Текст книги "В постели с врагом"

Автор книги: Нэнси Прайс

сообщить о нарушении

Текущая страница: 15 (всего у книги 20 страниц)

32

Сейре не спалось, хотя в номере было прохладно и тихо. Ha той стороне улицы на узкой кровати лежала ее мать. Может быть, она думала о своей дочери Сейре, которая утонула.

Она лежала без сна почти до рассвета. Ей очень хотелось прямо сейчас броситься к матери, обнять ее, сказать, что ее дочь жива. Но в Крейджи Корт так рано не пускали.

Она встала, приладила бороду, усы и брови, надела бандаж, парик. Теперь рубашку, галстук, костюм, носки и туфли. Она посмотрела на себя в зеркало. Нахмурившись, в свете лампы на нее смотрел мужчина. Он был ее защитной оболочкой, ее маскировкой.

Бородатый молодой человек вышел из отеля и забросил свой чемодан в багажник. Дверца водителя была приоткрыта. Он остановился и некоторое время стоял, глядя на нее, затем осмотрел машины, стоящие перед мотелем, перешел через шоссе и проверил машины, стоящие у Крейджи Корт.

«Забавно», – подумал Мартин.

Бородатый мужчина вернулся в мотель. Вероятно, чтобы расплатиться.

Бородатый вышел из мотеля и направился к круглосуточно открытому ресторану, расположенному чуть дальше по улице.

Мартин посмотрел ему вслед, почесал бороду и зевнул. – Нет, – сказала официантка молодому человеку. – До половины восьмого даже и не думайте попасть в Крейджи Корт.

Сейре осталось только заказать завтрак, а тем временем просмотреть газету. Официантка заметила, что невысокий молодой человек с бородкой пошел в сторону шоссе.

Мартин тоже наблюдал за ним. «Какого черта, – подумал он. – Пожалуй, стоит немного прогуляться и посмотреть, куда это собрался бородатый малый». Он сунул ноги в туфли.

Сейра свернула на шоссе. Она узнавала каждую ложбинку, каждую рощицу, хотя предрассветный мрак еще окутывал землю. Песок и гравий поскрипывали под ногами. Она шла быстро.

Мартин держался поодаль от бородатого малого. Он едва различал его на фоне темной обочины.

Сейра поднялась на холм. Перед ней была их ферма! Ей показалось, что она вскрикнула. Она бежала по заброшенной дороге, вдоль которой росли деревья, мимо развалившегося амбара. Ей не нужен был свет, чтобы увидеть навес над крыльцом, по которому она ползла вслед за Джо. Она узнала его очертания на фоне звездного неба. Рядом возвышалась темная крона старого клена, по которому они спускались на землю, а из окна гостиной, где сидела их мать, лился неяркий свет. Доски на окне заднего крыльца были прибиты кое-как. Она легко отодрала их, подняла окно и забралась в дом.

Сейра зажгла спичку. Перед ней была до мелочей знакомая кухня ее матери. Воспоминания, как мотыльки, закружились вокруг слабенького огня. Спичка погасла.

Мартин взбирался на холм, почесывая свою бороду. Малый, очевидно, скрылся за холмом.

Сейра двигалась в темноте на цыпочках. Приглушенный звук ее шагов отдавался в холле, где Джо держал в клетке своих хомяков. Она остановилась в дверях гостиной. Вокруг стояла мертвая тишина. Что-то заскреблось в стене рядом с Сейрой. Может, мышь поворачивалась во сне?

Мартин взобрался на холм. Дорога делала здесь крутой поворот. Бородатого парня нигде не было видно.

Сейра вспомнила ели, защищавшие дом с северной стороны. Они росли прямо перед окнами, и в доме всегда было сумрачно, даже летом, когда поля кукурузы плавились в полуденной жаре.

Ступени лестницы, ведущей на второй этаж, заскрипели под ногами Сейры. У каждой был свой голос, и она помнила их все. Коридор на втором этаже был узкий и темный. Но рассвет уже приближался, и первый слабый свет падал из открытой двери ее спальни. Стена спальни под ее рукой была холодной и неровной. Она различила дешевенький детский столик в углу. Слезы навернулись ей на глаза. Она потянула на себя маленький выдвижной ящик. Он был пуст, но она вытащила его полностью и зажгла спичку. В самом конце ящика что-то лежало. В руках у нее оказался конверт. Так они с матерью хранили семена. Она положила его в карман. В затхлом воздухе стоял запах погасшей спички.

В свете зари Мартин спустился с холма. Вокруг не было ни душа Позади тянулось пустынное шоссе.

– Черт! – пробормотал Мартин и огляделся Сейра обошла остальные спальни и пошла вниз. Возле кухонной двери на стене были прибиты крючки для плащей, шарфов и шапок. Она ощупала стену, но кто-то уже забрал их.

Из-под двери столовой сочился свет. Сейра распахнула дверь.

Комнату нельзя было назвать пустой или темной.

Она напоминала сцену, освещенную зеленоватым светом, пробивавшимся сквозь ветви елей. Окна не были забиты. Густые еловые ветви прижимались к стеклу. В лучах рассвета на них блестели капли росы.

– Черт! – снова пробормотал Мартин и повернулся, намереваясь вернуться в город. Он поднялся на вершину холма. Грязная проселочная дорога вела к заброшенному дому. Он немного прошел по ней. На земле был отпечаток мужской ноги.

Сейра вошла в столовую. В середине пустой комнаты стоял игрушечный детский домик. На картонной плите стояли жестяные кастрюлька. Вместо ножей и вилок на столе лежали щепочки. На кроватке отдыхали две старые куклы. Глаза одной были закрыты, другая таращила свои нарисованные голубые глазки.

Сейра почувствовала, что улыбается. Какая-то маленькая деревенская девочка устроила себе игрушечный домик посреди комнаты, подальше от обшарпанных стен с паутиной и молчаливых елей за окном. Рассвет оживил убогую игрушечную посуду и книжный шкаф, сделанный из картонной коробки.

Стоя во дворе фермы, Мартин разглядывал провисший навес над крыльцом, клен, забитые досками двери и окна. Двор зарос травой. Он пошел вокруг дома и остановился перед густыми елями, защищавшими дом с севера, вернулся и обошел его с другой стороны. Доски на окне заднего крыльца были оторваны. Можно было забраться вовнутрь и посмотреть, что там к чему.

Какая-то птица чирикнула так близко, что Мартин оглянулся и увидел вершину холма, освещенную первыми лучами солнца. Он зевнул и почувствовал как устал. Надо пойти поспать. Бородатый парень прошел другой дорогой или двинул напрямик через поля.

В столовой Сейра держала в руках игрушечные книги, сделанные из обрывков газет, и улыбалась. Мартин возвращался по шоссе к городу. Когда Сейра выбралась из дома, опустила за собой окно и приладила доски на место, Мартин был уже так далеко, что казался точкой на дороге. Когда она появилась во дворе фермы, точка уже исчезла.

Сейра вернулась в мотель. Ничего особенного, молодой человек прогулялся по шоссе.

В семь тридцать она была в Крейджи Корт Центре для престарелых. Больничные запахи встретили ее на пороге. Ничего не менялось.В своем летнем костюме и с бородой Сейра пошла по коридору, читая надписи на дверях. На одной из них значилось «Хло Грей», а чуть ниже – «Лайла Рейни».

– Я давний знакомый Лайлы Рейни, – обратился молодой человек к дежурной сестре. – Не мог бы я навестить ее прямо сейчас. Я скоро уезжаю из города.

Сестра сверилась со своими списками.

– Мыть ее сейчас вроде бы не должны. Пройдите по коридору, вторая дверь слева. – Над двумя кроватями висели карточки с именами. На одной голубым карандашом было написано «Лайла Рейни» в рамке из красных крестиков, на другой «Хло Грей» зеленым карандашом с желтенькими маргаритками вокруг.

Кровать Хло Грей была пуста.

– Давайте, Мэри, – послышался голос сестры в холле – Ваше время принимать ванну.

– Вы только послушайте. Вот так они орут все время, но никто не хочет слушать – Сухой негромкий голос испугал Сейру. На соседней кровати, накрытая пледом, лежала неопределенной формы горка. Горка странно зашевелилась – Вы можете сказать им, что вы убийца и повторить это, а они все равно ничего не захотят услышать. – Плед снова дернулся. – Они уверены, что вы глухи и немы и не в состоянии поднять руку даже на муху.

– Здравствуйте,– сказал человек с бородой.

– Здравствуйте, – отозвался тонкий голосок. – Я чувствую, что здесь кто-то есть. Вы, по крайней мере, не орете. Меня зовут Лайла Рейни и я уже устала, что на меня без конца орут. Послушали бы вы моего мужа. Вы, наверное, слышали о Роке Питчере?

– Вы здесь одна? – спросила Сейра низким голосом.

– Не-а, – ответил голосок. – Хло сейчас моют.

Сейра наклонилась над кроватью Лайлы и откинула плед. Перед ней лежала старушка такая же маленькая, как ее голосок, и смотрела на нее.

– Спорю, вы меня не помните, – сказала Сейра.

– В этой кровати я постоянно куда-то закатываюсь, – сказала Лайла. – Они перевели меня сюда вчера, боюсь, забыли про меня. Нет, я вас не помню.

Лайла Рейни была легкой, совершенно невесомой. Мужчина приподнял ее на подушки. Казалось, от нее остался только нос, негодующие темные глаза и легкий пушок белоснежных волос.

– Я, конечно, изменился, – сказала Сейра. – Интересно, сможете ли вы догадаться, где видели меня?

– Де-Мойн? – предложила Лайла.

– Точно! – воскликнула Сейра. – Я был одним из соседних мальчишек, которых вы угощали пирожками.

– Может быть, вы из семьи Браунингов? – вслух подумала Лайла

– Именно! Джимми, младший.

– Никак не могу вспомнить, – сказала Лайла – Но я всегда любила детишек. У меня-то был только один ребенок. Моя дочь и наследница.

Джимми Браунинг подошел к окну и выглянул на улицу. Потом спросил мужским голосом: «А кто был этот Рок Питчер?»

– Насильник, – ответила Лайла. Джимми Браунинг сел на постель рядом со старушкой. На фоне больничных запахов приюта: мочи, мастики для полов, приютской еды поразительным контрастом был едва уловимый аромат лаванды, исходивший от нее.

– Боюсь, что мне Рок Питчер не понравился бы, – сказала Сейра. Главное сейчас заключалось в том, чтобы Лайла разговорилась. Тогда она сможет следить за тем, что происходит на улице и время от времени выглядывать в коридор. Мартин должен быть где-то здесь, она чувствовала, как потеет под мужским париком и в мужском костюме.

– Он бы вам особенно не понравился, если бы вы были женщиной, – заметила Лайла. – Женщины липли к нему как мухи. Когда он появлялся в городе и начинал улыбаться своей улыбочкой на все тридцать два зуба, они слетались отовсюду как пчелы. Он был негодяем еще с пеленок. Белые остренькие зубы, и ничто его не радовало больше, чем возможность ткнуть какого-нибудь малыша лицом в щебенку. Я его хорошо знала. Мы жили бедно, мне было шестнадцать, и Рок Питчер нанял меня, чтобы я готовила ему и его работникам, так как он не был женат.

«Маму скоро привезут», – подумала Сейра. Она не могла отойти от окна. Она высматривала Мартина.

– И что же случилось? – спросила она Лайлу.

Лайла перебирала бахрому пледа своими худыми пальцами, обтянутыми пергаментной кожей.

– Рок был сильнее и овладел мной. Дал своим работникам отгул, чтобы они порезвились на ярмарке штата, и овладел мной. Я забеременела. А хуже всего были люди вокруг. Они считали, что это совершенно естественно. Рок хотел меня, теперь он на мне женится, я буду жить на хорошей ферме, что же мне еще нужно?

Ее живые черные глаза остановились на молодом человеке, который ни минуты не мог посидеть на месте. Он то подходил к окну, то к двери, потом снова возвращался к ее кровати.

– Да вы же не слушаете! Все вы, мужчины, заодно, а сами убеждаете друг друга, что все женщины одинаковы, но ведь никогда не дослушаете до конца, чтобы разобраться. Только и слушаете, что себя.

Сейра не ответила. Что тут можно было сказать.

Когда маму привезут, как ей заговорить с ней? Предполагается, что они не знакомы. Она ведь пришла навестить Лайлу Рейни.

– Через минутку, – громко говорил санитар, толкая кресло, в котором сидел худой старик, – мы устроим в гостиной чаепитие с пирогом.

– Не нужны ему никакие пироги, – негромко проскрипела Лайла. – Он все равно обмочится. Вот посмотрите. Ничего не хотят слышать.

Поскрипывание колес затихло. Сейра продолжала внимательно слушать – не прозвучит ли в коридоре голос Мартина.

– Мне оставалось или избавиться от ребенка, или выйти замуж за Рока, – рассказывала Лайла. – Замуж я вышла за коммивояжера, с которым спустя несколько лет познакомилась в Де-Мойне. Но детей у меня больше так и не было.

Ее сухие ручки беспрерывно перебирали бахрому пледа. По морщинистому лицу скатилась слезинка.

– Чтобы освободиться самой, мне пришлось пожертвовать своей девочкой. Все равно как лиса, которая готова отгрызть собственную лапу, чтобы освободиться из капкана.

– Ваша очередь, Лайла, – сказала санитарка, быстро входя в комнату. – Время мыться. Ваш знакомый может подождать здесь.

Она улыбнулась бородатому молодому человеку и сдернула с Лайлы плед и простыню. От Лайлы осталось так мало, что казалось, будто ее высохшее тельце потерялось в складках ночной рубашки.

– Вот так, – сказала санитарка, поднимая Лайлу с постели. В гостиной тонкие голоса пели гимн.

– Она была моей дочерью и наследницей, – повторила Лайла.

– Вот так, – приговаривала санитарка, укладывая в инвалидное кресло фланелевую ночную рубашку, из которой выглядывало личико Лайлы.

Нос и белоснежный пушок на голове Лайлы виднелись над плечом санитарки. Ее черные глаза, не отрываясь, смотрели на бородатого молодого человека.

– Убийство, два убийства – и никому нет никакого дела, – прошипела она. – Понимаете?

– А теперь мы наденем наши симпатичные розовые шлепанцы, – приговаривала санитарка, стоя на коленях у кровати.

– Убийство! – завопила Лайла прямо в лицо санитарка

– Вот так, – сказала та, вставая на ноги. – Лайла скоро вернется. Если хотите, можете посидеть в гостиной.

Глаза Лайлы блестели. Прежде чем исчезнуть за дверью, она прошептала «Никому нет никакого дела!»

33

Сейра стояла у окна, когда привезли Хло Грей. Две санитарки переложили ее с каталки на кровать, подоткнули одеяло.

– Хло, тут молодой человек пришел повидаться с Лайлой, – сказала одна из санитарок громким жизнерадостным голосом.

Молодой человек подождал, пока она ушла, и проверил, хорошо ли заперта дверь.

Сейра подошл к постели матери. Одеяло было очень веселенькое – на нем были вытканы маки, нарциссы, фрукты, колосья и зеленые листья, свисающие из корзины.

Глаза ее матери были закрыты, она лежала неподвижно, как мертвая. Лицо на подушке было серым. Дышала она с трудом.

Слезы навернулись на глаза Сейры.

– Держись, мама, – прошептала она чуть слышно. – Ты всегда умела держаться, помнишь? Мама, не пугайся.

Ее мать дернулась. Незрячие глаза широко раскрылись и уставились в потолок.

– Это я, мама, – шептала Сейра. Она погладила ее по голове и взяла ее морщинистую руку со шрамом, тянувшимся от большого пальца до запястья.

– Это я, Сейра.

Незрячие глаза смотрели без выражения. Сейра не чувствовала ответного движения ее руки.

– Тебе сказали, что я умерла? Утонула?

Шрам у нее на руке появился после того, как она разбила оконное стекло, чтобы помочь маленьким Джо и Сейре выбраться из огня и дыма.

– Помнишь тот пожар в доме дяди Рональда? Этот шрам у тебя остался после того, как ты спасла нас с Джо. О мама!

Рука по-прежнему не двигалась Сейра всхлипнула. Помнишь маскарадный костюм, который ты мне шила из лоскутков. Я должна была представлять розу. А кто-то облил костюм горячим шоколадом, и нам так и не удалось его отстирать.

Слепые глаза матери все так же без выражения смотрели в потолок. Она лежала очень тихо.

– Мама, – прошептала Сейра ей в ухо, – это я – Сейра. Хочешь – потрогай меня.

Сейра хотела поднять ее руку, но вспомнила, что ее волосы были чужими, а на лице у нее борода.

Только затрудненное дыхание говорило о том, что мать жива.

Сейра обняла свою мать и прижалась к ней, чувствуя ее знакомый запах.

– Я Сейра. Мама, я здесь! – шептала она.

Мать вздохнула. Она говорила так тихо, что ее голос вряд ли можно было назвать шепотом.

– Сейра умерла.

– Но ты же знаешь мой голос Мне надо было сделать так, чтобы все поверили в то, что я умерла,

– Сейра умерла, – вновь прошептала ее мать.

– Я не умерла! Я приехала, как только у меня появилась возможность!

– Мне сказали, что она упала с лодки с заливе Манхассет.

Незрячие глаза смотрели в потолок. Сейра выпрямилась, но ее мать лежала молча. Сейра взглянула на запертую дверь Нянечка могла войти в любой момент.

– Мама, я не могу больше жить с Мартином. Я пыталась. Сейчас я скрываюсь от него. Он думает, что я умерла.

– Сейра утонула, как и Джо, – прошептала мать. Ее худые пальцы медленно двигались, ощупывая цветы и фрукты, вытканные на одеяле.

– Я никогда не рассказывала тебе, как меня бил Мартин. Он сломал мне палец на ноге. После того, как я последний раз была у тебя, он спустил меня с лестницы. У меня был разрыв селезенки и перелом руки. – Сейра всхлипнула. – Я боюсь его, мама. У него пистолет, и он сказал, что, если я попытаюсь сбежать от него, он убьет меня и того человека, с которым я буду.

– Она пыталась спасти Джо,– прошептала ее мать, – и не сумела. С тех пор она не могла войти в воду. Вот почему я и не сомневаюсь, что она утонула.

Глаза Сейры были полны слез. Она вспомнила, как охрипла тогда от крика. Она помнила мокрый песок, по которому она отползала от кромки воды. Она кричала, а в домах вдоль берега горели огни, и лодки бороздили залитую лунным светом бухту. Она помнила лицо своего отца, когда его разбудили и рассказали о происшествии.

– Почему ты не сказала мне, что знала об этом, мама? Ведь я никогда никому об этом не говорила. Я пыталась спасти Джо…

– Сейра пыталась. Я знаю, что она пыталась. Но мы не говорили с ней об этом. Мы никогда не говорили с ней об этом.

Она говорила так тихо, что Сейре приходилось низко наклоняться над ней, чтобы услышать ее голос.

– Он уговорил меня сплавать в Банктон, а ведь у него было воспаление легких, помнишь? На полдороге он закричал, что у него перехватило дыхание, и, когда я оказалась рядом, он потянул меня вниз вместе с собой. Мне пришлось вырваться, и он пошел ко дну… – Сейра всхлипнула и крепко прижалась к матери.

Неподвижная дотоле рука поднялась и ощупала парик и бороду. Сейра не двигалась Слезы капали из ее глаз на подушку.

– Моя Сейра? – спросила ее мать.

– Мама! – Сейра смеялась и плакала. – Я одета мужчиной, мама. Чтобы Мартин не узнал меня. Он приходил сюда?

– Сейра, – прошептала ее мать.

– Как только я смогла, я сразу же приехала к тебе. Я пытаюсь начать новую жизнь там, где Мартин не найдет меня. Я боюсь его, мама. Не говори ему, что я была здесь. Интересно, а он здесь был? Может быть, он звонил по телефону, чтобы узнать, не получала ли ты писем и не звонил ли кто тебе или не навещал ли.

– Я думала, что ты умерла, Сейра. – Слезы потекли из глаз матери. Помолчав, она ответила. – Нет. Никто не приходил. Никто не звонил.

Сейра сжала ее худые руки.

– Как только я смогу, я перевезу тебя к себе.

– Я не хотела быть для тебя обузой, когда ты вышла замуж, – сказала мать.

– Но теперь я свободна.

– Сейра! – Она повторяла это имя снова и снова. – Сейра! Сейра! Я не скажу никому.

– Я боюсь, что, если у Мартина возникнет хотя бы малейшее сомнение в том, что я умерла, он станет искать меня в первую очередь здесь. А потом, у меня не было денег. Поэтому столько времени и прошло, прежде чем я смогла увидеться с тобой. Я сказала, что приехала навестить Лайлу Рейни, а не тебя. Запомни – никто тебя не навещал. Мартин думает, что я умерла. Вот и пускай он так думает. Он сказал, что убьет меня, если я снова убегу от него.

Руки ее матери напряглись

– Он плохой человек, – сказала она. – Я всегда думала, что он плохой человек.

– Помнишь, когда Джо был жив? – сказала Сейра. – Помнишь, какой у тебя был огород? А сладкую кукурузу, которую ты выращивала? Она росла у тебя лучше, чем у всех остальных в городе. У меня тоже есть огород.

– Это действительно ты,– сказала мать

– У тебя очень красивое одеяло, ты знаешь? На нем корзинки с маками и нарциссами – это, очевидно, весна и лето, а фрукты, кукуруза и колосья символизируют осень, – сказала Сейра. – Помнишь мои африканские фиалки в Монтрозе? Там нет заднего двора, а Мартин был против цветов перед домом, но, хотя с ним я и жила в сущем аду, у меня все равно были фиалки, которые мы с тобой выращивали, – и «Ночная принцесса», и «Сатурн», и «Осенний мед». Они у меня растут до сих пор!

– Это ты, Сейра!

– Мне надо идти, потому что я боюсь. Но не думай, что я тебе просто приснилась мама. Слушай, я тебе оставлю дешевое колечко, которое у меня сейчас на руке. Надень его. Теперь всякий раз, когда тебе начнет казаться, что ничего не было, и я тебе просто приснилась ты потрогай это колечко и скажи себе, что Сейра жива и очень скоро мы будем вместе, как только я найду хорошую работу в библиотеке.

Мужской перстень с изображением дуба мог удержаться только на большом пальце. Она зажала его в кулаке и прошептала: «Ты не умерла Ты не утонула».

– Конечно, – отозвалась Сейра. – Повторяй это про себя каждый раз, когда вспомнишь про кольцо. Они хорошо за тобой ухаживают?

Ночная рубашка была чистой, с разрезом сзади. Простыни тоже были чистыми. Сейра осмотрела ее легкое худое тело. Пролежней не было.

– Да, – прошептала мать, – здесь хороший уход.

Сейра уложила ее поудобнее, прикрыла одеялом, поправила простыни, разгладила ее седые волосы.

Когда нянечка приоткрыла дверь, у чернобородого мужчины, склонившегося над Хло Грей, в глазах были слезы. Она снова закрыла дверь Сейра в последний раз сжала худые пальцы матери.

– Сейра, – сказала мать – Я думала, что ты умерла. Я думала, что никому больше не нужна. Никто не приходил.

Сейра вытерла слезы на ее глазах. Мать ухватилась за ее руку.

– Мне пора идти, – сказала Сейра – Мне повезло, что мы оказались с тобой вдвоем. Я живу сейчас одна в доме, в одном очень славном городке. Я там останусь, пока Мартин окончательно не уверится, что меня нет. У меня есть работа. За меня не беспокойся.

– Не буду, – сказала мать – Ты жива. – Она снова заплакала.

– У тебя есть кольцо, которое я тебе оставляю. Значит, я не умерла. Я не могу писать тебе под своим именем, но, когда ты получишь письмо от Ларри Дей, знай, что на самом деле это от меня. Запомни, что теперь Ларри Дей завалит тебя письмами, и только ты будешь знать, что Ларри Дей – это Сейра Грей.

– Хорошо, – прошептала ее мать – Ларри Дей.

– Это я, – отозвалась Сейра. – Не забудь. И никому не говори, что я была у тебя сегодня. А то Мартин сможет найти меня и убить.

– Ты сама будь осторожна, – сказала мать, не выпуская ее руку. – Я-то никому не скажу.

– До свидания, – прошептала Сейра. – Я приеду снова как только смогу. Мне очень жаль, что ты думала, что я утонула. Я ничего не могла с этим поделать.

– Все в порядке, – сказала мать в ответ.– Теперь все в порядке.

Сейра подошла к окну и выглянула на улицу. Потом она снова склонилась над матерью, лежащей под одеялом с маками, нарциссами и колосьями.

– Я пришлю тебе письмо сегодня же, – прошептала она, обращаясь к бледному лицу на подушке. – Ты подожди. Оно придет завтра или послезавтра. Пусть тебе его прочитают. Объяснишь, что это от дальнего родственника. Но оно будет от меня, мама. До свидания, моя любимая. – Сейра еще раз наклонилась, поправила волосы матери и поцеловала ее.

– До свидания,– прошептала она в ответ, целуя Сейру.

Ее незрячие глаза снова обратились к потолку.

– Моя Сейра. До свидания.

Темнобородый молодой человек вышел из палаты Хло Грей и чуть не налетел на кресло, в котором везли Лайлу Рейни. Он остановился и опустился на колени рядом с креслом. Дежурная сестра посмотрела на него. «Симпатичный малый, – подумала она, – хотя и не вышел ростом. И костюм на нем хороший».

– Мне надо идти, Лайла, – сказал он, беря Лайлу за руку. Рука была невесомая, как щепочка. Он оглянулся вокруг, как будто кого-то искал. – Но я постараюсь приехать снова. Так что там случилось с Роком Питчером?

Черные глаза Лайлы уставились на молодого человека.

– Однажды мы были вдвоем в свинарнике. Он полез на самый верх ограждения, которое разделяло свинарник. Одна нога была на этой стороне, другая – на той, а каменный пол вот он, достаточно прочный, чтобы любая голова раскололась, как тыква.

– Ага, – произнес молодой человек, все еще стоя на коленях рядом с креслом.

– Говорят, я была безутешна, когда они нашли то, что свиньи оставили от Рока Питчера. – Черные глаза Лaйлы возбужденно блестели.

Санитарка в белом полиэтиленовом фартуке пришла на помощь молодому человеку. – Вы снова рассказываете свою историю, Лайла? – спросила она мягко. Молодой человек поднялся с колен, пообещал, что постарается заехать снова, и попрощался.

– Ну никто не хочет слушать! – закричала Лайла ему вслед.

На улице было еще прохладно, и ночная роса не успела высохнуть. Сейра пробежала мимо двух входящих нянечек, мимо грузовика, привезшего белье из прачечной. Она спешила к своему автомобилю. Перед рассветом, когда она вынесла свой чемодан, дверца водителя была приоткрыта.

Сейра вывела автомобиль со стоянки и выехала на шоссе. Только после того, как она отъехала достаточно далеко от Фредсбурга, напряжение немного отпустило ее. Она ощутила свежесть летнего утра и глубоко вздохнула сладкий воздух.

Тем временем нянечка снова уложила Лайлу Рейни в постель. В Крейджи Корт Центре были сверкающие белые полы. Каждое утро полотер натирал их. Фран, высокая худая сестра, следила за тем, как он двигает взад и вперед свою машинку.

Она приводила в порядок карточки пациентов, сортировала почту и зевала.

Когда в половине двенадцатого пришел Мартин, она бросила на него странный взгляд. Все они сходились во мнении, что этот друг Хло, мистер Бейкер, как он назвался, ведет себя очень странно. Он ни разу не зашел в палату Хло и упорно не хотел верить, что ее никто не навещал. Когда он появился в первый раз, он был просто не брит. Теперь у него уже образовалась темно-русая борода, не совпадающая с цветом волос на голове.

– Не стоит говорить Хло об этом мистере Бейкере, – сказала однажды ночная сестра. – Он ходит сюда уже две недели, но ни разу не заглянул к ней.

– Я думаю, тут что-нибудь связанное с деньгами, – предположила Фран. – Что-нибудь с наследством. – А ночная сестра высказала предположение, что мистер Бейкер просто сумасшедший.

– Доброе утро, – поздоровалась Фран с мистером Бсйкером.

– Вчера к Хло Грей тоже никто не приходил? – спросил мистер Бейкер. Он постоянно, изо дня в день, задавал один и тот же вопрос

– Нет, но сегодня утром здесь был молодой человек, которого она, похоже, знает. Вообще-то, он пришел навестить Лайлу Рейни, но он довольно долго беседовал с Хло, и она казалась после этого такой счастливой, – сказала Фран. – Такой невысокий молодой человек лет тридцати с темной бородой. Он уехал несколько часов назад.

– Что? – закричал мистер Бейкер.

Фран отступила назад.

– Он уехал несколько часов назад, – повторила она.

– Вы что, не сказали ему, что мне нужно его видеть?

– Нет,– сказала Фран – Вообще-то он приходил не к Хло…

Мистер Бейкер ринулся к выходу, оставляя черные следы от каблуков на белом полу.

– Ну и ну, – протянула Фран

– Сумасшедший, – сказала сестра, готовившая электробритву для мистера Мондерса. – Что ты ему сказала?

– Я ему просто сказала, что сегодня рано утром молодой бородатый парень приходил к Лайле Рейни.

– Сумасшедший, – повторила сестра, глядя в окно. – Теперь он бегает по стоянке мотеля.

– Он ведь ни разу не заходил к Хло, верно? – сказала Фран.

– Нет. Он тоже куда-то поехал. Смотри – выскочил на тротуар!

– Сумасшедший, – заключила Фран.

Мартин не обращал внимания ни на город, ни на дорогу. Ему была нужна синяя машина. Именно из нее выбрался вчера ночью мужчина невысокого роста с темной бородой. Из города в сторону шоссе вела только одна дорога.

– Синяя машина, синяя машина, чернобородый невысокий малый, – твердил он как заклинание, выехав на полоску встречного движения. Он не мог думать ни о чем, кроме синей машины. – Ведь это его я видел сегодня у заброшенной фермы.

Он вылетел на шоссе и затормозил прямо посреди дороги.

– Если он уехал, то уехал уже давно. Но, может быть, он еще в городе.

Мартин колесил по городу, изучая все стоянки, подъездные пути и открытые гаражи. Он искал синюю машину с номером штата Айова. Наконец он бросил это занятие. Он упустил бородатого малого, но не все еще потеряно. Он вытащил блокнот из заднего кармана брюк. Бенджамин Вудворт, 2309, Тремонт-стрит, Сидер Фоллз, Айова, 50613.