Текст книги "Принцесса. Часть II (СИ)"

Автор книги: Наталья Ткаченко

сообщить о нарушении

Текущая страница: 17 (всего у книги 19 страниц)

– Наверно, боится, что братец упрячет меня под замок, – засмеялась Лери. – Хотя единственное место, где я согласна прятаться – здесь! Ой, Слава, я такая счастливая! – она вдруг спохватилась: – Слава, милая, прости меня, я тут болтаю, а ты… Не сердись…

– Я не сержусь, – улыбнулась я. Ну глупо на неё сердиться за то, что она с любимым, а я – нет.

– Отлично, – улыбнулась она с облегчением, и тут вошёл Адим.

– Всё, уступаю тебе место, – улыбнулась я, вставая.

Он усмехнулся.

– В какой-то степени тебя ждёт такое же продолжение, как меня. То есть тебя за дверью ждёт мой брат. Он каким-то шестым чувством угадал, что ты здесь, а я не мог солгать ему в глаза… – замялся Адим.

– И не надо, – беззаботно отозвалась я, не стала объяснять, что наши с Наром отношения ничего общего с их романтикой не имеют, и вышла за дверь:

– Здравствуй.

– Здравствуй, – кивнул Нар. Рубашка в этот раз была тёмно-синяя, а в остальном его внешний вид ничуть не изменился: то же сочетание изысканности и простоты в одежде, и тот же спокойный взгляд и идеальная осанка. – Я знаю, что ты оказалась здесь случайно, но я очень благодарен этому случаю.

– Я тоже, – улыбнулась я.

– Ты голодна, – заметил он. – А ещё устала и расстроена. Но сначала я тебя покормлю, а потом утешу, если это всё ещё будет необходимо, – он обнял меня за плечи и повёл за собой. – Мама чудесно готовит, хотя редко – ей не хватает терпения делать это каждый день. Но сегодня тебе повезло.

Насколько мне повезло, я поняла очень быстро и решила по полной воспользоваться своим везением. Нар только чуть улыбался уголком рта и пододвигал мне блюда со всякими вкусностями. Всё-таки он отлично меня знает: вкусная еда для меня – лучшее утешение! Несмотря на полный кайф, я вспомнила про Ладимира и виновато-виновато позвала его.

– Слава, милая, – чуть ли не обиделся он. – Конечно, ты можешь оставаться там, сколько хочешь! Очень хорошо, что ты сказала мне, где ты. Теперь я не буду беспокоиться.

– Спасибо!

Я почувствовала его улыбку и улыбнулась сама, прощаясь. Нет, про мою вылазку ничего говорить ему не буду! Меньше знает – крепче спит.

– Ты говорила с Ладимиром? – уточнил Нар, когда я открыла глаза.

– Да.

– Он очень тебя любит и хорошо о тебе заботится.

Я ничего не ответила – что тут скажешь? Когда я допила молоко, Нар взял меня за руку и поднял:

– Я бы так не смог. Хорошо, что он у тебя есть, ты его заслуживаешь.

Вместо ответа я улыбнулась и чуть поцеловала Нара в щёку – пусть не думает, что я им не дорожу! Он усмехнулся:

– Идём, – он повёл меня через залу наверх по лестнице. – В оранжерее сейчас много гостей – у мамы утреннее чаепитие. Для неё светская жизнь будет продолжаться, даже если небо рухнет на землю, – он кивнул: – Конечно, мы ещё туда вернемся, когда там никого не будет. А пока я могу предложить тебе только свою комнату… что я и делаю, – он распахнул дверь.

Его жилище оказалось удивительно просторным – только огромная кровать без полога в правом углу, стол и стул у окна, обычный шкаф справа у входа, и наполовину пустой книжный – у противоположной стены.

– Я не люблю, когда в комнате много вещей, – пояснил Нар, садясь на кровать и хлопая по ней ладонью, приглашая меня сесть рядом. – В потёмках они начинают казаться не тем, что они есть на самом деле. Не становись босиком на пол, забирайся с ногами в кровать, – я испуганно подтянула ноги, он усмехнулся: – Не бойся, никто из-под кровати не вылезет и не цапнет тебя за пятку, просто пол холодный. Я не постелил ковёр, чтобы всегда слышать, когда кто-то ко мне подходит.

– Нар… – я попыталась подыскать слова, и выпалила: – Я тоже боюсь темноты и… когда ко мне подкрадываются сзади!

Он чуть усмехнулся и пояснил:

– Мне по ночам снятся кошмары, и, просыпаясь, я не могу сразу успокоиться. А ещё у меня бывают не слишком приятные гости из моих снов… поэтому я и устроил здесь всё так.

– Мне здесь нравится! – я забралась глубже и с удовольствием вытянулась на просторной кровати. Нар посмотрел на меня с усмешкой:

– У тебя очень быстро меняется настроение. Только полчаса назад ты была едва ли не во власти отчаяния, когда смотрела на счастье моего брата и сестры твоего любимого человека… Нет, – он поморщился, – только не впадай в него снова!

– Тогда не говори об этом! – буркнула я.

– Слава, – Нар наклонился надо мной. – Если упиваться своей болью, она никогда не отпустит.

– Я не упиваюсь, – возразила я.

– Нет, – неожиданно согласился Нар. – Но ты упорно не желаешь разделить эту боль и любовь. Почему ты не можешь продолжать его любить, но при этом не терзать себя? И прекрати, твоей вины в его смерти нет. Я спрошу у Адима про блок.

– Не надо! – я подскочила так резко, что со свойственной мне неуклюжестью заехала лбом Нару в подбородок. – Ой, прости! – я протянула руку и осторожно прикоснулась к его лицу. Нар неожиданно чуть усмехнулся:

– Обожаю то, как ты чувствуешь – меня сейчас просто с головой накрыло волной сожаления и нежности!

– Ну, я же сделала тебе больно!

– Это пустяк, – пожал плечами Нар. – Ничто по сравнению с твоей болью. И поверь, без неё тебе будет гораздо легче жить, и людям рядом с тобой… Нет, дело даже не во мне. Подумай о Ладе и Алиле: тебе кажется, что они слишком легко пережили смерть брата, но это не так. Просто за долгие годы мы научились смиряться с потерями. А тоска в твоих глазах – постоянное напоминание. И вместо того, чтобы винить себя теперь ещё и в этом, лучше избавься от неё.

Безжалостно. Но… он прав.

– Я жалею тебя, Слава, – вздохнул Нар, обнимая меня. – Просто без твоих терзаний легче будет жить и тебе, и окружающим.

Ладно. Я попытаюсь.

– Хорошо, – кивнул Нар, обнимая меня крепче и укладываясь вместе со мной на покрывало. Я уткнулась носом в его рубашку и закрыла глаза. Он вроде говорил, что духи не любит, а от самого так приятно пахнет…

Не знаю, сколько времени мы так пролежали, но… я всегда была страшной соней.

Проснулась я оттого, что Нар дрожал, приподнялась, и поняла, что он всё ещё спит, но очень чем-то напуган.

– Нар, – я осторожно коснулась его плеча, он резко перевернулся на спину, махнул рукой и произнёс какое-то непонятное слово.

– Я попыталась мягко его потрясти – уже поняла, что ему снится кошмар, но он только застонал, так жалко, что у меня заболело сердце.

– Нар, милый, проснись! – я снова встряхнула его, уже сильнее, но это не подействовало, и тут я краем глаза заметила движение на полу и повернула голову.

В сумерках трудно было разобрать, что это, но нечто, похожее на коврик метр на полтора, и толщиной сантиметров десять, абсолютно бесшумно ползло к нам с жуткой быстротой. Я закричала, испугавшись до холодного пота – что-то невыразимо жуткое было в этой твари. Откуда только взялись силы – я потянула Нара на другой конец кровати, к стене. Там не было видно пол у кровати, и несколько жутких мгновений я сидела, уставившись туда, но вот чёрный краешек показался над краем постели и стал медленно перетекать на неё. Я бы уже убежала, но не знала, можно ли тащить куда-то Нара в таком состоянии. Поэтому я собрала остатки воли и стала отчаянно желать:

– Исчезни! Сдохни! Растворись!

«Коврик» замер в задумчивости, попятился назад, и тут Нар резко сел, взмахнул рукой, тварь вспыхнула ярко-красным ослепляющим огнём и исчезла. Нар быстро оглядел комнату, повернулся ко мне, испуганно и виновато посмотрел на меня, обнял и зашептал:

– Всё, малыш, всё. Он был один, всё, больше ничего не будет. Успокойся, всё прошло, всё закончилось, моя милая, – он гладил меня по голове, вытирал слёзы – от избытка чувств я расплакалась. – Прости меня, я клянусь тебе, такое больше никогда не повторится. Я просто почти не спал последние ночи, а рядом с тобой мне так хорошо… Но я никогда больше не засну, пока ты со мной, – он сжал мои плечи, замер, с болью посмотрел мне в глаза: – Ты теперь больше не придёшь?

– Почему? – обиделась я, зарываясь дрожащими руками в его волосы и притягивая его к себе. – Я просто очень испугалась. Эта тварь… а ты всё никак не просыпался…

– Прости, – прошептал он, обнимая меня. – Я ведь говорил тебе: почему-то я легче всего собираю чужие кошмары, и они делаются моей явью. Прости меня, Танислава, – он посмотрел мне в глаза, – спасибо тебе.

– Нар, – я глубоко вдохнула, попыталась успокоиться, но сердце всё так же колотилось. – Ты только не подумай, что я хочу улизнуть…

– Я понимаю, – он разогнулся, отпустил меня. – Иди.

– Ничего ты не понимаешь, – я притянула его обратно. – Меня просто не может оставить, знаю, паникёрская, мысль, что сейчас из-под кровати вылезет ещё какая-нибудь тварь…

Нар засмеялся, немного нервно, встал на кровати, взял меня на руки, подошёл к краю и спрыгнул.

– Пойдём отсюда. В доме достаточно других комнат. И я больше не засну, обещаю тебе.

Он шёл по коридору довольно долго, прежде чем открыть взглядом какую-то дверь и устроить меня на диванчике.

– Это одна из гостевых комнат, – он сел рядом, уложил мою голову к себе на плечо, стал мягко гладить меня по волосам. – Я не умею забирать страх, но я рад, что тебе уже лучше. Прости меня за то, что я заснул и позволил этой твари напугать тебя. Я поэтому попросил тебя уйти вчера.

– Ничего, – махнула я ещё дрожащей рукой и нагло соврала: – Нервы у меня крепкие!

С минуту мы сидели молча, потом я сказала:

– Спасибо за котёнка. Точнее, за грифёнка.

– Он тебе понравился?

Очень!..

– Рад.

…даже несмотря на то, что остальные прошлись по поводу его породистости…

– Не знаю, Лайра выбирала, – пожал плечами Нар. – У матери питомник.

Значит, действительно, чистота породы и всё такое…

– Да, наверно, отбракованный. Мать их усыпляет, а Лайра смотреть на это не может. Вот и решила спасти одного – скорее всего, она его давно спрятала. Я в этом не разбираюсь, но рад, что для тебя это тоже не важно.

Ну, как я могла от него отказаться! Да и он сам…

– Я ему передал твой образ с массой положительных эмоций, так что ничего сверхъестественного в том, что он легко приручился, нет.

Только ты мог бы упаковать его более гуманно!

– На улице холодно, мы боялись, что он простудится.

И крыло!

– А вот это уже вина курьерской службы, я намекну об этом Лайре, в воспитательных целях. Одна из её подруг недавно открыла службу магической доставки. Её пока мало кто знает, вот Лайра и подкинула заказ.

Забавный у нас диалог получается… В акустической плоскости – скорее монолог!

Нар засмеялся:

– Хорошо, что так спокойно к этому относишься.

Ну, ты друг всё-таки!

– Ты мне тоже нравишься, – засмеялся Нар. Я подумала, что пока он в добром расположении духа, надо заикнуться о Ладе, но Нар тут же нахмурился: – Не желаю об этом говорить.

– Но… – издала я первые за добрых пять минут общения звуки.

– Потому что видеть в глазах друга фанатичные огоньки учёного, столкнувшегося с удивительным феноменом, по меньшей мере, неприятно, – холодно ответил Нар на невысказанный вопрос.

Да, с этой стороны действительно выглядит…

– И потом, я уже говорил, Ладу свойственно излишне опекать окружающих, особенно тех, кого он считает слабыми и беззащитными. А мне тогда требовалось прийти в себя. Отдохнуть от произошедшего в одиночестве, – завершил Нар.

Я поняла, что эта тема ему неприятна, и закрыла вопрос.

Тем более, что у нас нашлась масса других тем для разговора. Я рассказала Нару о своей жизни и о своём мире, а он, по ходу дела, помог мне разобраться в себе и в отношениях с братьями и семьёй Адрея. Всё-таки здорово, что он меня хорошо знает, но при этом не щадит и не умалчивает о не слишком приятных вещах, в который я была не склонна сама себе признаваться.

В общем, уходила я от него вечером довольная и жизнью, и собой.

И определённо потолстевшая на пару килограмм – на его мать в этот день напало кулинарное вдохновение, и нас с Лери пригласили на семейный обед. Элеста Тиоранд оказалась «леди до кончиков ногтей» – весь обед я разрывалась между желанием попробовать ещё во-он то вот блюдо и провалиться сквозь землю от сознания своей полной безграмотности в вопросах этикета, мировой политики и погоды за окном. Вдоволь потоптавшись изящными туфельками на остром каблуке по остаткам моего самоуважения, Элеста неожиданно тепло улыбнулась и сказала:

– Принимаю тебя в семью, Танислава! Я ждала, что в ответ на мои шпильки ты начнёшь упражняться в ехидстве и язвительном остроумии, столь свойственным девушкам твоего происхождения.

Интересно, это она на королевское или пролетарское намекает?

– Но ты продемонстрировала удивительное терпение и заслуживающую уважения выдержку. Думаю, после этого, мой сын тебе не страшен, – она кивнула на Нара, невозмутимо разделывающего лобстера (наконец узнала, как эта таинственная зверюга выглядит и как её положено есть!).

– Да он совсем не страшный, – робко заметила я, имея в виду, разумеется, Нара. На секунду повисло молчание, потом все согласно засмеялись.

Нар оторвался от лобстера и заговорщицки улыбнулся мне:

– Рад, что ты так считаешь!

Я только улыбнулась в ответ.

После приятно проведённого дня мне было ужасно лениво идти выяснять что-то про восстание, но НАДО! Всего-то полдня осталось. Вечно я всё откладываю на последний момент!

И, поскольку Лада по-прежнему не было дома, я пошла к Федьке.

Глава 15

Поскольку я не знала, где разместили Федьку, вся надежда была на Клипса. Идея использовать грифёнка в качестве поисковой собаки сначала показалась мне гениальной:

– Клипс, где Федька? Ищи Федьку! – скопировала я заискивающе-требовательный голос подруги – собачницы.

Грифёнок посмотрел на меня в глубочайшем недоумении. Ещё и с лёгким сомнением в том, что с хозяйкой всё в порядке.

Я вздохнула. Конечно! Я же не показывала ему брата, не называла, не давала понюхать… покогтить, хе-хе… мм, о чём это я? Ах да! И сейчас Клипс просто не понимает, что от него хотят.

– Ладно, пошли искать вместе, – обречённо принялась я почёсывать грифёнка за ухом и вдруг вспомнила: – Ты же наверняка голоден! Тогда сначала – на кухню. Федька и восстание подождут!

Клипс согласно замурлыкал.

А на кухне я поняла, что мне достался уникум. Ну, или просто уникум здорово оголодал. Не знаю, чем его кормила Лайра, и что вообще едят грифоны, но Клипс ел ВСЁ. И в немереных количествах.

– Деточка, а ты не лопнешь? – процитировала я известную рекламу, глядя, как Клипс доедает МОЙ бутерброд. Пять минут назад, предложив ему на выбор мясо, творог и сметану, я решила тоже перекусить – уж больно заразительно мой питомец лопал! Наверное, это у меня с детства осталось, в большой семье клювом не щёлкают. Поэтому при виде кого-то, с фантастической скоростью уничтожающего еду, в мозгу автоматически включается мысль: «Чего стоишь столбом, ничего не достанется!» И, хотя я более чем объелась у Тиорандов, жадность прочно заглушила доводы рассудка, и мои руки сами соорудили бутерброд. Но стоило мне отвернуться за последним ингредиентом – веточкой укропа – как Клипс атаковал оставленную без присмотра еду, очевидно, самоотверженно спасая хозяйку от ожирения. Ах да, забыла сказать: и курица, и творог, и сметана уже исчезли.

При взгляде на грифёнка, жадно поедающего бутерброд, не делая различий между ветчиной и овощами, во мне проснулся экспериментатор. Следующие минут пятнадцать я подсовывала Клипсу всё, что могла найти в кладовке. Клипс вгрызался в печенье с шоколадом, с торпедной скоростью слизывал с моих пальцев майонез, жадно заглатывал фрукт, похожий на банан, и просто фанател от огурцов… Я металась по кладовке в поисках чего-нибудь совсем уж из ряда вон под преданным взглядом осоловевшего от такого изобилия грифёнка, когда меня застала за этим занятием Алила. Бросив скептический взгляд на моего зверунделя, лежащего на боку (иначе живот не позволял), она ехидно заметила:

– Извини, что обламываю тебе кайф, но грифоны всеядны. Особенно дворняжки, – не удержалась она.

Клипс лениво открыл и второй глаз и предельно внимательно уставился на покачивающуюся кисточку на рукаве халата Алилы – одной рукой она прижимала к себе небольшой свёрток.

– Славка, чего он так на меня смотрит? – занервничала Алила.

– Ты его не любишь, он обижается, – объяснила я и запоздало возмутилась: – Ты стала говорить, как Федька!

– Твой брат прикольный! – подтвердила диагноз Алила и мгновенно посуровела: – А вообще, у меня к тебе разговор!

– М? – удивилась я.

– Слава, что тебя связывает с Легом? – патетически-допросным тоном осведомилась Алила.

– Э? – в замешательстве отозвалась я и честно задумалась: – Ну, мы с ним ходили к Челси, небольшая такая партизанская вылазка… Ой, только Ладу не говори!

Алила почему-то предельно серьёзно глядела на меня, и её взгляд мне действительно не понравился – подруга смотрела грустно и осуждающе.

– Алила, я больше не буду… – начала я оправдываться, но Алила не дала мне договорить:

– Тебе не кажется, что делить постель с моим братом и при этом постоянно болтаться где-то на стороне – это нечестно?!

Я сначала не поняла, а потом возмутилась:

– Отлично! Этим же вечером выгоню его оттуда! И успокойся, кроме Адрея, у меня никого не было и не будет!

Я опомнилась от рычания Клипса – грифёнок, вздыбив шерсть на загривке, уже стоял, угрожающе наклонив голову в сторону Алилы, прижав уши и полураскрыв крылья.

– Клипс! – сердито воскликнула я. – Я же говорила, что на Алилу шипеть нельзя!

– Он не шипит, – замерла подруга, с опаской глядя на зверёныша. – Он рычит. С подвыванием.

– Клипс, не рычи на Алилу, я на неё больше не сержусь, – я успокаивающе погладила грифёнка. Он сел, отвесил Алиле убийственно-тяжёлый взгляд («Я тебя запомнил…»), оттолкнулся и взлетел ко мне на плечо. Я на всякий случай положила руку ему на спинку – а то вдруг он просто выбрал более удачную позицию для атаки? – и накинулась на Алилу:

– Ты можешь прекратить меня подозревать неизвестно в чём?

– Слава, извини, – Алила жалобно посмотрела на меня своим фирменным взглядом (бровки домиком, губки бантиком и всё такое). Я махнула свободной рукой, прощая. – Просто сначала Нар прислал тебе это… этого… – Алила так и не придумала подходящего обозначения выжидающе косящемуся на неё «подарку». – А теперь Лег! – она протянула мне свёрток.

Я вытаращилась на него:

– С какой это радости?

– Вот-вот. И я тоже подумала: чего это они так расщедриваются?! – «поддержала» меня Алила. Я только исподлобья покосилась на неё, и подруга закатила глаза: – Ладно, вопрос исчерпан! Только не выгоняй Лада, угу?

Я уже чуть было не согласилась. Но сообразила, что раньше это было как-то нормально, что мы втроём спим все вместе, но теперь… Похоже, вечером мне предстоит неприятный разговор. Лад, конечно, ничего такого никогда себе не позволит, но зачем искушать?!

– Слушай, – сменила я тему. – Если хочешь, можешь отослать это обратно, – я протянула свёрток. А то действительно, сначала оплевал всю, а теперь подлизывается!

– И я не узнаю, что там?! – возмутилась Алила. – Ну нет! – она схватила меня за руку и потащила прочь. – Пошли, я уже соскучилась по Даву, а из-за тебя торчу здесь!

Я только вздохнула и понеслась за ней, путаясь в поле распахнувшегося халата Алилы. По-моему, она в принципе ходить медленно не умеет!

Дав что-то писал за столом, отодвинув в сторону барахло Алилы. Он поднял голову и немного удивлённо посмотрел на нас.

– Я сейчас уйду, – быстро сказала я. Он чуть улыбнулся, переводя взгляд на Алилу.

– Тут где-то был конверт с письмом. Я его отправила в комнату, хотела сначала сама прочитать… – она стала активно перерывать вещи, потом расшвыривать. Одна шмотка шлёпнулась на стол, накрыв руку Дава и листок, он невозмутимо убрал её, а Алила даже не заметила. Похоже, я могу вздохнуть спокойно – он ещё долго будет терпеть весёленький характер моей подруги. Я облокотилась о стол, улыбнулась Даву:

– У тебя феноменальное терпение.

Он усмехнулся, посмотрел нежно на Алилу:

– Я просто люблю свою женщину, – он перевёл глаза на меня. – Благодаря тебе мы снова вместе. Спасибо, Слава.

– Ой, я-то тут причём! – смутилась я. Дав засмеялся, похлопал меня по руке:

– О да, совершенно не причём. Алила рассталась со мной с таким скандалом! Я думал, она никогда уже не захочет меня увидеть. Но ты сказала, что она ещё помнит меня. И привела меня к моей любимой…

– Нашла! – завопила Алила, выпутывая из то ли платья, то ли шарфика мятый конверт. – На! И отойди от моего Дава!

Я обалдела, чуть было не обиделась, но только заметила:

– Ага, береги его! – взяла свёрток и конверт и повернулась к двери.

– Стой! – подскочила Алила. – Мне интересно знать, что он тебе подарил!

– Обойдёшься!

– Сла-а-ава! Ну Сла-а-ава-а-а! – она сделала умоляющее лицо и похлопала ресницами.

– Открой, пожалуйста, – попросил Дав. – А то Алила вполне может посреди нашей близости остановиться и задумчиво спросить: интересно, а что там было?

– И ты, конечно, не можешь этого допустить, – фыркнула Алила, усаживаясь к нему на колени. Дав обнял её:

– Никак не могу!

– Ладно, уговорили, только сначала письмо, – я открыла конверт:

«Дорогая Танислава,

Позволь принести тебе извинения за необоснованные обвинения и за не слишком вежливое поведение.

(… это ещё мягко сказано!…)

Пусть ты и принцесса,

(… опять… вечное клеймо позора…)

но выросла в другом мире, и я не нашёл в тебе ни одной отвратительной черты королевского рода.

(… ну и на этом спасибо!…)

Я хотел только сказать, что не хотел тебя обидеть, и мне стыдно за свою грубость.

(… правда стыдно, или налаживаешь отношения с будущей законной властью?!…)

Надеюсь, тебе не покажется слишком большой наглостью с моей стороны то, что я посылаю тебе тот единственный подарок, который я могу тебе сделать, потому что очень боюсь за тебя.

Лег»

– Извиняется, – кратко прокомментировала я. Что-то в письме показалось мне странным, но Алила не дала вдуматься, подсунув свёрток:

– Ну?!

Я послушно развернула бумагу. Внутри оказалась обтянутая бардовой тканью коробочка. Я открыла её, вынула серебряный с чернью браслет:

– Это просто браслет, ничего экзотического, вроде грифончика, – я почесала рукой с браслетом Клипса под подбородком. Он чуть рыкнул, а может, муркнул, и переступил с лапы на лапу.

– Красивый, – Алила протянула руку, коснулась камня в центре нарисованного цветка, раздался явственный щелчок… и вдруг Дав швырнул её за кровать, выхватил у меня браслет, бросил в другой конец необозримых просторов комнаты Алилы, сгрёб меня в охапку и повалил на пол, закрывая собой, всё за долю секунды, а потом…

Сначала была ослепительная вспышка, потом волна жара, а потом уже оглушающий грохот. Затем какой-то звон, и тут же вопли:

– СЛАВА!! АЛИЛА!! ДАВ!!! – комната мгновенно наполнилась народом.

Дав осторожно встал, поднял меня, позвал:

– Али!!

– Я в порядке! – она выползла из-за кровати на четвереньках.

– Слава! – Тан обнял меня испуганно: – Ты не ранена?

Я попыталась успокоить его, но Ладимир выхватил меня из его объятий, стал поворачивать в разные стороны, судорожно осматривая:

– Слава! Ты в порядке? Ты не пострадала?

– Нет, всё в… – попыталась я успокоить их, вдруг осознала пустоту на левом плече и завопила: – Клипс! Где Клипс??! Где мой грифёнок?!!

– Вот он, не бойся, – Лери протянула мне отчаянно чихающего котёнка, я схватила его и прижала к себе:

– Маленький мой, ты не пострадал?

Клипс только снова чихнул. Я и сама почувствовала в воздухе какой-то странный запах.

– Бомба, – втянул воздух Адим, – небольшой мощности.

– Большой, просто ограниченного действия, – Ладимир кивнул в другой конец комнаты, куда упал браслет. Я повернулась и почувствовала, как бегут холодные мурашки по коже: там просто напрочь ничего не было: половина гардероба Алилы, шкаф и прочие вещи, а также пол – отсутствовали, исчезли в небытии.

– Дав, – прошептала я, не в силах оторвать взгляд от дыры в полу, – спасибо! Ты мне жизнь спас!

– Это не я, это Клипс, – Дав почесал котёнка за ухом – тот как раз перестал судорожно чихать. – Я заметил, как он встревоженно смотрит на браслет, а потом услышал щелчок – бомба активировалась. Может, на голос, может, на прикосновение…

– Браслет! – завопила Алила. – Лег хотел тебя убить!

– Ага, – так же в ступоре отозвалась я. – А ещё написал: посылаю тебе единственный подарок, который могу сделать, потому что очень боюсь за твою жизнь! – я вдумалась и заметила: – Что-то не сходится…

– Ещё как сходится! – взвилась Алила. – Подонок!! Скотина!! Слава, – она вдруг резко сбавила тон, виновато посмотрела на меня, – Прости, я должна была сделать, как ты сказала, и отправить посылку обратно!

– Проехали, – выдохнула я. – Если бы ты не настояла на том, чтобы я открыла её в твоём присутствии… бррр!!

– Лад, Тан, можно вас на пару слов, – подал голос до этого молчавший Федька. И мне ой как не понравилось, КАК он его подал…

– Да, конечно, – интонация голоса Ладимира понравилась мне ещё меньше. Тан промолчал, но так посуровел, что я поняла: надо принимать меры.

– Так, – собралась я с духом. – Я пойду… – нет, нельзя им говорить, – приду в себя.

– Посидеть с тобой? – участливо предложила Лери.

– Нет, спасибо, – я посадила Клипса на плечо. – Лучше мне побыть одной… скоро сердце снова начнёт биться в нормальном темпе…

– Я провожу тебя, – Лери безапелляционно потянула меня прочь. – Пойдём!

– Пойдём, – вздохнула я, крепче прижимая к груди Клипса, от очередного чиха свалившегося с моего плеча.

Когда мы оказались в моей комнате, я попыталась вежливо услать Лери. Она не поняла. Я снова тонко намекнула. Она не поняла. Я не выдержала:

– Слушай, как ты думаешь, о чём сейчас договариваются Лад и мои братья?!

– Как убить Лега, – спокойно ответила она, улыбнулась: – Долго и мучительно или быстро и… тоже мучительно.

– Какое у тебя кровожадное выражение лица, – буркнула я, мрачно гладя невозмутимо урчащего грифёнка – ему, похоже, на всё произошедшее было глубоко наплевать, лишь бы хозяйка почёсывала за ушком.

– Видишь ли, – она подтянула ноги в кровать, – про Лега никто точно ничего не знает, я хочу сказать, его характер, мысли… Он многим кажется очень простым, но… – она задумалась на минуту. – Мне Лад как-то сказал, что с ним что-то не так, у него есть какие-то тайны, и вообще мне стоит держаться от него подальше. Поэтому, – она твёрдо посмотрела на меня, – мне кажется, что они, как мужчины нашей семьи, должны разобраться с ним. Он хотел тебя убить! – она нахмурилась и удивилась: – А откуда он вообще тебя знает?

– Он утром приходил, – отмахнулась я от несущественной детали – что-то в произошедшем было странно, но я никак не могла понять, что. – Обвинял в том, что это от меня Челси узнал план восстания…

– Что? – вскрикнула Лери. Я посмотрела на неё и увидела, что она смертельно побледнела.

– Ты чего? – я испуганно схватила Лери за плечи. – Тебе плохо?

– Слава, – едва слышно выдохнула она и воскликнула: – Если Челси известны наши планы – восстание обречено! Фактор неожиданности был нашим единственным козырем – Адим мне так и сказал!

– Твой дядя сказал, что они просто перенесут всё на завтра… – попыталась я её успокоить, сама заражаясь паникой.

– Это ничего не меняет! – Лери вскочила, прижала руку ко лбу. – Лад знает?

– Не знаю, – пожала я плечами, – Но уж я думаю, они сказали…

– Лад не знал!! – возмутилась Лери. – Он говорит, только что узнал от Фёдора! Ужас!

– Может, тебе тогда пойти… – попыталась я повернуть ситуацию в свою пользу.

– Слава, ты пытаешься меня услать? – подозрительно осведомилась Лери.

– Как вредно иметь проницательных подруг! – вздохнула я. – Тут что-то не так, – я слезла с кровати, переложив на неё Клипса. – Что-то не сходится, но я никак не пойму, что. Слушай, прикрой меня: не говори Ладимиру, что я ушла.

– Слава! – подскочила Лери. – Только не к Легу! Это самоубийство!

Я только хмыкнула и зажмурилась.

– Погоди, – Лери подскочила ко мне, схватила за плечо, и я открыла глаза. – Если ты хочешь убедиться, что это какая-то ошибка, – она качнула головой: – хотя я, увы, уверена в обратном, давай я пойду первой. Скажу ему, что случилось, а ты спрячешься за занавеской и посмотришь, как он отреагирует?

– А если там нет занавески? – хмыкнула я.

– Тогда за шкафом, – не поняла моего юмора Лери. – И вот ещё: сделай нас на всякий случай невидимыми. И чтобы невозможно было обнаружить магией. А то мало ли что.

Я подумала секунду и честно сказала:

– Знаешь, я конечно, постараюсь, но не уверена, что получится. Мои желания не всегда сбываются.

– Хотя бы попытайся, – попросила Лери.

– Хорошо, – я взяла Лери за руку, и мы зажмурились. Я пожелала оказаться рядом с Легом, но так, чтобы он нас не заметил и магией тоже не обнаружил. И, уже почти «улетая», ойкнула от впившихся в плечо остреньких коготков.

Я частенько делаю, не подумав, но чтобы так! Открыв глаза, мы увидели не только Лега, стоящего к нам спиной. У окна, заложив руки за спину, разглядывал зимний пейзаж охранник Челси, мой старый знакомый Ларанд. Клипс, умница, не издал ни звука, Лери была необута, а на мне были мягкие домашние тапочки. Так что мы на всякий случай (Лери я прекрасно видела, так что кто его знает?) тихо прокрались за шкаф (ура, он здесь есть!) и навострили ушки:

– Вы ведь понимаете, что для вас приход к власти королевы крайне не выгоден? Особенно королевы, которая так ценит семейные узы… – немного издевающимся голосом сказал подручный Челси. Знакомая манера общаться!

– Понимаю, – спокойно ответил Лег.

– Тогда объясните мне наконец, почему вы не отправили ей браслет? – голос Ларанда приобрёл слегка угрожающие нотки. – Всё так удачно складывалось. Вы приносите ей свои извинения за необоснованные обвинения. В качестве возмещения морального ущерба посылаете красивую безделушку. Она открывает коробку, надевает браслет, одно прикосновение, и наши проблемы решены.

Лег молчал. Потом сказал:

– Есть вещи, которые даже я не могу сделать.

Охранник хмыкнул, судя по шороху, поворачиваясь:

– Мне вы можете не говорить подобные красивые слова. Я достаточно хорошо знаю вашу биографию. Это была бы далеко не первая смерть на вашей совести. И даже далеко не первая смерть члена королевской семьи…

Лариска… это он её убил! Лег! Вот почему он говорил про отвратительные качества королевской семьи – небось успел поболать с моей сестрицей, прежде чем… А я ещё думала, что он хороший и ни в чём не виноват! Действительно, доверчивая дура! Не то чтобы я часто вспоминала сестру или особо по ней горевала, будем честны, но всё равно, она не заслуживала смерти!

– Оставим этот разговор, – холодно сказал Лег. – У меня есть свои причины.

– Разумеется, – спокойно сказал Ларанд. Выдержал паузу. – Мы предполагали, что такое может случиться. Её Высочество обладает невероятным магнетизмом, особенно для мужчин. Вернее, обладала…