Текст книги "Хьервард (Сборник)"

Автор книги: Наталья Шнейдер

Соавторы: Сергей Игнатьев,Елена Тыртышникова,Алесь Куламеса,Иван Баширов,Эдвард Корнейчук,Михаил Кранц,Андрей Макиенко,Феликс Шафигуллин
сообщить о нарушении

Текущая страница: 12 (всего у книги 19 страниц)

Сначала Грын не понимал, куда он стремится. Ему хотелось оказаться как можно дальше от поля, где погибла вся его семья. Поэтому он просто бежал, не разбирая дороги и даже не стараясь путать следы.

Потом он стал понимать, что, несмотря на страх и отчаяние, он выбрал путь, ведущий в то единственное место, где, кроме острова с Материнским Камнем, он может найти убежище. Он бежал к хутору единственного на весь мира человека, которого тролли не боялись.

Когда этот человек появился в лесу, Грын не знал. Кныр рассказывал, что давно, много Цветущих Трав тому назад. Он жил тихо, ни на кого не охотился и не мешал троллям. Постепенно они привыкли к нему и перестали обращать внимание на этого странного человека. Однажды случилось так, что несколько малышей из соседней семьи заболели. Как ни старались родители и Пата, Мать Семьи, малышам ничего не помогало.

И тогда, совершенно неожиданно, к лежбищу пришёл отшельник. Он предложил помощь. Бескорыстно.

Пата долго не могла решиться на такое безумие – принять помощь от человека! Но вид мучающихся малышей убедил её в том, что другого выхода не было.

Отшельник вылечил детей какими-то отварами из трав и спустя несколько дней малыши уже резвились в траве как ни в чём не бывало. Тролли были поражены этим человеком и назвали его Тот-кто-дружит-с-травами. Или, если короче, Травником.

Весть о его доброте и умении врачевать широко разнеслась по лесам и к Травнику потянулись тролли. Иногда аж из Железного леса. А потом – не только тролли. Были и орки, и гоблины, и карлики, и даже альвы. Отшельник никому не отказывал в помощи и не требовал оплаты. Говорил, его богиня, Ялини, любит всё живое и желает, чтобы все существа жили в мире.

Тролли благодарили отшельника как могли: таскали дрова на зиму, поставили частокол вокруг его двора, иногда работали на огороде. Со временем они стали воспринимать его как часть леса. Травник перестал быть чужаком.

И теперь Грын спешил к нему, надеясь успеть до того, как Хира совсем ослабнет от раны.

Наконец, деревья расступились и перед троллями открылась поляна, посреди которой стоял хутор Травника – несколько построек, обнесённых высоким крепким частоколом.

В тот момент Хира тяжко вздохнула и без сил опустилась на землю. Грын захрипел, поднатужился и, взвалив самку на плечи, двинулся вперёд. Идти было тяжело, но тролль не обращал внимания на боль и усталость. Он видел перед собой цель и упорно продвигался к ней.

Дойдя до ворот хутора, Грын ударил в них ногой, поскольку руки были заняты. За частоколом зло залаяла собака. Грын снова стукнул в ворота. Собака ответила ещё более истошным лаем.

– Тихо, Куцый! – раздался слегка дрожащий от старости голос. – Кто там?

– Грын, – радостно выдохнул тролль. Всё хорошо! Травник дома и он поможет им с Хирой.

– Грын из семьи Тары? – голос звучал ближе, чем в первый раз, прямо из-за ворот.

– Да. Помоги.

Стукнула балка, которой отшельник закладывал ворота, и из калитки в створке вышел белобородый сгорбленный старик. Едва окинув взглядом троллей, он стрелой метнулся назад во двор. Грын не успел удивиться такому поведению Травника, как приоткрывшаяся створка ворот всё ему объяснила.

– Скорее заноси её, – торопил тролля старик. – Ей как можно быстрее нужно сделать перевязку.

Грын, тяжело ступая, вошёл во двор.

– Клади её здесь, – Травник уже держал в руках всё необходимое. Грын положил подругу на траву и отошёл в сторону, чтобы не мешать старику. Тот слал обмывать рану Хиры, сокрушенно вздыхая:

– Ей сильно досталось. Потеряно очень много крови. Если бы не её молодость и сила, ты не смог бы принести её сюда живой. Не волнуйся, Грын. Я постараюсь ей помочь.

Старик обмыл рану и стал посыпать её смесью каких-то трав.

– Кто это вас так?

Грын оторвал взгляд от посеревшего лица Хиры, посмотрел на Травника и ответил, с трудом двигая запёкшимися губами:

– Люди.

Гнаться за троллями было несложно: те оставляли чёткий след из поломанных веток, вывернутой травы и больших клякс чёрной крови. Если бы всадникам не приходилось заботиться о том, чтобы кони не сломали ноги в скачке по лесу, погоня настигла бы троллей в два счёта. Впрочем, барон не сильно расстраивался из-за вынужденной отсрочки:

– Это делает охоту ещё веселее! Какой интерес сразу настигать добычу? Нет, весь смак в том, чтобы долго гнать её, а уж потом, когда зверь совсем лишиться сил, убить, – говорил он ярлу, ехавшему рядом.

Сигурда, уже отошедшего от утреннего похмелья, погоня, как ни странно, увлекла. Ему не терпелось поскорее догнать добычу. И на этот раз он хотел сам пойти на троллей, а не наблюдать за схваткой, сидя на лошади.

Вскоре лес закончился и кавалькада вырвалась на большую поляну, в центре которой стоял небольшой хуторок. Рядом, за невысоким редким заборчиком, виднелся ухоженный огород.

– Что такое? – грозно нахмурился барон. – Кто посмел поселиться в моих лесах? Вернусь, спущу с Фимафенга шкуру! Чтобы знал, как за моими лесами приглядывать.

Погоня направила коней по кровавому следу, тянувшемуся от леса прямиком к хутору. У ворот отряд остановился и Агнар крикнул, что есть мочи:

– Эй, кто тут есть, покажись! Я, барон Агнар, хозяин этих лесов. Ты самовольно построил здесь хутор, да ещё укрываешь мою добычу. А ну, вылазь, кто живой. А то спалю всё к лешему!

На дворе было тихо. Хутор казался вымершим. Потом Сигурд услышал старческое покашливание и над частоколом появилась голова белого, как лунь, старика.

– Моё имя Хьялли, благородный Агнар, – сказал он, откашлявшись. – Я пришёл издалека и не знал, что у этих лесов есть хозяин. Простишь ли ты, о великодушный, неразумного старика?

– Может быть, – Агнар немного смягчился. – Может быть я прощу твоё самоуправство, если ты отдашь мне троллей, которые прячутся у тебя на подворье.

Старик помолчал и ответил:

– Зачем они тебе, благородный барон? Какой прок тебе от этих неразумных тварей?

– Что?! – взвился барон, – Как ты смеешь задавать мне вопросы, старый пень?! Немедленно открывай ворота и тогда, может быть, я передумаю и не прикажу снести за дерзость твою пустую голову.

– Они живые твари, – продолжал упорствовать Хьялли, – милостивая богиня Ялини учит нас любить всё живое.

– Я те покажу, как надо любить всё живое, болван! Открывай ворота!

– Милостивый барон, я прошу тебя….

– Эйтиль, – не слушая старика, повернулся Ангар к десятнику, – пусть лучники распалят трут и прикрепят к стрелам чего-нибудь для подпаливания. Эй, старик, выбирай: или ты откроешь ворота и пустишь нас внутрь, или я сожгу весь твой хутор с твоими троллями и тобой в придачу! Ну?

Сигурд с удивлением заметил, что лицо Хьялли переменилось. Ещё мгновение тому назад оно было подобострастным и кротким. А теперь глаза старика сузились, губы сжались и превратились в узкую чёрточку, на скулах заиграли желваки. Ярл вдруг почувствовал в старике железную волю и неистребимое упрямство, которые раньше скрывались за почтительный тоном и льстивыми словами. И понял – старик не откроет ворот. Ни за что.

– Берегись барон! – голос Хьялли зазвучал полно и властно, – Ялини – кроткая богиня, но у неё есть помощники, которые отомстят за убийство её слуги. Берегись, говорю тебе!

– Охо-хо! – развеселился Агнар, – Да ты грозишь мне! Ну давай, посмотрим, как они мне отомстят. Эйтиль, залп!

Свистнули тетивы луков и, волоча за собой следы из дыма, стрелы рванулись вперёд. Они вонзились в крыши построек и спустя мгновение язычки пламени споро побежали по сухой соломе. Вскоре все строения казались одетыми в огненные шапки.

– Ну, – ехидничал Агнар, – и где же месть? Что-то я всё ещё жив!

– Всему своё время, барон, – Хьялли презрительно цедил слова, совершенно не обращая внимания на стремительно ширящийся пожар за спиной, – придёт и твой час расплаты.

– Хватит, старик, мне надоело слушать твои угрозы. Эйтиль!

Десятник всё понял правильно. Он махнул рукой и несколько стрел вонзились в лицо старика. Хьялли взмахнул руками, словно взывал к богам и исчез с глаз. Шум удара тела о землю слился с рёвом набиравшего силу пожара.

– Сневар, бери своих молодцов и высади ворота! Только будь осторожен, мало ли что тролли учудить могут.

Ратники попрыгали с коней и принялись рубить ворота секирами. Закалённая сталь легко крушила хрупкое дерево, откалывая длинные щепки. Совсем скоро ратники по команде навалились на искалеченные створки и ворота, жалобно скрипя, подались.

В тот же миг из появившейся щели рванулась серая тень. Ратники живо отскочили, прикрываясь топорами. Тень оказалась худым и старым псом с куцым обрубком вместо хвоста. Пёс заполошно заметался среди людей, потом нырнул под животы лошадей и припустил к лесу.

– Вот так и старику нужно было – в лес, бегом, – засмеялся барон, глядя на улепётывающего пса.

Ратники вернулись к воротам. Ещё усилие – и створки широко распахнулись. Ратники охнули, и все как один, попятились. Посреди двора, подальше огня горящих строений, над телом самки стоял покрытый коркой чёрной крови тролль. В руках он, как палицу, держал толстое бревно.

– Люди, – прогудел тролль, – оставьте нас. Прошу.

– Вперёд, – рявкнул Агнар.

Ратники кинулись к троллю.

Он устремился к ним.

Мгновенная сшибка, взмах бревном – и вот уже двое отброшены могучим ударом в пыль, а один – в огонь.

Истошный вопль накрыл хутор.

Тролль развернулся, не давая себя окружить, и прыгнул к лежащей самке. Прикрыв её, он снова махнул бревном, отбивая копья. А вслед за этим на удачу хлопнул ладонью, вбив в землю ещё одного ратника.

Два копья достали его, ударив в грудь, но раны были неглубокими и тролль, взревев, рубанул бревном по ратникам. Люди умудрились изловчиться и отскочить. Бревно ударилось в землю и сломалось пополам. Тролль швырнул оставшийся в руках обломок в подобравшегося ближе всех ратника. Воин не сумел уклониться и отлетел к пылающему сараю. Спиной он ударился о горящие брёвна стены и та рухнула. Сверху на человека обрушилась, поднимая столб искр, часть крыши.

Крика не было.

– Ах он, сучий потрох, – взъярился Агнар, глядя, как гибнут его люди, – тварь вонючая! Ну, я ему покажу! Эйтиль!

– Погоди, – схватил его за рукав Сигурд, – не губи ратников. Я сам возьму тролля.

– Ты что, сват, помирать надумал? Эту скотину сейчас только скопом и можно взять! Окружить да затыкать копьями. А ты – виданное ли дело! – один идти собираешься. Не пущу! Не хочу грех на душу брать. Мне моё посмертие дорого!

– Я возьму его, – твёрдо, глядя в глаза барону, повторил ярл. – Один.

– Сигурд, – начал было Агнар, но ярл перебил его.

– Я своих решений не меняю. Этот тролль достоин честного, один на один, боя.

– Честного боя?! Эта скотина?!

– Я сказал, барон.

Ярл не стал дожидаться ответа и, захлопнув забрало, спрыгнул на землю. Вытянул меч и лёгкой, кошачьей походкой двинулся к троллю.

– Назад, – скомандовал Агнар ратникам, видя, как они замерли в нерешительности, не зная, что делать, – благородный ярл сам возьмёт тролля. Вам, неумехам, в науку.

Ратники поспешно и охотно отошли назад, оставив Сигурда один на один с троллем. Ярл не спеша приближался.

Барон невольно позавидовал той ловкости, с которой двигался немолодой в общем-то ярл. Сам Агнар давно погрузнел и не мог похвастаться чем-то подобным.

Ярл медленно приближался к троллю. Тот стоял немного сгорбившись, выставив кулаки. На его морде Сигурд не видел ненависти. Только усталость и обречённость. На какое-то мгновение ему стало жаль это ни в чём не виноватое существо. Но проснувшийся азарт охотника и желание получить славу победителя тролля в схватке один на один были сильнее. Ярл не останавливался. И не отрываясь смотрел в маленькие глаза противника. Первым ожидания не выдержал тролль. Рыкнув, он бросился на ярла. Сигурд, опытный фехтовальщик, ушёл с линии атаки лёгким пируэтом и хлестнул тролля по спине. Безрезультатно. Острый меч ярла не смог пробить толстую шкуру противника. Тролль развернулся и снова кинулся в атаку. На этот раз маневр ярла не удался и Сигурд покатился в пыли двора.

Он вскочил на ноги у горящего крыльца. Его обдало жаром и дымом. Ярл закашлялся. Сильно болело ушибленное плечо, но гномий доспех выдержал удар. За спиной Сигурда, поднимая в небо искры, завалилась прогоревшая стена дома. Тролль, угрожающе рыча, приближался.

Ярл метнул взгляд на Агнара. Тот нервно ёрзал в седле, кусая губы. Ратники следили за боем не менее увлечённо.

Тролль приближался.

Ярл закрутил мечом мельницу над головой, закричал во всё горло боевой клич своего рода и кинулся на тролля. Тот на мгновение замер, ошеломлённый внезапной атакой человека.

Этого мгновения ярлу было достаточно. Он проскочил под лапами тролля и со всего разбегу ударил в живот тролля мечом, как копьём. Кожа подалась и клинок по самую рукоять ушёл в нутро. Тролль взвыл и сгрёб ярла в охапку, прижав к широкой груди.

Сигурд чувствовал, что его сжимает будто тисками. Пока гномий доспех держался, но сколько это может продолжаться? Левой, свободной рукой, ярл нащупал кинжал на поясе, крепко сжал рукоять и рванул руку вверх. Он ударил, как учил Агнар. В глаз. Левый.

Тролль охнул и разжал руки. Ярл рухнул ему под ноги и едва нашёл в себе силы, чтобы отползти немного в сторону. Став на четвереньки, он поднял голову. Тролль стоял, опустив руки и пошатываясь. Из повреждённого глаза обильно текла кровь, заливая морду. Он был мёртв. Просто всё ещё не падал.

Наконец, ноги тролля подогнулись и он рухнул на землю.

Ярл с трудом поднялся. От ворот летели восторженные крики. Агнар шагал через двор пылающего хутора к нетвёрдо стоящему на ногах свату.

– Здоров же ты драться, ярл! Это ж надо, в одиночку – подумать только! – тролля взял! По приезду в замок обязательно пир устроим! А мой трубадур, бездельник, балладу в твою честь сочинит. Прославит на весь Хьёрвард!

Ярл согласно кивал, не очень-то слушая. В голове шумело и звуки долетали как будто издалека. Он подошёл к троллю и вытащил из глазницы свой кинжал.

– Я хочу, – повернулся он к барону, – чтобы из головы этого тролля сделали чучело. Есть у тебя такие умельцы, Агнар?

– Для тебя, дорогой ярл, всё, что угодно, – заверил его барон и продолжил восторгаться, – До чего славная охота получилась! Вовек не забуду!

– Барон, – донёсся до них голос Эйтиля, – а вот эта тварь ещё живая. Добить?

– Добей, – кивнул Агнар и довольно улыбнулся, – До чего ж славная охота! До чего ж славная!

Ярлу уже помогли сесть в седло и, несмотря на то, что в голове ещё шумело, сидел он твёрдо, с удовольствием ощущая на себе почтительные взгляды ратников. Пожалуй, с этого дня его будут звать Сигурд Победитель Троллей. А голову поверженного тролля он обязательно повесит над очагом в главном зале своего замка.

Отрубив головы троллям и подобрав своих павших, среди которых, кстати сказать, двое оказались только ранены, кавалькада направилась в замок. Оставив за собой пылающий хутор и три трупа.

Ближе к вечеру, когда солнце уже приближалось к закату и деревья бросали на землю длинные тени, на запах гари и крови из леса вышла лисица. Она осторожно, то и дело останавливаясь и принюхиваясь, приближалась к догорающему хутору. Угрозы она не чувствовала, но запах гари пугал её. Рыжая не любила огня. Но здесь огня почти не было. Он уже умирал.

Лисица вошла в распахнутые ворота и увидела две огромных туши, а недалеко от себя, слева, её одну – поменьше. Рыжая немного постояла, принюхиваясь, и направилась к туше поменьше. От неё исходил самый вкусный запах. Она знала, что надо торопиться. Скоро сюда сбежится пол леса.

Вскоре её ожидания оправдались. Во двор спикировала троица больших воронов. Деловито осмотревшись, они принялись клевать одну из туш в центре двора, самую большую. Лисица была этому рада. Она ещё не достаточно наелась, чтобы уступить законную добычу. А драться с воронами не хотелось.

Потом приковылял старый волк с перебитой лапой. Он не стал мешать лисице и принялся за третий труп. Он давно уже не ел так много.

Падальщиков всё прибавлялось. Подлетели суетливые вороны, появилось два барсука, даже медведь притопал.

Звери не дрались – еды хватало на всех.

А когда над лесом поднялась ущербная, но ещё яркая луна, на поляну выползла бесформенная туша. Припадая на одну ногу, она медленно, часто останавливаясь, заковыляла к пепелищу. Это была Тара, Мать семьи. Её тело покрывала корка спёкшейся крови, в груди и животе торчало с полдюжины стрел, плечо в районе ключицы, было насквозь пробито копьём. Она обломала древко, но вытянуть его не смогла.

Тара спугнула падальщиков, но они не ушли далеко. Ждали.

Мать семьи пошла к телу Грына и бессильно упала рядом. Долгое время она не двигалась и звери, решив, что она умерла, стали возвращаться к еде. Внезапно Тара пошевелилась, но это не спугнуло падальщиков. Они уже понимали – скоро еды станет ещё больше.

Мать семьи с трудом села и, глядя на тела погибших детей, тихонько запела.

Звери не испугались её песни. Они знали – скоро песня закончится.

Тара умолкла далеко за полночь.

И больше не шевелилась.

Михаил Кранц
АРЕНА БОГОВ

Тишина накатила внезапно, будто в одно мгновение ока застыл на свирепом морозе серый, безрадостный мир. Холод и впрямь напоминал о себе снова. Жег, как огонь, окровавленное лицо, покрытое свежими шрамами, врывался с колючим воздухом в грудь, заставлял беспомощно, мелко дрожать разгоряченное битвой тело. Еще миг назад ничего подобного вовсе не ощущалось, – так захватила пляска отточенной стали под звуки борьбы. Но теперь наступило безмолвие, и с лютою стужей проник до самого сердца страх. Не за себя – за тех, кого вызвался уберечь.

Орду обнаружили загодя. Впрочем, она особо и не таилась. Такая огромная стая чудовищ попросту не могла подойти незамеченной. И все равно звать на помощь соседей было бы глупо – слишком далеко отстоял от них хутор Арсага-Изгнанника.

Здесь давно привыкли надеяться только на свои силы. И многим казалось, что вовсе не зря. Шутка ли – стены из толстых бревен в три ряда, да полсотни боеспособных мужчин, готовых, если необходимо, прийти на подмогу Защитникам. Даже собственный чародей на хуторе был. И не какой-нибудь травник или колдун, а самый, что ни на есть, настоящий волшебник, жезлом владеющий. Предмет гордости хуторян и черной соседской зависти.

Волшебника звали Мирид. На вид ему было десятка два весен от роду – неслыханно молодой возраст для столь высокой степени мастерства. Он никому не рассказывал, кто такой и откуда пришел, а лишних вопросов на хуторе не задавали. Сам хозяин Арсаг, когда-то воевавший на стороне мятежных баронов, после победы армии короля бежал в эту дикую, непролазную глухомань со всею семьей. И приходили к нему в поисках работы и крова такие же отчаянные бедолаги, среди которых не затесалась бы ни одна королевская ищейка.

Поначалу, правда, хозяин Мириду не очень-то доверял, но волшебник оказался на самом деле толковым, и вскоре сумел прижиться на хуторе. Лечил людей и скотину, вызывал летом дождь, отводил его осенью. В бою был тоже не промах – огненными шарами Орду за сотни шагов от хутора бил. Да так крепко, что и Защитники оставались частенько без дела. Но только не в этот раз.

Такой Орды не видали прежде. Хоботяры и рогачи перли толпами, а за несметным множеством стеноломов, главопастей и разных тварей помельче не было видно земли. Волшебная сила Мирида под натиском чудищ не успевала восстановиться, а вскоре и оба Защитника рухнули на кровавый снег.

Стена зашаталась от мощных ударов. Словно гнилая солома посыпались бревна. Вот она, смерть без пощады и без разбора, рукой до нее подать. А еще лучше сталью отточенной дотянуться.

И пошли хуторяне, вооруженные, чем боги-милостивцы не поскупились… Велик ли выбор – драться или как скот безответный, с детьми и женами вместе погибнуть? Так пусть и чужая, черная кровь растопит сугробы, пускай надолго запомнит Орда этот бой!

В такие мгновения для Мирида все становилось иным, чем прежде. Время теряло привычный смысл. На взгляд юноши его меч будто кружилcя в медленном танце, хотя скорость ударов на самом деле была просто бешеной. Мохнатые лапы, рога, ядовитые жала и длинные шеи с зубастыми мордами тоже казались почти неподвижными. Мирид легко уклонялся от смертоносных атак и разил без промаха.

Какая-то тварь все же сумела задеть его вскользь когтями, оставив кровавый след на лице. В другом, бесконечно далеком мире он должен был чувствовать боль, о которой пока лишь догадывался. За свою недолгую жизнь он успел получить достаточно шрамов, чтобы не беспокоиться из-за новых. Да и нет его бренного тела здесь – только ярость и воплощенная воля.

Уже после боя, напрасно стремясь не утратить пьянящее чувство внутренней пустоты и свободы, Мирид иногда жалел, что выбрал путь чародея, не воина. Но теперь не до этого было. Свершилось чудо, – горстка отчаявшихся людей заставила многочисленную Орду отступить в лесные чащобы, откуда она пришла. Только слишком уж дорогою ценой досталась победа.

Из неказистых, но крепких жилищ высыпали дети и женщины. Плачут, визжат, воют в голос – сил нету слушать. Половину, не меньше, хуторских мужиков Орда положила. И каких – Харама, Фьорка, Артнеса-кузнеца…

Многие ранены, да не может покуда к ним чародей подойти. Другое сейчас важней. Арсаг, хозяин, то на Мирида, то на упавших Защитников молча глядит, а губы сами собой шевелятся, будто молитву шепчут.

Мохнатые, шестиногие, с парой массивных клешней и венцом гибких щупальцев, Защитники внешне во многом похожи на тварей Орды. Только нет в целом Хьерварде стражей надежней. И если погибнут они – не дадут боги новых, а значит и хутору пропадать.

Один из Защитников оказался выпотрошенным заживо, в распоротом брюхе кишела ордынская недобитая мелюзга. Мирид был почти уверен, что и второй не протянет долго со страшной раною на боку. И все равно склонился над ним. Кто знает, быть может успеет вернуться растраченная в бою волшебная сила. Она ведь не только убить, но и жизнь удержать способна.

Сила к Мириду не возвращалась, и Защитник гулко, натужно дыша, умирал. По огромному телу волной прокатилась судорога. Дернулась из последних сил широкая голова, и пара лиловых глаз уставилась на оторопевшего чародея.

Такого Мирид не испытывал прежде. Никто из жителей Хьерварда и представить не смог бы что-то подобное. Защитник по-своему говорил с ним! Только вместо обычной речи – странные мысли, звучащие в голове, и яркие, многоцветные образы. Мирид, хотя и с трудом, но сумел понять чуждый разум и даже поверить ему. Тот предлагал ни много, ни мало – единственный путь к спасению.

* * *

Эта земля называлась Элано. Чудное слово, неведомо кем придуманное. Арсаг, в свое время бывавший повсюду в Хьерварде, даже за Рыцарским Рубежом на юге, и слыхом не слыхивал о такой местности. Никто из хуторских о ней и подавно не знал.

– Минули тысячи лет, – упорно твердили наставники. – Многие старые земли исчезли, освободив место новым.

Такое, ну хоть убей, в головах хуторян не укладывалось. Помнили только большую, с баронский замок величиной, крылатую колесницу, что перед смертью Защитник вызвал из полыхнувшего в небе сияния. А еще – собственный ужас, и долгие уговоры Мирида довериться чужакам, желающим их спасти.

Пришлось согласиться, другого выхода не было. Оставшийся без Защитников хутор не продержался бы и трех дней. А соседи далече, да и захотят ли они принять беженцев?

Потом были жесткие, покрытые инеем ложа внутри крылатой повозки, резкий толчок и внезапно подкравшийся сон. Проснулись в огромном городе – прежде такого видеть не доводилось. Высокие, будто скалы, дома, бегущие вверх и вниз лестницы, целые лабиринты сумрачных коридоров. И голоса, голоса…

Слова приходили как бы из ниоткуда. Никто не произносил их вслух, но человек, если к нему обращались, мог именно слышать звуки привычной ему речи. Временами к словам добавлялись картины – яркие, четкие и подвижные. Наставники рассказывали, поясняли, спрашивали, и сами отвечали на вопросы. Но при этом никто из них не показывался на глаза людям.

Гостям прислуживали какие-то низкорослые, бессловесные твари. Они готовили и разносили пищу, лечили раненых, хоть и подозрительно смахивали на враждебную человеку нечисть. О прошлом напоминали и Защитники, неведомо от кого охранявшие коридоры.

Вскоре даже самый тупой из хьервардцев понял, для чего он здесь, и чем придется платить чужакам за помощь и гостеприимство. Земле Элано нужны были воины. Обычное дело, удивлял лишь размах предстоявшей войны. Речь шла о битве богов, где жизни людей и всех прочих смертных приравнивались к выпущенным влет стрелам. Столь же короткий век, и столь же скромные цели – слегка сдержать напор неприятельской армии, чтобы главные силы смогли перестроиться для ответной атаки. Но тем, кому все-таки повезет остаться в живых, этот мир обещали в награду.

Принуждать людей не потребовалось. Каждый мечтал о свободной, счастливой земле, которую, если удача не отвернется, получат в наследство его потомки. И теперь, стоя на вершине скалы, Арсаг с гордостью истинного владельца обозревал окрестности.

Справа пологий склон был распахан, слева огромные оползни почти скрывала чащоба, где в изобилии водилась разнообразная дичь. А под ногами лежала поросшая редким лесом межгорная котловина. Здесь Рокен, сын павшего при набеге Орды кузнеца Артнеса, наткнулся на выходы каменной соли. Гномы, что поселились к югу отсюда, многое отдадут за драгоценные белые крупицы. Утрут хуторские подгорным скрягам носы их же собственными бородами!

Своих людей Арсаг до сих пор иначе как хуторскими не называл. Этот новый, еще не обжитый край на самом деле мало что изменил в их обыденной жизни. Только хутор, построенный чужаками, был не бревенчатым, а из того же серого, необычайно прочного камня, что и единственный на Элано город.

В мире, готовом вот-вот превратиться в осажденную крепость, иметь собственное хозяйство порой важнее, чем горы оружия. Потому и пришлось людям хранить свой привычный уклад.

Жили по-прежнему хоть и семьями, но в составе одной сплоченной общины. Возделывали поля, разводили скот – местный и что привезли с собой. И так же, как в родном мире, постоянно держали оружие наготове.

Здесь не было страшной Орды, изводившей своими набегами прежде. Ожидали прихода иного, неведомого врага – со дня на день, а то и спустя какой-нибудь миг. И это беспрерывное ожидание казалось во много раз хуже, чем самый жестокий бой. Вот почему к обретенному чувству достоинства и свободы примешивалась тревога.

Над головою раздался знакомый гул. Арсаг поспешил отойти в сторону, покуда его позорное отступление не заметили сверху. На усеченную исполинской силой, ровную, словно стол, вершину скалы опускалась «вертушка». Так называли летающий экипаж на магической тяге – одно из последних изобретений чужаков, освоенное на Элано подгорным народом.

Едва перестали шуметь винты, из люка выкатилась широкоплечая, коренастая фигура Гормина.

– Век тебе пива не хлебать! – прорычал Арсаг застрявшее в памяти гномье проклятие. – Предупреждай о посадке загодя! Народ здесь горячий, сперва бьет, а после уж смотрит и думает. Могли бы и тарахтелку твою вонючую влет на иголки порезать!

– Коротки руки, варвар, – невозмутимо парировал гном, усмехаясь в густую, не по возрасту длинную бороду. – Предупреждай! Ишь чего захотел! Не до этого было, только в дороге и довелось отоспаться с тех пор, как в Белоскалье рвануло. На что у тебя Мирид, чародей твой хваленый? Слабо дармоеду этому опознать меня еще в небе?

– Делать ему больше нечего! – уклонился от неприятных вопросов Арсаг. – Лучше скажи, что в Белоскалье творится.

– Да гоблин его разберет! Запрещено приближаться к Башням до самого лета.

– Заклятое место?

– Скорее отравленное. Кто был там в тот день, когда пятая Башня рухнула, – уже не жилец. Говорят, по склонам какая-то дрянь растеклась, трава и деревья ночами светятся. Молим богов, чтобы напасть эту дождем куда-нибудь смыло.

Арсаг еще больше нахмурился. Башни были могучими артефактами, питавшими силой своей, будто кровью, построенный чужаками город. Без них не то, что стены подновить да поправить, – «вертушку» единственную починить нельзя, если, не ровен час, вдруг откажет! А упади Башня зимой – так и вовсе беда. Город бы просто вымер от холода, оставив поселения без поддержки.

Впрочем, забот и нынче прибавилось. Река Бель, на обрывистом берегу которой построен был хутор, брала начало как раз возле Башен. И если оттуда вниз потечет отравленная вода, без целительных чар многим туго придется. Вот бы к Мириду способности прежние воротились! Нет, видать не желают этого боги…

– Ладно, – вздохнул Арсаг. – Что привез-то?

– Пищу для луч-клинков и справы невидимой, да еще всякую мелочь. Хотел вам пару-другую печей забросить, из тех, что у чужаков без угля и дровишек, на заклинаниях работают. Но, извини, не судьба.

По высеченным в камне ступеням уже карабкались на вершину скалы хуторяне. Такая посадочная площадка – не слишком удобное место для выгрузки, только где взять другую? Вокруг одни россыпи неподъемных валунов, размывы и постоянно растущие трещины. А долгожданный груз так нужен внизу! Без пищи – сверкающих камешков странной формы, – ни луч-клинок, ни справа незримая в бою не пригодны.

К новому оружию привыкать почти не пришлось. Самые сложные и опасные артефакты достались опытным ветеранам армии чужаков, занявшим берега далекого Океана. А здесь, под прикрытием гор, оборону держали те, кто еще недавно жил в варварском мире, носил доспехи и дрался отточенной сталью. И снаряжение им подобрали такое, чтобы не обучать ратному делу заново. Те же клинки, разве что ослепительно яркие и способные даже «вертушку» рассечь в десяти локтях от земли. И те же кольчуги, только сказочно крепкие, невидимые и невесомые.

Хороши эти новшества, спору нет, да больно капризны. Ходили слухи, что и злосчастная Башня была незримой броней прикрыта. Но отказала защита в какой-то миг – и конец.

Арсаг тряхнул головой, отгоняя тревожные мысли. «Вертушка» прибыла вовремя, груз в целости и сохранности – пора бы и отдохнуть, как следует. А то уже чудится, будто окрестные горы стали немного ближе…

* * *

– И все же странно, – недоумевал Мирид. – Ведь столько эпох успело сменить друг друга. Почему так важна именно эта?

– Боги должны сойтись и сразиться здесь.

– Должны? Кто может принудить богов?

– Судьба, одинаковая для всех, сотворивших и сотворенных. И неповторимая у каждого. Ее власть безгранична, не требует веры и не нуждается в символах. Но и то, и другое ей вовсе не чуждо. Скоро поймешь.

Собеседником чародея был один из тех, кого в Хьерварде называли гадателями. Эльфы по крови, они редко общались с людьми и прочими смертными существами. И если кто-то из них все же забредал на хутор, его всегда принимали радушно и старались удержать хотя бы на несколько дней.