Текст книги "Шут и слово короля (СИ)"
Автор книги: Наталья Сапункова
сообщить о нарушении
Текущая страница: 3 (всего у книги 30 страниц) [доступный отрывок для чтения: 11 страниц]
Эдин шагнул к ней, протянув руки.
– Тихо ты. Тихо, это я. Леди, ну, пожалуйста, вы тут всех привидений распугаете. Это только я.
Она смотрела на него, тяжело дыша, и из глаз её покатились слезы.
– Всех привидений?.. распугаю?..
– Или они сбегутся на нас взглянуть, почему нет? – теперь, как ни странно, он развеселился, и она тоже улыбнулась.
– Зачем ты здесь, эээ… простите, вы что тут делаете, леди Аллиель?
– Мне просто скучно, – пояснила она. – Я увидела тебя, вот и… Зачем ты сюда пошел?
– Вы всегда гуляете, захватив с собой светильник? К тому же Меридита с ума сойдет, увидев на вас такую одежку. Или это она сама вас приодела, прогуляться на воздухе?
– Ты забываешься, шут! – девочка высоко вскинула подбородок.
– Леди, простите. Я не смею вам мешать, – тут же отчеканил Эдин. – Позвольте только…
Он снял стекло со светильника Аллиель, зажег от него свою свечу и вернул стекло на место.
– До свидания, леди, – и он решительно направился дальше.
– Эй, постой! – воскликнула Аллиель.
Он не оглянулся.
– Мальчик, постой! Шут!! – она, кажется, очень рассердилась.
Но, в конце концов, Граф сам позволил не обращать на нее внимания. А заблудиться тут негде – иди назад, и все.
– Эдин! Ну пожалуйста, подожди!
Вот теперь он остановился. Она подошла.
– Пойдем обратно. Пожалуйста.
– Я не хочу обратно. Этот коридор ведет к морю. Я хочу выйти к морю.
– Тогда я с тобой, – её глаза упрямо заблестели.
Он пожал плечами.
– Тогда не жалуйтесь, если что. Я ведь понятия не имею, как долго придется идти. Лучше возвращайтесь. Я потом все расскажу, хорошо? – сделал он слабую попытку избавиться от спутницы.
По правде говоря, ему не так уж хотелось от неё избавляться. Бродить тут вдвоем, даже с девчонкой, всяко веселее, чем одному. Если она не станет скулить и жаловаться, то пусть. Тревожила разве что ответственность перед Графом, если что случится, но что тут может с ними случиться? Хороший, надежный проход, как по дороге идешь, разве что темно.
– Я с тобой, – повторила она.
Коридор не всюду оказался похожим на хорошую дорогу, он то сужался, то вновь расширялся, то приобретал заметный уклон, то гладкий пол превращался в неровные ступени, в одном месте такие высокие, что по ним приходилось карабкаться. Но стоит ли требовать слишком много от тайного подземного хода? Пожалуй, этот был вовсе неплох. Эдина беспокоило другое – что ему конца не видно.
Девочка молча шла за ним, не отставала и не жаловалась. Только на тех ужасных ступенях он обернулся и подал ей руку, поддержал.
Но третья честь свечи прогорела, Эдин нацарапал ногтем еще одну риску, примерно соответствующею половине свечи. Это – крайний срок.
Конечно, есть ведь светильник Аллиель. Они тут вдвоем, жечь и свечу, и светильник – расточительство.
– Леди Аллиель, давайте погасим вашу лампу, тогда нам дольше хватит света, – предложил он.
Она, видно, сразу поняла и со вздохом прикрутила фитиль, лампа погасла. И вдруг…
– Если ты не мой шут, то не смей звать меня леди Аллиель!
– Почему? – он удивился.
– Мне так хочется, – заявила она, повысив голос.
– Ага, хорошо, – не стал он спорить.
– Может, лучше повернуть обратно?
Она не ныла, не капризничала, просто спросила. Молодец, девчонка. Эдин ведь и сам думал о том же: повернуть обратно было разумно. Недаром он сделал отметку на свече.
– Мы уже давно должны бы дойти до моря. Давай попробуем продвинуться еще немного? – сказал он упрямо.
Они двинулись дальше, теперь Аллиель держалась ближе к нему. Больше двух часов уже наверняка прошло! Только бы скорее пройти этот ход до конца и выбраться наружу. Наверное, они обратно, в Развалины, и поверху доберутся? Ещё и быстрее получится?
– Мы, никак, скоро до самого города Вердена добредем, – пробормотал Эдин. – Может, уже?
– Эдин, – вдруг ахнула Аллиель. – Эдин, там кто-то. Сзади!
– Перестань, – он махнул рукой. – Отомстишь мне потом как-нибудь, наверху.
– Нет, нет, правда, – пискнула она. – Оглянись!
Он оглянулся.
– Ничего не вижу. Совсем.
– Как не видишь? Вон, силуэт, светлый такой?
– Да нет же. Тебе показалось. Дай руку и не бойся. Смотри, вон там, впереди стена…
Хуже, впереди был тупик. Но стало как будто светлее. Эдин задул свечу, чтобы в этом убедиться, и действительно: свет шел сверху, неяркий. Они оказались на дне колодца, но над ними было не небо, а крыша. И все же подземный ход закончился и куда-то их привел.
Ага, а вот и путь наверх: толстые железные скобы. Эдин подергал нижнюю – держатся хорошо.
– Я полезу погляжу, что там. Подождешь меня минутку, ага?
– Только быстро, ладно? Пожалуйста, очень-очень быстро! – попросила Аллиель, глядя на него умоляюще.
– Говорю – минутку…
Он мельком глянул назад, потом, поежившись, еще раз, и передумал.
– Давай ты вперед. Вот сюда ставь ногу и не бойся, скобы хорошие. Только не спеши. И там, наверху, голову сразу не высовывай, поняла? Осторожно, прислушайся, а потом…
– А можно, я после тебя? – Аллиель поежилась.
– Иди вперед, говорю!
Он подсадил ее на нижнюю ступеньку-скобу.
– Перебирай руками, и не спеши.
Аллиель неловко полезла, с опаской становясь на каждую скобу.
– Ай, рукам больно! – охнула она.
Понятно, что это занятие, по лестницам взбираться, не слишком для нее привычное. В монастыре небось таких лестниц просто быть не может. Та же Милда за минуту взлетела бы наверх, а он, Эдин, на одних руках смог бы, не опираясь ногами о скобы. Вот отличие циркачки от леди…
– Это ничего, – сказал он. – Осторожнее.
И сразу полез следом, следя, чтобы сапог леди не заехал ему по лбу. Всё же мельком опять глянул назад…
Дело в том, что светлая тень позади них, в коридоре, уже не была похожа на пятно на стене. И она приблизилась. Теперь не было сомнений, что это фигура мужчины, высокого, стройного, кажется, молодого. Белая, полупрозрачная фигура.
Хоть бы Аллиель не стала оглядываться.
Она не стала. А когда они поднялись повыше, фигура осталась в коридоре, внизу, увидеть её уже было нельзя. Эдин от души понадеялся, что возвращаться обратно вниз им не придется, найдется другая дорога до Развалин. Ну, Тир! Приведений, говорит, нет! Или он нарочно?
В верхней части шахта колодца заметно сузилась – рук не раскинешь. Когда добрались до самого верха, Аллиель осторожно выглянула:
– Никого…
– Поднимайся, – Эдин подсадил ее, сам выбрался следом.
Что это? Много пыли, паутины, какая-то разбитая мебель, почерневшие доски, бочки. Рядом с колодцем валялся круглый дощатый щит, вероятно, он когда-то прикрывал колодец. Ограждения никакого, просто дыра в полу. И потолок очень низкий, в углу люк – светлое пятно. Чтобы его разглядеть, опять пришлось погасить свечу, а потом вновь зажечь…
Эдин приподнял деревянный щит, закрыл им дыру в полу. Какой тяжелый, доски толстые, с его кулак, и дубовые, не иначе! Ага, тут даже есть скобы железные для замка, и дырки для петель, и вон, какие-то железки торчат с другой стороны колодца – видно, когда-то эта крышка крепилась к полу и запиралась на замок, но теперь нет ни петель, ни замка…
Там, внизу – призрачный человек. И ему, этому человеку, скорее всего, ни стены, ни деревянные крышки нипочем. Нет, нельзя оставлять тут Аллиель, даже ненадолго.
– Видишь люк, он низко, – сказал Эдин. – Попробуй встать мне на плечи и хватайся, подтягивайся. Я тебя подсажу. Ну?
Худо-бедно он помог девочке выбраться и вылез сам.
– И что теперь? – Аллиель тяжело дышала и смотрела на него со страхом.
Эдин показал на окно почти на уровне пола.
– Выберемся. Тут, наверное, низко. Знать бы, где мы.
Он уже не раз и не два подумал: где они находятся, о бубен ведьмы?! Что-то не припоминается в окрестностях никаких строений, кроме… ну да, замка Калья! Но это далековато! Зато сразу вспомнилось: запертая башня, в которой живет Белая Госпожа. Может, в Калье не единственная запертая башня? Да и это, все ж таки – не Калья?!
Выбраться наружу оказалось просто, Эдин расшатал пару досок и без труда отвел их в сторону. И вот – пустой, мощеный камнем дворик. Хорошо, что пустой. А рядом стена, и по ней, наискосок, каменные ступени наверх. А, как известно, чтобы больше увидеть, надо забраться повыше.
– Жди здесь, – велел он Аллиель, – я быстро,
Стена широкая, с зубцами по внешнему краю, а внизу, под ней, узкая полоса берега, утыканная скалами, и море без конца и края. Все-таки они оказались у моря, хотя совсем не на то рассчитывали! Все-таки Калья…
И вот еще – солнце! Солнце уже давно перевалило за полдень, а это значило, что они пробродили в подземелье не два часа, и не три…
Половина свечи – это сколько?..
Ох, и растяпа же он! Их, конечно, уже хватились в Развалинах.
Неподалеку, в паре десятков шагов, стоял стражник, обнимался в тени зубца с молоденькой девчонкой и не видел никого и ничего. Все прибрежные крепости должны выставлять наблюдателей со стороны моря, бдить, не придет ли какой неприятель. Но люди уже привыкли к миру и с этой стороны беды не ждали, бдили не слишком старательно.
Эдин пригнулся и поспешно стал спускаться. Теперь он представлял себе, где находятся главные ворота Кальи.
На воротах стража. А ну как задержат, спросят, кто такие?..
– Пошли, выход там, – он взял за руку Аллиель. – Кстати, это Калья. Ты тут родилась. Твой замок, можно сказать.
Аллиель дернула подбородком и не ответила. Молча шла с ним рядом, торопить и тянуть не приходилось. С обреченным выражением на лице – видно, смирилась с неизбежным. Громы с молниями от Графа? Да, это как пить дать. А что в добавку к ним, видно будет…
– Э-гей! – это их кто-то окликнул.
Толстый человек махал им рукой. С кем-то перепутал? Эдин махнул ему в ответ, и, крепче сжав руку Аллиель, припустил прочь. Забежав за приземистое квадратное строение, они разом остановились, увидев большую телегу, запряженную парой лошадей и нагруженную тремя большими бочками. Пустыми, причем…
Около телеги стоял лохматый кобель, широкий, на мощных лапах, и рычал очень уж неласково.
– Тихо, – шепнул Эдин.
Аллиель и так почти не дышала.
Эдин постарался выровнять дыхание, глядя в глаза собаке. Представил, что это медведь – так у него лучше получалось…
Я твой, я друг, мы – свои. Помоги мне. Сделай, как я хочу.
С собаками это бывает непросто, они слишком преданы хозяину.
Мы – свои. Помоги мне. Не мешай.
Пёс перестал рычать. Эдин уже понял, почувствовал, что тот вовсе не злой. Строгий просто, рычит для порядка. Он поможет. Только его подчинять нельзя, начнёт сердиться, а соперничать с такой псиной, даже безмолвно, сейчас не место и не время. Пока можно просто попросить.
Помоги. Я свой. Я друг хозяина. Пропусти нас. Я свой…
Подействовало. Пес качнул хвостом, степенно подошел и лизнул Эдину руку. Аллиель потрясенно моргала.
Быть таем иногда полезно.
Спасибо. Хороший пёс.
– Пошли скорее, – он подтолкнул Аллиель к телеге. – в бочку, вон в ту, большую. Ну, живее…
В бочке лежали мешки из джута, страшно пыльные, но сойдет, выбирать не из чего. Эдин забрался рядом с Аллиель, прикрылся мешком.
– Вот. Наверняка нас сейчас отсюда увезут, до тракта, а там посмотрим, куда повернет. Не бойся, по тракту за час дотопаем до Развалин. Ну, за два…
Аллиель устало кивнула, со всем соглашаясь. И вдруг горько расплакалась.
– Ты чего?! – испугался Эдин.
– Это же Калья, замок отца, – девочка, всхлипывая, терла ладонями глаза и нос. – Я так хотела посмотреть. И вот, я тут, а нельзя.
– Да увидишь еще Калью, куда она денется, – махнул рукой Эдин. – Не реви, вот-вот хозяин явится, услышит.
– Понимаешь, у меня никогда не будет такого замка, как Калья!
– Ну, другой будет! – Эдин пожал плечами. – Выйдешь за лорда, и будет тебе замок. Ты же дочка графа, с этим, как его, гербовым титулом.
Он проникнуться её печалью что-то не мог, может, потому, что у самого никаких замков изначально не предполагалось.
– Дурак ты, – Аллиель шмыгнула носом, и разом перестала плакать, – неизвестно еще, выйду ли я за лорда. Король дал слово… Ты не знаешь разве?
– Да откуда же я знаю, что там за слово дал король?
Непонятно, с чего это он дурак, но пусть хоть она тут сырость не разводит, уже дело. Тем более, что вернулся возница, забрался на телегу, щелкнул кнутом, и они резво двинулись. Ну и дорога, ну и телега, аж зубы застучали! Их цирковые кибитки не в пример лучше…
Через ворота проехали, даже не сбавляя хода. Калья осталась позади, дорога шла под уклон, лошадь бежала резво. Вот теперь Эдин спросил:
– Так что там наобещал король? Насчет тебя, что ли?..
Аллиель отвернулась и промолчала. Ну и ладно, не очень хотелось.
Хотя, интересно, конечно.
Им повезло, доехали до самого поворота к Развалинам. И возница, похоже, задремал, так что они без труда выбрались и спрыгнули на землю – тот даже не оглянулся.
– Ну у тебя и вид, моя леди, – покачал головой Эдин, разглядывая Аллиель. – Где бы тут тебя умыть малость, а?
– А сам! – рассмеялась девочка.
Такой грязной она, наверное, в жизни не была. Эдин прекрасно понимал, что и сам он вряд ли чище. Правда, он не проливал слезы, размазывая их по лицу вместе с грязью, так что наверняка выглядел чуточку лучше.
Пробраться в Развалины задворками не удалось: Меридиту, стоящую в воротах, уперев руки в бока, они увидели издали. Та переволновалась ни на шутку, зато теперь, узрев пропавших живыми и здоровыми, кипела от негодования.
– Ох, совести у вас нет, это где же вас носило! Леди, на себя посмотрите, разве так можно? Не леди, а бродяжка подзаборная! Ох, дурно мне. Что скажет его светлость?! Леди, разве можно, что бы сказали в этом вашем монастыре? А ты? Чему ты учишь леди?..
Эдин кратко повинился, сославшись на свою бестолковость и неосторожность, и быстро перестал слушать. Имелась у него такая полезная привычка, благодаря Мерисет, бывшей хозяйке, которая была горазда покричать и поругаться, причем без повода. Но если к такому прислушиваться…
У Меридиты, положим, повод был, но привычка есть привычка.
Пару часов, не меньше, Меридита то умолкала, то опять принималась их пилить, но и дело свое она при этом делала: сначала велела им умыться и накормила, потом выдала Эдину таз с горячей водой и мыло, а Аллиель занялась собственноручно. Возилась с ней за стенкой, он слышал, как, распутывая волосы Аллиель и расчесывая из щеткой, она перечисляла, что полагается делать леди, а чего не полагается, как Аллиель верещала, жалуясь на жгучее мыло. Сам он наскоро помылся, переоделся в чистое и ушел к себе. А Графа с Якобом всё не было – с этим им повезло.
Какое-то время Эдин читал, сидя на своей кровати. Книгу дал Граф, и она была занятной, не скучные философские рассуждения, которые отлично вгоняли в сон, а история про королей, героев и сражения. Но то, что случилось сегодня, поневоле не выходило из головы. Наконец он решил, что Меридита уже оставила Аллиель в покое.
И верно, юная леди была у себя, сидела перед вышиванием, но к работе не прикасалась. В своем обычном платьице, с рассыпанными по плечам влажными волосами.
– Вам грустно, миледи? Я пришел вас развлечь. Ой, что это у вас? – Эдин вытащил из-под воротника девочки маленькую медную ложечку, только что незаметно взятую с её же столика. А из её рукава двумя пальцами извлек тонкое серебряное колечко, которое прихватил заожно с ложечкой. Ну как быть учеником Димерезиуса и не научиться таким безделицам?
– О! – Аллиель широко раскрыла глаза и рассмеялась.
Эдин огляделся, на что бы тут присесть? Даже завалящей табуретки нет.
– Садись туда, – Аллиель показала на изножье своей кровати, сама тут же забралась рядом, – так ты все-таки шут? Говорят, шуты покупают свои умения у колдунов, это правда? Тогда понятно, почему ты ничего не боишься.
– Ерунда всё. Просто ловкость пальцев. Каждый может научиться. И я не шут. Я циркач, это да.
Аллиель пожала плечами – ладно, дескать. Спросила:
– Я тоже могла бы научиться?
– Конечно. Сначала надо делать упражнения для пальцев. У меня долго ничего не получалось. И с чего ты взяла, что я не боюсь?
– Сегодня так показалось. Мне вот никогда ещё так страшно не было, чуть не умерла от страха. Кажется, до сих пор трясусь.
– Ну, для испуганной ты неплохо держалась. Зачем вообще туда полезла? И почему сразу не вернулась?
– Не думала, что там целый подземный ход. А возвращаться одной было страшно. Страшнее, чем идти с тобой. Я сначала хотела залезть на башню, на самый верх. Так темно и лестница сломана. Потом увидела тебя.
– А на башню – зачем?
– Скучно. Меридита хочет, чтобы я целый день шила и читала, что монахини дали. Но эти книги такие глупые, и всегда заранее знаешь, чем кончится. Вон там, хочешь сам попробовать? – она показала на раскрытый сундучок в углу, в нем действительно были книги, плотно уложенные корешками вверх. – А в библиотеке отца для меня совсем нет ничего интересного.
Эдин мотнул головой.
– Не надо, лучше я тебе поверю. Ты, значит, бродишь по Развалинам в одиночку. Не нужно, мало ли что. Тогда уж лучше вместе, согласна?
– Конечно, – она улыбнулась. – А стрелять из лука можешь меня научить?
– Легко, – хмыкнул он. – А ножи бросать научить?
– Легко! – она рассмеялась. – Ну вот, жизнь налаживается! Где ты раньше был, а? Кстати, смотри, что я тебе нашла! В отцовской библиотеке, – она спрыгнула с кровати и вытащила из того же сундучка книгу, старую, с медными уголками.
– Это про то, как играть в шахматы. Ты же хочешь выиграть у отца?
– Спасибо, – Эдин бережно взял тяжелый томик.
Аллиель забралась на прежнее место.
– А знаешь, что я слышала от Меридиты? Король скоро прибудет в город Верден, может быть, заедет в Калью. Он устроил путешествие по стране для своей новой королевы.
– Сюда-то он вряд ли заедет, – заметил Эдин. – И что-то мне кажется, что твой отец не отправится его поприветствовать.
– Да, наверное. А вам здорово живется в цирке? И ты опять туда вернёшься? Знаешь, я бы тоже не отказалась пожить с вами, хоть целый год!
– Ну, что у нас не скучно – это да. С этим порядок, – Эдин засмеялся. – Только ты ведь сегодня хотела раздобыть себе замок, помнишь?
Аллиель вдруг ни с того ни с сего спросила, отвернувшись:
– Послушай, ты ведь не хочешь на мне жениться?
Эдин чуть не закашлялся. Ответил кратко:
– Не-а.
– Скажи. Что не женишься на мне.
Эдин не знал, смеяться ему или злиться.
– Не женюсь. Больно надо. Даже если вдруг захочешь, не женюсь. Довольна, сойдет?
– Да, предположим. Значит, мы друзья? – она протянула ему руку.
– Ага, друзья, – он её руку пожал.
Им помешала Меридита, громко постучала в дверь и сразу зашла.
– Леди Аллиель, я причешу вас на ночь!
Увидев Эдина, возмутилась:
– Это что ещё такое, молодой человек? Разве прилично в такое время находиться в спальне у молодой леди? Еще и за ручку держит! Безобразие!
Эдин выпустил руку Аллиель и, не удержавшись, прыснул, Аллиель кусала губы, тоже от смеха. Не начнет же Меридита опять их воспитывать, не устала до сих пор? Все равно, Эдин поспешил выскользнуть из комнаты, прихватив книгу.
У себя, опять устроившись на кровати, он эту книгу полистал. Знак на титульном листе: мощный, красивый конь, поднявшийся на дыбы. Странно. Дело в том, что практически все книги Димерезиуса тоже имели такой знак на титуле… по крайней мере, все те, с которыми имел дело Эдин. Что же это означает?
Книгу Аллиель следовало не просто читать, а расставить фигуры на доске и двигать их, «проигрывая» прочитанное, тогда будет понятно. Но это потом. А пока…
Он достал свою «коробку сокровищ», полную красивых камешков, фигурок зверей, собственноручно отлитых из олова – Якоб научил, причудливых колесиков и шестеренок, подаренных Димерезиусом – тому, чтобы делать чудеса, иногда приходилось подолгу корпеть над хитрыми штуковинами, которые могли сойти за волшебные, но изготовлялись из совершенно неволшебных компонентов. Это все Эдин разложил на одеяле, чтобы изобразить для себя сражение, выигранное королем кандров Саем у Белых Скал. Горы, точнее, предгорья, он изобразил, собрав одеяло в складки, оловянные звери были армией Сая, камешки – армией его неприятеля, руатского герцога Коннета, камешками поменьше он изобразил пушки, а колесики стали кораблями – флот герцога стоял в бухте неподалеку от Белых Скал. И хотя, конечно, следовало бы восхититься подвигом Сая, так красиво описанном, и не заморачиваться на прочем, Эдину случайно подумалось: что за балда был этот герцог Коннет, почему он не победил, если за него была куча обстоятельств. Немалый флот, армия не меньше королевской, и такая удачная позиция – по крайней мере, Эдину она нравилась куда больше, чем та, что досталась Саю. Так почему бы не сыграть всё по-другому? По крайней мере, королю и герцогу это уже безразлично.
Эдин увлекся, двигая фигурки по одеялу и комментируя вслух:
– Конница герцога справа, ваше величество. Отправить туда резерв! Резерва нет? Возьмите кирасиров с левого фланга! Герцог, чем занимается ваш флот? Вы не высадили резерв? Герцог ждет отлива, ваше величество, скалы помешают шлюпкам подойти к берегу! Маршал Гурк, вы понимаете, что делаете? Вы должны…
За этим занятием его застал Граф, остановился в дверях и молча наблюдал. В какой-то момент Эдин почувствовал его взгляд, поднял глаза и умолк на полуслове.
Граф, кажется, умудрился уловить смысл в наборе бессвязных реплик, которые выдавал Эдин.
– Надо же, я совсем упустил это, старый глупец, – он покачал головой, – иди за мной.
Прихватив свечи, они поднялись на самый верхний этаж, Граф открыл дверь в маленькую мрачную комнатушку. Эдин с интересом огляделся. Какие-то ящики, сундуки, даже бочонки – что-то вроде кладовки. И холодно, очень холодно.
Граф откинул надрывно скрипнувшую крышку сундука и вынул оттуда довольно большой плоский ящик, протянул Эдину.
– Пока ты тут, в замке, это твое. Открой.
Эдин примостил ящик на край сундука и открыл крышку, и у него дух захватило. В ящике были игрушки… нет, не для малышей. Маленькие, раскрашенные фигурки воинов, лошадей с наездниками, и много всего другого: тележки, чтобы водить грузы, метательные орудия, какие-то башенки, и много штуковин, назначения которых Эдин просто не знал. Все такое маленькое, искусно сделанное, даже в руки взять страшно – а ну как сломаешь…
– Маловато осталось, было больше, – вздохнул Граф. – Вот этим надо разыгрывать сражения. Это принадлежало мне, потом моему брату. Мы думали, что это всё когда-нибудь достанется моим или его сыновьям, но судьба сурова с родом Канов. Я последний, и рассчитывать на сыновей уже не могу. А тебе пригодится.
– Но есть ещё Аллиель, – возразил Эдин. – Она же тоже может продолжить ваш род, Граф.
– Она девочка, – грустно улыбнулся старик. – Она рождена, чтобы уйти в другую семью. По закону, так как наследников мужского пола у меня нет, она передаст мой титул своему сыну. Старшему, если тот не унаследует от отца титул выше графского, или второму по старшинству, если старший будет прямым наследником более высокого титула. Но её дети не получат моё имя. Таков закон.
– То есть, если муж Аллиель будет герцогом, то графом Верденом станет лишь её второй сын? А если просто дворянином, то первый? – разобрался Эдин.
– Именно так, мой мальчик. Но мало кто считает, что Аллиель выйдет замуж за знатного человека. Ладно, забирай всё это, и пойдем. Тебе не тяжело?
Нет, Эдину не было тяжело. Да просто в руках подержать такие вещички, просто рассмотреть – уже радость, а их отдали ему во владение! Правда, только тут, в замке, но это и правильно, в цирке они ни к чему, ещё хозяин отнимет и продаст кому-нибудь между делом.
– Занеси это к себе и спускайся, сыграем в шахматы.
Эдина удивляло, неужели Меридита ничего не доложила Графу про них с Аллиель? Про то, что они пропадали с утра и почти до вечера? И неужели им за это ну никак не влетит?..
Когда Эдин пришел, Граф уже расставил фигуры на шахматном столе.
– Садись, мой мальчик. Сыграешь черными? – и сразу передвинул белую пешку. – И вот ещё что. Я понимаю ваше с Аллиель желание прогуляться, но впредь вы всегда должны брать с собой сопровождающего. И хотелось бы, чтобы это был Якоб. Мы договорились?
Эдин проглотил комочек в горле и кивнул.
– Да, Граф. И простите меня…
– Гм. А что случилось? В чём тебе требуется прощение?
– Э… ничего. Просто мы с Аллиель… Я не хотел уходить надолго.
– Да, думаю, что не хотел. Но это, как ты сам говоришь, ничего. Не забудь только, что я тебе сказал про сопровождающего.
– Да, я понял. Но, сопровождающий – и мне тоже? – Эдин удивился. – Если я один? Зачем? Разве я важная особа?
– И тебе тоже, – подтвердил Граф. – Здесь ты под моим покровительством. В твоем цирке одно, а здесь – другое. Кстати, я вижу, вы с Аллиель подружились?
– Да, кажется. Но… – Эдин замялся, потом невольно улыбнулся.
– Что? – заинтересовался Граф.
– Она хочет, чтобы я не женился на ней. Почему? И почему некоторые считают, что я могу на ней жениться? В чем дело, Граф?..
Граф смотрел на мальчика, его рука, в которой была зажата очередная пешка, замерла над доской.
– … что за обещание короля Герейна, которое касается Аллиель? – на одном выдохе договорил Эдин.
Граф повертел пешку, поставил ее на место, и улыбнулся уголками губ:
– Ты дал слово Аллиель не жениться на ней?..
– Я просто сказал, что не хочу на ней жениться.
– Я отвечу, – сказал старик медленно. – Да, король Герейн в наказание кое-что пообещал насчет Аллиель, а слово короля нерушимо. И в этом её несчастье, по крайней мере, так считают.
– И что же это? – у Эдина в груди похолодело, несчастья для Аллиель ему очень не хотелось бы, – её ведь не сделают монахиней, нет?
– Король Герейн пообещал выдать мою дочь замуж за шута. За своего придворного шута. А шут – одна из тех придворных должностей, за которыми не гонятся сыновья лордов. Боюсь, даже титул моей дочери тут ничем не поможет.
– За шута?! Замуж? – Эдин даже растерялся. – Но почему?!
Граф вздохнул.
– Потому что есть старый закон, который дает королю право выбрать мужа для любой девушки в королевстве. Потому что я, старый дурак, разозлил короля. Это было ещё до его коронации, вскоре после похорон Юджина. Видишь ли, я однажды имел глупость высмеять его очень э… своеобразное распоряжение насчет торговли с Гретом, и он оскорбился. Вообще говоря, я пошутил, как мог бы шутить с его отцом, но Герейн не Юджин. У нас были сложные отношения. Собственно, тогда король Герейн и назвал меня шутом, дочь которого он самолично выдаст только за шута, и ни за кого больше. Но сначала против меня состряпали несколько глупых обвинений, которым никто не поверил, хотя некоторые порадовались, ну и … всё остальное тоже.
– И что же теперь будет? – осторожно уточнил Эдин.
Граф пожал плечами.
– Время покажет, мой мальчик. Кто-то решил, что я готовлю тебя в мужья Аллиель? Пусть. Ты по своему положению можешь стать шутом короля. Ты циркач, а придворными шутами обычно становятся члены вашей гильдии. И ты мне нравишься. Если в дальнейшем вы полюбите друг друга, то сможете пожениться. Если нет – значит нет. Принуждать кого-то из вас никто не будет. Просто моя дочь выйдет замуж… за кого-то другого. Ты понимаешь меня, Эдин-удача?
– Да, Граф, – Эдин кивнул.
– Только вот как быть с обещанием, которое она выпросила у тебя сегодня – не жениться на ней? Прямо не знаю теперь, – Граф усмехнулся.
– Граф, я же не король Герейн. Если передумаю, ничего страшного, – с улыбкой сказал Эдин, у которого на самом деле голова пошла кругом.
Значит, это правда! Граф хотел бы, чтобы он стал мужем Аллиель! А как иначе следует его понимать?
Граф вдруг расхохотался, громко и, кажется, на этот раз действительно весело.
– Ничего страшного, да уж, ничего страшного, – повторял он, вытирая слезы.
– Если, конечно, она меня полюбит, – добавил Эдин тихо.
Про то, что он тоже должен полюбить… он забыл.
А может, это было уже неважно?..
