Текст книги "Республика (СИ)"

Автор книги: Нави Вонави

сообщить о нарушении

Текущая страница: 12 (всего у книги 22 страниц)

Глава 12

Поначалу Женя не понял, почему авто не двигается, а лишь издаёт тихий жужжащий звук. Детально всё изучив, увидел на месте, где должна быть коробка передач, красную мигающую кнопку с надписью «стоп». Нажал её, лампочка погасла, а машина покатилась вперёд.

Педаль газа оказалась плавной, она чётко реагировала на нажатия. Всё освещение пришлось выключить, машину не должны запомнить. В это время в районе движение было вялое, прохожие и полицейские могли заприметить любой автомобиль.

Его начало потряхивать, голова кружилась, подташнивало. Акция длилась слишком долго, а химия, которую он употребил, заканчивала своё действие. Нога то и дело норовила сильнее нажать на газ, из-за чего автомобиль внезапно ускорялся.

Через час такой медленной поездки, Женя припарковался у какого-то сквера, решив, что отъехал достаточно далеко. В сумке нашлась пластиковая бутылка с водой, которую он почти всю осушил. Очень сильно клонило в сон, и у него даже появилась мысль отоспаться прямо тут, но он себя вовремя оборвал.

– Тук-тук. – раздалось слева, когда он уже собирался ехать дальше.

Женя повернулся и увидел женщину в зелёной форме. Он не занервничал, лишь вспомнил, что пистолет совсем недалеко, но убивать служительницу закона не хотелось.

Там, в клубе, были враги – убивать их было правильно. А это уже вроде как не свои, но ещё и не враги. Сейчас, в чужом мире, эта грань для Евгения была столь тонкой, что люди вокруг могли её пересекать незаметно для себя.

– Да? – спросил он, опустив стекло.

– Инспектор Никифорова, документы пожалуйста.

Ей было лет двадцать, с короткой светлой причёской и очень усталыми глазами. Женя кинул взгляд на боковое зеркало, увидел сзади полицейский автомобиль, такой же модели как у него сейчас, только раскрашенный в зелёные полоски.

– Что-то не так? – спросил он, отдавая паспорт. – Я что-то нарушила?

– Машина ваша? – интересовалась инспектор, изучая документ.

– У дяди взяла покататься. – пожал плечами Евгений, изо всех сил сдерживая непрошенную дрожь во всём теле. – Не спится, каникулы скоро кончаются, вот подумала, было бы здорово по ночному городу прокатится.

– Странное желание. – вздохнула женщина, доставая наладонник и вбивая какие-то данные. – Доверенность, конечно же, оформлена по всем правилам?

– Конечно, проверяйте. – Женя опустил голову, правой рукой сжимая рукоять пистолета и снимая его с предохранителя.

Он обдумывал что делать дальше. Можно было бы сдаться, но тогда его как минимум ждёт тюрьма, а скорее всего смерть. Выходило так, что необходимо стрелять, и лучше всего сейчас, тогда он сможет оторваться от погони и где-то затеряться. Придётся ехать за город и уходить в леса, ведь следователям не трудно будет связать запросы убитых полицейских и его личность.

– Никифорова, чё ты там возишься?! – подошёл ещё один полицейский, постарше, с длинными усами и погонами майора.

– Да пробиваю доверенность… – буркнула инспектор, хмурясь на экран телефона.

– На кого машина оформлена? – недовольно спросил старший, быстро посмотрев на Женю. – Что с правами?

– Соколов Валентин Капитонович. – ответила Никифорова. – Права в норме…

– Фамилия водителя? – продолжал допрашивать коллегу майор.

– Соколова… – почесала затылок женщина.

– Так какого хера ты возишься?! – закричал на неё майор, вырывая документы и возвращая Жене. – Счастливого пути, будьте внимательны на дороге.

Они стали удаляться, и Женя услышал обиженное:

– Михалыч, ну чё ты!

– Ничего, на Обводный погнали, там пожар большой, на усиление всех дёргают!

– Что горит?

– «Красный Треугольник», собачья нора, давно прикрыть надо было, одни наркоши…

Дальше Женя не слушал, лишь вновь щёлкнул предохранителем пистолета и завёл машину.

В этот раз он ехал с включёнными фарами и фонарями, по всем правилам, не превышая скорость. Он всё думал, какие следы мог оставить, но выходило, что ничего не связывало его и пожар на бывшем заводе.

– …обрушилась крыша, людей выводят, огонь распространился на большую часть помещений… – запричитал радиоприёмник, когда Женя догадался его включить. – Пока рано говорить о жертвах и причинах, но сегодня выходной и в клубе было особенно людно…

– Лес рубят, щепки летят. – уронил Евгений, отключая приёмник. – Там своих нет, только враги.

Эту фразу любил повторять один его знакомый диверсант, особенно когда его акции задевали вражеских медиков и других тыловых работников. Возможно, так он успокаивал себя, а может быть ему это наоборот нравилось, Женя никогда особо об этом не задумывался, но фраза в голове отложилась.

Когда машина остановилась у нужной парадной, он минут десять ждал, пока вокруг точно никого не окажется. Наконец выбрав, как ему показалось, нужный момент, он вышел из машины и проверил следователя. Тот был живой и даже пришёл в себя. В этот раз он почти что шёл сам, лишь опираясь на Евгения, и так до самой квартиры, где его и пришлось оставить на пороге.

Машину отогнал в соседний двор, и шатаясь пошёл домой. Последние ступеньки лестницы, уже перед самым входом, пришлось преодолевать ползком. Болело всё тело, голова кружилась и раскалывалась на части, нога почти не слушалась.

С трудом захлопнув дверь, он так и упал на коврик в прихожей, лишь краем сознания отметив, что Павел больше здесь не лежит.

***

Когда он открыл глаза, в коридоре было всё так же темно. Сколько прошлом времени, Евгений не знал, но скорее всего не больше часа. Рядом была лужа рвоты, ему повезло не захлебнуться в ней, потому что он лёг набок. Болело всё тело, а особенно дёргало ногу. При этом она почти не слушалась, была словно деревянной.

Он слышал какое-то копошение рядом, и понял, что это откуда-то с кухни. Туда и пополз, по дороге наткнувшись на свою старую знакомую – трость. Несмотря на боль и общее плохое самочувствие, Женя улыбнулся «подруге» и с трудом поднявшись, взял её. Идти было тяжело даже так, пришлось отложить инструмент и двигаться, придерживая стену.

– Живой? – спросил он голого мужчину, когда включил свет на кухне.

Тот сидел на стуле и трясся, обняв себя за плечи одной рукой, а второй, дрожащей, пытался приставить графин с водой к разбитым губам.

– Живой… – прошелестел его голос. – Как?

– Потом, ладно? – устало уронил Евгений. – Сможешь до ванной добраться?

– Я попробую.

– У меня есть зелёнка, бинты, тебе ничего не сломали? – продолжал интересоваться Женя.

– Ты отправила документы? – проигнорировал его вопрос следователь.

– Нет. – покачал головой Женя.

– Это… – замялся он, прокашлялся, продолжил. – Это хорошо, спасибо.

Женя вышел в коридор, схватил аптечку и кинул под ноги раненому, сказал:

– Нас останавливала полиция, они могут прийти в любой момент, если каким-то образом свяжут нас и то, что случилось на заводе.

– А что случилось на заводе? – парень с трудом поднял аптечку и открыл её, осмотрел содержимое.

– Пожар. – пожал плечами Женя. – Помойся, а то может статься, что это последние часы, или минуты, нашей жизни.

– Я понимаю. – грустно ответил следователь. – Там все связаны друг с другом, меня даже свои предали…

– Поговорим завтра, если не сдохнем и нас не возьмут. – отрезал Евгений. – Твоя комната дальняя.

Он пошёл в ванную и скинул всю одежду в кучу, сил складывать и убирать в стирку не было. Как мог умылся, протёр мокрым полотенцем тело, ощупал рёбра. Показалось что одно треснуло, во всяком случае всё на это намекало. Не смертельно, но неприятно, и даже не сходишь на рентген – сразу могут сообщить куда следует.

Кое как добравшись до кровати, Евгений упал на кровать, и почти сразу стал засыпать. Краем сознания он уловил какой-то «бум» в коридоре, но ему было уже всё равно, разум стремительно проваливался в темноту. Подальше от боли, усталости, неприятных мыслей.

***

Утром Женю разбудил настойчивый звонок телефона и боль во всём теле. Он осторожно, трясущимися руками, взял аппарат и посмотрел на номер звонившего – это был Ашот.

– Извините, я не приду, заболела. – сказал, как только поднёс телефон к уху.

– Помощь не нужна? – участливо поинтересовался торговец.

– Всё в порядке, я справлюсь, думаю дня через два, максимум три, выйду. – осторожно ответил Женя. – Только теперь я буду по вечерам работать, вы не забыли?

– Не забыл, выздоравливай, звони если что понадобится. – ответил собеседник и отключил вызов.

Евгений гадал – заметил ли Ашот отсутствие пистолета? Если за эти два-три дня заметит, то не работать там ему больше, выгонит за воровство. Ашот человек принципиальный, так во всяком случае казалось с первого взгляда. Поначалу это смущало Женю, как можно быть таким «принципиальным», торгуя ворованными вещами. Но Ашот объяснил девушке, что вся эта новая одежда и форма – списанная из-за мелкого брака продукция, которую он покупает по дешёвке.

Женя долго лежал, прислушиваясь к звукам в квартире, а потом сел на кровать и стал массировать больную ногу. Состояние за ночь улучшилось, но не настолько, чтобы вставать и куда-то бежать. Голова кружилась, тело болело, особенно рёбра и нога.

Накинув на себя ночнушку, которая висела на стуле в комнате, Женя с трудом встал и поморщился от боли. Поплёлся в коридор и ванную. Проходя мимо кухни, услышал там звуки открывающихся шкафчиков.

Когда он закончил принимать душ, обернулся полотенцем и вышел на кухню, увидел там Павла. Тот кашеварил у плиты, одетый в старые мужские вещи, которые видимо нашёл в шкафу. На нём была бежевая рубаха и брюки, всё это смотрелось большим и несуразным.

– Лучше, чем ничего. – шепнул Евгений, усаживаясь на стул.

– А? – повернулся следователь к нему.

Лицо всё так же в синяках и ссадинах, кое где припухлости спали, но выглядело это не очень хорошо.

– Я новости смотрел, девять погибших… – после долгой паузы сказал Павел.

Он положил на стол две тарелки с рисовой кашей, Женя молча потянул одну из них к себе, взял тут же вилку и начал есть. Он ничего не ответил следователю, потому что не знал, что тот хочет услышать, а сам говорить ни о чём не хотел.

– Что ты там устроила? – продолжал задавать вопросы гость.

– Освободила тебя. – ответил Женя, отправляя порцию каши в рот. – Спасла от смерти, видимо этого не нужно было делать.

Есть не хотелось, опять мутило, но организму нужна энергия, нужно же как-то восстанавливаться. Он давился этой вкусной, но столь нежеланной сейчас едой.

– ДЕВЯТЬ ЧЕЛОВЕК! – закричал следователь.

– Арестуй меня, чего сидишь тогда? – устало спросил Евгений, положив вилку на стол.

Они долго смотрели друг-другу в глаза, но в итоге Павел не выдержал, уткнулся к себе в тарелку и принялся за еду.

– Кроме тебя там были ещё люди? – спросил Женя, отодвигая посуду.

– Было двое, их тоже… – начал и замялся следователь.

– Понятно, в новостях что говорят про причины пожара?

– Пока ничего, но там были камеры и полиция попытается восстановить записи, тогда тебе конец. – зло уронил Павел.

– Не будет никаких записей, это, во-первых. – Женя поднялся, положил тарелку и вилку в мойку, налил себе воды из-под крана. – Во-вторых, обвинят тебя. Вагиз говорил, что на тебя хотели повесить двух коммерсантов.

– Но это ты там… – Евгений почувствовал спиной взгляд следователя.

– Меня там не было, только ты, так что думаю нужно следить за новостями. – покачал головой Женя, осторожно поворачиваясь, чтобы сильно не тревожить ногу. – Ты убил девять человек, но даже если сможешь доказать, что не причастен, коммерсантов точно повесят на тебя.

– И что же делать? – ошарашено спросил Павел.

– В комнате твои бумаги, видел уже, наверное. – Женя двинулся к выходу из кухни. – Вот сиди и изучай, думай на кого нажать надо, кого спросить, и как из этого выбираться. К нам придут рано или поздно, если не полиция, то друзья этого американца, Фишера, или как там его.

– Они привозили туда двух предпринимателей, пытали рядом со мной, а потом увезли. – начал говорить то ли с собой, то ли с Евгением, следователь. – Нам нужно их найти, так я смогу доказать, что…

– Нам? – нахмурился Женя. – ТЕБЕ нужно найти и попытаться выпутаться из этого говна.

– Это ведь ты просила помочь! – закричал Павел.

– Я просила помочь с Вагизом, а не ворошить осиное гнездо! – не выдержал Евгений. – Ты зачем полез туда, идиота кусок, на что ты рассчитывал?!

Следователь вновь отвёл взгляд, стал смотреть в окно, тогда Женя продолжил:

– Мне нужно было не забирать тебя, а оставить там – это решило бы все проблемы. Не осталось бы никаких хвостов, но я тебя забрала, не знаю зачем, видимо, что бы ты тут орал на меня. Я решила свою проблему, но благодаря тебе, козлу, у меня добавилась новая, ещё больше, чем прежняя!

Женя вернулся к себе в комнату, захлопнул дверь и упал на кровать. Спать хотелось неимоверно, но в голову лезли мысли о том, что смогут найти на месте трагедии следователи. А самое главное – что их сможет привести к девочке Жене Соколовой. Он долго ворочался, мучаясь от боли и беспокойства, но в итоге на всё плюнул, и провалился в беспокойный сон.

***

Проснулся, когда за окном было уже темно, потёр глаза и выполз из кровати. В это утро нужно будет идти в школу, но Женя решил, что ещё минимум день отлежится.

– …по последним данным жертвами пожара стали десять человек, ещё пятеро находятся в тяжёлом… – за стеной громко работал телевизор.

Женя нашёл в комнате футболку, трусики и лёгкие домашние штаны, всё белого цвета. С трудом облачившись, поковылял к Павлу. Тот сидел на диване, держась за голову и смотря телевизор.

– Там были одни наркоманы, в такие места нормальные люди не ходят. – попытался он успокоить своего нового знакомого.

– А сотрудники? – отозвался тот после паузы. – А те, кто впервые решил зайти?

– Сотрудники – это люди, которые тебя пытали и держали на цепи, как нашкодившего пса? – Женя сел рядом, откинулся на спинку и вытянул ноги.

Конечность ныла, но уже не так сильно, и даже вроде слушалась. Но всё равно было больно на неё наступать и сильно сгибать. Передвигаться по квартире приходилось в припрыжку, или волоча за собой ногу. Евгений нагнулся, стал массировать ногу, временами морщась от боли.

– Спасибо. – вдруг сказал Павел, опустив голову. – Я, может быть, наговорил тут лишнего, но, если бы не ты – мне конец.

– Ты писал, что нужно отправить бумаги каким-то людям – почему не связаться с ними сейчас? – спросил Женя, успокаиваясь.

Паша подвинулся ближе, осторожно взял его ногу, стал сам делать массаж. Поначалу Евгений думал вырваться, но почувствовал, что парень делает массаж гораздо лучше его самого.

– Я ходил на курсы, знаю как нужно делать правильно, потерпи, сейчас будет легче. – его руки и правда творили чудеса, мышцы теперь приятно ныли, а не болели. – Эти люди тоже меня предали.

Женя закрыл глаза, ему и правда было приятно – боль отступила из ноги. Рёбра, судя по утреннему осмотру, ему не сломали, полиция к ним не приехала, бандиты тоже не спешили. Жизнь налаживалась, если, конечно, это можно было так назвать.

– Убить они тебя не хотели, калечить тоже, значит для чего-то ты им был нужен. – задумчиво уронил Евгений. – Например, чтобы арестовать, и обвинить в похищении и вымогательстве.

– Так что там тебе говорил Вагиз? – замер следователь.

– Эй, не останавливайся! – обиженно вскрикнул Женя, а когда его новый знакомый продолжил, спросил: – Ты говорил, что с тобой было ещё двое – кто такие?

– Не знаю, их тоже регулярно избивали, этот урод отрезал одному все пальцы, хотели добиться какого-то кода от счёта. Но мужики понимали, что как только они его скажут – сразу умрут. – погрустнел Паша. – Как ты мимо него прошла? Мне кажется, я слышал выстрел…

– А, ерунда. – отмахнулся Женя, снова закрывая глаза от наслаждения.

Ему стало даже приятно, и он ощутил то, чего не было в его прошлой жизни. Дело было не в теле, влечении к следователю или чём-то таком. Дело было в том, что в прошлой жизни он был абсолютно здоров, никогда не задумывался о том, что есть больные люди.

И вот сейчас, пожив какое-то время в искалеченном и слабом теле, часто испытывая боли, от которых было почти не избавиться – он понял, как хорошо, когда у тебя хоть иногда ничего не болит.

– А всё-таки? – не унимался Павел. – Он мог тебя запомнить.

– Мёртв он, успокойся.

– Ты так просто об этом говоришь… – прошептал следователь.

– Слушай, отстань, у всех свои тайны и секреты. – поморщился Женя. – Давай лучше думай, как найти тех двух бедолаг.

***

Следователь молчал и смотрел на девушку. Такая хрупкая внешне, но так просто говорящая о смерти, которую она сама и принесла незнакомым людям. Это было странно, пугающе, необычно и притягивающее. Всё одновременно.

Павел вдруг подумал о том, что сейчас у него плохой внешний вид – припухшее лицо, синяки. Он никогда не испытывал проблем с женским вниманием, но именно сейчас это вдруг показалось для него очень важным.

Паша не понимал своих чувств, но знал одно – она просто пошла и спасла его, положив при этом кучу народу, и ничего не попросив взамен. Разве это не женщина мечты – которая встаёт с тобой плечом к плечу, и за тебя при любых обстоятельствах?

Разве не он в своё время зачитывался биографией Дроздова, которому повезло найти себе настоящую любимую женщину?

Разве не так же у них всё получилось, и выбрав, они остались верны друг-другу на всю жизнь?

Прошло так мало времени после их знакомства, а внутри, впервые в его жизни, зарождалось какое-то странное и новое чувство. Не просто привязанности, а настоящей преданности, и он не хотел ему сопротивляться.

С одной стороны – положение, в которое они вместе с ней попали, было ужасным. Ему не следовало лезть в это дело, а раз уж залез, нужно было сразу передать бумаги выше, тем более он знал кому, хоть и недолюбливал его. Но Павел решил что-то и кому-то доказать, распутать всё сам, и попался.

С другой – не сделай он этого, то никогда бы не узнал о девочке Жене того, что знает теперь. Никогда бы не понял, что вот она, та самая. Так ему теперь казалось, и так он смотрел на свою новую подругу.

Он очень хотел, чтобы между ними что-то было.

Он помнил, как она на него смотрела в их первую встречу, тогда Павел лишь усмехнулся про себя – ещё одна соплячка повелась на его внешность. Но сейчас его баллы упали, ей уже было всё равно. Может быть из-за внешнего вида, а скорее из-за того, что она увидела его в таком жалком положении.

Теперь ему нужно выпутаться из этой истории, доказать, что он не причастен к убийству, распутать клубок и засадить Фишера надолго. Заодно он поможет Жене, и возможно тогда, она вновь будет смотреть на него так же, как в их первую встречу.

Если всё будет совсем плохо, у него есть номер, по которому он сможет позвонить. Но это только на крайний случай, в этот раз он всё должен сделать сам. Не просто же так он усердно учился, и всегда пытался доказать отцу, который на него не обращал внимания, что он хоть на что-то способен.

– Они уже мертвы, наверное, – сказал Павел, замирая, в этот раз Женя не стала делать замечание, когда он перестал массировать ей ногу.

Это немного расстроило парня, ему нравилось прикасаться к этой девушке, казалось, будто от неё исходит тепло, которое согревало парня.

– Если бы это было так, то говно на вентилятор не преминули бы забросить сразу. – улыбнулась девушка, осторожно вытягивая ногу. – Значит ещё живы, и у тебя есть шанс.

– «Говно на вентилятор» – какое странное и интересное выражение. – задумчиво повторил следователь. – Интересно, такое кто-нибудь, когда-нибудь проделывал?

– Заткнись. – пробурчала Женя, уходя в коридор, и чувствуя спиной взгляд своего гостя, бросила ему: – Вентилятор в шкафу, можешь проверить, только отмывать потом всё будешь сам. Я спать, а послезавтра мне в школу и на работу.

– Работу? – удивлённо спросил Паша.

Ему работать не приходилось, за это можно было спасибо сказать отцу, он смог полностью посвятить себя учёбе. А этой девочке приходится гораздо хуже.

Павел «пробивал» Соколову по базам МВД, он знал, что она сирота. Гораздо больше смущало то, что часть данных на её отца была засекречена, и доступа к ним получить было нельзя. У него было несколько государственных наград, он работал на государство, но это всё, что удалось узнать об этом человеке.

– Надо же тебя на что-то кормить. – буркнула девочка. – На одну мою пенсию не проживём, да и тётка похоже пропала, а значит и ежемесячные деньги вместе с ней.

Она снова повернулась к Паше лицом. Назвать её «девушкой» язык не поворачивался – миниатюрная, тонкая и хрупкая. А её синие и пронзительные глаза, будто смотрели в душу.

– Чего? – недовольно спросила Женя, изучая взгляд парня.

– Прости, я не хотел. – отвёл глаза Паша.

– Ладно, чего уж там. – отмахнулась она, уходя к себе в комнату.