Текст книги "Убийство и Дама пик"

Автор книги: Наталья Потоцкая

Соавторы: Светлана Потоцкая
сообщить о нарушении

Текущая страница: 20 (всего у книги 20 страниц)

– Ну что ж, поехали. Дорога неблизкая, да всякие там формальности. Поедешь со мной? Или тебе спокойнее будет с Наташей?

– Мне все равно, – безучастно сказала Елена.

– Тогда со мной, – решительно сказал Павел. – Заодно расскажешь мне о Максиме. Надеюсь, мы с ним скоро встретимся.

В здание морга меня Андрей с Павлом не пустили. Сказали, что мне там делать совершенно нечего, что и Елена-то там пробудет от силы несколько минут, а потом выйдет ко мне, а всеми формальностями они займутся сами. Так и произошло: пять минут спустя Елена появилась на крыльце и тихонько пошла к машине, где я сидела и курила от нечего делать.

– И мне дай, – попросила она. – Жаль, выпить нечего. Никогда не было желания напиться, а сегодня... Знаешь, она не убита, она погибла, ударившись виском обо что-то в машине. Так эксперт считает. Но ведь ее из машины выбросили, оттащили подальше от дороги, засыпали листьями и уехали... Чудо, что ее вообще обнаружили, в этих местах почти никого не бывает. Ведь не убили же! Почему не привезли хотя бы сюда? Бросили, как собаку, которую переехали...

– Она очень... пострадала? – осторожно спросила я.

Елена покачала головой:

– Нет. Говорят, смерть наступила мгновенно и ранка совсем небольшая. Но... Знаешь, Наташа, она, оказывается, была наркоманкой. Причем эксперт впервые столкнулся с таким наркотиком, даже не знает, что это такое. Он, кстати, не исключает, что смерть наступила от передозировки, а ударилась она уже потом, в бессознательном состоянии. Крови почти нет.

– Надеюсь, ты не будешь рассказывать это Максиму? – спросила я.

Елена передернулась как от удара:

– Конечно нет! Достаточно того, что она каким-то образом была связана с Са... с Александром Николаевичем.

– С чего ты взяла?

– На ней серьги... Из маминых... Понимаешь, он дарил своим женщинам украденные у моей мамы вещи. Причем украденные тогда, когда мамы уже не было в живых, и он об этом знал. Я кое-что замечала, но считала, что просто дурью маюсь: ревную мужа к жене собственного сына.

– Когда хоронить будете?

– Павел сейчас договаривается, чтобы завтра тело привезли в Москву, прямо в крематорий. А там он все устроит. Он тоже не хочет, чтобы Максим страдал. Господи, что бы я без Павлуши делала! Бог мне его послал в это время. И я так рада, что он нашел себе достойную женщину. Сейчас ведь это редкость...

– Ну уж! – фыркнула я. – Даже мы с тобой можем назвать целых четверых. Ну, ладно, троих, Милочку ты уже посчитала.

– Это кого же? – недоуменно посмотрела на меня Елена.

– Догадайся с трех раз. Не можешь? Господи, да Галка, ты и я.

– Наташа, ты когда-нибудь бываешь серьезной? – слабо улыбнулась Елена. По-моему, я такого не видела.

– И не дай тебе Бог, – совершенно искренне ответила я. – Это зрелище не для слабонервных, его только Павел может выдержать, поэтому я при нем себе и позволяю быть... не слишком веселой. А вот и наши мужчины. Ну что, мальчики?

– Поехали в Москву, – буркнул Павел. – Не нравится мне это дело категорически. Что-то не сходится, а я терпеть не могу, когда концы зависают... Извини, Алена, профессия...

– Да что ты, Павлуша, – начала было Елена, но тут запищал мобильный телефон Павла.

– Нам письмо, – тут же прокомментировала я это событие.

Андрей посмотрел на меня, как на неполноценного ребенка: со снисходительной жалостью. Мол, не обессудьте, люди добрые, дите у нас неплохое, только на головку слабое, так уж вышло. Я пожала плечами и оставила его взгляд без комментариев.

Павел захлопнул крышечку телефона и резко сказал:

– По коням. Там сразу два Ч П. Андрей недоуменно посмотрел на него:

– Господи" что еще могло случиться?

Павел молча поманил его в сторону, но Елена каким-то сверхъестественным чутьем догадалась, что это касается ее. И даже догадалась, как касается.

– Саша? – одними губами спросила она. Павел досадливо поморщился, подошел к ней и обнял за плечи:

– Мне очень жаль, Аленушка... Но, понимаешь... он... В общем, его два часа назад вынули из петли. Он умер, Алена.

– Повесился? Саша? – чужим голосом переспросила Елена. – Не верю. Он слишком любил...

Она не договорила, побелела и стала оседать на землю. Павел подхватил ее, не дал упасть, а Андрей помчался в здание морга за помощью. Хотя искать помощь в таком месте было по меньшей мере экстравагантно, но...

Пузырек с нашатырем оказал свое действие, а врач-патологоанатом, пощупав пульс и послушав сердце, сказал, что все это – только нервы, ничего страшного, к счастью, не произошло. Нужно везти женщину в Москву, уложить в постель и обеспечить полный покой. Лучше всего – дать снотворное и пусть она поспит часов двенадцать. Естественно, кто-то при этом должен при ней находиться.

– Хочешь, я позвоню Милочке и попрошу ее побыть с тобой? – ласково спросил Павел. – Она будет только рада, ты ведь ей так помогла...

Елена пожала ему руку в знак благодарности и прикрыла глаза. Павел осторожно уложил ее на заднее сиденье своей машины, укрыл невесть откуда взявшимся пледом и вернулся к нам.

– Сейчас поедем. Как тебе это... самоубийство?

– Убрали, хоть к гадалке не ходи, – тут же отозвался Андрей.

– Правильно. Кстати, о гадалке. Второе ЧП вот какое: сегодня утром пацаны на Царицынском пруду нашли женщину – без сознания, с разбитой головой. Они, что нехарактерно, вызвали "скорую" и милицию. Судя по всему, эта женщина в рубашке родилась: она пришла в себя и с ней уже побеседовали. Она – гадалка, довольно известная в некоторых московских кругах. При ней нашли...

– Брошь Татьяны Георгиевны! – выпалила я. Андрей и Павел воззрились на меня с неподдельным изумлением:

– А ты откуда знаешь?

– Так цыганка же! Вокруг этого Александра Николаевича постоянно крутилась какая-то цыганка-гадалка. Еще одна его женщина – еще одно ювелирное изделие. Все, полный комплект собрался. -Кому же она не угодила?

– Не все сразу, – жестко сказал Павел. – Хватит болтать, нужно везти Алену в Москву. Сейчас я предупрежу Милочку, пусть через какое-то время подъедет к ней домой. А мы потом – к этой самой гадалке-цыганке. Похоже, нашелся последний кусочек головоломки...

Разумеется, я увязалась за Павлом и Андреем в палату, где находилась раненая гадалка. Поручив Елену заботам Милочки, они вообще-то хотели от меня отделаться: отправить домой, причем своим ходом. Но этот номер у них не прошел, я вцепилась в них, как бульдожка, и в результате одержала полную победу. Что и требовалось доказать.

В отдельной палате широко известного института Склифосовского лежала женщина, в которой я почти сразу признала ту самую цыганку, которая так испугала меня у метро некоторое время тому назад. Хотя теперь увидела, что в полном смысле слова это не была цыганка. На белой подушке покоилась забинтованная голова с удивительно правильными чертами лица. По-видимому смуглая от природы, женщина сейчас была не белой, а какой-то желтой, но огромные черные глаза поражали своей красотой. Когда она взглянула на меня, я почувствовала нечто вроде легкого озноба. Не знаю, как там с гаданием, но некоторыми гипнотическими способностями дама явно обладала.

– Здравствуйте, – вежливо сказал Павел, присаживаясь на табурет возле кровати. – Так вы утверждаете, что вас пытались убить...

– Кто вы? – Голос женщины звучал удивительно полно, низкий, завораживающий голос, от которого я бы лично не отказалась.

– Скажем так: я муж той дамы, которую пытались ограбить. И бывший муж той дамы, у которой убили мать и погибла невестка. К следственным органам имею кое-какое отношение. И вот пытаюсь разобраться...

– Его арестовали? – очень спокойно спросила женщина.

– Кого именно? – уточнил Павел.

– Того, кто пытался меня убить. Александра Николаевича Таранского.

– Арестовали, – кивнул Павел. – Но только не за это. То есть вчера мы еще не знали, что он это сделал. Вчера мы еще многого не знали.

– Его будут судить?

– Нет. Не будут.

– Не понимаю, – прошептала женщина, у которой даже губы побелели от волнения.

– Он покончил с собой несколько часов назад. Повесился в камере.

– Неправда!

– К сожалению, правда.

– Вы не поняли. Он не мог повеситься. Он слишком любит... слишком любил жизнь. И себя. Его убили.

– Вы знаете кто? – быстро спросил Андрей. Женщина покачала головой:

– Это не важно. Знаю или не знаю – все равно не скажу. Зато могу сказать, кто убил ту женщину на даче. И где украденные вещи.

– А почему погибла Марианна, тоже знаете?

– И этого не скажу. Но она была обречена. Александру на роду было написано погубить трех женщин и... Ну, споткнуться, что ли, на четвертой. Первой была дама треф – его теща. Он не убивал, он нанял какого-то алкоголика, чтобы тот напугал старуху. Просто хотел напакостить, отомстить за то, что она его терпеть не могла и вечно мешала "красиво жить". А алкоголик перестарался...

– Откуда вы это знаете? – настороженно спросил Павел. – Вы при этом были?

– Нет, просто Александр мне очень доверял. Он был тогда сильно напуган тем, что произошло. А потом – успокоился. И сделал вторую глупость: связался с дамой червей. Украл у нее какую-то бесценную рукопись. Хотел у меня спрятать, я отказалась...

– А дама, между прочим, только чудом осталась жива, – со скрытой злостью сказал Павел.

– Ну и слава Богу, что обошлось. Хотя это чудо,,. я не понимаю, как оно произошло. Рукопись, как я поняла, спрятана в багажнике его машины.

– Мы ее уже нашли. А дама бубен – этo значит, Марианна?

– Нет. Марианна – это совсем другая история, но она погибла, и это спасло третью. Погибнуть должна была она... Не знаю, каким образом, но если бы он ее заполучил, жить бы ей оставалось не долго.

– Да кому же?

– А вот ей, – просто сказала гадалка, указывая подбородком в мою сторону. – Очень он ею заинтересовался, да видно, кто-то ей крепко ворожит. Или он слишком много времени потратил на даму с рукописью. А ситуация изменилась, только число пострадавших осталось прежним.

У меня, наверное, отвисла челюсть, а глаза полезли на лоб. Со стороны я себя, конечно, не видела, но ощущала эту мимику достаточно четко. Впрочем, у Павла и Андрея лица были только чуть более осмысленные, чем у меня. Интересно, она просто сумасшедшая или это – последствия травмы?

– Допустим, – сказал Павел, который первым обрел хладнокровие. – А четвертая дама, дама пик, – это вы?

Гадалка кивнула:

– Я его предупреждала. Но он никого никогда не слушал, только себя. А вышло так, как я предсказывала. Вот только смерти его я не предвидела. Значит, что-то он и от меня утаил... А раз так... Я вам ничего не говорила. И от своих предыдущих показаний откажусь. Оговорила я человека. А на самом деле – не видела, кто меня ударил. Приехала погулять в парк, зазевалась, ну и...

– Какая теперь разница? – не выдержала я. – Он, не он... Его же на свете больше нет!

Гадалка снова пристально посмотрела на меня и неожиданно слабо улыбнулась:

– Правильно. Его нет. А я, я еще хочу быть. Слышали, наверное, что молчание – золото? Вот я и помолчу. За мною же ничего нет. Я – жертва нападения, и только. А цыганка... Да мало ли в Москве цыганок? Я-то психоэнергетик, предсказательница. И вообще не той национальности.

Несколько дней спустя, когда все печальные ритуалы уже были соблюдены, а Елену мы, скинувшись, кто сколько может, отправили отдыхать в Анталию, невзирая на ее протесты (правда, слабые), Андрей пришел домой неожиданно рано и в хорошем настроении. Я его не ждала, поэтому затеяла обновление золотистого цвета своих волос. Так что выглядела соответственно: голова в полиэтиленовом пакете и затрапезный халат.

– Не дергайся, – любезно сказал мой ненаглядный. – Ужином я, так и быть, займусь сам, пока ты хорошеешь. У меня для тебя две новости.

– Начни с плохой, – мгновенно отреагировала я.

– А если они обе хорошие? Ладно, это детали. Значит, первая новость такая: твоего замечательного жениха определили на лечение. Куда догадываешься.

– Все там будем, – философски заметила я. – Если тебя не затруднит, достань из аптечки коробочку с моим бальзамом для волос. Хорошеть – так хорошеть. По полной программе.

– Для тебя – все, что угодно, – отозвался Андрей и пошел на кухню. Вернулся он почти мгновенно, причем выражение его лица я так и не сумела расшифровать. Невероятно, но настроение у него, похоже, стало еще лучше.

– Ты все еще не нашла те свои сто долларов? – поинтересовался он,

– Нет, – не без раздражения ответила я. – К чему такое любопытство? Скоро получу гонорар за книгу...

Андрей протянул мне коробочку с бальзамом и замер в ожидании. Ну естественно. Именно туда я и засунула эту злополучную купюру. Что меня побудило спрятать ее там – понятия не имею. Наверное, решила, что уж в аптечку-то жулики точно не полезут.

– Смешно, да? – укоризненно сказала я. – У меня от перенапряжения память отказывает, а ты веселишься. Уйди с глаз моих. Я буду голову мыть. Может, и мозги заодно прочистятся.

Когда я вышла из ванной, коронное блюдо Андрея – яичница с помидорами уже стояло на столе. А сам он стоял возле окна, бесцельно вглядываясь в голубую даль.

– Давай вторую хорошую новость, – потребовала я, утолив первый голод. Или ты давным-давно нашел эти сто долларов и только теперь решил мне об этом сообщить.

Андрей отложил в сторону вилку и изобразил на лице озабоченность:

– Понимаешь, – начал он, – я тут заходил в ювелирный магазин...

– Присматривать обручальные кольца? – хмыкнула я.

Хмыкнуть-то хмыкнула, но сердце екнуло...

– Зачем присматривать? Я купил... Прости, что так скромно, но в стране кризис. Это тебе.

Андрей протянул мне обтянутую атласом коробочку. Я открыла ее дрожащими руками... Ах!

Ах, какая симпатичная цепочка там лежала!