Текст книги "Королева их сердец (СИ)"
Автор книги: Найн Эванс
сообщить о нарушении
Текущая страница: 2 (всего у книги 14 страниц)
Глава 4
Оказавшись внутри дома, я прошу Еву собрать необходимые для переезда вещи. Много мне не нужно, лишь основные позиции. Всё недостающее я куплю сама, благо, отложенных из зарплаты денег хватит на небольшой шоппинг. Я не стану унижаться и брать то, что было куплено на семейные деньги. Не дам отцу возможность попрекать меня кусками ткани.
– Эк тебя пробрало, – цокает языком Павел Генрихович, глядя на то, как я уминаю вторую тарелку его грибного ризотто с тушёнными говяжьими щёчками. – Вообще что ли ничего не ела?
– Ничего настолько вкусного, – шумно сглатываю, не заботясь о своих манерах. – Никто не готовит так, как вы, Павел Генрихович.
– Скажешь тоже, – морщится мужчина. – Ты лучше прожёвывай, а не глотай как чайка. Мне ещё не хватало, чтобы тот здоровяк решил, будто я тебя отравил.
Упоминание охранника вызывает небольшой спазм, и я чувствую, как кусок мяса застревает в горле, что вызывает судорожный кашель. Как предсказывал наш семейный повар, Кано тут же появляется на пороге кухни.
– Госпожа?
Выставляю руку, призывая охранника остановиться, и продолжаю кашлять. Мне стоит прекратить реагировать подобным образом на происходящее вокруг. А то не ровен час, действительно, подавлюсь и умру. Будет обидно откинуться, не увидев, как жизнь меняется и всё становится таким, как и должно было быть изначально.
– Вы погрузили коробки в машину? – мой голос сипит даже после стакана воды.
– Нэо и Шин почти закончили, – кивает Кано. – Я всё ещё предлагаю нанять грузовой автомобиль. Мы не сможем вести вас, если в багажнике находятся коробки. В случае непредвиденных обстоятельств мы не сможем с ними быстро разобраться.
– Непредвиденные обстоятельства? – издаёт Павел Генрихович непонятный крякающий звук. – Куда ты попала, девочка?
Если бы я знала. На самом деле, я могу только догадываться о том, чем занимаются Белов с Кулагиным, и догадки эти совершенно не радужные. То, что они хотят войти в общество, где я кручусь с самого детства, говорит лишь об отсутствии у их семей аристократического происхождения. А наличие огромных денег наводит на мысль о чём-то незаконном. Как в другом случае обычные люди могут нажить такое богатство?
– В таком случае вы можете отвезти вещи и вернуться за мной позже, – игнорирую вопрос семейного повара. – Я никуда отсюда не денусь.
На самом деле, стоит им лишь покинуть территорию дома, как я немедленно отправлюсь на работу. Мне надо попасть в офис, чтобы узнать, что там происходит, и встретиться с отцом. Ни о каких разборках речь не идёт, но поговорить с ним я обязана. Хочу спросить, почему это он решил, что я не вернусь домой?
– Нэо и Шин справятся с транспортировкой. Я останусь с вами, госпожа.
Не то чтобы я ожидала другого ответа. Кано не похож на здоровенного качка с отсутствием мозгов. Но небольшая злость все же проходит сквозь меня. Ненавижу, когда мои планы рушатся.
Отправив Кано на улицу, я остаюсь на кухне вдвоём с Павлом Генриховичем. Гляжу в полупустую тарелку перед собой и не замечаю взгляд мужчину напротив. Слишком много мыслей для одной головы.
– Что будет дальше, Мия?
Обычно Павел Генрихович никогда не обращается ко мне по имени. Он называет меня девчушкой, Малой, Кнопкой. Лишь в самые тяжёлые моменты я могу услышать собственное имя из его уст. В последний раз это случилось в тот момент, когда я приехала из больницы, где мне сообщили о смерти дедушки. Тогда я тоже сидела на кухне, и Павел Генрихович задал этот же самый вопрос.
Я не знаю, что будет дальше. Могу предполагать, да и только. Белов с Кулагиным для меня тёмные лошадки, которых только придётся разгадать. Мне предстоит много работы, и не факт, что по итогу я получу желаемое. Получится ли у меня заполучить их доверие? От этого зависит всё, что я ставлю на карту. Не только моё будущее, но и будущее всей семьи Воронцовых. Я не могу доверить отцу наследие, оставленное нашими предками. Я обещала дедушке, что позабочусь о семье, и я не могу его подвести.
– Не хотите отправиться со мной в новый дом? – задаю повару свой вопрос. – Там огромная светлая кухня, где вы сможете творить свою магию.
Мне нужен союзник в этом доме. И, конечно же, нужен тот, из чьих рук я смогу принимать пищу. Продолжать голодовку не вариант. А готовить самой? Увы, подобным навыком я не владею.
– Пытаешься переманить меня, Кнопка? – усмехается мужчина.
– Делаю предложение, от которого сложно отказаться, – копирую его усмешку. – И обещаю начать завтракать так плотно, как только возможно.
Павел Генрихович смеется, вспоминая о нашем постоянном противостоянии на почве завтраков. И от его громогласного хохота на душе становится легко.
– Ты знаешь, что предложить мужчине, дабы он согласился.
Отправив Павла Генриховича собирать вещи и составлять заявление об уходе, я выбираюсь в столовую. Ева уже поджидает меня. Она стоит, опустив плечи и сжав подол белого фартука. Её поза демонстрирует нерешительность, тогда как глаза пылают огнём желания.
– Я хочу поехать с вами, Мия, – выпаливает горничная.
Не думаю, что она подслушивала мой разговор с поваром. Скорее всего, она решила всё ещё в самом начале, когда я попросила её собрать вещи. Она поняла, что возвращаться в этот дом я не собираюсь.
– Ты в курсе, в чей дом я еду? Ты видела тех мужчин, которые приходили несколько недель назад?
– Да, – тихо отвечает Ева, сильнее стискивая ткань фартука.
– В таком случае ты должна представлять какой именно контингент обитает в этом доме. И что может ждать там беззащитную девушку.
В глазах Евы появляется паника, но девушка упрямится, сжимая губы в тонкую нитку.
– Я хочу быть там, чтобы помочь вам, – не отступает она. – Вам понадобится кто-то надёжный и преданный, – звучит её голос непреклонно. – Я хочу быть рядом с вами, госпожа.
Мягкая улыбка касается моих губ. Нет никакого желания поправлять Еву и напоминать об обращении ко мне. Всё, что я делаю, это приближаюсь к девушке и сжимаю её плечо.
– Спасибо.
Глава 5
Попытки наладить свою жизнь на новом месте всегда забирают много сил и энергии. И если с физической составляющей ещё можно справиться, всего лишь взяв перерыв, то вот с психологической всё куда сложнее. Надо найти выход скопившемуся неудовольствию.
Вернувшись в дом, который теперь мне надо называть своим, я позаботилась о том, чтобы Павел Генрихович и Ева расположились в новых комнатах. Рэм, встретивший нашу небольшую компанию, выглядел, как и всегда, отстранённо. По его лицу нельзя было ничего сказать и предугадать. Разозлился ли он? Станет ли он рассказывать обо всем своим покровителям?
– Вау! – не сдерживается Ева от восторженного выдоха, открыв дверь в спальню, где теперь будет жить. – Она в два раза больше предыдущей, которая… – она осекается. – Я не хочу сказать, что комната в доме вашей семьи была маленькой. Я…
– Успокойся, – призываю её замолчать. – Всё нормально. Здесь, и правда, много места. Наверное, больше чем в предыдущем нашем доме, о котором мне рассказывал дедушка. Так что твоё удивление понятно и ожидаемое. Будь добра, разложи свои вещи, а потом поднимись в мою спальню и разбери коробки.
– Будет сделано, Мия.
Павел Генрихович, увидев свою комнату, оказался сдержаннее Евы. Но вот кухня не оставила ему никакого шанса. Выражение его были витиеватыми и вряд ли предназначенным для чьих-либо ушей. Я не возражала, следя за тем, как он обходит поле своих владений.
– Эта кухня может накормить тысячу человек за раз, – проводит он пальцами по длинной панели плиты. – И ещё место останется.
– Не думаю, что тут когда-либо собиралось столько человек, – мой взгляд устремляется в пустоту. – Но в скором времени всё изменится. У вас появится много работы.
– Не в моих правилах задавать вопросы своим хозяевам, – становится мужчина серьёзным. – С тобой точно всё нормально, Малая? Не то, чтобы ты должна мне отвечать, но если тебе нужна помощь…
– Всё нормально, – обрываю повара и его предложение. – Не произошло ничего, с чем бы я не могла справиться, – улыбаюсь ему. – Располагайтесь и можете начинать готовить. Я собираюсь плотно поужинать сегодня.
Оставив Павла Генриховича, я выхожу в небольшой коридорчик, который ведёт в столовую. Рэм дожидается меня там, прислонившись спиной к стене. В этот раз я не вздрагиваю при виде него.
– Вы последовали совету своих мужей и уже чувствуете себя как дома?
Правило, вбитое моим окружением, воспитателями и дедушкой, говорит о том, что надо промолчать и не поддаваться на провокацию. Но привычки, укоренившиеся во мне после начала работы и долгого пути, на котором происходило всякое, вопит о том, что мужчину надо поставить на место.
– Тебя что-то не устраивает? – я выбираю что-то среднее между двумя своими ипостасями.
В силу своего происхождения, мне немного приходилось общаться с людьми подобным Белову и Кулагину. И то, чего я успела нахвататься за время работы, это лишь поверхностные знания. Но если я покажу сейчас свою слабину, то заранее проиграю битву, которую не хочу начинать. У меня достаточно проблем и без мужчины, что видит во мне врага.
– Вы хозяйка, – разводит Рэм руками. – Как я могу сказать что-то против? Вот только вам следовало помнить про людей вокруг вас.
Конечно. Не знаю, кто он и какие у него прямые обязанности, но вроде как Рэм тут в качестве повара. Может, немного дворецкий, присматривающий за домом. Теперь понятно, что ему не нравится. Да, мне следовало думать лучше, предлагая семейному повару перебраться на новое место. Но выбора не оставалось. Я не готова была вступить в ловушку, расставленную окружающими меня подозрительными мужчинами.
– Этот дом всё ещё очень большой, – делаю упор на последнем слове. – И им определённо нужно заняться. Я видела множество закрытых комнат, которые не используются. Потребуется время, силы, деньги и правильное руководство, чтобы привести тут всё в надлежавший вид. Ты мог бы этим заняться.
Мы смотрим друг другу в глаза, пока я ожидаю ответа мужчины. У меня нет никаких сил, чтобы продолжать с ним эту словесную борьбу. Всё, в чем я сейчас нуждаюсь, это выпустить пар и разгрузить голову.
– Хорошо, – отталкивается Рэм от стены. – Раз хозяйка говорит, то мне не остаётся ничего другого, как принять это решение.
Улыбка признана разрядить обстановку, но из-за его дёрнувшихся уголков губ мне хочется поскорее уйти.
– Тут есть тренажёрный зал? – перевожу тему.
– Само собой, – кивает Рэм. – Я провожу вас.
– Нет. Просто скажи, куда надо идти, а дальше я справлюсь сама.
Он хмыкает, вновь демонстрируя свою крошечную улыбочку, выпуская ауру, наталкивающую на мысли о побеге. Чем бы этот человек ни занимался сейчас или в прошлом, там точно нет ничего хорошего.
– Как пожелаете.
Получив подробные инструкции, я как можно спокойнее двигаюсь в сторону двери. Лишь очутившись одна, без чужого присмотра, позволяю себе подёрнуть плечами и ускорить движение. Внешнее проявление терпения и благовоспитанности никогда мне не нравились. Бывает невозможно сдержать «лицо», особенно в подобных ситуациях. Чёрт бы побрал наше общество.
Спортивный зал, как я и предполагала, в этом доме есть. Он находится в крыле, соседнем жилому, и занимает столько места, что там могли уместиться сотни человек. Множество снарядов, тренажёров, всевозможной экипировки и даже целый ринг, в центре которого висит боксёрская груша. Это место напомнило зал из старых спортивных фильмов, где обычно тренируются одни мужчины и всегда пахнет потом.
Девушки вроде меня должны ходить в светлые спортивные залы с множеством окон, где снуют улыбающиеся инструкторы, которые скорее напоминают моделей, нежели профессиональных спортсменов. Но то, о чём другие не знают, мне не повредит.
Переодеваться приходится прямо в зале, так как раздевалок я не нахожу. Поглядывая в сторону двери, я стараюсь действовать более проворно, чем обычно. Не хватало еще, чтобы кто-то зашёл и увидел меня в чём мать родила. Я не стесняюсь своего тела, но воспитанные девушки должны скрывать себя от посторонних глаз. Хотя кого это когда-то останавливало?
Я молюсь, чтобы никто не побеспокоил меня в момент этого снятия стресса. Но как всегда случается, молитвы оказываются не услышанными. И после часа интенсивной тренировки я слышу знакомый голос:
– Привет, сладкая.
Глава 6
Тем, кто родился с золотой ложкой в заднице, никогда не понять, что значит работать до изнеможения и на пределах своих возможностей. Чтобы ты ни сделал сегодня, тебе придётся повторить то же самое завтра и послезавтра, и в течение всей своей жизни. Работать придётся постоянно, так как мир, о котором семьи аристократов знают лишь понаслышке, никогда не бывает благосклонен.
Имея негласный титул «Королей» Белов с Кулагиным не позволяют себе почивать на лаврах. Ещё не пришло то время, когда они смогут сполна насладиться плодами своего труда. И вряд ли оно придёт скоро, учитывая, как часто им приходится отстаивать свои права на территории и деньги, которые курсируют по ним. Стоит лишь показать мягкий бок конкурентам – они тут же вцепятся в него зубами. Тогда предотвратить катастрофу будет нельзя.
Денис не колебался, когда друг предложил ему заняться работой, шедшей в разрез с законами Российской империи.
– На самом деле, я сам хотел тебе предложить что-то подобное, – улыбается Белов, получая из рук друга первые бумаги с планом дальнейший действий.
– Если хочешь, я выслушаю твои гениальные мысли, – пытается Кулагин схватиться за листы с текстом, но его друг оказывается проворнее.
– Да ладно уж, – отмахивается Денис от Стаса. – Не стесняйся. Все мы знаем, какой ты удачливый сукин сын.
Им пришлось начать с мелочи вроде рэкета. Как бывшие военные друзья, они смогли подтянуть точно таких же солдат, лишенных какой-либо помощи от империи, за которую проливали кровь. И, как в армии, Белов с Кулагиным смогли сохранить чёткую иерархию и правила.
– Мы не трогаем простых людей, – оглядывает Стас собравшихся. – Работаем только с теми, у кого есть деньги и кто связан с криминалом. Никакого насилия без необходимости. Женщины и дети неприкасаемы, если, конечно, они не наставляют на вас оружие, – предугадывает он вопрос одного из своих людей. – Мы больше не в армии, но всё ещё солдаты. А солдат не причиняет боль слабым.
Со временем поле их деятельности изменилось. Чем больше времени проходило, тем более обширны становились обязанности группировки «Королей», и крохотный ручеёк денег превращался в полноводную реку. Но чтобы ни происходило и сколько бы новых людей ни оказывалось в кругу Белова и Кулагина, все помнили об основных правилах. Они были бандитами, но не отморозками.
Сейчас двое друзей могут без зазрения совести назвать себя влиятельными и богатыми людьми. Богаче их, наверное, только сам император и высшие семьи. И это, по сути, должно было удовлетворить их потребности и желания. Они, наконец, могут позволить себе то, в чём отказывали ранее, и даже более того. Но, покорив один пик, друзья тут же задумались о следующем.
– Это то, чего ты хочешь? – переспрашивает Кулагин, уже услышав один раз ответ на вопрос.
– Нет, но это то, что потребуется нам в будущем, – морщится Белов. – К тому же Лерка уже взрослая. Ей хочется всех этих дурацких вечеринок и встреч в высшем обществе. Она не понимает, что нам туда путь заказан, сколько бы денег на наших счетах ни было.
– Устрой для неё вечеринку, разошли приглашения и все дела.
– И сколько из семей придут?
Черта, разделяющая таких людей, как Белов с Кулагиным, никуда не пропала с появлением у мужчин денег. Совсем наоборот. Она словно стала ярче и толще, вечно мозоля им глаза. Ведь им никогда не стать ровней для аристократов, заработай они хоть все деньги в мире. Их не признают, сколько бы пожертвований в различные фонды они ни делали и какими бы праведными ни казались. Классовое расслоение – бич любого прогрессивного общества.
Вот почему они в конечном итоге затеяли всю эту игру с семейством Воронцовых. Глава семьи сам приплыл в руки двух королей, когда решил попытать удачу в одном из их казино. И идея о том, как с выгодой для себя поработать с Воронцовым, пришла сама собой. А он не стал отнекиваться.
– Почему он аристократ, а такое чувство, будто я извалялся в грязи? – кривится Денис после того, как Воронцова вывели из кабинета.
Константин Дмитриевич был готов на любое предложение и расцвёл улыбкой, поняв, что от него не требуют ничего серьёзного. Подумаешь, просто надо убедить одну из дочерей принять предложение двух незнакомых мужчин. У него две дочери, одной он легко пожертвует.
– Они такие же люди, как и мы, – флегматично замечает Стас. – И если ты думаешь, что его дочка окажется ангелом с голубой кровью, то предлагаю закатать губу и уменьшить ожидания.
– Она может быть хоть гоблином в фиолетовую пупырышку. Главное, чтобы исполнила свою функцию.
Никаких поползновений в сторону будущей подставной жены друзья делать не собирались. Им вполне хватало собственных женщин, которых вокруг королей вилось достаточно. К тому же они были уверены, что кроткая аристократка и взгляда на них не поднимет. А потом случилась встреча с Мией и тот ужин, исход которого удивил всех троих.
– Что скажешь? – Денис делает первую затяжку от скрученной сигареты с травкой.
– Скажу, что надо будет поговорить с Рэмом, – Стас принимает у друга косяк. – То, что он сделал, неприемлемо и в будущем может иметь неприятные последствия.
– Зато сейчас всё сработало, как нельзя лучше, – щурится Белов от удовольствия, вспоминая о девушке, которую они оставили в спальне.
– Она не глупа и сможет сложить два и два, – возвращает Кулагин самокрутку. – Я уверен, она уже поняла, почему вела себя подобным образом с нами. А с её характером нечего и рассчитывать забыть обо всём и продолжить жить дальше.
– Думаешь, она отомстит?
– Несомненно. Не сейчас, но позже обязательно. Мия не из тех людей, что проглатывают обиду. Но и не из тех, кто бросается сломя голову вперёд. Так что для начала она нас прощупает, а уже потом сделает свой шаг.
– Такое чувство, будто ты не обычную девушку описываешь, а какого-нибудь военного полководца, – улыбается Денис.
– С полководцем было бы проще, – переводит Стас взгляд на соседний балкон. – Его мотивы хотя бы ясны.
В намерения двух друзей не входит подавить и перестроить девушку, что стала их женой. У них нет никакого желания выступить в её глазах в качестве деспотов и ублюдков. Они даже оба согласились держать дистанцию, чтобы дать Мии возможность привыкнуть и освоиться. Но люди предполагают, а судьба располагает.
Белов проследовал в спортивный зал, куда его отправил Рэм для разговора с Воронцовой. Появление новых людей в доме неприемлемо по многим причинам. Друзья никого не привечают, если не уверены в человеке и не изучили его. Денис собирался обсудить неуместность поступка Мии, но слова вылетели из головы при виде девушки на ринге.
То, что Мия занимается спортом и неплохо владеет своим телом, оба мужчины успели удостовериться. Они не могли не удивляться силе девушки и тому, как она пару раз пригвождала их к месту без особых, на первый взгляд, усилий. И это при том, что ни один из них не был хлипким. Всё же пребывание в армии и участие в военных действиях оставляет свой отпечаток. Но почувствовать и увидеть – разные вещи.
Белов медленно движется в сторону ринга, отмечая правильную стойку Воронцовой и хорошо поставленный удар. Если она даже не занимается профессионально, с ней, определённо, поработал кто-то, знающий толк в боях. На мгновение Денис почувствовал укол недовольства при мысли о другом сильном мужчине в жизни Мии. Пришлось встряхнуть головой, прогоняя от себя непрошеные сомнения. Воронцова не принадлежит им, пусть в брачном контракте и указано обратное.
Подойдя достаточно близко – так, что можно разглядеть тонкий слой пота на разгорячённой коже, Белов не смог сохранить молчание.
– Привет, сладкая.
Глава 7
У человека нет инстинктов, которые присущи животным. Но есть рефлексы, которые можно приобрести в различных условиях, нужно лишь натренировать свой мозг следовать им неукоснительно. Так ребёнок отдёргивает руку от горячего после того, как один раз обжёгся. Если для приобретения определённого рефлекса нет подходящей среды, то её нужно создать.
Занимаясь боевыми искусствами не как профессионал, а скорее любитель – для собственного удовольствия и защиты – я привыкла быть готовой к удару. Не раз в самом начале тренировок мне прилетало просто потому, что я отвлекалась и не была достаточно сосредоточена. Мой мозг не привык к подобному положению, что приводило к травмам и синякам. Но чем дольше я тренировалась и совершенствовалась, тем острее становились мои рефлексы. Сейчас я на любую опасность реагирую полной готовностью к бою.
Белов улыбается, видя, как я принимаю стойку для сражения. Я не желала показывать, что опасаюсь их, всё вышло само собой. Кулаки разжимаются, а руки расслабляются. Если он захочет напасть, то я смогу быстро среагировать, но пока не стоит бежать впереди паровоза.
– Что ты тут делаешь? – я облокачиваюсь на канаты.
– Хотел спросить тебя о том же, – забирается Денис на ринг, не забыв перед этим снять туфли.
По-видимому, он уже успел снять пиджак пока шёл искать меня. Стоит признать, что Белов выглядит довольно впечатляюще и привлекает внимание. Ему, несомненно, идёт официальный стиль, каким бы раздолбайским ни было его поведение. И, определённо, галстук тёмного оттенка делает его глаза ещё глубже и чернее. Как два глубоких омута, где не ждёт ничего хорошего.
– Мне надо было немного позаниматься.
Я не собираюсь вести себя как обиженный ребёнок. Больше нет. Пока эти двое – залог моих будущих побед, а потому нужно смириться и попробовать наладить с ними общий язык. Ни о какой дружбе и речи идти не может, но партнёрство вполне осуществимо. Мы трое деловые люди и знаем, чего хотим.
– Я думал, девочки вроде тебя, любят йогу и пилатес, – закатывает он рукава рубашки, обнажая крепкие предплечья и убегающие вверх по руке чернила вен. – Разве вас не учат оставаться милыми и нежными.
– А я думала, что мальчики вроде тебя читать не умеют, и два слова связать – для них уже подвиг.
Чёрт. Мне определённо надо следить за своим языком. Я не думаю так о других людях, что не имеют знаменитой фамилии. Но его слова разозлили, как и его насмешливое предубеждение. Никто не станет сравнивать меня с другими, потому что все люди отличаются друг от друга.
Ожидаю, что Белов разозлится на мои слова о его предполагаемой безграмотности, но, вместо гневного оскала и наполненных яростью глаз, я смотрю на его довольно улыбающееся лицо.
– Мне стоило помнить, что ты можешь откусить полруки – стоит тебе дать палец, – ухмыляется он. – Для тебя не существует никаких авторитетов да, сладкая? Никаких после смерти твоего деда. Говорят, он был хорошим человеком и грамотным дельцом. И при нём ваша фабрика процветала. Ты ведь его любила больше своего отца?
Упоминание о дедушке уже давно не вызывает боли, которая раньше сковывала грудь и не давала дышать. Сейчас я вспоминаю о нём с улыбкой и нежностью. Но почему-то разговор о дедушке с Беловым делает меня нетерпеливой и злой. Словно ему даже имени моего родича произносить нельзя. Понимаю, что это скорее какая-то детская обида, но ничего не могу с собой поделать.
– Ты пришёл потрепаться о моей семье? – отталкиваюсь от канатов. – Или уже скажешь настоящую причину своего появления?
Денис улыбается. Его постоянное оптимистичное настроение вызывает зуд в деснах. Хочется вцепиться в его руку и прикусить так сильно, чтобы почувствовать металлический привкус крови. Может, после этого он перестанет лыбиться и, наконец, покажет своё настоящее лицо.
– Мама с папой тебе не говорили, что разговаривать с взрослыми в таком тоне – неуважительно?
– Они мне ничего и никогда не говорили, – смотрю прямо в его глаза. – А вот дедушка учил, что люди должны заслужить уважение. Уважать человека лишь за то, что он прожил дольше тебя, полный бред. Лишь поступки определяют человека.
Белов хмыкает перед тем, как одобрительно кивает, и принимается расстегивать рубашку. Я неосознанно делаю шаг назад.
– Что ты делаешь? – не узнаю собственный голос.
– Ну, раз ты смотришь только на поступки, – выдёргивает он ткань рубашки из-под ремня. – То позволь мне помочь тебе и протянуть руку помощи в этой тренировке. С реальным противником ведь всегда лучше биться.
Его рубашка летит через канаты и приземляется на маты. Но я этого почти не вижу, прослеживая глазами фигуру Белова. Он, определённо, привык к большим физическим нагрузкам. Но, в отличие от скульптурных тел тех, кто тягает железо в зале, тело Дениса вылеплено не искусственно. Он точно знает, как использовать своё тело, оно как инструмент, а не красивая оболочка для привлечения внимания. И эти шрамы… Откуда они?
– Если ты продолжишь так на меня смотреть, сладкая, то я засмущаюсь и убегу, – приближается Белов к середине ринга и легко снимает с крюка боксёрскую грушу. – Видишь то, что тебе нравится?
В этот раз я не удерживаюсь от фырканья и улыбки. Однажды ребячливое поведение этого мужчины всё же должно было сработать.
– Ты улыбнулась мне? – хватается Денис за сердце. – Вот почему сегодня такая солнечная погода.
От закатывания глаз я себя тоже не сдерживаю. Двигаюсь в сторону мужчины и, несколько раз перепрыгивая с ноги на ногу, подначиваю свой организм включиться и подготовиться. Мышцы знакомо напрягаются, но не так сильно, чтобы словить спазм и упасть с невыносимой болью. Всё строго так, как учил тренер.
– Выглядишь так, словно готова надрать мне задницу, сладкая.
Белов также принимает боевую стойку, чем вызывает у меня отклик благодарности. Он не собирается недооценивать меня, как делают другие мужчины, оказавшиеся со мной в паре на ринге. Его улыбка всё ещё широка, но вот тело напряженно перед скорым ударом.
– Сделай первый шаг и узнаешь, – выставляю правую ногу вперёд.
Денис едва заметно кивает.
– Обещаю быть нежным с тобой, малыш.
