Текст книги "Я- Хюррем! (СИ)"
Автор книги: Наталья Коралевских
сообщить о нарушении
Текущая страница: 6 (всего у книги 13 страниц)
– Зови меня просто Айше, – неожиданно разрешила Царственная колыбель. –Устала я… От титулов. Меня звали Айше, и я была единственной дочерью хана Менгли – Гирея, повелителя крымских татар. Имя Хафиз – или Хафиза, Хафса, – дал мне уже султан Селим. Это означает «мудрая».
– Неудобно мне, – замялась Хюррем.
– Тогда это приказ, – лукаво улыбнулась Хафса, осторожно принимая из рук девушки спящего ребенка. – Он похож на моего отца.
– И на моего деда.
– Удивительно, правда? Дети – это настоящее чудо, посланное Всевышним…
– Иногда это чудо, а иногда – чудовища, – неожиданно зло сказала Хюррем. Хафса удивилась, но не поняла, что та хотела этим сказать. А спрашивать почему – то желания не было.
В этот миг в покои ворвалась верная Гюльнихаль.
– Госпожа… – поклонилась Хюррем девушка. – Валидэ – султан…
– Что?! –одинаково грозно уставились на нее две султанши.
– Приехала Махидевран Султан!
Перекошенное от злобной радости лицо Роксоланы напугало всех до икоты.
Глава 12.
Махидевран невидящим взглядом смотрела в окно кареты, за которыми проплывали пейзажи Стамбула. Мысли у нее были сплошь черные и грустные. Она не хотела, чтобы у Мустафы были соперники, это правда. Но и желать смерти нерожденному еще младенцу было не в ее правилах. Сын или дочь – еще неясно ведь было, кто появится на свет у русской ведьмы, – был чистой и невинной душой. А Махидевран не хотела на своих руках крови чистых и невинных душ. К тому же, она сама была матерью.
Она пока еще не решила, как именно будет объясняться перед Сулейманом. Идей в голове не было, а последний разговор с Айгюне – хатун оставил в душе Весенней Розы неприятный осадок. Она хотела власти, потому что та давала ей возможность не просто выжить, но и жить счастливо. Насколько это вообще возможно в султанском дворце.
Она хотела в будущем увидеть на троне сына, потому что только так он мог выжить и продолжить свой род. Жестокий закон Мехмеда Фатиха коснется и его, если султан решит отдать предпочтение ребенку от другой наложницы. А увидеть сына, задушенного немыми палачами – дильсизами, Махидевран боялась. Ей часто снились кошмары с таким сюжетом.
На самом же деле, красавица черкешенка хотела простого и тихого семейного счастья. Обыкновенного, человеческого, которое не подчиняется жестоким законам, придуманным власть имущими.
Она не любила Сулеймана, ей отвратительны были его прикосновения и ласки. Но что ей оставалось? После первого хальвета, когда она предстала перед ним в Манисе, Махидевран долгое время чувствовала себя грязной. Опозоренной. А потом к ней пришла Любовь.
Мысли султанши прервал крик стражника, сопровождавшего ее карету. Прибыли. Ее никто не встречал, будто и забыли о существовании султанши, бывшей матерью главного наследника.
Махидевран старалась не показывать вида, что боится.
Нигяр – калфа тоже не отличалась разговорчивостью. Она молча сопроводила султаншу до покоев Ибрагима – паши, поклонилась и отправилась по своим делам.
– Добро пожаловать, Махидевран Султан! – поприветствовал ее Великий визирь. Между бровей Ибрагима пролегла тонкая, но не стирающаяся морщинка. В последнее время он вообще часто хмурился. Работа в новой должности не пошла ему на пользу.
– И Вам доброго здравия, Визирь и – Азам, – поклонилась Махидевран, решившая проявить уважение.
Греку понравилось. Ему было приятно, что еще вчера могущественная султанша кланяется ему, бывшему рабу. Да и отличались ли они чем – то? По сути, она была такой же рабыней, пусть и подаренной султану собственными же братьями, но все равно – рабыней.
– У нас большие проблемы, султанша… – со вздохом сказал Ибрагим. Махидевран закачалась и поняла, что вот – вот потеряет сознание.
В покоях султана
Хюррем отдыхала, доверив пригляд за сыном вернейшим служанкам и мужу. Султан никак не мог наглядеться на нового наследника, и спускать ребенка с рук отказывался. Хюррем посмеялась и сказала, чтобы он разбудил ее, как только малыш захочет есть.
Сулейман неопределенно хмыкнул. Он не хотел, чтобы его любимица портила грудь кормлением сына. Для этого есть хорошие кормилицы. Его самого, в конце концов, Айше Хафса тоже выкормила не сама. Но разве стал он от этого меньше любить свою валидэ?
Хюррем возразила, что первые несколько недель должна сама кормить ребенка, чтобы он был здоровым. Предложила посоветоваться об этом с лекарями. Сулейман обещал подумать. В конце концов, упрямство любимой женщины начинало порядком его раздражать.
Приезд Махидевран прошел тихо и незаметно. Сперва Александра рвалась сразу же разобраться с провинившейся баш – кадиной, но затем решила, что та до утра никуда не убежит. Ее же саму ужасно вымотали роды. Сулейман от греха подальше приказал перенести жену в смежные со своими покои, и даже поставил в своем кабинете колыбельку для Мехмеда. От этого решения пришел в шок и ужас весь гарем, но султану было все равно.
Евнух доложил, что пришел Ибрагим – паша. Султан вздохнул, осторожно опустил спящего сына в колыбель и приказал впустить Ибрагима. Тот вошел с поклоном, в глазах – настороженность и тщательно скрываемый страх. Сулейман еще раз вздохнул. Он не хотел запугивать своего единственного друга, но рабам тоже не стоило забывать свое место. Этому его учила мать, этому же и отец. Дружба дружбой, но Ибрагиму не следует забывать о том, кто его хозяин.
– Повелитель, я допросил Махидевран Султан. Она уверяет, что непричастна к отравлению Хюррем – хатун, – на последнем слове Ибрагим осекся. Ему не понравился недобрый огонек, мелькнувший в глазах султана.
– Ибрагим. Хюррем больше не наложница – фаворитка, она – мать шехзаде. Обращайся к ней с должным почтением, – предупредил Сулейман. Говорить о том, что скоро власть Хюррем станет практически безграничной, пока не стал. Побоялся, что любимица не доживет до никяха.
– Виноват, Повелитель. Баш – кадина уверяет, что никого не посылала к Хюррем Султан, а евнух просто на нее наговаривал. К тому же, она яростно отрицает тот факт, что они были любовниками.
– Мне все равно, что она говорит, Ибрагим. Мне нужны факты.
Ибрагим едва заметно вздрогнул, заставив султана насторожиться. И в этот момент из соседних покоев вышла Хюррем.
– Прошу прощения за то, что невольно подслушала Ваш разговор, – медоточиво пропела Роксолана. –Повелитель, Вы позволите задать Великому визирю несколько вопросов?
Султан, в душе поражаясь ее игре, разрешил.
– Ибрагим – паша, я понимаю, что Вы будете защищать Махидевран Султан, но попробуйте уяснить для себя вот что, – тон Хюррем изменился, стал жестким и холодным. В глазах – тщательно скрываемая злость. – Она покушалась не на меня, а на наследника султана в моей утробе. И пока не будет доказано, фактами, а не словами, что это сделала не султанша, она будет считаться виноватой просто по умолчанию. И Ваши попытки спасти ее от расправы ничего не изменят. Надеюсь, Вы в ближайшее время – а сроку у вас три дня, – предоставите неоспоримые доказательства того, что баш – кадина невиновна. В ином случае, я воспользуюсь данным мне Повелителем правом распорядиться ее судьбой по собственному усмотрению.
Ибрагим бледнел и краснел, испытывая невероятно острое желание придушить рыжую ведьму на глазах падишаха. Султан про себя мысленно аплодировал жене.
– И, вот еще… – невинно добавила Хюррем, поплотнее запахивая тяжелый халат. –Я забыла сказать, что тоже веду свое расследование. Поэтому подтасовать факты, увы, не получится. А теперь разрешите откланяться, и извините, что побеспокоила.
Подхватив на руки мирно спящего сына, Роксолана с достоинством удалилась.
Глава 13.
Как избавиться от навязчивого сексуального партнера? В наше время – просто разорвать отношения. Во времена османов – родить. Но как удержать при этом власть?
Я лежала в кровати и умиленно наблюдала за теребящим сосок сыном. Маленький, но уже такой жадный! Ест и хрюкает, снова ест и снова хрюкает. Поросенок.
Валидэ уже раз пять за день забегала ко мне, умилялась внуком и убегала дальше по своим делам. А я думала, думала и пыталась найти выход из ситуации. Ближайшие месяца три – четыре Сулеймана я к себе подпускать не хочу. Он мне и так не слишком приятен, а тут пока еще все заживет… Сорок дней с момента родов я буду считаться нечистой, и по идее, трогать меня он не должен. А если ему закон не писан? И как быть, кто бы подсказал…
Помощь неожиданно пришла со стороны Хатидже, которая влюбилась в племянника и теперь постоянно тусовалась у меня. Пока Ибрагим был занят судорожными попытками спасти Махи от моей расправы, их свадьбу начали подготавливать валидэ и многочисленные слуги.
Самой же Хатидже особо нечем было заняться, она сгорала от нетерпения – хотелось поскорее воссоединиться с любимым, – и в покоях ей спокойно не сиделось. Поэтому она либо шаталась по ташлыку рабынь с гордой физиономией почти замужней женщины, разве что язык рабыням не показывала, либо зависала у меня. Иногда она меня доставала до такой степени, что хотелось спрятаться под кровать, но она же султанская сестра, все – таки… Приходилось, скрипя зубами, развлекать великовозрастное дитятко.
– Мне нужно будет купить новых рабынь, – зудела Хатидже, не обращая внимания на мои демонстративные зевки в горсть. Да уж, ее изгнать посложнее, чем демонов из Эмили Роуз.
– Рабынь? – вежливо поинтересовалась я. –Для чего, госпожа?
– Ну как же, Хюррем!
– Для гарема? –брякнула я и осеклась. –Простите, госпожа. Не подумала. Какой тут гарем…
– Именно, Хюррем! Не для Ибрагима. Для меня, – достаточно лояльно отнеслась к моему проколу Хати. – Ему рабыни не нужны. А если понадобятся!
Ее злобная улыбочка хорошо показала, что она с ним сделает, если Ибра надумает гульнут налево. Ну и правильно, вообще – то.
Я с ней очень даже солидарна. Надо было и мне так же Антона и предыдущих моих МЧ вязать по рукам и ногам, чтобы не пискнули. Деньги – то были у меня, а я еще собой помыкать давала, дура. Умнее надо было быть! Пока у тебя есть деньги – у тебя есть власть. А при наличии денег и власти все продаются и все покупаются. Просто и логично.
Неожиданно мои размышления вильнули в другую сторону. Рабынь? Можно купить рабынь самой?...
Ну – ка, ну – ка…
– Как считаешь, Хатидже, – перебила я разливающуюся соловьем девицу. –Если я подарю Сулейману красивую рабыню, его это порадует?
Хатидже булькнула и вытаращилась на меня.
– Лучше у мамы спроси, – наконец, неуверенно предложила она. –Но… ты разве не будешь ревновать??
Мне ужасно захотелось заржать в голос, но я как – то сдержалась. Пусть и дальше думает, что я искренне люблю ее братца, мне в этом никого не резон разубеждать.
– Я же люблю его, – фальшиво вздохнула я. –Он мужчина, Повелитель, ему необходима женская ласка. А я нечиста…И неизвестно, когда еще приду в себя после родов.
– Ну… – неожиданно замявшись, протянула Хати. Я насторожилась. –Вообще – то, по нашим законам после рождения сына тебя вообще больше не допустят к нему на ложе. Разве что предварительно сделав стерильной…
Я вытаращилась на нее в священном ужасе. Не дам я себя стерилизовать! Что я, кошка дворовая, что ли?! Нашли тоже способ!
А если меня больше не допустят на ложе… Плакали мои далеко идущие планы по захвату власти. Это как пить дать.
Что за леший!!!
Тут Хатидже решила меня немного подбодрить:
– Не волнуйся, Хюррем! К брату, я думаю, этот закон применить сложно. Он и Махидевран должен был отослать, и Гюльфем, и Фюлане – но ему было все равно. Он руководствуется зовом сердца, и если кого – то любит – нарушит не один закон. Он – падишах, ему можно…
Меня слегка попустило. Но ближайшие планы теперь следовало срочно пересмотреть. Пока в себя не приду, к нему должна ходить рабыня – чистая, стерильная (желательно уже купить такую) и красивая. Не слишком искусная, чтобы меня не перебила. Так, слегка освежить чувства. И не умная. Совершенно тупая, что лучше всего. Такая, которой будет довольно красивых тряпок, отдельных покоев и вкусной еды. На власть она зариться не должна!
И где найти такой уникум, позвольте узнать?...
– А где покупают дорогих наложниц, Хатидже?
Хатидже вздохнула и поделилась контактами. Я решила не откладывать дело в долгий ящик и позвала нового евнуха – Гюль агу.
Он был просто очарователен и совершенно меня покорил. Любитель вкусно покушать и откровенный гомосексуалист, меня он устраивал куда больше, чем ходок по бабам Сюмбюль, да упокоит Аллах его душу. Меня он искренне полюбил, за ребенком смотрел лучше любой няньки, поэтому Гюль – аге я могла доверять.
Вежливо вытурив Хати, я пристала к Гюль – аге с расспросами.
– Наложниц, госпожа… – пощипывая себя за подбородок, задумался евнух. –Есть такая, которая нужна именно Вам. Я знаю, у кого купить. Но стоят они безумно дорого!
– Почему? – коварно поинтересовалась я. Дорогие наложницы – это хорошо. Но нужно знать, за что платишь.
– Их называют Рабынями Страсти, моя госпожа. Их задача – доставлять удовольствие своему господину. Они очень искусны в любовных утехах. Но детей они не рожают. Редкая Рабыня Страсти продается не стерильной.
Пока что – просто идеальный вариант! Подумав, я отправила Гюль – агу к торговцу Рабынями Страсти. Был тут проездом из Кафы некий Эмир – бей, который считался лучшим Учителем Страсти своего времени. Мимоходом я подумала, что у такого учителя и мне не грех было бы… поучиться…
Но не будем забегать вперед. Сейчас мне важно было узнать наличие интересующего меня «товара» и его цену.
Глава 14.
Не будь я Хюррем, если не добьюсь от этого упрямого султана того, что нужно мне! Сулейман мерил комнату широкими шагами и то и дело бросал на меня полные укоризны взгляды. Ну, конечно. Минета захотелось. А вот фиг тебе!
Кто бы знал, какое я к нему испытываю отвращение – чисто физическое… Но что делать? И раз представилась законная возможность не ложиться с ним в кровать почти полтора месяца, драться за нее я буду зубами и когтями!
– Сулейман… – сделав нежное личико, притираюсь я к гневному Падишаху Мира. –Ты же – Законодатель! Кто, как не ты, должен соблюдать все законы и традиции, принятые во дворце?
– Ты меня еще учить будешь, Хюррем?! – совсем взбеленился. Ну, что ж. Не хотела я этого, но придется действовать жесткими методами.
– Садись, – мой голос стал строгим, как у учительницы биологии. Сулик сел, ничего плохого не подозревая. – Дай бумагу и перо.
Спустя пять минут на листе был набросок, весьма кривой и схематичный, но понятный.
– Вот смотри. Это – матка. То место, где в течение девяти месяцев вынашивается ребенок, – занудно начала вещать я. Сулейман сглотнул и слегка побледнел. –В нормальном, не беременном состоянии, ее шейка закрыта (вот шейка, на рисунок смотри!!). Так же в ней находится слизь, защищающая ее от микробов и бактерий – то есть инфекции.
– Хюррем?!
– Слушай и не перебивай! – огрызнулась я. – Итак, во время родов шейка матки открывается, чтобы выпустить на свет ребенка. И затем в течение сорока дней она сокращается, чтобы закрыться. В это время она ОТКРЫТА, и внутрь может проникнуть любая инфекция. То есть если мы сейчас займемся сексом, будут очень плохие последствия. Скорее всего, я потом не смогу забеременеть – это раз. Запросто воспаление схвачу, даже после одного раза. Ты можешь подхватить какую – нибудь грязь, так как сейчас мой организм очищается – это два. Лечить будем долго и упорно – это три. Ты все еще хочешь секса?!
Султан осторожно отодвинулся от меня и отрицательно покачал головой. Ха!
– И откуда ты такая умная взялась… на мою голову… – еле слышно процедил он сквозь зубы. Я усмехнулась и напомнила:
– Из будущего, дорогой. Из будущего. Нас этому в школе учат.
– Лучше бы вас учили своего господина правильно ублажать… – тоскливо простонал султан, которому ну очень хотелось. Я еще гадостнее ухмыльнулась и пропела:
– Если ты будешь терпелив, мой господин, то послезавтра тебя ждет приятный сюрприз!
– Какой? –тут же забыл о своем плохом настроении турок. Я лукаво улыбнулась и покачала головой. Так я тебе все и рассказала, жди!
– А сейчас будут танцы.
Сулейман недоуменно посмотрел на меня. Ну надо же мне тебя чем – то занять до прибытия купленной рабыни?? Вот. И не надо думать, что я прямо сейчас от ревности задохнусь, если перед тобой какая – то девица голой задницей покрутит. Мне главное, чтобы они на власть не зарились, специально таких отбирала по всему гарему, старалась…
– Позови девушек, Гюль – ага! Пусть подготовят покои для вечернего отдыха Повелителя! – властно приказала я моментально появившемуся по взмаху руки евнуху. Султан смотрел на меня с искренним непониманием в глазах.
– Сулейман, тебе необходим отдых, ты очень много работаешь. Я специально выбрала для тебя лучших девушек, которых обучила танцу живота. Так что расслабляйся, дорогой, и наслаждайся красивым зрелищем! – с улыбкой я чмокнула султана в нос и соскочила с его колен. Жадные ручки тут же попытались притянуть меня обратно, но я была быстрее. – Через час все будет готово, а я пока успею покормить Мехмеда и переодеться. Не скучай, родной…
И улетела, сопровождаемая гневным сопением Законодателя в спину.
– Гюль – ага, принеси мой костюм для танца, – отдав сына нянькам, устало сказала я. Эта борьба за власть давалась с каждым разом все тяжелее. А что делать, если у меня теперь девиз – выживи или умри? Причем выживание – и мое, и ребенка, – плотно связано с тем, как долго я пробуду на вершине власти. Политика, заговоры, ухищрения … Никогда меня это по – настоящему не интересовало, и вот на тебе, пожалуйста. Попала, как кур во щи. Но что толку стонать и страдать?
Надеюсь, что я сейчас в форме. А то Сулейман так толком и не видел моих танцев… Несколько последних дней я готовила этот праздник как одержимая, сама занималась по два – три часа в день, но все равно была еще недовольна уровнем своего владения чужим телом. И если в голове я все делала правильно и так, как нужно, то проклятущее тело подводило в самый неподходящий момент.
Закон подлости во всей красе.
Девушки были уже готовы. При виде меня, закутанной и неузнаваемой, оживились и захихикали. Их даже не насторожило то, что меня сопровождает евнух Гюль – ага, которого уже весь дворец знал, как мою правую руку.
– Подарок Хасеки для султана, – показал он пальцем на меня. Легенда, придуманная наспех, была скушана без вопросов. Ну и отлично. Эти тупые курицы сейчас размышляют, как бы им пробраться поскорее на султанское ложе и там показать, как они умеют подмахивать, а у меня совершенно иные планы. Растравить, раздразнить, заставить чувствовать себя несчастным, утоляя плотский голод не с той, с которой действительно хочется… Психологический фактор. Поимеет раз одну из этих девиц и сразу же забудет. А я поиграю в недосягаемую мечту.
Давно пора и султану зубки показать, и всем остальным. Забылись, с кем дело имеют. Особенно – Махидевран.
Я приготовила для Сулеймана танец семи покрывал. Если кто не знает – страшная вещь. Один из наиболее эротических гаремных танцев, сложный до безумия. Но возбуждает гарантированно, его применяли в тех случаях, когда кавалер испытывал трудности с эрекцией. У Сулика я таких трудностей пока не наблюдала, скорее наоборот. Стояло как по заказу, словно у молодого на морозе. Только мне от этого радости мало…
Девушки начали танцевать, я наблюдала из – за ширмы. Ну и коровы же. Двигаются, как сомнамбулы. Сонные, огня нет, ничего нет! Смотреть совершенно не на что. Но голодному до тела Сулейману, похоже, все одно и все едино. Что ж, сейчас мы тебя разбудим, дружок.
Мелодии кончилась, послышался нарастающий стук барабанов. Мой выход. Я подмигнула Гюль – аге и выпорхнула в круг танцовщиц, упавший как по команде на пол, пред ясные очи Падишаха всего мира.
Сулейман внимательно рассмотрел меня и сглотнул. Не узнал.
А дальше я отключилась от происходящего и просто начала танцевать. Были только я, музыка, ритм танца, древнего, как сама жизнь. Я сейчас танцевала не перед султаном, а на огромном поле под ясным звездным небом. Танец жизни и поклонения древней богине Рее – Кибеле… Богине плодородия…
Бедра бьются, словно в агонии, руки манят к себе застывшего на троне мужчину, который еле сдерживается, чтобы не сорваться со своего места и не наброситься на танцовщицу перед глазами всей публики.
Ритм танца становится более бешеным, на пол начинают слетать покрывала. В конце на мне останется только одно – его я не стану снимать. Покрывало, закрывающее лицо, яшмак.
В женщине должна быть загадка, правда, Сулейман?
Мельком ловлю ошарашенные взгляды танцовщиц. Догадались? Или не дошли до них слухи, что их Хасеки умеет танцевать так, что мертвые поднимаются посмотреть?
О!!! В зал неслышной тенью скользнул Ибрагим. Явно по какому – то государственному делу. Заметив меня, остолбенел и уполз в угол, наблюдая оттуда выпученными глазами. Разве что слюной не капая.
Ну…Я закружилась, незаметно перемещаясь к засевшему в засаде Ибрагиму. Платок, закрывавший грудь и живот, с кокетливым смешком полетел в него.
Ох…Я, кажется, перестаралась. У Великого визиря остекленевший взгляд, будто он уже кончил, Сулейман сзади рычит от ярости, что сиськи показали не ему…
Пора заканчивать.
Я падаю на пол, музыка меняется на более чувственную и тягучую. Короткая мелодия, короткий яростный танец, в конце которого я остаюсь совсем голой перед опешившим от такого султаном. Только яшмак, закрывающий лицо.
– Понравился ли тебе мой танец, господин? – хрипло мурлычу я, надеясь, что он не узнает меня по голосу. И в руки мне падает фиолетовый платок. Не поднимая его, я кланяюсь и бросаюсь вон из зала, мимо Гюль – аги, который уже держит под мышкой мое нормальное платье.
Вслед несется разочарованный рев Сулеймана.
Глава 15.
Меня, истерически хихикающую, верный Гюль – ага отпаивал вином в покоях, пока по всему дворцу летали ошалевшие стражи, разыскивая сбежавшую от Повелителя танцовщицу.
– Госпожа.. –евнуха тоже распирал смех. – А если догадаются?
– Ты одежду выкинул? –подавляя смешок, поинтересовалась я. Евнух неожиданно заухмылялся. –Ну – ка, рассказывай! Что придумал?
– К Махидевран султан в покои подбросил… – сознался этот гад. Я представила реакцию Махи … И из моего горла вырвался уже не просто смех, а самый настоящий истерический вой. Евнух смотрел за мной с непередаваемой нежностью и умилением.
– Теперь я понимаю, почему вам дали такое имя, госпожа… – прошептал он с какой – то странной интонацией. Упс. Мне еще только влюбленного евнуха не хватало! Я, конечно, слышала …
Всякое. Например, то, что после евнуха ни с одним нормальным мужчиной не хочешь. Но если здесь такие проблемы с куннилингусом, то вполне понятно, чем они брали местных дамочек. Только вот мы лучше как – нибудь так обойдемся! Ручки пока на месте – проживем как – то. А шашни с евнухами заводить… опасно. Махидевраша уже прокололась, я по ее пути следовать не хочу.
Мое веселье сразу же утихло – и очень вовремя. В покои резко постучали и ворвался Ибрагим. Тебе – то что здесь надо?
– Все вон отсюда!! – ого. Это что с ним такое? Но мои рабыни послушно вымелись, опасаясь гнева Великого визиря. Гюль – ага, получив от меня подтверждающий кивок, тоже оставил нас. Наедине.
Ой – ой. А вот это уже плохой расклад…
– Хюррем…. Русская ведьма… – зашипел как змея.
– Повторяешь прописные истины, Визирь и – Азам, – показала я кончики клыков. Зубки у Александры и правда были какие – то острые…И чуточку длинноватые. Но очень удобные, стоит признать. Особенно когда надо поставить на место зарвавшихся визирей.
Ибрагиму же было фиолетово, что я там говорю. Одним прыжком он преодолел расстояние между нами и пылко прижал меня к себе. Я растерялась.
– Я узнал тебя, Хюррем… – горько пробормотал Ибрагим. –Узнал там, у Повелителя на вечере…
Мать твою! Хоть у одного глаза не на жопе оказались.
– И что, визирь? – сделала я вялую попытку вырываться. Меня неожиданно охватила странная истома. От Ибрагима пахло….ммм… настоящим самцом от него пахло! И мышцы такие – е…
Саша, мать твою, возьми себя в руки! Тебе еще шашни с Великим визирем только заводить не хватало, для полного счастья!
Но мозг работать отказался напрочь. Сказывались почти полтора года издевательства в виде половых отношений с султаном.
Жадные руки бродили по моему телу, а тонкие усы легонько щекотали чувствительную кожу шеи. А я таяла, таяла в его руках и понимала, что лечу в пропасть с ним на пару…
Но в данный момент мне было все равно…
– Хюррем… – сквозь зубы простонал Ибрагим, который тоже понял, что мы творим что – то откровенно непротокольное. – И почему я, дурак такой, позволил тебе… с ним?!
– Судьба – злодейка, – пожала плечами я, пытаясь выровнять дыхание. Еще чуть – чуть, и я отдалась бы ему прямо здесь, на коврике. А если бы кто – то вошел?! Тут же не покои, а самый настоящий проходной двор! Казнили бы в ту же минуту…
– Я… – договорить Ибрагим не успел. В покои ворвался перепуганный Гюль – ага.
– Госпожа, сюда идет!!!
Я моментально запихала ошалевшего Ибрагима под кровать, завесив покрывалом, и приказала сидеть, не высовываясь. Благо, на это ему ума хватило!
Сама же бросилась на кровать, закутавшись одеялом по самые уши. Пусть теперь думает, что я спала тут сном праведника. И попробуй докажи обратное!
Сулейман ворвался в мои покои, как разъяренный бык. Голубые глаза мечут молнии, усы дыбом… Зацепил его танец семи покрывал, как пить дать!
– Выйди вон! –заревел он на бедного Гюль – агу. Я «сонно» зевнула и высунула нос из – под одеяла.
– Сулейман?...
– Хюррем, что ты творишь?!!! –ревел этот обезумевший самец, не подозревая даже, что я тут творю на самом деле.
– А что случилось? – наглость моя всегда была вторым счастьем. А актрисой я тоже всегда была неплохой. Долгие годы тренировок и занятий актерским мастерством сказывались!
– Это ты Махидевран научила?!
– Чему научила? – похлопала ресничками я.
– Танец такой танцевать научила! –Господи, да он уже слюной в бешенстве брызгает. Ужас какой.
– А она сама что говорит?
– Что ничего не знает!!! Врет, как обычно!!!
Я еле подавила в себе желание в голос заржать. Подсобил Гюль – ага баш – кадине, ничего не скажешь.
– Ну, я …
Минута молчания. Сулейман пытается прийти в себя и не задохнуться от ярости.
– И что мне теперь делать прикажешь? – шипит он. Я пожала плечами и предложила позвать ее на хальвет. Султан совсем озверел, плюнул на пол и улетел из моих покоев. Из – под кровати послышалось тихое хихиканье.
– Что смешного? – ласково поинтересовалась я, заглянув под покрывало. Ибрагим валялся на полу и пытался заглушить истерический смех, заткнув рот кулаком. Получалось плохо. Я же подавила странное желание вытащить его оттуда, раздеть и…
Так, Саша, стоп! Нельзя! Фу! Плохая девочка! Но кто виноват, что меня тянет к этому греку, как магнитом?!
Гюль – ага с понуро повешенной головой вошел в покои:
– Султан приказал казнить баш – кадину за такие… шуточки.
Вот тут нам всем стало резко не до смеха. Ибрагим быстро вылез из – под кровати и в ужасе посмотрел на меня.
– Что будем делать, султанша?
Я пожала плечами. Какой у меня выход?
– Придется разруливать…
С этими словами я зашла за ширму и скинула верхнее платье, оставшись в тонком и прозрачном нижнем. Взлохматила волосы перед зеркалом, покусала губы, придавая им пикантный вид. Чуть смазала маслом гардении запястья, кожу за ушами и шею. Султану этот запах нравится…
– Гюль – ага, доложи султану, что я сейчас приду.
Евнух покорно кивнул и испарился. Мы с Ибрагимом остались наедине.
– Спасать кого – то путем того, чтобы ложиться в кровать с человеком, которого я не люблю… – тихо сказала я.
– Я понимаю, – прижал меня к себе Великий визирь.
– Знаю, что понимаешь.
Наши губы опять встретились сами собой. Я тихо застонала, когда умелый язык скользнул мне в рот, изучая и поддразнивая. Нашла в себе силы слегка оттолкнуть Ибрагима.
– Не сейчас…
С этими словами я поправила волосы, чтобы они лежали в художественном беспорядке, и вышла из покоев, оставив его размышлять над моими последними словами. Да мне и самой было нелишним подумать, как быть дальше. Тело рвалось к одному человеку, обладал им другой, а душа не принадлежала никому.
И от этого было горько, досадно и противно. Ведь ты же не любишь меня, Ибрагим? А мне так важно, так чертовски важно, чтобы меня любили!
Толкнув дверь в покои Сулеймана, я предстала перед своим Повелителем покорная и готовая услужить. В душе же бушевала буря.
Конец II части.
Часть 3. Влюбленная султанша.
Глава 1.
Дверь в мои покои тихо отворилась. Я бесшумно приподнялась на локтях! Ибрагим… пришел, сумел, вырвался…
–Я ждала тебя, любимый, – с этими словами я поднялась с постели, распуская тонкие завязочки роскошной ночной рубашки. Она спала с меня, обнажая подготовленное к его приходу тело. Ибрагим окинул меня восхищенным взглядом и крепко прижал к себе.
Мы слились в неистовом поцелуе, сжигающем и переплавляющем, казалось, каждую клеточку измученного воздержанием тела…
…Прошло почти два месяца с момента, когда Сулейман планировал казнить Махидевран из-за нашей с Гюль-агой шуточки. Тогда я смогла спасти ее голову от немедленной кровожадной расправы, ублажив султана с ней на пару. Милое маленькое трио. Тошнило меня в этот момент страшно, но не об этом речь. После я пришла к выводу, что теперь мне все трын-трава и хрен по деревне, а потому я имею право начать тайную связь с Ибрагимом-пашой. Если Сулейман не отказывает себе в удовольствиях, то чем я хуже? Главное – делать все по-умному.
Посему мы с трудом дождались отбытия султана на войну с венграми. Ибрагима, в виду отсутствия взрослых наследников престола, оставили руководить государством. Все сложилось, как нельзя лучше, если бы только не Хатидже Султан.
Они с Ибрагимом стали супругами чуть больше месяца назад, и первые пару недель после этого во дворце я его видела очень редко. Заездила Хати мужа, дорвалась. Что ж, я ее даже понимаю. Меня саму сжигала неутоленная страсть, от которой хотелось бросаться на стены и бессвязно орать. Вот только Хасеки этого делать не полагается.
Сейчас же Хатидже была уже на пятом месяце беременности и, неизвестно какими уговорами и посулами, Ибрагим сумел отослать ее в Эдирне, поправлять здоровье тамошним чистым воздухом. Я была счастлива до безумия, но настороженно отнеслась к ее покорности. Раз так на все послушно согласилась, стало быть – жди ее в любой момент в Топ-Капы.
Махидевран опять была отослана Сулейманом в Старый дворец, но на этот раз по вескому поводу. В те несколько безумных ночей нашего трио она сумела забеременеть и теперь ходила гордая, как гусыня, понимая, что ее уже не казнят. Сулейман согласился, что казнить было бы грешно, но в Топ-Капы оставить свою баш-кадину не пожелал. Что ей оставалось? Только подчиниться.
