Текст книги "Эверси"
Автор книги: Наташа Бойд
сообщить о нарушении
Текущая страница: 11 (всего у книги 17 страниц)
– «Рабский вид Бога?»[27] Я не знал, что кто-то ещё это читал.
– Ты читал эту книгу?
– Угу. И это полностью противоречило…
– Всему, что мы проходили на уроках истории?
– Ага, – рассмеялся Джек и стал дальше рассматривать книги.
– А есть то, что ты не читаешь вообще?
– Полно. Душераздирающие любовные романы… уж прости.
– Не отзывайся о них плохо, пока не попробовал почитать что-нибудь этого жанра.
– Не искушай меня. – Он подмигнул мне через плечо.
Я тихо выдохнула от облегчения, уловив скрытый подтекст в его словах, но всё ещё чувствовала, будто что-то упускала.
Джек подошёл к фотографиям в рамках. На одной были запечатлены мы с Джоуи во время сплава на двухместной байдарке пару лет назад. На другой – мы с родителями на переднем крыльце дома примерно в то время, когда впервые приехали сюда. Мне было лет десять, и меня словно в тисках с обеих сторон зажали родители. Мои волосы представляли собой непокорный бунт тёмных кудряшек. Я была одета в джинсы и белую футболку, на груди которой красовалась огромная картинка «Хелло Китти», и я улыбалась во все зубы, которые были слишком большими для моего лица. Джоуи стоял по другую сторону от моего отца, высокий и угрюмый, одетый в майку команды «Тар Хилз»[28].
– Ты не сильно изменилась, – прокомментировал Джек весёлым тоном. Я запустила в него одной из своих небольших подушек. Он усмехнулся. – Это твои родители?
Я кивнула. Мама была без косметики, её длинные прямые волосы были распущены, а одета она была в ярко-жёлтый сарафан, что делало её очень красивой, несмотря на натянутую улыбку на этой фотографии. Отец же, в ореоле своих светло-коричневых кудрей, сохранял каменное лицо – ни улыбки, ни нахмуренности. Я часто смотрела на эту фотографию и задавалась вопросом, что творилось в их головах. Жаль, я не могла ничего вспомнить, что дало бы мне подсказку по поводу того, о чём они думали в тот день… или в любой другой день. Жили ли они счастливо, переехав сюда, или это было им в тягость? Возможно, у них не оставалось другого выбора.
– Фотография сделана сразу после того, как мы переехали сюда.
– Откуда вы приехали?
– Ото всюду. Мои родители много путешествовали. У отца всегда была такая работа, которая требовала переезда. Последнее место, которое я помню, это Северная Каролина, но в Бухте Батлера я прожила дольше всего. И я проводила здесь каждое лето с бабушкой, поэтому можно сказать, что мой дом здесь.
– Чем он занимался, твой отец? – Это был логичный вопрос, исходя из информации, которой я поделилась с Джеком. Но я ненавидела разговоры на эту тему.
– Он работал в торговой компании в Саванне. Давай поговорим о чём-нибудь другом. – Отец всегда что-то продавал, всегда был занят делами, всегда пытался что-то наверстать.
– Не слишком молода для выпускного? – Джек смотрел на фотографию, на которой были запечатлены Джоуи, Колтон Грэйвс, Джаз и я. Нас сфотографировала бабушка.
– Это выпускной Джоуи. Он пригласил меня и Джаз. А это его друг Колтон Грэйвс, Колт. Они вместе играли в футбольной команде.
Джек кивнул и пошёл дальше.
– Какой период?
– Книги? Восьмой класс.
Он достал первую книгу из серии «Воины Эрата».
– Ты прочитала это прежде, чем вышел фильм, тогда… – Он задумался, словно такое положение вещей по каким-то причинам ему импонировало. – Не слишком ли ты была молода для подобных книг?
– Я читала тайно, по крайней мере, от моей мамы, – сказала я с хитрой улыбкой.
– Неужели? И как тебе это удавалось? С фонариком под одеялом? – Джек отошёл от шкафа и направился ко мне.
– У меня есть секретный уголок для чтения на чердаке.
– Правда? – сказал он, заползая на кровать. – Можно мне как-нибудь на него взглянуть? Мальчикам можно входить?
– Конечно, – рассмеялась я. – Только там немного пыльно и уже поздновато для наведения марафета. Я поднималась туда вчера после обеда. Чтобы подумать.
Джек уложил меня на спину, а сам устроился рядом, закинув руки за голову.
– И о чём ты думала?
– Что я никогда не забуду твои поцелуи, – честно сказала я.
– Я боялся спросить, учитывая твою головную боль утром, но ты помнишь прошлую ночь?
Жар опалил мои щёки. Глядя на его выражение лица, я поняла, что он, возможно, думал, что только развлечётся со мной. И нет секрета в том, что я была пьяна, когда звонила ему вечером.
– Каждую минуту, – прошептала я. Мои глаза метнулись к его губам, пока я думала, как поцеловать его снова. Потом я вспомнила, зачем Джек пришёл ко мне в дом. – Ты сожалеешь о прошлой ночи? – спросила я. Пожалуйста, пожалуйста, скажи «нет».
– Что? Нет. Почему ты так подумала?
– Ну, ты вчера пришёл ко мне, чтобы сказать, что связываться со мной было ошибкой... и потом, ночью… – Я замолчала.
– Нет, это не то, что я имел в виду… Говоря про ошибку, я хотел сказать не то, о чём ты подумала. Я пытался объяснить, что, несмотря ни на какие причины в настоящем или будущем, я не могу быть вдали от тебя.
Я сделала глубокий вдох.
– Не можешь?
– Не могу. – Джек провёл рукой по моей щеке. Моё сердце затрепетало в надежде.
Уф, мне стало так легко.
Я хотела спросить про Одри. Но слишком сильно боялась услышать ответ. Джек просил меня прошлой ночью дать ему шанс, и, судя по моему поведению, я согласилась сделать это. Мне следовало ему доверять. Я пообещала себе, что спрошу про неё, но не хотела делать это прямо сейчас.
Потом он заговорил:
– Я сказал Одри, что кое-кого встретил.
Я сглотнула ком в горле от нахлынувшей волны радости, внезапно образовавшейся у меня в груди.
– Правда? – выдавила я из себя, пытаясь говорить спокойно.
– Правда, – прошептал Джек, наклоняясь вперёд, чтобы поцеловать меня. Я была рада, что успела почистить зубы. Его губы нежно двигались по моим губам. Мне было хорошо.
Джек отстранился и посмотрел на меня серьёзным взглядом.
– Есть пара вещей, которые нам надо обсудить. Во-первых, твой вчерашний звонок. – Он вздёрнул бровь, глядя на меня.
Ох, вот оно что. Я от унижения закрыла глаза рукой. Он осторожно отвёл мою руку в сторону.
– Ты спросила меня, к чему это всё. Я не собирался просто поразвлечься с тобой, но ничего не мог поделать со своим желанием, и это было взаимно, разве не так?
Я кивнула.
Джек продолжил:
– И я никогда бы не стал делать что-то для тебя, надеясь, что ты переспишь со мной или будешь чувствовать себя должницей. Мне было больно это слышать.
– Прости.
– Не извиняйся, я знаю, ты была расстроена и сердита на меня. Мне просто… Мне нужно, чтобы ты знала… я считаю тебя чертовски сексуальной. – Он нежно поцеловал мою руку. – И почти всё время, находясь рядом с тобой, я так возбуждён, что едва ли могу думать о чём-то другом, кроме ощущений, которые испытаю, погрузившись в тебя…
Я застонала, но Джек продолжил, будто его слова только что не привели меня в полнейший шок.
– Я не собираюсь это делать. Я не хочу, чтобы ты сожалела о чём-то, что может произойти между нами.
Моё тело опалило жаром, и я даже стала слегка задыхаться от его смелых слов, и сейчас он сказал, что ничего подобного никогда не случится.
Я сжала бёдра и стала извиваться под одеялом.
– Никогда?
– Чёрт, Кэри-Энн, ты и святого сведёшь с ума. Я тут стараюсь.
– Я просто пытаюсь понять. Ты хочешь переспать со мной, но отказываешься это сделать. Даже если я сама захочу.
Он кивнул.
– Серьёзно? – спросила я.
Когда Джек ничего не ответил, я скептически продолжила:
– Это что, какой-то вид реверсивной психологии[29]?
– Нет, – засмеялся Джек. – Просто я знаю, что в скором времени уеду отсюда, и уже сейчас будет трудно это сделать. – От напоминания, что он всё равно уедет, независимо от того, что между нами произойдёт, у меня в животе всё перевернулось. Плохой знак.
Но Джек был прав, мне ещё вчера ночью следовало признать, что, сблизившись с ним, я навсегда сохраню его в сердце и в памяти. На мгновенье мне захотелось, чтобы я лишилась девственности пару лет назад, в этом случае он бы не стал волноваться, что оставляет девушку с разбитым сердцем. Думал ли он обо мне, как о ходячем клише, и что я буду ждать предложения руки и сердца, как только он лишит меня невинности? Нет, речь шла о том, что я просто хотела быть с Джеком. Хотя прежде я никогда не хотела быть с кем-то другим.
– Почему мы говорим об этом? – спросила я, прерывая поток собственных мыслей.
– Я просто не хочу, чтобы ты думала, будто всё, чего я желаю, это тебя. Я не хочу, чтобы, оглядываясь назад, ты думала, что сделала это под давлением.
– Я большая девочка, Джек. Думаю, смогу справиться сама.
– Уверен, что сможешь, – подмигнул он. – Также я планирую убедить тебя принять мой подарок и разрешить рабочим закончить ремонт полов, и я не хочу, чтобы ты думала, будто я делаю это по той причине, по которой ты отказалась продолжить работу. Так пусть баснословный счёт от фирмы, занимающейся укладкой напольных покрытий, останется у меня, тем более, представь себе, я не знаю, куда потратить свои деньги.
Я фыркнула.
– Так значит, это я делаю тебе одолжение? Хорошая попытка. – Я закатила глаза. – Нет. И я так не думала на самом деле. Просто была расстроена, когда звонила тебе прошлой ночью.
– Я хочу помочь тебе с ремонтом. Не знаю почему, просто хочу. Возможно, меня заинтересовало, что получится в результате, и у меня достаточно денег, чтобы это сделать, поэтому и сделал. Или, возможно, я представлял себе твоё лицо, когда что-то, чего ты хотела так долго, наконец-то осуществится.
Должна признать, это звучало довольно убедительно.
– Или, возможно, потому что я представил себе, как увижу твоё сияющее лицо и буду знать, что это я тот, кто заставил тебя радоваться.
Чёрт, а этот парень хорош.
– Нет, – снова сказала я, но в голосе слышалось сомнение. Я не думала, что ремонт полов мог быть таким романтичным. – Мне следовало сказать тебе, что моё лицо начинает сиять при виде коробки трюфелей «Линдор». Ты мог бы сэкономить деньги.
Глаза Джека загорелись опасным блеском, а губы прижались к моим губам.
– Я же говорил, что сумею тебя убедить.
Глава 25
Дождь прервал затянувшуюся духоту, и, учитывая тёплую погоду, наступило идеальное время года. Время, о котором мечтали все жители юга, когда продолжается лето с его ярким солнцем, а с моря дует свежий ветерок.
Мы с Джеком, несмотря на его убеждающие утренние поцелуи, зашли в тупик в вопросе ремонта полов. Поскольку рабочие вынесли всю мебель из гостиной, очередное заседание книжного клуба, местом проведения которого был выбран мой дом, я решила провести на крыльце.
Я подбросила Джека до его пляжного дома, где ему предстояло прочитать целую гору сценариев, которые прислала Кэти, после чего поехала на работу. Я не пробыла на кухне и двух минут, как Гектор запел оперным голосом «О, мой милый папочка!»[30]. Полагаю, румянец на моих щеках и глупая улыбка на лице, когда я попросила солонку и горчицу, выдали меня. Я закатила глаза, глядя на него, и попыталась обуздать свои эмоции.
К тому времени, когда должно было начаться заседание книжного клуба, я немного успокоилась. Хотя мой желудок сжимался каждый раз, когда я проходила через гостиную и видела аккуратно сложенное одеяло возле камина.
Миссис Витон вошла в дом через заднюю дверь на пятнадцать минут раньше назначенного времени. Она принесла огромную корзину с лимонным печеньем и попросила меня помочь ей с холодным чаем, который она приготовила. Через двор мы потрусили на крыльцо.
– Ну, дорогая, он просто мечта, разве не так? И такой очаровательный, – вздохнула она с нежной улыбкой.
Я засмеялась.
– Да, он такой, миссис Витон, он такой. Вы же знаете, что не можете никому рассказывать о нём, верно?
– Я знаю, дорогая. Не мне давать тебе советы, в своё время я была достаточно шустрой, но лучше бы тебе защитить своё сердце, милая. И ты знаешь… что вся эта секретность может создать намного больше трудностей, чем нормальные отношения.
Была шустрой? Я покачала головой. Означало ли это, что она была популярной или распутной? Я не стала долго задумываться над этим вопросом и сосредоточилась на своих сердечных делах.
– Я пытаюсь, миссис Витон. Защитить своё сердце, – уточнила я. – Но, на случай, если у меня это не получится, не могли бы вы запастись лимонным печеньем и ещё, по возможности, шоколадным пудингом с карамелью и морской солью?
– Конечно, милая, – похлопала она меня по руке. В этот момент мы услышали рев мотоцикла, промчавшегося по улице с другой стороны дома. Миссис Витон заметила, как я встрепенулась, и удивлённо вздёрнула нарисованные карандашом брови.
Я пожала плечами.
– Джек ездит на байке, он вам это говорил?
Она покачала головой и снова вздохнула.
– Как я уже сказала, он просто мечта. Давай надеяться, что он не надевает на себя ремень для инструментов. Тогда конец.
Я подавилась собственной слюной, а миссис Витон рассмеялась.
Я стала подниматься по лестнице, продолжая смеяться, и придержала дверь для моей немолодой компаньонки, когда на подъездную дорожку въехала машина Джаз, из которой вылезли она сама, Фейт и Лиз.
– Кто закроет магазин, Фейт? – спросила я, как всегда восхищаясь, насколько элегантно смотрелись её платиновые волосы и рубиново-красная помада на губах.
– Я закрыла его пораньше, тем более в это время вряд ли будут покупатели. К тому же, сегодня и так огромная выручка.
– Правда? Здорово!
Магазин Фейт был эклектичным, но представлял собой супер элегантное сочетание дизайнерской мебели и всяких штучек, таких как ювелирные изделия и аксессуары, которые она где-то увидела и не смогла пройти мимо. Она всегда шутила, что у неё зависимость к покупкам, но это оказалось на пользу её магазину, в котором перепродавались те или иные вещи, либо она повторяла эпизод из сериала «В плену ненужных вещей» и тащила все покупки в свой дом. Мы сильно удивились, когда Фейт рассказала нам про это, ведь в её доме и магазине не было беспорядка из импульсивно купленных вещей. Я любила приходить в магазин и посидеть там с Джаз в окружении спокойной, элегантной, с запахом ароматических свечей обстановки.
Я перевела взгляд на Джаз и Фейт, которые, казалось, вели молчаливый диалог.
– Что?
– Ну, – начала Джаз. – Пожалуйста, только не убивай меня… – Она посмотрела на меня наигранным застенчивым взглядом, который говорил о том, что она ни в грош не ставит, понравится ли мне то, что она скажет, или нет.
– О боже. Что, Джаз?
– Ну, уф… когда ты закончила её прошлым вечером, а Фейт и прежде спрашивала о твоих работах, я решила принести твою люстру в магазин. – Её раболепный взгляд казался уже не таким притворным к концу её исповеди. Возможно потому, что на моём лице отразился полнейший ужас.
– Что ты сделала? – я едва смогла выдавить из себя эти слова, вся кровь отлила от моей головы. Я не была готова к такому. – Она ещё не готова.
Милостивый боже, я чувствовала себя так, будто проснулась голой посреди толпы на ярмарке.
– Джаз, у тебя не было никаких прав делать это. Я её не закончила, ещё столько всего нужно было доделать, и проводка… проводка не проверялась, и я не уверена, что когда-либо выставила бы на продажу этот кусок дерьма, и кто, чёрт возьми…
Фейт что-то сказала, и смысл её слов только сейчас дошел до меня.
– Она что?
– Она продана, – повторила Фейт, пожимая плечами и широко улыбаясь.
– Продана? – прошептала я. – И за сколько?
Фейт и Джаз засияли, и Джаз запрыгала на месте, пока мы все смотрели на неё.
– Ну, – начала Фейт. – Я обычно накидываю сорок процентов за продажу в моём магазине, ещё я хотела учесть твоё затраченное время и моё, поэтому я продала её за сорок одну сотню долларов.
Я издала какой-то странный писк, пребывая в шоковом состоянии.
– Ты что? Четыре тысячи и одна сотня баксов? Кто в здравом уме будет платить такие деньги за кучу склеенного между собой морского хлама?
– Она получилась очень красивой, Кэри-Энн, – заявила Фейт, а Джаз что-то пробормотала, соглашаясь с ней.
– Вы хотите сказать, что сегодня я заработала… – я быстро посчитала, – … около двух тысяч четырёхсот долларов?
У меня перехватило дыхание, и я задрожала. Миссис Витон потянула меня на одно из кресел-качалок, я села в него, после чего вновь смогла говорить.
– Кто её купил? – спросила я.
Ох, чёрт, нет. Я уставилась на Джаз.
– Кто её купил, Джаз? – Она в замешательстве нахмурила брови.
– Что ты имеешь в виду? – спросила она, но потом поняла. – Ох. – Она посмотрела на Фейт. – Меня не было в магазине, когда её продали. Фейт, кто её купил? Кто-то приходил в магазин?
Я схватила Джаз за руку, и она ответила мне крепким пожатием. Я даже не хотела представлять себе, что буду чувствовать, когда она скажет, что её купил какой-то парень, или кто-то позвонил из Калифорнии. И это, вероятно, был его последний наказ, ведь фиаско с полами достаточно ясно показало, как я отношусь к подобным подаркам.
– Ох, – начала Фейт, не обращая внимания на напряжённую атмосферу. – Эта дама из Огайо проводит здесь отпуск со своим мужем, у них что-то вроде второго медового месяца. В любом случае, она увидела люстру и чуть не испытала оргазм. Она не могла перестать трогать её, пребывая в полном восхищении. Если бы она не купила её, я бы начала брать деньги за то, что она её беспрестанно щупала, – рассмеялась она.
Моя рука ослабила хватку. Тот факт, что я на автомате предположила, будто сделка была нечестной, не ускользнул от Джаз, и позже она устроит мне за это разнос. Но сейчас мы глупо улыбались друг другу. По крайней мере, я улыбалась глупо. Джаз закудахтала бы как курица, если бы могла, судя по её гордой осанке и вскинутым бровям а-ля «Ну я же говорила».
– И мне бы хотелось ещё получить такую прибыль. У тебя есть другие работы, которые я могла бы выставить в магазине?
– Конечно есть, – сказала Джаз. И следующие полчаса мы носили с чердака мои работы, а Джаз презентовала их… начиная со старого зеркала в деревянной раме и заканчивая рамками для фотографий, украшенных морским стеклом… словно она была хозяйкой какой-то выставки. Я наблюдала за всем происходящим с интересом, слегка смущаясь.
Наконец, прибыли мама Джаз и Бренда, и мы удобно устроились на крыльце и начали обсуждение книги.
– Итак, кто считает, что тема параллельного измерения символизирует недостижимость идеального мужчины? – громко спросила Джаз. И для меня, по сути, эта дискуссия была закончена.
Между отдельными наблюдениями миссис Витон и Джаз о том, что главная героиня на протяжении всей книги учится доверять окружающим, и высказываниями других членов клуба о том, как идеально Джек Эверси вжился в роль, я решила по большей части держаться в стороне от обсуждения.
Я предпочла готовить холодный чай и предлагать закуски. Это были самые долгие полтора часа в моей жизни.
* * *
Около шести часов мы стали закругляться, и я почувствовала, как зажужжал мой телефон. Я помахала на прощание Лиз и Фейт, которых собиралась подвезти Бренда, и юркнула на кухню в поисках уединения. От нервного напряжения в горле застрял ком.
Полуночный гость: Ты когда-нибудь смотрела на закат?
Я: Да, у нас они тоже бывают. Ты скучаешь по Калифорнии?
Я гадала, покажется ли ему мой ответ саркастичным или забавным.
Полуночный гость: По Калифорнии? Не особо. По тебе… да. Я нашё л место, откуда можно понаблюдать за закатом, не хочешь поехать со мной?
Я опустила руку с телефоном и стала тихонько биться головой о кухонную стену. Когда вернулась Джаз, она удивлённо вскинула голову, глядя на меня. Я указала ей на мой телефон. Она взяла его и посмотрела сообщение.
– Полуночный гость? Интересно… О боже, закат? А сборник стихов у него есть? – закатила она глаза. Это могло бы показаться дурацким предложением от кого угодно, но, по определённым причинам, только не от Джека.
– Джаз, у меня большие проблемы. Он мне очень, очень нравится. И он должен вернуться к Одри.
Так как могла, я попыталась объяснить ей ситуацию с Джеком.
– Но то, что они фотографируются вместе, ещё не значит, что они на самом деле вместе? Ведь так?
– Боже, надеюсь, что нет. Но он не сказал наверняка. Он просто со мной играет, Джаз?
– Послушай, Кэри-Энн. Я так не думаю. Я видела его лицо вчера, когда ты ушла из его дома, казалось, ему далось это непросто. Но что я знаю? Я не хочу давать тебе дурных советов. Разве не твоя бабушка всегда говорила «любовь имеет право на жизнь»… или «жизнь имеет право на любовь»? Хмм, ну да ладно. Или, возможно, «дерзай, живём только раз».
– От тебя пользы как от козла молока. – Я шлёпнула подругу по руке.
У бабули всегда были готовы сорваться с языка множество мудрых фраз. На многие из них мы закатывали глаза. Конечно, с нежностью. Вероятно, мне следовало лучше к ним прислушиваться. Прямо сейчас я бы не отказалась обратиться за помощью к печенью с предсказаниями.
– Послушай. – Джаз опустила руку мне на плечо. – Я постоянно говорю тебе об этом, но, похоже, стоит повторить. Ты добрая. Ты умная. Ты значимая.
– Ха-ха, Джаз. Это серьёзно про меня.
– Про тебя, Кей. Послушай, ты потрясающая, ты весёлая, ты талантливая. Я знаю, что глубоко в душе ты веришь в свои силы. Факты говорят сами за себя, и я имею в виду не только люстру, которую ты сегодня продала. И нет ни единой причины, по которой ты не могла бы привлечь мужчину, которого хочешь. Думаю, ты должна довериться своей интуиции.
Небольшое ядро спокойной уверенности где-то глубоко внутри дало о себе знать, и в первый раз я по-настоящему начала верить словам, доверять себе. И моя интуиция говорит мне дать Джеку тот шанс, о котором он просил.
Джаз схватила свой рюкзак и вытащила оттуда стопку бумаг и файлов, потом направилась к моему холодильнику и достала бутылку белого вина и упаковку сыра.
– Что ты делаешь? – спросила я.
– Собираю тебя на романтический пикник. – Она схватила виноград, коробку крекеров и нож. Я протянула ей штопор, и она всё это запихала в сумку.
– Ух ты, спасибо, я люблю проводить с тобой вечера, куда мы направимся? – спросила я у неё.
– Идиотка. У тебя есть пластиковые стаканчики для вина?
– Нет. – Я достала два стеклянных стакана и завернула их в кухонное полотенце.
Неужели, я действительно собиралась это сделать?
Да. Да, собиралась. Я схватила телефон и написала сообщение Джеку, чтобы он заехал за мной через двадцать минут, и потом мы с Джаз помчались наверх, чтобы я смогла привести себя в порядок.
Глава 26
Через пятнадцать минут я спустилась вниз с рюкзаком за плечами, в это же время Джек подъехал на мотоцикле к дому и опустил ногу на землю. Он не стал снимать свой шлем, вместо этого протянул мне запасной, который сжимал между ног.
– Мне его Кэти прислала, – ответил он на мой немой вопрос.
Хорошо, что я не стала заморачиваться с прической и просто заплела волосы в косу. Я улыбнулась, надела шлем и поправила бледно-серый кашемировый шарф, который Джоуи подарил мне на прошлое Рождество.
– Отличный байк.
– Спасибо, это «Дукати». Надеюсь, ты не боишься больших скоростей.
Моё сердце бешено колотилось в груди, но это не имело ничего общего с мотоциклом.
Если Джек и думал, что я оделась не соответствующим образом для езды на мотоцикле, то ничего не сказал по этому поводу. Я ухватилась за его плечо и перекинула ногу, обутую в ковбойский сапог, через байк, отчего короткое коричневое платье из джерси задралось на моих бёдрах.
Я придвинулась вперёд настолько, насколько было возможно, убедившись при этом, что юбка благополучно подвёрнута под меня, и прижалась к Джеку, обхватив его обтянутые джинсами ноги своими бёдрами. Я обернула руки вокруг его талии и забралась под распахнутую кожаную куртку. Его тело было твёрдым и сильным под футболкой.
Джек откашлялся и сказал:
– Ты готова?
– Ага.
– Давай сначала покатаемся, а потом где-нибудь остановимся. Как на это смотришь?
– Звучит отлично.
На мгновенье он опустил ладонь на моё бедро, слегка сжал его и медленно отпустил. Мои руки ещё крепче обхватили его талию, и я задержала дыхание, когда услышала громкое рычание мотоцикла, а потом мы тронулись с места.
Прежде я никогда не каталась на байке. Это было страшно, волнующе и чертовски сексуально. Моя кровь бешено неслась по венам, и я наслаждалась эмоциями, которые возникали у меня, пока крепко обнимала тёплое тело Джека, ощущала пульсирующее рычание мотоцикла под нами и наслаждалась прикосновением холодного ветра к моей коже.
Солнце висело низко над линией горизонта, когда мы въехали на мост, ведущий на материк. По небу расползались жёлтые и серебряные полосы, отражаясь в водах берегового канала, что создавало впечатление сияющего моря. Я навсегда запомню эту красоту.
Когда мы добрались до другого края моста, Джек прибавил газ и пригнулся, рассекая головой встречные потоки воздуха. Я охнула и крепче прижалась к парню, смеясь от радости. Мои руки чувствовали, как клокотала грудь Джека, и я знала, что он тоже смеялся.
Я понятия не имела, как быстро мы ехали, но точно знала, что мы нарушили около семнадцати законов. Движение на дороге было слабое, поэтому мы за считанные минуты умчались далеко от Бухты Батлера. Я не могла поверить, что Джек так рисковал. Если бы нас остановил патруль, то он тут же лишился бы прав.
Мне безумно хотелось прижаться лицом к спине парня, но шлем создавал преграду, хотя я не возражала, что он был на мне надет. Вместо этого, я прижалась к Джеку грудью и растопырила пальцы у него на животе, стараясь создать максимальный контакт между нашими телами.
Я быстро поняла, что Джек умелый и уверенный водитель, его движения были плавными, и вибрирующая под нами машина беспрекословно его слушалась. Каждый раз, когда он закладывал вираж и мы отклонялись в сторону, я ещё крепче прижималась к нему, и уже с нетерпением ждала очередной манёвр, даже несмотря на то, что при повороте моё колено находилось в опасной близости к земле, и это чертовски пугало.
Ощущения были потрясающими, к тому же у меня появилась отличная причина повисеть на Джеке. Я усмехнулась про себя, когда поняла, что это был классический трюк пикапера. В моём понимании, таких трюков было три: пригласить девушку на ужастик, сыграть для неё на гитаре и прокатить на мотоцикле, где она будет вынуждена изо всех сил прижиматься к парню. Но, как ни странно, мне было на это плевать. На самом деле, я понимала, скольким многим Джек со мной поделился. И меня не волновало, что из этого сработало в моём случае.
Я вдруг вспомнила лицо Джека надо мной, тяжёлое дыхание, напряжённую линию его губ, разрумянившиеся щёки и затуманенный взор, когда я растворялась в нём вчера ночью. Я застонала от волны жаркого пронизывающего вожделения, мгновенно накрывшей меня.
Байк сбавил ход, когда мы приблизились к последней прерывистой линии на двухполосном шоссе, прежде чем достигнуть границы штата.
Джек развернулся на середине дороги, и, проехав по инерции ещё какое-то расстояние, мотоцикл остановился. Он повернулся ко мне настолько, насколько было возможно. Поблизости никого не наблюдалось, поэтому Джек снял с себя шлем и поднял визор на моём шлеме. Мы оба глупо улыбались, хотя он и не мог видеть моего рта. Его волосы торчали во все стороны, уверена, некоторые парни платили целое состояние, чтобы их волосы выглядели так же. У меня же было гнездо на голове.
– Ты в порядке?
– Да, это потрясающе. – И я действительно имела в виду то, что говорила.
Его брови нахмурились.
– Тогда что произошло? Я почувствовал, как ты вдруг напряглась позади меня. Я тебя напугал?
На секунду я в растерянности опустила глаза вниз. Я не предполагала, что у меня будет такая физиологическая реакция на воспоминания о прошлой ночи.
Я сделала глубокий вдох и решила говорить начистоту.
– Я думала о прошлой ночи у камина, – сказала я, глядя Джеку прямо в глаза. – Думала о том, что ты заставлял меня чувствовать. Я хочу повторить это снова.
От моих слов у него сбилось дыхание. Я знала, как Джек выглядит в момент возбуждения, и это определенно сделало своё дело. Он больше не смеялся.
– Чёрт, Кэри-Энн, – рыкнул Джек, и его губы сжались в хмурую линию. Он натянул шлем себе на голову и повернулся к дороге. – Держись, – сказал он и завёл двигатель.
Я вцепилась в Джека, при этом полагая, что зашла слишком далеко в своей откровенности. Он, казалось, не на шутку разозлился. Мы ехали обратно к острову так же быстро, как и покидали его. Но сейчас Джек, вероятно, отвезёт меня домой и положит конец нашим планам на вечер, и мне это совсем не нравилось. Нам следовало положить конец многому ещё этим утром, или прошлым вечером до того, как я узнала, каково это, испытывать на себе прикосновения божественного создания. Или, возможно, ещё раньше, пока моё сердце не попала в такую путаницу.
Но мы не поехали домой. Как только мы добрались до конца моста, Джек свернул с шоссе и поехал к броду. Он заехал под мост и остановил мотоцикл. Солнце к этому моменту опустилось к самому горизонту, заливая всё вокруг оранжевым сиянием.
С облегчением я сползла с мотоцикла, так как мои ноги больше напоминали желе, стащила с плеч тяжёлый рюкзак и сняла шлем.
– Отсюда я обычно начинаю кататься на байдарке.
Стоя по другую сторону от мотоцикла, Джек поставил его на подножку и тоже снял с себя шлем.
На мгновенье я перехватила его взгляд. Я хотела извиниться за свою поспешность, но неожиданно он схватил меня рукой за талию и притянул к себе. Другую руку он запустил мне в волосы на затылке, нежно, но настойчиво пропуская шелковистые пряди сквозь пальцы, пока я смотрела ему в глаза. Мне было хорошо.
Я понятия не имела, что Джек видел в моих голубых глазах, но в его глазах я видела тысячу вопросов, на которые, как я полагала, у меня никогда не будет ответов. Я пялилась на его красивое лицо и хотела сказать, какой он потрясающий и талантливый. И что он представляет из себя намного больше, чем думают окружающие, что он не должен сомневаться в своей значимости и степени обожания поклонников, несмотря на указания его агентов. Или вечно оглядываться на то, что случилось в детстве.
Мы стояли так близко друг к другу, что я могла разглядеть крошечные веснушки на его скулах и небольшой шрам на брови, который прежде не замечала. Эти маленькие несовершенства делали его ещё более совершенным.
Я подняла руку и нежно провела пальцем по шраму, затем стала разглаживать хмурые складки между его глазами.
– Джек… я всегда говорила тебе жить своей жизнью, держаться за это право обеими руками… чего я сама никогда не делала. – Я сглотнула нервный ком в горле, надеясь, что выразилась понятно. – Ты был прав прошлой ночью. Я боялась начать жить своей жизнью. Жить – значит любить, и я знаю, это звучит глупо, но всё, что давала мне жизнь, – это боль. Сначала я потеряла своих родителей, потом бабулю. Знаю, глупо проводить подобные параллели, даже никогда не желая встречаться с кем-то… быть с кем-то.
