Текст книги "Я- Хюррем! (СИ)"

Автор книги: Наталья Коралевских

сообщить о нарушении

Текущая страница: 4 (всего у книги 13 страниц)

В общем, ударилась Махи в черную магию, чем явно подводила свою голову под топор, так как Сулик подобных экзерсисов не уважал. Если бы я все – таки соизволила пожаловаться на ее не совсем адекватное поведение – ехать бы кадине в Старый Дворец, и не видать больше сына как своих ушей.

И именно по этой причине я молчала. Мне не хотелось лишать Мустафу матери, потому что это было подло. Так подло, что хуже не придумаешь. Поэтому я избрала иную тактику, за что и огребла.

Забрав Нигяр и Сюмбюля в свое полное услужение с наглой улыбочкой, я получила практически неограниченную власть во дворце. И моим плюсом было то, что я не кинулась использовать свои новые возможности на каждом шагу, а просто затаилась.

Вела себя максимально тихо и старалась не попадаться никому на глаза. Не гоняла слуг и не старалась ставить себя выше всех в гареме. Только есть просила раз по пять на дню, и в библиотеке сутками пропадала, но это как раз никого не напрягало.

Валидэ прониклась моим скромным поведением и почти каждый день заходила в гости, помогая (хих!) мне в изучении Корана. По настоянию Сулика я приняла ислам и теперь носила имя Хюррем, хотя очень настаивала на возможности самой выбрать себе имя. Потому что Хюррем… Ну не Хюррем я!

При очередном заседании в библиотеке я наткнулась на имя Турхан в каких – то свитках, и очаровалась им по самое не балуй, но…

Но раз Сулейман решил, что меня будут звать Хюррем, значит – я буду Хюррем. И тут мое мнение никого не волновало.

За время моей беременности Сулейман успел сходить в поход на Венгрию и слегка попугать короля Лайоша, который имел наглость прислать ему в меду голову османского посла, отправленного для истребования задолженности по налогам. Сулейман при виде «подарочка» взревел белугой и кинулся собирать войско, в чем я его горячо поддержала.

Вообще, идеи по поводу того, каким должен быть идеальный и сильный правитель, Сулейман стал чаще слушать мои, чем своих пашей и Великого Визиря. Последний на меня вообще старался лишний раз не смотреть, продолжая крутить шашни с Хати. Та была довольна, словно слон после купания, и даже попыталась наладить со мной псевдо – дружеские отношения. Пришлось делать вид, что мы с ней и не ссорились.

Я, конечно, периодически вздыхала, глядя на смазливого визиря, потому что половая жизнь с султаном была достойна скорее фильма ужасов, чем любовного романа. Его мужская мощь и любовные умения были сильно преувеличены хорошо «подмазанными» подарочками и украшениями женами и наложницами, в связи с чем, оказавшись с ним в постели, я испытала глубокое разочарование и не испытала оргазм.

Впрочем, до темы оргазмов мы еще дойдем. Как – нибудь позже.

Но… Два раза в месяц?! По 10 – 15 минут?! Лучше бы я застрелилась…

А идею научиться делать куннилингус султан с негодованием отвергал, с чем я пыталась бороться, но пока еще безуспешно. Приходилось стискивать зубки, напоминать себе, что власть порой бывает привлекательнее… И периодически хотеть выломать дверь к Ибрагиму в покои, поимев его в хвост и в гриву.

Но не будем о грустном.

Будем о смешном. То есть о повернувшейся на колдовстве Махидевран.

Однажды, будучи месяце на шестом, я озлилась (гормоны взыграли), и принесла к ней под порог надоевшую мне до икоты землю. На следующий день по всему гарему понеслись слухи о «славянской ведьме».

Я разозлилась еще больше, и заказала Нигяр дохлую кошку. Кошку не дали (священное животное!), дали маленькую собачку, насмерть подавившуюся косточкой. Я поплакала над собачкой и приказала Сюмбюлю положить ее трупик под порог к Махидевран.

Утром был дикий визг, вопли и обвинения во всех грехах. Я только моргала, на вопросы Сулеймана делая недоуменные глаза. Потом не выдержала нудных расспросов, и попросила не лезть в наши женские дела. Сулейман все понял и дал мне полную свободу действий, про себя посмеиваясь.

Через день баш – кадина обнаружила под порогом дохлую же овцу, потом – ворону, потом – крысу… Потом я поняла, что у меня появился подражатель, и озадачилась. Потому что с утра баш – кадина начала находить у себя на пороге кучу всевозможной дохлятины, в число которых однажды попала и задушенная кем – то наложница Повелителя Айше, и немой евнух Аббас, и даже хорошо полежавшая в Босфоре подруга Махидевран по Манисе – Амина Хатун!

Вот тут я и заподозрила Сулеймана – большого шутника с неограниченными возможностями. Баш – кадина попросилась от греха в Старый Дворец, при каждой встрече теперь глядя на меня круглыми от ужаса глазами. Видимо, труп подруги ее изрядно доконал.

Сулик же будто только этого и ждал, так что в данный момент Махидевран пребывала в Старом дворце, а я спокойно носила ребенка и ни о чем не думала. За что и поплатилась.

Но обо всем по порядку…

Глава 2.

– Госпожа! – в покои просочился Сюмбюль, согнутый в три погибели. Тысячу раз пыталась объяснить, что передо мной кланяться не надо – так и не дошло. Субординация, мать ее. Я с трудом, придерживая живот рукой, поднялась с диванчика и подошла к евнуху. – Повелитель ждет Вас у себя!

– Как срочно? – недовольно поморщилась я. Идти к Сулейману на ковер не хотелось. Опять начнет тряпки навешивать сундуками и нудить, что нарядов у меня мало и вообще одеваюсь не по – царски. Надоело. Как хочу – так и хожу. Мне и в моем «беременном» платьице удобно.

– Приказано сопроводить, – вздохнув, отозвался Сюмбюль. Под глазами у евнуха залегали темные круги от бесконечного недосыпа.

– Сама дойду. Иди поспи лучше, весь серый уже, – похлопав евнуха по плечу, посоветовала я. –Надорвешься же.

– Спасибо, госпожа! – опять пытается полу платья целовать. Да за что ж мне это, Аллах – Аллах!

К слову, быть мусульманкой я привыкла быстро. Как будто подсознательно всегда к этому тянулась, и это было моим. Но разбираться в собственном подсознании сейчас было не в приоритете, и поэтому я особо на данную тему не задумывалась. Просто была Хюррем – правоверной мусульманкой, по несколько раз на дню встававшей на молельный коврик, заслышав крик муэдзина.

Что ж. Человек быстро ко всему привыкает.

Сулейман ждал меня в кабинете – это была большая комната, отделенная от его спальни чем – то вроде театрального занавеса. Я с поклоном вошла и вопросительно воззрилась на своего господина и Повелителя.

– Мне нужен твой совет, Хюррем.

А вот это уже неожиданно.

– Я слушаю?

Моя наглость пока что еще его очаровывала. Но это пока что. Поэтому я все больше старалась брать в общении уважительный и слегка покорный тон, чтобы не обижать всемогущего Повелителя мира. Это он еще про США с их политикой захвата власти не слышал, тоже мне, Повелитель…

Однако я отвлеклась.

Следующий вопрос Сулеймана застал меня врасплох.

– Подскажи, как лучше поступить с Лайошем.

Вот, блин!

Я сделала большие круглые глаза.

– Сулейман… я же женщина. Откуда мне разбираться в военных делах?!

– Хюррем, – с мягким нажимом отозвался гражданский супруг. – Я знаю, что ты очень необычная женщина. И поэтому спрашиваю совета именно у тебя.

Приплыли. Небось мама никак со своей шпионской теорией не уймется, теперь и его накрутила. Ну, что ж…

– Тогда введи меня в курс дела, – присаживаясь в кресло, попросила я.

Довольная, как у обожравшегося сметаной кота, улыбка Сулика была мне ответом.

– Хюррем… – спустя час султан смотрел на меня еще более влюбленными глазами, чем после первого минета. – Ты мой гений, посланный самим Аллахом!

Не знаю, причем тут Аллах, но за то, что я выросла в семье военных, благодарить надо отнюдь не его.

– Ты меня смущаешь, – мило улыбнувшись, отозвалась я. – Эта стратегия собьет венгра с толку, благо, что он с такими еще не сталкивался. Поэтому эффект неожиданности, на котором все и построено, должен быть в приоритете.

Как обычно, понял меня Сулик с трудом.

– Ох, Хюррем, твоя ученость скоро превзойдет любого улема, – привлекая меня к себе и кладя руку на живот, любовно произнес Сулейман. – И что мне тогда с тобой делать?

– Хм… – сделала я вид, что задумалась. – Может быть, назначить своим тайным советником?

Султан окаменел. Я поняла, что сболтнула лишнего.

– Женщины такого у меня еще точно не просили.

– Ты сам говорил, что я необычная женщина, – окрысилась я. В душе всколыхнулось забытое чувство страха. Теперь я боялась не только за себя, но и за ребенка, которого убили бы вместе с матерью, не раздумывая, сочти меня султан шпионкой.

– Хюррем… Я понимаю, что прошу слишком многого… – неожиданно сменил тон Повелитель. –Но … расскажи мне тайну своей жизни. Ты и вправду необычная женщина, и эта необычность порождает …. Много неприятных вопросов. И подозрений. Я обещаю, что эта тайна не пойдет дальше меня.

– Ты все равно не поверишь, – тихо отозвалась я. – В такое я и сама до сих пор не поверила.

– Расскажи.

Голос султана приобрел стальные нотки. Вот, черт!

Делать было нечего – пришлось рассказать.

… – И Турция в вашем мире теперь маленькая страна?!!!

– да, Сулейман. Она в дружеских отношениях с Россией. Но только пока мы поставляем туда газ.

– Невозможно!!

– Тебя прозвали в истории Законодателем.

– ?

– И очень уважали.

– …

– А после того, как о тебе и исторической Роксолане сняли сериал «Великолепный век». Вас полюбил весь мир.

Улыбка.

– И у Вас было пятеро детей. Шестого Александра потеряла во младенчестве.

– Упокой его душу Аллах… – султан как – то загрустил. Но я почему – то не сомневалась, что он мне поверил. – Клад мой бесценный, и за что мне тебя Аллах послал? С твоими знаниями и мудростью… я смогу перевернуть этот мир!

– Так, может, для того и послал?

Если честно, я была совсем не уверена, что оказалась в прошлом для того, чтобы в будущем сделать весь мир османской провинцией. Но не говорить же об этом повернутому на величии династии Сулейману!

Глава 3.

Вернувшись в свои покои, я первым делом кинулась к кровати, схватила с нее мягкую подушку и, уткнувшись в нее лицом, от души повизжала. Сволочь! Мерзкая, наглая скотина с османскими е…нутыми принципами, повернутая на власти! Ненавижу!!

Знаете, что мне предложил этот моральный урод?

Отправиться в поход с ним!

– А как же рожать?! – заикнулась я.

– Раньше Повелители всегда брали с собой в поход своей гарем. Но Гюльфем после потери ребенка совсем от горя тронулась, Махидевран уже надоела, а Фюлане умирает от чахотки, – развел руками этот гад. – С нами будут лекари. Возьмем и повитуху. И кормилицу.

– А это зачем?! Я сама кормить буду!!

– Хюррем! Наши женщины не кормят детей! Ваша задача – доставлять радость мужу и господину, твоя грудь не должна потерять форму!

Мои глаза были уже не просто на лбу – на затылке.

– Привыкай.

С этими словами он вызвал евнуха и вежливо выпер меня вон, готовиться к походу. Когда именно он планировал выступать – я так и не поняла, но в бешенство пришла конкретное. Я не хочу на войну! Что мне там делать?!

В шатре сидеть и ждать, пока его с отрубленной башкой принесут, чтобы оплакивала? Или маркитанткой для всего полка янычар подрабатывать?!

Но как бы меня все это не бесило – выбора он мне просто не оставил. Так что придется и сидеть, и ждать, и оплакивать при необходимости. Чтоб ему!

Закинув со злости подушку в дальний угол покоев, я со вздохом опустилась на кровать. Рожать уже совсем скоро, может, успею до похода? С таким пузиком верхом на лошади особо не погарцуешь, а в карете я ездить не могу – укачивает. Да так, что блюю потом дальше, чем вижу. И султан об этом в курсе.

Но какая же все – таки скотина, а!

В этот момент в мои покои влетела белая, как полотно, валидэ. Ее еще не хватало!

– Мою дочь… – задыхаясь и хватаясь за сердце. –Мою дочь…

Но тут ей стало совсем плохо, и протяжно простонав, бедная женщина рухнула без чувств. Я, насколько могла быстро, бросилась к ней, по дороге диким криком подзывая служанку

Их когда надо – не дозовешься!

– Лекаря, Гюльнихаль, срочно! – бешено рявкнула я. – Валидэ – султан плохо!!

Симпатичная крымчанка, недавно принявшая ислам, с места в карьер рванула на поиски врача, а я принялась делать непрямой массаж сердца бедной султанской маме. Интересно, что же там с Хати такого жуткого приключилось?!

Спустя час валидэ, бледная и печальная, лежала на моей кровати и выглядела так, словно вот – вот отправится к Аллаху на суд. Я сидела с ней рядом и участливо поглаживала по руке.

Выяснилось, что Хатидже немного промахнулась при подсчете опасных дней цикла и … того. Залетела. От кого – говорить отказалась, и валидэ была в панике и ужасе. Как сказать об этом султану – она и понятия не имела. Где искать виновного – тем более. Я задумчиво смотрела на нее и прикидывала, выгодно ли мне будет слить шашни Хати с Ибрагимом, и не обернется ли данное благое намерение против меня, как обычно бывает.

– Как она могла так поступить со мной?! – стенала несчастная Хафса. – Где ее совесть? А воспитание?!

– Она чахнет в этом дворце, – вступилась я за озабоченную деву. – Ей замуж надо.

– Да кто ее теперь возьмет?!

– А срок большой? – прикинув кое – что на пальцах, спросила я.

– Пока нет, – прошептала валидэ. – Ин ша Аллах, не доносит она ублюдка! Позор на голову принцессы османской династии! Вай, Аллах, Аллах, за что мне это горе – е?!

– Ну, горю – то помочь легко, – задумчиво протянула я, кладя в рот кусочек пахлавы. – Есть у нас тут один… безотказный. Думаю, если поговорить с ним по душам, по поводу греха рта он не раскроет…

– Кто!? – вцепилась в меня, как утопающий в соломину, султанская мама. –Он обеспечить ее сможет?! Жить есть где молодым?!

– Разберемся, – лукаво улыбнулась я. –Ибрагим – паша это. Лучшего варианта не придумаешь. Во – первых, этот брак его по рукам и ногам повяжет, преданней служить будет. Во – вторых, если ему пообещать помощь и содействие в карьере, про грех промолчит. А если на это не купится – так у меня есть, чем его припугнуть. Главное – Сулеймана как – то убедить, что он для Хатидже Султан лучшая партия.

– Сама сделаю, – хищно горящие глаза валидэ надо было видеть. –Ох, и умны ты, Хюррем хатун!

– Благодарю, очень приятно слышать.

Валидэ облегченно закатила глазки и наконец – то уснула. А я пошла на балкон проветриться и подышать свежим воздухом. Выдав эту озабоченную нимфоманку замуж за объект ее ночной дрочки, я заполучу себе верную союзницу во многих вопросах. Теперь главное поймать момент, и убедить Хати, что без моей помощи и содействия быть ей в ссылке пожизненно, а ребенку утопленным.

Стало быть, нужно срочно идти к ней в гости.

Я вздохнула, накинула на плечи теплую шаль, и оставив валидэ под присмотром служанок, направилась в покои Хати.

Оттуда уже издалека был слышен белужий рев в исполнении султанской сестрицы. Постояв и понаслаждавшись этими милыми моему сердцу звуками, я деликатно постучала. Дверь распахнулась тут же.

– Хюррем?! – шмыгая распухшим носом, поразилась Хатидже. –Что ты…

– Поговорить, – оттерев ее пузом, я просочилась в покои и захлопнула за собой дверь. – Наедине.

– О чем?!

– О вашей свадьбе с Ибрагимом.

Лицо султанской сестрицы можно было использовать в словаре терминов в качестве наглядной иллюстрации к слову «ох…ние». Жаль, фотоаппарата нет.

Глава 4.

Я сидела на диванчике и умиленно внимала покаянию Хатидже султан. Пообщавшись с ней по душам, я неожиданно пришла к выводу, что девица совсем не злобная дура, которой я ее раньше считала. Да, она была эгоистична. Да, не особо хотела развивать ум. Да, постоянно нуждалась в мужчине и активном сексе.

Ну и что?!

Мне это было понять куда проще, чем ее современникам, и потому Хати была прощена мной до первого, пардон, заскока. Но так как в данный момент она была обнадежена возможностью свадьбы с обожаемым Ибрагимом, заскоки, думаю, появятся еще нескоро.

А там посмотрим.

– Ты не представляешь, Хюррем, как я плакала, когда меня выдали замуж за старого пашу!

– Почему же не представляю…

– Это было ужасно! – рыдала в голос бедняжка. –Когда он в первый раз пришел ко мне в спальню, я хотела убить себя, лишь бы не позволить этому отвратительному чудовищу прикоснуться ко мне!

Мне стало искренне интересно, как же в итоге выкрутился дедуля. Мысли почему – то были про куннилингус, которым он и взял Хати. Как выяснилось через пару минут, я оказалась недалека от истины в своих предположениях.

– Но он был ласков и терпелив, доставлял мне удовольствие – в опыте покойному Хаджи – бею нельзя было отказать… – как – то даже тоскливо вздохнула Хатидже. Неужели по мужу скучает? Хм. – И я полюбила его, как отца. Отец же… Ему до нас с сестрами никогда не было дела. А Сулеймана он просто ненавидел и боялся. Всегда. Он сам убил собственного отца, братьев и кузенов перед тем, как взошел на трон, и поэтому считал, что Сулейман поступит точно так же. Подкупал его друзей, пару раз чуть не отравил, валидэ едва успела спасти Сулеймана. Он был очень жестоким, Хюррем. Жестоким… и трусливым одновременно. Но матушка его любила, несмотря на все его грехи.

Бедная валидэ. Любовь зла, полюбишь и султана – маньяка, что тут еще сказать?

Исповедь Хатидже продолжалась бы еще долго, не постучи в покои непрошенный визитер. Как оказалось, валидэ уже проснулась и срочно требовала меня к себе. Услышав имя грозной мамы, Хатидже затряслась, как козий хвостик.

– Умоляю, Хюррем! – вцепилась она в рукав моего халата. –Помоги! Некого больше просить, кроме тебя.

На автомате я протянула руку и погладила сестру султана по встрепанной макушке. Ребенок. Большой ребенок. И мозги детские. И что с этим несчастьем делать?

– Помогу.

С этими словами я встала, поклонилась изумленной моим поступком Хати, и вышла.

Валидэ султан наслаждалась горячим бульоном, которым ее кормила с ложечки Нигяр, мечтающая выслужиться. Заметив мою змеиную улыбочку, калфа слегка побледнела, но отшатываться от своего билета в счастливое безбедное будущее побоялась. Ну – ну. Не люблю «слуг двух господ». И слугам пора бы это уяснить для себя раз и навсегда.

– Валидэ султан… – я поклонилась. Поклоны, поклоны… С одной стороны, и спину гнуть надоело, а с другой – вежливость очень страшное оружие. Если я идеально себя веду – ко мне будет сложно придраться. Безупречность во всем – вот что стало моим девизом в этом дворце.

– Хюррем! – искренне улыбнулась мне султанская мама. –Ты кушала? Садись, отдохни. Где ты была?

– Я беседовала с Хатидже Султан, – последовав совету свекрови, я расположилась на подушках недалеко от кровати. Валидэ жестом отпустила слуг и вцепилась в меня, как клещ.

– Она что – то сказала?!

– Если коротко – она страдает без мужчины. Поэтому выдать ее нужно замуж как можно скорее в любом случае. Отца ребенка мы с вами знаем. И грех он прикроет, – ядовито улыбнулась я. – В противном случае достаточно одного слова, и Сулейман его казнит.

Валидэ позеленела. Она была далеко не глупа, и сразу догадалась, о ком я говорю.

– Мерзкий грек… Презренный раб! – прошипела она. – Да как он посмел обесчестить мою дочь!!

– Она сама ему это позволила, – пожала плечами я. –Слишком труслив наш грек для таких поступков по собственной инициативе. Дорогая Хафса султан, мы обе с вами знаем, что Ибрагим – запуган. И он больше всего боится тех, в чьих руках сосредоточена реальная власть. Вас, Хатидже султан, и – больше всех, – Сулеймана. Он мечтает о власти, но предпринимать таких решительных поступков без поддержки и одобрения самой Хатидже бы не стал.

– Ты права, Хюррем, – скрипнула зубами Айше Хафса. –Как ни горько это признавать, но ты права.

– Сейчас важно, чтобы Сулейман не узнал о происходящем, и согласился выдать Хатидже за Ибрагима.

– Ты права.

Эти слова – сладчайшая музыка для моих ушей!

– Поэтому, не откладывая, с ним нужно поговорить. И играть свадьбу.

– Как я начну с ним этот разговор?! – спрятала лицо в ладони валидэ. – Он же знает, что я ненавижу этого грека!

Она его даже по имени называть отказывалась. Суровая Валидэ Мама. Хи – хи.

– Я Вам напишу, как.

С ухмылочкой я потянулась за свитком и чернилами. Валидэ наблюдала за мной круглыми глазами. Заметив ее недоумение, я пояснила:

– Когда пишешь – мысли проясняются. У меня так. К тому же, оценить проще написанное. И вычеркнуть лишнее, подобрав слова идеально верно.

– Улемом бы тебе быть…

– Вы пока кушайте. Я позову слуг?

Спустя час был готов черновик беседы, который я по привычке чуть было не назвала «скриптом». Вовремя язык прикусила, и так уже в ведьмовстве обвиняют все, кому не лень. Сулейман – то теперь поймет, но я тоже живу не в вакууме. На каждый роток не накинешь платок, в конце концов.

Валидэ читала свой монолог и ее брови ползли куда – то в район лба. Наконец, она не выдержала.

– Это… возмутительно!

– Отнюдь, – вежливо рыкнула я. Не люблю, когда мои таланты начинают оспаривать. – Это как раз то, что нужно.

– Если что, я скажу, что это ты написала! – пригрозилась Хафса Султан.

– Он, боюсь, и так догадается… – в сторону фыркнула я.

И именно в этот момент мои покои соизволил посетить сам султан. Как здорово, что все мы здесь сегодня собрались! Теперь остается только расслабиться, и наслаждаться бесплатным цирком.

Глава 5.

– Матушка? – несколько удивленно поинтересовался султан при виде валидэ. Та зарделась и попыталась закопаться в подушки.

– Валидэ султан стало плохо, – церемонно поклонившись супругу и господину, отчиталась я. – Но мы вызвали лекаря, и госпоже уже лучше.

Султан тут же кинулся квохтать над больной мамой, как наседка над своим цыпленком. По сердцу больно царапнула острая тоска и зависть.

Мама, мама… как же мне не хватает тебя… твоего вечного юмора, способности поддержать свою дочь в любой ситуации, твоего смеха и оптимизма…

Мне больно смотреть на счастливые полные семьи и сыновнюю заботу. Но это мои проблемы, и султанской семьи они никак не касаются.

Сглотнув царапающий горло комок, я поймала неожиданно острый взгляд султана. И смотрел он на меня… недобро.

– Что такое, Хюррем Хатун? Тебя что – то расстроило? – в голосе звякнула сталь. И в чем ты меня теперь подозреваешь, скотина османская?! Задолбал!!!

Захотелось завизжать и устроить султану разнос по всем пунктам. И, прежде чем я успела прикусить язык, из меня вырвалось язвительное:

– Разве Вас волнуют такие мелочи, мой Повелитель?!

И, решив, что спектакль «Нам срочно нужно выдать замуж Хати, а то у нее там все зарастет», пройдет и без моего участия, я поклонилась, и, ни говоря ни слова, покинула свои покои.

Здесь мне места нет, и я это уже давно поняла. Но и домой я не могу вернуться.

Слезы душили, но я не хотела позволять себе плакать при всех. Здесь слишком много тех, кто порадуется моей слабости. А слабой быть нельзя, уже не ради себя – ради будущего ребенка.

Я шла, не разбирая дороги, пока не оказалась в саду. Одна.

То, что нужно.

В покоях Хюррем в это же время

– Сын, почему ты так повел себя с Хюррем? – наверное, султан бы меньше поразился, если бы перед ним сейчас появился сам Аллах и провозгласил его новым Пророком. Валидэ как – то не отличалась особой любовью к Александре до этого момента.

– Матушка?...

– Извинись перед ней. Она ни в чем не виновата, а ты ведешь себя непозволительно.

Вот тут челюсть Сулеймана стукнула его по коленке. Валидэ же была настроена решительно.

– Она соблюдает правила, вежлива и учтива. Носит твоего ребенка и вскоре станет султаншей. Никого не задирает, не подкупает, не хамит, ведет себя сообразно своему положению. Так что это за дурацкие выходки, сын?! С Махидевран можешь так обращаться!! Та хоть действительно такого заслуживает – тупа, как ослица, но власти хочет побольше многих!!

– Матушка, – лицо Сулеймана напоминало грозовую тучу. – Я султан. Я так решил! И имею право вести себя со своей рабыней так, как пожелаю!!

– Говоришь, как твой отец, – слова Хафсы прозвучали для Повелителя как пощечина. – Идешь по его пути, сын? В таком случае, я тебе не мать больше!

Сулейман молча подорвался с кровати, где лежала грозная султанша, и быстрым шагом покинул покои.

– Она просто запутавшийся, одинокий ребенок… – тихо прошептала ему вслед валидэ. – Зачем ты с ней так, сын?

Но он ее, естественно, уже не услышал.

В это же время в дворцовом саду

Начинался дождь. Я медленно брела по тропинке, чувствуя, что тонкие домашние туфли уже промокли и ногам холодно и противно. Хочу в тепло, к книгам и кофе, и чтобы стоял на столике верный ноутбук, и рядом на тарелке лежали любимые пирожные.

Но главное – книги. Я всегда была книжным маньяком, пока были живы родители, мечтала стать или писателем, или библиотекарем. Посвятить всю себя своим любимым книгам. Ан нет. Жизни по фигу на твои планы и мечты, какими бы горячими те не были.

Депрессия накрыла с головой и к каплям мелкого дождика, осевшим на щеках, присоединились солоноватые капли, скатившиеся из уголков глаз. Упрямо хлюпнув носом, я стерла слезы рукавом уже изрядно перепачканного сурьмой платья.

Глазки подводила, как дура, старалась, красилась. А он со мной, как со скотиной. Не на кого опереться, довериться некому. Сожрут и растопчут. Может, и правда лучше было выйти замуж за Ибрагима? Тот не настолько ох…ел от своей власти и вседозволенности, человечность какая – то еще осталась.

Если бы, да кабы… Что толку плакать над пролитым молоком? Моя судьба теперь связана с судьбой османского тирана, которого я с каждым днем ненавижу все больше.

Ненавижу и терплю.

В небе прогремел первый раскат грома. Похоже, все – таки придется возвращаться во дворец, мне еще только простуды для полного счастья не хватало. Выплакаться толком так и не удалось, и от того я себя чувствовала просто ужасно.

Пройдя до конца тропинки, я поняла, что заблудилась. Из – за высоких зарослей кустов было не видно дворца. И куда это я забрела в такую глушь?!

Грохнул очередной раскат грома, и я, повернувшись, неожиданно увидела шаровую молнию размером с арбуз, несущуюся ко мне на всех парах.

Вскрикнув, я упала на землю и прикрыла руками голову. Мне еще только смерти от удара молнией не хватало!

Но тут произошло кое – что такое, чего я точно никак не ожидала. Молния ударила в землю, и все вокруг заволокло густым туманом, а когда он рассеялся, передо мной стояла…

– МАМА?!!!!!!!!!!!

– Сашка, шилохвост ты мой, – ласково улыбнулась мамуля. Живая. Во плоти. В том самом платье, в котором ее похоронили. – Вот мы снова и встретились.

Я икнула и от переизбытка чувств потеряла сознание.

Глава 6.

– Где Хюррем? Позовите ее ко мне, – дошлифовывая камень в новом кольце, буркнул Сулейман. После разговора с мамой он слегка остыл и понял, что в чем – то был неправ. А мама права – как всегда. Потому что Александра, русская из далекого будущего, умная, как Великий визирь, и очаровательная, как райская гурию – его женщина. Его жена. Мать его будущего ребенка. А что заповедовал Аллах?

Почитать и защищать своих женщин, ибо они слабы. А он себя ведет, как скотина в квадрате.

И султан раскаивался, с каждой минутой терзаясь все сильнее. Но тут в его покои без стука ворвался бледный Сюмбюль – ага.

– Госпожи нет нигде, Повелитель! Пропала Хюррем – хатун!

Султан цепко глянул на евнуха. А ведь он и правда переживает за Хюррем. А она – за него. Хоть на одного слугу бедняжка может положиться в этом крысятнике… Подумав, что надо поднять верному евнуху жалованье, султан неожиданно осознал, что ему только что сказали.

– Как это –пропала?!!! –бешено взревел он. –Стража!! Немедленно обыскать дворец и сад!! Живо найдите мне мою женщину!!!

Спустя час бледную Хюррем в сопровождении странной женщины средних лет представили перед очи Повелителя.

– Ты где была? – подойдя к ней, тихо спросил султан. Его колотило. –И кто это с тобой?

– Ты себе и не представляешь, Сулейман, кто это… – не менее тихо прошептала ошарашенная Хюррем. – Это – моя мама…Покойная мама…

У султана отвисла челюсть.

– Аллах Всемогущий! Как такое возможно?!

Женщина за спиной Александры скромно улыбнулась, поправила очки и сделала султану ручкой. Тот едва уловимо покраснел. Непосредственность женщины его смутила.

– Не знаю, – созналась Хюррем, без сил опускаясь на кровать Повелителя. – Мам?

– Пути Господни неисповедимы, – лукаво улыбнулась мать Александры. И было ясно, что дальше говорить на эту тему она отказывается. – Меня отпустили. Ненадолго. Но призовут, когда придет мой час. А большего вам знать не следует.

– Ясн – но, – слегка заикаясь, отозвался султан, бледный, как полотно. Ему неожиданно пришла в голову мысль, что если мать Александры смогла вернуться из загробного мира, то и его отец…

От этой мысли ему чуть не стало плохо с сердцем. – Тогда… предлагаю Вам отправиться вместе с дочерью в ее покои, и отдохнуть. А слуги принесут Вам одежду.

С этими словами султан раскланялся и сбежал, якобы по делам. На самом деле ему было безумно страшно разговаривать с ожившей покойницей. И кто бы его за это стал винить, в общем – то?

В покоях Хюррем спустя пару часов

Я никак не могла поверить своим глазам. Мама, моя любимая и дорогая мама, одетая по османской моде (расстарался Сюмбюль, ничего не скажешь!), неспешно пила кофе и закусывала пахлавой. Пожаловалась, что ей не хватает любимых ротфронтовских батончиков. И вела себя, как ни в чем не бывало.

– Мам? – не выдержав, позвала я. Мама подняла бровь и внимательно на меня посмотрела. – Но как?!

– Сашка, не любопытствуй. Нельзя тебе пока это знать. Со временем поймешь.

– Но…

– И никаких «но».

– Откуда ты узнала, где я?! –неожиданно сообразила я спросить. Мама побледнела. И что бы сие значило?!

– Откуда надо, оттуда и узнала. Все, хватит вопросов! –стукнула она по столу ладонью. –Лучше расскажи мне обо всем, что происходило после… моей смерти.

А вот об этом говорить не хотела уже я. Вспомнились похороны, на которых было безумно мало народу. Вспомнилась я, пришедшая домой после того, как ее увезли в морг. Упавшая на пол и оравшая в голос, пока не сорвала его.

Вспомнила свои мытарства по съемным квартирам в попытке убежать от своих призраков. Голод, унизительную работу горничной, официанткой, постоянные пинки и тычки от самых, сцука, умных работодателей. Свою злость и одиночество.

Бесконечные кошмары, в которых она неожиданно падает на снег и гадкие усмешки врачей «Скорой помощи» – «Да она ведь синяя уже!». Слова работника морга: «Если у Вас нет денег на оплату хранения – забирайте тело прямо сейчас!»

По щекам потекли слезы. Я ничего не говорила, но мама прочитала мои мысли, судя по всему. Смотрела на меня молча, с пониманием. Потом притянула к себе, обняла и погладила по голове.

– Не плачь. Ты все сделала, что могла. От твоих слез я не смогла успокоиться, осталась… Я не ушла.

– Э? – меня будто ледяной водой окатили. Что значит «не ушла»?

Мама поморщилась, догадавшись, что сейчас будут расспросы. Посмотрела куда – то на потолок, словно спрашивая у кого – то разрешения на рассказ. И тихо сказала: