Текст книги "Я- Хюррем! (СИ)"
Автор книги: Наталья Коралевских
сообщить о нарушении
Текущая страница: 9 (всего у книги 13 страниц)
Очень вероятно.
Так не лучше ли мне в таком случае остаться тут?
Сулейман, словно прочитав мои мысли, притянул меня к себе, сонно пробормотав во сне:
–Хасеки моя…
Хасеки. А ведь я раньше и не задумывалась особо, что титул «Хасеки» – это не только повод чуть более вольно общаться с валидэ и баш-кадиной. Что это реальная власть – и уважение, и почет османского народа. Для них я вторая после валидэ, а она в свою очередь – вторая после самого султана. Политика такая.
А к политике у меня на удивление проснулся вкус.
Вот если бы только он дал мне волю! Сидеть в гареме под чадрой (И откуда этот бред про чадры, в гареме все у всех открыто, туда заходить имеют право только Сулейман и евнухи!) мне претит! Просто рожать детей одного за другим и воспитывать их могут и другие наложницу. Я же отупею от такой жизни!
Или прикажете для развлечения за спиной у Сулеймана продолжить шашни с Ибрагимом крутить? Ни за что. Хватит с меня измен, я себя до сих пор как будто в навозе искупавшейся чувствую.
Не выдержав кипения мыслей, я тихонько поднялась с кровати, прикрыла Сулеймана одеялом и отправилась покурить на балкон. Мои вредные привычки – это неотъемлемая часть меня, что уж тут поделаешь. И бросить пыталась неоднократно, но толку было чуть. Зато почти докатилась до убийства в период ломки. Но это другая история, и о ней как-нибудь в другой раз.
За окном уже занимался рассвет. Я задумчиво сделала первую затяжку, отпила глоток свежесваренного кофе и погрузилась в свои мысли. Похоже, перед планируемым возвращением нам с Сулейманом нужно серьезно поговорить.
Да, таким, какой он сейчас, он мне нравится. Более того, с него слетела вся эта шелуха в виде султанских замашек (ну, почти) и он вполне нормальный адекватный мужчина. Пожил бы здесь с годик – и я бы не раздумывая пошла за него замуж, как за своего современника. Он правда хороший мужчина и хороший муж. От такого хочешь иметь детей, такому хочешь рожать… тьфу, варить!! … борщи.
Борщи рожать. На последней мысли я глумливо хихикнула.
Кто ж виноват, что борщи я именно «рожаю», и каждый раз – в муках? Ну не дается мне именно этот супчик, и все тут.
В общем, Сулик – самый настоящий брутальный самЭц, из серии «Дубиной по голове, и за волосы в пещеру». Чего греха таить, большинству женщин именно такие и нужны. И я – не исключение.
Вот только вот есть проблемка. Брутальный-то он брутальный, да только я расслабляться и целыми днями курить кальян и кушать лукум не хочу. И рожать конвейерным методом – тоже. Мне очень нравится ходить в дорогущих украшениях и красивой одежде, нравится наряжаться (да покажите мне ту женщину, которой не понравилось бы!), но вот свобода воли и возможность куда-то свои умения и мозги применить для меня важнее всего.
Самореализация. Гребаная самореализация. В детях и подчинении супругу я себя точно не обрету, уже проверено. И не стоит даже пробовать.
Здесь у меня есть свое дело, жилье и доход. Мужика, правда, нет. Но при желании организовать это – не проблема. Было бы время. Тем более, что некоторые свои приоритеты в отношениях я пересмотрела и готова в корне изменить свой подход.
А в гареме что? Кто я там? Мать шехзаде Мехмеда? Законная жена султана? Будущая валидэ? Спасибо, благодаря «Википедии» в курсе, что не доживу. Вместо меня валидэ по факту станет моя дочь (которая еще даже не родилась, и вообще в проекте).
Я отбросила догоревший окурок, и потянулась за новой сигаретой. На плечи мне неожиданно легли теплые и тяжелые ладони.
–Хюррем, что тебя гнетет, роза моя? – султан потерся о мое плечо щекой, как кот. Я мурлыкнула и неожиданно выложила ему краткую версию последних своих размышлений.
Взгляд Сулеймана переменился, передо мной снова стоял грозный Падишах всего мира, а не просто влюбленный мужчина.
–Хасеки – это не должность, это титул, Хюррем. «Милая сердцу». Он показывает твой высокий статус в гареме. Не в жизни, не среди обычных людей. Наши женщины не лезут в политику.
–Ах, не лезу-ут?!– истерически засмеялась я. –Не лезут?!!
–Приведи пример!
–Пример будет из будущего, Сулейман! Следующей после меня знаменитой султаншей станет Нурбану Султан, жена нашего будущего сына Селима, следом после нее – Сафийе, венецианская наложница, затем – Махпейкер Кёсем Султан, четырежды становившаяся валидэ империи!
Глаза Сулеймана чуть из орбит не выпали.
–А пойдем-ка, я тебе почитаю, что об этом писали наши историки, пойдем!
Пошел. Сел рядом со мной у компьютера и с вытаращенными глазами слушал, слушал…
–Это безумство! – под конец не выдержал и взревел султан. – Их делом было детей рожать, а они… перевороты, ставили и снимали визирей и пашей… А эта Кёсем?!! Да где такое видано?!
–Родоначальницей эпохи «женского султаната» однозначно называют одну-единственную султаншу, – пожала плечами я.
–Кто эта неверная?!!!!– заревел раненым бизоном Сулик. Я скромно улыбнулась и похлопала ресничками. –Кто?!!
–Хасеки Хюррем Султан.
От моего ответа он побелел, как свежевыстиранная простыня. А что ты ждал, милый? Что я лгать тебе стану? Не стану. Говорю как есть, честно и открыто. Радуйся еще, что не вру. Могла бы ведь и промолчать, ты же все равно по-русски не читаешь.
Минут через пять Сулейман нарушил повисшее в комнате молчание.
–Мне нужно побыть одному, Хюррем. И все обдумать.
–Хорошо, -пожала я плечами. – Я пойду в другую спальню.
Поднявшись с компьютерного кресла, я вышла из комнаты. Сулейман остался сидеть грустный и опечаленный.
Глава 11.
Проснулась я сильно после обеда – за окном уже начинали сгущаться сумерки. В квартире стояла звонкая и какая-то пронзительная тишина. Меня насторожило это, и, поднявшись с постели, я пошла искать Сулеймана. Его нигде не оказалось.
Слегка обеспокоившись, я вспомнила о его любви к походам в мечеть и решила просто немного подождать. Сварила себе кофе, приняла ванную, перекусила на скорую руку и от нечего делать занялась уборкой.
Прошло три часа, но Сулейман все не появлялся. Меня начало потихоньку потряхивать. Ну не может же он столько времени в мечети пропадать?!
Наскоро одевшись, и схватив ключи от машины, я рванула искать блудного султана.
По закону подлости, в мечети он сегодня даже не появлялся. Подвергнувшись очередному остракизму от иммама, и высказав ему в сердцах все, что я думаю о мусульманах и их религии, я помчалась обратно домой.
Что же делать?! Куда он мог уйти?! Он никого не знает в городе, у него нет денег!
По пути я чуть было не попала в две аварии, и из машины выползла на трясущихся ногах. В тайной надежде открыла дверь в квартиру… Но надежды не оправдались. Сулеймана все еще не было.
А что, если… Я похолодела. Но ведь тогда должно было остаться его тело? Или нет?!
Где тот распроклятый яд?!! Я ведь даже не знаю, где он его хранил!
В ужасе я опустилась прямо на пол и сдавленно застонала.
–О Аллах… за что ты посылаешь мне эти испытания? – вырвалось из меня автоматически. Почему я обращаюсь к Нему? Я же не верю в Бога!
Добравшись до кухни, я открыла холодильник и вытащила початую бутылку красного вина. Нажрусь сейчас вдребадан, и плевать мне на бросившего меня тут одну султана!
После двух стаканов полусладкого меня потянуло на пьяную жалость к себе. Значит, вот так, да? Шовинист замшелый! Чтоб ему скончаться в момент оргазма на одной из наложниц! Значит, меня можно угробить, просто посадив в гареме под чадрой – а в политику ты что, ни-ни, как можно?! Значит, его мамочке воротить великие дела – можно! Махидевран гаремные интриги строить – можно! А мне ему помочь в управлении государством – нельзя!!
Сволочь, мерзавец, ненавижу!!! А как клялся в любви, как клялся…. Все они одинаковые, одним миром мазаны – когда припрет потрахаться, так золотые горы и луну с неба пообещают, а как что-то реальное – так ШИШ! И я еще как будто бы виновата в том, что Александра настоящая когда-то почти шесть веков назад полезла во власть!!
А там ведь остался мой сын… Родной сын, которого здесь я никогда не смогу родить. И он никогда меня не узнает, не узнает, что у него была мать, что она очень сильно его любила…
Уронив голову на руки, я завыла в голос.
Доплакавшись почти до обезвоживания, я отхлебнула еще глоточек вина прямо из бутылки и приняла решение травиться прямо сейчас. Да хотя бы для того, чтобы этой сволочи бороду выдрать – и не постесняюсь это сделать при всех гаремных жителях! Даже при его маме – не постесняюсь!! Будет знать, как русским девушкам в любви клясться, турецкий прохиндей!!
А чем я буду травиться, э?...
Куда лезет человек, чтобы узнать то, чего не знает? Правильно – в Гугл! Гугл знает все. Главное – правильно формулировать вопросы.
Спустя полчаса у меня в руках оказалось написанное на бумажке название лекарства для сердечников, которое при пятикратном превышении дозы способно гарантированно вызвать кому. С сожалением отставив свою верную бутыль (там и вина-то оставалось на донышке…), я поскакала в круглосуточную аптеку.
С боем, но таблеточки мне продали, предварительно с подозрением принюхавшись. Я как ни в чем не бывало дожевывала мятный «Орбит» и делала вид, что винный перегар и я – две вещи несовместные.
Заполучив неправедным путем вожделенные таблетки, я рысью вернулась домой. Напечатала смс-ку своему заместителю, сказав, что оставляю дела на него на неопределенный срок, дела требуют срочного отъезда из Москвы. Домработнице велела не появляться неделю, мол, у меня отпуск, ее услуги пока не нужны, мы вылетаем ночным рейсом, деньги за работу я ей сейчас переведу. Перевела обещанные деньги, достала таблетки, отсчитала нужное количество и проглотила их, запив остатками вина.
–Ну, Сулейманчик, жди… Недолго тебе радоваться жизни осталось… -заплетающимся языком пробормотала я, ощущая, как сердце потихоньку сбивается с ритма.
Спустя пять минут, пережив целую гамму невообразимых предсмертных ощущений, я погрузилась в темноту и уже не услышала, как кто-то отпер дверь в квартиру ключом…
***
–Госпожа!!! – стоило мне открыть глаза, как я увидела сияющую Гюльнихаль Хатун. – Вы очнулись!!! Хвала Аллаху!!
–Хвала, хвала… – вяло пробормотала я, еще толком ничего не соображая. Одно мои полумертвые мозги уяснили – я все-таки попала, куда хотела. Назад теперь дороги нет. Если только еще раз, здесь, отравиться не надумаю. – А где… Повелитель?
Неожиданно девушка замялась. Что такое?
–Хатун?! – от моего рыка язык у нее все-таки развязался.
–Повелитель при смерти, госпожа… Вас отравили одним ядом, но он еще не пришел в себя… лекари надеются только на волю Всевышнего… – на глазах Гюльнихаль блестели слезы. А я резко села и …
Как это – не пришел в себя?! А где он тогда?!!! Куда сбежала эта бородатая скотина, из-за которой я сама решилась отравиться, лишь бы попасть во времена османской империи?!!
Вдохнула, выдохнула и попыталась успокоиться. Ну и леший с ним. Найдется – сам отравится, вот тогда и побалакаем. А я сына видеть хочу!
–Где мой львенок? – откуда у меня эти противные интонации? Не иначе, от Сулика нахваталась. Гюльнихаль пискнула, что Мехмед у кормилицы и она сейчас же его принесет.
Я милостиво кивнула и запросила еды.
–Госпожа, сперва вас должен осмотреть лекарь!
–Я сказала – есть хочу!!
Это на меня так клиническая смерть повлияла, не обращайте внимания. Вот сейчас я покушаю, успокоюсь, увижу сыночка – и сразу стану прежней, вежливой до приторности султаншей.
Спустя полчаса я, наевшаяся и довольная, баюкала сына, убеждаясь, что не зря пошла на этот шаг. Ну его к лешему, этот бизнес, и Сулеймана с его властью туда же, здесь – мой ребенок! И это самое главное, что может быть.
Лекарша осматривала меня вдумчиво, но под конец сообщила, что угрозы здоровью нет. Посоветовала ближайшие пару дней больше отдыхать и усиленно питаться. И как-то так странно мне подмигнула. Я не обратила на это внимания.
В мои покои за следующие два часа набился весь царственный состав гарема: Хати, валидэ в траурной одежке, Шах-и-Хубан, которая приехала навестить маму, Гюльфем и даже пузатая, как пузырь, Махи. Все искренне радовались моему исцелению и по обычаю завалили меня подарками. Против подарков я не возражала. Вдоволь натетешкавшись с сыном, я отдала его няне и попросила отвести меня к Сулейману.
Может, я слегка и успокоилась, но бороду ему тишком повыдирать, пока никто не видит – моя святая обязанность!
Или я – не Хасеки Хюррем Султан!
Глава 12.
За пару дней до пробуждения Роксоланы…
Топ-Капы пребывал в состоянии траура, что вполне естественно. Махидевран ходила, скрестив пальцы и втайне молясь Аллаху о том, чтобы ее шехзаде стал следующим султаном. Кто бы ее стал за это винить? Слишком долго гордая черкешенка прожила, унижаясь и склоняя голову перед каждой особой султанской крови. И теперь ее сердце жаждало справедливости.
Единственной преградой на пути к счастью могла стать только Хасеки. Втайне Махидевран молила Всевышнего, чтобы рыжая девчонка просто не очнулась, и тогда у нее не было бы проблем в будущем. Она не увидела бы, как удавят ее сына, не стала бы мучиться. Ее бы не сослали в Старый дворец.
Положа руку на сердце, Махидевран не желала избавляться от рыжеволосой соперницы, но закон есть закон, и порядки не стоит нарушать. Она бы оставила ее в гареме и даже приблизила к себе – уж больно ее привлекал ум Хасеки. Но….
Печально вздохнув, Махидевран откинулась на подушки и с любовью воззрилась на махавшего деревянным мечом Мустафу. Кто виноват, что все сложилось так, как сложилось? Рыжая невольница, ставшая султаншей за какой-то год, была ей уже симпатична. Но в глубине души колыхалось еще что-то такое, колыхалось… Ревность, обида. Обида на то, что с ее появлением Повелитель и думать забыл о своей любимой наложнице. Приблизил к себе некрасивую, но смешливую и очень гордую девчонку. И, судя по всему, был вполне с ней счастлив.
Этого Махидевран ему почему-то простить не могла. Хоть и не любила, как мужчину, хоть и страдала, когда приходилось ложиться в одну кровать с Повелителем, чувствуя себя грязной игрушкой из плоти и крови, просто постельной рабыней…. А все равно обижалась на такое презрение и невнимание.
–Мама, мама! – запыхавшийся Мустафа подбежал к матери, доверчиво заглядывая ей в глаза. – А когда мы пойдем повидать Мехмедика?
–Скоро, Мустафа, скоро… Сейчас пообедаем и пойдем, – погладила сына по встопорщенным кудряшкам Гюльбахар. – Ты что будешь кушать?
–Я хочу лукум и шербет!– капризно надул губки шестилетний малыш.
–А суп будешь кушать?
–Не буду, Повелитель не кушает суп! Повелитель кушает лукум и то, что захочет! – смеясь, ответил шехзаде. Махидевран ласково обняла сына… И застыла, когда в ее покои без стука вошла мрачная, как грозовая туча, валидэ.
–Нам нужно поговорить. Наедине.
–Госпожа… – живот мешал быстро двигаться, но баш-кадина все равно постаралась максимально быстро приветствовать царственную свекровь поклоном. Султанство – султанством, и хотя оно в ближайшей перспективе, а забывать о субординации все-таки пока не стоило.
–Пошли Мустафу умыться. Где его няни? – брови Айше Хафсы все сильнее сдвигались на переносице. Чувствовалось, что царственная султанша в гневе. И что было причиной ее гнева – оставалось только гадать.
Спустя пять минут перед женщинами поставили блюда с всевозможными лакомствами, а маленького шехзаде увели переодеваться и приводить себя в порядок. Валидэ небрежно забросила в рот кусочек пахлавы и внимательно посмотрела на Махидевран.
–Думаешь, мой сын не очнется? – вопрос повис в воздухе, как топор над головой приговоренного к казни.
–Валидэ…
–Что? Скажешь мне, что каждую минуту возносишь молитвы за жизнь и здоровье моего сына, Махидевран? Не ври, я вижу в твоих глазах радость от того, что скоро именно твой сын станет султаном.
Проклятая Хафса слишком хорошо читала в людских душах.
–Валидэ, я…
–Молчи, я не договорила. Так вот, баш-кадина, запомни – мой внук еще слишком мал, чтобы управлять государством. Сейчас очень нестабильная обстановка, в любой момент, узнав, что скончался Сулейман, сюда войной пойдут очень и очень многие. Страна не может сейчас остаться без правителя, – валидэ была серьезна, как никогда.
Махидевран внимательно слушала, стараясь больше не перебивать свекровь.
–Аги янычар в беспокойстве, Гюльбахар, один из них – Вириз-ага, – уже приходил ко мне справиться о здоровье Повелителя. Они в любой момент могут поднять бунт. Это янычары – наше самое страшное оружие, которое в любой момент может обернуться против нас самих. Ибрагим предложил выдать им бакшиш, но я сомневаюсь в правильности такого решения. Они не глупы, и сразу поймут, что мы пытаемся их умаслить. Так вот – Мустафа пока что еще слишком мал, чтобы янычары были готовы признать его новым султаном. Скорее всего, твоего сына и нашего внука убьют почти сразу после того, как он возьмет в руки меч Аюба.
–Валидэ!! – в глазах баш-кадины заплескался неприкрытый ужас. –Что же нам делать?!
–Молиться, Махидевран, молиться, – с не менее неприкрытой усмешкой отозвалась Айше Хафса. – Я написала своему брату, хану Менгли Гирею. Он вышлет сюда тайно моего младшего брата Юсупа.
–Зачем, валидэ?
–Он будет назначен регентом при маленьком Мустафе, пока тот не повзрослеет. Он силен и опасен, как и любой татарский хан. К тому же, его учили управлять страной. Не можем же мы доверить империю бывшему рабу-греку?!
Несмотря на то, что Ибрагим стал ее зятем, да и неплохо проявлял себя в государственных делах, любви к нему у Царственной колыбели не прибавилось.
–Вместе с Юсупом прибудут войска моего брата, вся военная поддержка, которую он готов оказать. Десять тысяч лучших воинов, Махидевран! Это капля в море против наших же полков, но…
–Я поняла Вас, валидэ, – лицо Махидевран было белым, как простыня. Мечтая о власти, баш-кадина как-то не задумалась о проблемах, сопутствующих этой самой власти. О тех, кто мечтает попасть на османский престол. О янычарах, которых усмирить можно только грубой, очень грубой силой. О постоянном риске и ожидании удара в спину. Как не ненавистна была валидэ гордой черкешенке, в этот раз она была абсолютно и полностью права. Стоит умереть Сулейману, как Мустафа отправится следом за ним.
В этот момент, впервые за долго время, баш-кадина искренне взмолилась Всевышнему о здоровье Повелителя. Она может и подождать, рано или поздно ее сын все равно придет к власти.
А сейчас стране нужны мир и порядок, под железной рукой ее прежнего Правителя. И его рыжей Хасеки, про которую уже давно ходят слухи, что ее власть над султаном – не только в постели. Ум славянской наложницы успел завоевать славу не только в пределах стен гарема…
–Хоть бы, что ли, очнулась Хюррем… – тоскливо прошептала Махидевран, машинально откусывая кусочек лукума.
–И не говори… – не менее тоскливо отозвалась Айше Хафса.
Глава 13.
Султан сидел на лавочке в парке, недалеко от дома Александры, и размышлял. Недавний разговор с женой поверг его в полное отчаяние, да такое, что жить бедному Повелителю мира уже как-то и не хотелось. Какой смысл жить, если сразу после твоего правления начнется упадок династии? И ты ничего не можешь для этого сделать, и хотя бы как-то предотвратить.
Лучше бы она просто ничего ему не рассказывала. Иногда многие знания – это многие печали.
Вздохнув, Сулейман достал из кармана сигареты и закурил. Это, конечно, не привычный кальян, но тоже неплохо. Хотя Хасеки пыталась предупредить супруга о вреде никотина и возникновении зависимости, слушать Сулейман ничего не стал. В некоторых вопросах он предпочитал сам принимать решения.
Перед глазами Повелителя стояла прекрасная сильная женщина, в которую его угораздило влюбиться. Молодая, умная…. Вредная, правда, и с отвратительным характером. Размышляя сейчас, Сулейман откровенно не мог понять, за что же он ее полюбил. Там, в его привычном мире и времени, была маленькая хрупкая девушку. Беззащитная, как птичка, но с недетским умом и рассудительностью. Страстная умелая любовница и верный друг. Она выгодно отличалась от привычных ему женщин.
Здесь он увидел ее истинное лицо. Сильный волевой характер, жажду власти, ум, превосходящий ум его Великого визиря и многих пашей. Привычку приказывать и повелевать. Она даже им помыкала. И, несмотря на свою страстность… Не чувствовалось в ней любви к султану, и почему-то он понял это только сейчас. Александра его не любила, а просто смирилась со своей участью. Там. Здесь же… Все встало на свои места.
И от этого Сулейману было как-то по особенному тошно.
А еще в ней была злость. Она была переполнена этой тщательно скрываемой злостью просто до краев, и та регулярно выплескивалась. Здесь, в этом мире, Саша была не на месте. Ей бы на войне, впереди войска скакать, вести на смерть и убивать сотнями, давать выход своей испепеляющей душу злости. Ее место не здесь… А там, в 16 веке, во дворце Топ-Капы. Вот только не в привычной роли султанши. Ей нужен простор и воля, возможность для маневра. Пусть у него будет непривычно сильная женщина, но ведь если ей дать возможность – она перевернет мир!
Сулейман долго еще сидел на лавочке, размышляя. Потом пошел просто прогуляться, не переставая думать. В голове у него начал рождаться план использования Хасеки в мирных и не очень целях. Пускай она его не любит, со временем это изменится. Да и так ли уж нужна султану ее любовь? Ему нужна верность, может быть –дружба, – и преданность. А главное – ее ум и характер.
Окончательно определившись с будущим своей необычной жены, султан решил вернуться в дом. Выбросив окурок последней сигареты на газон, он повернул в сторону дома и неспешным шагом направился обратно.
Войдя в квартиру, Сулейман удивился странной тишине. По его расчетам, Александра давно должна была проснуться. Слегка обеспокоившись, султан всего мира отправился на поиски жены.
Обнаружил он ее в спальне. Саша лежала на кровати ничком, бледная и холодная, еле дышащая.
–Хюррем… – слегка потряс ее за плечо Сулейман. – Хюррем, очнись!
Девушка не отзывалась. Перевернув ее на спину, султан поразился мертвенной бледности супруги.
–Хюррем, что с тобой?!
Он еще не успел догадаться, что жена его опередила и отправилась обратно одна. Заметив возле кровати коробочку из-под лекарства, Сулейман начал осознавать произошедшее.
–Хюррем, что же ты наделала… – схватившись руками за голову, прошептал он. – Как же я буду тут, один?!
Бледная полумертвая девушка, естественно, ничего не ответила.
***
Вставать с кровати, несмотря на гневные вопли лекарей, я начала почти сразу, как прошло головокружение. И сразу же направилась в покои к «отравленному Повелителю». За мной потрусила валидэ, так что план по выдиранию бороды муженьку пришлось с сожалением отложить.
–Хюррем, не беги так, – не поспевая за мной, просипела сзади Айше Хайса. Я послушно сбавила темп. Привычка быстро ходить вернулась со мной из моего времени. –Стража, пропустите Хасеки в покои Повелителя!
В покоях царило поистине траурное настроение. Везде были зажжены свечи, воняло травами и примочками, а в углу била в бубен какая-то откровенно дикая баба. При виде нее мои брови непроизвольно поползли на лоб.
–Валидэ Султан? – обернувшись к свекрови, я взглядом указала на бабу с бубном.
–Это колдунья, – слегка виновато призналась Хафса. Мои глаза стали очень большими и круглыми. – Она считает, что Повелителя кто-то проклял. И теперь пытается снять заклятие с моего сына.
–Давно пытается? – не удержалась от сарказма я.
Валидэ как-то виновато пожала плечами. Суеверные вы мои.
–Хатун, – подошла я к «колдунье». – Как успехи? Ты вылечишь моего супруга?
–На нем о-очень, о-о-о-очень сильное заклятие, его кровь отравлена, султанша-а! – начала завывать припадочная баба. Но при виде моей довольно скептичной рожи быстро перешла на относительно нормальный язык. – Я пытаюсь вызвать дух Повелителя из астрала, чтобы узнать имя его врагов!
–Зачем? – давясь хохотом, проявила я участие к такому нелегкому делу. Валидэ стояла тихая и скромная, рядом с кроватью Сулеймана, нежно гладя его по волосам. – Что тебе даст знание имени его врагов?
–Я верну им проклятие, и султан очнется! – затряслась ведьма, закатывая глаза так, что стали видны белки. – Помогите мне, султанша, вы самый близкий ему человек! На ваш зов Падишах откликнется быстрее!
Мое лицо выражало крайнюю степень охренения, видимо. Вот что-что, а духа еще живого султана из астрала в компании припадочной дуры в перьях мне еще вызывать не доводилось!
Что ж, все в жизни когда-то бывает в первый раз…
Валидэ от кровати смотрела на меня взглядом, исполненным безумной надежды.
–И что я должна делать? – смирившись со своей участью, спросила я у колдуньи.
Глава 14.
Великий визирь Османской империи, Ибрагим-паша Хазрет Лери, в задумчивости смотрел на спящую супругу. Мысли, роившиеся в его голове, были очень далеки от размышлений о тихом семейном счастье и будущем рождении наследника. В данный момент Визирь –и-Азам вынашивал коварный план по поднятию восстания корпусом янычар. Момент для этого был самый что ни на есть подходящий.
Вы спросите, а какова была цель Ибрагима, бывшего сына рыбака из Парги, ныне ставшим третьим в государстве Османов по влиятельности человеком? Ответ банален и прост до безобразия. Месть и жажда еще большей власти. Ему было мало того, что он уже имел.
Нужна была серьезная власть и полная свобода действий. После трех ночей бессонных размышлений, Ибрагим пришел к выводу, что ему необходимо добиться восшествия на престол не шехзаде Мустафы, а маленького Мехмеда, сына русской рабыни Хюррем и его бывшей любовницы. А самому добиться статуса регента при малолетнем султане.
Идея снова сделать Роксолану не бывшей, а настоящей любовницей, Ибрагима тоже в покое не оставляла. Он скучал по этой проклятой ведьме, решившей вновь хранить верность своему султану. Он чувствовал себя так, будто им просто попользовались и пошли дальше. Ненависть к жене и ее постоянные разнузданные желания еще больше усугубляли ситуацию. Ибрагима уже тошнило от Хатидже и ее постоянных капризов.
Логика подсказывала визирю, что возвести на престол сына Махидевран было бы и проще, и легче. Управлять страной при маленьком Мустафе будет несложно – черкешенка более податлива, чем русская султанша.
Но вот беда – Махидевран в своей постели визирь видеть совершенно не желал. Он просто бредил рыжими волосами законной супруги падишаха, ее тугой полной грудью, которую так берег Сулейман, и страстностью в постели. Несмотря на то, что собственная жена была еще более горячей, чем фаворитка Падишаха, Ибрагим больше никого, кроме зеленоглазой заразы, не хотел.
Околдовала, заворожила? Может быть. Ему было плевать. Он хотел править этой страной вместе с Хюррем, жить с ней, как с женой, и растить ИХ детей.
То, что Сулейман пока еще не умер, а просто был в коме, Ибрагима уже мало волновало. Он строил планы на будущее и уже начал их воплощать.
Недавно взятая на роль новой няньки Мустафы наложница последнюю неделю исправно подливала ему в пищу купленный Ибрагимом у проверенного человека яд. Вскоре маленький шехзаде должен будет отправиться следом за своим отцом в райские сады Аллаха. А пока же необходимо было создать прецедент, поднять восстание среди янычар и самому же его подавить, дабы показать, что без его мудрого руководства страна не выживет.
Затем останется только довести Хатидже до идеи о разводе. Для этих целей Ибрагим припас давно раздражавшую его Нигяр-калфу, с которой начал демонстративно заигрывать. Дальше флирта дело пока не заходило, но влюбленная женщина уже готова была на все. Ее нимало не смущало то, что у «любимого» есть законная супруга-султанша.
Ибрагим усмехнулся. Совсем скоро он возьмет Нигяр в свой рай, чтобы затем свергнуть ее в самые пучины ада. А кто виноват? Нужно уметь уважать узы чужого брака, а не класть глаз на женатого мужчину. Тогда и проблем не будет.
Ибрагим утомленно улыбнулся и закрыл глаза. Рядом сонно сопела ненавистная жена, перед глазами стояла прекрасная рыжая султанша. Царственности в ней было поболее, чем в султанше крови. Представив Роксолану рядом с собой на золотом троне османов, Ибрагим мечтательно улыбнулся. Вместе они перевернут мир!
***
Цирковое представление началось. Меня со всем почетом усадили рядом с султаном, баба в перьях, чьего имени я так и не узнала, выдернула у меня из косы два волоска и бросила их на воняющие чем-то угли. Благовоний-то, благовоний намешала…Ох, мать моя, что за цирк уродов…
Валидэ чинно сидела на другом краешке постели и с надеждой наблюдала за «колдовскими» манипуляциями.
–Возьмите господина за руку, султанша! – приказала мне тетка, настраивая любимый бубен. Я послушно взяла вялую холодную ладонь Сулеймана в свою. – Мне нужен его волос!
–Из бороды подойдет? – коварно поинтересовалась я. Обещала же бороду выдрать!
Посмотрев на меня с укоризной, тетка выдрала у Сулика волос с виска. Я понуро вздохнула. Не удалось …. А так хотелось!
–Закройте глаза, султанша!! – волоски полетели в жаровню, откуда завоняло еще гаже. – Повторяйте за мной!
–Повторяю, – послушно согласилась я, закрыв глаза.
–Приди, Кассиэль!!!
–Не буду я это повторять.
–Почему?!!
–Это из религии иудеев. И потом, мы же там Сулеймана зовем, или нет?!
Тетка заскрипела зубами, валидэ сидела молча, как каменный истукан, и ни во что не вмешивалась.
–Приди, Анаэль!!!
–Еще один … – пробормотала я себе под нос еле слышно. Тетка начинала меня доставать не по-детски. – Зачем тут эта толпа?!
–Это имена ангелов, султанша!!
–Ты еще Мункара и Накира позови! – выплюнула я. Тетка подавилась возмущенным бульканьем. – А можем и просто взяться за ручки и вместе запеть «Шма, Исраэль, адонай элохейну, адонай эхад!»
Колдунья оторопела, валидэ наконец-то подала признаки жизни:
–Что это значит, Хюррем? Ты читала какое-то заклинание?
Я устало вздохнула:
–Это просто молитва на древнееврейском. «Слушай меня, народ Израиля, Господь наш – един, Бог наш – един!»… не суть важно.
–Ясно, – нахмурилась валидэ, явно не поверив мне не на йоту. И меня прорвало:
–Слушайте! Мне надоел этот балаган!
Хватит фарс разводить! Не знаю, зачем сюда позвали колдунью, но одно могу сказать точно… Сулейман скоро придет в себя! День, максимум два – и наш Повелитель снова будет с нами… А колдовство…
Договорить я не успела. Ладонь Сулеймана дернулась в моей руке и крепко сжала пальцы.
–Он приходит в себя! – еле дыша от счастья, прошептала валидэ.
–Работает мое колдовство!! – не к месту влезла Зейнеб-хатун. Я посмотрела на нее очень злыми глазами, но бабе было плевать.
–Хюррем? – донесся слабый голос с постели.
Глава 15.
Пока с Сулейманом возились лекари, я отправилась в сад, подышать свежим воздухом. Мутные глазки супруга и его блаженная улыбка идиота, которая возникла на лице сразу, как он осмотрелся, выбесили меня до крайности. Тяжело, однако, делать вид, что ты безумно рада видеть очнувшегося султана, когда саму трясет от ярости и желания придушить его своей же косой!
