, выпей.

Дрожащими руками Беседующий-со-Звёздами взял стакан. Он пил, вода проливалась. Эльхана вытерла его подбородок, так нежно, как могла бы сделать мать.

– Лелан, – прошептала она, – зажгите свечи, а затем оставьте нас.

Комната стала светлеть, поскольку Лелан принялся зажигать свечи одну за другой, вытесняя темноту ночи. Слабый аромат меда от нагревшегося воска заполнил помещение. Проделав свою работу, Лелан остановился в дверях, не решаясь выйти. Острый взгляд Эльханы подтолкнул его, он повернулся и побежал по коридору, его шаги напоминали шепотки дурных предзнаменований. Когда слуга исчез, Эльхана снова взяла руки отца, стараясь их согреть. Казалось, теперь он узнал её.

– Эльхана, – прошептал он. – Любимое дитя.

– Это был кошмар, – сказала она. – Отец, вам приснился сон. Посмотрите, вы находитесь в своей комнате.

Он послушно огляделся, но не потому что думал, что всё ещё находится в кошмаре, а просто следя за жестами дочери. Толстые шерстяные коврики лежали в беспорядке на мраморном полу, их яркие цвета казались серыми в ночи. На глубоких уютных креслах лежали украшенные парчой подушки. Гобелены, подвешенные на бледных мраморных стенах и большое зеркало, обрамленное золотом, украшали стену напротив его кровати. Небольшой письменный стол стоял возле обращенного к востоку окна, место, где король обычно сидел и смотрел на Сад Астарин, когда отвлекался от чтения писем. В далеком углу комнаты, в нише, располагался его личный алтарь, сделанный из белого мрамора, на котором стояла золотая статуя Квинести-Па и платиновое изваяние раскинувшего крылья Бога-Дракона, Эли, которого вне Сильванести знали под именем Паладайн. Ни на одном из этих знакомых предметов не задержался взгляд Лорака.

Эльхана погладила его руки и нежно сказала:

– Скажите мне отец. Скажите, что вам приснилось?

Она предполагала, что кошмар облеченный в слова утратит свою силу.

Дрожа, он вздохнул.

– О, боги, это было… Я шёл по дороге через места и время. Я блуждал там где бегали псы войны и вдруг услышал голос. – Он застонал и сгорбился. – Голос сказал: не оставляйте меня! Я погибну!

– Кто это сказал, отец?

Он посмотрел на неё, его глаза прояснились. Она ждала ответа, но он молчал.

– В моём сне я шёл через Нордмаар, Гудлунд и Балифор, к Кровавому морю Истара… и когда я пришёл туда, сон изменился. Все вокруг меня изменилось, море исчезло. Эльхана, я увидел Истар!

Легендарный Истар во всём своём великолепии, каким он был более трёхсот лет назад, когда Лорак, совсем ещё молодой эльф, впервые посетил его для того, чтобы пройти Испытание в Башне Высшего Волшебства. Здания возвышались над головой, отражая солнечный свет в драгоценных камнях, которыми были украшены. В его сне он проплывал мимо храмов, из которых слышались эльфийские голоса распевающие молитвы, настолько красивые, что сам Король-Жрец плакал, когда слышал их. Сердце Лорака переполнялось радостью и благоговением. Молитвы возносились к Эли, которого в Истаре называли Паладайн, к Квинести-Па, к Маджере Повелителю разума, к Кири-Джолиту, мечу правосудия. В Истаре также почитали Короля Рыбака, Хаббакука и Астарина Барда, имя которого означает Песнь Жизни.

– Я рассказываю тебе свой сон, но так было и на самом деле, когда я пришёл в Истар, чтобы пройти Испытание.

Он внезапно замолчал и его глаза закрылись. Губы прошептали: – Спаси меня. – Эльхане показалось, что свечи в комнате померкли и стало холоднее.

Слабым голосом Лорак рассказал как небо над Истаром изменилось с золотого закатного цвета на призрачный зелёный. Во сне Лорак осмотрелся и страх овладел его сердцем. Откуда этот зелёный свет? Он последовал к свету и шёл пока Башня Высшего Волшебства не возвысилась над ним. Оттуда как из маяка лился этот свет. Оттуда же донёсся голос: – Спаси меня.

В своём сне Лорак прошёл мимо ворот, которые распахнулись по его слову. Хранители Башни, существа магического происхождения, способные противостоять самым могущественным магам, расступились перед ним. Чародеи вышли, чтобы приветствовать его, и проводили внутрь, где старик-волшебник, имени которого никто не знал, сказал ему, что они ожидали его прибытия. – Мир будет уничтожен! – Крик разносился эхом по всей Башне, по коридорам, во всех комнатах, на любом этаже, пока Лорак следовал за стариком. Казалось, никто кроме Лорака не слышал и не чувствовал, что крик неуклонно становится всё громче. Следуя за неизвестным волшебником он двигался через лабиринт коридоров, проходя одно помещение за другим, и ему казалось, что Башня безразмерная, широкая как небо, как весь мир. Наконец они остановились в маленькой комнате, настолько крошечной, что едва могла вместить двух взрослых мужчин стоящих рядом.

– И неизвестный волшебник сказал мне, что я не должен ни к чему прикасаться. Я должен оставить всё таким каким видел.

– А вы? – спросила Эльхана, её лицо было белым в свете свечи.

– Я сказал ему… я сказал ему, что я сделаю как он пожелал. И человек исчез. Я оглянулся в комнате…

Когда он оглянулся, в комнате появился обычный деревянный стол. На столе он увидел подставку из слоновой кости по форме напоминающую руки держащие прозрачный стеклянный шар, сияющий во мраке. – Спаси меня, – шептал шар. – Катастрофа приближается и ты не должен оставлять меня здесь в Истаре. Если ты сделаешь это, то я погибну, и мир будет обречён! – Лорак подошёл и взял шар с подставки. Он потеплел в его руках и Лорак украдкой оглянулся по сторонам, как вор. «Ничего не трогайте, сказал ему старый волшебник, ничего не берите. Ждите меня здесь». Но сфера в его руках, продолжала жалобно стонать, уверяя что заботится не о себе, а о спасении мира. Молодой волшебник, на самом деле являвшийся спящим стариком, тихо и быстро произнес слова заклинания. Стеклянный шар превратился в ничто, не только невидимое, но и неосязаемое. Лорак положил это ничто в карман своей мантии и ушёл из Башни и из города, который скоро будет уничтожен, также как и весь остальной мир.

– Дочь моя, – сказал Лорак Каладон, который был королём, Беседующим-со-Звёздами, – дочь моя, я стыжусь признаться в этом. Я уехал из города как вор.

Тишина воцарилась в комнате. В коридоре за дверями Лорака, факелы подвешенные на стены шептали беззвучным голосом прирученного огня. Где-то в этом коридоре ожидал Лелан, гофмейстер, который повиновался принцессе, но конечно не спал из страха, что хозяин позовет его, но не будет услышан.

– Отец, – сказала Эльхана, наклонившись поцеловать его в щёку. Она снова взяла его руку и прижала её к собственной щеке. – Вы не вор. У вас просто был кошмар, и нельзя обвинять себя в том, что вы сделали во сне. Теперь, я прошу вас, пожалуйста ложитесь и попытайтесь уснуть.

Они не стали говорить о том, что будущий день должен принести новое заседание совета, на котором лорд Гаран из Дома Защитников поведает им какие новости на границе. В последнее время новости были хорошими, или по крайней мере, не очень плохими. Фэйр Керон обосновалась в предгорьях Халькистовых гор, но никто не ожидал, что так будет всегда. Гаран снова будет настаивать, чтобы ему позволили сделать вылазку и, внезапно напав на Верховную Повелительницу, застать её врасплох. Беседующий не был согласен с планами Главы Дома Защитников. Лорак призывал к терпению, до тех пор, пока в пограничные области не прибудет больше войск. Гаран говорил, что терпение смерти подобно. – Она собирает свою собственную армию, мой король. Я знаю это! Позвольте мне ударить сейчас! – На сей раз, возможно, он будет настаивать с ещё большей энергией, чтобы убедить Лорака в том, что имеющихся на границе эльфийских войск вполне достаточно, чтобы сделать планируемую вылазку эффективной.

Лорак поднял голову. Он казался своей дочери гораздо старше, чем был этим утром.

– Дитя, это был сон, но… это был правдивый сон.

В тишине комнаты стало ещё темнее. Эльхана не слышала песен птиц, как если бы у соловьев в Саду Астарин внезапно пропал голос. – Отец, что вы имеете в виду? Что вы говорите? Вы действительно украли…?

– Я не крал, – сказал он и выражение его лица изменилось, странно похолодев. – Я не крал сферу. Я спас её.

С неожиданной для Эльханы энергией Лорак вскочил с постели. Он надел свою одежду из синего шёлка, свои шлепанцы из мягкой зелёной кожи, и схватился за руку дочери. Теперь он выглядел нетерпеливым. Его пальцы впились в неё с такой силой, что она содрогнулась.

– Отец, что…? – он потянул её к двери. – Куда…?

В коридоре он подвел её к мраморной ограде, которая защищала от падения вниз. Позади них факелы вспыхивали в серебряных стенных скобах. Где-то шептал голос женщины и мужчина что-то бормотал в ответ. Недалеко, в библиотеке, где допоздна работали писцы, свет сиял из-под тяжелых дубовых дверей.

– Взгляни, – сказал Беседующий, указывая вниз в зал аудиенций. Там стоял его трон из красного дерева, украшенный изумрудами и Изречениями Сильваноса, инкрустированными серебром. В этом отношении обычаи в Сильванести были такими же как и у других народов. У трона стоял стеклянный стол.

– Ты видишь там на столе руки из слоновой кости?

Она увидела. Этой скульптуры там не было этим утром.

– Я думал сделать это летом. Я думал, что время пришло… – Он помолчал, затем сказал, – сейчас эти руки пусты. – Голос Лорака отозвался эхом от стен, эхо шелестело вокруг трона и скульптуры из слоновой кости. – Но пойдём, пойдём со мной.

Он потянул её за собой. Она шла, думая, что они направляются к лестнице в зал аудиенций. Но нет. Он повёл её дальше по коридору мимо закрытых дверей и занавешенных ниш к маленькой тёмной лестнице. Они вошли в узкий дверной проём, и ей пришлось наклонить голову, чтобы пройти.