Текст книги "Россия - Чечня - цепь ошибок и преступлений"

Автор книги: Автор Неизвестен

сообщить о нарушении

Текущая страница: 4 (всего у книги 26 страниц)

– материалы, собранные членами правозащитных организаций и депутатами Государственной Думы РФ, работавшими в рамках Наблюдательной миссии правозащитных общественных организаций в зоне вооруженного конфликта в Чечне.

Миссия под руководством С.А.Ковалева развернула свою дятельность в регионе с марта 1995 г. Организатором выступил Правозащитный центр "Мемориал". В составе миссии в качестве наблюдателей работали представители Проектной группы по правам человека, отделений "Мемориала" (Москва, Санкт-Петербург и Рязань), Центрально-Черноземного исследовательского центра по правам человека, депутаты Государственной Думы РФ: А.Г.Алтунян, Е.Я.Андреев, Д.В.Беловецкий, А.Ю.Блинушов, В.В.Борщев, Э.Б.Гельман, В.М.Гефтер, А.Э.Гурьянов, М.А.Замятин, Т.А.Касаткина, С.А.Ковалев, В.В.Курочкин, А.П.Лавут, В.Б.Лозинский, А.Н.Миронов, Ю.Г.Митюхина, В.А.Молокоедов, М.М.Молоствов, О.П.Орлов, А.А.Осовцов, Я.З.Рачинский, Ю.А.Рыбаков, Ю.Б.Середа, С.В.Сироткин, Б.И.Смушкевич, А.В.Соколов, О.Г.Трусевич, О.И.Черепова, А.В.Черкасов.

Поддержку работе данной миссии оказали Институт "Открытое общество" и Фонд Форда;

– материалы других неправительственных правозащитных организаций (в первую очередь доклады Хьюман Райтс Вотч/Хельсинки и книга "Журналисты на чеченской войне", подготовленная Фондом защиты гласности3);

– сведения, поступившие из официальных источников, в том числе ответы МВД и прокуратуры РФ на запросы правозащитных организаций и депутатов;

– сообщения средств массовой информации, если эти сообщения подтверждались иными источниками.

* * *

В 1995-1997 гг. "Мемориалом" были подготовлены шесть изданий.

–

Правовые аспекты чеченского кризиса: Материалы семинара / Научно-информационный и просветительский центр "Мемориал"; отв. ред. Н.А.Кравченко. М., 1995. 190 с.

–

Сборник содержит выступления юристов на семинаре, проведенном в марте 1995 г. Научно-информационным и просветительским центром "Мемориал". Ситуация вокруг Чечни оценивается в сборнике с позиций международного права, международного гуманитарного права, Конституции и уголовного законодательства России.

–

Условия содержания задержанных в зоне вооруженного конфликта в Чеченской Республике; Обращение с задержанными / Доклад Наблюдательной миссии правозащитных общественных организаций в зоне вооруженного конфликта в Чечне; Сост. докл. О.Орлов, А.Черкасов, С.Сироткин. М.: ПЦ "Мемориал", 1995. 64 с. Доклад был также выпущен на английском языке: Condition in detention in Chechen republic conflict zone; Treatment of detainees / A report by Human Rights NGOs Observer Mission to the zone of the armed conflict in Chechen Republic; Written by O.Orlov, A.Cherkasov, S.Sirotkin. M.: Memorial HRC, 1995. 59 p.

–

В докладе проанализированы и систематизированы свидетельства людей, задержанных федеральными силами и прошедших через официальные и "нелегальные" фильтрационные пункты. Данные собраны Наблюдательной миссией правозащитных организаций в первые полгода конфликта.

–

Всеми имеющимися средствами...: Операция МВД РФ в селе Самашки 7-8 апреля 1995 г. Результат независимого расследования Наблюдательной миссии правозащитных общественных организаций в зоне вооруженного конфликта в Чечне; Сост. докл. А.Блинушов, А.Гурьянов, О.Орлов, Я.Рачинский, А.Соколов. М.: ПЦ "Мемориал", 1995. 120 с. Доклад был также выпущен на английском языке: By all available means: The Russian Federation Ministry of Internal Affairs Operation in the village of Samashki: April 7-8, 1995 / Independent research by the Observer Mission of Human Rights and Public Organizations in the Conflict Zone in Chechnya; Written by A.Blinushov, A.Guryanov, O.Orlov, Ya.Rachinsky, and A.Sokolov. M.: Memorial HRC, 1996. 107 p.

–

В докладе описана "первая в истории полностью самостоятельная операция войск МВД", сопровождавшаяся массовой гибелью мирных жителей. Эта трагедия стала символом чеченской войны.

–

У нас там не оказалось подводной лодки... : Хроника задымления: Кизляр-Первомайское, 9-26 января 1996 г. / Сост. Б.Беленкин, А.Черкасов. М.: Научно-информационный и просветительский центр "Мемориал", 1996. 136 с.

–

В книге представлены сообщения из официальных источников, а также репортажи и свидетельства очевидцев. Одновременное изучение этих двух массивов информации позволяет оценить масштаб пропагандистских усилий правительства.

–

За спинами мирных жителей: Захват заложников и использование гражданского населения в качестве "живого щита" федеральными войсками России в ходе вооруженного конфликта в Чечне / ПЦ "Мемориал"; Сост. докл.О.Орлов, А.Черкасов. М.: Мемориал, 1996. 40 с. Доклад был также выпущен на английском языке: Behind their backs... : Russian Forces? use of civilians as hostages and human shields during the Chechnya war / Memorial HRC; Written by ? O.Orlov, A.Cherkasov. M.: Memorial, 1997. 38 p.

–

В докладе описаны превратившиеся в последние месяцы войны в систему факты использования федеральными силами "живого щита".

–

Неизвестный солдат кавказской войны, 1994-1996: Потери российских войск: погибшие, пропавшие без вести, пленные / ПЦ "Мемориал"; Сост. докл. О.Трусевич, А.Черкасов. М.: Звенья, 1997. 190 с.

–

Доклад посвящен проблеме поиска пропавших без вести и положению пленных военнослужащих федеральных войск. К нему приложены списки военнослужащих армии и внутренних войск, сотрудников МВД РФ, погибших (4379 человек), пропавших без вести, пленных и числящихся самовольно оставившими части (всего более 1200 человек).

Кроме книг, были подготовлены "Справка Правозащитного центра "Мемориал" о событиях в г.Гудермес в декабре 1995 г." и "Справка НМПО о нарушениях прав человека и норм гуманитарного права в ходе вооруженного конфликта в Чеченской Республике. Конец февраля – май 1996 г.".

Все эти материалы широко распространялись, в частности, направлялись в федеральные органы власти России, структуры ООН и Совета Европы, в СМИ и международные правозащитные организации.

РОССИЯ-ЧЕЧНЯ: цепь ошибок и преступлений

2. ВВЕДЕНИЕ

При оценке нарушений прав человека в ходе вооруженного конфликта в Чеченской Республике авторы настоящего доклада обращались к нормам, закрепленным в международных актах по правам человека, прежде всего в Международном пакте о гражданских и политических правах и Конвенции против пыток и других жестоких, бесчеловечных или унижающих достоинство видов обращения и наказания. Международный пакт о гражданских и политических правах, принятый Генеральной Ассамблеей ООН 16 декабря 1966 г., вступил в силу 3 января 1976 г. На конец 1994 г. (время начала ввода в Чечню федеральных войск) этот Пакт ратифицировали или присоединились к нему 186 государств.

Международный пакт о гражданских и политических правах позволяет государству ограничивать или приостанавливать осуществление ряда прав, но лишь на время официально объявленного чрезвычайного положения; при этом государство обязано уведомлять о таких шагах ООН. Подобное ограничение или приостановление осуществления прав допускается только "в такой степени, в какой это требуется остротой положения". Осуществление же некоторых прав ни в коем случае не может быть приостановлено или ограничено. Такими правами являются: право на жизнь (в том числе абсолютный запрет бессудных казней), свобода от рабства, право на защиту от лишения свободы за невыплату долга, свобода от обратной силы уголовного законодательства, свобода мысли, совести, религии. Всегда остаются под запретом пытки, жестокие и унижающие достоинство виды наказания и обращение, а также дискриминация по признаку расы, цвета кожи, языка, религии, национального или социального происхождения. ?

Конвенция против пыток и других жестоких, бесчеловечных или унижающих достоинство видов обращения и наказания, принятая Генеральной Ассамблеей ООН 10 декабря 1984 г., вступила в силу 26 июня 1987 г. На конец 1994 г. эту Конвенцию ратифицировали или присоединились к ней 151 государство. ?

При оценке нарушений гуманитарного права в ходе вооруженного конфликта в Чеченской Республике авторы настоящего доклада обращались к нормам, закрепленным в Женевских конвенциях от 12 августа 1949 г. и в Дополнительных протоколах к ним1.

Термин "гуманитарное право" охватывает те нормы международного права, которые должны способствовать смягчению последствий войны, во-первых, ограничивая выбор средств и методов ведения военных действий и, во-вторых, защищая лиц, не принимающих или переставших принимать участие в военных действиях, а также объекты, не служащие непосредственно военным целям.

Между гуманитарным правом и правами человека имеется существенная разница. Права человека в период конфликта могут быть несколько урезаны объявленным чрезвычайным или военным положением. Лишь ядро прав человека – комплекс неотъемлемых прав – должно соблюдаться при любых обстоятельствах. Гуманитарное же право как раз и начинает действовать тогда, когда вооруженного конфликта2 избежать не удалось. Люди уже убивают друг друга, и гуманитарное право вынуждено мириться с этой ужасной реальностью. Но оно пытается уложить военные действия в цивилизованные рамки для того, чтобы уменьшить страшные последствия от боев, уменьшить страдания людей, защитить жертвы, тех, кто не может или не хочет защищать себя с оружием в руках, мирных жителей, больных, раненых, пленных, врачей. Также гуманитарное право защищает от нападения невоенные объекты, с тем чтобы после окончания боев население смогло как-то жить на той территории, где произошел вооруженный конфликт.

Существующее международное право запрещает ведение войн, за исключением случаев осуществления государствами права на защиту от нападения. То, что международное гуманитарное право вступает в действие с началом вооруженного конфликта, не противоречит общему принципу запрещения войны как таковой. Международное гуманитарное право просто вступает в действие, когда начался вооруженный конфликт, вне зависимости от того, имеются или нет оправдания применению вооруженной силы.

Нормы международного гуманитарного права были изложены в ряде конвенций. В приговоре Международного Нюрнбергского военного трибунала в 1946 г. отмечалось, что правила, содержащиеся в этих конвенциях, так прочно укоренились в общественном сознании, что их стоит считать частью общего международного права, обязательного для всех стран, независимо от того, присоединились они или нет к этим конвенциям. Генеральная Ассамблея ООН в ходе своей первой сессии 11 декабря 1946 г. единогласно постановила, что так называемое право Нюрнберга является неотъемлемой частью международного права.

12 августа 1949 г. нормы защиты личности от злоупотребления силой во время вооруженных конфликтов получили дальнейшее развитие и были закреплены в четырех Женевских конвенциях. Почти все страны мира стали их участниками (на конец 1994 г. – 185 государств).

Общепризнано, что ныне эти Женевские конвенции также стали неотъемлемой частью международного права.

Международное гуманитарное право признает две категории вооруженных конфликтов. Различительным признаком служит здесь государственная граница: военные действия между двумя или большим числом государств считаются международным вооруженным конфликтом, а вооруженные столкновения, происходящие внутри одного государства, – немеждународными, внутренними вооруженными конфликтами, часто также называемыми гражданскими войнами.

Женевские конвенции от 12 августа 1949 г. (далее – Женевские конвенции) посвящены в основном проблемам международных вооруженных конфликтов. Однако во всех четырех конвенциях имеется общая для всех статья третья, посвященная немеждународным конфликтам. Она защищает в таких конфликтах лиц, не принимающих участие в военных действиях, включая сдавшихся или захваченных в плен солдат, больных и раненых и, естественно, все мирное население. По отношению к ним запрещается посягательство на жизнь и на человеческое достоинство, на физическую неприкосновенность – жестокое обращение, пытки, истязания. Кроме того, этой же статьей Женевских конвенций запрещается взятие заложников, а также осуждение и применение наказания без предварительного судебного решения, вынесенного при соблюдении всех судебных гарантий. Раненым и больным эта статья предписывает оказывать помощь. Для оказания помощи жертвам военных действий свои услуги двум сторонам конфликта может предложить беспристрастная гуманитарная организация, такая, как Международный Комитет Красного Креста. Кроме того, важно отметить, что, согласно третьей статье, обе стороны немеждународного конфликта могут заключать специальные соглашения и вводить в действие остальные нормы Женевских конвенций.

В 1968 г. Генеральной Ассамблеей ООН без возражений была принята Резолюция ООН ? 2444, которая содержала важнейшие принципы, относящиеся ко всем вооруженным конфликтам – и международным, и немеждународным. Эти принципы, составляющие основу гуманитарного права в целом, могут быть сведены к следующему:

– право выбирать средства и методы ведения войны не является неограниченным;

– запрещено нападать на гражданское население;

– следует всегда проводить различие между участниками вооруженного конфликта и гражданскими лицами.

Однако затем международное сообщество пошло еще дальше, и на Дипломатической конференции в Женеве в 1977 г. были приняты тексты двух Дополнительных протоколов к Женевским конвенциям. Первый дополнительный протокол посвящен защите жертв международных вооруженных конфликтов, Второй дополнительный протокол – защите жертв немеждународных вооруженных конфликтов. Нормы, зафиксированные в этих документах, отражают мнение большинства стран, составляющих современное мировое сообщество. На момент начала вооруженного конфликта в Чеченской Республике (конец 1994 г.) участниками Первого дополнительного протокола были 135 государств, Второго дополнительного протокола – 125.

Государства, как правило, не желают международного вмешательства или контроля в случаях внутренних вооруженных конфликтов. В результате этого в 1977 г. предложенный Международным Комитетом Красного Креста проект Второго дополнительного протокола в процессе конференции был, к сожалению, сильно урезан по объему и сфере применения. В отличие от Первого дополнительного протокола, содержащего подробно разработанные меры защиты гражданского населения, в частности женщин и детей, журналистов, военнопленных, а также ограничения на методы и средства ведения войны, Второй дополнительный протокол содержит лишь общие минимальные гарантии защиты жертв вооруженного конфликта.

Для того чтобы вооруженные столкновения, происходящие на территории какого-либо государства, могли быть признаны вооруженным конфликтом немеждународного характера, подпадающим под действие Второго дополнительного протокола, антиправительственные силы должны находиться под единым ответственным командованием, быть способными осуществлять непрерывные и согласованные военные действия, контролировать часть территории государства.

После принятия Женевских конвенций и особенно Второго дополнительного протокола к ним вопрос о соблюдении норм гуманитарного права во внутреннем вооруженном конфликте не является лишь внутренним делом государства.

* * *

Международное сообщество рассматривало вооруженный конфликт в Чеченской Республике 1994-1996 гг. как конфликт немеждународного характера. Исходя из этого авторы настоящего доклада при оценке соблюдения сторонами норм гуманитарного права обращались прежде всего к нормам статьи 3 Женевских конвенций и Второго дополнительного протокола к ним.

Вместе с тем существует точка зрения, что действия сторон в данном конфликте следовало рассматривать, исходя из норм Первого дополнительного протокола к Женевским конвенциям, который посвящен защите жертв международных вооруженных конфликтов. Пункт 4 статьи 1 этого Протокола гласит, что к его компетенции относятся "вооруженные конфликты, в которых народы ведут борьбу против колониального господства и иностранной оккупации и против расистских режимов в осуществлении своего права на самоопределение, закрепленного в Уставе ООН и Декларации о принципах международного права, касающихся дружественных отношений и сотрудничества между государствами в соответствии с Уставом ООН". В случае подобного подхода оценка действий участников вооруженного конфликта, не изменившись по существу, неизбежно стала бы жестче по отношению к обеим сторонам.

* * *

Межгосударственные организации, имеющие одной из главных своих целей способствовать соблюдению прав человека, – ООН, ОБСЕ, Совет Европы уделяли внимание вооруженному конфликту в Чечне. Группа содействия ОБСЕ в Грозном с того момента, когда ее возглавил Тим Гульдиманн, сыграла большую роль в урегулировании конфликта и налаживании переговорного процесса. В то же время ООН, несмотря на то, что различные ее органы и должностные лица неоднократно делали заявления, выступали с призывами и т.п. по поводу вооруженного конфликта в Чечне (цитируются в докладе), к сожалению, не использовала своих возможностей для прекращения массового попрания прав человека в Чечне. Реакцию ООН на вооруженный конфликт в Чечне можно охарактеризовать словами "слишком мало и слишком поздно".

* * *

Международный Комитет Красного Креста, несмотря на чинимые его деятельности препятствия, присутствовал в районе конфликта на всем протяжении военных действий в Чечне, стремясь способствовать соблюдению норм гуманитарного права обеими сторонами конфликта и оказывая помощь жертвам войны. Представители МККК посещали задержанных, вели поисковую работу для воссоединения потерявших друг друга родственников, оказывали медицинскую помощь, предоставляли помощь больницам, организовывали снабжение питьевой водой для предотвращения вспышек эпидемий, исследовали ситуацию с соблюдением норм гуманитарного права и, в соответствии с правилами этой организации, конфиденциально обращались по этому вопросу к федеральным властям. Первое такое обращение последовало уже в декабре 1994 г. Во время боев в Грозном в августе 1996 г. госпиталь МККК оказался одним из немногих продолжавших действовать медицинских учреждений, принимавших больных и раненых. Информацию о нормах гуманитарного права и основных законах ведения войны МККК распространял по местному радио и телевидению, а также с помощью специальной брошюры.

РОССИЯ-ЧЕЧНЯ: цепь ошибок и преступлений

3. НАРУШЕНИЕ ПРАВ ЧЕЛОВЕКА И НОРМ ГУМАНИТАРНОГО ПРАВА ФЕДЕРАЛЬНОЙ СТОРОНОЙ

Согласно части четвертой статьи 15 Конституции Российской Федерации, "Общепризнанные принципы и нормы международного права и международные договоры Российской Федерации являются составной частью ее правовой системы". Советский Союз был участником Международного пакта о гражданских и политических правах, Конвенции против пыток и других жестоких, бесчеловечных или унижающих достоинство видов обращения и наказания, Женевских конвенций, а также Первого и Второго дополнительных протоколов к ним. Российская Федерация как правопреемница Советского Союза также стала участником этих международных договоров.

* * *

С началом вооруженного конфликта в Чеченской Республике президент и правительство РФ упорно представляли эти события как сугубо полицейскую операцию по разоружению бандформирований, являющуюся исключительно внутренним делом России. Вместе с тем в конфликте использовалась армия с имеющимися в ее составе авиацией, тяжелой артиллерией, танками. Федеральным войскам противостояли формирования, находящиеся под единым командованием, осуществляющие непрерывные и согласованные военные действия, постоянно контролирующие часть территории Чечни. 31 июля 1995 г. даже Конституционный суд РФ фактически признал происходящее в Чечне вооруженным конфликтом немеждународного характера, согласившись с тем, что эти события подпадают под Второй дополнительный протокол к Женевским конвенциям. К сожалению, это не привело к конкретным шагам со стороны гражданских и военных властей РФ, направленным на соблюдение норм гуманитарного права в ходе вооруженного конфликта в Чечне.

В зоне конфликта чрезвычайное положение федеральными властями объявлено не было, а значит, согласно Международному пакту о гражданских и политических правах, государственные органы России не имели правовых оснований для ограничения или приостановки осуществления гражданами каких-либо прав, гарантированных этим пактом.

Очевидно, что президент и правительство России не желали вводить в Чечне режим чрезвычайного положения, поскольку в этом случае было бы необходимо четко определить в соответствующем указе перечень ограничений прав граждан и полномочия представителей федеральной власти в зоне чрезвычайного положения, а для введения и продления действия чрезвычайного положения каждый раз требовалось бы обращаться в Совет Федерации РФ для утверждения указов президента. Исполнительная власть предпочла другой путь бесконтрольности и беззакония.

Фактически широко использовались элементы чрезвычайного положения, жестко ограничивалась свобода передвижения по территории Чеченской Республики вплоть до блокады городов и сел; на дорогах осуществлялись досмотры автотранспорта; по автомашинам, не остановившимся у блокпостов на дорогах, открывался огонь на поражение; производились не санкционированные прокурором обыски в домах; в населенных пунктах создавались военные комендатуры, обладающие широкими полномочиями по отношению к гражданскому населению.

Отсутствовало какое-либо правовое обоснование широко применяемой практики "фильтрации" мужского населения (задержание для последующей проверки на предмет участия в чеченских вооруженных формированиях) в занимаемых федеральными силами населенных пунктах.

Статус как пленных военнослужащих федеральных войск, так и захваченных бойцов чеченских отрядов оказался неопределенным, что породило с обеих сторон крайне опасную практику торговли людьми.

Правовой нигилизм, проявленный властями России, привел к тяжким последствиям. Война велась без правил, это относится как к боевым действиям, так и к поведению федеральных сил на контролируемой ими территории.

РОССИЯ-ЧЕЧНЯ: цепь ошибок и преступлений

3.1. ФАКТОРЫ, ОТРИЦАТЕЛЬНО ПОВЛИЯВШИЕ НА СПОСОБНОСТЬ ФЕДЕРАЛЬНЫХ СИЛ СОБЛЮДАТЬ ПРАВА ЧЕЛОВЕКА И ГУМАНИТАРНОЕ ПРАВО

Войска, приступившие 11 декабря 1994 г. к "наведению конституционного порядка" в Чечне, не были готовы к выполнению возложенной на них миссии ни морально (личный состав федеральных сил не был ознакомлен с нормами гуманитарного права – см. раздел 3.13 ), ни материально.

Российский генералитет знал о реальном состоянии войск. В опубликованной СМИ1 секретной директиве ? Д-0010 "Об итогах подготовки Вооруженных Сил РФ в 1994 году и уточнении задач на 1995 год", подписанной министром обороны РФ П.С.Грачевым, сообщалось: "Некоторые командующие, командиры и штабы не умеют аргументированно обосновать целесообразность принятых решений", "Офицеры звена дивизия-полк-батальон слабо знают свои обязанности", "Личный состав недостаточно обучен владению штатным вооружением и военной техникой, имеет невысокую специальную подготовку". Особую тревогу вызвали положения этого документа, характеризующие моральное состояние войск: "Задача искоренения происшествий и преступлений в войсках и на флоте практически не решена ...> Не прекращается практика сокрытия преступлений и происшествий, умышленного искажения информации о гибели людей".

Командующий СКВО генерал-полковник А.Н.Митюхин, на которого было возложено руководство боевыми действиями Объединенной группировки, докладывал в начале декабря 1994 г. "о неготовности органов управления, пунктов управления и в целом войск для ведения боевых действий"2.

То же самое можно было и сказать о внутренних войсках МВД3.

С момента ввода войск в Чечню в декабре 1994 г. подтверждалась правильность этих оценок.

Так, на марше водители часто не справлялись с управлением, техника постоянно отказывала, а колонны боевой техники останавливались из-за того, что в тыловых частях топливо было разбавлено водой и разворовано.

Постоянно сказывалось отсутствие боевой подготовки – известны случаи, когда наводчики орудий танков и БМП впервые сталкивались с этим оружием перед боем. Подразделения федеральных сил нередко попадали под огонь и бомбы своих же войск.

Солдаты и офицеры в Чечне ночевали где придется, подчас голодали по несколько суток, а для питья использовали талую воду.

Скудное материальное обеспечение федеральных войск не могло не усугубить их моральное состояние, что, в свою очередь, самым плачевным образом сказалось на положении гражданского населения в зоне конфликта. Неизбирательные нападения, от которых страдало в первую очередь мирное население, происходили не только в результате злонамеренного пренебрежения нормами гуманитарного права, но и из-за неумения наносить точные удары по военным целям. Низкий уровень дисциплины, криминализация взаимоотношений в воинских частях, практика сокрытия преступлений вышестоящими начальниками явились причиной высокого уровня преступности среди военнослужащих в Чечне.

Двадцать месяцев спустя, уже после окончания боев в Грозном в августе 1996 г., правильность этих выводов вновь подтвердил высший офицер МО РФ. Вот как начальник Управления службы войск и безопасности военной службы Генерального штаба Вооруженных Сил РФ генерал-лейтенант В.Ф.Кулаков отвечал на обращение депутата Государственной Думы РФ Ю.П.Щекочихина к министру обороны РФ:

–"Считаю необходимым сообщить, что проблема воинской дисциплины среди военнослужащих, проходивших службу в составе Объединенной группировки Министерства обороны Российской Федерации в Чеченской Республике, ...> неоднократно изучалась офицерами Министерства обороны непосредственно в Чеченской Республике. Результаты работы свидетельствуют, что в воинских коллективах группировки войск продолжают нарастать напряжение, психологическая усталость, ухудшается морально-боевое состояние личного состава. Причинами такого положения являются недостаточная работа должностных лиц по морально-психологическому обеспечению действий войск, решению социально-бытовых проблем, неприятие решительных мер в вопросах укрепления правопорядка и воинской дисциплины. В 205-й мотострелковой бригаде ...> только в этом году совершено 116 происшествий и преступлений, в результате которых погибло 11 военнослужащих. Осложняет ситуацию тот факт, что из-за отсутствия финансирования не могут быть уволены 75 проц. солдат и сержантов этой бригады. ...> прокурорскими проверками в частях Объединенной группировки выявлено 1406 случаев травматизма. Каждая пятая тяжелая травма получена в результате неуставных взаимоотношений. Военнослужащие, непосредственно виновные в совершении этих правонарушений, и должностные лица, чья бездеятельность и неудовлетворительное исполнение своих служебных обязанностей привели к нарушениям воинской дисциплины, будут привлечены к строгой административной или уголовной ответственности"4.

В то же самое время заместитель командующего внутренними войсками МВД РФ генерал-лейтенант С.Ф.Кавун написал в ответе Щекочихину нечто прямо противоположное, в духе победных реляций:

–"По существу проблемы считаю целесообразным довести до Вас следующее. Состояние воинской дисциплины в Группировке обеспечивает выполнение стоящих перед ней служебно-боевых задач по разоружению незаконных вооруженных формирований. Тот факт, что с начала акции по восстановлению конституционного порядка в Чечне, почти каждый пятый из числа выполнявших свой воинский долг там военнослужащих внутренних войск, награжден орденом или медалью, а 6 человек удостоены высокого звания Героя России, сам за себя говорит об уровне морально-психологического состояния личного состава. Сравнительный анализ показывает, что уровень правонарушений в воинских частях находящихся в Чечне ниже чем в пунктах их постоянной дислокации, в том числе и по таким видам преступлений как уклонение от военной службы, нарушения уставных правил взаимоотношений между военнослужащими и бесчинства в отношении гражданского населения"5.

Между тем приведенные в нашем докладе факты показывают, что военнослужащие внутренних войск МВД РФ в Чечне совершали не меньше преступлений в отношении гражданского населения, чем военнослужащие МО РФ.

Отдельно следует сказать о положении в органах милиции МВД РФ. Избиения, пытки, вымогательства и грабежи, к сожалению, сопровождают деятельность этих органов на всей территории России. Однако в случаях, когда органы внутренних дел получают особые полномочия, как, например, это было в период чрезвычайного положения в Москве осенью 1993 г.6, подобная практика приобретает особый размах и цинизм.

Эта же тенденция ярко проявилась и в ходе вооруженного конфликта в Чечне.

* * *

Не способствовала соблюдению прав гражданского населения и безнаказанность, обеспеченная секретностью и системой псевдонимов, под которыми действовали в Чечне офицеры федеральных сил. Списки персонала фильтрационных пунктов были засекречены, а персонал также действовал в Чечне под вымышленными фамилиями. Под псевдонимами скрывался даже высший командный состав. Так, командующий группировкой внутренних войск МВД РФ в Чечне генерал-лейтенант А.А.Шкирко выступал под фамилией А.А.Широков. Генерал-лейтенант МВД А.А.Романов до своего назначения командующим действовал в Чечне (в частности, в Самашках) в качестве заместителя командующего группировкой федеральных войск под фамилией А.А.Антонов.

* * *

Вышеперечисленные обстоятельства не способствовали соблюдению военнослужащими федеральных сил норм гуманитарного права. Однако авторы доклада полагают, что, кроме этого, имелись предпосылки для преднамеренного нарушения этих норм.

Закрытость российских силовых структур не дала авторам возможности ознакомиться с пособиями, наставлениями и методиками, по которым велась и ведется боевая подготовка военнослужащих и сотрудников спецподразделений. Однако в последние годы нередки утечки подобных сведений в открытые массовые издания. Ниже мы приводим несколько выдержек из книги "Подготовка разведчика. Система спецназа ГРУ"7 :

–"пленного надо еще допросить, и если он представляет ценность для командования, то не уничтожить после допроса [курсив наш8], а транспортировать на базу. [С.40] ...> Отличие же этой ситуации [транспортировка пленных] от доставки раненых заключается в том, что можно не беспокоиться насчет того, удобно ли пленному во время транспортировки. Лишь бы не задохнулся. Поэтому затыкать ему рот тряпкой и вставлять деревянный кляп следует неглубоко. Что же касается тряски, ушибов, ссадин, онемения связанных конечностей, все это не имеет значения. Ведь в большинстве случаев пленный подлежит ликвидации сразу после форсированного допроса. И только в случае необходимости доставки его в базовый лагерь или в штаб за линией фронта ему придется идти собственными ногами. Вот тогда состояние здоровья пленников становится предметом особых забот разведчиков. [С.217] ...> Каждый разведчик должен владеть методами форсированного допроса в полевых условиях. Как показывает практика, военнослужащие стран НАТО стопроцентно "ломаются" в ходе такого допроса и дают нужную информацию [С.492]". –