Текст книги "Королева их сердец (СИ)"

Автор книги: Найн Эванс

сообщить о нарушении

Текущая страница: 7 (всего у книги 14 страниц)

Глава 23

Белов оказывается на первом этаже дома. Точнее он только входит в дом, когда я появляюсь на лестнице. Он замирает и держится за дверь, не собираясь её закрывать. Я медленно спускаюсь, смотря на мужчину. Мы оба молчим, непонятно, чего ожидая.

– Прекрасно выглядишь, сладкая, – первым заговаривает Денис и хлопает дверью. – Как ты?

– Я… – останавливаюсь. – Я нормально. Спасибо, что спросил.

При взгляде на мужчину моё смущение начинает медленно возрастать. Да, мы достаточно много натворили вчера в машине и наговорили тоже. Не хочется думать, был ли Белов честным, рассуждая о наказании, которое меня может ожидать. Моя сексуальная жизнь была не настолько бурной, чтобы относится проще к намёку на порку и другим необычным вещам.

– Откуда ты идёшь? – приближается Денис ко мне сам.

– Из кабинета Стаса, – поднимаю взгляд на мужчину. – У него там собрание, а мне надо было с ним поговорить.

– И он тебя впустил? – удивляется Белов.

– Ну да, а что тут такого? – не понимаю его реакции.

– Ты, и правда, особенная, сладкая, – касается Денис моей щеки. – Обычно тех, кто не был приглашён лично, отправляют куда подальше с указанием и шагу не делать в покои хозяина. Если не хотят умереть долгой и мучительной смертью, конечно.

– Мне сказали, что я очаровательная, красивая и прекрасная, – припоминаю слова новых знакомых. – Думаю, он просто не смог устоять.

– Кто сказал? – останавливает Белов движение своих пальцев, которые продолжают поглаживать мою щёку.

– Лепрекон, Тир и Михаил, – перечисляю имена.

– Ну, первые двое понятны, но старик-то куда полез? – ухмыляется Денис.

– И ничего он не старый, а очень даже видный мужчина, – непонятно почему начинаю протестовать.

– Хорошо, сладкая, как скажешь, – сдаётся Белов. – И это всё, что произошло? – наклоняется он ближе ко мне. – Может, что-то ещё интересного было? – едва ощущаю прикосновение его губ к своему виску. – У меня, кажется, есть небольшой должок перед тобой после вчерашнего.

Я понимаю, о чём он говорит, и чувствую жар на своих щеках, а также трепет внизу живота. Мурашки сбегают вниз по позвоночнику, вызывая ожидаемо приятное ощущение.

– Ты так вкусно пахнешь, – скользит он кончиком носа вдоль моего лица, добирается до шеи и припадает к ней словно вампир. – Я бы съел тебя прямо здесь, – сжимаются его пальцы на моей талии. – И ты ведь не станешь мне сопротивляться, сладкая?

Лёгкий толчок назад. Мои руки взлетают вверх в желании ухватиться за плечи мужчины и устоять на ногах. Наши взгляды с Беловым встречаются. Его глаза полны голодом. Если я позволю, то он не станет останавливаться, и его не смутит наше пребывание рядом с центральным входом. Но самое главное, что мне хочется позволить. Пусть вчера он оставил меня неудовлетворённой, я знаю, насколько хорош он в постели.

– Я поеду с вами в Ходкевичу, – выпаливаю то, что должна была сразу сказать.

– Что? – Денис тормозит, перестав теснить меня к стене. – Откуда ты знаешь про этого ублюдка? – его игривый настрой пропадает.

Странно, как легко человек меняется в той или иной ситуации. Обычно Белов это нечто позитивное, громкое и вечно говорящее невпопад. Но стоит заговорить о чём-то важном, как он тут же становится копией своего лучшего друга. Вот только кто ему важен: я или Ходкевич?

– Я же говорю, что пришла к Стасу в кабинет, а он был там с другими мужчинами, – повторяю. – И я услышала их разговор. А потом узнала, что вам со Стасом нужны какие-то документы Ходкевича. У меня есть возможность попасть в особняк и найти необходимые бумаги. Так же я, наконец, начну выполнять свои обязанности и представляю вас пришедшим на празднование семьям. Вы ведь этого хотите. Хотите стать частью этого мира.

Условия подписанного мною контракта были более чем понятными и совсем не сложными. Станислав Кулагин и Денис Белов брали в жёны Воронцову Мию и получали необходимый статус аристократов. От меня требовалось свести двух мужчин с другими семьями, «обрисовать» их идеальные портреты и в случае чего выступить посредником в построении более глубоких связей. За это продвижение они обещали забыть про долг и безвозмездно перевести определённую сумму на счёт фабрики. Все в выигрыше.

Правда, начиная эту игру, мы забыли о форс-мажорных обстоятельствах, которыми стали те два случая в разных клубах. Теперь, кроме того, что надо будет рекламировать новоиспечённых мужей, надо ещё следить за собой и своей репутацией. Хорошо, что мы кремировали дедушку после его смерти, а иначе он бы в гробу сейчас вертелся после моих выходок.

– Празднование состоится чрез три дня, – сообщаю мужчине подробности. – Как раз хватит времени подготовиться и придумать план. Я обещала Стасу, что не стану делать глупостей и что вы…

– Мы поговорим позже, – сухо обрывает мою речь Денис и делает шаг назад. – Где Стас?

– Он у себя в кабинете, но…

Белов оставляет смазанный поцелуй на моей щеке и, не оборачиваясь, быстро поднимается по лестнице. Что это сейчас было?

– Не переживайте, они могут поссориться, но затем у них начнётся новый медовый месяц, – раздаётся смешок сбоку. – Вы ничего плохого не сделали.

Повернув голову, я вижу Рэма. Только его мне сейчас для полного счастья не хватало. И когда он успел перейти со мной на «ты»? Не то чтобы я была принципиальна в этом вопросе, но если происходят изменения, то надо знать причину.

– Оттуда вдруг эта доброта взялась? Если ты что-то задумал, то я…

– Я хотел извиниться.

– Извиниться? – вот эти слова поражают даже больше странного поведения Белова.

– Они, скорее всего, не сказали, но в тот вечер именно я добавил тебе несколько капель препарата, что вызывает мгновенное возбуждение. Никто из них не знал, что я собираюсь это делать. Они бы не позволили и…

Драматичные пощёчины и хлопанья дверьми – это для многосерийных сериалов, а не для обычной жизни. Но сдержаться не получается.

‍​‌‌​​‌‌‌​​‌​‌‌​‌​​​‌​‌‌‌​‌‌​​​‌‌​​‌‌​‌​‌​​​‌​‌‌‍– Госпожа!

Ева появляется как вихрь из-за угла и бросается к Рэму. Я перевожу взгляд с девушки на мужчину, не понимая, что происходит. Замечаю, как деликатно она касается его ладони своими пальцами. Глаза мои расширяются от ужаса. Когда они успели сойтись?

– Я убью тебя, – хватаю Рэма за ворот футболки, скручивая его, чтобы ткань впилась в кожу мужчины. – Если ты только сделал ей больно, я…

– Госпожа, не надо, – Ева проскальзывает между нашими телами, оказываясь преградой на моём пути. – Он ничего плохого не сделал. Честно. Он не обижал меня. Рэм хороший человек, он…

– Настолько хороший, что подсыпал мне какую-то дрянь в вино, – рычу как зверь, готовый в любой момент прыгнуть на кого-нибудь.

– Мне очень жаль, – произносит он медленно каждое слово – так будто разговаривает с умственно отсталым. – Но до того, как мы познакомились и Ева рассказала про вас, я считал своим долгом помочь своим командирам и друзьям. Вы многого не знает из того, что есть в их прошлых жизнях, но ради них я пойду на всё, – он не отводит глаз. – Но мне, правда, очень жаль.

Мне хочется кричать, рвать, метать и убивать. А ещё я злюсь на себя. Нужно было выяснить все прежде, чем обвинять людей без причины. Выходит, ни Белов, ни Кулагин не знали о том, что готовится. Но ведь они ничего и не сделали. Не дали возможность перенести встречу. Не помогли… Нет, помогли, конечно, но перед этим заполучили желаемое.

– Надеюсь, ты полностью доволен своим поступком? – сжимаю я кулаки, принося с лёгким ощущением боли ясность в свой разум.

– Учитывая, что я узнал о вас от Евы, то более чем, – его ухмылка возвращается. – Они сделали правильный выбор.

– Не говори «гоп», пока не перепрыгнешь, – отпускаю его футболку. – Ева могла рассказать тебе всё, что угодно, но даже я сама себя не знаю. Непредвиденные ситуации случаются. Пойдём, – беру горничную за руку.

Ева безропотно следует за мной обратно в комнату. Оказавшись в спальне, я, наконец, поворачиваюсь к ней и вижу лицо побитого жизнью щенка. Мне сразу хочется ударить себя.

– Господи, – падаю на постель. – Ну не делай такое лицо, – прошу её. – Я не собираюсь тебя ругать. Что ты ему рассказала?

– Только то, как вы помогали моей маме, – охотно начинает тараторить Ева. – О том, как взяли меня на работу и как поддерживали. О том, что вы заботливая, добрая и…

– Бла-бла-бла, – сжимаю переносицу. – Как вообще умудрилась сойтись с этим человеком? Он же невыносимый, высокомерный ублюдок. Он отравил меня, – повышаю голос. – Как ты это выяснила, кстати?

– Рэм на самом деле хороший человек, – мелькает на губах Евы нежная улыбка. – Он ведь раньше был наёмником в имперской армии и многое видел. Он же, кстати, именно так познакомился с господином Кулагиным и господином Беловым. Они были его командирами и пережили ни одну стычку. Они его спасли, и за это Рэм всегда будет перед ними в неоплатном долгу.

Ева рассказывает о том, что Рэм ей поведал, и в какой-то момент я ловлю себя на том, что внимаю каждому её слову. Мне, правда, интересно. То, какими были Стас и Денис до своего королевского звания. Через что они прошли, и как это их сформировало в тех, кто они есть сейчас. Под конец осознаю, что была бы не прочь услышать об этом от самих мужчин. Становится немного обидно, как быстро Рэм открылся Еве, а ведь они ещё даже не целовались – по рассказам девушки.

– Это я сказала, чтобы он обо всём вам рассказал, – заканчивает горничная. – Не честно было скрывать подобное и подставлять других. Вы злились на господ, но они не были виноваты в случившемся.

– Только в том, что воспользовались моментом, – фыркаю.

– Но ведь без их вмешательства всё могло закончиться для вас печально, – робко проговаривает Ева.

Могло или не могло, мы никогда не узнаем. Случилось и случилось, уже ничего не поменять. Остаётся жить дальше и искать положительные моменты в новой ситуации. Первый момент: они и, правда, не собирались меня опаивать. Не такие уж они и гады, получается.

– Ты ему про ту мразь-то рассказала? – вспоминаю о причине, по которой вообще пошла к Стасу в кабинет.

– Нет, – мотает девушка головой. – Вы же сказали, что надо молчать. А вы уже знаете, что будете делать?

– Пока нет, – перебираю пальцами, как заправский злодей в мультике. – Но на фантазию я никогда не жаловалась.

Глава 24

Иногда даже продолжительное время, проведенное с человеком, не помогает тебе почувствовать близость с ним. А порой встречаешь человека и сразу проникаешься к нему самыми светлыми чувствами. Вот он, тот, кого ты искал всю жизнь и кто может стать частью твоего сердца. Вот он, твой дом. Твоя тихая гавань. Твоё всё.

– Ты серьёзно решил, что это отличная, блять, идея попросить её помочь нам?

Денис умный. Денис дождался, пока собрание закончится и все разойдутся. Он рассказал о том, как разобрался с собственными делами и выполнил поручения лучшего друга. Он был терпелив и собран, пока не пришло время заговорить о том, что сказала ему Мия.

Стас ожидал примерно такой реакции от друга. Прошло не так много времени после знакомства с Воронцовой, но Белов проникся к девушке, и не заметит это лишь тот, кто не знает Дениса. Но Кулагин друга знает вдоль и поперёк, порой лучше себя самого. Стасу хватило несколько раз увидеть, как Белов смотрит на девушку и оживляется при виде неё, чтобы сложить вместе два кусочка детского паззла.

– Она предложила свою помощь, – опирается Стас на локти. – Я решил, что это неплохая идея. Или ты думаешь, что она не справится?

На самом деле, Кулагин в первое мгновение был настолько ошеломлён словами Мии, что ничего не мог сказать. Ещё его промедлению поспособствовала выходка одного из подчинённых. С ним, кстати, придётся разобраться, как только появится свободное время. Спускать такое он не собирается. В конце концов, Воронцова теперь считается их с Денисом женой, пусть и лишь на бумаге.

– Мы связались с ней для того, чтобы она помогла нам в продвижении так, как это делается у аристократов, – напирает Белов. – Она должна носить красивые платья, дорогие украшения, блистать и представляться нашей женой. Нет в её обязанностях пункта помощи в нашей работе, – опускает он ладонь на стол с громким хлопком. – Нам нельзя втягивать её в это.

– И ты, правда, думал, что всё будет так радушно и красиво, как только что описал? – поднимается Стас на ноги. – Всё могло бы быть так – не вмешайся Рэм в тот вечер со своей помощью и не заставь мы её подписать контракт, пока она лезла на стену как сука в жару. После этого пути назад не было, – обходит он стол стороной. – А нападение того недоноска лишь укрепило нашу связь. Она повязана с нами так же, как и мы с ней. И тебе стоит помнить о своих обязанностях перед семьей, – приближается он к другу. – Помнить о будущем своей сестры.

– Не смей, – предупреждает Денис. – Не смей упоминать Лерку и говорить так, будто я не думаю о ней. Всё, что я делал, было для неё, – он тычет в друга пальцем. – И для тебя. Для нас всех. Но разве Мия теперь не член нашей семьи?

Белов понимает, что от него хочет лучший друг. Он понимает, что Кулагин ведёт себя так холодно специально. Он абстрагируется от Воронцовой и держит эмоциональную дистанцию, не желая впускать девушку в своё сердце. И Денису надо делать так же. Ведь когда условия контракта будут выполнены, когда их фамилии будут на слуху, когда их признают, Мия может со спокойной совестью уйти. Смогут ли они её отпустить?

– Ты не можешь так говорить после того, как ради неё убил человека, – хлопает Белов друга по плечу.

– Я сделал это, потому что тот был подонком и…

– Ты мог избить его, мог вышвырнуть где-то или отдать парням, – обрывает Денис Стаса. – Но ты сделал всё своими руками. И это после того, как решил, что армия была последним местом, где ты проливал кровь. Но ты сделал это и сделал с удовольствием, думая о том, что ещё одной мразью, которая могла бы обидеть её, будет меньше.

Кулагин стискивает челюсть, глядя в глаза друга. Гнев закипает внутри него. Но гнев направлен не на Белова, а на самого себя. Он поддался. Не сумел противостоять тому второму «Я», которое привыкло уничтожать. Сколько смертей на его счету? Не пересчитать. Но тот насильник должен был умереть от его руки. Ему надо было убедиться в его смерти, чтобы спокойно смотреть Воронцовой в глаза. Чтобы ему не снились кошмары о том, как он не успел и всё в тот вечер закончилось плохо.

– И я сделал бы это снова, – выдыхает Стас. – Я бы убил его снова, – дрожит его голос. – Я бы не…

Денис резко притягивает друга к себе и тот цепляется за его куртку. Белов слышит задушенный его плечом всхлип и хлопает Кулагина по спине раскрытой ладонью. Им пришлось пережить многое во время войны, и некоторые сцены оставили травмы, от которых невозможно избавиться. Ты переносишь их в повседневную жизнь, и они дают о себе знать в самый неподходящий момент.

– С ней всё в порядке, – успокаивающе произносит Денис. – Ты спас её. Защитил. Впредь её никто не обидит.

Что-то подобное случилось с ними обоими после возвращения домой и встречей с сестрой Дениса. Ужасы, которые оба пережили, всколыхнули что-то, а Лера лишь могла молча принимать тесные объятия и слышать тихие всхлипы. И вот теперь всё повторяется, правда, уже с другой девушкой.

Кулагин приходит в себя через несколько минут. Белов всё это время спокойно принимает поведение друга и ничего не говорит. Нет ни осуждения, ни насмешек. Они всегда понимали друг друга и принимали. Чтобы ни происходило в жизни, они были вместе. Теперь в маленьком тесном кругу на одного человека стало больше. И надо решать, что делать.

– Ты не можешь продолжать держать её на расстоянии вытянутой руки, – произносит Денис, когда Стас отдаляется от него. – Мы оба не может этого делать. Мы спим с ней, но этого мало, – он смотрит на друга пристально. – Ты ведь понимаешь, что нам становится мало одного физического контакта?

– И что ты предлагаешь? – как всегда серьёзен Кулагин. – Пригласим её на свидание и попробуем подружиться? Это абсурд, мы женаты.

– Для начала предлагаю сделать что-то вместе, – находит ответ Белов. – Рэм сказал, что она планирует открыть запертые комнаты и привести их в порядок. Сделать из особняка настоящий дом, а не ночлежку, – он улыбается. – Представляешь, чтобы мы когда-то жили в ночлежке за бешеные миллионы? Нонсенс.

‍​‌‌​​‌‌‌​​‌​‌‌​‌​​​‌​‌‌‌​‌‌​​​‌‌​​‌‌​‌​‌​​​‌​‌‌‍Стас улыбается. Да, особняк ночлежкой ещё никто не называл, особенно такой большой. Но, наверное, Мии виднее. Она всю жизнь прожила в подобных домах и знает, о чём говорит.

– Будем таскать коробки и вытирать пыль под её руководством? – предполагает Кулагин.

– Ну, отдавать приказы она умеет, – ухмыляется Денис. – И кто знает, к чему приведёт наше неповиновение в какой-то момент.

Они оба смеются, но Стас резко умолкает.

– Что случилось? – настораживается Белов.

– Бык, – коротко выплёвывает Кулагин.

– Что этот идиот опять сделал?

Стас вкратце рассказал о произошедшем, и Денис сплюнул в сердцах. Некоторых людей не исправить. А они ведь давали Быку шанс измениться и принять новые правила. Война осталась позади, нельзя вести себя как прежде. Но доходит не до всех.

– Какие будут варианты?

– Не знаю, – пожимает Кулагин плечами. – Но наказать мы его должны.

Глава 25

Ответственность – то, чего порой не хватает некоторым людям. Ответственность перед коллегами на работе, перед семьёй или друзьями. Когда ты выполняешь то, что должен, исходя из прописанных обязанностей, или что обещал, не вовремя открыв рот. Но люди так легко и быстро забывают о своих собственных словах, что спустя время ты перестаёшь на них надеяться и верить их словам.

Все мои дальнейшие шаги и моя ответственность была прописана в контракте. Не по пунктам, конечно, и без обязательных каких-то моментов, но я понимаю, что от меня требуется. И если я раньше не бежала от работы, понимая, что на меня многие рассчитывают, то не собираюсь и начинать.

– Что ты хочешь, чтобы я сделал? – переспрашивает Павел Генрихович, прослушав моё предложение.

– Хочу, чтобы вы осмотрели веранду и приготовили список того, что вам может понадобиться для её обустройства, – улыбаюсь мужчине. – Погода сейчас как раз подходящая для приёма на открытом воздухе. А если вы уже были на заднем дворе, то понимаете, о чём я говорю.

– Тут словно не люди жили, а семья каких-то енотов, что стаскали к себе весь мусор, – усмехается мужчина. – Ты, и правда, хочешь, чтобы я сам этим занялся? Как насчёт того паренька, что тут всё время ошивается? – Павел подаётся вперёд. – Ты, кстати, заметила, что он возле Евы крутится?

– Мне об этом вчера рассказали, – незаметно выдыхаю. – Не понимаю, как вообще могла пропустить подобное?

До сих пор в голове не укладывается, что моя горничная сблизилась с мужчиной, которого терпеть не могу. Может, со временем и получится изменить отношения к Рэму, но этого точно не стоит ожидать в ближайшие дни.

– Потому что ты после переезда сюда сама не своя, – отвечает Павел Генрихович на мой риторический вопрос. – И я не говорю, что это плохо. Мы все меняемся с возрастом, и от этого никуда не деться. Тебе хотя бы приличные партнёры достались. Не то, что твой батя в своё время твоей матери. Вот кому в действительности стоило посочувствовать. Привёл девушку в дом и ничего не позволял ей делать. Даже детскую твою обустраивали наёмные рабочие.

Я слышала эту историю ещё лет десять назад. Павел Генрихович начал работать в семье ещё до того, как родился отец, и его отношения к нам уже давно перешли из разряда «хозяин-рабочий» в другую плоскость. Вот почему он позволяет себе говорить со мной столь откровенно. Он очень искрений человек и никогда не подумает соврать даже ради того, чтобы смягчить удар. А то, что мой отец был козлом по отношению к своей первой жене, это уже нисколько не шоковый контент.

– Не буду говорить, что понимаю твой выбор, – смотрит он прямо в мои глаза. – Особенно учитывая, что они не относятся ни к одному дому. Но как говорил твой дед: людей не определяют внешние атрибуты, главное то, что внутри. А они на первый взгляд вполне адекватные.

– Уже успели с ними поговорить? – догадываюсь я.

– Немного, – не скрывает Павел Генрихович. – Пришли на кухню, – улыбается он. – Думали, видимо, того жука чернявого застать, а тут я. Они даже немного растерялись перед таким раскладом. Ещё больше растерялись, когда я их в столовую отправил и сказал, что сейчас им всё принесут. Не привыкли они, поди, к подобному, – делает мужчина вывод. – Но это и хорошо. Ничего приличного из разбалованных господ не получается.

После того, как я заканчиваю разговаривать с поваром и оставляю ему несколько важных указаний, возвращаюсь в гостиную, где тут же натыкаюсь на Рэма с Евой. Они не держатся за руки, не хихикают и не зажимаются, но я всё равно злюсь. И ведь в этом нет логики.

– Мия, а мы вас ищем, – расплывается в улыбке девушка.

– Я вижу, как вы с ног сбились, – сканирую взглядом мужчину. – Прям места себе не находите.

– Мы не…

Ева не договаривает, попав под мой тяжёлый взгляд, и Рэм понимает, что дело в нём. Он делает шаг вперёд и как-то незаметно перекрывает мне обзор на горничную.

– Там приехали рабочие, Мия, – сообщает он. – Вы хотите…

– Госпожа, – поправляю мужчину. – Для тебя я госпожа. Понятно?

Ни тени недовольства на его лице или в глазах.

– Конечно, госпожа, – он почтительно опускает голову. – Вы хотите, чтобы я сам с ними переговорил?

– Нет, я сама этим займусь. Ева, идём за мной.

Пусть он и прикрыл её от меня, я всё ещё знаю, куда смотреть и как говорить, чтобы ни у одного из них не возникло желания противостоять. Может, это банальная ревность? Всё же Ева когда-то принадлежала только мне, а теперь на неё претендует другой. А может, я просто переживаю, что он сделает с ней то же, что и со мной? Она слишком невинна и чиста для таких вещей.

– Госпожа Воронцова, – встречает меня улыбкой знакомая женщина.

Память немедленно начинает работать, вспоминая эту корпулентную даму с забавными очками в оправе в виде змеи. Прибавьте сюда короткий красный боб волос и галстук-бабочку с изображением мётел. Как такое забыть? Вот именно – никак.

– Лариса Юрьевна, – улыбаюсь женщине, с которой пару раз пересекалась по делам семейной компании. – Не ожидала, что вы прибудете сюда лично.

Короткова не относится ни к какому дому, но управляет одной из фирм, принадлежащих семье аристократов. У неё даже есть несколько акций компании, что является высшей формой доверия. И да, она уже давно не ездит по заказам. Не её это уровень.

– Как услышала вашу фамилию и поставленную задачу, то решила, что должна сама во всём убедиться, – продолжает она сохранять улыбку на лице. – Вижу, у моих ребят будет много работы, – оглядывается она. – Не слышала, чтобы ваша семья приобрела новый дом.

Бестактно и грубо. Такой вопрос могла позволить себе тётя Света или кто-то из друзей семьи. Но точно не обычный рабочий. Пусть Короткова и носит бейдж со словом «управляющая», это ещё не делает нас ближе друг к другу. Хотя понять я её могу, это ведь такая жирная сплетня, тем более после моей выходки в баре. Вот её хозяин обрадуется, узнав обо всём первым.

– Это не дом моей семьи, это…

– Наш дом, – заканчивает за меня знакомый голос.

Широкие ладони сжимают мои плечи на мгновение, заставляя меня повернуть голову. Я получаю короткий поцелуй в губы от Дениса.

– Здравствуй, сладкая.

Затем Стас целует меня, только предусмотрительно не лезет в лицо, а прижимается губами к моей ладони.

– Здравствуй, куколка.

Я, наверняка, выгляжу комично, не ожидавшая такой бомбардировки вниманием. А уж наши непрошеные зрители вообще выпали в осадок. Простые работяги забили болт и стоят в стороне, общаясь между собой, а вот Короткова, того и гляди, свои глазные яблоки растеряет, и очки не помогут.

– Мы смотрим, ты уже вовсю трудишься, – оплетает Белов мою талию рукой, прижимая к себе. – Не успела встать, сразу же погрузилась в дела.

– Тебе нужно было дождаться нас, – всё так же сжимает Кулагин мою ладонь. – Мы бы тебе помогли.

– Я не…

Необходимо взять себя в руки. Помнить, это часть работы. В этом нет ничего странного. Они делают то, что должны. Это контракт. Люди обязаны поверить в наш счастливый брак. Нельзя взять и сбежать от них. Даже если от их появления дышать стало легче и появилось то предательское тепло в груди.

– Не хотела вас беспокоить, – смотрю по очереди на мужчин. – Тем более мы с Ларисой Юрьевной давно знаем друг друга и понимаем. Ведь так?

– К-к-конечно, – начинает заикаться женщина.

– Не тушуйтесь, – улыбаюсь Коротковой. – Давайте я лучше представлю вам своих мужей.

Пока проходит знакомство, шок так и не покидает лица женщины. Она даже не моргает. И, кажется, не дышит.

– Мужья?

– Да, – Денис снова притискивает меня к себе, а Стас пристраивается с другого бока.

– Нам так повезло.