Текст книги "Россия - Чечня - цепь ошибок и преступлений"

Автор книги: Автор Неизвестен

сообщить о нарушении

Текущая страница: 10 (всего у книги 26 страниц)

Впрочем, поступление в моздокский фильтрационный пункт относительно крупной партии задержанных после проведения 7-8 апреля 1995 г. МВД РФ операции в Самашках немедленно вновь привело к страшной скученности в камерах, недостатку питания и воды. Следует отметить, что недостаток воды не может быть объяснен плохим снабжением и является прямым проявлением жестокого обращения с задержанными.

–"10 апреля нас погрузили в вертолет и отвезли в Моздок. Там избили и привезли в фильтрационный пункт. На допросах снова избивали, угрожали расстрелом. Следователь сам не бил, били люди в масках, когда он выходил из отсека. То же самое творилось в соседних отсеках ...> Предлагали подписать, не читая, какую-то бумагу или рассказ о том, что первыми из села открыли стрельбу боевики. Иногда приходил военный врач, который давал йод и одну таблетку от всех болезней. Человеку, у которого грудь сильно болела, видимо, ребра были поломаны, он лишь дал бинт, чтобы тот сам себя перевязал"9. –

В Грозном ФП был размещен в помещении 1-го производственного автотранспортного предприятия (ПАП-1). При его посещении Уполномоченным по правам человека РФ С.А.Ковалевым и представителями его группы А.Ю.Блинушовым, Н.Г.Охотиным, С.В.Сироткиным 25 февраля 1995 г. было установлено, что камера для задержанных находится в подвальном помещении, перегороженном металлическими решетками. Отопления не было (впрочем, как и во всем городе), освещение также отсутствовало – задержанные содержались в полной темноте.

Вскоре после посещения ФП этой группой здание было оборудовано движком, в результате чего все помещения ФП были освещены, на первом этаже были оборудованы восемь камер (одна – м, одна – м, шесть – м) с металлическими решетками вдоль всех стен изнутри.

Вот как описали свое впечатление от пребывания в фильтрационном пункте Грозного в июле 1995 г. монахи буддийского ордена "Ниппондзан-Меходзи"10: "Через час нас вывезли в фильтрационный лагерь, где, избивая, заставили лежать на асфальте лицом вниз в течение часа. Когда стемнело, после короткого допроса у следователя нас препроводили в камеру. ...> Следует сказать, что с этого момента отношение к нам резко изменилось. Конвой фильтрационного лагеря относился к нам по-человечески: на нас не кричали, не били, а наоборот, старались облегчить нашу участь, давая возможность больше быть на прогулке, чаще проветривать камеру, давали кипяток и т.п. ...> 14 июля утром нас по одному вызывали к начальнику, и мы подписали распоряжение о нашем освобождении из-под стражи, нам вернули личные вещи и документы, после чего нас опять закрыли в камеру, где продержали до середины следующего дня, мотивируя это особым распоряжением начальства сверху. Поскольку условия содержания в фильтрационном пункте ужасны (спать на голом полу, есть из одного ведра на всех без ложки, абсолютно не дают хлеба, вонь и антисанитария), мы требовали выпустить нас немедленно, но все наши требования игнорировались. ...> Тот ад, в котором мы провели 5 дней, может показаться раем по сравнению с тем, что выпадает на долю чеченцев. С ними не церемонятся, а доводят до такой степени, что человек шарахается от любого звука. Становится понятно, почему чеченцы предпочитают смерть вместо плена"11. –

По имеющимся у ПЦ "Мемориал" сведениям, в мае 1995 г. после убийства в этом ФП трех сотрудников промосковского МВД ЧР (см. раздел 3.5) последовала проверка его работы комиссией МВД РФ. Так же как и в Моздоке, кто-то из начальства был наказан в дисциплинарном порядке, однако к уголовной ответственности никто привлечен не был. Так же как и в Моздоке, условия содержания и обращение с задержанными несколько улучшились.

[Filtr2.JPG] [Filtr4.JPG] Внутренние помещения грозненского фильтрационного пункта. Фотографии Александра Соколова, сделанные осенью 1996 г. после закрытия ФП

В Ставрополе и Пятигорске ФП были размещены в помещениях городских следственных изоляторов.

В фильтрационных пунктах не оказывалась необходимая медицинская помощь, хотя там часто содержались люди, получившие серьезные травмы. Депутатами Государственной Думы РФ В.В.Борщевым и Ю.А.Рыбаковым при посещении ими фильтрационного пункта в Пятигорске был документально установлен по крайней мере один случай смерти задержанного вследствие неоказания медицинской помощи – Умара Баутдиновича Касаева, 6 января 1995 г.

При освобождении из ФП людям предлагалось подписать заявление об отсутствии претензий.

Абсолютное большинство доставленных в ФП были освобождены как ни в чем не виновные.

Согласно справке, направленной заместителем начальника ГУИН МВД РФ В.В.Злыденко министру внутренних дел РФ, с 11 декабря 1994 г. по 22 июля 1995 г. через ФП Моздока и Грозного прошли 1325 человек. При этом лишь 100 из них были переданы следственным органам и 141 – "в соответствующие инстанции для обмена на военнослужащих" (известно, что в большинстве случаев к обмену на пленных военнослужащих федеральных войск чеченской стороне предлагались люди, не принимавшие участия в военных действиях). Примерно такое же соотношение сохранялось и в дальнейшем. Так, согласно официальным данным, из 1257 человек, прошедших через ФП в Грозном с 28 января 1995 г. по июль 1996 г., 1024 были освобождены, 51 задержанному были предъявлены обвинения в совершении преступлений, 109 человек были обменены на пленных военнослужащих федеральных войск12.

Фильтрационный пункт в Моздоке был закрыт 6 июня 1995 г., остальные – в июне 1996 г. в соответствии с соглашениями, достигнутыми представителями воюющих сторон в Назрани 10 июня 1996 г.

РОССИЯ-ЧЕЧНЯ: цепь ошибок и преступлений

3.6.2. Неофициальные места содержания задержанных

С декабря 1994 г. перед отправкой в ФП задержанные часто содержались до нескольких суток в накопительных пунктах, расположенных у блок-постов или в местах дислокации воинских частей. Никакого официального статуса у таких мест содержания задержанных не было.

Первый известный нам накопительный пункт располагался на территории консервного завода в Грозном. Такие пункты были и на территориях, занятых воинскими частями у станиц Ассиновская и Червленная, у блок-поста ? 13 между селами Серноводск и Самашки и др. Людей там содержали в машинах для перевозки заключенных или в вырытых в земле ямах.

Судя по многочисленным показаниям задержанных, здесь проводилось первичное дознание, многих из задержанных при этом жестоко избивали.

Следует отметить, что в ямы, вырытые в земле, помещались отнюдь не только задержанные жители Чечни. Дело в том, что в федеральных воинских частях на территории Чечни такие ямы, обычно называемые солдатами по восточному "зиндан" (возможно, такая практика идет со времен войны в Афганистане), часто использовались в качестве гауптвахт1. Корреспонденты, посещавшие расположение воинских частей в Чечне, неоднократно сообщали о такой практике. Например, то как задержанного поместили на такую гауптвахту, наблюдал зимой 1995 г. в Грозном корреспондент "Известий"2. Военная прокуратура называла подобные "зинданы" "необорудованной" или "незаконной гауптвахтой" и в ряде случаев (в районе Ассиновской, под Шатоем) вынуждала командиров воинских частей отпустить находящихся в них военнослужащих, а вместо ям оборудовать нормальное помещение3.

Бесчеловечные условия содержания, голод, избиения и издевательства – все это подчас доставалось и провинившимся федеральным военнослужащим. Рассказ контрактника4, самовольно покинувшего свой блок-пост и попавшего за это на "необорудованную гауптвахту", был напечатан в "Новой газете":

–"Было два вида зиндана – просто яма глубиной до восьми метров, вырытая самими заключенными, и железная бочка три на два метра. Виктор попал во второй. Небольшое отверстие на замке. Для вентиляции бочку прострелили из пулемета. Но кроме воздуха в дырки лилась и вода. Внутри на дне какое-то тряпье. Лежать можно только восьмерым, остальные спали стоя. ...> Банка тушенки и полбатона хлеба на всех – уже хорошо. ...> Ночью приходили бить. Били четверо. ...> Отвечать не было смысла – могли убить и списать на боевые потери. ...> В полку придумали свою йамнистиюк. Если кого-то сажают в яму, то его товарищи хватают на следующий день любого чеченца и суют в карман гранату. Пойман с оружием. В одной яме солдат и боевиков содержать нельзя. Солдат выпускают – йамнистияк ...>"5. –

Анализ многочисленных показаний позволяет сделать вывод, что в то время, как в официальных ФП уровень жестокости по отношению к задержанным несколько снизился, в неофициальных и недоступных для контроля местах содержания задержанных все большее распространение приобретала практика применения пыток, в том числе электрическим током. Именно здесь перед отправкой в ФП на допросах у задержанных пытались добиться признания вины или получить нужные сведения.

Постепенно значительную часть задержанных вообще перестали отправлять на фильтрационные пункты, и они, таким образом, не попадали в официальную статистику задержаний. Например, в официальных документах датой задержания жителей Самашек, которые 8 апреля 1995 г. были доставлены в пункт у Ассиновской, а через несколько дней переправлены в официальный ФП под Моздоком, числится тот день, когда их привезли в Моздок. Тем самым налицо сокрытие факта задержания людей в течение нескольких дней. Остальные задержанные жители Самашек, которых освободили прямо из этого пункта, вообще ни в каких официальных документах в качестве задержанных не числятся.

Людям, отпущенным непосредственно из таких неофициальных мест содержания, в отличие от официальных фильтрационных пунктов, не выдавались никакие документы, удостоверяющие их пребывание там.

Подобные места содержания задержанных превратились в неофициальные тюрьмы. Число их росло – известно о существовании таких пунктов в расположении частей МО (в районе Шали в 503-м, 506-м мотострелковых полках) и ВВ МВД (в районе Серноводска и Ассиновской).

Монахов буддийского ордена "Ниппондзан-Меходзи", задержанных 10 июля 1995 г. на КПП по дороге из Грозного в Урус-Мартан, доставили в какую-то воинскую часть:

–"Не спрашивая документов, без всяких объяснений, нас пинками затолкали в машину, завязали глаза и привезли в расположение российских войск. Как только мы вышли из машины, нас, избивая, заставили распластаться на земле, закрутили руки за спину и надели наручники, хотя мы абсолютно не сопротивлялись и старались покорно выполнять все команды. ...> Четки, которые сняли с нашего Учителя, не разорвали, так как они были сделаны из нефрита, а просто присвоили себе. У одного монаха сняли часы и пытались снять обручальное кольцо, которое ему на память подарила мать. С завязанными глазами, в наручниках, абсолютно не сопротивляющихся насилию, нас за шиворот затолкали в яму и бросили в грязь. Через несколько минут пришли вышибалы с дубинками, но, побеседовав с нами и узнав, что у нас не было оружия, что мы буддийские монахи, в сердцах их пробудилось сострадание и они сказали: "Мы этих бить не будем". Хотя наши глаза были завязаны, но мы слышали, как одни солдаты хотели снять кроссовки с монаха, но те, кто отказался нас бить, уговаривали их не делать этого. ...> Через час нас вывезли в фильтрационный лагерь"6. –

Командование федеральных сил в Чечне, военная прокуратура и МВД РФ неоднократно официально отрицали наличие таких мест содержания задержанных. В июле 1996 г. в ответ на запрос депутата Государственной Думы РФ Ю.А.Рыбакова военный прокурор СКВО генерал-майор юстиции В.Ф.Соловьев сообщал:

–"Военными прокурорами СКВО и войсковой части 44662 (гор.Грозный)7 по аналогичным обращениям неоднократно проводились проверки в частях группировки федеральных войск в Чеченской Республике, которыми фактов создания неофициальных фильтрационных пунктов и содержания в них задержанных граждан не выявлено. Обращений граждан по данному вопросу в органы военной прокуратуры не поступало". –

Заместитель министра внутренних дел РФ П.Г.Мищенков тогда же ответил Ю.А.Рыбакову:

–"О существовании фильтрационного пункта в районе станицы Ассиновская, а также о других временных пунктах в местах дислокации частей на территории Чеченской Республики информацией не располагаем"8. –

Посещение неофициальных пунктов содержания задержанных представителями российских и международных правозащитных организаций и контроль за содержанием там людей были практически невозможны. Поэтому о положении на таких пунктах можно судить в основном по многочисленным взаимоподтверждающим показаниям пострадавших.

* * *

Наиболее мрачную известность получил пункт содержания задержанных, расположенный у станицы Ассиновская на территории полевого командного пункта Южной группировки федеральных войск в Чечне (местные жители и военные называли это место "Куликовым полем" по фамилии командующего федеральными войсками в Чечне А.С.Куликова). По показаниям задержанных, выпущенных из этого места, их там содержали в ямах, вырытых в земле, или в машинах для перевозки заключенных. Задержанных истязали и пытали.

В беседе, состоявшейся 19 апреля 1995 г. на контрольно-пропускном пункте у станицы Ассиновская, начальник оперативного отдела штаба Южной группировки войск полковник Лебедев9 подтвердил представителям НМПО10 факт нахождения задержанных лиц на территории командного пункта. По его словам, задержанных сначала поместили в здание находящейся неподалеку фермы, однако затем перевели на командный пункт, где они находятся в машинах для перевозки заключенных. Наличие ям, в которые помещаются люди, он отрицал. По его словам, задержанных тут допрашивают с целью получения сведений о расположении дудаевских сил, складов оружия и т.п. В просьбе предоставить возможность посетить места содержания задержанных полковник Лебедев отказал, ссылаясь на то, что в этот день всех задержанных увезли для обмена.

Однако уже на следующий день полковник Харченко, отказавшийся допустить на территорию командного пункта председателя Комиссии по правам человека при президенте РФ С.А.Ковалева и представителя ПЦ "Мемориал" Я.З.Рачинского, утверждал, что ни на территории командного пункта, ни вблизи от него задержанные никогда не содержались.

С осени 1995 г. "Куликово поле" неоднократно посещали различные комиссии. Вот как программа "Вести" в мае 1996 г. сообщала о визите представителей МККК:

–"Со всех сторон Ассиновская окружена заставами и блок-постами. Наверное, поэтому село считается мирным. Но все же доступ на территорию расположенных вблизи станицы частей федеральных сил для посторонних запрещен. Возможно, это и стало причиной возникновения слухов о наличии здесь секретного фильтрационного пункта. Сегодня представители Комитета Международного Красного Креста впервые получили возможность осмотреть все помещения в расположении внутренних войск, охраняющих Ассиновскую. Инспекция была тщательной, но закончилась, как и ожидалось, ничем. В Ассиновской нет даже гауптвахты. Всех задержанных или пленных отправляют в Грозный"11. –

Представляется очевидным, сколь несложно при подготовке к посещению комиссией скрыть следы пребывания задержанных на большой территории командного пункта – их временно перевозят в другое место в тех машинах, о которых говорил полковник Лебедев, а ямы маскируют сверху. При этом следует отметить, что, по словам военного прокурора временных объединенных сил в ЧР И.В.Шевченко, в январе 1996 г. сотрудники прокуратуры обнаружили в расположении воинской части у Ассиновской "незаконную гауптвахту" с двумя содержащимися на ней военнослужащими, которых незамедлительно освободили12.

По-видимому, этот пункт был создан в феврале 1995 г. До этого людей, задержанных поблизости, почти сразу доставляли в ФП в Моздок.

Первый известный нам задержанный, содержавшийся в районе Ассиновской, Х.Г.Джамулаев, сотрудник Сунженского районного отдела внутренних дел Республики Ингушетия, проживавший на территории Чечни. 9 февраля 1995 г. он направлялся в Ингушетию на работу, но был задержан федеральными военнослужащими в районе села Самашки и доставлен на базу федеральных сил у станицы Ассиновская. Там Джамулаев был подвергнут жестокому избиению, сопровождавшемуся требованием указать место дислокации "ингушских боевиков". Затем Джамулаев содержался где-то в районе Ассиновской до 13 февраля 1995 г., после чего был отпущен – без отобранных у него документов, денег и верхней одежды13.

Имеются показания о том, что в феврале и марте 1995 г. задержанных содержали по нескольку суток перед отправкой в моздокский ФП где-то в районе Ассиновской.

Например, Исани Ханоев14, 1970 г.р., житель станицы Ассиновская, был задержан 25 марта вместе со своим отцом Мовли Ханоевым, 1930 г.р., у себя дома. Вместе с ними в селе были задержаны еще два жителя Ассиновской. Им завязали глаза, избили и привезли в расположение какой-то воинской части, расположенной неподалеку. Там содержали в машинах для перевозки заключенных. Задержанных избивали по ночам. Самого И.Ханоева били и пытали током. Охранники издевательски спрашивали: "Кто из вас богатый? Кто больше заплатит за то, чтобы выйти отсюда?" 29 марта И.Ханоева отправили на вертолете в Моздок15.

7 и 8 апреля 1995 г. в неофициальный ФП у станицы Ассиновская поступила из села Самашки первая известная нам крупная партия задержанных16. По-видимому, именно с этого времени задержанных стали там размещать и в ямах.

Людям, помещенным в ямы, завязали глаза, запрещали поднимать головы, угрозой побоев, сбрасыванием камней принуждали подолгу оставаться без движения. Военнослужащие спускались в ямы и избивали находящихся там людей17.

Некоторых же, как и раньше, держали в машинах для перевозки заключенных. В машинах задержанным разрешалось снимать повязку с глаз, однако, как только открывались двери, они должны были снова надевать повязку на глаза18.

Допросы задержанных подчас носили странный характер. Кроме стереотипных требований сдать хранимое оружие и признаться в участии в сопротивлении задавались вопросы типа: "Где находится Дудаев? Какими дорогами он передвигается?" – ответ на которые вряд ли можно было ожидать от жителей Самашек. Во время допросов применялись пытки. Например, Махмудэмин Изиев показал членам Наблюдательной миссии правозащитных общественных организаций19, что его били и применяли пытку током. К шее присоединяли провода, кто-то кому-то кричал: "Крути!" и допрашиваемый получал удар током. Один раз провода засунули в рот. На шее Изиева остались следы ожогов. Во время допросов он неоднократно терял сознание20.

К июню 1995 г. в пункте у Ассиновской пытки приобрели более "квалифицированный" характер. Например, Рамзана Исаева подвешивали за наручники и прижигали ему ступни паяльной лампой, сдавливали голову специальным металлическим обручем, пытали током на приспособленном для этого столе21. Р.Исаев был обменен на пленного военнослужащего федеральных войск.

Применение пыток в пункте у Ассиновской продолжалось и в 1996 г.

* * *

Достоверно известно, что в ямах на территории военной базы федеральных сил в Ханкале на окраине Грозного также содержались гражданские лица. Это продолжалось вплоть до августовских боев в Грозном и даже после их окончания.

Первое сообщение о содержании задержанных в Ханкале относится к лету 1995 г. Двадцатисемилетний журналист республиканского журнала "Орга" Микаэл Ивгиев 7 июля был задержан федеральными военнослужащими на дороге из села Борзой Шатойского района и доставлен в Ханкалу22. По словам Ивгиева, лишь через две недели его передали оттуда в фильтрационный пункт Грозного. В Ханкале его держали в закопанной в землю цистерне. От него добивались признания в том, что он является "дудаевским разведчиком", и требовали выдать базы боевиков, позывные радиостанций и т.п. М.Ивгиева, по его словам, пытали током, подвешивали на дыбу, применяли пытку "ласточкой"23.

Почти через год сотрудником МВД РФ был написан документ, текст которого мы считаем уместным ниже привести полностью. В данном случае мы имеем дело с уникальным случаем, когда автором заявления об ужасах, творящихся в незаконных секретных тюрьмах, является офицер МВД.

–"В прокуратуру Северо-Кавказского региона Российской Федерации от Жижина Юрия Константиновича, старшего оперуполномоченного по ОВД ГУУР МВД РФ

Заявление

Уважаемый господин прокурор! Я вынужден обратиться к Вам в связи со следующими обстоятельствами, которые, на мой взгляд, создают неприятную картину в связи с задержаниями граждан Российской Федерации федеральными силами и внутренними войсками России на территории Чеченской Республики. Вследствие явных порой незаконных действий со стороны указанных ведомств творится беззаконие в отношении их. Так, 3.05.96 года мне пришлось в группировке войск в ЧР, дислоцированной в г.Ханкале ЧР, наблюдать следующее. По поручению руководства ВУ [временное управление] МВД РФ согласно устному указанию генерала Петрова В., начальника ГУОШ МВД РФ, я с конвоем прибыл за задержанными в город Ханкалу. Их было всего пять человек: Межидов В.У. (1958 г.р.), Щербина В.Н. (1974 г.р.), Гаев В.Д. (1939 г.р.), Эданьбиев М.А. (1958 г.р.), Джаманханов Х.Э. (1966 г.р.). И также я присутствовал при передаче их конвою. Все эти лица были задержаны 30.04.96 г. и находились все в плохом состоянии. Визуально на лицах можно было наблюдать побои, у некоторых лиц были завязаны глаза и на голове следы крови, синяки. В пути следования по прибытии в ВУ МВД РФ в ЧР один из задержанных Джаманханов Ханнаша Эговидиевич, 1966 года рождения, от побоев умер. Будучи свидетелем передачи задержанных конвою, я узнал от представителя ФСБ РФ, майора (эти данные можно установить в Ханкале), что ему также известны факты избиения задержанных ВВ РФ, которых бросают в яму, где истязают. В частности, он передал мне, как представителю МВД РФ в ЧР, паспорт на имя Кушпарова и выписку при этом, что, вероятно, этот гражданин умер. Его забили. В дальнейшем, при обращении ко мне родственников об установлении местонахождения гр. Кушпарова, я передал им его документы. До настоящего времени о судьбе этого человека родственникам и мне не известно. В дальнейшем мне пришлось заниматься задержанным Межидовым В.У., которого также доставили из Ханкалы. Было установлено, что они никакого отношения к незаконным вооруженным формированиям не имеют. Оружия у них при задержании не было, а они безо всякого были брошены в "яму" и просидели трое суток без еды. В связи с поступлением обращения представителя Грозненского городского собрания правительства Чеченской Республики24 Гантемирова Т. я принял решение об освобождении доставленного, видя такое грубое нарушение норм закона РФ. Однако представителем МВД РФ в Ханкале В.Петровым было дано указание о проведении в отношении меня служебного расследования. Я с представителем СБ ВУ МВД РФ в ЧР Комаровым В.Н. был вызван к нему. В грубой форме с использованием нецензурной брани у меня отобрали удостоверение и личное оружие. Затем поместили в один из вагонзаков, куда по указанию генерала Петрова, грозившего, что он меня бросит в "яму" и со мной так же разберутся, вошли двое, одетых в камуфляжное обмундирование, один низкого роста, 35 лет, второй до 30 лет, невысокий, с родинкой на подбородке, справа ниже губ. Указанные люди в присутствии сотрудников СБ ВУ МВД РФ, представившись охранниками данного генерала, также в нецензурной форме оскорбляли меня. Один из них высокий одел на руки черные перчатки и стал также выражаться в отношении меня нецензурными словами, показывая своим видом, что может ударить при этом. Только вмешательство Комарова не позволило свершиться этому. Прошу Вас, уважаемый прокурор, разобраться в указанном беззаконии и в отношении генерала Петрова и его двух охранников, которые оскорбляли своими действиями, и не только меня, но и человека, который остановил явное беззаконие. В то же время убедительно прошу вмешаться и выяснить все обстоятельства, связанные с установлением без вести пропавшего гр.Кушпарова и остановить произвол генерала Петрова и его охраны в отношении меня и привлечь их к ответственности за свои действия. С уважением, Жижин 9.05.96 г."25. –

Генеральный прокурор РФ Ю.И.Скуратов был извещен прокуратурой ЧР об этом случае. В направленном ему документе26 сообщалось, что в мае 1996 г. на прием в прокуратуру ЧР явились сотрудники группы розыска Временного управления МВД РФ по ЧР Жижин и Горелкин. Они сообщили прокурору те же факты, которые изложены в вышеприведенном заявлении Ю.К.Жижина. Кроме того пришедшие офицеры МВД РФ сообщили, что все шесть задержанных, включая умерших от побоев Х.Э.Джаманханова и Кушпарова, были задержаны вечером 30 апреля на блок-посту в поселке Войкова города Грозного; никакой причастности их к незаконным вооруженным формированиям установлено не было. Прокурор ЧР направил материалы по данному случаю для расследования в Кавказскую межрегиональную прокуратуру.

Тем не менее военная прокуратура признает лишь один случай незаконного содержания гражданских лиц – жителей Веденского района Хаджимуратова и Габаева – на гауптвахте в Ханкале в середине июля 1996 г. Военный прокурор временных объединенных сил в Чечне И.В.Шевченко в разговоре с представителями Правозащитного центра "Мемориал" и Международной Хельсинкской Федерации27 сообщил, что Шамилю Басаеву и Зелимхану Яндарбиеву стало известно о задержании этих граждан и в обмен на них было предложено десять пленных военнослужащих федеральных войск. О немедленном освобождении этих граждан ходатайствовали также представители промосковской администрации Чечни. По настоянию военной прокуратуры эти незаконно удерживаемые граждане были освобождены28.

После этого в конце июля 1996 г. в ямы, расположенные на территории восьмого отряда спецназа внутренних войск МВД РФ29, были помещены люди, задержанные в ходе облавы в Грозном. Эти люди подвергались систематическим избиениям. По крайней мере у одного из них, Бауддина Саитовича Сулейманова, 1955 г.р., проживавшего по адресу Грозный, поселок Черноречье, ул.Выборгская, д.24, кв.36, вымогали дарственную на его личную автомашину на имя офицера этого отряда. Лишь после вмешательства в эту историю первого заместителя министра внутренних дел ЧР Ю.Плугина задержанные 5 августа были отпущены.

12 августа 1996 г., уже во время боев в Грозном, нескольких из захваченных федеральными военнослужащими в заложники жителей Грозного (см. раздел 3.7) также поместили в яму на территории Ханкалы. По рассказу отца и сына Магомеда и Алимхана Тарамовых30, проживающих в Грозном по адресу ул.Одесская, д.41, кроме них в яме находились еще четыре человека. Тарамовы были освобождены 16 августа после того, как их родственники доставили в расположение 101-й бригады МВД РФ восемь тел погибших во время боев военнослужащих федеральных войск.

По словам сотрудников представительства президента РФ в Чечне и группы розыска штаба Объединенной группировки федеральных сил в Чечне31, в местах расположения 101-й бригады ВВ МВД РФ в Ханкале и в так называемом 15-м городке в Грозном гражданские лица удерживались по крайней мере до конца сентября 1996 г.

РОССИЯ-ЧЕЧНЯ: цепь ошибок и преступлений

3.6.3. Обращение ? с задержанными участниками вооруженных формирований ЧРИ

Задержанные и арестованные люди, в отношении которых было точно известно, что они являются бойцами вооруженных формирований ЧРИ, обычно не содержались в фильтрационных пунктах. Их содержали либо в неофициальных местах содержания, либо в следственных изоляторах.

Матери российских солдат, взятых в плен вооруженными формированиями ЧРИ, так описали случай, свидетелями которого они стали: "Мы очень обеспокоены судьбами тех солдат, которые длительное время находятся в плену, и не надеемся получить их живыми. Так как на наших глазах уже в этом году [февраль 1996 г.] проводился обмен военнослужащих, попавших в плен в декабре прошлого года. Все происходило в присутствии 21 мамы, которые приехали за своими детьми. Чеченцы обещали отдать за своего одного пленного 14 российских солдат, но отдали только четырех. Потому что пленный чеченец был зверски избит, его буквально вынесли из БТРа, самостоятельно он идти не мог. После этого чеченская сторона отказала в обмене остальных военнопленных. Происходило это все в Шатое. Матери теперь в ужасе, что будет со всеми остальными, находящимися в плену?"1 –

Действительно, жестокое обращение с бойцами вооруженных формирований ЧРИ, захваченными федеральными силами, наихудшим образом отзывалось на обращении с пленными военнослужащими федеральных войск (см. раздел 3.5).

–

Согласно информации, поступившей из Генеральной прокуратуры РФ, "задержанным членам незаконных вооруженных формирований ...> в соответствии с нормами УПК предъявлялись обвинения и избиралась мера пресечения в виде заключения под стражу. В дальнейшем задержанные лица по ходатайству руководства МВД, ФСБ, Российской Армии и по согласованию с Генеральной прокуратурой РФ обменивались на захваченных незаконными вооруженными формированиями в ходе конфликта военнослужащих и сотрудников правоохранительных органов. Вследствие этого осужденных судом лиц по этим уголовным делам не имеется"2. * * *

3 февраля 1995 г. Специальный докладчик по вопросу о пытках Комиссии ООН по правам человека направил российскому правительству послание в связи с утверждениями о том, что федеральные военнослужащие жестоко избивали людей и подвергали их иным видам жестокого обращения в ходе конфликта в Чеченской Республике. Он выразил озабоченность в связи с проблемой обеспечения права содержащихся под стражей лиц на физическую и психическую неприкосновенность. 5 мая 1995 г. он повторил послание, но на этот раз уже совместно со Специальным докладчиком по вопросам о внесудебных или произвольных казнях. В призыве высказывалась озабоченность в связи с тем, что после операции федеральных сил в селе Самашки гражданские лица были помещены в "лагеря в Моздоке и Ассиновской" и, по имеющейся информации, в Ассиновской они подвергались пыткам и жестокому обращению.

26 июля 1995 г. Комитет ООН по правам человека "выразил глубокую обеспокоенность" в связи с большим числом сообщений о случаях применения пыток, жестокого обращения и произвольного задержания в "приемных центрах" или в "фильтрационных лагерях". Комитет выразил сожаление в связи с тем, что лица, содержащиеся в этих центрах, подвергаются грубому обращению, и высказал обеспокоенность тем фактом, что представители МККК не были допущены ни в один из этих лагерей.

Позже представители МККК получили возможность посещать ФП и следственные изоляторы в Чечне и прилегающих районах. Однако, по словам задержанных, перед посещением ФП комиссией МККК их предупреждали: "Если вы скажете, что кого-то из вас тронули, то вам не жить". Тем не менее задержанным иногда удавалось откровенно поговорить с представителями МККК, после чего условия несколько улучшались, при поступлении в ФП у задержанных начали фиксировать следы побоев, оказывать им медицинскую помощь.