Текст книги "Россия - Чечня - цепь ошибок и преступлений"

Автор книги: Автор Неизвестен

сообщить о нарушении

Текущая страница: 15 (всего у книги 26 страниц)

Одно дело было прекращено в связи с передачей виновных лиц на поруки. По данным МВД ЧР, 26 апреля 1995 г. трое военнослужащих федеральных сил, находясь в нетрезвом состоянии, применяя насилие, захватили несовершеннолетнего Х.Р.Зубайраева. При попытке скрыться на автомашине они совершили столкновение с другим автомобилем, три пассажира которого получили телесные повреждения. При задержании военнослужащие оказали вооруженное сопротивление, в ходе перестрелки один из них был убит. Военной прокуратурой гарнизона Грозного по данному факту было возбуждено уголовное дело. Однако затем в Ульяновске, куда возвратилась из Чечни воинская часть, подследственные были взяты на поруки.

Военной или Кавказской межрегиональной прокуратурой были приостановлены 23 дела в связи с неустановлением виновных лиц. В числе этих дел и возбужденное по факту убийства братьев М. и С.-Э.Хамидовых и А.Третьякова, чьи тела были обнаружены в бывшем месторасположении воинской части ВВ МВД РФ (см. раздел 3.5).

В связи с отсутствием в действиях военнослужащих состава преступления были прекращены 11 дел, в том числе и дела по фактам случайной гибели и ранения мирных гражданских лиц в результате перестрелок и обстрелов не остановившихся на блок-постах автомашин (см. раздел 3.2.4). Военная прокуратура утверждала, что, убивая людей при стрельбе по не остановившимся автомашинам, военнослужащие действовали в "строгом соответствии со статьями 23 и 27 Закона РФ йО внутренних войсках МВД РФк"22. Действительно, пункт "б" части 2 статьи 23 этого закона дает право "временно запрещать или ограничивать движение транспорта и пешеходов, осуществлять их досмотр на улицах и дорогах в целях защиты жизни, здоровья и имущества граждан"; пункт "е" части 1 статьи 27 разрешает применять оружие "для остановки транспортного средства путем его повреждения, если водитель ...> отказывается остановиться, несмотря на законное требование сотрудника милиции или военнослужащего". Однако такие права даются военнослужащим ВВ МВД РФ лишь в условиях объявленного чрезвычайного положения, которое на территории Чечни так и не было введено.

Так же, "в связи с отсутствием состава преступления", прекращено дело по факту гибели Шарипа Батаева, тело которого было обнаружено на позициях разведподразделения 693-го мотострелкового полка, наступавшего в конце февраля 1996 г. на село Аршты (см. раздел 3.5).

В.А.Смирнов сообщил, что "осмотр трупа провести не удалось", так как "члены незаконных вооруженных формирований" якобы запретили

–"производить какие-либо следственные действия на месте происшествия, в том числе допустив открытое противостояние сотрудникам правоохранительных органов в осмотре трупа и его последующем судебно-медицинском вскрытии ...> по причине чего провести эксгумацию трупа ...> не представлялось возможным"23. Между тем, по свидетельству представителя ПЦ "Мемориал" А.В.Черкасова, сопровождавшего выехавшую на место обнаружения тела оперативно-следственную группу сотрудников правоохранительных органов Республики Ингушетия, имело место обратное. Находившиеся на месте обнаружения тела бойцы Бамутского отряда во главе с Усманом Фирзаули и Хамзатом Батаевым (двоюродным братом убитого) всячески содействовали сотрудникам МВД и прокуратуры, помогли эксгумировать труп24, после чего эксперт-криминалист и судебно-медицинский эксперт провели возможные следственные действия25. Оперативно-следственная группа все же зафиксировала, что смерть Ш.Батаева наступила от выстрела в затылок, а его запястья и кисти рук были переломаны. Тело, по мусульманскому обычаю, было в тот же день предано земле.

Кроме того, В.А.Смирнов сообщает, что Ш.Батаев

–"появился в месте расположения разведгруппы федеральных войск и был задержан военнослужащими до выяснения его личности ...> Воспользовавшись ослаблением контроля за ним и тем, что у раненных военнослужащих имелось при себе штатное оружие, Батаев, выхватив у одного из них снайперскую винтовку, произвел выстрел в направлении военнослужащих разведгруппы. Защищая жизни подчиненных военнослужащих, действуя в состоянии необходимой обороны, командир разведгруппы произвел выстрел в сторону Батаева из штатного оружия. От полученного ранения в голову Батаев Ш.А. скончался на месте происшествия"26. –

Уголовное дело было прекращено "за отсутствием в деянии состава преступления".

Сказанному прокурором противоречат обнаруженные судебно-медицинским экспертом прижизненные переломы кистей и запястий, а также и характерные особенности раневого канала, указывающие на то, что Ш.Батаева поставили на колени, а выстрел был произведен из пистолета в затылок в упор.

Расследование 15 возбужденных уголовных дел продолжалось и после прекращения военных действий. Но в соответствии с принятым 12 марта 1997 г. Государственной Думой РФ постановлением "Об объявлении амнистии в отношении лиц, совершивших общественно опасные деяния в связи с вооруженным конфликтом в Чеченской Республике" большинство из них были прекращены.

В четырех случаях по материалам, поступившим в военную прокуратуру гарнизона Грозного, решение о возбуждении или отказе в возбуждении уголовного дела не было принято в течение периода от 9 до 19 месяцев притом, что, согласно российскому процессуальному законодательству, такое решение должно быть принято в срок, не превышающий десяти суток. Тем не менее из Генеральной прокуратуры РФ на запрос ПЦ "Мемориал" по данным материалам пришел ответ: "проверка обстоятельств продолжается, исполнение контролируется Главной военной прокуратурой"27.

15 уголовных дел, возбужденных прокуратурой ЧР, и материалы по девяти преступлениям были направлены из органов МВД ЧР в военную прокуратуру. Однако, насколько можно судить по ответам на запросы депутатов Государственной Думы РФ и ПЦ "Мемориал", их следы ни в военной прокуратуре, ни в Кавказской межрегиональной прокуратуре обнаружены не были.

Материалы по 30 совершенным преступлениям по каким-то причинам (о которых можно лишь догадываться), по-видимому, не были направлены органами прокуратуры и МВД ЧР ни в военную, ни в Кавказскую межрегиональную прокуратуру.

Между тем после окончания боевых действий и вывода федеральных структур с территории Чечни возможности для продолжения расследования и проверки по этим уголовным делам на месте не осталось. Кроме того, большинство воинских частей были выведены из Чечни на Ставрополье и в Северную Осетию, а военная прокуратура в/ч 44662 – в Дагестан, что затруднило дознание и следственные действия в воинских частях. Расследование преступлений, совершенных военнослужащими федеральных сил и сотрудниками МВД, таким образом, практически прекратилось.

* * *

Всего же, по сообщению Главной военной прокуратуры28, с 11 декабря 1994 г. по 8 августа 1996 г. по фактам совершения военнослужащими федеральных сил преступлений против гражданского населения органами военной прокуратуры, Кавказской межрегиональной прокуратурой и прокуратурой Чеченской Республики было возбуждено 129 уголовных дел. Из них к августу 1996 г. были окончены 42 – в суды направлено 21 дело (12 дел уже рассмотрены судами), прекращено 21 дело; приостановлено 61 дело – 48 "в связи с неустановлением виновных лиц", 13 "в связи с неустановлением местопребывания обвиняемых"; расследование по 26 делам не было закончено.

Однако в письме, направленном 4 июля 1996 г. прокурором ЧР В.А.Абубакаровым на имя генерального прокурора РФ Ю.И.Скуратова, сообщались другие, сильно отличающиеся цифры: в период с 1 января 1995 г. по 30 мая 1996 г. только прокуратурой ЧР в военную и Кавказскую межрегиональную прокуратуры по фактам совершения военнослужащими федеральных сил преступлений было направлено 257 уголовных дел и 109 материалов. Из них возвращены в прокуратуру ЧР по мотиву отсутствия бесспорных доказательств (см. выше) совершения преступлений именно военнослужащими или сотрудниками МВД РФ 112 уголовных дел и 33 материала29.

В другом ответе Главной военной прокуратуры30 сообщалось, что за период с января 1995 г. по ноябрь 1996 г. по фактам совершения военнослужащими федеральных сил преступлений против гражданского населения на территории Чеченской Республики в военной прокуратуре (войсковая часть 44662) расследовалось 147 уголовных дел. Из них были окончены 45.

Из этих 45 оконченных уголовных дел в суды были направлены 23 дела, прекращено 21.

Судами, согласно сведениям, представленным Главной военной прокуратурой РФ, по данным делам были осуждены к разным уголовным наказаниям 23 человека.

Управление же военных судов Министерства юстиции РФ представило другие сведения31: за преступления, совершенные военнослужащими против гражданского населения в период военных действий на территории Чечни, всего были осуждены 18 (!) военнослужащих МО и ВВ МВД. В том числе за умышленные убийства – семь человек, по одному – за разбойное нападение, за хищение чужого имущества, за неосторожное тяжкое телесное повреждение, остальные осуждены за хулиганство, неосторожное обращение с оружием и автопроисшествия. Всего от преступных действий осужденных погибло 18 человек.

Для тех, кто был знаком с реальной обстановкой в Чечне в период военных действий, очевидно: эти цифры свидетельствуют о крайней неэффективности работы правоохранительных органов по расследованию преступлений военнослужащих против гражданского населения. Погибли десятки тысяч человек, в подавляющем большинстве – мирные жители, а понесли наказание виновные в гибели лишь восемнадцати гражданских лиц.

* * *

Отдельно следует сказать о ходе расследования преступлений, совершенных военнослужащими федеральных сил на территории граничащей с Чечней Республики Ингушетия.

Боевые действия здесь велись лишь в конце февраля 1996 г. во время попытки федеральных сил осуществить наступление на село Бамут из Ингушетии. Однако по территории республики неоднократно наносились удары с воздуха, а военнослужащие, двигавшиеся в Чечню и из Чечни, неоднократно обстреливали на дорогах гражданские автомобили, совершали различные правонарушения.

За период с 11 декабря 1994 г. по 30 августа 1996 г. по фактам совершения военнослужащими федеральных сил преступлений против гражданского населения на территории Республики Ингушетия правоохранительными органами этой республики, а также военной прокуратурой Владикавказского гарнизона и Главной военной прокуратурой было возбуждено 43 уголовных дела.

Из них 21 дело было приостановлено "в связи с неустановлением лица, подлежащего привлечению в качестве обвиняемого". В том числе дела: о гибели гражданских лиц в результате неизбирательной стрельбы 11 декабря 1994 г. при проходе войск в Чечню; о ракетном ударе с вертолетов по селу Гази-Юрт (см. раздел 3.2); о расстреле автоколонны с беженцами у станицы Нестеровская 17 декабря 1994 г.; об обстреле автомобиля агентства Рейтер; о большинстве других случаев нападения на автомашины (см. раздел 3.3).

Одно дело было приостановленно "в связи с неустановлением местопребывания обвиняемого".

Прекращены "за отсутствием состава преступления" 12 дел. В том числе – два дела о нанесении ракетно-бомбовых ударов по селу Аршты 3 января 1995 г. и 18 апреля 1995 г. и дело об убийстве несовершеннолетнего Ш.И.Арсельгова 7 января 1995 г. (см. раздел 3.3).

Кроме того, четыре дела были прекращены в связи с амнистией и одно "вследствие изменения обстановки".

Лишь четыре уголовных дела были направлены в суды, которые приговорили виновных к различным срокам лишения свободы.

* * *

Результаты единственного известного авторам расследования, проведенного сотрудниками ФСБ, не отличаются от итогов работы военной и межрегиональной прокуратур. Информация солдатских матерей об избиении "пленных членов незаконных вооруженных формирований" (см. раздел 3.6.3) после депутатского запроса была направлена Кавказской межрегиональной прокуратурой "для проверки оперативным путем в Оперативную группу УВКР [Управления военной контрразведки] ФСБ России в ЧР, по сообщению которой указанные в заявлении группы матерей факты избиений пленных членов НВФ своего подтверждения не нашли"32.

* * *

Неэффективность работы органов прокуратуры при расследовании преступлений, совершенных военнослужащими федеральных сил в Чечне, по нашему мнению, объясняется не только предвзятостью, но и нежеланием утруждать себя расследованием как таковым, изыскивать и всесторонне исследовать доказательства.

Так, на запрос о жестоком убийстве членами вооруженных формирований ЧРИ четырех пленных российских военнослужащих (см. раздел 4.6.) и на сообщение об имеющейся в распоряжении ПЦ "Мемориал" видеозаписи этой казни прокуратура отвечала, что подобная информация

–"ранее в органы военной прокуратуры не поступала. Уголовное дело по данному факту не возбуждалось. В соответствии с определенной законом компетенцией производство предварительного следствия по данной категории уголовных дел производится органами территориальных прокуратур"33. К тому моменту в Чечне уже не было никаких "органов территориальных прокуратур", кроме прокуратуры ЧРИ.

Можно ли надеяться на объективное расследование действий военнослужащих федеральных войск, если Главная военная прокуратура отказывается озаботиться судьбой даже своих, российских военнослужащих?!

РОССИЯ-ЧЕЧНЯ: цепь ошибок и преступлений

4. НАРУШЕНИЕ ПРАВ ЧЕЛОВЕКА И НОРМ ГУМАНИТАРНОГО ПРАВА ВООРУЖЕННЫМИ ФОРМИРОВАНИЯМИ И ВЛАСТЯМИ ЧЕЧЕНСКОЙ РЕСПУБЛИКИ ИЧКЕРИЯ

Международное сообщество рассматривало вооруженный конфликт в Чеченской Республике 1994-1996 гг. как конфликт немеждународного характера. Исходя из этого, авторы настоящего доклада при оценке соблюдения сторонами гуманитарного права обращаются прежде всего к нормам статьи 3 Женевских конвенций и Второго дополнительного протокола к этим конвенциям, посвященным защите жертв вооруженного конфликта немеждународного характера (см. Предисловие). Статья 3 Женевских конвенций имеет обязательный характер не только в качестве норм международных договоров (повстанцы, естественно, таких договоров не могли подписать), но как выражение общих (неписаных) принципов права, общего безусловно обязательного для всех закона – Jus cogens1. Она открывается словами: "В случае вооруженного конфликта, не носящего международного характера и возникающего на территории одной из Высоких Договаривающихся Сторон, каждая из находящихся в конфликте сторон [а следовательно, и правительственные, и противостоящие им силы] будет обязана применять, как минимум, следующие положения" (далее следует перечень).

Таким образом, применяя гуманитарное право к конфликтам немеждународного характера, мировое сообщество считает, что в таких конфликтах следует требовать соблюдения соответствующих положений этого права и от антиправительственных (повстанческих, партизанских, сепаратистских, освободительных и т.п., в зависимости от точки зрения) сил.

Вышесказанное относится не только к статье 3 Женевских конвенций, но и ко Второму дополнительному протоколу к этим конвенциям.

* * *

–

Самопровозглашенная Чеченская Республика Ичкерия формально не принадлежала к числу Высоких Договаривающихся Сторон, подписавших и ратифицировавших Женевские конвенции и Дополнительные протоколы к ним. Тем не менее и для вооруженных формирований ЧРИ было обязательным выполнение требований норм гуманитарного права, относящихся к немеждународным конфликтам, как общих принципов международного права, обязательных для всех.

В июле 1995 г. Швейцарскому Федеральному совету, который хранит оригиналы Женевских конвенций и Дополнительных протоколов к ним, а также ратификационные грамоты и документы о присоединении государств-участников этих конвенций и протоколов, было направлено заявление парламента ЧРИ от 14 июля 1995 г. за подписью председателя парламента ЧРИ Ахъяда Идигова. В заявлении, в частности, говорилось:

–"Парламент Чеченской Республики Ичкерия, – полномочный орган власти, представляющей чеченский народ, ведущий борьбу за свои права с Россией, заявляет о принятии Чеченской Республикой Ичкерия обязательств по соблюдению Женевских конвенций и Дополнительных протоколов к ним от 8 июня 1977 г.". К сожалению, несмотря на это заявление, соответствующая разъяснительная работа с бойцами отрядов вооруженных формирований ЧРИ и ознакомление их с нормами гуманитарного права не проводились.

Кроме того, бойцы и командиры вооруженных формирований ЧРИ были такими же советскими людьми, что и противостоявшие им солдаты и офицеры федеральных сил, и прошли (не все, но многие) ту же школу Советской Армии, а структуры Департамента государственной безопасности ЧРИ также во многом состояли из бывших струдников советского МВД. И от тех, и от других вряд ли стоило ждать большего знания и уважения норм гуманитарного права, чем от федеральных сил (см. раздел 3.1).

Наконец, следует отметить, однако, что с точки зрения гуманитарного права можно оценивать действия лишь тех отрядов и вооруженных лиц, которые находились под ответственным командованием военного и политического руководства ЧРИ. Действия отдельных, никому не подчиненных групп и людей с этой точки зрения оцениваться не могут. Последнее объясняет, почему составители доклада не включили в него изложение некоторых фактов, известных ПЦ "Мемориал". Например, имеется ряд свидетельств о совершении в период январских-февральских боев в Грозном в 1995 г. вооруженными чеченцами тяжких преступлений (убийства, издевательства, изнасилования) в отношении мирных жителей Чечни. Однако нет никаких доказательств, что эти преступники имели отношение к вооруженным формированиям ЧРИ. Безусловно, любая власть несет ответственность за обеспечение правопорядка на подконтрольной ей территории, но в данном случае следует говорить скорее о территории, временно неподконтрольной никакой власти.

* * *

Самопровозглашенная ЧРИ в период вооруженного конфликта 1994-1996 гг. не была признана ни одним членом международного сообщества в качестве независимого государства. Соответственно, она не являлась участником ни одного международного соглашения, пакта, конвенции о правах человека. Поэтому для властей ЧРИ даже бесспорное установление фактов нарушения ими норм международного права в области прав человека никаких международно-правовых последствий иметь не может.

Тем не менее вполне правомерно применение этих норм для оценки действий властей и представителей вооруженных формирований ЧРИ с точки зрения их готовности следовать общепринятым в международном сообществе образцам.

* * *

При написании данного раздела доклада авторы неоднократно обращались с запросами в органы прокуратуры и МВД РФ. Однако эти ведомства сообщили ПЦ "Мемориал" в своих ответах, ссылки на которые приведены, лишь небольшое число таких фактов. Следует отметить, что множество сообщений СМИ о "зверствах чеченских боевиков" со ссылками на федеральные официальные источники при проверке оказывались ложью.

РОССИЯ-ЧЕЧНЯ: цепь ошибок и преступлений

4.1. НЕИЗБИРАТЕЛЬНОЕ ВЕДЕНИЕ ОГНЯ, РАЗМЕЩЕНИЕ ВОЕННЫХ ОБЪЕКТОВ РЯДОМ С ГРАЖДАНСКИМИ

Оценка нападений неизбирательного характера с точки зрения гуманитарного права и обоснование, почему при описании таких действий авторы считают возможным обращаться к нормам Первого дополнительного протокола к Женевским конвенциям, кратко изложены в начале раздела 3.2. Статья 58 Первого дополнительного протокола к Женевским конвенциям требует применять следующие меры предосторожности в отношении последствий нападения:

–"Стороны, находящиеся в конфликте, в максимальной практически возможной степени: а) стремятся ...> удалить гражданское население, отдельных гражданских лиц и гражданские объекты, находящиеся под их контролем, из районов, расположенных вблизи от военных объектов; б) избегают размещения военных объектов в густонаселенных районах или вблизи от них; в) принимают другие необходимые меры предосторожности для защиты гражданского населения, отдельных гражданских лиц и гражданских объектов, находящихся под их контролем, от опасностей, возникающих в результате военных операций".

* * *

Вооруженные формирования ЧРИ неоднократно вели в ходе боевых действий, хотя и в значительно меньших масштабах, чем федеральные силы, неизбирательный огонь, от которого страдало гражданское население. Но главное, они провоцировали федеральную сторону к неизбирательным нападениям, постоянно размещая позиции около и посреди гражданских объектов, в том числе жилых домов. При этом часто граждан не предупреждали заранее, лишая их возможности эвакуироваться до начала обстрелов и боев. В результате удары федеральных войск по этим позициям вели к дополнительным жертвам среди гражданского населения.

Так, уже в самом начале боевых действий, 12 декабря 1994 г., колонны федеральных войск были обстреляны со стороны станицы Ассиновская. Среди российских военнослужащих появились убитые и раненые, в ответ по станице был открыт огонь, приведший к гибели мирных граждан (см. также раздел 3.2.1).

В декабре 1994 г. в Грозном чеченские формирования неоднократно размещали мобильные зенитные и артиллерийские установки, ведущие огонь по федеральным силам, среди жилых домов, не покинутых жителями1.

Так, например, ракетный удар с самолета по зданию школы-интерната на ул.Киевская был спровоцирован 28 декабря2 тем, что самоходная зенитная установка, стоявшая среди жилых домов вблизи интерната, открыла огонь по самолету, летевшему бомбить аэропорт Ханкала. В результате было разрушено здание интерната, полностью уничтожен частный жилой дом (хозяйка, возможно, погибла), серьезно повреждены еще несколько домов, зенитная же установка не пострадала и уехала из этого района.

Во время январских боев 1995 г. в Грозном члены НМПО неоднократно были свидетелями того, как по районам Грозного, занятым федеральными войсками, со стороны чеченских позиций велся огонь из установок залпового огня "Град". Обстрел жилых кварталов города из оружия, предназначенного для поражения больших площадей, является неизбирательным и неизбежно ведет к гибели гражданского населения.

Вооруженные формирования ЧРИ располагали свои позиции в Грозном в жилых домах и вели огонь по таким же позициям федеральных войск. Обе стороны при этом не брали в расчет безопасность мирных жителей, которые прятались в подвалах этих же домов. Мирные жители гибли от пуль и осколков, не могли выйти за водой и продуктами3.

Такая же картина наблюдалась во время боев в городах Аргун и Гудермес в августе и декабре 1995 г.

Так, 10-12 декабря 1995 г. вооруженные формирования ЧРИ4 небольшими группами беспрепятственно вошли в Гудермес (см. также раздел 3.2.3). Они заняли значительную часть города, окружив позиции федеральных российских войск в районе комендатуры и вокзала.

Хотя бойцы вошедших в город чеченских отрядов и предупреждали гражданское население о возможности начала боев, но такое оповещение не было серьезно организовано. Так, один из опрошенных жителей Гудермеса рассказал, что бойцы вооруженных отрядов заявляли: ничего бояться не надо – они здесь только для того, чтобы помешать проведению выборов. Несколько других жителей Гудермеса рассказали, что боевики все же предупреждали их о возможных предстоящих военных действиях и призывали людей уйти из города. Однако население Гудермеса в большинстве своем не ожидало, что бои могут приобрести серьезный характер, и многие остались в городе.

К 13 декабря подошедшие части федеральных войск, в свою очередь, полностью окружили город. 14 декабря начались интенсивные перестрелки между боевиками и федеральными войсками, как находящимися в городе, так и взявшими его в кольцо. Вплоть до 19 декабря шли интенсивные бои, повлекшие большое число жертв среди мирного населения. По рассказам жителей города, бойцы вооруженных формирований ЧРИ располагали свои военные объекты среди гражданских, нередко вели стрельбу из жилых домов, где находились мирные жители.

[Gudermes.JPG] Гудермес, декабрь 1995 г. После окончания боев. Фотография Олега Никишина

Во время боев в Грозном в августе 1996 г. вооруженные формирования ЧРИ действовали аналогичным образом.

* * *

Известен по крайней мере один случай, когда бойцы вооруженного формирования ЧРИ использовали в своих целях "коридор", открытый федеральными силами для выхода мирных жителей. Это нанесло прямой ущерб мирному населению, поскольку в результате был прекращен выход гражданского населения из блокированного и подвергающегося артобстрелам и бомбардировкам села.

С 9 июля 1996 г. блокированное федеральными силами село Гехи начало подвергаться обстрелам. Сопротивление вводу российских войск в село оказывал отряд полевого командира Д.Махаева. Утром 11 июля федеральные войска открыли "коридор" для выхода из села мирых жителей. Однако вскоре по открытому "коридору" из села на нескольких автомашинах попыталась вырваться группа боевиков отряда Д.Махаева. В завязавшейся перестрелке большая часть из прорывавшихся была убита, в числе погибших оказался и Д.Махаев.

После этого инцидента федеральные войска закрыли необстреливаемый "коридор" для выхода населения из села, которое в течение всего дня продолжали обстреливать и бомбить5.

* * *

Неоднократно в Грозном осуществлялись диверсии, направленные против военнослужащих федеральных сил и сотрудников пророссийской администрации ЧР. В ряде случаев они привели к гибели или ранению мирных граждан. Однако до сих пор нет ясности в вопросе – осуществляли ли все такие диверсии отряды, находящиеся под контролем руководства ЧРИ? По крайней мере в отношении некоторых диверсионных взрывов, приведших к жертвам среди мирного населения, есть основания подозревать, что они осуществлялись с ведома МВД ЧР и федеральных спецслужб.

* * *

В Резолюции 1086 ПАСЕ6 безоговорочно осуждалось "занятие ими [бойцами чеченских отрядов] позиций вблизи гражданских поселений без четкого предупреждения граждан об эвакуации до занятия таких позиций".

РОССИЯ-ЧЕЧНЯ: цепь ошибок и преступлений

4.2. ВОСПРЕПЯТСТВОВАНИЕ ВЫЕЗДУ МИРНЫХ ЖИТЕЛЕЙ ИЗ ГРОЗНОГО

Гуманитарное право призвано способствовать смягчению последствий войны и защите лиц, не принимающих или переставших принимать участие в военных действиях. В частности, согласно статье 13 Второго дополнительного протокола к Женевским конвенциям,

–"гражданское население и отдельные гражданские лица пользуются общей защитой от опасностей, возникающих в связи с военными операциями". Исходя из вышесказанного, власти обязаны на подконтрольной им территории помогать немобилизованным мирным жителям покинуть подвергающиеся обстрелам или бомбардировкам места. Создание же властями препятствий в этом, безусловно, является нарушением норм международного гуманитарного права.

* * *

–

В нарушение норм международного гуманитарного права и в противоречии с нормами Международного пакта о гражданских и политических правах власти и бойцы вооруженных формирований ЧРИ препятствовали с 25 декабря 1994 г. выезду мирных жителей из Грозного.

Во второй половине декабря 1994 г. Министерством по чрезвычайным ситуациям Республики Ингушетия из Грозного в Ингушетию были вывезены четыре автобусные колонны с мирными гражданами. Однако 25 декабря, когда из Грозного двинулась следующая колонна, бойцы вооруженных формирований ЧРИ ее остановили и вернули на площадь у "президентского дворца". Людей1 высадили из автобусов и объявили им, что колонна не поедет. Автобусы, а также сопровождающие их машины "скорой помощи" и милиции были конфискованы.

Среди тех, кому не дали покинуть город, были люди, лишившиеся жилья в результате бомбардировок, а также по крайней мере одна тяжело раненная женщина – Титова Вера Дмитриевна2.

Члены Группы Уполномоченного по правам человека, ставшие свидетелями этого инцидента, пытались выяснить причину таких действий у должностных лиц ЧРИ. Помощник Д.Дудаева Мавлен Саламов, выяснив обстоятельства этого происшествия, представил объяснения.

Однако доводы его были противоречивы, он не назвал ни одной резонной причины, которая оправдала бы воспрепятствование выезду мирных жителей из подвергающегося бомбардировкам города. Тем не менее из его слов было ясно, что эту автоколонну не выпустили если не по прямому распоряжению, то с ведома людей из ближайшего окружения Д.Дудаева.

27 декабря 1994 г. Группе Уполномоченного по правам человека РФ поступило предложение от руководства ЧРИ начать составлять списки жителей Грозного, желающих выехать из города. Было обещано, что по мере составления списков автобусные колонны будут вывозить этих людей.

31 декабря 1994 г. С.А.Ковалев с таким списком пришел на встречу с вице-президентом ЧРИ З.Яндарбиевым в "президентский дворец", однако начавшийся штурм Грозного сделал невозможным дальнейшее обсуждение этого вопроса.

Представитель ПЦ "Мемориал" А.В.Соколов зафиксировал в январе 1995 г. случай, когда частный автобус, везший из Грозного беженцев, был остановлен на выезде из города бойцами вооруженных формирований ЧРИ, водителю было приказано доставить пассажиров назад в обстреливаемый город. К чести водителя, он на следующий день снова собрал своих пассажиров и по другой дороге все же вывез их из города.

Таким образом, налицо преднамеренное воспрепятствование выезду мирных жителей из мест боев, в том числе раненых и оставшихся без жилья людей.

По версии чеченской стороны, в декабре 1994 г. существовал "секретный план депортации чеченского народа" и действия МЧС РФ проводились в рамках этого плана. Чеченские же отряды пресекали выезд не из Грозного, а за пределы территории Чечни3.

По мнению ПЦ "Мемориал", эта версия не выдерживает критики и не может служить оправданием действий руководства ЧРИ, фактически вынуждавшего мирных жителей вернуться в бомбардируемый Грозный.

Вместе с тем подавляющему большинству автомашин, также вывозящих людей и двигающихся отдельно вне колонн, препятствий к выезду из Грозного и из Чечни не чинилось.

РОССИЯ-ЧЕЧНЯ: цепь ошибок и преступлений

4.3. ТЕРРОРИСТИЧЕСКИЕ АКТЫ ЗА ПРЕДЕЛАМИ ЧЕЧНИ: ЗАХВАТЫ ЗАЛОЖНИКОВ, ПРЕДНАМЕРЕННЫЕ НАПАДЕНИЯ НА ГРАЖДАНСКОЕ НАСЕЛЕНИЕ И МЕДИЦИНСКИЕ УЧРЕЖДЕНИЯ, БЕССУДНЫЕ КАЗНИ, ИСПОЛЬЗОВАНИЕ "ЖИВОГО ЩИТА"

Вопиющими нарушениями прав человека и норм гуманитарного права явились действия вооруженных формирований ЧРИ за пределами Чечни – в Ставропольском крае и в Дагестане. Захват заложников прямо и абсолютно запрещен международным гуманитарным правом (см. раздел 3.7).

С точки зрения международных норм в области прав человека такие действия можно квалифицировать как незаконное задержание и применение пыток, что прямо запрещено Международным пактом о гражданских и политических правах и Конвенцией против пыток и других жестоких, бесчеловечных или унижающих достоинство видов обращения и наказания (см. раздел 3.6).