Текст книги "Рождественский. Теория риторики"

Автор книги: Автор Неизвестен

сообщить о нарушении

Текущая страница: 9 (всего у книги 14 страниц)

В принципе образ семейного речедеятеля складывает ся на основании этических норм отношений в семье. Рассматривая историю русского семейного этикета, можно выделить следующие этапы его развития:

1. Крестьянский семейный этикет. Основан на том, что дети являются лицами, находящимися "в воле" родителей, т.е. не имеют своего имущества, и заняти их, равно как и труд, находятся в распоряжении родителей. Родители обязаны воспитать детей в знании Обучение детей ведется на основании принципов учебной образ равноправного партнера – в отношениях мужа и жены, образ воспитателя - в отношениях родителей и детей и образ гостя и хозяина - в отношениях с соседними домами, ближними и дальними родственниками.

Все три образа выражаются в определенных речевых формулах, особенно это касается отношений гостя и хозяина. В новой и новейшей литературе реалистического направления обычно эти отношения, представленные в прямой речи персонажей, даются как изображения частных случаев, чаще всего исключительных, а нормативноэтикет ные отношения не представлены. Однако такие этикетные формулы существуют в титулатуре, когда называют не по именам, а по степени родства, в ласкательных формулах, в формулах приказания и просьбы, в формулах приветствия и прощания.

2. Религиозные образы семейного ораторства строятся на выделении религиозных обязанностей главы семьи. Глава семьи – в полной семье это муж – принимает на себя обязанности религиозного наставничества. Соответственно этому он правит молитву в доме, т. е. ведает и ведет совместную молитву за трапезой, утром и вечером, по праздникам и следит за посещением церкви, встречами со священником, причащением, крещением, содействует совершению честного брака детей и домочадцев. Это относится как к родственным членам семьи, так и к неродственным приживальщикам и слугам.

Глава семьи обязан также наставлять своих домашних в том, как им вести себя в соответствии с духом и буквой религии в отдельных случаях. Он также ведает чтением религиозных книг.

Поэтому дополнительно к образу партнерасупруга, воспитателяотца, образу гостя и хозяина глава семьи должен принять образ гомилетического

оратора-проповедника. Образ проповедника объединяет остальные образы семейного ораторства и подчиняет их себе.

3. В XVIII в., веке просвещения, особенно во второй половине, происходит новое развитие образа гостяхозяина, который становится просвещенным отличается тем, что он сочетает в себе знание иностранных языков, чтение светской литературы, поддержание отношений в просвещенном кругу людей, куда имеется доступ как в салон лицам любых сословий, но особенно лицам образованным и надлежащим образом воспитанным. Образование строится на труде нянек, гувернеров и пансионов при разных учебных заведениях, в которых формируются знакомство и дружеские связи.

Образ светского человека не утрачивает образа религиозного семейного ораторства и семейного ораторства, восходящего к крестьянской семье. Но эти образы остаются внутри семей, а связи семей, возникающие на основе образованности, создают светскость ораторства, воспитываемого в семье и школе посредством профессионального учительства. В это воспитание входит знание искусств (музыка, танец, живопись), иностранных языков и словесного искусства, физическая культура, военное искусство для лиц мужского пола, искусство управления и некоторое другое.

Обычно этот образ светского человека у нас смешивают с дворянством. Это неверно. Светское домашнее ораторство вненационально и всесословно. Оно сформировано лицами, встречающимися в домашнем кругу, не обязательно родственными, не обязательно образованными и не обязательно однонациональными.

Дело в том, что русское дворянство до XVIII в. представлено в основном помещиками, т. е. испомещенными служилыми людьми, земля которым была дана во временное пользование за службу, и вотчинниками, обладавшими собственной землей на правах наследства. Они выделялись из прочей массы населения своим холопским состоянием, т.е. обязанностью быть государевыми, главным образом, военными слугами. Такой государев холоп имел место в служебной иерархии

по званиям (жилец

, дворянин

, сын боярский, боярин

, князь

), по месту, к какому городу приписан (Коломна, Кашира, Тверь и т.д.) и по отношению к должности в войске (десятник, сотник, тысячник, воевода) или при дворе (окольничий

, думный

, стольник

и т.д.). Таким образом, он не имел времени на образование, отчего большинство лиц, записанных в разрядные книги

, были неграмотны.

Петр I сформировал шляхетское сословие, ввел новую титулатуру и, главное, неподатное состояние, для которого обязанность служить была обусловлена образованностью, подтвержденной экзаменами, а не происхождением. Путь к службе открывался не через происхождение, а через образование. (В самом конце XVIII в. этот образованный человек был освобожден от обязанности служить). На этой основе создается светское общество, где служение государству есть добровольный патриотический акт и карьера, а не обязанность.

Это основа светскости как этикетной нормы общения. Образ светского человека

противопоставляется образу вульгарного человека, независимо от его сословной принадлежности. Вульгарным мог оказаться и родовитый человек, не прошедший воспитания или не следующий ему. Дальнейшее развитие образа светского человека в семейном ораторстве – образ интеллигентного человека, т. е. человека университетски, институтски или военнообразо ванного, входящего в образованные круги семейного общения и противополагаемого образу лиц, не имеющих достаточного светского образования. Образ интеллигента

всесословен или, точнее, происходит из любого сословия, но предполагает подготовку в образованной семье и в учебном заведении.

Светский человек

и интеллигент

поддерживают свой образ обращением на «вы» и другими видами обращений, названными по служебным классам и новым, послепетров ским титулам, обращением «милостивый государь» и формами, принятыми в деловой переписке XVIII-XIX в. Интеллигентный человек

противопоставляетс неинтеллигентному лицу. Вне развития образа гость-хозяин, в образах родителей и детей, супругов, отношения образов сохраняются, но стиль

образов изменяетс под влиянием гостяхозяина – интеллигента, так как в обязанность интеллигента

входило воспитание детей интеллигентов

.

4. Социальная революция

1917 г. разрушила материально-юридические основы семьи, идущие от имущественных отношений супругов и детей. Супруги потеряли права на ясную фиксацию доли имущества, а также фактическое право распорядитьс им в делах наследства. Это подорвало родительскую власть в имущественных основах. События конца 1980-х и 1990-х г. не внесли в это изменений. Отсюда материальная основа родительского авторитета заменилась демократическими формами общения в семье как в коллективе, где каждый имеет равные права, но  не равные возможности. В семейном общении стала преобладать эристика. Авторитет родителей стал основываться на формах эристики – эристических условиях. Это же стало практиковаться детьми в отношении родителей. Фамильярные обращения стали применяться и в формах общения родителей между собой. В кругу общения гость – хозяин стали преобладать не светскиинтеллигентные, а деловые отношения

, управляемые общественным мнением за пределами семьи.

Все семейные образы в этой связи приобрели сильно выраженный эмоциональный характер, так как эристика

и завязывание деловых связей через семейное общение требовали обратить главное внимание на убеждение средствами эмоционального воздействия.

Схема 2.7 показывает, как происходит изменение образов семейного оратора.

Схема 2.7

Схема показывает, что эволюция образа семейного оратора претерпела развитие от нормативного сочетания образов к дедифференциации типов ораторских образов, через выделение образа проповедника, различение интеллигентного – неинтеллигентного, межсемейного и внутри семейного общения. 2.2.1.2. Образ автора в публичной речи

Собственно ораторика в ее различениях не была представлена на русской почве, так как отсутствовала аудитория народного собрания, народного суда и торжественных народных собраний. Это связано с монархическим правлением, нужда в котором была вызвана большими пространствами и редким населением, полиэтничностью государства и постоянной военной угрозой.

Устное ораторство в России было представлено:

вечевым ораторством, куда нужно отнести и сельский сход;

административно-придворным ораторством в правящих кругах;

судебно-следственным ораторством во время феодального суда.

Общей чертой всех этих видов ораторики было неразличение по целям и пафосу

судебной

, показательной

и совещательной речи. Отсюда четкой дифференцированности времен речи нет, а вместо этого в речах преобладало, как свидетельствуют летописи и литературные памятники, время, которое можно назвать эпическим.

Эпическое время – это уподобление некоторого современного состояни или события культурному прецеденту: "Решать и действовать по старине". Эпическое время

в ораторике опирается как на устные, так и на письменные прецеденты.

Примером этого могут служить судебники

«Русская правда». В этих судебниках записаны нормы прецедентных решений при отправлении суда, ведущегося феодалом или его представителем. В судебниках даны основные казусы и типовые решения. Суд руководствуется этими казусами как прецедентами судебных решений. Поэтому главная задача судьи, принимающего решение единолично, так провести судебное заседание, чтобы и стороны, и зрители, и он сам были уверены в справедливости , а не законосообразно сти решения. Мудрость судьи выражается не в следовании закону, а в следовании социальной исторической норме.

Этот же тип ораторства действует и на вече, и в административном ораторстве, имеющем, в основном, совещательный характер.

К образу оратора в этом случае применяется требование "смысленности". В отличие от античного ораторства внешний вид оратора и его стиль

речи не имеют значения для доказывания своей точки зрения. Оратор должен вы

глядеть и говорить так, каков он есть по своему социальному положению и по характеру разбираемого дела. Главное внимание оратора и аудитории сосредоточено на выводах, которые отражают существо дела, а не на аргументации.

Суд совмещается с административным решением. Поэтому и совет придворных, и вече требуют от оратора мудрого, а не красного слова, а сама работа требует столько времени, сколько нужно для вынесения правильного решения.

В государевой думе рассмотрение вопросов шло по письменным докладам в устной форме. Время на обсуждение вопроса не задавалось заранее, а определялось сложностью вопроса, требовавшего времени для уяснения и обдумывания. Выдвинутьс за счет красноречия в этих условиях было нельзя. Выдвинуться можно было только за счет образованности, опыта и грамотности решения вопросов.

Вечевое собрание управлялось теми же критериями, но большой и неопределенный круг участников, слабая намеченность регламентов

и управления речами делали вечевое ораторство уступающим по результатам ораторству в феодальных советахдумах.

Генеральный регламент Петра Великого определил порядок судебно-административного говорения в созданных органах управления – коллегиях

. Порядок говорени был установлен таким образом, чтобы укрепить единоличность решения и ответственность делом за содержание каждой речи. Этот порядок говорения в принципе действовал потом и в государственном совете, и в совещаниях при министрах и губернаторах. Основные черты этого ораторства сохранились по традиции и в советское время.

Образ мужа "смысленного" – это образ человека, действующего по традиции, изощренного в действенных решениях и отвечающего делом за содержание своей речи. 2.2.1.3. Образ автора в судебной речи

Судебная риторика, появившаяся в результате судебной реформы Александра II, введшего суды присяжных

, добавило новый тип красноречия – судебное ораторство. Судебное ораторство перед публикой стало руководствоватьс аристотелевскими принципами судебного красноречия, но благодаря сложности и полноте судебной процедуры потребовало знаний и навыков ведения судебных допросов в условиях состязательности сторон. Судебное ораторство

в суде присяжных

было окрашено литературно-художественными ассоциациями в связи с тем, что художественная литература в конце XIX в. стала самым влиятельным видом речи. Судебное ораторство

при формировании образа оратора становилось более стилистически дифференцированным. Индивидуально авторские стили наслаивались на общий образ «добродетель ного мужа, искусного в речах», характерный для судебного ораторства античности.

Еще один тип ораторства сложился на митингах во время февральской революции, октябрьской революции и гражданской войны. Это тип агитационного ораторства . Ораторагитатор выступает перед самой неопределенной по своему составу аудиторией – толпой. Толпа требует от оратора смены настроения и призывов к действию. Поэтому ораторская речь кратка и апеллирует к прямым интересам толпы. Ораторы на митинге быстро сменяют один другого, и толпа выбирает понравившегося ей оратора и готова действовать по его призыву.

Энергия толпы направлена главным образом на разрушение. Поэтому оратор-агитатор или призывает толпу разрушать чтолибо и коголибо, или подстрекает ее чувства инсинуациями. Образы митинговых агитаторов разнообразны, но, как правило, за исключением женщинаги таторов, лишены благообразия и воплощают разрушитель ную стихию. Поэтому агитатор должен говорить и выглядеть как один из толпы, которая отличается многообразием типов. Позиция оратора состоит в том, чтобы слиться с толпой или с ее частью и быть как бы выразителем идей целой толпы или ее части.

В области собраний ( партийных

, профсоюзны, производственных

и других) благодаря организованности аудитории возобладал еще один тип образа оратора: скрещенный образ агитатора и мужа «смысленного». Этот тип образа состоит в том, что он, с одной стороны, говорит как на митинге, от лица участников собрания, воплощая их интересы, а с другой, советует, как «обернуть дело» ко благу аудитории, при этом благо аудитории понимается как непосредствен ное благо («меньше трудиться – больше приобретать» или «меньше трудитьс и быть лучше защищенным»).

Таким образом, как показано на схеме 2.8, картина развития образа оратора выглядит следующим образом:

Схема 2.8

2.2.1.4. Образ автора в гомилетике

гомилетика на русской почве – один из ведущих видов речи. С гомилетикой связано становление русской культуры. Можно сказать, что гомилетика

продолжает оставаться основой русского миросозерцания до сегодняшнего времени.

Русская гомилетика – это прежде всего церковная проповедь, котора связана в одно целое с учебной речью. Русский законоучитель – это не только проповедник, но и учитель грамоты. Лишь начиная с XVIII в. появляется светский учитель.

Главные черты русского проповедника, с точки зрения внешней, подчеркнуты его церковным, иноческим костюмом. Иноческий костюм создавал особое отношение к проповеднику как к носителю цивилизации, в отличие от других людей – пользователей цивилизации.

В поведении русский проповедник практиковал различные формы аскетизма. Эти формы аскетизма отличались своеобразием. С одной стороны, русский аскет практиковал обычную аскезу: умеренность в пище, отсутствие соли, сокращение сна, уход в затвор с тем, чтобы не общаться, но размышлять – молчальничество, ношение вериг. Все эти формы аскезы известны на Востоке и на Западе.

Но существует особая форма русской аскезы – культуросозидательная. Она состоит в том, что аскет находил необитаемое место, которое могло бы стать обитаемым и быть продуктивным культурообразующим центром. Проповедник начинал обживать этот центр. Примерами могут служить жития Сергия Радонежского или Нила Столобенского. Обживание местности состояло в ее расчистке, устройстве жилья и церкви, разведении огородов, устройстве пашен, развитии занятий ремесленных, рыболовных, строительных и других, приводивших к образованию поселений, а иногда и городов, т. е. особенностью русской проповеди можно считать обживание места для других.

В одних случаях это совершалось при жизни проповедника, как у Серги Радонежского, в других – после его смерти, как у Нила Столобенского. Но многие проповедни ки, осваивавшие местность, остались в безвестности. Трудами таких землеустроительных проповедников сама земля называется Свята Русь, в том смысле, что территория освящена этими мирными трудами и одухотворена.

Еще одной особенностью русского проповедника была его неподсудность и неподчиненность светским властям. Русский монах

и священник подлежал только церковной юрисдикции. Конечно, светская власть могла вмешаться, но обычно не решалась вмешиваться. Поэтому иноческое и мирское не соприкасались в области права иначе, как через участие патриарха

в светских советах и в общении с государем.

Мирный характер проповеди язычникам можно видеть в деятельности Стефана Пермского и всех, кто следовал его примеру. Русский проповедник практичес ки не прибегал к устрашению, чтобы привести людей ко Христу.

Забота о старых и больных, иначе благотворительность, составляли существенную часть монастырской деятельности. Об этом свидетельствуют документы монастырей, где в данных грамотах фиксируется обязанность монастыря принимать как бы в дом престарелых людей, прежде всего воинов, и обязанность ухаживать за ними до смерти, а по смерти поминать их и служить панихиды. Эта деятельность была одним из важных источников роста монастырских состояний.

Белое духовенство

поставлялось на приходы

. Приход

же должен был общим собранием выразить согласие на поставление данного человека священником, для чего приход запрашивали и требовали его письменного согласия, что отражалось в особом документе, который приход направлял епископу – «излюбе».

Белое духовенство

, особенно сельское, а таких было большинство, занималось крестьянским трудом, так как платой за службу обычно был участок земли, который сельская община предоставляла клиру

. Община как бы контролировала действия священника и имущественно, и документально. Нередки челобитные, адресованные крестьянами епископам с жалобами на неаккуратное исполнение треб или нетрезвое поведение священников.

Сельский и городской священник непосредственно соприкасался с семейной жизнью всех прихожан. Крещения, свадьбы, отпевания, панихиды, поминания делали эту жизнь открытой для него. Поэтому исповедальные диалоги обычно проводились как бы "в общем", без "детального вникания", что делало исповедь добровольной.

Жизнь инока-монаха и священника была, очевидно, трудна и понятна людям.

Эти особенности жизни и трудов проповедника сочетались с просветительской деятельностью – паломничеством

и описанием мест паломничества, осуществленными в хождениях; с ученой деятельностью – перепиской книг, составлением документов и писем для неграмотных, когда монах или священник фактически выполнял функции нотария, и, наконец, с преподавательской деятельностью. Вплоть до середины XIX в. практическая грамотность, т. е. умение писать, читать и считать, преподавалась почти исключительно клириками. Грамотность населени в ряде областей России была высокой.

Образ русского проповедника

сочетался с представлением об истории цивилизованных земель – всей известной тогда ойкумены, вмещавшей разные народы, отраженные в житийной литературе и богослужении. Это создало историчность сознани русской цивилизации

, ее принципиально не ксенофобный характер, включа и уважение к инославным религиям, и понятие широты пространства, охваченного цивилизациями, и понимание того, что русская земля есть часть цивилизации.

Такой взгляд, рожденный типом русской проповеди, естественно, приводил к любопытству и любознательности.

Любознательность, рожденная русской проповедью, двигала интерес не только к Югу (центру православия

) и к Востоку (к географическим открытиям), но и на Запад. Хотелось узнать, как живут в Божьем мире другие люди. Отсюда образ светской науки сочетается с иноземным учительством. Собственно учебна речь соединяется в русском представлении с приходом иностранных веяний.

Сначала принимали украинских, сербских, валашских (православных), затем польских, затем немецкогол ландских, датских, затем франкобританских людей, приглашенных или приехавших по своей воле в Россию как на землю, где они могли реализовать свои ученые и учительские дарования. Надо сказать, что эмиграция в Россию – это эмиграци ученой и лучшей производственной элиты во всех областях деятельности.

В военном деле – Гордон и Барклай де-Толли, в мореплавании – Витус Беринг, в математике – Эйлер, в востоковедении – Карл Френ, в географии – Паллас, в истории – Миллер, в танцах – Дидло. Нет такой области знания, где выдающиес мировые ученые и деятели культуры не развернули бы своих дарований, которых они не могли проявить достаточным образом у себя на родине. 2.2.1.5. Образ автора в учебной речи

Начиная с XVIII в. русское учительство делится по профессиональным направлениям:

1. Духовные семинарии

.

2. Военные

, морские

и профессиональные учебные заведения

(лицеи

, институты

, училища

, корпуса

, академии

).

3. Университеты

и гимназии

 – центры общего образования.

4. Частные образовательные учебные заведения (пансионы) и домашнее учительство.

Каждое из этих четырех направлений дает свой тип педагога, свой образ представителя учебной гомилетики, несмотря на то, что содержательные основы общего образования во всех типах образования едины в принципе. Такой тип образования можно назвать ранней профессиональной ориентацией. Ранняя профессиональна ориентация состоит не столько в обучении, сколько в воспитании, когда педагог сам является представителем данной профессии.

В духовных семинариях

преподают люди главным образом духовного звания. Они управляются людьми, имеющими духовный сан. Институты, лицеи, корпуса, школы ориентированы составом руководства преподавателей на профессию: административную (лицеи

), военную и морскую (корпуса

и школы

), горную, транспортную, медицинскую, коммерческую. Университеты

предлагают общее гуманитарное, философское, юридическое и медицинское образование. Частные пансионы

и институты

, равно как и домашнее учительство, заняты воспитанием светских людей по преимуществу. Образ преподавателя в России – образ профессионала, до тонкостей знающего свое дело, уважаемого за знание не только педагогики, но и за знание профессии.

Еще одна особенность русского образа преподавате ля – обращенность предмета обучения к многоязычию. Так, в первом кадетском корпусе

преподавались: латинский язык, церковнославянский и русский языки, английский, немецкий, французский языки.

В университетах

к началу XIX в. преподавание перешло с латинского на русский, но изучались латынь, греческий, живые иностранные языки (английский, французский, немецкий, итальянский) и литература для изучения давалась на этих языках. Параллельно шло преподавание церковнославянского и других славянских языков. Было открыто преподавание восточных и кавказских языков. Еще одной особенностью образа учителя было то, что в основной массе – это были либо государственные служащие, либо церковные деятели.

Обыденный образ русского человека, занимающегося учебной гомилетикой, – это специалист, государственный служащий и педагог в одном лице.

В пореформенное время начинается развитие массовой светской начальной школы. Появляется тип сельского и городского учителя начальной светской школы (в отличие от батюшки – учителя грамоты и законоучителя). Возникает движение за создание моноязыковой русской школы. Этот тип учебной гомилетики дает педагога – народника – человека либо антирелигиозного, либо сомневающегося и демократически настроенного, склонного, как показывает содержание учебников, к "сомнению в основах" общественной жизни. 2.2.1.6. Образ русского пропагандиста

Собственно пропагандистская деятельность, тесно связанная с массовой русской по языку школой, начинается с 60-х гг., организуется тайными обществами, имеющими своими источниками семейновоспитанную интеллиген цию – наследников "порядочных людей", не обеспеченных нетрудовыми доходами. Образ русского пропагандиста в своих истоках предполагает бескорыстие (почти монашеское), материалистическое мировоззрение, товарищество в тайном обществе, борьбу за народное благо, нередко основаннное на аргументах из Священного Писания. Образ пропагандиста предполагает также жертвенность, склонность принести во благо другим (народу в целом, особенно) свою жизнь и свои труды.

Русский пропагандист настроен всегда противопра вительственно и агитирует за свободу от данного правительства. Он всегда против государственной идеологии и критикует тексты, в которых она отражается. Этот образ был действенен не только до 1917 г. и в традициях ленинской гвардии, но и продолжал действовать у идеологов диссидентского движения 60-70х гг. Действует он и сейчас (в лице Максимова, Зиновьева, Лимонова и др.). Еще одной характерной чертой образа русского пропагандиста является его связь с художественной литературой, имеющей для него силу примеров, которую он черпает из художественно го вымысла.

На схеме 2.9 показана связь происхождения и преемственности образов русского гомилетического оратора и пропагандиста.

Схема 2.9

Сплошная стрелка указывает на связь происхождения, прерывистая стрелка указывает на связь преемственности и критику предшествующих образов. Стрелка а – критика конкретного профессионального образования в адрес общего философского образования; стрелка в – критика материалистов в адрес идеалистов; стрелка с – критика непрофессионала и свободного от службы человека в адрес педагога-государственного служащего.

2.2.2. Образ автора

в письмах и документах

Русская эпистолография изучена слабо. Изучению подверглись, главным образом, берестяные грамоты и эпистолярное наследие исторических личностей, отчасти обывательские и салонные письма. В берестяных грамотах содержатс обычно имена адресата и адресанта и дело, по которому написано письмо. Эпистолярное наследие исторических личностей комментировано, главным образом, историками и историками литературы. В обоих случаях целью исследовани было изучение биографии, жизненной и профессиональной. Что касается обывательских писем, то в литературе обычно передавался и комментировался формуляр такого письма. В общем образ автора письма указывает на его образование и отношение к окружению. Письмовники изучались мало, но, повидимому, образ автора в письмовнике ориентирован на стиль

времени.

Что касается документов, то обширная русская документальная письменность в ее истории изучалась довольно хорошо, хотя публикации исторических документов не могут считаться полными и даже достаточными.

История русского документа разделяется на доприказный период, периоды приказной канцелярии, канцелярии двенадцати коллегий, министерской канцелярии и советской канцелярии. Одна канцелярия отличается от другой хорошо выраженным и своеобразным образом автора

.

Автор

в документе коллегиален в том смысле, что составитель документа – одно лицо; подписывающее и ответственное за содержание документа – другое; распространитель, если документ публикуется, – третье.

Доприказный период канцелярии на русском языке представлен документами домонгольского и монгольского времени, преимущественно межфеодальными договорами. Образ автора

такого документа трудно уловим, так как это документы двустороннего образования и в них, обычно клятвенно, фиксированы обязанности сторон. Язык этих документов сложен по составу, так как используется лексика равнопонятна сторонам, а канцелярский язык еще не сложился в своем словаре и формах. Поэтому образ автора в этих документах есть как бы вещественный, реальный и неречевой образ.

Приказная канцелярия сложилась в конце XV в. и приобрела классический вид с широкой дифференциацией видов и разновидностей, отражающих документные жанры, в XVII в. Русские документы приказной канцелярии написаны, как правило, специалистами и отличаются краткостью, полнотой и точностью фиксации дела.

Благодаря тому, что делопроизводство велось в столбцах (т. е. в свитках бумаги, которые составлялись из подклеенных друг к другу документов), выемка документа из дела была исключена и сам документ должен был занимать на бумаге как можно меньше места. Документы писались скорописью с максимальным заполненением пространства листа (с надстрочными и подстрочными графическими элементами) без деления на абзацы. Дела вершились устно. При устном вершении дел канцелярист читал документы для вынесения устного решения по делу и фиксировал результаты решения либо в виде отдельного документа, либо же в виде реквизитов, которые могли ставиться на оборотной стороне листа.

Графический стиль

документа требовал, таким образом, специалистов, какими были сотрудники приказов: писчики, писцы, подьячие, дьяки, судьи приказов либо публичные нотарии – площадные подьячии или грамотные лица, часто из духовного сословия, которые привлекались к составлению как частных, нотариальных, так и государственных и церковных документов.

Образ автора

документа распределен по месту образования документа. Мест образования документа три: нотариат, куда входят любые документы негосударственной и нецерковной канцелярии, имеющие характер договора между частными лицами, включая сюда и записи о похолопленьи – кабалы; духовная

, патриаршая канцелярия, куда относятся документы не только административного управлени клиром, но и монастырские имущественные документы и документы общего значени для приходов и прихожан, большей части записи, как теперь говорят, гражданского состояния (фиксация рождений, смертей, венчаний и другого в церковных книгах), и царская приказная канцелярия, где фиксируется документное общение народа с властью, документная переписка ведомств, светский суд, имущество, военное дело, административное дело, разведка, кадры и т. п.

Три места образования дают три образа автора документа при едином типе формул клаузул, когда место, источник, адресант, адресат документа и его название не имеют особого графически выделенного места. В случае нотариального по месту образования документа титулатура как особая часть документа отсутствует; если документ фиксирует факт вступления в деловые отношения лиц, обладающих государственным или церковным титулом, то титул приписывается к имени как уточнение лиц, вступающих в отношения, но не имеет характера обращения.