Текст книги "Даламар Темный (ЛП)"

Автор книги: Нэнси Верайн Берберик

сообщить о нарушении

Текущая страница: 8 (всего у книги 19 страниц)

ГЛАВА 8

Дракон показался из-за верхушек деревьев, повернулся и поднялся выше. Повернулся снова и опять снизился, пролетая над ущельем, как копье, брошенное рукой какого-то разъяренного бога. На его спине всадник в красной броне торжествующе выл и этот вой звучал смертным приговором в сердцах каждого волшебника, Неистового Бегуна и одного-единственного жреца. И всё же, несмотря на дым на севере и чёрные тучи пожаров, на краю долины нерушимо стояли Неистовые Бегуны, не глядя на север и выпустив второй залп серебристых стрел по дракону. Все стрелы немедленно отскакивали от чешуи чудовища и только одна прошла недалеко от единственного уязвимого места на теле дракона – от глаза.

На дне ущелья Даламар наблюдал за полётом дракона, борясь со слабостью, которая как яд поразила его кровь и заставляла дрожать мышцы, пытаясь отследить полёт каждой стрелы, заранее зная, что все они пролетят мимо цели. Вокруг него слышались приглушенные голоса чародеев, утомленные голоса, срывающиеся в смеси напряжения, истощения и паники. Они походили на детей, недовольных и напуганных, беспомощных предотвратить резню, которая вот-вот начнется.

А наверху, возле того самого дерева, где когда-то предавался мечтаниям и размышлениям, стоял Теллин Виндглиммер, с длинным мечом, сжимаемым обеими руками.

Во имя всех богов – подумал Даламар – что он здесь делает и что он собирается делать с этим мечом?

Это ему было неизвестно, но всё же вид жреца, стоящего с мечом в руке, вывел его из состояния летаргии. Дракон подлетел ближе. Даламар схватил за руку одного мага, затем другого, толкнув их вперед, к тропе наверх из ущелья.

– Бегите в лес! – кричал он, хватая за руку женщину, которая лежала, не в силах подняться после окончания магического сеанса. – Надо подняться вверх и укрыться в лесу!

Она поползла на четвереньках, задыхаясь и рыдая, а может быть и молясь. От её рук на камнях оставались следы крови. Другие тоже задвигались, более сильные помогали совсем ослабевшим подняться на ноги. Один за другим они подошли к тропе и стали подниматься. Ветер от крыльев пролетающего дракона заставил Даламара пошатнуться. Чудовище развернулось снова и краем крыла смахнуло двух магов с тропы, и они, крича, полетели в ущелье.

Сверху раздался голос Теллина, неожиданно уверенный и громкий, как голос командира. Он поднял свой меч над головой, привлекая внимание волшебников и указал остриём в лес.

– Добирайтесь до деревьев! Дракон не сможет преследовать вас в лесу! Быстрее!

И они бежали. Они поднимались и падали, а потом снова ползли на четвереньках, один за другим всё ближе приближаясь к спасительному лесу. Дракон сделал ещё один заход, оглушая всю долину неистовым рёвом. Красный всадник низко свесился с седла и поддел ноги одного из магов. Тот полетел вниз, а наездник громко расхохотался. Не останавливаясь, дракон снова взмыл в небо.

– Даламар! – кричал Теллин. – Бегите сюда! Поднимайтесь вверх!

Но Даламар не двигался с места. Он стоял в ущелье, вместе с оставшимися тут телами двоих магов – Илле Сават с раскинувшимися густыми белыми волосами и молодой чародейки Бенен Саммергрейс, чьё лицо совсем недавно осветилось таким восторгом, что его можно было принять за любовную страсть. Глубоко в душе Даламара горел огонь, и это был огонь гнева.

– Даламар! – Теллин стоял в каких-то двух дюймах от обрыва. Позади него Неистовый Бегун вытащил ещё одну стрелу из колчана. Он заправил её в лук и натянул тетиву. – Бегите сюда!

В небе на севере, высоко над деревьями, дракон развернулся и снизился, готовый сделать последний налёт.

Даламар повернулся спиной к тропе. Он широко расставил ноги, крепко упираясь в землю и заглянул глубоко в себя, чтобы понять, сколько ещё магии осталось в нём. Совсем немного. Очень немного.

– Даламар! – продолжал выкрикивать Теллин. – Беги!

Он не слышал. Он запретил себе слышать все посторонние звуки, кроме шума из неба, звуков дракона, который намеревался его атаковать. Он прикинул свою силу и посчитал, что её достаточно. Только проблема была в том, что он не знал ни одного стоящего заклинания, могущего подействовать на дракона. В основном это были маломощные заклинания, которым его неохотно обучили. Ещё были другие, которые он изучил летом самостоятельно, но слишком долгое время он был далеко от них и от своей пещеры на север от Сильваноста. Он не перечитывал слова тех заклинаний слишком давно и теперь побаивался бросать их по памяти. Если неправильно произнести хоть одно слово, заклинания могу стать бесполезным набором слов… или вообще убить заклинателя. Но всё равно – эти заклинания тоже не подходили, даже если бы их слова отскакивали у него от зубов. Они были так маломощны, что дракон почувствует в лучшем случае плевок на своей чешуе.

И все же, возможно, было одно заклинание, которое знали все маги независимо от цвета их мантий и бога, к которому они обращались с молитвами.

– Даламар!

Краем глаза Даламар увидел Теллина на вершине ущелья, грязного и в испачканной кровью и потом мантии. Жрец стоял наизготовку и толстый тяжёлый меч в его руках дрожал. Глупец, подумал Даламар. Он же просто кувыркнется с края, если попытается использовать это оружие.

Как гром, проревел голос дракона. В своих ушах, в своём сердце Даламар услышал смех колдуна, эхом отражающегося от стен ущелья как рев диких морских ветров.

– Я вижу тебя, колдунишка! Ты мой!

– Нет! – закричал Теллин и голос жреца, привыкший к мелодичному и тихому пению молитв, отразился от стен как проклятие. – Даламар! Беги!

Даламар не двигался с места. Он должен будет прокричать одно-единственное слово, два маленьких слога, и прокричать его со всей силой легких и магии, ещё оставшейся в нём после этого долгого дня. Сколько осталось таки в нём силы? Достаточно ли?

Независимо от того, достаточно или нет, сколько бы не требовало силы это заклинание… он надеялся, что её хватит.

Дракон рос в его глазах, приближаясь и сложив крылья, чтобы ускорить полёт. Даламару казалось, что в мире больше ничего не существует, кроме туши красного чудовища и руки наездника в карминовых доспехах, которая тянулась к нему. Глубоко вдохнув воздух в легкие, выплескивая всю силу из своего сердца, Даламар выкрикнул «Ширак!» и огромный шар света вспыхнул перед ним, разделяя его и дракона.

Чудовище зарычало и затем вскрикнуло от боли.

Наверху разразился проклятиями Неистовый Бегун, ослепленный вспыхнувшим светом. В то же время раздался другой голос, яростно прокричавший:

– Стреляйте! Залп! Стреляйте по дракону!!

Ослепленный собственным заклинанием, Даламар развернулся, чтобы найти тропинку и побежать наверх, но сделав всего один шаг, запутался в мантии и рухнул на землю. Крича, дракон поднялся выше к верхушкам деревьев, затем снова завопил, ослепленный на этот раз не светом, а сверкающими золотым и зелёным стрелами Неистовых Бегунов. Слепо потыкавшись в разные стороны, он снизился снова, а затем стал падать в деревья, поднимая тучу опавших листьев и круша всё на своем пути. Одно его крыло сломалось, другое было проколото деревьями, когда он падал на них.

– Дракон падает! – крикнул один из лучников. На фоне оглушительного рычания дракона его голос походил на писк насекомого. И всё же Даламар услышал его. – Он падает! Мечи наизготовку! Вперед, вперед!

Неистовые Бегуны с криками ринулись в лес. Звуки убийства наполнили лес, отражаясь эхом в небо – ликующие вопли победителей и рёв дракона, слепого и беспомощного.

Даламар, слепой как дракон, поднялся и снова споткнулся, на этот раз о тело Илле Сават. Чья-то рука не дала ему упасть.

Теллин! Конечно, Теллин.

– Вы! – сказал Даламар, смеясь и вздыхая с облегчением. – Вы должны бы быть там, мой господин. С таким мечом вы обязательно должны принять участие в убийстве!

Всё ещё оставаясь слепым, он услышал глухое шипение.

– Именно поэтому я здесь, – сказал низкий голос прямо у его уха. – Чёрный маг пришёл избавить мир от эльфов-волшебников.

Крики умирающего дракона и ликующих Неистовых Бегунов внезапно стихли, как бы доносясь сквозь плотный густой туман. Холод пронизал позвоночник Даламара. Он попытался вспомнить, не слышал ли он предсмертного крика жреца наверху. Зрение понемногу прояснялось и он увидел, что рука на его плече была в кольчужной перчатке, совсем не похожая на руку Теллина.

В ушах Даламара продолжали звучать крики и рёв дракона. Вдруг кто-то мучительно застонал и послышался скрежет раздираемой плоти. Это один из Неистовых Бегунов подошёл слишком близко к своей добыче. Затем стон прекратился, так внезапно, что окружающие товарищи не успели даже осознать, что их неудачливый приятель уже мёртв.

Стреляйте! Стреляйте по деревьям!

Всё это Даламар слышал, вглядываясь в черные провалы прорезей драконьего шлема. То, что он там увидел было похоже на смертельный водоворот… или на глаза сумасшедшего. Кинжал появился из ножен, его клинок тускло блеснул.

– Не двигайся, колдунишка.

Даламар застыл, как камень. Наконечник кинжала прикоснулся к его горлу, как бы подтверждая намерения хозяина. Пошевелись, и умрёшь. Он осмеливался только дышать, но всё же заметил, что голос его захватчика стал нечленораздельным, как если бы он был пьян или получил сильный удар по голове. Внезапно дракон, рухнувший в лес, издал такой громкий рёв, что Даламар почувствовал, как земля задрожала под ногами. Воин в красной броне простонал, тихо всхлипнув.

Даламар напрягся, внезапно поняв в чём дело. Этот маг ехал на драконе, с которым поддерживал трудноразрушимую ментальную связь, чтобы отдавать тому приказы и контролировать чудовище. Нечленораздельная речь, тусклые, унылые глаза означали только одно – что эта связь всё ещё существовала. Магу не удалось разорвать её прежде чем дракон упал. Он продолжал находиться где-то в сознании дракона, чувствуя его муки и, возможно, умирая вместе с ним. Надежда вспыхнула в Даламаре, адреналином пробежав вместе с кровью по венам. Но, тем не менее, маг всё ещё прижимал наконечник кинжала к горлу Даламара, а умирающий дракон не ослабил хватку рук, сжимающих рукоять.

Послышался слабый шорох. Даламар услышал его, но не отвел взгляда от глаз наездника. Однако он чувствовал запах того, кто стоял позади мага и чуть выше его, на тропе. Смешанный с запахом пота и крови, это был аромат ладана и благовоний из храма, аромат светлых святилищ, установленных светлым богам. Лорд Теллин Виндглиммер стоял сейчас на тропе, на том самом месте, где тысячу лет назад Даламар удержал его от падения. В руках он крепко держал меч, подняв его высоко над головой. В его глазах стоял ужас, так как он сейчас должен был сделать выбор – либо убить мага, либо увидеть как умирает Даламар.

Закованный в красную броню наездник внезапно выпрямился, как бы почувствовал что у него за спиной кто-то стоит. Он повернулся, не отпуская Даламара, и издал истошный, полный муки вопль. В этом крике слышались боль и гнев, как его собственные, так и дракона, который всё ещё жил у него в сознании.

– Стреляйте! – снова закричали в лесу. На этот раз слышалось гораздо больше голосов, чем прежде. Эльфийская армия пятилась по лесу, отступая перед драконьей армией. – Отступаем! Стреляйте!

Колдун поднял руку и Даламар увидел, что тот жестикулирует, произнося заклинание. Независимо от того, какую мантию носит чародей – танец его рук всегда один и тот же. Стонущий голос, доносившийся из-под шлема, скручивал произносимые слова в сложную палитру, от которой становилось всё темнее и темнее. Повинуясь волшебству, в долине стало смеркаться, как если бы тысяча сумрачных теней вдруг стали окутывать её. Тени поднимались из земли, скрывая тела Илле Сават и Бенен Саммергрейс.

Лицо Теллина сияло белым в собирающемся мраке. Его меч поднялся ещё выше, длинный и тяжелый клинок покачивался, почти перевешивая тело лорда. Жрец Паладайна, который был послушником в храме Эли с самого рождения, опустил вниз этот клинок, со всей возможной силой своих рук, чтобы убить врага. И если Эли и жил в сердце жреца, то именно Кири-Джолит придал силы его рукам и ясности глазам. Клинок обрушился на доспех, удар был подобен удару кузнеца по наковальне. Теллин зашатался на краю тропы от отдачи и ударил снова. На этот раз лезвие клинка не встретило серьезного сопротивления, попав в незащищенное тело в стыке доспехов.

Воин в красном пронзительно закричал. Он поднял голову, извергая проклятия, в то время как его кровь лилась по доспехам, более чёрная, чем окраска брони.

– Ты мертв! – кричал он небу и жрецу, меч которого ранил его. Связь с драконом разорвалась из-за боли. Его синие глаза ярко сверкали. – Ты мертв!

Из созданного колдуном красноватого тумана появилась призрачная рука, красная как кровь. Похолодев, Даламар видел, как она росла, росла, пока, казалось не закрыла все небо над ущельем. Позади него Теллин сдавленно выдохнул, задыхаясь. Даламар стремительно повернулся на пятках, как раз вовремя, чтоб увидеть, как жрец падает на колени. Меч выпал из его руки, зазвенел по камням и упал на дно ущелья.

– Господин!

Лицо Теллина стало красным, глаза вылезали из орбит, как у человека, которого душат. В небе над речной долиной призрачная рука теперь сжала пальцы в кулак, показывая белые суставы.

– Нет! – Даламар в гневе повернулся к наезднику в красной броне. – Отпусти его, ты…

Колдун засмеялся горьким стонущим смехом и с грохотом упал на каменное дно долины. Теллин захрипел и склонился ниже к коленям. Теперь его губы были синими, лицо белее снега.

– Теллин…

Даламар забрался на тропу и подхватил жреца как раз в тот момент, когда он стал падать. Кулак в небе замер, полностью сжав пальцы. В руках Даламара задыхался жрец, недоверчивым туманным взглядом следя за кроваво-красной рукой с таким выражением, как если бы это была рука ужасного демона.

– Эли. – Имя бога послышалось из синих губ как стон. Он поднял руку к небу, но не слишком высоко. Его глаза посмотрели в глаза Даламара и когда тот увидел, как их покидают свет и жизнь, жрец прошептал снова. – Эли…

Но бог, не ответивший на молитвы всех эльфов Сильванести, обращавшиеся к нему долгие месяцы, не ответил и на молитву своего умирающего жреца. Свет пропал из глаз лорда Теллина Виндглиммера и душа его покинула тело. Осталось только безжизненное тело, лежащее в руках Даламара, ставшее намного тяжелее, чем было при жизни. Сотворенная магией рука исчезла, растворившись как туман на ветру. На каменном дне долины лежали останки Илле Сават, Бенен Саммергрейс и наездника, скрючившегося в своих красных доспехах.

На последнем глаза Даламара остановились в изумлении. Тела наездника не было в доспехах, и шлем и сама броня были пусты как покинутая раковина. Только пыль лежала там. Значит, он не мёртв. Судорожный вопль, похожий на крик призрака в ночи, пробежал по взвинченным нервам Даламара, неслышимый, но чувствуемый, как чувствуется приближение холодных ветров зимы.

Задрожав, Даламар посмотрел на мертвое тело в своих руках, тело лорда, пришедшего в пограничные пределы вдогонку за мечтой, которая никогда не смогла бы исполниться. На земле, среди камней тропы, блеснуло что-то яркое. Даламар чуть пригнулся и поднял вышитый футляр свитка, который Теллин принес из Сильваноста, возвращенный и улучшенный подарок. Он повернул футляр в руке, увидев крошечных колибри, парящих над рубиновыми розами и их тонкие клювы пили жемчужную росу. Даламар потёр свиток о чистый край одежды, стараясь очистить футляр от грязи. Ему не удалось это сделать, большая часть изысканно вышитого футляра так и осталась коричневато-серой.

– Он мертв? – спросил женский голос. Выше Даламара на тропе стояла женщина-Неистовый Бегун. Она держала свою раненую руку в грубой петле, её голова была покрыта бинтами, на которых проступала кровь. Женщина-воин только что вернулась с поля битвы. – Жрец… он мертв?

Даламар кивнул и попытался передать ей футляр со свитком, поскольку ему казалось, что он весит больше, чем мёртвое тело в его руках.

Она отрицательно покачала головой.

– Разве не вы служили ему в Сильваносте, в храме Эли?

Даламар снова кивнул.

Неистовый Бегун посмотрела в ту сторону, где лежал мёртвый дракон и полыхал огонь.

– Сохраните футляр у себя, чародей. Возможно, вы сможете вернуть его семье и получить награду. Но теперь, – она отвернулась от леса и огня. – Теперь вы должны оставить мёртвых и помочь живым убраться отсюда.

Так обычно говорили солдатам, которых обнаруживали в окружении трупов товарищей. Даламар кивнул и опустил тело Теллина Виндглиммера на каменистую землю, постаравшись расположить его как подобает и нагнулся, чтобы закрыть глаза жрецу. Это было не так-то легко сделать, так как Теллин был задушен подобно висельнику.

– Мой господин… – Сказал он, не зная что ещё сказать. Он не слишком хорошо знал жреца и их объединяли только неразумные мечты и этот план, который мог реализовать эти мечты.

Даламар горько улыбнулся. Как быстро умирают мечты!

– Мой господин, вы спасли для меня мою жизнь, – это была древняя фраза из молитвы или стихотворения, – Даламар не помнил откуда. Теллин Виндглиммер любил такие вещи, он бесконечно переписывал их на красивые свитки с яркими украшениями. Даламар произнес эту фразу с благодарностью и сложил руки жреца на груди. – Идите к Эли и найдете с ним своё упокоение.

Но если древняя фраза была сказана им вполне искренне, то традиционное эльфийское благословение умершему прозвучало неуклюже, как ложь.

* * *

По лесу бежали волшебники и их эскорт, Неистовые Бегуны, и хотя путь не был тяжёл, они часто останавливались, чтобы передохнуть. Маги были слишком утомлены, а Неистовые Бегуны совсем ослабели от ран. Через два дня они пересекли Королевскую Дорогу и к этому времени пожары на севере окончательно скрылись с их глаз. Там шёл дождь, если верить низко нависшим грозовым тучам. Если огонь и не был потушен, то уж точно намного ослабел.

Здесь же, поблизости от Сильваноста, обозначились другие тревожные проблемы, которые не могли поднять боевой дух бегущей армии. Вдоль Королевской Дороги они нашли лес растерзанным, загрязнённым остатками прошедшей здесь орды беженцев – потухшими походными кострами, старыми костями, прохудившейся обувью, порванной одеждой, а иногда попадались даже чайники или горшки, которые стало слишком тяжело нести. Среди этого лежали мёртвые тела беженцев, тех, кто, обессилев, упал и не смог больше встать. Вороны облепили их, чистя эльфийские кости, чьи прежние обладатели бежали от драконьей армии, чтобы найти смерть здесь, около Сильваноста.

Некоторые плакали, видя мёртвые тела, выбеленные кости и рваную одежду трупов, трепещущую на ветру. Они хотели похоронить мёртвых, но скоро поняли, что у них нет на это ни времени, ни нужных инструментов. То же самое было сказано и о мертвецах, оставшихся в ущелье. Даламару казалось, что весь лес с севера на юг был усеян трупами. Неистовые Бегуны говорили, что больше не сдвинутся с места. – Мне абсолютно все равно, что Фэйр Керон удвоила свою армию, – говорил один другому. – Да пусть она её хоть утроит! Я возвращаюсь, чтобы сражаться, и клянусь, никто не остановит меня!

– Она действительно удвоила свою армию? – спросил Даламар, когда они пересекли дорогу и вновь углубились в лес. Они пошли снова своей трудной дорогой, поскольку беженцы заполонили Дорогу. Он оглянулся через плечо на развалины, трупы и воронов.

Неистовый Бегун – женщина, которая тогда вывела его из ущелья – пожала плечами.

– Так нам сказали, когда мы отступали с сражения. Лорду Гарану наплевать на это. Он запрашивает ещё больше солдат у Беседующего. Он уже послал гонца.

Все голоса вокруг, кроме одного, шумно согласились, что Лорак должен предоставить Главе Дома Защитников всю помощь, в которой тот нуждается. Как он может не предоставить?

Даламар ещё раз оглянулся назад на трупы. Все мертвецы были стариками, ни одного потенциального воина. Фэйр Керон проследила за тем, чтобы вся молодежь была уничтожена в деревнях и городах. Где Лорак сможет найти ещё больше мужчин и женщин для войны? В малонаселённой южной части королевства? На востоке, где живут в основном моряки, но не воины?

Мелкий дождь стал накрапывать, холодя кожу. Даламар сгорбился от холода и накинул капюшон своей грязной белой мантии. Деревья вокруг казались тусклыми, даже осеннее золото осин теперь не блистало. Это было похоже, подумал Даламар, как если бы лес вдруг начал растворяться, исчезая прямо у них на глазах.

День спустя, когда они пересекли Тон-Талас на пароме и вошли в Сильваност в первых лучах рассвета, ничто больше не казалось ему более реальным и естественным. Аромат выпечки проплывал широкими улицами, собаки лаяли, дети гонялись друг за другом в садах. Солнце светило на башнях. Роса блестела в траве. Храмы вокруг Сада Астарин огласились молитвенными песнопениями и воздух запах ладаном. Даламар видел всё это, он чувствовал город и слушал его и ему казалось, что он попал в место своей мечты.

Дом возлюбленного богами народа… Это была ложь, и он видел эту ложь в каждой сверкающей башне, в лицах всех, кто проходил мимо, эльфах, которые – несмотря на то, что тёмная богиня уже загнала их к самому дому – продолжали свято верить, что Эли спасет их, Эли всё ещё любит их. Даламар убеждался в этой лжи всякий раз, когда вспоминал последние слова жреца, умершего на его руках. Жрец умер с последней молитвой на губах и ни один из богов не вмешался.