Текст книги "Черепашки-ниндзя против Черного Колеса"

Автор книги: Автор Неизвестен

сообщить о нарушении

Текущая страница: 2 (всего у книги 9 страниц)

  В эту минуту в кабину пилота влетели Донателло и Микеланджело. За их спинами показались встревоженные лица Леонардо и Сплинтера.

–   Что случилось? – закричали они хором.

  Рафаэль оглянулся – и изумление отразилось на его лице. В кабине он не увидел ни единого паука. Обстановка была такой, словно здесь ничего не произошло. Рафаэль молча кивнул на летчиков. В эту минуту один из них открыл глаза и поднялся. Сделал несколько нетвердых шагов и занял место за штурвалом.

–   Какой ужасный сон мне приснился, – с омерзением проговорил он и вдруг бросил испуганный взгляд на черепашек. – Что-то произошло? Почему вы здесь?.. А как это я заснул?

  Потом он перевел глаза на спящего Майкла.

–   Случилось то, что вы оба заснули мертвецким сном, – наконец произнес Рафаэль.

  Он старался казаться спокойным. Ему вдруг пришло в голову, что пилотам не стоит ничего рассказывать.

  В кабине повисло неловкое молчание. Проснувшийся Майкл уже взял себя в руки. Он быстро сориентировался и теперь повел самолет на снижение.

–   Ладно, поговорим на земле. А теперь все по местам! – скомандовал Сплинтер и повернул в салон.

  Через несколько минут Майкл мягко и неслышно посадил самолет. Пилоты оставили свои места и направились к черепашкам.

–   Я ничего не понимаю... – начал было Майкл, едва переступив порог салона.

–   Не огорчайтесь, ребята, – перебил Рафаэль. – Вы ни в чем не виноваты.

–   А чтобы вы не сомневались в нашей искренности, – добавил Сплинтер, – я даю вам слово, что ничего не расскажу своему другу Джону. Иначе он может рассердиться и наказать вас. А это будет несправедливо.

  И он улыбнулся летчикам. Сплинтер, конечно, не знал подлинной причины происшедшего, но он верил Рафаэлю. Уж если тот сказал, что летчики не виноваты, значит, так оно и есть.

  Пожав на прощание друзьям руки, пилоты отправились в обратный путь.

Глава 5. Замок Стэффордов принимает гостей

–   Ну и холодрыга тут! – сказал Микеланджело, поеживаясъ от утренней сырости. – Куда как приятней, когда тебя со всех сторон обогревает солнышко!

–   Для того, чтобы было со всех сторон, тебе придется повертеться. Примерно так, как утка на вертеле, – не утерпел Донателло.

–   Нет уж, дудки! Я не хочу быть уткой на вертеле, даже в тепле. Я согласен быть черепашкой на своих ногах. Пусть даже в тумане.

–   Это ты верно заметил, – вступил в разговор Леонардо. – Пожалуй, от тумана нам здесь уже никуда не деться.

–   Ладно, хватит вам попусту болтать, – заметил Сплинтер. – Нам пора где-нибудь уединиться на время. Ведь есть что обсудить, не так ли?

  Черепашки и Сплинтер направились в сосисочную. Она располагалась как раз в здании аэропорта. По пути Рафаэль оглянулся и бросил прощальный взгляд на улетавший самолет. И тут ему показалось, что дверца на мгновение отъехала в сторону и в воздухе мелькнула какая-то тень... Но все же туман еще не совсем рассеялся, а потому Рафаэль подумал, что все это могло ему померещиться.

–   Вот они, мои любимые сосисочки! – потер руки Микеланджело, когда друзья расселись за столиком.

–   Да погоди ты, обжора! – цыкнул на него Донателло. – Мне просто кусок в горло не лезет.

–   Не хочешь – отдай свою порцию мне, – с набитым ртом промямлил Микеланджело.

–   Ну, Рафаэль, расскажи нам теперь, что произошло там, в воздухе, – не обращая внимания на Микеланджело и Донателло, спросил Сплинтер.

  Рафаэль без колебаний рассказал друзьям все, начиная от исчезновения черного шланга и заканчивая пробуждением пилотов.

  Черепашки слушали, затаив дыхание. Микеланджело забыл проглотить прожеванную сосиску. От этого он стал похож на зеленого хомяка. В другой момент кто-нибудь обязательно подтрунил бы над ним, но сейчас друзьям было не до смеха.

  Поразмыслив несколько мгновений, Сплинтер со вздохом произнес:

–   Думаю, вернувшись домой, я обнаружу, что мой террариум разорен. Жаль. Я так привязался к своим питомцам...

  Никто из черепашек не задал вопроса «почему?». Все прекрасно поняли, что имел в виду Сплинтер. От этого им стало еще тяжелее.

–   Ну что же, – снова заговорил Сплинтер. – Пока мы ни на шаг не приблизились к разгадке. Думаю, настало время продолжить путь.

–   Я предлагаю отправиться в справочное бюро, – сказал Леонардо. – Там мы узнаем, какие отели расположены в родовых замках и где их искать.

–   Отличная мысль! – поддержали черепашки и дружно поднялись.

  Найти справочное бюро не составило труда. Оно было как раз рядом с сосисочной.

  Приветливая женщина объяснила черепашкам, что таких замков-отелей всего три. Все они расположены довольно далеко друг от друга.

–   Так что вам придется потратить немало времени, чтобы проверить все, – мило улыбнулась она. – Если, конечно, у вас нет собственного автомобиля.

  Автомобиля у черепашек, разумеется, не было.

–   «Ехать, так ехать», – сказал воробей, когда кошка тащила его из клетки, – мрачновато пошутил Донателло.

–   Не дрейфь, все у нас получится! – подбодрил его Леонардо. – Я нисколько в этом не сомневаюсь. Просто не появилась еще сила, которая способна победить такую дружбу, как наша.

  Купив в ближайшем киоске карту местности, черепашки быстро сориентировались, куда идти. Самый ближайший замок-отель находился на западной окраине города. Он принадлежал лорду Стэффорду.

  Погода выдалась отличная. Дорога была ровной. Чего еще желать путнику? То тут, то там вдоль дороги маячили призывные вывески. «Кемпинг». «Мотель». «Ресторан». «Пицца». Однако, несмотря на гостеприимность и жизнерадостность местных жителей, черепашки никак не могли избавиться от тревоги и напряжения.

  Первым не выдержал Рафаэль.

–   Смотрите, что получается, – негромко начал он. – Черное колесо все время крутится вокруг нас. Но каждый раз мы побеждаем его. Оно не может навредить нам, потому что мы не употребляем мерзких слов и не рассказываем ужасных сказок. Но стоит кому-то поблизости от нас это сделать, как появляются кошмары. Вы заметили эту закономерность?

–   Да, да! Только один раз мы попались с этой черной рукой, – возбужденно затараторил Микеланджело. – Но теперь нас уже не поймаешь. Необходимо, чтобы все это поняли.

–   Ты думаешь, дети когда-нибудь перестанут рассказывать страшные истории? – с сомнением спросил Леонардо.

–   Вряд ли. Но, может быть, что-то изменится? – с надеждой проговорил Рафаэль.

–   А знаете, – сказал Сплинтер, – ведь были времена, когда дети сплошь и рядом рассказывали страшные истории. Они дрожали от ужаса, представляя себе всяких чудовищ. И никто не набрасывался на них. Дети никуда не исчезали, потому что Черного колеса тогда не существовало.

–   Да, конечно, – согласился Рафаэль и добавил: – Ведь любой сосуд когда-нибудь наполняется. Страшные истории долгое время копились прямо в воздухе. Но когда они были разбросаны поодиночке, то не представляли большой опасности.

–   Поодиночке и мы гораздо слабее,  – ввернул Микеланджело.

–   …И вот, – продолжил свою мысль Рафаэль, – они постепенно стали цепляться друг за друга. И получился один большой ком.

–   Да-да, как будто шарики ртути! – воскликнул Леонардо. – Когда у меня случайно разбился градусник, я видел нечто подобное.

–   Вот так и получилось это Черное колесо, – подвел итог Рафаэль.

  Друзья шли долго, так долго, что уже стемнело. И тут впереди показался родовой замок Стэффордов.

–   Похоже, что нам придется в нем заночевать, – сказал Донателло, – даже если Эйприл мы сегодня не найдем.

–   Там наверняка подают прекрасный ужин, – мечтательно пропел Микеланджело. – Пицца, капуста кольраби!..

–   А мне кажется, что не такое уж это приветливое местечко, как ты думаешь, – засомневался Рафаэль.

  Микеланджело пожал плечами.

–   А мне кажется, что пахнет жареным чесноком!

–   Смотри, как бы не запахло жареным для кого-нибудь другого, – охладил его пыл Донателло. – Да мы уже почти пришли, вот сейчас и посмотрим.

  Замок высился как скала. Черепашки вошли в огромные ворота и с интересом огляделись.

–   Послушайте, тут такой огромный сад. И столько тропинок! Какая же из них ведет к главному входу? – озадаченно почесал затылок Леонардо.

–   А вот, видите, какой-то автомобиль виднеется у стены. Я думаю, что его оставили как раз у двери, – предположил Рафаэль, указывая на большой старинный роллс-ройс.

  Тут на аллейке внезапно возник темный силуэт. Он появился настолько неожиданно, что друзья одновременно подумали примерно следующее:

  «Такое впечатление, что невидимые пальцы вылепили его прямо из темноты».

–   Приветствую вас, дорогие гости, в нашем отеле! – силуэт придвинулся поближе, и только тут путешественники рассмотрели незнакомца.

  Это был высокий, статный мужчина с седыми волосами. Черепашкам сразу понравились его горделивая осанка и приятный баритон, но интуиция подсказывала, что в данной ситуации никому нельзя доверять.

–   «Наверное, это и есть лорд Стэффорд», – подумал Леонардо.

–   Я хозяин здешнего замка. Хотя и не лорд, – словно прочитав мысли черепашки, – сказал высокий. – Мое имя Добсон. Джером Добсон. Мы с моей женой Брижит выкупили этот замок несколько лет назад. И оборудовали его под отель.

–   Ну что же мы стоим, – спохватился он. – Прошу вас, будьте нашими гостями.

  Он круто повернулся и зашагал к двери, над которой маячил фонарь.

–   Это ваша машина? – спросил любопытный Микеланджело, указывая на черный роллс-ройс.

  Мужчина обернулся.

–   Где? Ах, эта! Да нет, несколько часов назад сюда прикатил один постоялец. Сия машины принадлежит ему, – неожиданно Джером понизил голос до шепота: – Надо сказать, ее хозяин не вызвал во мне симпатий.

  Друзья переглянулись. Им польстила такая откровенность.

–   Сразу разобрался, что мы классные ребята и нам можно доверять, – шепнул Рафаэль на ухо Донателло. – Он неплохой психолог...

  Хозяин отеля, услышав это, улыбнулся.

–   Это моя профессия, – сказал он. – Я умею отличить добрую душу от злой. Я писатель. И вы мне сразу понравились. Прошу!

  Он с необыкновенной легкостью распахнул массивные дубовые двери.

  Микеланджело бросил уважительный взгляд на мускулистую загорелую руку.

  «А он ничего, в форме», – подумал черепашка-ниндзя и переступил высокий порог.

Глава 6. Легенда о Мэри

  В огромном холле черепашек встретила хрупкая женщина с застенчивой улыбкой.

–   Я услышала голоса и спустилась вниз. Проходите! Мы всегда рады гостям. Особенно таким милым, – она выразительно посмотрела на Рафаэля. – Вы, вероятно, путешествуете?.. Да! Я забыла вам представиться. Меня зовут Брижит. Сейчас я прикажу приготовить для вас комнаты. И, конечно, хороший ужин.

–   А пока прошу вас присесть, – Джером жестом указал им на мягкие диваны и кресла.

–   Цель нашего путешествия – не экскурсия, – Сплинтер сразу решил выяснить интересовавшие их вопросы. – Мы прилетели из Америки по важному делу: разыскиваем свою подругу, журналистку Эйприл... Она отправилась в Англию на слет своих коллег. А с ней пятеро ее юных друзей.

–   И где же проходит этот слет? – спросила Брижит.

–   То-то и оно, что нам известно немногое. Только то, что Эйприл с ребятами живет в отеле. А отель находится в родовом замке. Таких отелей в окрестностях Лондона три. Ваш – первый, куда мы заглянули.

–   Ну что же, теперь все понятно, – отозвался Джером. – Но, к сожалению, первый ваш визит не принес желаемого результата. Однако беды никакой нет, не правда ли? Вы отдохнете, а завтра продолжите поиски.

  С таким мудрым решением нельзя было не согласиться. Тем более, когда тебя поджидает дымящийся на блюде ужин и мягкая теплая постель.

  Вскоре принесли горячую пиццу и чай с медом. Когда все было съедено, черепашки с довольным видом откинулись на спинки мягких сидений. Они с удивлением обнаружили, что, несмотря на усталость, им совершенно не хочется спать. А, напротив, очень хочется побеседовать с милыми хозяевами отеля.

–   А почему отели только в трех замках? – первым завел разговор Микеланджело. – Что же тогда находится во всех остальных?

–   А во всех остальных живут потомки древних родов. Мы, как вы поняли, не лорды, но своим писательским трудом скопили приличную сумму денег и решили купить вот такое прекрасное сооружение, – поведал Джером.

–   Мы ведь тоже американцы, – сказала Брижит. – Но тяга к перемене мест настолько сильна, что ей трудно противостоять. Вы, наверное, заметили, что даже в юном возрасте люди не похожи друг на друга?

–   Еще бы! – подхватил Микеланджело. – И не только люди. А вот, к примеру, и мы, черепашки, еще как отличаемся друг от друга!

–   Конечно, кто-то любит поесть, кто-то помечтать, а кто-то и почитать умные книжки, – с гордостью сказал Донателло. Под любителем книжек он, конечно же, подразумевал себя.

–   А пуще всего отличаются от других те, кто любит похвастаться, – лукаво улыбнулся Леонардо.

  Хозяева негромко рассмеялись, выслушав эту словесную перепалку. Уж кто-кто, а они, писатели, без труда могли отличить тех, кто старается обидеть других от избытка злости в душе. А упражнения в остроумии совсем не вредны для молодого, растущего организма.

–   Конечно, все очень разные, – продолжила свою мысль Брижит, – одни любят погулять по улицам, еще в детстве обшарят все окрестные музеи, парки. А других за уши не вытащишь из библиотеки. И надо сказать, что с помощью книг можно путешествовать не менее интересно. Даже в другие века и на другие планеты. Но каждый волен выбирать себе развлечение по душе.

–   И я вижу, что у вас прекрасный вкус! – сделал комплимент Сплинтер. – Жить в таком месте, конечно же, одно удовольствие. Как здесь все торжественно и красиво!

–   А где же прежние обитатели этого замка? – спросил Рафаэль. – Умерли, да?

–   Последний человек из рода Стэффордов – молодая женщина по имени Мэри. Она бесследно исчезла лет десять тому назад, – ответил Джером.

–   Это очень темная история, – сказала его супруга. – И довольно длинная. Но если вы хотите, мы можем ее рассказать. Мы с Джеромом встаем поздно, а ложимся за полночь. И если вы не слишком устали...

–   О, да! Расскажите нам эту таинственную историю, – горячо попросил Микеланджело.

  Остальные промолчали. В глазах Леонардо и Донателло появилось сомнение, а Рафаэль молча посмотрел на учителя, как бы спрашивая его совета.

  Но тут Сплинтер спокойным и твердым голосом произнес:

–   Расскажите, пожалуйста, нам будет очень интересно ее послушать.

  Он двумя руками крепко прижал к груди заветную книгу. На лице его в тот момент отразилась уверенность и решимость.

  И Джером с Брижит начали свою историю. Они так умело дополняли друг друга, что не было никаких сомнений: Добсоны не только живут вместе, но и вместе сочиняют свои рассказы.

–   Пять лет назад, – начал Джером, – я приехал в Лондон к своему другу Эдгару. Он инспектор полиции в Скотланд-Ярде. Как раз тогда ему поручили провести расследование по делу об исчезновении Мэри Стэффорд.

–   Ты еще говорил мне тогда по телефону, что Эдгар очень плохо себя чувствует.

–   Да-да, он постоянно жаловался на лихорадку и тяжелые головные боли... Но начну все с самого начала: в один из вечеров, таких же пасмурных и холодных, как этот, Мэри Стэффорд бесследно пропала. На ноги была поставлена вся полиция. Однако, как ни старались лучшие сыщики докопаться до истины, у них ничего не вышло. Дело закрыли за неимением улик, и осталась только легенда, которой некоторые пытались объяснить исчезновение молодой женщины...

–   Но легенду к делу не пришьешь, – ввернула Брижит.

–   А между тем она заслуживала внимания, – Джером перекинулся многозначительным взглядом с супругой и сказал:

–   Откроем вам наш маленький секрет: этот замок был приобретен нами в надежде раскрыть давнюю тайну. Вы представляете себе, какой великолепный сюжет для детективного романа мы смогли бы тогда приобрести? Нам диктовала бы страницы сама жизнь. Вот о чем мечтает каждый писатель!

–   Да-а, смелые вы люди, – с уважением сказал Сплинтер. – Не каждый день встретишь на своем пути таких.

–   Мы почли бы за честь подружиться с вами! – поддакнул Леонардо.

  Остальные черепашки одобрительно закивали. Добсоны с благодарностью улыбнулись, и Джером продолжал рассказ.

–   Мэри была единственной наследницей лорда Стэффорда. Жена его рано ушла из жизни, и старик один воспитывал свою дочь. Она была его единственной радостью. Как и всякий любящий родитель, он баловал ее подарками. Хотя справедливости ради надо заметить, что хороший родитель не тот, кто дарит подарки. А тот, кто и в беде, и в радости поддержит сына или дочку, не забывая при этом поругать за проступки.

–   Конечно, ведь без этого нельзя. Одними похвалами да подарками не стоит ограничиваться. Иначе может вырасти эгоист. А эгоистов никто не любит.

–   А кто такой «эгоист»? – спросил любознательный, но не начитанный Микеланджело.

–   Эгоист – это тот, кто думает только о себе. Тот, кто все вкусненькое съедает в одиночку, – ответил ему Донателло и ухмыльнулся.

  Микеланджело невинно улыбнулся.

–   И вот, – Джером вновь завладел всеобщим вниманием, – Мэри выросла и стала такой красавицей, что разбила немало сердец... Парни, живущие по соседству, каждый день увивались вокруг замка в надежде хотя бы одним глазком увидеть Мэри. Ей не исполнилось и восемнадцати, когда она объявила отцу о своей помолвке.

–   Похоже, в Англии в чести ранние браки, – заметил Донателло. – Вспомним хотя бы Ромео и Джульетту.

  Ничего не скажешь, Донателло и впрямь был очень начитанным черепашкой.

–   Ну, время идет, кое-что меняется, – сказала Брижит, правда, не совсем уверенно.

  После неловкой паузы Джером продолжил:

–   Надо сказать, что выбор Мэри удивил всех без исключения. Ее женихом стал бедный художник. Только отцу Мэри художник пришелся по душе. Сам старик, несмотря на свое богатство, был большим трудягой. Он частенько работал в саду, иногда даже готовил обеды. Некоторые бездельники считали, что ему нет нужды работать, и втихую посмеивались над лордом... Но ведь так можно и со скуки умереть, не правда ли?

–   Конечно, – тут же согласилась Брижит, – ведь человека держат на земле три вещи: работа, семья и религия...

–   А что такое религия? – заинтересованно спросил Рафаэль.

–   Ну, религия – это огромное сочетание мыслей и историй о жизни людей на земле, и не только на земле... Вот, например, индусы считают, что душа человека после его смерти переселяется в животных. А христиане полагают, что души людей обитают на небесах... – объяснила Брижит.

–   На свете есть очень много религий, – добавил Джером, – но давайте вернемся к нашему повествованию. А то я уже сам начинаю забывать, на чем остановился.

–   На том, что отцу Мэри очень понравился ее жених, – подсказал Леонардо.

–   Да. Как я уже говорил, лорду Стэффорду нравились трудолюбивые люди. Художник, которого звали Генри, не был богат, но своим талантом мог гордиться. Вероятно, когда-нибудь его могли ожидать слава и успех. Услышав о выборе дочери, лорд только спросил: «Мэри, ты любишь этого человека?» «Конечно, – ответила она, – ведь он будет рисовать мои портреты и прославит меня на века». Услышав такое, старый лорд только покачал головой. Он слишком хорошо знал свою дочь, поэтому в глубине души жалел несчастного Генри.

–   Так это ее портрет висит вон там, над камином? – спросил Рафаэль.

–   Да, их в доме несколько. И все очень разные, – ответил Джером и продолжал: – Шло время. Старый лорд умер. Он завещал все свое состояние дочери. Вскоре Мэри, которую постоянно одолевала жажда обогащения, взяла все завещанные отцом деньги и вложила их в одну фирму. Она даже не удосужилась справиться о репутации этого предприятия. Просто послушалась одного из своих приятелей, которых у нее было множество.

–   Он-то и был держателем этих акций, вставила Брижит. – Бедняжка Мэри попалась на удочку.

–   Да, – продолжал Джером, – очень скоро этот обманщик пропал вместе со всеми денежками. Я слышал, что недавно его все-таки разыскала полиция. Но бедная Мэри об этом уже никогда не узнает... Обанкротившись, она впала в отчаяние и обозлилась на весь свет. Но в первую очередь на своего мужа. С утра до вечера Мэри изводила его постоянными упреками и скандалами. А однажды она привела в дом толстого самодовольного человека. Он не был так красив и талантлив, как Генри. Но у него было много денег. И Мэри сказала мужу: «Убирайся. Он будет здесь жить. А ты мне больше не нужен». В этом не было ничего удивительного. Ведь Мэри любила только себя. И еще деньги. А Генри она никогда не любила. «Хорошо, – ответил оскорбленный художник. – Я уйду. Но только завтра утром. Мне необходимо закончить свою работу и собрать вещи». Мэри нехотя согласилась. И по этому поводу закатила пир до рассвета.

  Наутро Генри навсегда покинул этот замок, где он никогда не чувствовал себя счастливым по-настоящему. Если, конечно, не считать тех долгих часов, которые проводил за мольбертом.

  Через некоторое время Мэри уехала навестить свою старую больную тетушку. Та чувствовала себя особенно плохо в полнолуние. А тут как раз наступили такие дни.

  Вернувшись домой, Мэри очень удивилась, почему новоявленный супруг не спустился в гостиную, чтобы встретить ее. Решив, что тот еще спит, поднялась в спальню, распахнула дверь и... дикий крик вырвался из ее груди.

  Ее муж сидел на кровати, прижавшись к стене. На его лице застыла гримаса ужаса, а глаза вылезли из орбит. Мэри подошла к мужу и дотронулась до его руки. Она была холодной как лед. Мэри стало страшно, но она быстро справилась с собой и, спустившись вниз, вызвала полицию.

  Началось расследование, и Мэри стала главной подозреваемой. Ведь все знали о ее банкротстве и повторном замужестве.

–   И как же ей удалось отвертеться? – спросил Леонардо.

–   Старая тетка подтвердила, что в ту ночь, когда умер толстяк, Мэри ни на минуту не оставляла ее... Но радость Мэри продолжалась всего месяц. А потом она загадочным образом исчезла.

–   Да-а, странная история. Но она еще не такая древняя, чтобы называть ее легендой, – справедливо заметил Сплинтер. – И, возможно, вам когда-нибудь удастся раскрыть эту тайну.

  В гостиную робко заглянула служанка. Она подошла к хозяйке и что-то прошептала ей на ухо. На лице Брижит появилась досада.

–   О, простите, – сказал она, обращаясь к черепашкам, – но сейчас у нас свободна только одна комната. Она совсем маленькая, там три кровати...

–   Послушай, – перебил Джером, – а что, если предложить им номер в конце коридора?

  Брижит с сомнением покачала головой. А потом неуверенно спросила:

–   Вы не будете против, если двоих из вас мы поселим в комнате, которая когда-то была спальней Мэри?

–   Подумаешь! Ничего страшного, – решил показать свою храбрость Микеланджело. – Я согласен провести там ночь. Кто пойдет со мной?

–   Ну что ж, это довольно любопытно, – отозвался Донателло. – Поселимся там вместе.

  Брижит подозвала служанку и распорядилась приготовить для постояльцев номер в конце коридора. Та побледнела и отшатнулась. Потом взяла себя в руки и быстро закивала головой.

–   Хорошо, хорошо! Я все сделаю, – согласилась она и собралась уходить, но Брижит остановила ее:

–   Скажи, а кто это наверху все время хлопает дверью?

–   Это новый жилец, – поморщилась служанка. – Тот, что приехал на автомобиле. Через каждые полчаса он выходит в коридор и прогуливается из одного конца в другой. Но мне неудобно делать ему замечание...

–   Все правильно, – похвалила хозяйка.

  Служанка вышла из гостиной, и черепашки проводили ее заинтересованными взглядами. Джером, заметив это, пояснил:

–   Она работала еще при старом лорде. Мы не стали ее увольнять, она очень исполнительная работница.

  Черепашки понимающе закивали.

  Не прошло и пяти минут, как служанка возвратилась и сказала, что все готово.

Глава 7. Месть художника

  Рафаэль, Сплинтер и Леонардо заняли трехместный номер с большим окном, выходящим в сад. А Донателло и Микеланджело отправились в ту комнату, которая когда-то служила пропавшей Мэри спальней. Переступив порог, черепашки с любопытством огляделись. Ведь не каждый день доводится ночевать в комнате, где с людьми случаются странные вещи.

–   Ничего особенного. Комната как комната, – первым поспешил с выводом Донателло.

–   Да? – на этот раз Микеланджело не был таким бойким, как обычно. – А мне что-то неуютно здесь. По-моему, меня начинает знобить.

–   Ну конечно, ведь последние полчаса вы ничего не ели, сэ-э-р! – на манер англичан сказал Донателло и захохотал.

–   Сам ты сэ-э-р! – передразнил его Микеланджело. – Да ну тебя! Я спать хочу!

  И он с разбегу бухнулся на кровать.

  Тем временем Донателло с любопытством рассматривал флаконы, стоящие на комоде. Он взял один из них в руки и понюхал.

–   Какой приятный запах! Очевидно, это духи! Или одеколон, – и он снова поднес флакон к носу.

–   А там нет лейкопластыря? – спросил Микеланджело, натягивая одеяло на голову.

–   Зачем?

–   Чтобы заклеить тебе рот. Тебе же говорят: я спать хочу! – и Микеланджело продолжительно зевнул.

–   Как с тобой скучно! – Донателло направился к выключателю, но по пути неожиданно споткнулся о большой ящик с высокими розовыми цветами, стоящий у стены.

  И вдруг он ощутил, что у него резко заболела голова. Потом затрясло как в лихорадке, а все тело покрылось потом. Это продолжалось не больше секунды, но Донателло забеспокоился.

–   Эй, Микеланджело! – позвал он друга. – Что-то я неважно себя чувствую...

–   Да гаси ты свет, наконец, и ложись! Чего только не придумаешь, чтобы не спать, прямо как ребенок! – отмахнулся Микеланджело.

  Донателло погасил свет, но прилечь так и не успел.

  Полная луна залила светом всю комнату, и поэтому он отчетливо увидел, как Микеланджело медленно поднимается со своей постели и со страхом смотрит на окно. Донателло быстро оглянулся и едва не закричал от страха.

  На фоне темного неба, посеребренного луной, отчетливо выделялся силуэт мертвеца. Остекленевшие глаза в упор уставились на черепашек.

  Первым опомнился Донателло. Он воинственно крикнул и, схватив флакон с одеколоном, запустил им в непрошеного визитера. Послышался звон разбитого стекла, и мертвец исчез. В комнату ворвались холодный ветер и капли дождя.

  Черепашки сорвались со своих мест и подскочили к окну. Они свесились с подоконника, но ничего, кроме темных деревьев, не смогли разглядеть.

–   Включи свет, Микеланджело!

  Тот бросился к выключателю, щелкнул им, и тут в дверь постучали.

–   Эй, что случилось? Откройте! – послышался громкий голос Джерома.

  Донателло распахнул дверь, и в комнате появился хозяин отеля. Из-за его могучей спины выглядывали Сплинтер, Брижит, Рафаэль и Леонардо.

–   Что произошло? – спросил Джером и посмотрел себе под ноги. – Господи, чем это так пахнет? И почему на полу осколки стекла?

–   Мы увидели за окном пренеприятнейшую рожу... Это был самый настоящий мертвец, – торопливо пояснил Микеланджело. – А эта розовая жидкость – одеколон, пролившийся из флакона. Донателло швырнул им в мертвеца...

–   У меня больше ничего другого не оказалось под рукой, – попытался оправдаться тот.

  Джером смущенно улыбнулся.

–   Разбитое окно – это сущие пустяки в сравнении с тем, что вам пришлось пережить, – поспешил успокоить он. – Ничего страшного, я пришлю служанку, и она приберет в комнате...

  Черепашки приободрились и сразу почувствовали себя гораздо лучше.

–   Что это? – вдруг воскликнул Микеланджело, указывая пальцем на осколки.

  Проследив взглядом за его рукой, все ахнули. На полу лежал большой кусок оконного стекла, залитый розовой жидкостью. На нем было нарисовано ужасное лицо с пустыми глазницами.

  Вдруг за спиной Сплинтера послышался чей-то сдавленный возглас. Все оглянулись и увидели побледневшую служанку. Несколько секунд она смотрела на рисунок, а потом выдавила из себя:

–   Это покойный лорд Стэффорд. Только в жизни он был очень приятным человеком, а тут...

  Джером наклонился и поднял кусок стекла. Потер пальцами его поверхность и показал черепашкам, что рисунок исчез.

–   Лицо было нарисовано на окне с помощью каких-то необычных красок, – пояснил он.

  Все озадаченно посмотрели друг на друга.

  Тут Донателло хлопнул себя по лбу.

–   Ну конечно! Ведь первый муж пропавшей Мэри был художником, – почти закричал он. – Вот кто мог нарисовать этот ужасный портрет.

–   Пожалуй, ты прав, – поддержал его Сплинтер. – Вероятно, проводя долгие часы у себя в мастерской, Генри не тратил времени даром...

–   ... и изобрел чудодейственную краску, которая видна только при очень сильном лунном освещении. А сегодня как раз полнолуние. Луна светит так ярко, что впору ягоды да грибы собирать, – ввернул Микеланджело.

–   Кто о чем... – подмигнул ему Донателло, в глубине души гордясь тем, что с его помощью приоткрылась завеса многолетней тайны.

–   Слушайте, меня уже стало трясти от всех этих ужасов, – сказала Брижит, ближе всех стоящая у ящика с растениями. – И голова раскалывается...

  Донателло и Микеланджело переглянулись.

–   Меня тоже начало лихорадить, как только я переступил порог этой комнаты, сказал Донателло, начиная кое о чем догадываться.

  Он покосился на ящик и отошел от него подальше.

–   Да и я неважно себя чувствую, – поддержал его Леонардо.

  Брижит повела носом.

–   От этих растений исходит такой нехороший запах, – сказала она. – Почему я раньше этого не замечала?

–   Обычно мы заглядывали в эту комнату только на минуту, – напомнил Джером.

–   Погодите, погодите, – призвал всех к вниманию Рафаэль. – Так что же получается? Значит, второй муж Мэри увидел это лицо однажды ночью и умер от разрыва сердца, так? Утром его и нашли в этой комнате. Но куда же подевалась сама Мэри?

  Неожиданно служанка, до этого молча стоявшая рядом, громко разрыдалась. Она все время порывалась что-то сказать, но слезы и всхлипывания мешали ей это сделать. Через несколько минут она успокоилась и, подняв заплаканное лицо, проговорила:

–   Я сознаюсь во всем. Это я виновата в исчезновении Мэри...

–   Вы?! – изумился Джером. – Значит, вы убили Мэри?

–   Нет, я не убивала ее! – запротестовала служанка. – Однажды утром я зашла в спальню хозяйки и увидела, что она мертва... А всего месяц назад на той же самой кровати умер ее муж.

–   Ну конечно же, ведь полнолуние наступает через двадцать восемь дней. Почти месяц, – нашел подтверждение предыдущим догадкам Рафаэль.

–   Сначала мне стало очень жутко оттого, что я увидела, – продолжала женщина. – Лицо хозяйки было перекошено от ужаса, а глаза смотрели прямо перед собой. Потом мне стало страшно за себя. Ведь я не забыла о том, что Мэри долгое :время подозревали и едва не отправили на виселицу. Только показания старой тетки спасли ее. Но у меня не было алиби, и полиция заподозрила бы меня... в ту ночь замок был пуст. Остальные слуги получили отгул на выходной день.