Текст книги "sbornik) Litmir.net 259964 original 15e00.fb2"
Автор книги: Автор Неизвестен
сообщить о нарушении
Текущая страница: 31 (всего у книги 53 страниц)
Гарт Никс
Автор бестселлеров «Нью-Йорк таймс», австралийский писатель Гарт Никс работал рекламным агентом в книгоиздательстве, редактором, консультантом-маркетологом, специалистом по связям с общественностью и литературным агентом, пока не взялся за свою серию книг «Старое королевство», ставшую бестселлером. В нее вошли произведения «Сабриэль», «Лираэль», «Аборсен» и «Николас Сэйр и тварь в витрине». Среди других его книг – серия Seventh Tower, в которую вошли The Fall, Castle, Aenir, Above the Veil, Into Battle и The Violet Keystone, серия «Ключи от Королевства», в которую вошли «Мистер Понедельник», «Мрачный Вторник», Drowned Wednesday, Sir Thursday, Lady Friday, Superior Saturday и Lord Sunday, а также отдельные романы, такие как «Тряпичная ведьма» и Shade’s Children. Короткие рассказы вышли в сборнике «За Стеной». Последние его произведения – два романа, написанные в соавторстве с Шоном Уильямсом, Troubletwisters: The Mystery и Troubletwisters: The Monster, A Confusion of Princes, а также новый сборник «Сэр Гервард и Мистер Фитц». Он родился в Мельбурне, а в настоящее время живет в Сиднее.
Никс написал серию рассказов, посвященных приключениям Сэра Герварда, странствующего рыцаря, и его товарища Мистера Фитца, волшебника, возраст которого измеряется тысячелетиями и который оказывается волшебной куклой. В приведенном ниже расказе Сэр Гервард и Мистер Фитц, с трудом решившись вломиться в чужой дом, находят там множество того, что вовсе не искали, в том числе исключительно смертоносные сюрпризы.
Гарт Никс «Груз слоновой кости»
– Надо было обезьяну купить, – прошептал Сэр Гервард, осторожно балансируя на коньке черепичной крыши, ярко блестящей в свете луны и исключительно скользкой после внезапно обрушившегося на них пронизывающего ливня, промочившего бывшего рыцаря и его спутника, куклу-волшебника Мистера Фитца.
Ни рыцарь, ни волшебник не были на себя похожи этой ночью. Сэр Гервард был одет в закопченный кожаный жилет и галифе трубочиста, обрезанные по колено, с мотком веревки на плече и кинжалом за поясом вместо меча. Мистер Фитц замаскировался под подмастерье трубочиста, в драном плаще с капюшоном, закрывавшим его тыквообразную голову из папье-маше, и длинных кожаных перчатках на деревянных руках.
– Обезьяна была недостаточно дрессированная, а ум ее недостаточно сформирован, чтобы выполнять команды волшебника, – прошептал в ответ Фитц.
– Но кошелек у меня украла с легкостью, – возразил Сэр Гервард. – Если бы купили, она была бы тут, а мне не пришлось бы мокнуть, мерзнуть и…
– Спорный вопрос, кроме того, обезьяну мы не приобрели и уже добрались до точки входа.
Сэр Гервард глянул вперед, на огромный кирпичный дымоход, торчащий из крыши метра на два. Примерно в середине кладки меж кирпичей виднелась узкая золотая полоска со зловеще выглядящими рунами и колдовскими надписями.
– Обезьяна сразу бы наверх запрыгнула, избежав всех этих заклятий, – сказал он. Подвинулся вперед на шаг или два, вздрогнув, когда босые ноги попали на острый край медного конька крыши.
– Запрыгнуть наверх – не значит избежать их, – сказал Мистер Фитц. Его пронзительно голубые глаза засверкали в лунном свете, когда он принялся разглядывать золотую полоску. – Волшебник-архитектор, создавший этот дом, хорошо знал свое дело.
– Уверен, ты сможешь нейтрализовать заклинания, – сказал Сэр Гервард.
– Лучше всего будет оставить их в неприкосновенности, лишь снизив их действенность, – ответила волшебная кукла, роясь в поясной сумке и доставая неколько длинных листов тонкой вощеной бумаги, испещренных рунами, написанными чернилами цвета засохшей крови очень плотными строчками.
– Снизив действенность? – переспросил Сэр Гервард. – И в какой пропорции? Это же смертельные заклинания, так?
– Действительно, – ответил Фитц. Лизнул крышу длинным синим языком, похожим на кожаный, собирая влагу, необходимую вместо слюны, которую не мог произвести его рот. Увлажнил один из листов бумаги и аккуратно налепил поверх золотой полоски, а потом сильно надавил. Руны на золоте ярко запылали, а потом медленно угасли, усмиренные контрзаклинаниями с листа бумаги.
– Теперь от них почувствуешь легкий укол, боль, что-нибудь в этом роде.
– Боль бывает разной по силе и характеру, – мрачно сказал Сэр Гервард. Но снял с плеча моток веревки и нажал на замок якоря-кошки. Раскрылись три зазубренных крюка. – Теперь эту штуку цеплять?
– Пока нет, – ответил волшебник, внимательно глядя на край дымохода. Взял другой лист бумаги, намочил точно так же, как первый, и прилепил поверх карниза. – Умный маг. Скрытые заклинания на верхних кирпичах кладки. Но думаю, что теперь можно безопасно двигаться дальше. Ты уверен в правильности плана?
– Если все обстоит так, как нам сказали и как ты увидел магическим способом, – ответил Сэр Гервард. – На что, безусловно, положиться нельзя. Однако я не думаю, что Монтол ожидает, что мы заявимся, и это главное.
Дом с пронизанной волшебством крышей, на которой они стояли, принадлежал упомянутому Монтолу, известному под прозвищем «Тощий кошелек», и не за бедность, а, напротив, за огромное богатство, факт которого он всячески отрицал и которое очень не любил тратить. Он привлек внимание Сэра Герварда и Мистера Фитца, лишь по случаю заделавшихся ворами-домушниками, поскольку два дня назад ему в глубокой тайне доставили груз фигурок из слоновой кости, семьдесят четыре крохотных изваяния размером с палец, изображения божеств дальнего королевства Асантра-Лурр. Монтол, вполне возможно, и не знал, что четырнадцать статуэток являлись не просто изображениями божеств, но служили энергетическими якорями, связывающими сами божества с миром смертных. С их помощью можно было вызвать божеств, даровав им новое существование. Говорили, что служение этим божествам было запрещено в силу различных причин, но, по большей части, из-за их зловредного характера, и поэтому Совет по исполнению Договора Мировой Безопасности, возможно, мифический, возможно, давно уже не функционирующий, в незапамятные времена принял решение уничтожить эти статуэтки. Сестричество, само по себе удивительное, то, где родился и вырос Сэр Гервард, было удивлено фактом появления единственного среди их отпрысков мужского пола, но это не могло помешать членам сестричества найти ему подобающее применение. Мистер Фитц, в свою очередь, был существом мужского и женского пола одновременно или бесполым, по своему желанию, и служил Совету со времен его учреждения политическими силами, большая часть которых уже несколько тысячелетий не существовала.
В другом месте или времени, может, и не потребовалось бы, чтобы Сэр Гервард и Мистер Фитц забирались на крыши и пытались забраться в дом Монтола через огражденный смертельными заклинаниями дымоход. Но в городе Куокрош, вдалеке от союзных Совету сил, некому было приложить к этому влияние или власть. Здесь Монтол был не только членом городского совета и главой хорошо подготовленных банд на службе города, он неохотно, но с умом платил приличные и полновесные деньги множеству судей, адвокатов, сторожей и ловцов воров, дабы любая преступная деятельность в городе, если таковая и появится, проистекала под его контролем, а не по отношению к нему самому и его исключительно ценной собственности.
Поэтому лазание по крыше в дождь и через дымоход оказались неизбежны.
Скрипнув зубами, Сэр Гервард поднял ногу выше закрытого бумажным листом с заклинаниями золотого пояска, начиная влезать на дымоход и ожидая чего-то вроде удара кинжалом в пах. Чего-нибудь такого, что Мистер Фитц назвал бы переносимой болью. Но почувствовал лишь легкое покалывание, такое, как обычно бывает, когда слишком долго на одном месте сидишь. Иголочки.
Закрепив якорь-кошку на крае дымохода, он медленно и тихо опустил веревку внутрь. Если план, который они за взятку получили у чиновника по налогам «с дыма», правилен, веревка должна была закончиться меньше чем в полуметре от верхнего края камина. Так, чтобы можно было скрытно спустить ее, не привлекая внимания.
– Учитывая, сколько ты вчера вечером аластранского вина выпил, думаю, нам следует несколько изменить план, – тихо сказал Мистер Фитц. – Я полезу первым, на случай если там еще какая-нибудь колдовская защита. Ты досчитаешь до восьми и спустишься следом…
– Десять. Вроде мы на десяти сошлись, – прошептал Сэр Гервард. – Что если там окажется нечто, что потребует больше мгновения, чтобы развеять? Я не хочу влететь под заклинание, смертельное, сдирающее кожу, что-нибудь такое.
– Очень хорошо. Последуешь, сосчитав до десяти. Мы окажемся в Большом Зале, скорее всего, пустом…
– Гм, – сказал Сэр Гервард, не то чтобы не соглашаясь, но выражая возможность иного исхода.
– Скорее всего, пустом, учитывая скупость Монтола, если не считать собак, которые свободно разгуливают внутри, – продолжил Мистер Фитц. – Если они там, бросим им усыпляющую косточку, которую я заранее приготовил… надеюсь, она у тебя под рукой?
Сэр Гервард показал на левую штанину галифе с необычно большим бугром до самого колена, где припрятал поделенную на части кость, на которую Мистер Фитц наложил заклинание сна для собак. Кость была поделена на четыре части, чтобы каждому из четырех ищеек, бульдогов, аланов, или какую там породу охранных собак держал у себя хозяин, было во что вцепиться зубами. Достаточно было едва лизнуть кость, чтобы сразу же уснуть. К счастью, такие кости действовали только на собак, так что человек вполне мог брать их в руки. Мистер Фитц знал множество заклинаний, направленных на иных, нежели человек, существ. Для человека сонное заклинание обычно приходилось накладывать на конфеты или цукаты, если только не надо было усыпить каннибала, такого, как ужасные обитатели разрушенного города Корадон.
– Сворачиваем направо, по залу, подымаемся по лестнице, и во внутреннюю дверь, в контору, – продолжал Мистер Фитц. – Согласно моему ясновидению, когда Монтол дома, эта дверь не закрыта, и он часто приходит туда и уходит, но на всякий случай я запас пару штучек, которых должно хватить, чтобы открыть дверь при необходимости.
– Берем статуэтки из слоновой кости, открываем изнутри главную дверь конторы, проходим через двор, ликвидируем охранников на воротах, которые нас не ожидают, ускользаем в ночную тьму и убегаем, – продолжил за него Гервард. – Просто, изящно и прямолинейно.
– Не назвал бы это изящным, – сказал Мистер Фитц. – Но цель выполнить позволит. Начинаем?
– Прошу, – ответил Сэр Гервард, учтиво наклоняя голову, будто приветствуя знатную персону на балу или при дворе.
Мистер Фитц ухватился за веревку руками в перчатках и начал спускаться внутрь трубы, головой вперед, глядя в темноту, черную, как сама сажа на стенке дымохода.
Гервард досчитал до двенадцати и полез следом. Не с такой легкостью, как кукла, но без особых проблем, поскольку в свое время, несколько лет назад, у него была возможность хорошо полазать по канатам, будучи внештатным членом экипажа пиратского корабля Кусачей Фурии, и сейчас он с легкостью вспомнил навык.
Дымоход, хоть его и редко использовали в силу исключительной скупости Монтола, не позволявшей ему покупать топливо для камина, все же был покрыт сажей. Гервард старался держаться за веревку и касаться его только ногами, но его пару раз качнуло. Спина и локти коснулись стенок, стряхнув с них изрядное количество удушающей черной пыли. Часть осыпалась вниз, но не меньше поднималось вверх, так что, когда Гервард аккуратно опустился рядом с Мистером Фитцем, оба они были изрядно посыпаны сажей, что лишь улучшило их маскировку под трубочистов.
В Зале было не только пусто, но и очень темно. Монтол не позволял зажигать в доме свечи и светильники там, где его не было в данный момент. Мистер Фитц видел в темноте вполне хорошо, но вот Сэру Герварду пришлось полагаться лишь на слух. И звуки ему не нравились. Шумное частое дыхание слюнявой пасти, которое обычно предшествовало скрежету больших зубов, и оно было куда ближе, чем можно было бы счесть безопасным. А еще оно звучало не слишком-то по-собачьи. Громче и… несколько иначе.
– Давай кость, – совершенно спокойно сказал Мистер Фитц.
К серьезности ситуации спокойствие его голоса никак не относилось. Мистер Фитц всегда был спокоен.
– Что это? – прошептал Сэр Гервард, очень медленно доставая из-под штанов усыпляющую кость. Медленно, потому что ему вовсе не хотелось резким движением спровоцировать переход от храпящих звуков в хрустящие, со своей рукой в качестве источника хруста.
– Василиск, – сказал Мистер Фитц. – В данный момент лижет мою перчатку.
– Василиск! – прошипел Сэр Гервард, инстинктивно зажмуриваясь от одного упоминания о твари, от взгляда на которую окаменеешь. – Сработает ли кость с василиском?
– Посмотрим, – ответил Мистер Фитц.
Гервард почувствовал, как волшебник забрал у него кость, а спустя секунду пыхтение усилилось, и за ним последовал мерзкий хруст, тот самый, которого он опасался. Хруст почти сразу стих, и раздался громкий глухой удар. Пол вздрогнул, а хруст и пыхтение прекратились окончательно.
– Напомни мне внести изменения в процесс изготовления усыпляющих костей, – сказал Мистер Фитц. – Я думал, что есть небольшой шанс того, что они окажутся действенными, судя по Справочнику Плонтарла, который свидетельствует, что в основе созданного Кексил-Унгардом гибрида была собака, когда он создавал первых василисков. Возможно, борзая, хотя в этом создании явно преобладает рептилия…
– Неужели? – спросил Сэр Гервард с изрядным сарказмом. – Учитывая, что я ничего не вижу, придется довериться твоему суждению. Может, продолжим, сделав немного света?
– Действительно, – ответил Мистер Фитц.
Для того чтобы создать немного света, кукле не надо было использовать волшебные иглы. Сэр Гервард увидел, как зажглись две крохотные голубые искорки, так, будто медненый фитиль запалили. Постепенно стали ярче, по мере того, как Фитц усилил свечение своих глаз, старый его фокус, не раз оказывавшийся очень полезным, особенно тогда, когда Герварду удалось среди ночи посмотреть карту и отвести арьегард в безопасное место, а не к поражению и медленной смерти, поскольку тогда их врагами были почитатели Позалк-Нимфена, божества, чьи воззрения относительно военнопленных были исключительно гастрономическими. Каждого пленного скармливали ненасытному беззубому рту, а затем он днями переваривался в иномирной утробе божества или что там у него отвечало за переваривание пищи.
Фитц не стал делать свечение глаз слишком сильным. Высунув голову из камина, Гервард прищурился и огляделся вокруг. Василиск лежал на полу, темный силуэт рядом с бронзовой подставкой для дров. Он действительно выглядел, как очень уродливая ящерица, точно так, как всегда представлял себе Гервард этих тварей, способных загипнотизировать своих жертв, заставив их будто окаменеть.
– И зачем бы здесь василиску быть? – спросил Сэр Гервард, оглядывая зал. – Если только тут нет ловушек, которые внезапно свет зажигают, его полезность совершенно пропадает в темноте.
– Я не думаю, что это существо намеренно поселили в доме, – сказал Мистер Фитц.
– Там еще что-то, у двери в контору, – сказал Гервард. Различил силуэт, который сначала принял за крупный предмет мебели, но тот слегка шевелился, видимо, дышал. – И дверь позади распахнута. Не видишь, кто это такой?
Волшебник подвинулся ближе к нему, на мговение взявшись за колено Герварда, когда высунулся из-за белесой ноги моклека, стриженого и одомашненного родственника дикого мамонта. Выдолбленная изнутри нога служила подставкой для нескольких кочерег и прочего каминного инструмента, в том числе шестизубой вилки для жарки.
– Да… вижу, – ответил Мистер Фитц. – Любопытно.
– Что это, скажи, будь добр.
– Карликовый моклек. Альбинос, я так понимаю. Что удивительно, с одной стороны, но дает нам возможность – с другой.
– Василиск и карликовый моклек-альбинос явно не входили в план, – сказал Сэр Гервард. – И я совершенно не воспринимаю наличие этих созданий как «возможность». Моклек лежит на полу, перегораживая дверь. Бивни у него есть?
– Короткие бивни с драгоценными камнями на концах, – подтвердил Мистер Фитц. – Он спит.
– Даже моклек может выйти из себя, и даже короткие бивни могут кишки выпустить, – сказал Сэр Гервард. – А драгоценные камни на концах ему помогут. Вопрос в том, как он сюда попал?
– Закономерно также задать вопрос «зачем», – ответил Мистер Фитц наставительным тоном. Он так и не отрешился от роли няньки и наставника, которые раньше исполнял по отношению к Сэру Герварду.
– У лорда Арвега, который живет по соседству, есть частный зверинец… – пробормотал Сэр Гервард после секундного раздумья. – Если в западной стене его дома, а затем в восточной стене этого сделали пролом… но не было ни взрыва, ни хлопка…
– Камень мог быть растворен волшебством, – сказал Мистер Фитц. – Животные могли быть энергетически перемещены сквозь твердую преграду. Звук мог быть приглушен или перенаправлен в другое место различными магическими инструментами.
– Следовательно, за статуэтками из слоновой кости кто-то еще охотится, – заключил Сэр Гервард. Достал кинжал и повернул так, чтобы свет из глаз Мистера Фитца не отражался от полированного лезвия. – Предположительно – волшебник.
– Или некто, обладающий магическими инструментами, – согласился с ним Мистер Фитц. Сунул руку под покрытое сажей одеяние и достал из потайного кармана энергетическую иглу, плотно зажав в ладони в перчатке, чтобы ярчайший свет, исходящий от нее, не вырвался наружу, а ее энергия не исказила зрение и разум Сэра Герварда. – У них могут быть иные цели, а вовсе не статуэтки из слоновой кости. У Монтола куча богатств и куча врагов. В данном случае это неудачно вдвойне, поскольку использование волшебства может… пробудить кого-нибудь из сокрытых в статуэтках. В самые лучшие времена они пребывали на грани имманентности. Нам надо спешить.
Сэр Гервад кивнул и вылез из камина, а затем начал осторожно продвигаться к двери в контору, беззвучно ступая босыми ногами по плитам пола. Мистер Фитц, шурша, двигался рядом, из его глаз исходил свет, будто от прикрытого фонарика в шахте, освещая все ровно настолько, чтобы можно было не спотыкнуться. Вокруг плясали тени, похожие на ужасных существ.
– Ты уверен, что моклек спит? – прошептал Гервард, когда они подобрались ближе.
– Нет, я думаю, что он просто отдыхает, – ответил Мистер Фитц. – Постарайся ему на хвост не наступить.
Поднявшись по четырем ступеням, ведущим к двери конторы, они начали обходить карликового моклека, и тот вдруг встал, очень изящно развернувшись на месте, и издал жалобное пыхтение.
Сэр Гервард остановился как вкопанный, крепче сжав рукоять кинжала. Отличная тревизондская сталь, очень острый, но сможет ли он пробить моклеку голову в слабом месте, промеж глаз, вопрос очень спорный. Особенно учитывая то, что надо будет попытаться сделать это, не получив бивнями в живот в процессе.
– Ладно, ладно, – сказал Мистер Фитц, протянув руку и погладив моклека по хоботу, который тот вопросительно протянул в их сторону. – Все хорошо, хорошо.
– Ты мне говоришь или моклеку? – прошептал Сэр Гервард.
– Обоим, – ответил Мистер Фитц. – Он молоденький и перепуганный. Ладно, ладно. Все хорошо, хорошо. Поздоровайся с моклеком, Гервард.
– Привет, – сказал Сэр Гервард, осторожно протягивая левую руку и мягко погладив моклека по хоботу заодно с Мистером Фитцем.
– Лучше тебе с нами пойти, – сказал Мистер Фитц. – Рядом.
Моклек издал тихий трубный звук и сделал шаг вперед. Сэр Гервард поспешно прыгнул вперед и наклонился к уху Мистера Фитца.
– Зачем мы моклека с собой берем? – шепотом спросил он. – Ты же не захотел обезьяну брать. Чем же моклек лучше?
– Это очень умный моклек, – сказал Мистер Фитц. – В противоположность совершенно глупой обезьяне. И он может нам пригодиться. Как я уже сказал, его наличие дает нам возможность. Ту, которую мы упустим, если не сможем быстро добыть статуэтки.
Сэр Гервад вздохнул, перехватывая кинжал, и боком втиснулся в открытую дверь, а затем в короткий коридор, ведущий в контору. Он ожидал, что здесь будет темно, но коридор оказался залит лунным светом, благодаря большой круглой дыре с рваными краями в восточной стене дома, где нечто волшебное или ужасающе кислотное проплавило метровую стену из старого доброго красного кирпича.
Тот, кто, предположительно, был повинен в этом событии, находился посреди комнаты, раскрывая один за другим ящики рабочего стола Монтола, массивного, но совершенно уродливого, с десятками ящиков красного дерева по правую и левую стороны от письменного стола из куска перридельского мрамора, инкрустированного золотом.
Она резко развернулась, как только Гервард сделал следующий шаг, хоть он и думал, что движется совершенно беззвучно. В следующее мгновение ему пришлось отбить два брошенных в него кинжала. Один упал на пол, другой стукнулся в стену. Затем грабительница прыгнула, сначала на стол, а потом и на потолок, пробежав по нему вниз головой, благодаря икитанским паучьим тапочкам на ногах. И тут же прыгнула на Герварда сверху. Гервард вовремя распознал атаку с захватом шеи ногами приемом «ножницы», практиковавшимся в давно распавшемся, но все еще сохранившем былое влияние ордене монахинь-воительниц «Багровый Рассвет», и провел контрприем, отшатнувшись в сторону и нанеся падающей два быстрых удара в голову. Один из ударов он сделал навершием кинжала, и это придало ему хоть какую-то эффективность. Воровка на мгновение упала на пол, и этого Сэру Герварду хватило, чтобы поставить ей колено на спину и приставить острие кинжала ей к основанию черепа под таким углом, что можно было легким усилием вогнать лезвие ей в мозг.
– Пошевелишься – умрешь, – хрипло сказал Гервард. – Мы не охрана, а посетители, как и ты, так что не стоит пытаться изобретать неожиданные ходы и пользоваться волшебством, если ты об этом подумала.
– Значит, просто нарушители, – холодно сказала женщина. На ней была профессиональная воровская одежда темно-серого цвета, цельный облегающий костюм, схожий с зимним нижним бельем, с набивным капюшоном. Даже с такого ракурса было видно, что она рослая и худощавая, но, судя по ее акробатическим трюкам, тело у нее из сплошных мышц и сухожилий.
– Как и ты, – сказал Сэр Гервард. – И что ты тут искала?
– Нарушители правил гильдии, – резко ответила женщина. – Я купила лицензию на то, чтобы красть здесь. Если отпустите меня сейчас же и уйдете, я не стану доставлять вас на совет Матушки-Воровки, где вам, со всей неизбежностью, большие пальцы отрежут.
– А, вор-профессионал, – сказал Мистер Фитц. – А вот мы тут, напротив, не для того, чтобы ограбить Монтола. А для того, чтобы вернуть украденную собственность.
– Ого. Значит, агенты?
Сэр Гервард замер, готовый в любое мгновение вонзить кинжал до отказа. Человеческий мозг защищен куда хуже, чем у моклека, это ему было отлично известно. Легкая и быстрая смерть. Не то что местонахождение его и Мистера Фитца здесь было какой-то ужасной тайной, поскольку только их истинные враги знали, кто они такие.
– Агенты? – равнодушно и непонимающе переспросил Сэр Гервард.
– Из «Страхового агентства Баркана»? Или «Ассоциации Защиты Богатства»?
– Страховые агенты… – сказал Мистер Фитц, – …но очень издалека. Уже достаточно долго выслеживали украденный груз. И считаем, что его доставили сюда.
– Тогда мы можем прийти к соглашению, – сказала воровка. – Меня зовут Тира, я Вор Седьмого Круга из Гильдии Воров Куокроша, Лесемба и Навиланагонишом. А вы кто такие?
– Я Сэр Гервард, – ответил Гервард, не убирая колена с ее спины и кинжала – от шеи. – Мой товарищ известен как Мистер Фитц. Прежде чем мы начнем договариваться. Где охранники со двора?
– Спят, – ответила Тира. – Я брызнула в них Ночной Пылью из своих воровских ходуль, когда они стояли и болтали насчет завтрашних скачек на боевых скакунах.
– А стена была растворена Зельем Унитожения Камня Аргилла или чем-то еще? – спросил Мистер Фитц.
– Аргилловским, – подтвердила Тира. – Как и стена зверинца Арвега, напротив, хотя, признаюсь, это было ошибкой. Смесь оказалась крепче, чем я думала, и ветер поднялся. Но звери оказались послушные и, полагаю, такими и будут. Их нечего бояться.
– Ты вложила в дело изрядное число монет, ходули, порошок, растворитель, – сказал Мистер Фитц. – Ищешь какое-то конкретное сокровище?
– Известно, что Монтол изрядно богат, – сказала Тира.
– Будь добра, на вопрос ответь, – сказал Сэр Гервард.
– Слоновая кость, новенькая, – ответила она после секундного раздумья. – У Гильдии на статуэтки покупатель есть. Но судя по тому, что вы за ними пришли, то нет, раз уж вы на них так быстро вышли?
– Да, – ответил Сэр Гервард. – Но не за всеми. Всего четырнадцать, которые… входят в наш контракт. Ты можешь взять остальные. Договорились?
– Договорились, – ответила Тира.
Гервард убрал кинжал, выпрямился и встал. Тира перекатилась на спину и поглядела на него. Капюшон был плотно натянут на голову, и, хотя у нее была темная кожа, нос и щеки были намазаны серой краской, почти того же цвета, что и ее забавный костюм, чтобы не давать ни малейшего отблеска. Насколько можно было судить, она хорошенькая, вернее, была бы таковой, если бы не шрамы на лице, а еще она оказалась моложе, чем он думал. Глаза были прикрыты полоской темно-красной ткани редкого плетения, позволяя видеть, но до некоторой степени защищая от таких штук, как взгляд василиска, если только тот нос к носу не подойдет, а тогда его способность парализовать будет уже не самым худшим. Исходя из этого, можно было предположить, что она солгала, сказав, что случайно уничтожила стену зверинца.
– Я ведь свободно сбежать могу, сам понимаешь, – сказала она.
– Несомненно, – вежливо согласился Сэр Гервард, внутренне полностью уверенный в обратном. – И где статуэтки?
– Не здесь, – сказала Тира. – Или не там, где я успела поглядеть до вашего появления.
Сэр Гервард огляделся. Помимо главного стола, для самого Монтола, ящики которого были выдвинуты, были еще три небольших стола для его клерков, шкаф, двери которого были распахнуты, открыв взору бумаги и пергаменты, а также большой сундук со сбитым набок запором и откинутой крышкой. Мистер Фитц уже рылся в нем.
– Ничего подходящего, – сказала волшебная кукла. – Одна-две монеты, в углах завалялись. Я бы сказал, что его очень спешно опорожнили. Гервард, сходи наверх, проверь, не у себя ли Монтол.
Гервард кивнул и побежал вверх по винтовой лестнице, располагавшейся в углу. Вернулся меньше чем через минуту, качая головой.
– В покоях пусто. У него там будто келья монашеская, тонкое одеяло, и все. Но наши следящие… они должны были засвистеть как резаные, если бы кто-то сбежал, чтоб им!
– Ой, так это ваши следящие… – сказала Тира, пошевелив пальцами, будто бросая пыль.
Мистер Фитц вскочил и пошел к двери, ведущей к караульной у ворот, не выпрямляясь и держа круглую голову близко к полу. Понюхал пол у двери, и у его носа из папье-маше закружилась пыль, хотя его аккуратно вылепленные ноздри не двинулись.
– Одно из наших божеств начало проявлять свои силы, – торопливо сказал он. – Несколько часов назад, на мой взгляд. Приходится предположить, что оно взяло под контроль Монтола и действует, готовясь полностью проявиться на нашем плане и помочь своим собратьям из костяного пантеона сделать то же самое.
– Божество? – спросила Тира. – Какое божество?
– Статуэтки из слоновой кости – не просто драгоценность, – сказал Гервард, подходя к двери и снимая засов левой рукой. В правой он держал кинжал, наготове. – По крайней мере, те четырнадцать, которые мы ищем. Ты стражей у ворот тоже усыпила, как и тех, что на западном дворе?
– Нет, – ответила Тира. Она подобрала метательные ножи и стала рядом с рыцарем. Мистер Фитц стал позади, все так же сжимая рукой в перчатке энергетическую иглу.
– Надо полагать, они захотят войти, учитывая, какой шум внутри был, – сказал Сэр Гервард. – Моклек, василиск, ты тут копалась. Готова?
– Они не храбры и не молоды, – сказала Тира, приготовив к броску ножи. – Давай!
Сэр Гервард дернул дверь на себя. Тира стояла с ножами в руках, но сразу их опустила. Сэр Гервард прошел вперед и поглядел на два иссохшихся тела, лежащих на ступенях. Больше похожие на груды пыли в форме людей, одетые в кольчуги, чем на человеческие тела. Мечи лежали рядом с костями кистей и предплечий, будто это были тела умерших не меньше тысячи лет назад.
– Ему нужна жизнь, чтобы стабилизировать свое присутствие в мире, – сказал Мистер Фитц, снова наклоняясь и нюхая. – Они вполне подошли.
– Ты знаешь, кто это конкретно? – спросил Сэр Гервард. Четырнадцать статуэток, четырнадцать божеств, но одно из них было опаснее всех остальных, вместе взятых.
– Нет, – ответил Мистер Фитц. – Он не оставил декларации о намерениях и очевидных признаков, и мы не можем тратить время на анализ иных сущностей, которые он мог выделить.
– Не нравятся мне такие разговоры, – сказала Тира. – Если бы я этих двоих не увидела, решила бы, что вы меня просто спугнуть пытаетесь от честного воровства.
– Вы не обязаны с нами идти, леди, – сказал Сэр Гервард уже на бегу в сторону ворот. Он уже не надеялся на маленькую калитку, через которую они собирались уходить по плану, поскольку моклек там явно не пройдет. Мистер Фитц бросился следом, но резко остановился у одного из кронштейнов для факелов, подпрыгнул и глянул в бойницу, стараясь не слишком приближаться к золотой полоске по ее краю, очевидно, заколдованной, чтобы убить ребенка, обезьяну или заколдованную крысу, если те попытаются через нее пролезть.
Карликовый моклек осторожно обнюхал хоботом высушенные тела, фыркнул от отвращения и медленно потрусил следом за рыцарем, воровкой и куклой.
– Я тебе не леди, – сказала Тира, помогая Сэру Герварду снять засов с ворот. – Я Вор Шестого Круга из Гильдии Воров Куокроша, Лесемба и Навиланагонишом!
– Мне казалось, ты про Седьмой Круг говорила, – сказал Сэр Гервард.
– Когда вернулась бы со статуэтками, получила бы повышение наверняка, – ответила Тира. – На самом деле не ожидала таких сложностей типа божеств.
Когда они открыли ворота, сверху спрыгнул Мистер Фитц.
– Там какая-то суетня рядом с бухтой, – сказал он. – Наверняка божество. Быстрее!
Дом Монтола располагался на невысоком холме рядом с бухтой, так, чтобы он мог следить за прибытием и отправлением его кораблей, основы его богатства. Мощеная дорога вела к большой полукруглой причальной стенке, у которой к пирсам, торчащим в бухту, будто пальцы руки, были пришвартованы четыре корабля. Еще пара кораблей стояла поодаль, пузатые торговые когги, на якорях, защищенные волноломом, длинной грядой огромных камней, защищавших всю бухту от волн. Уходящая в море оконечность волнолома заканчивалась шестиугольным фортом, построенным для защиты порта от нападений вражеских флотов и пиратов. В форте стояли орудия, способные стрелять калеными ядрами, а также огромная мортира посреди него, способная выстреливать разрывные заряды размером с бочку и похожая на толстого паука в норе. Вот только, как и многие гражданские здания в Куокроше, форт пребывал в запустении, и полноценный гарнизон размещали в нем лишь при наличии очевидной угрозы. Важные шишки из городского совета не желали признавать, что в таком случае можно и опоздать.
