Текст книги "Кольца Лины (СИ)"

Автор книги: Наталья Сапункова

сообщить о нарушении

Текущая страница: 9 (всего у книги 31 страниц) [доступный отрывок для чтения: 12 страниц]

– Дана дала, – пояснил Дин, – вообще, ты не обижайся на нее.

Я только дернула плечом. Обижаться на барышню? Да разве я могу себе такое позволить?

– Ты действительно с виду мало годишься в родственницы мельнику. Это правда? Ты ему родня?

Я промолчала. Пускаться в объяснения – я еще плохо знаю буквы. Да и надо ли мне это? В качестве служанки ленны я могу отправиться в Андер, а если выяснится, что я неизвестно кто?

Дин вздохнул, уселся за стол рядом.

– Ну давай, я буквы говорю, ты пишешь, какие помнишь.

Он диктовал, я писала. Конечно, измазала пальцы, конечно, посадила несколько клякс, но все равно прогресс был налицо. К нам заглядывали, удивленно хлопали глазами и исчезали. Как-то незаметно Дин придвинулся, и оказался совсем близко, но – ни одного касания, даже случайного, словно он специально следил за этим. И еще – теперь я ощущала его запах, теплый и чуть терпкий. Точнее, теперь я осознала, что ощущаю его. Мне нравилось.

– Ты устала, Камита?

Я покачала головой и отодвинулась. Потому что мне захотелось придвинуться ближе, и вообще, я, кажется, постепенно теряла голову. Мне нравился этот парень. Мне он понравился еще тогда, когда я увидела его впервые, его яркие глаза на темном измазанном лице. В моем мире – наверное, я сделала бы все, чтобы мы были вместе. Здесь – нет. Нас ведь не отправят а Андер вместе, верно?

Дин нахмурился, но лишь на мгновение.

– Напиши свое имя. Ка-ми-та… помнишь, как писать? И семейное имя. Знаешь, как пишется?

Моя фамилия, то есть. Точнее, фамилия мельниковой племянницы Камиты. Мне ее почему-то забыли сообщить, да и зачем полудурке знать такие мелочи?

Я покачала головой, написала только имя и положила ручку.

– Не помнишь? Брось. Не может быть.

Он явно хотел подловить меня, проверить гипотезу ленны Даны.

Я показала на него, сделала знак – а твое семейное имя как? Он понял вопрос.

– Камита, я бродяга, который родился в лесу, в заброшенной башне. У меня нет родных, и не может быть родового имени. Ладно, я понял, давай дальше.

Он хотел взять ручку, но я его опередила, схватила, обмакнула в чернила и написала: "Дин Кер", и вопросительно приподняла бровь. Это имя носил бы сын именя. Демон меня в бок толкнул, не иначе!

Дин отшатнулся, побледнел и часто задышал, его глаза опасно блеснули, он схватил со стола лист и смял его.

– Не шути так, Камита. От кого ты слышала эту глупость?

Я покаянно вздохнула, развела руками. И тот же проклятый демон снова подсуетился, не иначе – я придвинулась, обняла его рукой за шею и поцеловала. Вовсе не скромно, а очень даже вкусно получилось, сама такого не ожидала.

Руки Дина тут же легли мне на спину, погладили, прижали. Не хотелось отодвигаться, прекращать все это, вот просто раз! – и улетела. И все же я отстранилась. Взяла перо и сунула его Дину в руку, и подвинула чистый лист бумаги.

В его глазах словно зажглось по огоньку, он улыбался.

– Камита, эта была плата авансом?

Я качнула головой – нет, конечно.

– А, так плата еще будет? Это воодушевляет. А может, ты все-таки уже устала? – спросил он, как мне показалось, с надеждой.

Я с усмешкой покачала головой и показала на бумагу.

– Я хотел, чтобы ты научилась писать свое имя полностью, – вздохнул Дин, – ладно, не хочешь, не надо. Кстати, имя именя надо писать через другую букву, вот так, – он написал. – Что еще? А, вот что напишем: "Камита вкусно варит кашу".

Мы написали еще много всего, лист за листом, я перечитывала и повторяла, забывала и ошибалась. За окном уже стояла непроглядная тьма и тишина – что понятно, люди трудились весь день и устали.

– Довольно, – Дин отодвинул бумагу и встал. – А то не проснешься завтра. Завтрак ведь тебе готовить, раз всех с кухни разогнала?

Да, так уж и разогнала. Тут же не протолкнуться было от помощников! Но меня не волновало, что будет утром, завтрак так завтрак, готовить так готовить. Главное, Дин, посмотри на меня, как тогда, не отворачивайся…

Что же я делаю, дура такая?

Да ничего особенного, в сущности, мы просто опять целовались, и это было замечательно. И снова глаза Дина как будто светились теплым светом, когда он сказал:

– Это ложь, что я тебе не нравлюсь. Ты будешь со мной, Камита?

И снова я медленно покачала головой.

– Тогда перестань мне сниться, я спать не могу уже которую ночь, – с легкой усмешкой он провел пальцем по моим губам. – Перестанешь?

На мое "нет" он, видимо, обратил мало внимания – не первое, в конце концов. Зато сказал:

– Тебе так нужно в Андер? Это важно?

Конечно, ему рассказала ленна, они же друзья – не разлей вода. Или брат с сестрой – я вполне этому верю.

Я осторожно кивнула – да, мне нужно. Очень важно.

– А со мной?.. В Андер – со мной?

Ага, с тобой. Я чуть не рассмеялась. Лишь недавно отошел от внушения добрейшего папочки, надо еще? Побеги ведь одинаково кончаются у тебя, дорогой – ловят и возвращают, если я правильно поняла. Отпустили бы уж, раз ты бродяга, которому на месте не сидится, но почему-то не отпускают. Ты у нас, похоже, невыездной, Дин. Хотела бы я узнать, почему, но, видно, не узнаю. Может, это просто о тебе заботятся так навязчиво?

Но я не рассмеялась, я просто отвернулась.

Мы вышли из кухни, Дин тихонько свистнул, и огромная тень неслышно появилась рядом. Я не удержалась, вскрикнула, вцепилась в руку парня. Собака! Откуда она тут взялась?!

– Это Фор, я его с собой взял, – поясни Дин, – не узнала? Не бойся, – он на несколько мгновений прижал мою ладонь к своей щеке, – нет, ты мне все-таки приснись и сегодня, ладно? А то скучать буду. Доброй ночи, солнышко мое. Фор, охраняй.

И он шагнул куда-то в темноту, а пес ткнулся носом в мое колено – чего стоишь, дескать? И когда я пошла в комнату для слуг, отведенную нам для ночевки, он тенью двинулся следом. И улегся под лавкой, когда я легла. Вот что имел в виду Дин, когда сказал, что никто до меня не доберется. Куда уж тут, с таким защитником! Я совсем осмелела и погладила пса, он лизнул мне руку, но не издал ни звука. Какой молодец, угощу тебя завтра по-царски, не сомневайся!

Я уснула, завернувшись в одеяло, и мне было хорошо, как никогда здесь. А под утро, показалось, кто-то взвизгнул, и Фор заворчал. Я не стала просыпаться, не стала открывать глаз. Что бы ни было – какая разница?

Следующий день начался, как ему и полагается, и продолжался не хуже прочих, только Вилма косилась да девчонки иногда переглядывались – ничего, я переживу, это такие мелочи. А ближе к полудню прилетел наездник на рухе. Естественно, все без исключения побросали дела и высыпали во двор, я стояла позади – боялась близко подходить к этой милой птичке. Вперед вышла взволнованная лира Ава, посыльный поклонился ей, не сходя с седла.

– Вам надо вернуться в замок, лира. Ужасное несчастье. Сегодня ночью сбежала ленна Дана.

– Что? – в полной тишине лира Ава схватилась за грудь, – как? Как?..

Воздух вдруг меня почему-то стал вязким, я хватала его ртом, как рыба, выброшенная на берег.

Ленна – убежала? Теперь она не отвезет меня к волшебнику. Все мои надежды идут лесом. А других – нет! В смысле – других надежд. Дорога в столицу – долгая-долгая, а впереди зима.

– Она сговорилась с сыроваркой Ниллой, – продолжал тем временем посыльный. – кто ж знал, что она – с сыроваркой?.. Обманули всех, и улетели на рухах. Погоню уже отправили, да только трудно ловить, раз они – на рухах. Возвращайтесь в замок, лира.

Когда я немного опомнилась, посыльный уже улетел. Лира Ава плакала, ее утешали. Дин… Я отыскала его глазами. Он стоял бледный, губы сжаты – словно ему новость понравилась так же мало, как и мне. Странно, ведь я подумала бы, что он должен быть на стороне ленны.

Последнее, что мне надо делать – это плакать рядом с лирой Авой. Говорят же, что даже если тебя съели, есть по крайней мере два выхода. Не знаю, кто эту шутку придумал, но мне она всегда поднимала настроение. Так что – как нибудь прорвемся…

Я подошла к Дину, тронула его за локоть грустно усмехнулся:

– Жаль, что она так сделала. Не надо было. Мне он не нравится.

Я вопросительно шевельнула бровью – кто?

– Имень Сервен. Ну, это его любит Дана. Вы, девушки, мало понимаете в мужчинах. Меня это всегда удивляло – как же мало вы смыслите в таких вещах…

Вот так заявление! От Дина – не ожидала. Я не удержалась, хмыкнула – тоже мне, мы ничего не понимаем, а ты – редкий специалист?

– Мужчина иначе видит другого мужчину, чем женщина, – сказал Дин. – Я бы не отдал Дану Сервену. Много раз ей говорил, он она уперлась, как упрямая кобыла. Собирайся, слышала? Мы уезжаем. Эх, до чего неохота тебя в замок везти.

Ну ничего себе! Я опять вскинула бровь – почему это меня неохота везти в замок?

– Теперь молодой имень примчится уже как бы не сегодня, – недовольно пояснил Дин, отворачиваясь. – Так бы он только к самой свадьбе явился.

Что ж, я учла: почему-то этот знаток мужчин считает, что мне не стоит встречаться с молодым именем. Со старшим хозяйским сынком, то есть, с братом ленны Даны. Помнится, и Нилла предостерегала, что у этого юного ловеласа уже полно детишек растут по окрестностям. Да-да, благодарю, буду сидеть за плинтусом и барчука избегать изо всех сил.

– Не ожидал такого от Ниллы, – добавил Дин. – Правда, не ожидал.

А уж я как не ожидала! Хотя, чего там, я как раз могла бы встревожиться, у меня для этого была информация. Вот только я ее не поняла, не оценила должным образом. Ленне передали бусы – что такого? Это был условный знак?

Собрались мы быстро – чего нам было здесь собирать! Как говорится – только подпоясаться. Заперли дом, ворота, и резво покатили обратно в замок. Дин ехал верхом рядом со стражниками, на огромном гнедом жеребце, который выгодно отличался от лошадей стражников, а пес, мой ночной сторож, бежал рядом. Лира Ава теперь не правила своей коляской – вожжи взял стражник. Ага, а стражников-то стало на одного больше – с Дином прибыл, получается? Одного не выпустили, но и ехать не запретили? Ну просто смех.

В замке царило смятение, это было заметно даже по стражникам на воротах. Всегда днем ворота стояли распахнутые настежь, на этот раз мы ждали, пока их отворят. К чему бы, птичка-то уже ускользнула, причем не в ворота! На стене видело несколько рухов, оседланных, но без наездников. Дин напряженно скользнул по ним взглядом, тихо бросил мне:

– Это княжеская стража из города. У него полусотня летучая, значит, их уже подняли.

– А то! – удовлетворенно подтвердил стражник рядом. – раз на рухах сбежали, на кобыле их не догонишь! Князь все сделает, чтобы поскорее поймать ленну, сор со двора не выносить. А то королева гневаться умеет!

Девушка всего лишь сбежала к милому, но это, видно, грозило стать общегосударственной проблемой – если королева разгневается.

Дин сразу ушел. Сыроварня, куда я зачем-то заглянула, стояла пустая, прибранная – видно, что Нилла накануне старательно выполнила свою работу. На кухне, где обычно слаженная работа под чутким руководством тетушки Олы не прекращалась весь день напролет, теперь наблюдались разброд и шатания. Во всяком случае, все кухарки во главе с Олой сидели вокруг стола и угощались душистым ягодником, тут же были и служанки. От ягодника разило не только ягодами и медом, но и чем-то алкогольным и пряным, в общем – дамы сообразили глинтвейнчик. Его запах смешивался с ароматом недавно вынутого из печи хлеба, и мясной каши, которую помешивала в большом чане недавно взятая поварешка-помощница, единственная, кто на тот момент трудился. В целом – все вместе это, как ни странно, пахло вкусно.

– Камита? Иди сюда! – тетушка Ола похлопала ладонью по столу. – Садись! – и собственноручно наполнила для меня стакан. – Отведай-ка! Что скажешь? Вот Нилла учудила, а?

Я попробовала – неплохо. И согласно кивнула – да уж, Нилла учудила. И наверняка ведь знала подруга, что не стоит мне рассчитывать в Андер с ленной попасть, догадывалась, по крайней мере. А говорила другое. Поначалу. Потом замолчала…

– А я удивлялась, зачем она тут работает, в Кере? Делать ей больше нечего? Муж у нее полусотником был у князя, дом ей оставил, и жалованье он получал немалое – полусотник же, неужто не задержалось в кошеле монет? Про долги рассказывала – что-то не верится… – сказала вторая повариха, Вейла.

– А сыроварка она отличная, такую теперь еще суметь найти надо. Все умеют сыр варить, а у нее все равно был лучше, – вздохнула тетушка Ола.

– Да говорю же – не бедная она была, не нуждалась, – горячилась Вейла, – Как на ярмарке деньги тратила – не видели?

– На ярмарке чужие деньги считать?

– Да не ради денег она сюда приехала, – вставила одна из служанок, – ее не нынче подкупили, это ж ясно. Она и приехала за этим. Кто ей платил только, мне интересно? Ленна? Имень Сервен?

– А может и ленна, с нее станется, – заметила пекарша. – Ей имень всех служанок поменял, вот она и назло, только чтобы по ее было.

– Ой ли? Имень Сервен небогатый вовсе.

– Молодой, красавчик. С таким и в хижине рай.

– Ага. А поживи в таком раю да поломайся на работе – начнешь ценить, от чего отказалась, – сказала немолодая служанка.

– Она все ж именьской женой будет – зачем ей ломаться? – хмыкнула другая, мне незнакомая.

– А вообще непонятно, что будет. Сбежать от такого жениха – ей это с рук не сойдет, уж попомните мое слово. Младший князь, красивый, не старый еще! Другая бы радовалась.

Я перестала прислушиваться, не спеша прихлебывала ягодник. Слышали уже, младший князь, как можно отказаться от младшего князя?

Хлопнула дверь, зашла Крыса, тоже бледная, словно иссохшая – и когда успела за утро так с лица спасть? Оглядела нас, уперев руки в бока.

– Ох, Ола, что у тебя тут творится?

Начальница только рукой махнула:

– Не волнуйся, Нона. Когда мы тебя подводили?

Та лишь вздохнула.

– Будь готова накормить еще стражников, человек двадцать, чем попроще, каши наварите, да мяса добавьте побольше. И цыплят жареных десяток с орехами, молодому именю поужинать.

Я мимолетно обеспокоилась, не треснет ли ро… личико у молодого именя от такого ужина? Хотя понятно, конечно, не один ведь барчук прибудет.

– Сделаем, сделаем, – кивала Ола, – иди, отведай, удачно как получилось, – и налила ей стакан доверху.

Экономка поколебалась секунду, но подошла, взяла стакан, выпила залпом. И уставилась на меня.

– И эта дура еще тут, на мою голову. Чего ее на ферме-то не оставили? Да ты погляди на нее, Ола! Погляди! Как по заказу вылепленная, уродка северная, самая та рожа, чтобы нам тут кровушки попить!

Я только глаза вытаращила – что такое?!

– Думаешь, мимо такой лир Ван спокойно пройдет, слюни не расплескает?

Ох ты ж, как Крыса выражается, и, что вовсе удивительно – при подчиненных!

Тетушка Ола по-деловому меня оглядела и согласилась:

– Нет, Нона, не пройдет. Но не волнуйся, я ее тут закрою, не высунется.

– Ну, гляди, Ола, на тебя полагаюсь, – экономка налила себе еще стаканчик, – По мне, так раздери ее демоны, что за беда, одним бастардом больше! Так имень разгневается – это одно. А другое – Дин наш на нее глаз положил, уж не знаю, на что она ему сдалась. А передерутся Дин с лиром Ваном – имень нам этого долго не спустит, до весны злиться будет!

Я только вжалась в свой угол. Все интереснее и интереснее…

– Да теперь ему бы с дочкой расхлебать, а что до Дина с Ваном – не поубивают друг друга, и ладно, впервой им, что ли? – усмехнулась начальница, махнув рукой. – Не волнуйся, Нона, говорю же, пригляжу.

– И работу ей дай, чтоб не прохлаждалась! – Крыса взглянула на меня грозно, – вон тут пол помыть пора.

– И за это не волнуйся, – тетушка Ола похлопала ее по руке, – я в цыплят еще изюм положу, и вейские специи, что купила на прошлой ярмарке, молодой имень забудет от восторга, как его зовут!

– Как же, он забудет! – Крыса отставила пустой стакан. – И говядины в вине назавтра, Ола. И хлеба побольше. Пряного хлеба сегодня в ночь поставьте, и сметанных лепешек – их лир Ван любит.

– Сделаем.

– А как Дин лира Вана три года назад своим хлыстом на крышу казармы загнал! – тихонько сказала Кана, самая молоденькая на кухне и прыснула, за столом захихикали.

– Совсем вы тут распустились! – Крыса хлопнула по столу.

– И верно, болтает девчонка невесть что! – согласилась Ола, – Я ей задам!

Кана виновато шмыгнула носом.

Когда Крыса, наконец, нас покинула, новенькая поварешка тут же кинулась к столу:

– Дин именя на крышу загнал? Это правда было? Это как?..

– А то! – усмехнулась Вейла, – Дин кнутом играет не хуже, чем лир Ван мечом. Так что, прыгал лир козликом, пока на крышу не забрался.

Я в ужасе подумала – а имень что?! Страшно стало за Дина, аж под ложечкой засосало.

– А что имень? – проблеяла поварешка.

Тут дружно рассмеялись все кухарки.

– А имень велел ему целый час на крыше сидеть, – сказала Вейла, – сказал, раз сын такой неумеха, что с ним невесть кто так легко управился, то ему на крыше самое место.

– И так друг друга не любили, а тут и вовсе, – вздохнула тетушка Ола. – Зато пряников им за драку поровну отвесили, по справедливости.

И знать не хотелось, что это были за пряники.

– А кто такой Дин? – пискнула девочка.

– Да никто, приемыш именьский. Вот что, девка, – начальница обратила взор на меня, – Нона со всех сторон права. Ты, не знаю уж в кого, но обликом вылитая вельдка-северянка, молодой имень на таких особенно падкий. А что немая – так это ему только понравится. Он приедет – ты сиди в кухне. Поняла?

Я кивнула.

– А Дин, говорят – сын ниберийки. Ниберийки своих мальчишек хоть и бросают, но не навсегда, навещают их иногда. Если нужно – и помочь могут.

– Пустое болтают, ты больше слушай, – отрезала тетушка Ола.

К чему это относилось, осталось неясным.

Мыть полы в кухне меня не заставили – да я от Олы иного и не ждала. Допив ягодник-глинтвейн и поболтав еще немного, мы принялись за дела, и до вечера варили, пекли и жарили. Иногда в кухню забегали служанки и сообщали новости – прибыли еще стражники, прибыл посыльный от князя, прибыл городничий со своими людьми, допрашивали слуг, портных и стражу и шерстили весь замок. Раз явился незнакомый стражник за «Камитой, которая последнее время отиралась около сыроварки Ниллы» – то есть за мной.

– Да она дура и немая, зачем она вам? – крикнула тетушка Ола. – Ты понял, любезный? Она тупая, как табуретка, о чем с ней говорить? Ну, смотрела за ней Нилла, должен же кто-то за дурой смотреть. Иди себе, некогда нам тут, – она сама захлопнула перед стражником дверь.

А я, конечно, ничуть не возражала против такой лестной характеристики.

Всем прибывающим и отбывающим надо было обеспечить какой-никакой перекус. Корзины с хлебом, чаны с мясной кашей и пряным ягодником пустели поразительно быстро. У меня сложилось впечатление, что одну сбежавшую девушку уже ловила если не вся Винета, то все княжество – точно. Покуда безрезультатно. А вечером в замок явился молодой имень лир Ван "со товарищи". Прибыл и прибыл – если поначалу было немного любопытно, что же это за тип такой, которым меня пугают, но потом стало совершенно безразлично, я беспокоилась лишь о том, чтобы тесто подошло как надо, да чтобы вовремя начистить овощей и порезать мясо. Мы сбивались с ног. И все же ночь пришла, и меня отпустили до утра.

Спать? О, да. Я хотела только спать, и больше ничего. Я думала о том, что хочу спать, идя через площадь в тот длинный дом, где у меня теперь было тайное место для занятий. Голову низко повязала платком, который нашла в кухне – потом верну на место. На площади – факелы горят, и как никогда людно, много чужих. Тетушка Ола велела мне спать в кухне, указала место за занавеской, но я дождалась, пока она уйдет, и сбежала. Эх, кофе бы, чтобы взбодриться! Соскучилась по кофе. С Дином не договорилась, так что урока не будет – и хорошо, просто почитаю. В тетради дедушки осталось еще много непрочитанных страниц, и терять сегодняшний вечер я была не намерена. Их мало осталось, этих вечеров…

Я привыкла так думать – что их мало осталось. На самом деле, видимо, у меня их теперь сколько угодно – вся осень, грядущая зима, потом весна и… не знаю. Но пока я старательно прогоняла такие мысли. Они, мысли, разбегаться не желали…

Все равно, уж летом я сбегу отсюда любым способом. Может быть, с Дином. И у нас двоих это получится лучше, чем у него одного. И я непременно найду способ уйти в мой мир, а он… А он? А он останется. И сердце почему-то сжималось оттого, что я понимала: мы рыбы из разных водоемов. Он морская рыбка, я пресноводная, и вместе нам не быть.

Фор, спящий на своем обычном месте, почуяв меня, вскинулся, махнул хвостом. Я потрепала его по шее, как старого знакомого, и зашла в дом. Комната Дина ждала меня, засов задвинулся с легким шорохом, замок на сундуке довольно звякнул, а сверчок в углу умолк ненадолго, но тут же принялся дальше выпиливать свою незатейливую мелодию. Вот она, тетрадь, у меня в руках, открылась на страницах, прочитанных в прошлый раз – про отсутствие религии, Провидение и монастыри. Дальше, я помню, читать нечего, надо пролистать. Ага, вот…

"С удивлением обнаружил, что здесь имеется еще один вид письменности, точнее, это конечно, не письменность, но способ передачи информации, причем доступный лишь посвященным. Это, как ни странно, бусы".

Я чуть ни подпрыгнула на своей скамейке. Бусы?!

"Дело было так: меня мучил нудный кашель, и отвары Занниты не помогали, между тем предстояла трехдневная поездка, откладывать которую не стоило. Тогда Заннита посоветовала мне сделать небольшой крюк, чтобы заехать в один горный монастырь и купить лекарство с рецептом. И велела отдать им браслет, составленный из деревянных бусин. В монастыре меня отвели к местному медицинскому светилу, а именно к старухе, облаченной в зеленую мантию – впрочем, они там все носили такие балахоны, я отдал браслет, она его рассмотрела и бросила куда-то в угол, потом принялась меня осматривать, мять, заглядывать в глаза и слушать пульс. Я заключил, что попал в руки к некой народной целительнице, но не магичке, и обрадовался – все-таки магии я немного побаиваюсь и какому попало магу доверяться боюсь. В конце концов меня напоили каким-то снадобьем и отправили спать, пообещав, что лекарство будет готово наутро. Наутро дали позавтракать, вручили бутыль, нитку стеклянных бус, стребовали двадцать дирров серебром – меня изумила такая высокая цена, – и пожелали доброго пути и Провидение в помощники. Лекарство помогло, к возвращению домой мой кашель почти прошел. Дома Заннита потребовала рецепт, и я понял, что забыл про него. Но Заннита заявила, что лекарство без рецепта не стоило бы двадцать дирров, и уточнила, дали ли мне с собой бусы. Я нашел бусы на дне сумки, каким-то чудом не потерял их, поскольку счел за ненужный сувенир, взял и думать забыл. Заннита объяснила, что бусы и есть рецепт, в размере и цветах бусин зашифрован состав снадобья и нюансы приготовления. Я заинтересовался и попросил подробностей, упрямая старуха заявила, что не имеет права разглашать секретные знания, полученные ею в юности в какой-то горной обители, и попутно сообщила мне, что бусы, которые носит моя жена – а я сам когда-то ей их купил, – тоже можно прочесть, они являются зашифрованным пожеланием здоровья, красоты и плодовитости. Я потом целый час разглядывал бусы с пожеланием, они из синего стекла, на каждой бусине выгравирован рисунок, как мне казалось, беспорядочный. Ничего похожего на бусы, которые были рецептом от кашля. Заннита пояснила, что есть разные наборы "говорящих бусин", у разных монастырей, у ниберийских ведьм – они все отличаются, но принцип один".

Вот такое сочинение дедушка накатал. А я прочитала и озадачилась. Те, Ниллины бусы, точно помню, были одноцветные, из камня или стекла, но бусины не гладкие, а с неброской такой гравировкой, как мне показалось – каждую бусину беспорядочно поцарапали, для красоты. Научиться читать такие "буквы" – наверное, не сложнее выучить китайский. Так или иначе, получается, что настоящим письмом были именно бусы, а записочка для Ниллы якобы от ухажера – просто для отвода глаз. Значит, ленна знает такую "грамоту"? И Нилла тоже? Дли них подготовили побег, кто-то "снаружи", ведь в замке ездовых птиц ни одной не было – Нилла говорила, что именно из-за ленны их убрали на какую-то ферму, чтобы не вздумала убежать, потому что она хорошая наездница.

Что ж, поняла я, и ладно. Ленна сбежала – ее право, и тем, кто ее ищет, я ни за что не помогла бы. Как бы мне ни во вред оказался ее побег, я не могу на нее злиться, ведь тут дело такое, судьба решается, ее судьба. И ленна мне ничего не должна. А что Дин недоволен – так тут тоже бабушка надвое сказала. Почему-то мужчины уверены, что все знают и понимают лучше нас! Может, он прав, может, нет. В любом случае, Дана использовала свой шанс и не будет жалеть о том, что его упустила.

Я перевернула страницу.

"Оказавшись в этом странном на взгляд нашего человека мире, я поначалу считал, что попал в прошлое, то есть, в своем мире я еще не родился. Точнее, это было некое независимое от логики ощущение. Но вскоре я пришел в выводу, что, скорее всего, время в наших мирах течет параллельно, в крайнем случае с расхождением в несколько часов. То есть, просто произошел переход, и теперь, когда я лечу на своем старом рухе по делам в город, в это же время мои бывшие друзья едут на работу в переполненном автобусе".

Я на секунду оторвалась от чтения и восхитилась своим отважным сомирянином – он научился-таки летать на этих жутких птицах, в то время как меня от одной мысли об этом в дрожь бросает.

"Но почему тогда такая разница? Где здешний научно-технический прогресс? Мое воображение не раз рисовало воистину фантастические картины того мира здешнего будущего, который можно создать с помощью магии – он мог бы стократ превосходить наш мир. Заводы, фабрики, великолепные высотные здания из стекла и камня, все те невероятные фантазии, которые придумывают писатели, ученые и художники. Так нет же, здесь на дворе – словно махровое средневековье.

Здесь прядут на допотопной прялке и ткут на ручных станках, здесь я видел некое подобие токарного станка для дерева с приводом от механизма, который во дворе двигали лошади. Здесь уже изобрели порох, причем очень давно, его рецепт я, к своему разочарованию, нашел в публичной библиотеке при ратуше – мне-то поначалу казалось, что я обладаю хоть каким-то эксклюзивным знанием, представляющим здесь большую ценность. Оказалось, ничуть не бывало. Однако нормального огнестрельного оружия до сих пор нет. Естественно, кое-что подобное пытались делать, но все выходило совершенно отвратительного качества, и неудивительно, со здешними-то технологиями обработки металла.

Тут делают пушки, которые стреляют камнями и ядрами со смехотворной точностью и иногда взрываются, если хороший маг не наложит качественное укрепляющее заклятье. Впрочем, пушки не считаются стоящим оружием, потому что другой маг на большом расстоянии может заблокировать их действие. Здесь необычайно ценится хорошее холодное оружие – его сложнее всего заклясть, особенно на расстоянии. Здесь каждый мужчина знатного рода – мастер меча, и умеет заодно пользоваться кучей других смертоносных штуковин, которые у нас не найдешь и в музеях, а изредка находятся смельчаки, которые сражаются с драконами с помощью меча – на первый взгляд это вообще недоступно пониманию. Меч – и закованный в чешую зверь, который больше слона! Тут еще сразу вспоминаются наши народные сказки, где богатырь сражается с Горынычем именно мечом-кладенцом. Но каковы могут быть шансы убить дракона месчом, то есть оружием, явно на подобное не рассчитанным? Однако есть соответствующие техники, и некоторым смельчакам действительно удается победить дракона. Правда, это редкость, и меч нужен не простой, а тоже волшебный. Победить дракона на самом деле удается крайне редко, в одном случае из ста, по крайней мере, а некоторые считают, что еще реже. Отсюда вопрос – откуда берутся желающие сражаться с драконом, и не самоубийцы ли они?

Не совсем так. Дело в том, что, согласно обычаю, победитель дракона получает необычайно ценный приз – буквально все, что он хочет. Даже королеву, княгиню, вообще любую чужую жену себе в жены – и это не шутка. Если победитель дракона захочет в жены законную супругу действующего правителя, он ее получит, что условии, что дама пока бездетна. Правда, сие не относится к королеве Винеты – король Винеты официально заявил, что не приветствует поединки с драконами и призывает своих подданных никогда в них не участвовать, и уж тем более не являться к нему за наградой. Однако подданные придерживаются обычая и отдадут победителю все, что не зависит от короля. В соседних странах правители благосклонно относятся к поединкам с драконами, и не отказываются награждать победителя.

Итак, убивать драконов практической необходимости нет. Они не причиняют ровно никакого вреда, в отличие от наших сказок – не разрушают деревни, не крадут скот, хотя в некоторых здешних сказках и легендах они предстают как весьма злобные твари. Поединок с драконом – просто ритуал, согласованный с Хозяевами Драконов (это соддийцы, народ, населяющий Содду, или Драконьи Горы).

Однако я отвлекся. Речь шла о том, почему этот мир так отстает в своем развитии от нашего мира. Я пока пришел лишь к одному выводу – виновата магия…"

Заинтригованная, я перевернула страницу, но не нашла продолжения. Ну ладно, все равно я не дозрела пока до философских размышлений на тему, что здесь не так с научно-техническим прогрессом, а про драконов было интересно. Победитель дракона может получить даже бездетную королеву – ну не чересчур ли? Да и зачем она ему нужна, если подумать? Скорее всего, просят чего-то более важного, насущного лично для себя. В общем, поединок с драконом – это шанс получить нечто почти несбыточное, но очень-очень желанное. Пусть такой незначительный шанс, но он есть, поэтому и желающие никогда не переведутся. А лично мне почему-то стало жалко драконов. Им-то вся эта бодяга вообще не нужна, пусть и побеждают они гораздо чаще. Зато когда гибнут – они просто жертвы.

Полистав страницы еще немного, я не нашла русского текста, и вообще, строчки что-то стали подозрительно сливаться и плыть перед глазами. Тогда я захлопнула тетрадь, опустила голову на стол, подложив для удобства ладони – всего лишь на минутку, на одну минутку… и проснулась, когда за окном уже стояло раннее серое утро. Скоро рассвет…

Утро! Я так и подскочила. А впрочем, ничего страшного, сейчас самое время вернуться в кухню, может, и подремать еще удастся. Хотя еще мало кто встал, в кухне наверняка уже кто-то возится, однако тихонько проскользнуть еще можно.

Я быстро убрала тетрадь и письменные принадлежности в сундук, надела платок – не так, как замужние носят, уже разобралась в этих тонкостях. Вышла, осторожно прикрыв за собой дверь – чтобы никого не разбудить, наверняка ведь в этом доме кто-то еще есть. Но успела пройти не больше десятка шагов, как меня окликнули.