Текст книги "Даламар Темный (ЛП)"

Автор книги: Нэнси Верайн Берберик

сообщить о нарушении

Текущая страница: 16 (всего у книги 19 страниц)

ГЛАВА 17

Даламар лежал в тишине, слыша только собственное дыхание. Он чувствовал, что лежит так уже много дней, погрузившись в сон без сновидений. Щекой он чувствовал толстую подушку, синее одеяло из мягкой шерсти прикрывало его наготу. Где-то пела птица-крапивник, наполняя запутанной трелью воздух. Чувствовался знакомый запах ладана и лаванды. Это были запахи, напоминающие о Храме Эли в Сильваносте, о солнце и свежих ветерках.

Возможно я и не мёртв, подумал он.

Чья-то рука дотронулась до его лба, откидывая волосы с его лица.

– Нет, вы не умерли, – произнёс женский голос. Он не звучал излишне заботливо, но Даламару подумалось, что она очень старалась придать своему голосу подобное выражение. – Хотя я и не буду обвинять вас, если вы себя чувствуете как будто на самом деле мертвы.

Даламар открыл глаза и перевернулся на спину. Он находился в маленькой комнате, в которой из мебели были только стул да письменный стол. Возле кровати стояла женщина, высокая и красивая. Человеческая женщина, как ему показалось. Её волосы, цвета чистого серебра, были переплетены множеством блестящих нитей, сверкающих в солнечном свете. Она носила бархатную чёрную мантию, усеянную алмазами и рубинами, и её пальцы искрились, унизанные бриллиантами. Её лицо было немного настороженным. Он знает её! Он видел её в Истаре, только тогда она была моложе… и её звали… её звали Кесела. Он убил её. Или она убила его? В Истаре…

Он закрыл глаза, пытаясь побороть сухость во рту.

Спокойно. Никто никого не убил. По крайней мере уж точно не в уничтоженном Истаре.

– Моя госпожа, – сказал он. – Как долго я был болен?

– Вы не болеете, – сказала женщина. – Всё, что вы пережили, было иллюзией. Иллюзия в иллюзорном мире. Я, – она криво улыбнулась. – Я не Кесела. Я позволила, чтобы в иллюзии было использовано моё лицо в молодости. Я – Ладонна. Вы можете сесть и выпить немного вина, которое я вам принесла?

Ладонна! Даламар подумал, что ему будет стоить серьезных усилий попытки сесть на кровати, но неожиданно для себя самого легко поднялся и сел, прикрывшись синим одеялом. Женщина улыбнулась его скромности.

– Мне доводилось видеть куда более серьёзные вещи, чем ваше тело, Даламар Арджент. – Она наблюдала, как он отпил вино и затем сказала. – Поздравляю. Вы прошли Испытание.

Он прошёл, теперь он вспомнил малейшую деталь Испытания, повторение заклинаний, путешествие через Истар. И кражу Глаза Дракона, который уничтожит его короля и разорит его королевство. Он позволил совершиться этой краже, хотя был в состоянии предотвратить её. В иллюзорном мире он сделал это ради магии, хотя и горько сожалел об этом. Но всё же, раздумывая над этим, он понял что и в реальном мире сделает всё, чтобы защитить целостность Испытаний и целостность высшего волшебства.

– Да, – сказал он, отставляя кубок. – Я был Испытан. Я помню. И результат оказался не слишком хорошим.

– Вы так думаете? Интересно.

Ароматы ладана и лаванды витали вокруг них, ароматы сказочного Сильваноста в дни перед тем, как сон короля уничтожил его.

– Так значит я не провалил экзамен?

– Вы не слишком почтительны по отношению к своим учителям, но нет, вы не провалили экзамен. Мы не ставили перед вами каких-то определенных задач, молодой маг. Мы только хотели узнать, квалифицированы ли вы и насколько вы преданы магии. Теперь мы всё знаем. Как вы себя чувствуете?

Оцепенелым, утомленным и запутавшимся. Вот как он себя чувствовал, но он не будет этого говорить ни ей, ни кому-нибудь другому.

– Я слышал, моя госпожа, что те маги, которые проходят Испытания, выходят из них со шрамами. Я не вижу ни одного на своём теле. – Он махнул рукой вдоль своего тела. – И я даже не чувствую ни одного.

Ладонна пожала плечами.

– И теперь вы считаете, что вы чудо света, единственный маг на Кринне, прошедший Испытание и не получивший отметины на теле?

Как вороньи крылья, чёрные воспоминания о пережитой иллюзии накрыли его. Он был тем, кто позволил Лораку Каладону свободно унести артефакт, который разрушит самое красивое королевство на Кринне. Нет, он не вышел из Испытания без отметин. Это были шрамы, которые нельзя было увидеть невооруженным глазом.

Ладонна решила сменить тему разговора.

– Теперь скажите мне вот что, Даламар Арджент. Вы чувствуете себя достаточно сильным, чтобы идти в мир и совершенствоваться в магическом искусстве?

Даламар Арджент. Она дважды так назвала его и каждый раз это имя жгло его как огнём.

– Моя госпожа, – произнёс он со знаменитым эльфийским достоинством. – Меня звали Даламар Арджент до тех пор… – До тех пор, пока его не посчитали персоной нон-грата в Сильванести, – до тех пор, пока я не переселился в Тарсис. Теперь меня зовут Даламар Сын Ночи.

Она отвернулась от него, как если бы вопросы его имени волновали её не больше паутины на потолке. Подойдя к двери, она обернулась через плечо:

– Слуги забрали вашу одежду, чтобы выстирать и вычистить. Замену ей вы найдёте в сундуке, а ботинки стоят под кроватью. Можете отдохнуть некоторое время, но в первый час после полудня вы должны быть в Зале Магов. Вас будут ждать, Даламар Сын Ночи.

Больше она не произнесла ни слова и растворилась в воздухе, не воспользовавшись дверью. Не прошло и мгновения, как о присутствии чародейки напоминали лишь ароматы её духов и рассеивающиеся блики от её унизанных драгоценностями пальцев.

* * *

Они встретились, все трое, в обширном Зале Магов. Главы Лож собрались на совещание. Их голоса отзывались тихим эхом, дыхание шелестело по стенам до самого потолка. Они встретились, будучи твёрдо уверенными, что секретный вопрос, который они собрались обсудить, останется в суровой тайне, как если бы они переговаривались телепатически. Об этой тайне, однако, знал и кое-кто другой, хотя трое магов никогда никому о ней не говорили. Под мраморным полом, внизу, в катакомбах, находилось последнее пристанище магов, которые многие годы приезжали сюда умирать или завещали, чтобы их тут похоронили. Оттуда мёртвые наблюдали за живыми и никто не беспокоился об этом, так как мертвецы – лучшие хранители секретов.

Холодный, белый свет сиял с потолка, неподвижно, не давая ни малейшей тени на обширный зал. Он освещал двадцать высоких кресел из полированного дерева. Семнадцать из них образовывали полукруг, а три оставшихся стояли в пределах этого полукруга. Одно кресло, высеченное из твёрдого гранита, серого с чёрными проплешинами, стояло, возвышаясь над остальными.

Свет от камина мог бы смягчить вид двадцати кресел из красного дерева, но этого не происходило. Гранит самого высокого кресла, на котором будет сидеть Глава Конклава Магов, казался ещё более холодным, чем был на самом деле.

Главы Лож не торопились присаживаться на свои кресла, а бродили по залу в задумчивости. Бледный свет заставил мантию Пар-Салиана казаться матово-белой, как похоронный саван, чёрный бархат Ладонны напоминал безлунную ночь, а мантия Юстариуса, Главы Ложи Красных Мантий, казалась кроваво-красной. Юстариус вошёл, хромая на одну ногу, так как если некоторые маги выходят из Испытания целыми, то остальные нет.

– Ладонна, я говорил это раньше и повторяю сейчас: вы заставляете нас очень рисковать, задерживая реализацию нашего плана. Маг Даламар прошёл Испытание. Он вышел из него живым. Что ещё вы хотите?

Ладонна рассмеялась низким, хриплым смехом. Ни один из присутствующих не принял её смех за признак веселья. Скорее за довольное рычание.

– С каких пор вы боитесь риска, Юстариус? Что-то новенькое.

Глаза мага сузились, в них показался гнев. Ладонна улыбнулась, на сей раз более приветливо.

– Я не могу отказаться от риска, если он стоит того. Прежде чем мы пошлём этого тёмного эльфа в Палантас, я должна его проверить до конца.

Юстариус ничего не ответил, всё ещё не успокоившись после приступа гнева. В тишине заговорил Пар-Салиан:

– Господа, – сказал он. – Мы напрасно тратим время. Мы знаем, что в Палантасе затевается что-то опасное и мы решили противодействовать этому. Я уверен, что вы согласитесь, Юстариус, что мы не можем действовать наобум. Мы должны точно знать, что инструмент, который мы задействуем для реализации задуманного, крепок и остро заточен. Если мы пошлём не того человека выполнить нашу миссию, то второго шанса у нас не будет. Рейстлин Маджере становится сильнее день ото дня и запершись в своей башне…

Своей башне. Повелительница чёрных мантий и глава красных одновременно вздрогнули.

– Да, в своей башне, хотя мне нравится это не больше чем вам. Как ещё назвать происходящее? Он закрылся в ней и всякий, кто попытался войти в неё дальше порога встретил смерть. И не для всех она была лёгкой. Должны ли мы сделать вид, что дела обстоят иначе? Нет, мы все договорились, что должны понять, что он там делает и договорились о способе, как именно мы это узнаем. И какой инструмент мы должны для этого использовать. Я считаю, что мы должны позволить Ладонне испытать наш инструмент. Давайте позволим ей сделать со своим тёмным эльфом то, что она запланировала.

Юстариус покачал головой, его лицо оставалось мрачным. Он не высказал ни протеста, ни согласия.

Ладонна опустила глаза, стараясь скрыть свет триумфа, который, как она знала, должен был сиять в них. Мягким голосом она сказала:

– Отлично, господа. Я благодарю вас за доверие. Я сделаю то, что запланировала и сообщу о результатах.

* * *

Реджина из Шелси стояла в дверном проёме, прислонившись к косяку и скрестив свои длинные ноги. Продуманная поза, думал Даламар, роясь в столе в поисках нужной книги. Наконец он нашёл её, небольшой труд о травах, в котором более интересны были иллюстрации, чем устаревшие тексты. Солнечный свет отражался от волос Реджины, искрясь серебром. Она была олицетворением леса, девушкой-охотницей в своих кожах и полуночными волосами, связанными на затылке белым шёлковым шарфом. Он наблюдал за ней, в то время как она наблюдала за ним. Ни один из них не думал, что изучить друг друга может быть просто.

Даламар стряхнул пыль с рукава своей мантии, разглаживая мягкую черную шерсть. Пальцы его нежно погладили серебряные руны, вышитые на кромке рукава. Это была самая красивая одежда из всех, которые ему доводилось носить. Записка, которую он нашёл на дне ящика с этой мантией, гласила, что это подарок лично от Ладонны: «приветствуем вас в компании магов всех орденов». Шерстяная мантия удобно сидела на его плечах, как если бы самый умелый портной на Кринне ночью снял с него мерки и пошил при свете лун. Поглаживая рукав, Даламар поднял брови, снова бросив взгляд на свою гостью.

– Тебя никогда не принимали за случайно забредшего сюда охотника, потерявшегося в лесу?

Синие глаза Реждины вспыхнули.

– Никто никогда ни с кем меня не спутает, если я сама не захочу этого. Но ты прав. Этот костюм не предназначен для Башни.

Она подняла руки, изящные, как лебединая шея и выдохнула несколько слов. Воздух вокруг неё заискрился и замерцал. Рассмеявшись, она подмигнула Даламару как раз в тот самый момент, когда её прежняя одежда вдруг исчезла, показав ему на короткое мгновение её обнаженное тело, полные груди и плавно изгибающиеся бедра. В следующий миг она уже стояла перед ним в белой одежде, волосы были уложены в косы и лежали на плечах. Она наклонила голову:

– Так лучше?

Он смотрел на неё так, как если бы она по-прежнему стояла перед ним обнаженной.

– Главное, чтобы это нравилось тебе.

– Я пришла, – проговорила она, – чтобы показать тебе Башню, если ты не против. Теперь ты здесь не гость, а маг, принимаемый самим Хозяином. Так что, вероятно, ты желаешь поподробней узнать, где оказался.

Она явно пришла для чего-то другого, он был уверен в этом. Её глаза слишком сильно сияли непонятным огнём, а выражение лица говорило о том, что она что-то скрывает. Она пришла, чтобы узнать кое-что о нём. Изучить его. Пришла ли она по собственной воле, или по чьёму-то наущению, было пока неизвестно. Ладно. Пусть смотрит и изучает. Пусть попытается проникнуть в его душу.

– Я хотел бы ознакомиться с Башней с твоей помощью, Реджина из Шелси, – он взял со стола книгу. – Возможно, нам следует начать с библиотеки?

Реджина пожала плечами и щелкнула пальцами. Книги исчезла из рук Даламара, оставив только тёплое покалывание на его коже.

– Нет никакого смысла начинать оттуда. Иди за мной. Мы весьма гордимся своей Башней и я тебе покажу почему.

Всё ещё чувствуя на руке тепло от её магии, Даламар пошёл за Реджиной из гостевой комнаты в широкие коридоры Башни Высшего Волшебства.

* * *

Магия колебалась в воздухе коридоров и комнат Башни. Её запах чувствовался в каждом углу, возле завешенных гобеленами стен, в подушках на креслах, ею дышали камни пола. Даламар вдыхал этот запах, переполняя лёгкие вожделенным ароматом. Маги всех лож ходили вокруг, входя и выходя из библиотеки, где велась кропотливая работа по сортировке постоянно увеличивающейся кипы бумаг, книг, дневников и журналов, которые, казалось, самостоятельно размножались в Башне Высшего Волшебства…

– Мы ничего не выбрасываем, – сказала Реджина и она вряд ли преувеличивала, – здесь в Башне мы храним любой клочок бумаги, который когда-либо может пригодиться.

Каждая из библиотечных комнат первого и второго этажа северной башни была заполнена рядами книжных полок и шкафов. Маги сновали среди них, некоторые что-то искали, некоторые занимались каталогизированием.

– Всё, что вы видите здесь, на первом этаже, было каталогизировано недавно и относится к событиям перед войной и до сегодняшнего дня. В следующих залах хранятся рапорты и отчеты, касающиеся давнего прошлого. Иногда мы вынуждены уменьшать в размерах ящики с архивами, – она протянула свой палец, в её синих глазах стоял лукавый смех, – приходится делать их такими же маленькими, как мой палец, чтобы хоть что-то найти.

Она повела его из комнат первого этажа в заднюю башню, говоря ему, что они воспользуются чёрным ходом.

– Иногда там лежат умершие чародеи, до тех пор, пока их не похоронят в склепах под Залом Магов. Но всё равно… то помещение остаётся чёрным ходом, не так ли?

Они спустились вниз, в склепы, где лежали тела множества магов, некоторые из них были довольно известны, о них до сих пор слагали легенды. Некоторые не оставили после своей незаметной жизни даже эха от слабого шепота. Склепов было много, тёмные и мрачные комнаты, которые не запирались никакими дверями. В принципе, какой смысл их запирать? Разве не могут чародеи из Башни наложить охранное заклятие на то, что хотели бы сохранить в неприкосновенности?

Потом они вышли на задний двор и Даламар увидел сады, наполненные цветами, плодовые деревья и клумбы с травами. Реджина заметила тень тоски, промелькнувшую на его лице и поняла, что он думает о сказочном Сильваносте, о том городе, в который он никогда не сможет вернуться.

– Слушай, – сказала она, указывая на три башни, коронующие каждый угол треугольного двора. – Если бы я поспорила, что ты считаешь, что эти башни являются охранными, я проиграла бы?

Он поднял голову, теребя в руках мягкий стебель ароматной травы.

– Да, – сказал он. – Ты проиграешь. Какая польза от стояния на этих башнях, если часовым негде прохаживаться в карауле?

Конечно, никакой пользы. У этих башен было другое назначение – лабораторное. Достаточно удалённые от центральных башен, они представляли собой идеальные места для серьезных исследований. Внутри угловых башен бушевала порой такая сильная магия, творились такие эксперименты, что у молодежи седели волосы, а у более взрослых магов просыпались самые потаённые кошмары.

– Иногда бывают ещё более худшие последствия, – сказала Реджина. – Сейчас я не буду вести тебя туда – все башни заняты и там проводятся эксперименты. Но у тебя всегда будет возможность попасть в них позже, когда понадобится.

Наконец, Реджина привела его в южную башню по лестнице, огибающей Зал Магов, направляясь в библиотеку. В этом чудесном месте она позволила ему остаться и вдосталь побродить, наблюдая, как он шёл от шкафа к шкафу, теряясь в таком неимоверном множестве ценных книг. И в самом тёмном месте библиотеки, где стояли самые старые тома, он неожиданно натолкнулся на гнома. Воцарилась тишина, когда не один из них не поклонился друг другу и не сделал шаг в сторону. Их глаза внезапно встретились. В этот момент Реджина поняла, что они узнали друг друга.

Гном рассмеялся резким лающим смехом. Его губы искривились в пренебрежительной усмешке и он преувеличенно заботливо погладил свою бороду. Этот жест был понятен всем, кто даже не имел счастья родиться в Торбардине. Ты не мужчина, говорил этот жест, ты всего лишь безбородый мальчишка, едва ли стоящий моего внимания.

Даламар Сын Ночи некоторое время стоял неподвижно, его фигура, казалось, была сделана из чёрного обсидиана. Потом его рука едва заметно дернулась, его правая рука, рука, которой он мог бы в следующую минуту бросить смертоносное заклинание. Реджина мельком подумала, не будет ли сейчас нарушен закон гостеприимства, сохраняющийся в этой Башне так долго, что иного не помнили даже самые старые маги. Даламар поднял голову, бросая на гнома холодный взгляд сияющих на каменном лице глаз. Какой-то контакт состоялся между ним и гномом, какой-то обмен сообщениями, который не могла почувствовать Реджина. Тёмный эльф повернулся и отошёл. Когда он подошёл к Реджине, та почувствовала в нём клокочущий гнев, напоминающий не бешеный огонь ярости, а холод льда ненависти. Её кровь похолодела. Она засунула руки поглубже в рукава своей мантии, чтобы скрыть внезапную дрожь.

Однако она подозревала, что он всё равно заметил то, что она пыталась скрыть. Он ничего не сказал и в любом случае вряд ли заговорил бы об этом. Было такое ощущение, что её реакция оставила его глубоко равнодушным и он не станет смеяться над ней, успокаивать или презирать. Тем временем Даламар вежливо произнес:

– Спасибо за экскурсию по Башне, Реджина. Теперь я должен идти, потому что у меня назначена встреча, которую я не могу пропустить.

Она посмотрела в сторону теней, где стоял гном. Теперь его там не было. Всё ещё глядя туда, она сказала Даламару, что с удовольствием проводит его туда, куда ему надо.

– Нет, – сказал он, – я сам найду дорогу. – Он поклонился, как благородный эльф-лорд из Сильваноста, но его голос оставался холодным. – Желаю тебе хорошего дня.

Отстранившись, она позволила ему уйти. Когда он ушёл, она подошла к тому месту, где он встретил гнома. Она сосредоточила на этом месте свои интуитивные и магические чувства, но так и не поняла, что на самом деле тут произошло. Что, спрашивала она себя, что могло такого случиться, что тёмный эльф перешёл с холодного спокойствия на гнев? Она не могла вообразить и не хотела напрасно тратить время на это. Реджина была известна чародеям Башни как умная молодая женщина. По словам Пар-Салиана, у неё была «большая голова», так как она обладала прекрасной памятью и остроумием, иногда выражавшимся в виде очаровательных заклинаний иллюзорного переодевания. Те, кто знал, где у молодой чародейки иллюзия, а где реальность, знали также её как достаточно амбициозную женщину. Она надеялась – и её надежды были небезосновательны – что однажды она будет членом Конклава и займет своё место в Зале Магов среди тех, кто контролировал и регулировал курс магии Высшего Волшебства на Кринне.

Своей «большой головой» она сообразила, что в этом тёмном эльфе было что-то, что привлекло внимание самого Хозяина Башни. Пар-Салиан послал её в Защитный Лес, чтобы она провела Даламара Сына Ночи извилистыми лесными путями.

– Пусть дорога не будет для него слишком легкой, – сказал он, – но обязательно приведи его сюда.

Она не спросила почему. Никто не отважился бы на такой вопрос, но ей всё равно было интересно. Этот тёмный эльф, маг-самоучка, бывший сильванестийский слуга, оказался интересен Хозяину Башни. Её амбиции требовали, чтобы она держалась поближе к Даламару, наблюдала за ним и пыталась бы разузнать о нём побольше.

* * *

Даламар шёл сквозь чудеса Башни, не замечая их. Он миновал магов, но не видел их. Все эти запахи магии больше не волновали его. Он шёл через Башню, но в своём уме, в своей душе он шёл через Лес Сильванести, через леса на границе, где, крича, умирал дракон, где жрец по имени Теллин Виндглиммер лежал, скорчившись и задыхаясь в своей последней бесполезной молитве. Вокруг него горел лес и он видел горящие глаза фаворита Фэйр Керон сквозь прорези красного драконьего шлема. Мага, который прилетел, чтобы уничтожить сотворителей иллюзии.

В его крови бежала ярость. Стреляйте! Стреляйте! Стреляйте по лесу! Голоса воспоминаний звенели в нём, как колокола. Даламару снова вспомнился застывший в смертной муке труп лорда Теллина, который, в конце концов, был самым лучшим хозяином из всех, которым служил молодой маг. Теллин был, как и многие эльфы тем летом, не из тех, кто воображал себя храбрым воином в окружении трупов врагов. Жрец привык проводить более приятные дни и выбирать более легкие пути, но храбро пошёл на север, чтобы бороться в надежде на освобождение родины от захватчиков, которые нападали на границы королевства… в надежде на реализацию мечты, которую ему не дано было реализовать…

Думал ли Даламар, что его собственная мечта была уничтожена в тот день на границе? Раннее… возможно он и думал так. Теперь нет. Теперь он знал, что все дороги, проведшие его через дикие места, портовые города, через Нераку и Тарсис, были дорогами судьбы. Даламар всегда был предан Тёмному Богу, даже когда не осознавал этого. Он всегда принадлежал Нуитари. Так или иначе, он постиг бы тайны чёрной магии и заплатил бы за это изгнанием. Не важно, рано это произошло или поздно. Его гнев и ярость на захватчиков Сильванести теперь были ещё более сильны, когда он уже не мог вернуться туда. Он горевал по городу, который остался таким же прекрасным в его памяти, когда он мог проснуться утром, слыша пение птиц и звуки бурлящего Тон-Таласа, голоса эльфов, лордов и леди, пекарей, извозчиков, мясников и швей.

В библиотеке этой могущественной Башни он встретился глазами с тем, кто принимал участие в насилии над Сильванести. Восемь лет назад! Ощущение прошедшего времени охватило его, когда те же пылающие из под красного драконьего шлема глаза впились в него несколько минут назад. Тогда эти глаза принадлежали человеку, высокому, как варвар с Равнин. Теперь же эти глаза носило тело горного гнома, тёмного мага, который тоже узнал его и обратил на него не слишком большое внимание.

Варвар с Равнин и гном… они были одной и той же личностью.

Даламар остановился только когда понял, что его бьёт гневная дрожь. Он сделал несколько медленных вдохов и выдохов, глядя на немного приоткрытую дверь в Зал Магов. Там была Глава его ложи, Ладонна, которая пригласила его сюда. Возможно, она хочет предложить ему обучение. Как бы то ни было, он не должен позволить ей увидеть себя в таком состоянии. Он вздохнул последний раз и закрыл глаза, пытаясь очистить разум и успокоить бьющееся в гневе сердце. Придя в себя он положил руку на ручку двери в Зал Магов. Как только он прикоснулся к ней, дверь задрожала и подалась внутрь.

Даламар быстро осмотрел тёмную комнату. Ему показалось, что это была широкая и высокая пещера. Через некоторое время он понял, что это всего лишь иллюзия из-за тусклого света, льющегося с потолка.

Чёрная, как тень, Ладонна стояла перед высоким деревянным креслом, одним из трёх, помещавшихся в полукруге. Поодаль стояло самое большое и высокое кресло, на котором кто бы ни сидел, казался выше всех. К нему Ладонна стояла спиной и её рука, лежащая на спинке кресла из красного дерева, казалась белой как кость в странном неподвижном свете.

– Моя госпожа, я пришёл как вы приказали.

Она повернулась и взглянула на него сузившимися глазами. Он почувствовал её магию как прикосновение холодной руки и даже не вздрогнул когда она произнесла: – Вы видели его.

Даламар кивнул: – Да.

– Хорошо. Теперь входите. Нам с вами надо обсудить кое-какие дела.

Вы видели его. Хорошо. Хорошо? Почему хорошо? Ему стало любопытно. Даламар пошёл вглубь зала и ему казалось, что воздух, освещённый неподвижным светом, дрожал как и каменные плиты под его ногами. Он заставил себя не озираться и шёл прямо, не останавливаясь.

– Я делаю карту, Даламар Сын Ночи. Подойдите поближе.

Она взмахнула рукой и поймала клочок бледного света в драгоценные камни своих колец. Затем она протянула пойманный свет через тёмный воздух цвета сапфира, рубина и изумруда. Отражающиеся полоски света от её колец сложились в карту на сером камне пола. Из центра карты возвысилась башня, потом другая и третья, достигая плеч Даламара. Они стояли на вершине горы и на самом высоком пике возвышался тёмный замок нависая над островом. Рядом на другом пике лежал дракон, нежась в теплоте дня и солнечный свет вспыхивал на его когтях и синей чешуе. Ладонна снова взмахнула рукой и теперь свет алмазов изобразил на полу воду, мерцающую голубоватыми бликами. Куранский океан. Западнее островов Картай, Митаса и Котаса обозначился тёмный водоворот, похожий на никогда не заживающую рану.

– Кровавое Море Истара, – сказала Ладонна. Она мрачно улыбнулась. – Недавно вы сами видели, что происходило в этом месте перед Катаклизмом.

Видел. Во время Испытания, когда позволил Лораку Каладону забрать Око Дракона из Истарской Башни. Этот артефакт погрузил самое прекрасное королевство в мире в кошмар. Даламар во время Испытания поставил на кон судьбу родины ради магии. Он выбрал магию, как всегда, и не будет выказывать сожаление или горе этой женщине, которая холодно наблюдала за ним. Но он всё таки не смог сдержаться и посмотрел на юго-запад от Кровавого Моря, чтобы найти Сильванести. Эта волшебная карта не показывала его родину и внутренний голос сказал ему: ни одна дорога не поведет туда тебя, даже самая продвинутая карта.

– Моя госпожа, – сказал он, отворачиваясь от места, которое не смог бы увидеть даже с лупой, – зачем вы показали мне этот замок на Карте?

– И какое он имеет отношение к вашему удовлетворению от того, что я видел гнома и он видел меня?

Она долго и пристально смотрела на него.

– Слушайте меня внимательно, Даламар Сын Ночи: вы пережили войну Копья и хорошо знаете, как Боги на земле используют смертных как свои инструменты и орудия. И вы знаете, потому что вы отнюдь не дурак, что они не прекратили борьбу между собой с концом войны, независимо от того, какие договора заключили смертные.

Даламар стоял неподвижно, ожидая продолжения.

– Однако есть Боги, которые не играют в эти игры. Вы о них прекрасно знаете – это три Бога Высшего Волшебства. Прежде всего они работают над поддержанием равновесия, и мы, исповедующие веру в них и практикующие их Искусство, знаем то, что если равновесие будет нарушено…

Даламар вздрогнул. – Тогда магия будет уничтожена.

Она подняла руку, чтобы поправить волосы. Драгоценные камни вспыхнули на её пальцах, ослепляя.

– Точно. Пусть Паладайн и Такхизис сражаются между собой, пусть Гилеан наблюдает и записывает это, оставаясь безучастным к тому, что будет, если равновесие нарушится. Но мы, те, кто идет дорогами магии, всегда должны стремиться сохранить равновесие света и тьмы. Так, чтобы магия могла выжить. Разве Истар не показал нам что могло случиться?

– Моя госпожа, никто не знает насколько ценно сохранение равновесия так, как это знает тёмный эльф. Вы говорите о том, что я уже знаю.

Она подняла брови и он замолчал. В наступившей тишине не ощущалось даже движения воздуха, даже карта на полу замерла. Океаны казались замороженными, как если бы чародейка остановила ход времени.

– Хорошо, – сказала она голосом от которого волосы на голове Даламара зашевелились, – теперь посмотрим, мастер-маг, смогу ли я поведать вам что-то, чего вы не знаете. Это оберегаемое нами равновесие сейчас находится в опасности, – её глаза опасно сузились, – тот, кто перевешивает чашу весов – тот самый маг, которого вы недавно встретили в библиотеке, – её губы скривились в жестокой усмешке, – тот маг, которого вы давно знаете.

Он ответил ей смело, ничуть не боясь новой вспышки гнева.

– Маг, которого я знавал, госпожа, был варваром с Равнин, облачённым в красную броню и прилетевшем на красном драконе. Маг, которого я увидел сегодня, был гномом.

– Да. И если вы увидите его снова, за пределами этой Башни, вы можете увидеть не варвара и не гнома. Вы даже не увидите человеческого мужчину, а увидите, к примеру, красивую женщину или ребенка. Его имя, то, которое ему дали родители в Торбардине, Трамд Бегущий Камень. Он больше известен как Трамд Тёмный. Недавно мы говорили с вами об отметинах, которые оставляют на человеке Испытания. Так вот, его Испытание оставило его гниющей развалиной, слепой, неходячей, неспособной самостоятельно прокормиться или даже помыться. Всё, что у него осталось, это разум и магия.

– Разум, – сказал Даламар, внезапно понимая, – вот что он вселяет в свои аватары.

– Да. Он странствует по всюду в поисках заклинания, талисмана или артефакта, которые смогут вернуть его здоровье. Вы встретили его в Сильванести, потому что он обнаружил способ облегчить себе поиски – присоединиться к армии Повелительницы Фэйр Керон. Он прошёл через все страны, которые она завоевала, не прекращая искать нужную ему магию. После войны он снова прошёл через земли, которые помог разрушить, всё ещё пребывая в поиске. Время от времени он наведывается сюда, проверяя библиотеки и новые рапорты.

– Кажется, он так и не достиг успеха.

– Не достиг. Но теперь он служит другой Повелительнице и она наверняка обещала ему что-то, что его обнадежило. Она – это Синяя Леди.

Синяя Леди. Та, которая сидела в Оплоте, ожидая своего часа, чтобы снова начать войну для Тёмной Королевы. Синяя Леди, силы которой заполонили Нераку. Её имя зазвенело в зале подобно звуку столкновения отдалённых мечей. Она была, как он знал, сестрой мага, который победил Кошмар, захвативший Сильванести.

– Действительно ли она настолько сильна, что вы боитесь, что она склонит чашу весов в свою сторону в сражении между Богами?

– Она сильна и сила её растет. Ей благоволит Тёмная Королева и у неё есть Трамд, который может предоставить ей такую магию, какую не видел мир. Теперь он более силён, чем был при Фэйр Керон. Он изучил некоторые вещи в своих скитаниях, хотя они и не оказались теми, что он ищет. – Она сделала многозначительную паузу, позволив Даламару увидеть, что она о чём-то задумалась. – Кроме того, кое-что происходит в другом месте, далеко в Палантасе. Другая сила… в общем, мы поговорим с вами об этом в более подходящее время. А пока не будем забегать так далеко. Вы хотели бы выполнить для меня одну миссию, Даламар Сын Ночи?