Текст книги "Оптинский патерик"

Автор книги: Автор Неизвестен

сообщить о нарушении

Текущая страница: 9 (всего у книги 36 страниц)

«Наш батюшка чего не сделает приказанием, то доделает своим смирением: так скажет и взглянет, что и не хотелось бы смириться, да смиришься».

Он требовал, чтобы на все спрашивали его благословения, и никогда не тяготился никакими вопросами, но делал это в простоте духа, как монах, привыкший каждый шаг своей жизни освящать благословением.

В служении он всегда был спокоен и сосредоточен, не любил ни суетливой поспешности, ни вялой медлительности; возгласы говорил внятно. И вообще служение его производило умилительное чувство в молящихся.

Во внутреннем управлении братией он был очень мудр и соблюдал меру в строгости и в снисхождении, никогда не поступая ни в чем по одному наговору, а подробно разбирался в каждом случае. Он вообще не любил часто перемещать монахов с одного послушания на другое, говоря, что на одном послушании скорее приучаются к терпению. А от находящихся в послушании он требовал беспрекословного повиновения и смирения.

В делах хозяйственных у него были добрые и опытные помощники, которые очень облегчали его заботы. Это были верные и преданные ему иноки, на которых он мог вполне положиться, тем более что они ничего не предпринимали без его благословения.

Сохранились свидетельства лиц, явно зревших угодника Божия, осиянного благодатным светом, светом нетварным. Одна благочестивая монахиня Л. вспоминала: "Мы пришли прощаться с батюшкой. Не желая утомлять старца, остались в коридоре в ожидании, когда он выйдет. Вскоре щелкнула дверь, вышел батюшка. От его лица буквально исходил свет, оно было так бело и юношески светло, что мы невольно вздрогнули. Батюшка взглянул на нас непередаваемым, благодатным взглядом и так быстро ушел, что мы не успели проститься. Пришлось прийти прощаться на другой день. После нам сказали, что в этот день батюшка приобщился Святых Таин".

С годами, слабея физически, старец возрастал духовно; во время молитвы он преображался. Вот что рассказывал об удивительном свечении вокруг старца его духовный сын отец Павел Левашов:

"В 1907 году я первый раз посетил Оптину пустынь…

Расспросив дорогу в скит, а там – в келлию старца Иосифа, я наконец пришел в приемную хибарки… Когда я пришел, там был только один посетитель – чиновник из Петербурга.

В скором времени пришел келейник и пригласил чиновника к батюшке…

Чиновник пробыл минуты три и возвратился, я увидел: от его головы отлетали клочки необыкновенного света, а он взволнованный, со слезами на глазах рассказал мне, что в этот день утром из скита выносили чудотворный образ Калужской Божией Матери, батюшка выходил из хибарки и молился. Тогда он и другие видели лучи света, которые расходились во все стороны от него, молящегося. Через несколько минут и меня позвали к старцу…

Я увидел старца, изможденного беспрерывным подвигом и постом, едва поднимающегося со своей печки… Мы поздоровались, через мгновение я увидел необыкновенный свет вокруг его головы четверти на полторы высоты, а также широкий луч света, падающий на него сверху, как бы потолок келлии раздвинулся. Луч света падал с неба и был точно такой же, как и свет вокруг головы, лицо старца сделалось благодатным, и он улыбался… Он по своему глубочайшему христианскому смирению и кротости – это отличительные качества старца – стоит и терпеливо ждет, что я скажу, а я, пораженный, не могу оторваться от этого, для меня совершенно непонятного видения… Свет, который я видел над старцем, не имеет сходства ни с каким из земных источников… подобного в природе я не видел. Я объясняю себе это видение тем, что старец был в сильном молитвенном настроении, и благодать Божия видимо сошла на избранника своего… Мой рассказ истинен уже по тому, что я после сего видения чувствовал себя несказанно радостно, с сильным религиозным воодушевлением, хотя перед тем, как идти к старцу, подобного чувства у меня не было… Все вышесказанное передаю, как чистую истину: нет здесь и тени преувеличения или выдумки, что свидетельствую именем Божиим и своей иерейской совестью".

Известно, что старец Иосиф обладал даром Иисусовой молитвы. Его ближайший келейник рассказывал, что, входя по какому-либо делу в келлию старца, он часто заставал его творящим молитву Иисусову. Особенно же умилительна и трогательна была эта молитва после приобщения Святых Таин, когда благодатный старец был весь погружен в молитвенное созерцание и от сильного движения молитвы не мог даже сдерживать ее внутри, громко призывая Имя Божие. В своих наставлениях батюшка говорил о молитве как о самом необходимом для каждого человека деле.

Старец Иосиф в течение 12 лет был скитоначальником и духовником братии, но к 1905 году начал прихварывать и ослабевать. Он долго болел, терпеливо перенося все посылаемое от Господа. Настал 1911 год, болезни старца все преумножались. Весной врачи определили у него острую малярию и при слабости его сердца не выказывали никаких надежд на выздоровление.

Блаженной, мирной кончины сподобил Господь верного раба Своего. На одре смерти его "лицо было озарено таким неземным светом, что все присутствовавшие были поражены: мир и глубокое спокойствие запечатлелось на нем. Дыхание становилось все реже, губы чуть заметно шевелились, свидетельствуя о том, что присный делатель молитвы окончит ее только тогда, когда дыхание смерти заключит его уста… 9 мая 1911 года в 10 часов 45 минут старец испустил последний вздох; его чистая праведная душа тихо отделилась от многотрудного тела и воспарила в небесные обители; та же ангельская улыбка озарила его благолепный лик и застыла на нем. В эту ночь некоторые из иноков, не зная еще, что старец скончался, видели его во сне светлым, сияющим и радостным. В последующие дни он также являлся многим и на вопрос: "Как же, батюшка, ведь вы умерли?" – отвечал: "Нет, я не умер, а напротив, я теперь совсем здоров"…".

Во время погребения рука старца была мягкой и теплой, как у живого, а на 9-й день по кончине преподобного совершилось первое исцеление бесноватой.

3/16 октября 1988 года состоялось честное обретение святых мощей преподобного Иосифа Оптинского. На протяжении 10 лет (1988–1998) находились они в раке в Введенском соборе монастыря до тех пор, пока в 1998 году вместе с мощами других шести старцев не были перенесены в храм-усыпальницу в честь Владимирской иконы Божией Матери. К святым мощам преподобного Иосифа прибегали с молитвой тысячи паломников и испытывали на себе их чудотворную силу: от мощей подаются не только благодатные действия на души людей, но и видимые знаки чудотворений и исцелений. Ежедневно перед мощами служатся молебны, и можно с уверенностью сказать, что первые 10 лет своего возрождения обитель существовала под особым молитвенным покровом преподобного старца Иосифа. А исцеления и чудеса начались уже в первые дни обретения мощей святого угодника Божия и не прекращаются по сей день.

Преподобне отче наш Иосифе, моли Бога о нас!

Преподобный схиархимандрит Варсонофий (Плиханков)

День рождения – 5/18 июля 1845

Мирские именины – 29 июня /12 июля

Постриг в мантию – декабрь 1900

День тезоименитства – 11/24 апреля

Иерейская хиротония – 1/14 января 1903

Постриг в схиму – 11/24 июля 1910

Кончина (день памяти) – 1/14 апреля 1913

Обретение мощей – 27 июня /10 июля 1998

Павел Иванович Плиханков, будущий старец Оптинский Варсонофий, родился 5 июля 1845 года в Самаре и происходил из Оренбургского казачества. Мать его умерла сразу же после родов, поэтому отец вынужден был жениться вторично.

О себе старец Варсонофий рассказывал так:

"Моя мачеха была глубоко верующей и необычайно доброй женщиной, так что вполне заменила мне мать… Вставала она очень рано, и каждый день бывала со мной у утрени… Любила она и дома молиться. Читает, бывало, акафист, а я распеваю тоненьким голоском на всю квартиру: «Пресвятая Богородице, спаси нас!».

Однажды, когда мне было шесть лет, был такой случай. Мы жили на даче в своем имении под Оренбургом. Наш дом стоял в огромном саду-парке и был охраняем сторожами и собаками, так что проникнуть в парк незаметным постороннему лицу было невозможно.

Однажды мы гуляли с отцом по парку, и вдруг откуда ни возьмись перед нами появился какой-то старец. Подойдя к моему отцу, он сказал:

– Помни, отец, что это дитя в свое время будет таскать души из ада.

Сказав это, он повернулся и исчез. Напрасно потом его везде разыскивали, никто из сторожей не видел его…

Десяти лет я был отдан в гимназию… Потом поступил на службу и поселился в Казани под покров Царицы Небесной…

Когда мне было 35 лет, матушка обратилась ко мне:

– Что же ты, Павлуша, все сторонишься женщин, скоро и лета твои выйдут, никто за тебя не пойдет?

За послушание я исполнил желание матери… В этот день у одних знакомых давался званый обед. "Ну, – думаю, – с кем мне придется рядом сидеть, с тем и вступлю в пространный разговор". И вдруг рядом со мной на обеде поместился священник, отличавшийся высокой духовной жизнью, и завел со мной беседу о молитве Иисусовой…

Когда же обед кончился, у меня созрело твердое решение не жениться.

Господь неисповедимыми путями вел меня к монашеству. По милости Божией я узнал Оптину и батюшку Амвросия, благословившего меня поступить в монастырь".

Павел Иванович служил полковником при штабе Казанского военного округа, участвовал в пограничных боях в Туркестане.

В 1881 году он заболел воспалением легких. Когда по просьбе больного полковника денщик начал читать Евангелие, последовало чудесное видение, во время которого наступило духовное прозрение Павла Ивановича.

Как потом скажет старец Нектарий, "из блестящего военного в одну ночь, по соизволению Божиему, он стал старцем".

Его путь в монастырь был долог и нелегок, в миру прошло 46 лет – большая часть его жизни. Кадетский корпус, военная служба, блестящая карьера – прямая возможность к стяжанию всех мирских благ. И… отказ от всего. Сослуживцы и знакомые никак не могли понять: что же за "изъян" в стройном, красивом полковнике, весь облик которого так и дышал каким-то удивительным внутренним благородством? Жениться не женится, балов и званых обедов, равно как и прочих светских развлечений избегает. В театр, бывало, ходил, да и тот бросил. За спиной у Павла Ивановича даже поговаривали порой: "С ума сошел, с монахами связался, а какой был человек!"…

Он поступил в Оптину пустынь в декабре 1891 года и вначале был взят в келейники к преподобному Нектарию, находясь под духовным руководством преподобного Анатолия старшего. 10 февраля 1892 года Павел Иванович был зачислен в число братства Иоанно-Предтеченского скита и одет в подрясник. Каждый вечер ходил он для бесед к старцам: сначала к старцу Анатолию старшему, а затем к старцу Иосифу.

26 марта 1893 года послушник Павел был пострижен в рясофор, а в декабре 1900 года – в мантию с именем Варсонофий [28] 28
  Во время тяжелой болезни инок Павел (Плиханков) был пострижен в мантию тайно, келейно. Его постриг был открыт с благословения священноначалия только в декабре 1902 года. – Ред.


[Закрыть]. 29 декабря 1902 года рукоположен в иеродиакона, а 1 января 1903 года – в сан иеромонаха. В 1903 году иеромонах Варсонофий был назначен помощником старца и одновременно духовником Шамординской женской пустыни и оставался им до начала войны с Японией.

В 1904 году отец Варсонофий был послан на Русско-японскую войну священником при отряде Красного Креста обслуживать лазарет имени преподобного Серафима Саровского: исповедовать, причащать, соборовать раненых и умирающих солдат. По возвращении после окончания войны в Оптину пустынь в 1906 году отец Варсонофий был возведен в сан игумена и назначен Святейшим Синодом на должность настоятеля Оптинского скита.

В 1910 году во время тяжелой болезни преподобный Варсонофий келейно был пострижен в схиму. Его восприемником от Евангелия стал тогда преподобный старец Нектарий.

Отец Варсонофий обладал особым даром разумения тайн Священного Писания. В своем описании Оптиной пустыни И. М. Концевич так пишет о старце:

«Такой дар требует непрерывного пребывания в Боге, святости жизни. Многие видели старца Варсонофия как бы в пламени во время Божественной литургии… Поистине он уподобился своим великим предшественникам и встал в победные ряды Великой рати Воинства Христова».

Особая, таинственная, неизъяснимая духовная связь существовала между святым праведным Иоанном Кронштадтским и преподобным Варсонофием Оптинским:

«Когда я был еще офицером, – рассказывал старец, – мне по службе надо было съездить в Москву. И вот на вокзале я узнаю, что отец Иоанн служит обедню в церкви одного из корпусов. Я тотчас поехал туда. Когда я вошел в церковь, обедня уже кончалась. Я прошел в алтарь. В это время отец Иоанн переносил Святые Дары с престола на жертвенник. Поставив чашу, он вдруг подходит ко мне, целует мою руку и, не сказав ничего, отходит опять к престолу. Все присутствующие переглянулись и говорили после, что это означает какое-нибудь событие в моей жизни. И решили, что я буду священником. Я над ними потешался, так как у меня и в мысли не было принимать сан священника. А теперь видишь, как неисповедимы судьбы Божии: я не только священник, но и монах».

А приехавшему в Оптину пустынь Василию Шустину преподобный Варсонофий сказал:

«Мне явился отец Иоанн Кронштадтский и передал вас и вашу семью в мое духовное руководство».

В 1911 году к преподобному Варсонофию явился некий послушник Павел, одержимый тяжелым недугом, которого послал к старцу святой Иоанн Кронштадтский для полного исцеления, явившись ему в дивном видении.

Духовный облик старца наиболее полно описан на страницах Дневника преподобного Никона Оптинского – любимого ученика и сотаинника преподобного Варсонофия.

На склоне лет старец Варсонофий писал:

«Все мои действия и желания сводились к одному – охранить святые заветы и установления древних отцов подвижников и великих наших старцев, во всей их Божественной красоте, от различных тлетворных веяний мира сего….»

Продолжая традиции оптинского старчества, он врачевал души людей, «таскал души из ада». По милости Божией ему открывалась жизнь приходящих к нему людей. Помогая верующим вспомнить забытые грехи, осторожно обличая, он учил покаянию, по его молитве люди исцелялись душевно и физически.

Как в спасительную гавань, стремились они в благословенный Оптинский скит к преподобному Варсонофию за исцелением не только телес, но и истерзанных, истомленных грехом душ, стремились за ответом на вопрос: "Как жить, чтобы спастись?". Он видел человеческую душу, и по молитвам ему открывалось в человеке самое сокровенное, а это давало ему возможность воздвигать падших, направлять с ложного пути на истинный, исцелять болезни, душевные и телесные, изгонять бесов. Его дар прозорливости особенно проявлялся при совершении им Таинства Исповеди. Духовная дочь преподобного Варсонофия рассказывала, как, приехав 26-летней девушкой в Оптину, она попала в хибарку, в которой принимал старец. Преподобный Варсонофий увидел ее и позвал в исповедальню и там пересказал всю жизнь, год за годом, проступок за проступком, не только указывая точно даты, когда они были совершены, но также называя и имена людей, с которыми они были связаны:

"Дошли мы до скита, враг всячески отвлекал меня и внушал уйти, но, перекрестившись, я твердо вступила в хибарку… Перекрестилась я там на икону Царицы Небесной и замерла. Вошел батюшка, я стою посреди келлии… Батюшка подошел к Тихвинской и сел…

– Подойди поближе.

Я робко подошла.

– Стань на коленочки… У нас так принято, мы сидим, а около нас по смирению становятся на коленочки.

Я так прямо и рухнула, не то, что стала… Взял батюшка меня за оба плеча, посмотрел на меня безгранично ласково, как никто никогда не смотрел, и произнес:

– Дитя мое милое, дитя мое сладкое, деточка моя драгоценная! Тебе двадцать шесть?

– Да, батюшка.

– Тебе двадцать шесть, сколько лет тебе было четырнадцать лет тому назад?

Я, секунду подумав, ответила:

– Двенадцать.

– Верно, и с этого года у тебя есть грехи, которые ты стала скрывать на исповеди. Хочешь, я скажу тебе их?

– Скажите, батюшка, – несмело ответила я.

И тогда батюшка начал по годам и даже по месяцам говорить мои грехи так, как будто читал их по раскрытой книге…

Исповедь таким образом шла 25 минут. Я была совершенно уничтожена сознанием своей греховности и сознанием, какой великий человек передо мной.

Как осторожно открывал он мои грехи, как боялся, очевидно, сделать больно и в то же время как властно и сурово обличал в них, а когда видел, что я жестоко страдаю, придвигал ухо свое к моему рту близко-близко, чтобы я только шепнула:

– Да…

А я ведь в своем самомнении думала, что выделяюсь от людей своей христианской жизнью. Боже, какое ослепление, какая слепота духовная!

– Встань, дитя мое!

Я встала, подошла к аналою.

– Повторяй за мной: Сердце чисто созижди во мне, Боже, и дух прав обнови во утробе моей. Откуда эти слова?

– Из 50-го псалма.

– Ты будешь читать этот псалом утром и вечером ежедневно. Какая икона перед тобой?

– Царицы Небесной.

– А какая это Царица Небесная? Тихвинская. Повтори за мной молитву…

Когда я наклонила голову, и батюшка, накрыв меня епитрахилью, стал читать разрешительную молитву, я почувствовала, что с меня свалились такие неимоверные тяжести, мне делается так легко и непривычно…

– После всего, что Господь открыл мне про тебя, ты захочешь прославлять меня, как святого, этого не должно быть – слышишь? Я человек грешный, ты никому не скажешь… Сокровище ты мое… Помози и спаси тебя Господь!

Много-много раз благословил меня опять батюшка и отпустил…."

Во время бесед с духовными детьми старец Варсонофий говорил:

«Есть разные пути ко спасению. Одних Господь спасает в монастыре, других в миру… Везде спастись можно, только не оставляйте Спасителя. Цепляйтесь за ризу Христову – и Христос не оставит вас».

"Верный признак омертвения души есть уклонение от церковных служб. Человек, который охладевает к Богу, прежде всего, начинает избегать ходить в церковь, сначала старается прийти к службе попозже, а затем и совсем перестает посещать храм Божий.

Ищущие Христа обретают Его, по неложному евангельскому слову:  Стучите и отверзется вам, ищите и обрящете[ср.: Мф. 7, 7],  в доме Отца Моего обителей много[Ин. 14, 2]. И заметьте, что здесь Господь говорит не только о небесных, но и о земных обителях, и не только о внутренних, но и о внешних".

«Каждую душу ставит Господь в такое положение, окружает такой обстановкой, которая наиболее способствует ее преуспеянию – это и есть внешняя обитель. Исполняет же душу покой мира и радования – внутренняя обитель, которую готовит Господь любящим и ищущим Его».

«Не читайте безбожных книг, оставайтесь верными Христу. Если спросят о вере, отвечайте смело. Нельзя научиться исполнять заповеди Божии без труда, и труд этот трехчастичный – молитва, пост и трезвение….»

"Жизнь есть блаженство… Блаженством станет для нас жизнь тогда, когда мы научимся исполнять заповеди Христовы и любить Христа. Тогда радостно будет жить, радостно терпеть находящие скорби, а впереди нас будет сиять неизреченным светом Солнце Правды – Господь… Все евангельские заповеди начинаются словами:  Блажени–  блажени кротции, блажени милостивии, блажени миротворцы…[ср.: Мф. 5, 3–12]. Отсюда вытекает, как истина, что исполнение заповедей приносит людям высшее счастье".

"Вся жизнь наша есть великая тайна Божия. Все обстоятельства жизни, как бы ни казались они ничтожны, имеют огромное значение… Нет случайного в жизни, все творится по воле Создателя. Чтобы уподобиться Богу, надо исполнять Его святые заповеди.

Как спастись? Единственно – через смирение: "Господи, во всем-то я грешен, ничего нет у меня доброго, надеюсь только на беспредельное Твое милосердие".

Когда в сердце закроется клапан для восприятия мирских наслаждений, тогда откроется иной клапан для восприятия духовных. Но как стяжать это? Прежде всего миром и любовью к ближним:  Любы долготерпит, милосердствует, любы не завидует, любы не превозносится, не гордится, не бесчинствует, не ищет своих, не раздражается, не мыслит зла, не радуется о неправде, радуется же о истине…[ср.: 1 Кор. 13, 4–6].

Затем терпением. Кто спасется? – Претерпевший до конца[ср.: Мф. 10, 22; 24, 13; Мк. 13, 13].

Далее – удалением от греховных удовольствий, каковы, например, игра в карты, танцы…

Я не хочу сказать, что чтение произведений наших великих писателей было грехом, но есть чтение более полезное и назидательное. Во-первых – чтение Псалтыри… Книга эта, хотя и написана святым царем и пророком Давидом, но по внушению Духа Святого, сам пророк Давид говорит:  Язык мой – трость книжника скорописца[Пс. 44, 2].

Затем – жития святых представляют незаменимое чтение, которое так благотворно действует на душу, особенно читаемое на славянском языке…

Посещайте монастыри, особенно в праздники… чтобы отдохнуть душой…."

"Хотя монашеская жизнь и полна скорбями и искушениями, но она же несет с собой и великие утешения, о которых мир не имеет ни малейшего понятия.

Впрочем, как бы не спастись, только бы спастись и достигнуть Царствия Небесного, которого да сподобит нас всех Господь".

Оптину пустынь за все время своей монашеской жизни преподобный Варсонофий покидал лишь несколько раз, и те – только по послушанию. В июле 1909 года старец был участником Всероссийского съезда монашествующих, проходившего в Троице-Сергиевой Лавре. В 1910 году, также за послушание, ездил на станцию Астапово по просьбе умиравшего Л. Н. Толстого. Впоследствии он с глубокой грустью вспоминал:

«Не допустили меня к Толстому… Молил врачей, родных, ничего не помогло… Хотя он и Лев был, но не смог разорвать кольцо той цепи, которою сковал его сатана».

Преподобный Варсонофий имел всю ту силу и полноту благодатных дарований старчества, что и его святые предшественники. В огромном количестве стекался народ в его хибарку, взыскуя его молитвенной помощи. Многочисленные воспоминания, которые оставили о старце его благодарные посетители и духовные чада, свидетельствуют о множестве случаев прозорливости, духовных прозрений, душевных и телесных исцелений, совершившихся в его келлии. Неизгладимое впечатление на души читателей производят и его «Беседы с духовными детьми», некоторые из которых были опубликованы, а большая часть еще ожидает своего часа.

В 1912 году старца Варсонофия назначили настоятелем Старо-Голутвина Богоявленского монастыря. Несмотря на великие духовные дарования старца, нашлись недовольные его деятельностью: путем жалоб, клеветы, интриг и доносов он был удален из Оптиной пустыни. Смиренно просил он оставить его в скиту для жительства на покое, просил позволить ему остаться хотя бы в качестве простого послушника. Преподобный Оптинский старец Никон исповедник говорил потом о тех тяжелых днях: "Старец воистину тогда страдал. Делясь со мною скорбию своею, однажды он сказал мне, что от великой внутренней борьбы и скорби он боится, как бы не сойти с ума…" (Поучение в 5-ю Неделю Великого поста).

Мужественно перенося это испытание, старец принялся за благоустройство вверенной ему обители, крайне расстроенной и запущенной. И как прежде, стекался к старцу Варсонофию народ за помощью и утешением. И как прежде, он, сам уже изнемогающий от многочисленных мучительных недугов, принимал всех без отказа, врачевал телесные и душевные недуги, наставлял, направлял на тесный и скорбный, но единственно спасительный путь.

Здесь, в Старо-Голутвине, совершилось по его молитвам чудо исцеления глухонемого юноши. "Страшная болезнь – следствие тяжкого греха, совершенного юношей в детстве", – пояснил старец его несчастной матери и что-то тихо зашептал на ухо глухонемому. "Батюшка, он же вас не слышит, – растерянно воскликнула мать, – он же глухой…." – "Это он тебя не слышит, – ответил старец, – а меня слышит", – и снова произнес что-то шепотом на самое ухо молодому человеку. Глаза того расширились от ужаса, и он покорно кивнул головой… После исповеди старец Варсонофий причастил его, и болезнь оставила страдальца.

Меньше года управлял старец подмосковной обителью. Страдания его во время предсмертной болезни были поистине мученическими. Отказавшийся от помощи врача и какой бы то ни было пищи, он лишь повторял: "Оставьте меня, я уже на кресте…". Большая опухоль, появившаяся на шее старца, затрудняла его дыхание. Во время болезни причащался старец ежедневно.

1/14 апреля 1913 года преподобный Варсонофий Оптинский предал свою чистую душу Господу. Тело его было доставлено в Оптину пустынь и погребено 9 апреля.

Святые мощи преподобного старца были обретены 27 июня /10 июля 1998 года и в настоящее время пребывают в храме-усыпальнице в честь Владимирской иконы Божией Матери.

Преподобне отче наш Варсонофие, моли Бога о нас!