Текст книги "Я- Хюррем! (СИ)"
Автор книги: Наталья Коралевских
сообщить о нарушении
Текущая страница: 2 (всего у книги 13 страниц)
Глава 4.
– Хюррем – хатун! Уймись! – меня все – таки оттащили от неплохо побитой и исцарапанной девки, но боевой запал еще не прошел. –Тебе через час перед нашим падишахом выступать!
А вот эта фраза привела меня в чувство получше, чем ведро ледяной воды, вылитой за шиворот спросонья.
– Кошка бешеная! – рыдая, отступила от меня девка, чья имя я узнать так и не успела.
– На себя посмотри, – снова завелась я с пол – оборота. – Ни кожи, ни рожи, один язык паршивый, который укоротить бы следовало! И это – наложница самого Падишаха?! Да не смеши меня, тебе самое место – в конюшнях убираться! Приказывать она мне еще будет, курица ощипанная!!!
Сюмбюль только ладошки к щекам прижал, пораженный моими злыми речами. Нервные они тут все какие – то.
Я отошла от поверженной врагини, отряхнулась и затребовала зеркало. Евнух крякнул. Мои эмоциональные всплески явно его напрягали.
Но зеркало принес, и на том спасибо.
В зеркале отражалось взлохмаченное чудовище с расцарапанной щекой и подбитым в пылу сражения глазом. Ой, мать моя женщина!
…А с другой стороны… Ура, я спасена! Хотя бы на время. Как раз сумею привыкнуть к мысли о том, что мне придется ложиться в кровать с этим… Сулейманом.
(Для меня теперь это имя звучит как ругательство, честное слово!)
– Ой – ой… – неискренне запричитала я. – И как же я в таком виде – да к Повелителю…
– А я о чем тебе говорил, верблюдица упрямая!! – не выдержав, взорвался Сюмбюль. Нервы у бедняги ни к черту, как я погляжу. –Как мы Падишаху скажем?!
– А это уже не твоя печаль, – с коварной усмешечкой отозвалась я. – Найди мне лекаря, Сюмбюль – ага, и позови кого – нибудь, кто писать по – вашему умеет.
Евнух ничего не понял, но согласился.
***
Сгоравший от страсти султан судорожно шлифовал камень в кольце с измурудом, которое довольно давно начал делать в подарок Махидевран (это было еще до того, как он стал султаном). Мозг и руки срочно следовало чем-то занять, потому что чем больше времени проходило – тем больше Падишах Всего Мира понимал, что до вечера он банально не доживет. Взорвется от переполняющего его желания.
Перед глазами стояла прекрасная рыжая бунтарка. Султан неожиданно осознал, что он уже не может толком вспомнить черты ее лица, он запомнил только, что у нее удивительный смех, искорки которого отражаются в зеленых, как этот изумруд, глазах…
Она вся словно быы излучает солнечный свет, сверкает и переливается, как драгоценный камень среди кучи булыжников, такая дерзкая и ни на кого не похожая Хюррем…
«Обойдется Махидевран без кольца. Другое сделаю. Потом, как-нибудь… Этот изумруд должен принадлежать не ей!», – мелькнула в сознании султана мысль. И он наконец смог сосредоточиться на процессе доводки ювелирного украшения до ума.
В этот момент в дверь скромно поскреблись.
–Войдите! – недовольно крикнул Сулейман, не желавший отвлекаться от работы.
В дверь просочился гаремный евнух со свитком в руках.
–Вам послание от госпожи Хюррем-хатун, Повелитель! – заикаясь от затопишвего его раболепия, проблеял евнух. Султан отбросил кольцо и вихрем подлетел к евнуху, вырвав драгоценное послание из его дрожащих лапёшек.
–Можешь идти! – кинув гонцу пару золотых монет, бросил он. Евнух послушно испарился, будто его и не было.
Султан нетерпеливо развернул свиток и …
«О Султан моего сердца!
Бьет тебе челом Смеющаяся Госпожа, которой в данный час скорби и разлуки с тобой, о Падишах Моего Сердца, далеко не до смеха. (Как это ни прискорбно.)
Спешу сообщить, что злая воля и Провидение против нашей сегодняшней встречи – возвращаясь из хаммама, я споткнулась и разбила лицо, став похожей на янычара, побывавшего на поле брани и вернувшегося оттуда с потерями.
С таким ликом смущать твой небесный взор я решительно отказываюсь, посему прошу не гневаться и дождаться моего волшебного исцеления, да ниспошлет его Аллах Всемилостивейший в кратчайшие сроки!
Обещаю писать тебе каждый день и тем скрасить часы и дни невольной разлуки.
Твоя Хюррем»
Гневный вопль султана слышал, наверное, весь дворец…
Глава 5.
В покоях Валидэ
Валидэ кушала лукум и любовалась физиономией своевольной рыжей девки. Та смущенно хмыкала, хихикала и делала вид, что еще пару часов назад между ними не произошла отвратительная сцена, когда негодяйка ухитрилась унизить Валидэ перед Сулейманом по самые гланды.
– Я же помню, Вы меня за Ибрагима сватаете! – вломившись в покои Хафсы минут десять назад, заявила Хюррем. – И вот, я решила Вам в этом помочь!
И сдернула с лица яшмак. Увидев то безобразие, что творилось с ее лицом, валидэ ощутила просто – таки непередаваемую благостность.
– Ты забываешься, я тебя не звала, – начала вяло отчитывать рыжую бестию Хафса, но потом махнула рукой и предложила ей выпить щербета и угоститься лукумом. А услышав о послании, отправленном султану с целью сгладить конфликт, и вовсе подобрела.
– Откуда ты, Александра? – неожиданно пришла в голову валидэ странная мысль. –Ты кажешься мне слишком разумной и образованной для обычной крестьянки…
Наложница передернула плечами и сделала вид, что не услышала вопроса.
– Говори.
Последняя фраза звучала уже отнюдь не вопросительно. Были в ней определенно нехорошие интонации.
– С Красной Руси, – неохотно ответила наложница. – Росла и воспитывалась в женском монастыре святой Матроны Московской, а так как являюсь внебрачной дочерью мелкого польского шляхтича и обычной русинки, то папенька изволили позаботиться о будущем внебрачного своего дитяти, в связи с чем и профинансировал моего обучение с проживанием, с целью дальнейшего моего продвижения на пост настоятельницы данного монастыря. Нужны ему были свои люди в верхушках церковной власти на Руси. Зачем – не спрашивайте, в подробности меня по малолетству не посвящали.
Валидэ с первого же слова не поверила ей ни на грош. Речь девчонки не вязалась с ее панибратскими манерами, но было ясно – польский князек готовил доченьку отнюдь не в Невесты Господни, а скорее на роль шпионки – засланки, а вот как именно попала она в гарем и с какими целями – это еще предстояло выяснить.
У рыжей было два выхода: либо к Ибрагиму в жены, либо в мешке в Босфор, причем второй вариант Хафсе нравился даже больше. К сыну, тем более такому слабому по части женского пола, она ее теперь и на пушечный выстрел не подпустит!
…Скорее бы, что ли, приехала Махидевран!
На полпути между Манисой и Стамбулом
– Мама, мы скоро приедем? – в сто двадцатый раз за последний час спросил маленький назойливый султаненок. Он же шехзаде Мустафа, пошедший характером во всех своих упертых предков из династии Али Осман.
Махидевран устало помассировала виски – голова раскалывалась от боли, – и только кивнула. Говорить сил уже не было. Переезд из Манисы в Стамбул был в самом процессе, а она уже устала так, будто неделю подряд не разгибая спины выметала мусор из гарема.
Сын был ее отрадой и опорой, в его глазенках она отчетливо видела золотую лестницу, способную вознести ее в будущем на самые вершины власти, но…
Но иногда она очень хотела бы отдать ему кому – нибудь до тех пор, пока сын не достигнет сознательного возраста.
Махидевран нахмурилась и отдернула шторку, закрывавшую окно кареты. Пейзаж за окном был незнакомым, и – ах, как же ей хотелось поскорее очутиться в Стамбуле!
Чтобы понять и поверить: это не сон, Сулейман действительно стал султаном, а она – его баш – кадина и мать наследника, – теперь обрела почти неограниченную власть в гареме. Она – Хасеки Махидевран Султан! Выше ее по статусу только Валидэ Султан и султанские сестры – Принцессы крови.
– Ничего, недалек тот день… – прошептала Махидевран, которой не хотелось ждать долгие годы и десятилетия, пока Сулейман освободит трон по естественным причинам. – Вскоре он наверняка отправится в поход… А там чего только не случится…
– Мама!!! – дернул ее за рукав феридже назойливый сынок.
– Да, мой львенок?! – злобный рык вырванной из сладких грез мамы был ему ответом.
– А мы скоро приедем?!
– Уже совсем скоро, сынок. Потерпи… – сквозь зубы, в сто двадцать первый раз ответила несчастная баш – кадина.
Глава 6.
Взбешенный до синих чертей в глаза Сулейман несся по коридорам Топ – Капы в покои сиятельной матушки. Почему – то ему показалось, что письмецо ему послала вовсе не Хюррем, а маменька. Почему? Интуиция, однако! А своей интуиции Сулик привык безоговорочно доверять.
Распахнув внушительным пинком дверь в покои валидэ, Сулейман ворвался внутрь и уже открыл рот для заготовленной гневной отповеди, как вдруг…
Как вдруг заметил сидящую скромную, как воробушек, рыжую зазнобу.
Лицо ее и правда больше всего походило на лицо янычара, которого вынесли с поля боя.
– Хюррем? … – недоверчиво поинтересовался Сулейман, вплотную подойдя к рыжей скромняжке, и откровенно разглядывая нанесенные ей увечья.
– Сулейма – ан… – тихонько отозвалась рыжая, потупив глазки в пол.
Валидэ открыла было рот, чтобы что – то высказать —, но Сулейман повелительным жестом приказал маме молчать в тряпочку.
– Почему лекаря не позвали?! – закончив осмотр девицы, громовым голосом рявкнул Сулейман. – Почему здесь сидишь, а не ко мне сразу пришла?! Кто это сделал, Хюррем?! Не молчи, не покрывай, я казню любого, кто осмелился нанести вред твоему милому личику!
Последовала немая пауза на пару минут.
***
«Попадос!», – подумала я после тирады возмущенно фырчащего султана. Кого сдавать, кого не сдавать, блестящая ложь за секунду не придумается, валидэ еще смотрит, как крокодил на вегетарианской диете – лишнее слово, и не будет больше меня – Хюррем, буду рыбок кормить в Босфоре… Своим телом.
– Хюррем! – раненным бизоном взревел султан, которого угнетало мое молчание. А, мать твою, была не была!
И я, судорожно всхлипнув, закатила глазки и изобразила глубокий обморок.
– СТРАЖААААААААААААААААААА!!! – раздался поистине нечеловеческий рев ошалевшего Сулеймана. –Лекаря сюда, БЫСТРО!
Я еле нашла в себе силы не вздрогнуть от этого бешеного ора. Ничего себе голосочек у султана – трубы Иерихона пали бы, посрамленные!
Но мне было не до сторонних размышлений. Сейчас следовало очень быстро придумать правдоподобную ложь, которая никаким боком не задела бы сиятельную, мать ее за ногу, валидэ, и без того желающую сожрать меня без соли и специй, евнуха Сюмбюля – не люблю подставлять ни в чем не повинных людей…
А девку…хм…Вот ее – то как раз не жалко, в принципе, просто… Грязно как – то получается.
Моя внутренняя шизофрения проснулась в самый неподходящий момент. Остановка внутреннего диалога мне никогда хорошо не давалась – что есть, то есть.
"– Ты рассуждаешь, как слюнявая идиотка. Что тебе до какой – то совершенно посторонней девки? Свою шкуру спасать надо!
– Ее казнят.
– Дура!! Так казнят тебя, а не ее!
– Это еще бабушка надвое сказала.
– ДУРА! И еще бизнесом занималась, фу – ты, ну – ты! Лучше бы в соцработники пошла, раз так нравится спасать ценой своей шкуры всех сирых и убогих! А ведь она первая тебя зацепила! И даже не вступился никто!
– А никто и не обязан был вступаться.
– ДУРА…."
Закончив препираться со своим вторым «Я», злым и всем недовольным, я вновь вернулась в реальный мир и прислушалась. Вокруг меня уже активно кто – то суетился, ощупывая сухими старческими пальцами мое покоцанное личико, а в сторонке тихо рычал на маму злобный Сулик, которому явно хотелось крови и выпустить чьи – нибудь кишки.
Что ж… Пожалуй, я предоставлю ему такую возможность. Только не при всех. Пора менять планы, Саша – Хюррем! Нужно активно вербовать султана на свою сторону. Без его защиты меня утопят, даже «мяу!» сказать не успею. Этим и займемся.
– Сулейма – ан… – еле слышно простонала я, «через силу» разлепляя глаза.
Глава 7.
Я блаженствовала, лежа на огромной султанской кровати. Из покоев валидэ Сулейман вынес меня на руках и мужественно тащил не особо легкую тушку к себе через все длиннющие коридоры. Я не сопротивлялась.
В данный момент меня кормили с рук вкуснейшими лакомствами, которые со скоростью свиста приготовили по заказу султана повара. У них там что, пароконвектомат стоит? Хотя какая разница…
Мням… Вкусно!
– Хюррем… – нежно провел пальцами по моему лицу султан. – Маленькая, как птичка… Хрупкая…
Я чуть не замурлыкала. Потом напомнила себе о том, что моя задача – не султанов соблазнять. А какая, кстати?
Об этом я подумать еще не успела.
В идеале, вернуться домой, но честно говоря, мне даже в голову не приходит, как к решению этого вопроса подступиться. Стало быть, это отложенная задача, а не горящая.
– Как твое настоящее имя, Хюррем? Имя, которое при рождении тебе дал отец?
– У нас имена девочкам дает мать, а не отец, – сурово поправила я султана (не уточняя, что так было принято конкретно в моей семье). –Меня зовут Александра, Саша. Как…
– Как Александра Македонского?! – вытаращил глаза Сулик.
– Ну да, а что? У вас так не называют, но это вроде как греческое имя, и в Греции точно должны быть девушки с такими именами. Разве тебе не привозят наложниц из Греции?
Моя панибратская манера общения султана почему – то безумно радовала. На «ты» обращаться разрешил лично.
– Я не задумывался об их именах, и у меня лично не было постоянных фавориток из Греции. Ты знаешь про Александра Македонского? – неожиданно перескочил с темы на тему Сулейман. Я кивнула, сунув за щеку еще один кусочек лукума. Ну какая же вкуснятина! Все натуральное, никаких тебе ГМО!
Глаза султана стали какими – то непропорционально большими.
– А откуда ты о нем знаешь?
– Читала, – не задумываясь, откликнулась я.
Просиявшее лицо Падишаха Мира было мне ответом.
– Она еще и читает… – влюбленно, ни к кому не обращаясь, прошептал Кануни. – О Аллах, ты осчастливил своего раба!
Хотела я было вставить свои пять копеек, что за мое умение читать ему не Аллаха, а мою маму и учителей благодарить надо, но вовремя язык прикусила.
– А что еще читала?
А вот тут мне придется о – очень тщательно следить за трассой, чтобы не сболтнуть лишнего.
Или…
– Да ну тебя с книгами! – шутливо пихнула я его кулачком в плечо. –Давай танцевать!
Но я совершенно не ожидала, что он согласится!
За неделю до…
Я задумчиво грызла семечки, бездумно глядя в монитор. Сериал «Великолепный Век» поражал. Нет, все красиво, но… Почему никто не прибил рыжую нахалку, а няшкался с ней – я так и не поняла. Но, в целом, зрелище захватывало. Я искренне сочувствовало сериальной Махидевран – чисто по – женски мне было ее жаль. Сулейману хотелось устроить внеплановую кастрацию. Хюррем жалеть почему – то не хотелось.
Видимо, это расставание с Антоном давало себя знать.В своем нормальном состоянии, не депрессивном на почве любви, я бы прониклась к рыжей кукушке всей душой.
Правда, актриса подобрана на роль как – то…. Мда… Ну у режиссера свое видение, у меня свое, так что оставим рассуждения на эту тему за кадром.
В голове никак не желала складываться картинка – мои сны, которые начались до каких – либо моих столкновений с информацией о Роксолане, странное высказывание старой цыганки в кафе и вся эта муть, которая забивает мне голову уже больше месяца.
Я практичный человек, во всякие чудеса не верю, а период моего оголтелого увлечения фэнтези закончился одновременно с периодом второго пубертата и смертью родителей, после которой все надежды на чудо приказали долго жить. Банально, но факт – никаких Сил, магии и прочего нет. Бога нет. Когда у тебя происходит горе, все, что ты можешь – остаться с ним один на один и пытаться как – то выплыть. Без всяких там заговоров и заклинаний.
Вздохнув, я закрыла крышку ноутбука и растянулась на кровати, бездумно разглядывая потолок.
Хюррем… Сериал меня не особо вдохновил, если честно, а вот скачанную в Ipad книгу Загребельного почитать было бы интересно. Как – нибудь потом, потому что в офисе своем я уже неделю с лишним не появлялась, и судя по подозрительному затишью и отсутствию звонков со стороны управляющего – меня в конкретный момент имеют на деньги собственные же сотруднички. Так что завтра встаю, умываюсь, в фитнес – клуб на танцы, а потом – в офис.
Напомнить о том, «кто в доме хозяин». А книжку все – таки начать читать надо…
С этими прозаичными мыслями я сама не заметила, как уснула.
И снился мне – в который уже раз, – заснеженный Стамбул и чьи – то пронзительные голубые глаза, глядевшие на меня с теплотой и любовью.
Глава 8.
–Нет, Хюррем! – сердился султан. – Ты отсюда никуда без моего разрешения не выйдешь, ясно тебе?!
–Сулейма-ан…-тоскливо простонала я. Спорили мы уже с час. И все никак не могли прийти к консенсусу.– Я ведь всего лишь хочу сделать тебе сюрприз!
–Нет, нет, и нет!! Позови сюда служанок, тут есть отдельные покои, соединенные с моими – и готовь свой сюрприз там, сколько влезет! А я пока слуге прикажу кальян подготовить.
Сибарит, гад, тиран и деспот!!
–Хорошо, – покорно склонила голову я, стараясь не поворачиваться к султану подбитым глазом. – Зови служанок. А кто там у тебя в этих покоях живет, э?
–Ибрагим жил, – на слове «жил» султан почему-то сделал четкое ударение. – Больше он там жить не будет.
–Ясно…– Ясно было только одно – что мне ничего не ясно. Но спорить с этим ослом упертым не было уже ни сил, ни желания.
Служанки прилетели по зову своего Повелителя быстрее легкокрылых бабочек. Ибрагима из покоев выкинули тем же реактивным темпом.
Я вошла в небольшую, но очень уютную комнатку и поняла одно – я буду здесь жить!
До того она милая, что просто жуть. На столе лежала книга, оставшаяся от предыдущего владельца.
Я подошла к столу и нежно провела пальцем по кожаной обложке. Боги, в мое время эту книгу бы только на аукционе «Сотбис» можно было найти, и то – не этих лет выпуска!
Данте Алигьери, «Божественная комедия». На итальянском. Неужели Ибрагим настолько образован? Знает несколько языков? А по нему и не скажешь…
Из задумчивости меня вывел тоненький голосок служанки, назвавшейся Мелек Хатун.
–Госпожа… Вы просили принести Вам ткани, цимбалы и саблю. Саблю Повелитель не разрешил давать. Ткани все готовы и ждут Вашего выбора!
–К тканям желательно приложить портниху, – криво усмехнулась я. –Сама шить не обучена, уж извините.
Видимо, статус «любимицы Падишаха» предполагал любые мои промахи и отсутствия умений превращать в «очаровательную изюминку».
Портниха прибыла по первому же свистку, и я углубилась в процесс подготовки костюма для танца с непонятным мне самой упоением.
Султан всего мира, десятый Падишах Османской Империи, возлежал на подушках и нервно курил кальян на фруктах. Хюррем запаздывала, но из-за двери смежных покоев доносился периодически нежный смех. И пока именно он сдерживал султана от необдуманных поступков.
–Дестуур! Хасеки Султан Махидевран! – послышался голос стражника из-за двери. Султан подавился дымом и раскашлялся…
Только Махидевран ему еще не хватало!
…Два события произошли одновременно. Распахнулась дверь смежных покоев, и оттуда показалась прелестнейшая гурия, закутанная в белый шифон и шелк. Лицо красавицы прикрывал короткий яшмах, живот был соблазнительно оголен, показывая сережку в пупке, а шальвары были настолько прозрачными-и… Но не успел Сулейман сглотнуть набежавшую слюну, как двери его покоев открылись и показалась Махидевран в мятом платье – видно, с дороги даже переодеться не зашла, сразу к нему понеслась.
А где вообще эти проклятые евнухи, которым он приказал охранять двери и передавать всем, чтобы его не беспокоили?!
–Повелитель?! – лицо Гюльбахар перекосилось при виде гурии в белом.
–Сулейма-ан…-нежным, невероятно эротичным голоском потребовала объяснений Хюррем. Глаза наложницы недобро засверкали из-под яшмака.
–СЮМБЮЛЬ-АГА!!! – не своим голосом взревел султан.
…Десять минут спустя.
–Она, по-моему, расстроилась, – недовольная Хюррем стаскивала с себя яшмак. Султан старался на нее не смотреть. – Неправильно это, Сулейман. Она мать наследника. Жена, можно сказать. А тут – такая встреча! Прямо «Добро пожаловать отсюда!». Не по-людски. Аллах не одобрит!
–Хюррем?! – пораженно воззрился на любимицу падишах. – Ты отчитываешь меня?!
–Не отчитываю, а указываю на стратегически важные неточности в общении с баш-кадиной. В этом мире ладно, вся вина загладится так или иначе, а перед Аллахом кто отвечать будет? М? – рыжая нахалка поставила Сулеймана в тупик.
–А как же мой танец?! – наконец, обиженно спросил он.
–Я у тебя во дворце состарюсь, у нас еще тысячи ночей будут!! А ты спрашиваешь – когда же танец, как же танец?! СУЛЕЙМАН!!!
Султан пораженно смотрел на разъяренную наложницу, посмевшую не просто повысить голос на Повелителя, а орать! Да еще и заставлять оправдываться?! И за что?!
–Иди к себе, Хюррем, -серидто приказал Падишах. Рыжая покорно кивнула и поинтересовалась нежным, невинным голоском:
–К себе –это куда?
Вот тут султан в очередной раз попал в тупик. По плану, к себе –это в смежные покои. Но раз сейчас Махидевран ублажать придется… В гареме – небезопасно. Так куда?!
–В темницу пока что!! – громко рыкнул султан. Притянув к себе округлившую глаза Хюррем, добавил очень тих ей на ушко: –Туда принесут теплые одеяла, еду и сладости. Будь так добра, сделай вид, что провинилась, и я тебя сослал… Небезопасно в гареме находиться. Мама… не в настроении.
–Слушаюсь и повинуюсь! – тихонько ответила ему Хюррем, тоже на ушко Подумала и нежно прикусила его за мочку. Султан чуть на Небесах не оказался раньше времени. –Главное – изъять меня оттуда вовремя не забудь… Повелитель…
С этими словами Хюррем гордо выпрямилась и направилась к выходу из покоев.
–КУДА?!! СТРАЖА!!!
Послав Сулейману лукавый взгляд, рыжая кокетка мигом приняла вид испуганный и затравленный, соответствующий случаю.
«Женюсь!», – искренне восхищенный, подумал султан.
"Придурок …", – искренне улыбнувшись этой мысли, подумала Хюррем.
Глава 9.
В темнице было отнюдь не уютно. Но Сулейман и правда позаботился обо всем необходимом – Сюмбюль – ага «под полой» принес мне кучу всяких вкусностей, теплые одеяла, горячий кофе (когда я узнала, что у них есть кофе, то обрадовалась до поросячьего визга!).
В данный момент я наслаждалась айвой под взбитыми сливками и слушала рассказ Нигяр – калфы о ее тяжелом детстве и не менее трудной юности.
– Тебе нравится в гареме, Нигяр? – когда калфа выдохлась, поинтересовалась я. – Ты не скучаешь по родине, по дому?
– Госпожа…
– Не называй меня так, я никакая не госпожа.
– Хюррем – хатун, тоска по родине мучает каждую наложницу. Кроме тех, кого родные продали – им дома была куда как хуже, чем в гареме у нашего Падишаха. А я по Руси скучаю… – мечтательная дымка появилась в глазах Нигяр. –Как можно не скучать? По золотым полям пшеницы? По яблоневому саду на дворе у матушки? По любимой корове Пчелке, дававшей молока на всю большую семью? Мы бедно жили… Бедно, но счастливо!
– Когда – то и я жила бедно, но счастливо… – забывшись, тихо отозвалась я. –Сейчас я бы такую жизнь для себя не выбрала. Тех, по кому тоскуешь, тех, кто делал эту жизнь такой счастливой – их уже не вернуть. А мне – не вернуться…
В этот момент я неожиданно поняла, что плачу.
Не вернуться… Я и не хочу возвращаться в тот мир, но что делать, если именно там остались такие родные могилы? Я привыкла навещать своих хотя бы раз в месяц, а кто будет делать это теперь?! Как я вообще здесь оказалась?!
Калфа не могла понять причины моей неожиданной истерики, а я и не просила ее понимать. Я сама успокоюсь. Я сильная, я справлюсь. Раз оказалась тут – то это не просто так. Может быть, этим я изменю ход истории. Кто знает?
Не зря Росколану – Хюррем считали родоначальницей «женского султаната», разрушившего всю Османскую Империю.
С этой мыслью я в последний раз хлюпнула носом, утерла глаза рукавом уже слегка покоцанного платья и деликатно попросила:
– Расскажи мне о Махидевран.
Нигяр вздрогнула, но что ей оставалось? Сам султан приказал выполнять любой мой каприз!
***
– Мой султан… – кошкой ластилась к нему удовлетворенная Махидевран. – Я так скучала, мой Повелитель…
– И я, – машинально теребя ее локон, отозвался Сулейман. Мысли его витали далеко – далеко от Гюльбахар и ее признаний. – Как сын? Как мой шехзаде?
– Он так скучал по отцу, – льстиво поведала баш – кадина. –Только и спрашивал, что о Вас, да о Валидэ Султан.
– Как его обучение?
Махидевран замялась. Ей стыдно было признаваться в том, что шехзаде невозможно заставить учиться. Он сбегает от учителей, он рвет книги, разливает чернила и вредит как только может. И она, мать, не может призвать его к порядку!
Но султан смотрел так пронзительно, что пришлось сознаться.
И грянула буря!
– Махидевран! – раненым бизоном ревел султан. –Да как ты можешь?! Он – наследник великой династии Османли, а ты не уделяешь внимания его образованию и воспитанию. Что значит – заставить не можешь?!
Махидевран не выдержала столь бешеного напора и разрыдалась. Султан немного остыл и махнул рукой на плачущую баш – кадину.
– Иди к себе. Завтра мы продолжим этот разговор.
– Повелитель?! – пораженно подняла на него заплаканные глаза Махидевран.
– Иди к себе! – стало понятно, что это приказ. А приказы султана не обсуждаются.
– Как скажете, мой Падишах, – с застывшим лицом баш – кадина поднялась с постели и, пятясь, покинула покои султана. Ее трясло от гнева, но она старалась этого не показывать. Пусть!
Султан не просидит долго на троне, вскоре она станет регентом маленького Мустафы, а ее любимый – истинная любовь, не то, что Сулейман!, – ей в этом поможет!
От этих мыслей на лице Махидевран появилась торжествующая улыбка. Столь подходящая по статусу баш – кадине.
– Уже скоро… – забывшись, мечтательно прошептала она.
***
Ибрагим лежал в полной темноте и ждал. Ждал, когда в его покои (новые покои, взамен украденных султаном для мерзкой русской рабыни!) придет та, без которой он скучал долгие месяцы.
–Моя госпожа…-мечтательно прошептал грек.
–Ибрагим…-нежный сладкий голос донесся от порога. –Я здесь, любимый мой…
–О, моя Луноликая! – грек, не помня себя, подхватился с ложа и кинулся на встречу закутанной в покрывала женщине. –О…
–Не надо слов…-прошептала она, приложив палец к его губам. –Просто люби меня… Я так долго тосковала вдали от тебя!
Влюбленные старались сдерживаться, старались не привлекать внимания застывших под дверьми покоев служанок, но им плохо это удавалось. С долей зависти уставшие за день девушки слушали тихие довольные вскрики мужчины и сладострастный взвизг женщины, пришедшей к пику страсти раньше своего возлюбленного.
–Госпожа завтра будет в хорошем настроении, – тихо прошептала белокурая рабыня на ушко своей подруге. – Еще бы, ее так сладко любят!
–Интересно, кто он, – тихонько хихикнула вторая.
–Ну не евнух, это точно! – с этими словами девчушки еле слышно рассмеялись. Слово снова взяла белокурая:
–Почему не евнух? Говорят, Сюмбюль умеет делать наложницам такое, после чего они на обычных мужчин и смотреть не хотят!
–Правда? – заинтересованно посмотрела на нее подруга. –Не врешь, Айбиге Хатун?
–Фирузе, когда бы я тебе врала?! Самой охота попробовать … Но он все-таки главный евнух…
–Ох, Айбиге, какая разница – главный или не главный… Не с нашей Госпожой евнухов совращать! У нас нет на это времени, мы рабыни! Это только ей можно наслаждаться…– с горечью сказала шатенка. –О! Молчи. Они затихли, скоро она придет!
В покоях женщина последний раз содрогнулась под греком и устало поцеловала возлюбленного в губы.
–Мне пора, мой лев…-печально сказала она.
–О моя госпожа…-столько боли, столько страсти было в этих словах Паргалы!
Глава 10.
Я сидела на мягких подушках и кушала лукум, размышляя над рассказом калфы. И чем больше я размышляла, тем больше мне не нравилась ситуация в целом. Судя по всему, Махи решила стать самой главной и снести валидэ с ее поста при первой же возможности. А это означает что? Это означает то, что Сулик может в скором времени трагически отправиться следом за умершим от рака папиком. Не то чтобы я сильно переживала за него, как-то пока мало дела до султана, но вот до себя самой дело мне определенно есть.
И планы Махидевраши придется слегка так подпортить. Не нравится мне идея оказаться в Босфоре с мешком на голове. Ну вот никак.
Была я как-то лет пять назад на отдыхе в Стамбуле, любовалась видами и обжиралась вкусностями, коих там предостаточно. Гуляла по мосту над Босфором рядом с Топ-Капы, не помню, как он называется. Гуляла-гуляла, а день солнечный был. И в воду глянула случайно.
Ой, мать моя, лучше бы не глядела. Скелеты с мешками рядком стоят. Развеваются в такт течению. И как им не страшно жить рядом с таким п…цом?
Куча неупокоенных душ рядом с султанским местом обитания – это плохо. Можете считать меня суеверной дурой, но энергетика от этого там не улучшилась.
Так вот, пополнить собой ряды тех скелетов я совершенно не горю желанием. Поэтому будем думать.
С этими мыслями я растянулась на подушках и прикрыла глаза, делая вид, что крепко сплю.
Минут через десять дверь моей камеры тихонечко скрипнула. Так-так, и кто ко мне в гости пожаловал?
Под кроватью я заныкала удобный медный горшок с ручкой и теперь ждала возможности схватить его и дубасить, куда попаду, при первой же попытке нападения. За свою жизнь я постоять умею, благо, на самбо с восьми до шестнадцати лет ходила, все мечтала в полицию пойти работать! Так что мало убивцам моим не покажется.
–Хатун…-тихо прошептал незнакомый голос. –Пойдем, тебя ждут.
Я молчала, как партизан на допросе.
–Повелитель ждет.
Пусть весь мир подождет! Никуда не пойду.
–ХАТУН! -повысил голос неизвестный. –Идем!!! Не заставляй Повелителя ждать!
Тут моя терпелка лопнула, и горшок с отчетливым «БУМ-М!» впечатался в лоб служанки, которую я мельком видела в покоях валидэ-султан. Ага-а!
–СУЛТАН, ЗНАЧИТ, ЖДЕТ?!!! – грозно заорала я, склоняясь над поверженной противницей. Дав ей душевного пинка под зад, я завернула хнычущей служанке руки за спину профессиональным ментовским захватом, и задушевно поинтересовалась:
–И кто же тебя послал, голуба? А главное – куда ты меня выманить должна была, крыса?
Да, доброта из меня так и прет, сама поражаюсь. Как говорилось в моем любимом мультике – «Это все от нервов!».
В покоях Ибрагима
Ибрагим брезгливо вытирался после «случки», как он мысленно окрестил недавно произошедшее с ним приключение. Приключения эти начались с момента их с султаном приезда в Топ-Капы и успели изрядно греку поднадоесть. Но разве этой женщине можно отказывать?!
–Жить захочешь – не так раскорячишься…– невольно произнес он вслух.
–Ибрагим, ты о чем? – незаметно подошедший со спины Сулейман чуть не довел друга до сердечного приступа.
