Текст книги "На Северо-Западном фронте (Сборник)"

Автор книги: Автор Неизвестен

сообщить о нарушении

Текущая страница: 3 (всего у книги 35 страниц)

К сожалению, некоторые командиры, не имея опыта, порой излишне торопились с атаками, часто повторяли их без должной организации. Отсутствие единого одновременного удара соединений 11-й армии по гарнизону в городе не могло обеспечить успеха. В связи с этим мне приходилось неоднократно вмешиваться в ход событий и требовать от командарма более организованных действий{12}. Бои за Старую Руссу приняли затяжной характер.

Тем временем на левом крыле фронта вела наступление наша вторая ударная группировка. 3-я и 4-я Ударные армии совместно с левофланговыми соединениями 34-й армии в течение нескольких суток с упорными боями форсировали по льду оз. Селигер и прорвали тактическую зону вражеской обороны. Вслед за этим 4-я Ударная армия двинулась в направлении Пено, Торопец, а войска 3-й Ударной армии – на Усадьбу. Одновременно для обеспечения своего правого фланга в связи с малоуспешными действиями соседней 34-й армии 3-я Ударная армия оказалась вынужденной отвлечь часть сил для занятия вражеских опорных пунктов Ватолино и Молвотицы.

Отставание 34-й армии вызывало у нас серьезную тревогу. Открытый фланг левой ударной группировки фронта мог создать опасность сильных контрударов врага с севера. Мы были вынуждены принимать меры к ускорению движения 34-й армии.

10 января командующему армией было указано, что для нанесения фланговых ударов он выделил недостаточно сил, что, кроме того, эти силы "... распыляются на блокирование и атаку мелких населенных пунктов, вместо того чтобы смело обходить их, выходить в тыл и продвигаться вперед, в тыл демянской группировки противника"{13}.

Но, к сожалению, сил у армии было мало. Не могли помочь армии резервами и мы. Армии приходилось направлять все больше сил для обеспечения правого фланга, ибо нависавший с се вера 2-й армейский корпус врага представлял усиливающуюся угрозу всей нашей южной ударной группировке.

Стремление 3-й Ударной армии обеспечить правый фланг вылилось в затяжные ожесточенные бои за Ватолино и Молвотицы, продолжавшиеся много суток подряд.

Таким образом, начальный этап операции оказался для нас в общем и целом успешным. Обе ударные группировки фронта добились неплохих результатов.

Как теперь нам точно известно, переход в наступление Северо-Западного фронта вызвал серьезную тревогу в гитлеровской ставке. В журнале военных действий ОКБ 10 января отмечалось "16-я армия: на ее южном фланге наши войска ведут тяжелые оборонительные бои против сильного наступления врага. Наступление на участке фронта юго-восточнее оз. Ильмень отбито. На нижнем течении Ловати наш фронт вражеским наступлением отброшен к Старой Руссе... Мы подтягиваем резервы"{14}.

Еще через двое суток гитлеровская ставка отмечала: "Враг продолжает свое наступление на всем фронте озер, он занял Пено, а также многие сражавшиеся до последнего опорные пункты; он нанес удар севернее оз. Святое и прорвался своими частями в район 15 км юго-восточнее Молвотицы. Мы вводим все имеющиеся в распоряжении резервы"{15}.

Действительно, враг сразу же ввел дополнительно три дивизии. Но их ввод, особенно против 3-й и 4-й Ударных армий, первоначально не принес результата, и командующий 16-й гитлеровской армией был вынужден 13 января отдать приказ понесшим тяжелые потери правофланговым дивизиям отступить на новый рубеж{16}.

В боях за Старую Руссу гитлеровские войска несли тяжелые потери, особенно от советской артиллерии, – этот факт всюду подчеркивался в донесениях противника. В бой гитлеровские командиры бросали все, что имели. Например, чтобы удержать опорный пункт Взвад (на южном берегу оз. Ильмень), они направили туда лыжную роту 250-й испанской ("голубой") дивизии. Эта дивизия, пребывание которой на Восточном фронте имело больше пропагандистское, чем боевое, значение, без крайней нужды в сражения не вводилась.

В общей сложности за первые несколько дней операции немецко-фашистское командование бросило в бой дополнительно две пехотные и одну моторизованную дивизии 16-й армии, а также три пехотные дивизии 9-й армии. Кроме того, в огонь были направлены последние резервы – разные строительные батальоны, тыловые учреждения и всевозможные вспомогательные части. 12 января командующий группой армий "Север" генерал-фельдмаршал Лееб обратился к Гитлеру с просьбой разрешить отступление с демянского плацдарма и отвести войска 16-й армии на линию Старая Русса, Холм. Лееб не верил в возможность удержания района Демянска, ибо считал, что для этого нет достаточных сил. Но Гитлер целиком отверг предложение фельдмаршала и потребовал "всеми силами удерживать фронт на Валдайской возвышенности". Фельдмаршал, осмелившийся возразить решению Гитлера, вместе со своим начальником штаба генералом Бреннеке 16 января был отстранен от должности. Командующим группой армий "Север" стал генерал-полковник Кюхлер.

В то же самое время Военный совет Северо-Западного фронта 12 января отдал приказ на продолжение наступления. "Боевой приказ No 001 12.1.42. 4.10 1. В результате трехдневных боев войска фронта окружением Старой Руссы нарушили коммуникации левого крыла фронта противника, а на направлении 3-й и 4-й Ударных армий сломали фронт обороны противника.

Для противодействия нашему наступлению противник втянул свои частные резервы в направлениях: Старая Русса и Свинуша. Никаких оперативных резервов до рубежа Дно, Холм, Торопец у противника не обнаружено. Разгромом указанных частных резервов противника создаются условия для энергичного наступления наших войск на старорусском и торопецком направлениях, полной дезорганизации фронта обороны противника и уничтожения его демянской группировки.

Вследствие слабой организации боя и управления войсками темпы наступления за истекшие три дня были явно недостаточны...

3. Северо-Западный фронт... главными силами на левом фланге, энергично развивая наступление в направлениях на Мостовицы, Аполец и Бервенец, Торопец, должен разбить частные резервы противника на этих направлениях, обойти с севера подготовленный рубеж противника на линии озеро Отолово, р. Западная Двина и к исходу 14.1 выйти на фронт Ямище, озеро Долгое, станция Мартисово, Данилово, Гараватая.

В центре усилиями 34-й А при содействии 11-й и 3-й Ударной армий к 14.1 1942 г. окружить демянскую группировку, не допустить ее перегруппировку и отход к югу от линии р. Пола, Демянск..."{17}

Решение энергично продолжать наступление было в тех условиях единственно возможным и правильным. Мы, разумеется, полностью сознавали огромные и все растущие трудности. Но мы вместе с тем учитывали, что полностью владеем инициативой, что враг ушел в оборону, однако вводит все имеющиеся у него резервы и стремится восстановить фронт. Выпустить инициативу – значило бы совершить непоправимую ошибку. Ближайшие события показали правоту нашего решения.

Несмотря на то что с вводом свежих соединений сопротивление врага усилилось, наши войска действовали все решительнее и успешнее. Это особенно относилось к левой ударной группировке фронта.

Удар 4-й Ударной армии на Пено оказался совершенно неожиданным для противника, который считал, что созданные им в этом районе укрепления и опорные пункты образуют огневой "мешок" и, фланкируя подступы к городу, полностью обеспечивают это направление. Поэтому гитлеровцы, укрепив стенки "мешка", не обратили серьезного внимания на оборону его дна, полагая, что удар в этом направлении невозможен. Еще более неожиданным для противника было наступление одной дивизии и двух бригад по лесной бездорожной полосе на правом фланге армии. Переоценивая трудности с естественными преградами, немецкое командование совершенно исключало возможность активных действий значительных сил на данном направлении и ограничилось организацией здесь лишь нескольких небольших опорных пунктов, перехватывавших возможные направления действий наших легких подвижных отрядов.

Наступление 4-й Ударной армии опрокинуло все расчеты противника. Организовать сопротивление ему удалось только на участке Дроздове, Давыдове и особенно Колобове, Бор. Но и эти районы, состоявшие из ряда укрепленных и приспособленных для обороны населенных пунктов, наши части заняли не столько атаками и блокировкой, сколько вынудив противника оставить их под угрозой полного окружения в результате глубокого обхода.

Прорыв на главном направлении закончился к 12 января. Задача, поставленная армии командованием Северо-Западного фронта, была выполнена. Противнику не удалось задержать наступление наших частей на созданных им рубежах. Перейдя в решительное наступление, войска 4-й Ударной армии начали разгром оборонявшихся вражеских частей. Достигнутая внезапность и успешное стремительное наступление ударной группировки на наиболее чувствительном участке обороны противника подтвердили правильность оценки обстановки и принятого решения.

3-я Ударная армия также добилась успеха, но ее дела шли труднее... За 8 дней наступления армия растянулась на 90 – 95 км по фронту, пройдя на правом фланге 22 – 40 км с темпом 2,8 – 5 км в день, в центре – 70 км с темпом 8,8 км в день и на левом фланге – 60 – 70 км с темпом 7,5 – 8,8 км в день.

Разрыв с 4-й Ударной армией, прикрытый лишь 31-й стрелковой бригадой, уже достиг 35 км и все увеличивался. Это создавало угрозу флангу 4-й Ударной армии, продвигавшейся быстрее, чем войска 3-й Ударной армии. Такое положение заставляло командование фронта требовать от 3-й Ударной армии ускорения темпов наступления. Однако убыстрение движения частей левого фланга армии при застывшем под Ватолино и Молвотицами правом фланге вело к еще большему растягиванию фронта и к постепенной потере армией наступательных возможностей.

Действия войск затруднялись условиями местности, плохим состоянием дорог и слабой материальной обеспеченностью, а также огромной усталостью войск и измотанностью конского состава. Все это привело к сильному отставанию артиллерии, танков, тяжелого пехотного оружия и тылов, особенно моторизованных.

В штабах соединений и частей (за исключением 245-й стрелковой дивизии) чувствовалась недостаточная подготовка и несработанность. На боевой деятельности войск особенно сильно в начале операции отражались отсутствие опыта и слабая подготовка командного состава. Это все мы особенно чувствовали в боях под Ватолино и Молвотицами. 17 января я указывал командующему 3-й Ударной армией: "20-я стрелковая бригада три дня топчется перед Ватолино. Приказать командиру 20-й бригады прекратить немедленно наступление в лоб на Ватолино и обойти Ватолино западнее, в направлении на Щеглове"{18}.

Однако населенные пункты, занятые врагом, как магнит притягивали наши части. Это был период, когда мы накапливали опыт, учились воевать. Учиться приходилось в ходе боев, тут же обобщались полученные навыки, и тут же передовой опыт мы старались внедрить в войска. 18 января Военный совет фронта вынужден был сказать командующим 34-й и 3-й Ударной армиями: "Вы ведете бои за овладение отдельными пунктами неправильно. Это наглядно видно на примере боев за Молвотицы и Ватолино. Вместо глубокого обхода населенных пунктов вы их окружаете непосредственно, сковывая при этом крупные силы и замораживая их. Противник этим очень умело пользуется. Еще три-четыре такие операции, как операции под Молвотицы и Ватолино, и все ваши силы будут заморожены. Двигаться вперед будет нечем".

Требуя брать населенные пункты обходом, мы указывали, что необходимо "разъяснить командирам ... частей и соединений эти ошибки и впредь их не допускать..."{19}

Враг стремился всеми силами удержать район Ватолино – Молвотицы, чтобы сохранить за собой демянский плацдарм. Он нес здесь большие потери. В гитлеровской ставке этот участок стали называть "молвотицким фронтом"{20}.

Постепенно наши войска все более и более осваивали наиболее рациональные приемы борьбы. Они стали все шире применять маневр, обход опорных пунктов врага. Невзирая на трудности, 3-я и 4-я Ударные армии продвигались вперед. Разгромив противника под Андреаполем, 4-я Ударная армия вышла к Торопцу. Противник готовился упорно оборонять город. Но после ожесточенных двухдневных боев 20 января наши части выбили его из города и заставили обратиться в бегство. Одновременно 3-я Ударная армия вышла к г. Холм и завязала за него бои совместно с подошедшими сюда партизанами.

С выходом в районы Торопца и Холма войска левого крыла фронта выполнили поставленную им задачу. В итоге успешного наступления 3-я и 4-я Ударные армии разрезали фронт противника в стыке его 16-й и 9-й армий. 4-я Ударная армия заняла выгодное исходное положение для удара по глубоким тылам противника, угрожая его коммуникациям и его центральной группировке, действовавшей против Калининского и Западного фронтов. За 13 дней боев в исключительно тяжелых условиях суровой зимы, под непрерывным воздействием авиации противника и при постоянной угрозе флангам, страдая от недостаточного снабжения, 4-я Ударная армия прошла с боями на правом фланге 140 км, а на левом фланге – 60 – 70 км с темпом – 11 км в сутки. Выходом на железную дорогу Великие Луки – Ржев армия перерезала коммуникацию ржевской группировки противника.

В то же самое время 11-я армия, оставив блокированным вражеский гарнизон в Старой Руссе, повернула к югу. Она вышла главными силами к железной дороге Старая Русса – Пола и начала успешно продвигаться к Рамушеву. Единственная шоссейная дорога, соединявшая демянскую группировку врага (2-й армейский корпус) со Старой Руссой, была перерезана. Такой ход событий означал, что создались выгодные условия для полного ее окружения.

В начале 20-х чисел января оперативное положение фронта оказалось противоречивым. С одной стороны, наметился крупный успех. На левом крыле фронта полностью и успешно завершилась Торопецко-холмская операция. В центре мы глубоко охватили демянскую группировку врага. Еще ни разу с начала войны нам не удавалось достигнуть такого успеха: создать условия для полного окружения и ликвидации крупных сил гитлеровской армии. На правом крыле мы продвинулись до Старой Руссы. Но, с другой стороны, фронту явно не хватало сил для создания прочного внутреннего и внешнего фронтов окружения вокруг демянской группировки, особенно с юга. Приходилось растягивать дивизии, давать им все более широкие полосы.

Возникла дилемма: или бросить все силы на создание надежного внутреннего фронта окружения, но тогда оставаться под постоянным риском ударов противника извне, или же усиливать внешний фронт, но тогда ежечасно тревожиться насчет возможного прорыва окруженных войск врага из района Демянска на запад.

Одновременно на других участках шла ожесточенная борьба за Старую Руссу и Холм. Бои здесь принимали затяжной характер?

В такой обстановке мы направили 17 января в Ставку докладную записку. В ней оценивался общий ход событий и высказывалось намерение прежде всего завершить разгром гитлеровцев в районе Демянска.

Мы предлагали осуществить его путем нанесения удара 11-й армии из района Старой Руссы к югу, на Холм. Обещанные нам 1-й и 2-й гвардейские стрелковые корпуса предлагалось использовать для развития наступления в западном направлении. Обе задачи мы хотели выполнять последовательно, начиная с окружения и уничтожения демянской группировки. Нужно признать, что мы переоценивали наши тогдашние возможности. В частности, мы думали, что достаточно окружить врага и он, отрезанный от путей снабжения, более или менее быстро капитулирует.

Ставка Верховного Главнокомандования положительно оценила достигнутые нами результаты и возможные перспективы. Она решила несколько усилить фронт, но одновременно вывести из его состава 3-ю и 4-ю Ударные армии, передав их в состав Калининского фронта.

Мы должны были получить из резерва Ставки для намеченной операции помимо 1-го и 2-го гвардейских стрелковых корпусов, сформированных в конце декабря 1941 г. под Москвой, еще 1-ю Ударную армию из состава Западного фронта, а также две стрелковые дивизии и две бригады.

Что касается наших планов, то Ставка в принципе их одобрила. Однако главной задачей фронта она считала не окружение демянской группировки, а удар значительными силами на запад, в тыл главным силам группы армий "Север". Такое намерение вытекало из общего положения дел на северном участке советско-германского фронта и особенно из необходимости деблокады Ленинграда. Но две такие задачи – окружение демянской группировки и прорыв глубоко на запад – явно не соответствовали силам и возможностям Северо-Западного фронта. Видимо, при их постановке нашла отражение существовавшая тогда определенная недооценка противника после его разгрома под Москвой. Разделяя свои войска по двум направлениям, фронт ни на одном из них не мог создать решающего превосходства сил над врагом. Как показал последующий опыт войны, условием успеха операций на окружение должно было быть наличие крупных соединений или объединений бронетанковых и механизированных войск. В начале 1942 г. Красная Армия ими еще не располагала. Поэтому не могло быть и речи о проведении операции на окружение в высоких темпах.

Согласно решению Ставки, 1-я Ударная армия сосредоточивалась восточнее Старой Руссы, из резерва Ставки в тот же район направлялись две стрелковые дивизии и две бригады. Последние должны были подчиняться 3-й Ударной армии Калининского фронта. Однако действовать им предстояло в полосе Северо-Западного фронта, с задачей нанести удар от Старой Руссы на Холм, отрезать пути отхода противнику из района Демянска и во взаимодействии с 34-й армией ликвидировать его. Только выйдя в район Холма, эти соединения должны были соединиться с главными силами 3-й Ударной армии. На Северо-Западный фронт возлагалась задача наступлением 34-й армии оказать содействие 3-й Ударной армии Калининского фронта в ликвидации демянской группировки немцев. Нельзя не отметить, с одной стороны, излишней сложности, а с другой – недостаточной ясности этого замысла, особенно в том, что касалось системы подчинения войск, действующих в районе Демянска. Подобная система подчинения затрудняла взаимодействие фронтов и армий в ходе операции.

Кроме того, совершенно очевидно, что как для Северо-Западного фронта, так и для Калининского задача разгрома демянской группировки противника рассматривалась как второстепенная. Особое сомнение у нас вызывала передача 3-й Ударной армии в состав Калининского фронта. Этим крайне ослаблялось левое крыло Северо-Западного фронта, усложнялось наше взаимодействие с Калининским фронтом, который действовал основными силами на смоленском направлении и, естественно, не мог уделить должного внимания правому крылу, где 3-я Ударная армия наступала в стороне от основных усилий фронта. По всем этим вопросам я имел разговор по "ВЧ" с И. В. Сталиным и Б. М. Шапошниковым, но наши соображения были отклонены.

Окружение демянской группировки Ставка предполагала осуществить путем глубокого охвата со стороны Старой Руссы на Холм. Но если командование Северо-Западного фронта намечало осуществить этот удар всеми силами 11-й армии, то Ставка ограничивалась лишь двумя дивизиями и двумя бригадами, подчиненными Калининскому фронту. 3-я Ударная армия, выгодно расположенная к югу от демянской группировки врага, первоначально вообще не получила задачу на наступление.

В этой довольно сложной ситуации командующий Калининским фронтом генерал-полковник И. С. Конев оказывал нам всю возможную поддержку. Прибывающие в район восточнее Старой Руссы и предназначенные для наступления к югу две дивизии и две бригады он объединил в северную группу, которой приказал после сосредоточения восточнее Старой Руссы, 1 февраля, перейти в наступление на Холм. Кроме того, он по своей инициативе приказал командующему 3-й Ударной армией создать на северном фланге группировку в составе одной стрелковой дивизии и трех бригад под командованием заместителя командующего армией генерал-майора А. С. Ксенофонтова для наступления на Демянск с юга во взаимодействии с 34-й армией Северо-Западного фронта.

Однако, с нашей точки зрения, следовало значительно укрепить силы, наступавшие с севера на юг, и сделать задачу ликвидации демянской группировки главной для нашего фронта. 24 января мы представили в Ставку новые предложения, в которых предлагали для уничтожения демянской группировки противника ввести помимо 34-й армии еще и войска 1-го гвардейского стрелкового корпуса, удар которого предлагалось направить из района восточнее Старой Руссы на юг, навстречу 3-й Ударной армии. Ставка не только утвердила наше предложение, но и, пойдя навстречу нашему плану, передала в состав Калининского фронта 2-й гвардейский стрелковый корпус, который вводился в сражение от Старой Руссы на Бежаницы или на Холм. Следовательно, для окружения демянской группировки противника теперь привлекались уже более крупные силы: 1-й и 2-й гвардейские стрелковые корпуса, 34-я армия и часть сил 3-й Ударной армии.

Таким образом, уточнение замысла приводило к последовательному усилению группировки, направляемой на внутренний фронт предстоящего окружения. Постепенно операция против демянской группировки стала занимать центральное место в задачах фронта. Но чем больше сил мы планировали направить для непосредственного окружения врага, тем меньше возможностей у нас оставалось для отражения возможных ударов противника извне.

Перед началом нового наступления, в конце января – начале февраля 1942 г., Северо-Западный фронт в общем и целом по-прежнему не имел достаточных сил, в частности резервов. У нас было мало танков, авиационные соединения насчитывали к 31 января только 110 исправных самолетов{21}. Подвоз продовольствия и боеприпасов осуществлялся с трудом. В начале февраля Военный совет фронта сообщал начальнику тыла Красной Армии: "Северо-Западный фронт в связи с медленным продвижением продтранспортов не имеет достаточных запасов продфуража, гарантирующих от перебоев в снабжении. Принимаемые на месте меры к продвижению грузов ощутимых результатов не дают"{22}.

В войсках, в том числе и прибывающих соединениях, недоставало боеприпасов, продовольствия, теплого обмундирования, автотранспорта. В особой мере это касалось 1-го гвардейского стрелкового корпуса (командир генерал-майор А. С. Грязнов), который был слабо обеспечен и к тому же медленно сосредоточивался. Ходатайство перед Б. М. Шапошниковым отложить начало ввода в сражение корпуса Генеральный штаб не считал возможным удовлетворить. 29 января 1-й гвардейский стрелковый корпус был введен в сражение, хотя полностью сосредоточиться еще не успел. Он перешел в наступление двумя группировками на широком фронте, с задачей окружить демянскую группировку. Встретив упорное сопротивление двух сильных немецко-фашистских дивизий, корпус наступал медленно, с трудными затяжными боями. Не имевшие опыта организации наступательных боев, командиры частей и соединений допускали ошибки.

Медленное продвижение корпуса, внезапные контратаки врага вызвали неудовольствие Ставки. 1 февраля 1942 г. И. В. Сталин связался по прямому проводу с командиром корпуса и дал ему указания, как вести наступление.

Они состояли в следующем: "... Неожиданное появление полка противника в районе Рамушево, Черенчицы на фланге 7-й гв. сд говорит о плохой разведке, особенно плохой разведке авиации. Ссылки на погоду и невозможность разведки в связи с этим надо пресечь, для этого есть У-2, которые должны летать в любую погоду, для такой разведки не жалеть ничего. Тов. Грязнов все должен знать о противнике, что у него вокруг, все видеть как на ладони, чтобы никаких неожиданностей не было... Надо корпусу двигаться сильной группой, не растягиваться, если растянулись, лучше не торопиться вперед, иметь всегда группу, а не разрозненные полки и батальоны... Вести разведку, не считаясь ни с чем, вести ее так, чтобы тов. Грязнов видел все вокруг как на ладони"{23}.

Эти указания, переданные непосредственно из Ставки командиру корпуса, были мною, естественно, доведены до командующего 34-й армией. Хотя корпус имел мало сил, он все же изыскал возможности ускорить свое движение и добиться успеха.

3 февраля в полосе между Старой Руссой и р. Ловать был введен в сражение 2-й гвардейский стрелковый корпус под командованием генерал-майора А. И. Лизюкова. В первый день наступления он с боями продвинулся к югу на 15 км и вышел на Холмское шоссе, а 15 февраля в районе Холма вошел в соприкосновение с частями 3-й Ударной армии. Корпус вышел глубоко в тыл демянской группировки противника.

Вскоре перешла в наступление и 1-я Ударная армия под командованием генерал-лейтенанта В. И. Кузнецова из района южнее Старой Руссы. Не завершив полностью сосредоточения, она продвигалась медленно: в течение десяти суток войска армии смогли углубиться к юго-западу от Старой Руссы только до 15 км.

Эти бои убедительно показали нецелесообразность ввода в сражение соединений, не закончивших сосредоточения. Тем не менее вновь введенные войска охватили глубоко с севера демянскую группировку противника и создали внешний фронт окружения, который проходил от оз. Ильмень, восточнее Старой Руссы и далее к югу вплоть до Холма. Однако этот фронт вряд ли мог считаться действительно "фронтом". Это была слабая оборонительная линия с широкими разрывами в лесистых и болотистых районах, контролируемыми партизанами и лыжниками.

Тем временем в последних числах февраля войска 1-го гвардейского стрелкового корпуса соединились в районе Залучье с 42-й стрелковой бригадой 3-й Ударной армии. Так был создан внутренний фронт окружения. Удаление внутреннего фронта от внешнего достигало 40 км. В окружении оказались войска 2-го и значительная часть сил 10-го армейского корпусов 16-й немецкой армии (12, 30, 32, 123, 290-я пехотные дивизии, моторизованная дивизия СС "Мертвая голова" и несколько отдельных частей и подразделений со средствами усиления). Общая численность окруженных войск составляла 70 тыс. солдат и офицеров.

Предвидя угрозу окружения, вражеское командование тогда же сделало попытку предотвратить его и сосредоточило против фронта значительные силы авиации. У нас на 19 февраля имелось лишь 142 исправных самолета (в том числе только 32 истребителя){24}. Захватив господство в воздухе, противник сковывал и замедлял продвижение наших войск.

21 февраля Военный совет фронта обратился в Ставку: "Тов. Сталину.

В отношении действий авиации противника есть основания предполагать, что противник стянул против нас свою авиацию с волховского, ленинградского и частью с калининского направлений. Мы же боремся с авиацией противника лишь силами ВВС СЗФ.

В результате противник удерживает за собой господство в воздухе. Считаем целесообразным для борьбы с авиацией противника и прикрытия наступающих войск СЗФ сосредоточить усилия ВВС Северо-Западного, Волховского, Ленинградского и частично Калининского фронтов, объединить их действия и обеспечить маневр ими в случае, если ВВС противника перенесут свои действия на другое направление.

Просим ваших распоряжений.

Курочкин, Булганин. 21.2.42 1.00"{25}.

Однако, ведя наступление на многих направлениях, Ставка, конечно, не могла сосредоточить в полосу нашего фронта столько авиации, сколько нам хотелось иметь. Господство вражеских ВВС еще больше усложняло решение стоявших перед нами задач.

Тем не менее войска фронта достигли очень важной цели. Впервые в ходе второй мировой войны была полностью окружена довольно крупная группировка немецко-фашистских войск. Это был для того периода большой не только военный, но и политический успех. Красная Армия доказывала, что не просто бьет гитлеровцев, но проводит против него операции на окружение! Об успехе фронта Совинформбюро сообщило 25 февраля: "Наши войска окружили 16-ю немецко-фашистскую армию". Эта весть мгновенно облетела весь мир. Немецко-фашистское руководство стремилось удержать за собой Валдайскую возвышенность, как плацдарм для будущего наступления и как район, где оно предполагало сковать крупные силы советских войск.

Тем временем войска Северо-Западного и Калининского фронтов получили задачу как можно быстрее уничтожить окруженного противника, чтобы не позволить ему создать прочной круговой обороны и не дать времени для организации деблокады. Но, не имея опыта и необходимых сил, скованные особенностями местности и климатических условий, наши войска наступали медленно.

25 февраля Ставка указала: "ликвидация окруженной демянской группы противника благодаря слабой согласованности действий частей 3-й Ударной армии Калининского фронта с частями 1-го гвардейского стрелкового корпуса и 34-й армии Северо-Западного фронта и из-за отсутствия единого руководства этими войсками проходит исключительно медленно".

Из Ставки последовал приказ временно передать группу Ксенофонтова из Калининского фронта Северо-Западному фронту. Этим была подтверждена правильность наших предложений, которые мы делали ранее на этот счет. На Военный совет Северо-Западного фронта возлагалась ответственность за быстрое уничтожение окруженной группировки. Командующий фронтом получил приказ силами 34-й армии и 1-го гвардейского стрелкового корпуса, усиленных войсками Калининского фронта, "непрерывно и настойчиво сжимать кольцо окружения демянской группировки противника и не позднее как в четырех-пятидневный срок покончить с нею".

Однако завершить операцию за такой срок мы были, конечно, не в состоянии. У нас не хватало сил. Отсутствие подвижных соединений не позволяло наносить глубокие рассекающие удары. Господствуя в воздухе, противник чрезвычайно затруднял наше наступление. Гитлеровское командование организовало снабжение окруженной группировки авиацией. Наша слабая ПВО не могла блокировать с воздуха окруженную группировку. Наконец, ни наши штабы, ни войска не имели опыта ведения операций подобного рода. Нам еще никогда не приходилось заниматься ликвидацией зажатых в кольце гитлеровцев. Наступление стало выливаться в затяжную борьбу за отдельные опорные пункты врага.

27 февраля Военный совет фронта в приказе командующему 34-й армией и командиру 1-го гвардейского стрелкового корпуса писал: "Поставленная перед вами задача быстрейшей ликвидации демянской группировки противника требует прежде всего темпов наступления не менее 10 км в сутки. Добиться этого обычными методами медленного последовательного занятия одного населенного пункта за другим невозможно. В этом случае противник достигнет своей цели выигрыша времени и приковывания на себя значительных сил.

Опыт показал, что противник боится глубоких обходов его сил нашими войсками и выхода их на пути подвоза противника. Окруженная нами демянская группировка противника разбросана в населенных пунктах на большом пространстве и разобщена на отдельные группы, занимающие ряд населенных пунктов...