Текст книги "Удача бродяги: Рядом, но не вместе (СИ)"

Автор книги: Наталья Караванова

сообщить о нарушении

Текущая страница: 7 (всего у книги 14 страниц)

6. О неромантичном похищении

Свет резанул по глазам так мощно, что я едва сдержала рвотный позыв. В голову словно кто-то медленно втыкал раскаленные спицы. Я дернулась и поняла, что меня держат в вертикальном положении, но стоять сама я не в силах. Что руки у меня связаны, и что мы, наверное, опять на каком-нибудь складе – этот запах будет преследовать меня всю жизнь.

Тот, кто меня удерживал, перехватился удобнее, свет ушел куда-то в сторону, перестал слепить. Я услышала:

– Перес, если ты меня видишь, смотри! Мы нашли твою потерю. Хочешь ее вернуть? Меняю девку на контейнер!

Голос, безусловно, принадлежал человеку со склада. Он был где-то недалеко, но вне поля моего зрения.

И ответом ему была тишина.

– Начинаем! – раздалась команда, меня грубо толкнули вперед. Не отпуская, не давая шанса хотя бы посмотреть вокруг.

Впереди знакомо и негромко зазвучали выстрелы – как тогда, на Эсмеральде.

В полицейских записях, в хрониках, для решения конфликтов всегда использовалось обездвиживающее оружие, в редких случаях – излучения, подавляющие волю к сопротивлению. Все это и всегда – беззвучно, быстро и бескровно.

Зрение частично вернулось, я видела, как люди в черных комбинезонах (или мне только казалось, что в черных) цепочкой, прикрывая друг дружку, проникают на склад, как загораются огни верхних осветителей.

Вдруг включились системы защиты порта – ослабла хватка того, кто меня удерживал. Колени подогнулись, я начала падать… но, как ни странно, стрельба впереди не стихла, значит, энергия защитных полей на захватчиков не повлияла.

К тому времени я уже стала тряпичной куклой, лишь номинально сохранившей возможность двигаться, этого хватило, чтобы откатиться немного в сторону. Лоб уткнулся в холодный пластик пола, и это уняло головокружение. А мимо вдруг снова побежали – на этот раз, кажется, полицейские.

Несколько выстрелов прозвучало у самого уха, и тут кто-то подхватил меня под мышки и поволок в сторону складов. Я смотрела на свои ноги, скользящие по полу и ничего не могла ни сказать, ни сделать.

На миг стало видно поле боя – верней, площадку перед шлюзом, уставленную небольшими компактными грузовыми контейнерами. Несколько тел в черном на полу. Труп полицейского у переходного тамбура, под ним лужа черной крови. Но многие из тех, кто сейчас лежал там, не были мертвы. Просто их, как и меня, накрыло подавляющее волю излучение системы безопасности.

Меня снова подтолкнули к тамбуру, но тут в дальнем конце площадки появились еще люди, и притащивший меня человек был вынужден вступить в перестрелку. Этот человек был странно одет – во что-то серое, облегающее, тускло отблескивающее то ли металлом, то ли кожей. Я вспомнила слово – «хамелеон». Должно быть, это костюм-хамелеон, способный делать своего обладателя незаметным, если он не двигается.

Оставалось горько пожалеть, что я почти не могу шевелиться – ни толкнуть его, неподвижного, ни испачкать чем…

Но толкнули его без меня.

Верней, оглушили станнером или чем-то подобным. Он внезапно пошатнулся и нырнул лицом вперед туда, где и без того было полно распростертых тел.

– Родригес! – услышала я знакомый голос. – Двигаться можете?

Попробовала шевельнуть пальцами, но поняла, что это – максимум, на который я способна.

– Давайте руку. Сейчас…

Меня снова вздернули на ноги, хотя это было совершенно бессмысленно – я по-прежнему ощущала себя тряпочкой. В коридоре и на площадке продолжали стрелять, а я запоздало поняла, что притащил меня сюда ни кто иной, как сам Бруно. Его было хорошо видно на полу у моих ног – не ошибешься. Я даже видела, что он в сознании, все видит, все понимает, но ничего не может сделать.

– Что же вас все время несет не туда, куда нужно… – снова прозвучало над ухом и я, наконец, узнала Нордвелла.

И он еще у меня спрашивает? Это же был его план! Я попробовала ответить, но услышала:

– Тихо! Пошли!

Он, словно куль, перекинул меня через плечо. И понес – в сторону того злополучного переходника, ведущего на буксир…

И главное, так легко, словно я и в самом деле сшита из тряпок и легкого целлюлозного наполнителя… или из чего там делают кукол?

Внутри буксира, у самого выхода, лежали, схватившись за головы, двое в одежде портовых служащих. Нордвелл скинул меня на пол, а этих двоих споро перетащил назад в шлюз.

Я бессильно наблюдала, как он пробегает мимо меня то вправо, то влево по короткому, хорошо освещенному коридору. А потом исчез надолго, и я услышала, как включились двигатели.

А еще через некоторое время я, наконец, смогла и свободно дышать и двигаться.

Осторожно, по стеночке я поднялась. Голова продолжала кружиться, но было уже плевать. Почему-то самым главным казалось – найти Нордвелла и узнать, что происходит.

Он нашелся в зале полетного контроля буксира, в синеватых отблесках проекций системы управления его лицо казалось маской.

Нордвелл разговаривал с диспетчерской вышкой сектора. Чтобы ему не мешать, я опустилась на пол у самого входа – у этого судна место пилота-оператора было всего одно.

Зажмурилась, вслушиваясь в его голос и пытаясь угадать ответы вышки.

– Каботажный четыреста двенадцать, «Фортуна», в очереди на выход из контролируемого пространства порта. Просим коридор до харибды-семь. Нет, идем за «Анхеликой» транспортной компании «Дорадо», шлюзы по левому борту миновали… понял вас, ждем, когда уйдет «Анхелика».

У Нордвелла по плечу, прямо на медицинскую манжету, стекала тоненькая струя крови, но он не замечал. Стоял, склонившись к контрольной панели, уперев руки в консоль.

– Вышка, что у нас за шум? Вылеты не перекроют? У меня скоропортящийся груз, надо бы уйти побыстрее. Каботажный? Хорошо, меняю канал. Слышите меня? Курс сто двадцать по маяку, маяк по правому борту. Да, подтверждаю. Всего хорошего, Фелица-порт четырнадцать.

Обернулся ко мне, как будто видел, что в зале он уже не один. Сообщил:

– Ну что, раз нас сразу не поймали, то теперь уж точно не поймают. Из контрольной зоны Фелицы мы ушли, позывные у нас чистые…

– Откуда?

– Украл у соседей. Сейчас полиция будет активно заниматься ими, и это дает нам отсрочку…

– Вы украли груз? И что дальше? Что собираетесь делать? И… мне бы домой вернуться.

Нордвелл дернул плечом, отметая последнюю мою фразу, как несущественную:

– Ничего еще не кончилось, как бы мы ни надеялись на это. Так что пока вам на планету возвращаться рано…

– Почему? Бруно же арестуют? И вообще…

– Бруно… Бруно. Офицер Родригес, напрягите ваш мозг и попытайтесь представить, что подумает покупатель груза, кстати, уже его оплативший, когда окажется, что груза нет? Такие сделки совершаются быстро, а новости по планетарным сеткам разбегаются быстрее, чем успевают случиться.

– А вы знаете, кто заказчик?

– Нет. Но… надеюсь, что я ошибаюсь в своих догадках.

Я попробовала сосредоточиться. Получалось плохо – не жизнь, а одно сплошное приключение! Но все-таки выдала вопрос, который мучил меня с того момента, как Нордвелл запустил насосы в шлюзе.

– Так что дальше? Что будете делать с этим вашим…

Нордвелл недовольно поморщился. Сказал:

– Заманчиво, конечно, оставить все себе и уйти из сектора навсегда. Но… но. Снова оказаться во всех полицейских сводках мне не хочется, а вам?

Я замотала головой так, что дурнота вернулась.

– Понимаю. Поэтому мы вернем контейнер правительству. Но до этого я собираюсь все-таки немного в нем покопаться. Мне кажется, план отличный!

– Это пахнет воровством…

– Думаю, де Гив уверен, что я суну нос в ящики. Сам бы он точно сунул… Вы как, уже транспортабельны? Здесь есть каюта.

Транспортабельна ли я? Сейчас посмотрим…

Попытка успехом не увенчалась, но я показала рукой, что мол, ерунда. Сейчас отдышусь и оставлю его в гордом одиночестве.

Посмотрел на мои трепыхания скептически и вдруг присел рядом со мной у той же переборки.

– Вы же понимаете, что я не могу прямо сейчас вернуть вас обратно на Кристалл?

– Понимаю. Выходит, вы снова меня похитили.

– Я снова вас спасаю от неприятностей, сеньорита. Будьте справедливы!

Я поморщилась. Сеньорита! Хорошо что не Ремедайос.

– Называйте меня Реми. Это как-то…

– Тогда вы тоже. Называйте меня Алекс.

А взгляд, словно ждет немедленного согласия. Пушистые ресницы, складка меж бровей – хмурится. Что-то не нравится ему в этой ситуации.

Я облизнула сухие губы, пытаясь убедить себя, что в этом нет ничего неправильного и необычного. Алекс. Александр… Так вот почему Ксандер! То же самое имя, только немного исковерканное.

Нет. Не получалось убедить. Нордвелл – это все равно Нордвелл. Тот же самый. И так вот пялиться на него становится уже неприлично. Кажется. Все равно он не оценит. Наверняка у него где-нибудь в специально обустроенном замке не одна такая красавица томится. И поглазастей меня. Так, все. Хватит…

Я сказала:

– У вас кровь. Я могла бы…

Усмехнулся, напомнил:

– Кажется, в прошлый раз у вас вышло так себе.

Нет, ну нормальный?

– У Луиса рана была серьезней, а у вас царапина!

– Ну, раз царапина, тогда и говорить не о чем. Я сейчас выведу корабль на маяк и буду в полном вашем распоряжении. Обождите пару минут, хорошо?

Я кивнула и через минуту снова имела счастье наблюдать лицо Нордвелла в синеватых отблесках проекций.

На каботажнике, оказалось, была всего одна крошечная каюта на два спальных места.

Нордвелл помог мне до нее добраться, как обещал – сразу, лишь только грузовик перешел в режим автопилота. Я к тому времени уже вполне могла шевелиться, но голова все еще кружилась от любого резкого движения.

Удивительно, но когда, вздохнув еле слышно, он меня приобнял и повел-понес в каюту, мне стало спокойней. Как будто до этого я все время была, как взведенная пружина, и этой пружине так и не дали распрямиться… а просто осторожно, даже будто бы привычно, ослабили. Позволили выдохнуть.

Правда, не говорить же за это «Спасибо»? Может я сама? Ну, может, у меня железные нервы, и я просто привыкла все время попадать в такие вот… ситуации.

Забравшись на нижнюю полку с ногами и усевшись там, в уголке, я стала наблюдать за моим… как бы его назвать? Спасителем-похитителем.

Нордвелла же сложившаяся ситуация как будто вовсе не беспокоила – он с удовольствием потянулся, осторожно открепил манжету и положил на угловой столик. На руке остались участки розовой кожи в местах, где они с манжетой соприкасались. Сунул нос в навесной шкафчик, вытащил оттуда упаковку с одноразовым постельным бельем. Разорвал упаковку, вытряхнул спальную капсулу – белый теплый спальник с удобной подушкой. Меня всегда удивляло, как в такую маленькую почти карманную упаковку производители умудряются втиснуть такую объемную штуку.

Капсула полетела в меня. На лету от нее отделилось полотенце и упало на пол. Нордвелл его подобрал и аккуратно повязал поверх пореза вместо бинта.

Слабость ли тому виной или усталость, – но спать хотелось больше, чем разговаривать или есть. Так что на вопрос, не хочу ли я чего-нибудь, я ответила, что буду спать – и тут же забралась в объятия чистой теплой капсулы. И даже к стенке отвернулась, чтобы не смотреть, как он ходит по каюте, размышляя о чем-то, несомненно, важном и наверняка криминальном. Хотя, честно говоря, посмотреть хотелось. Просто для душевного спокойствия. Наверное.

Однако вопреки ожиданиям, сразу заснуть не удалось. И я слышала и невольно представляла, что происходит у меня за спиной – по тихим шагам, скрипу откидного сиденья, едва слышным междометиям. По хрусту пакета со вторым спальным комплектом.

Потом дверь тихонько щелкнула, затворяясь, и я поняла, что Нордвелл куда-то ушел. Это почему-то принесло облегчение, и я заснула почти сразу после щелчка.

Снилась какая-то ерунда про седьмую жертву и эстетику мертвых вещей. Мы с Мартинесом рвали когти из мрачного, как-то потусторонне освещенного Байя Соледо, а вокруг нас лежали нестрашные мертвые вещи. И жуть брала именно от того, что они совершенно нестрашные, потому что мертвые. Мы ехали, городок не кончался. Джо сказал, что мы единственные живые в мире мертвых вещей, и значит, седьмая жертва – это мы. Но тут каким-то образом рядом появился Нордвелл. Он усмехнулся, напомнил, что вообще-то мы не вещи, а живые люди, а значит, не можем быть жертвой, даже седьмой… и в этом была определенная логика. Но на этом месте я проснулась.

Нордвелл, судя по нераспакованной спальной капсуле, в каюте так больше и не появился. Что ж – я выспалась и чувствовала себя готовой к любому… ладно, почти любому повороту событий. Я даже была готова к тому, что ближайшие наши планы поменялись и Нордвелл готов высадить нежеланную пассажирку там, где ему заблагорассудится. Лишь бы в этом «там» был воздух и связь с каким-нибудь центром цивилизации.

Зеркало над раковиной отразило что-то встрепанное и помятое: что бы подумала мама, если бы я вышла из комнаты в таком виде? Подумала бы, что дочь ее окончательно потеряла разум… и в чем-то была бы права.

Разума в моей голове действительно как-то немного осталось…

Но уж нет! Надо быть готовой ко всему, в том числе к тому, что где-то летят спасательные корабли дабы вырвать мою прекрасную персону из ужасных пиратских лап. А такое чучело и спасать-то никому не захочется. Да и пират у меня не ужасный а… ну ничего такой пират. Особенно когда не шутит про свою медицинскую манжету. Он-то кстати, всегда весьма прилично выглядит… надо соответствовать.

Хотя, если подумать, Меня он «в приличном виде» не встречал ни разу. Каждая встреча – удар по психике: то я барахтаюсь в прибое среди камней, с больной ногой и перекошенной физиономией, то совершаю глубинный заплыв прямо в полицейской форме… то вся в чужой крови отстреливаюсь от бандитов. А то и вовсе валяюсь тряпочкой на пыльном складе фелицианского порта. Все! Дудки! Никаких больше потрясений!...

И я потратила почти час, чтобы вернуть себе образ если не строгого копа, то хотя бы нормального человека…

Нордвелл нашелся внутри распакованного оружейного контейнера и выглядел там, как ребенок в магазине игрушек. Весьма деловитый ребенок, не разменивающийся на мелочи…

Я некоторое время с удовольствием наблюдала, как он перебирает «игрушки», откладывает одни, снимает из жестких фиксаторов другие. Примеривает к руке, целится во что-то в углу. Он совершенно точно слышал, как я подошла, но то ли ему было все равно, то ли попросту жалко терять момент. Хищные орудия убийства ему шли, как красотке бриллианты… если так вообще можно выразиться.

– Я даже не думал, что здесь такое есть, – сообщил он в пространство, бережно устраивая в ячейку здоровенную серо-зеленую трубу с рогами. Или с ногами – на весу было непонятно, для чего эти отростки нужны.

– А что это?

– Это миномет. Судя по характеристикам, универсальный, но… для наших целей тяжеловат. И снаряды к нему доставать будет трудно в этой части пространства.

– А какие у нас цели?

Нордвелл окинул меня с ног до головы одним из своих фирменных взглядов, но ответил совершенно серьезно, без иронии. Даже как-то буднично:

– Выжить. И не оказаться вне правовой системы Регулуса. У меня есть новости. Идемте.

Я только сейчас обнаружила у входа гору оружия, которое Нордвелл, очевидно, счел пригодным для «наших целей». Выяснить бы, что все-таки и на самом деле он имел в виду. И еще интересно, что скажет де Гив, недосчитавшись такого количества стволов.

– Это опять похоже на воровство, – осторожно намекнула я.

– Это оно и есть! Берите, сколько сможете унести, и тараньте, что ли, все это к техническому шлюзу по правому борту. Э… шлюз номер два-ка, кажется.

– А оно не…

– Здесь нет ничего заряженного. Ну же, давайте быстрей. Мне надо это запечатать. И Реми, мы торопимся.

Оно было тяжелое, пахло смазкой и металлом. Но я послушно подхватила, сколько смогла, и унесла, куда просили. Оказывается, мой спутник не тратил времени даром, у шлюза уже стояли аккуратным штабелем с полдюжины армейского вида ящиков и коробок. И только одна коробка стояла отдельно – даже не коробка, а компакт-сейф со знакомой сетевой маркировкой. Принадлежит корпоративному банку, имеющему несколько филиалов на Кристалле. В Байя Соледо тоже есть офис, недалеко от «Золотой Ривьеры». Я, наверное, потому и запомнила.

Такие сейфы привязаны к биометрии владельца, так просто их не вскроешь. Правда мое общение с полицейскими даром не прошло – я помнила как минимум пару сообщений о похищении и вскрытии таких хранилищ.

Маркировка арендатора тоже оказалась мне знакомой. Компания «Гарде». По отметкам на самом контейнере – она и есть производитель всего этого оружия. Интересно, внутри документы? Накладные, сертификаты и всякое такое? Вообще, бывают ли сертификаты на контрабандное и, наверняка, краденое оружие?

Когда я вернулась к контейнеру, тот был вновь герметично запечатан. Нордвелл сгрузил мне в руки еще охапку разнообразных железок, сам подхватил то, что осталось, и заторопился к шлюзу, попутно поясняя:

– Мы с вами с недавних пор официально в розыске, правда, не как торговцы оружием. Вы – как объект похищения, я – как возможный похититель. Но это даже хорошо с той точки зрения, что в этом маршрутном коридоре теперь полно судов с федеральными мордами, и если кто-то захочет, например, притормозить наш катер, это не останется незамеченным. Но есть и плохие новости.

Я с облегчением скинула груз в бесформенную кучу у шлюза и удостоилась укоризненного взгляда. Свою ношу Нордвелл сгрузил показательно-аккуратно. Со всем тем уважением, которого этот опасный металл заслуживает.

– На планетах с неразвитой инфраструктурой… да вообще на любых планетах вдали от корпоративных денег, эти железки – средство выживания. Иногда – вообще единственное средство выживания. Относись к ним серьезно.

– Хорошо. Так что за плохие новости?

– Бруно вел бизнес с людьми, которые плевали на законы Федерации. О нас знают и нас ищут.

– Кто?

– Слышала о вольных армадах?

– Вольные армады в зоне Регулуса? Ага. Верю.

Он поморщился, словно отметая мой сарказм.

Но. Может я и наивный студент, и мне можно любую лапшу на уши вешать гирляндами, однако ж, вселенная не так романтична, как об этом рассказывают старые сказки. И такому большому и серьезному пирату надо бы об этом помнить…

– У вольных джентельменское соглашение с корпорациями, так что их кораблей здесь действительно быть не может. Но вся загвоздка в том, что соглашение – джентельменское. Армады – это не государство, они не живут по законам и уж точно не следуют законам Регулуса. Более того, у каждого отдельного флота – свои принципы, свой устав и свои внутренние правила. Заказчик, потерявший наш груз – по документам частное лицо. И де Гив рассчитывал, как мне видится, неплохо потянуть за эту ниточку. Однако он не догадывался, что рыбка окажется такой крупной и хищной. Не мудрено – два часа назад я тоже не догадывался… армады – старый флот. Но все еще кусачий. Особенно когда встречаешься с ними вдали от обжитых транспортных сетей.

– И что нам делать?

– Что обычно. – Нордвелл широко улыбнулся. – Выкручиваться! Умеешь водить космический корабль? Нет? Тогда пошли учиться!

И мы пошли. Еще у входа в зал полетного контроля я надеялась, что он это не всерьез… куда там. Похоже, Нордвелл считал само собой разумеющимся, что я буду делать все, что он скажет, а главное, что у меня это получится!

Черт, даже самой стало интересно, насколько далеко это может зайти…

Пояснил:

– На самом деле ничего сложного. Система все сделает сама, но нужно, чтобы кто-то был здесь, пока я буду прятать контейнер…

– Угм…

Оставалось только кивать, и делать вид, что все запоминаю.

– Самое главное – следи за стабильностью модулятора. От него зависит, удастся нам покинуть контролируемый космос, или нас поймают раньше…

Модулятор колебаний зеркальных полей в вирт-пространстве каботажника выглядел схематичной картинкой и интуитивно-понятной диаграммой, где его нормальная работа отображалась в зеленой зоне, а ненормальная – в красной. Нордвелл сразу пояснил, что запустит модулятор перед началом операции «Прячем контейнер» на холостой ход.

– Маленькой харибды достаточно для того чтобы разогнать судно и вывести в межпространственный туннель, или как говорят навигаторы – «червяка», и она – навигационный центр сектора, так что нам следует миновать ее как можно незаметней и тише. Но на каботажнике это все-таки рискованно. Лучше бы найти другой вариант.

Нордвелл продолжал рассуждать вслух, периодически что-то меняя в настройках управления судном. А потом вдруг снова возвращался к плану действий:

– Часа через два я снова поменяю нам морду. Побудем прогулочной яхтой одного воротилы из Пуэрто-Кристалл. Так что если кто спросит – отвечай самоуверенно и нагло. Но вообще, запросов быть не должно – морда почти легальная, а яхта сейчас в доке на ремонте. Это будет наш привет де Гиву…

Я снова кивнула. Спрашивать, куда и как он собирается прятать оружие, кажется, было бесполезно.

– Вот тут еще один датчик. Он спит, и будет славно, если не проснется. Он предупреждает, что что-то не так с инверсионным концентратором. Это такой капризный хитрый прибор, который просто не починишь. Если датчик загорится, то я даже не рискну приближаться к зоне Шольца… в общем, придется искать другой способ скрыться от хозяев груза. Так что, если загорится, зови меня. И самое главное. Сама ничего здесь не трогай! Концентратор можно разогнать до предельных значений с пульта, прямо отсюда. А это смертельно опасно. Справишься?

– Ладно. А сейчас-то чего делать?

Он в задумчивости потер переносицу.

– Сейчас – ничего. Через два часа войдем в контролируемое пространство харибды, и надо будет послушать, что о нас говорят, и кто нас ищет. А потом – действуем по плану.

Надо ли говорить, что планы – это всегда только планы? Едва мы зашли на харибду, Нордвелл перехватил нешифрованный разговор, который мог относиться только к нам – кто-то передавал в эфир нашу телеметрию. При том как-то так чудесно выяснилось, что пространство у навигационного узла пустынно, а доступных коридоров к червяку возле планеты-гиганта Гелиоса, как раз сейчас всего три. И две альтернативные харибды расположены настолько неудобно, что нам к ним лететь – к одной почти одиннадцать дней, ко второй четырнадцать.

По источнику передачи Нордвелл догадался, что нас ждут здесь. Но ведь неизвестно, что происходит подле других двух.

И наши планы снова поменялись.

– Пойдем к ближайшей харибде, – сказал он. – Не на разгон, а на саму станцию. От нас ждут немедленной попытки уйти в червяка, так что выиграем немного времени. Будем менять корабль!

Ну, корабль так корабль, менять – так менять. Удивляться я перестала еще в начале нашего знакомства. За те несколько часов, что мы провели в зале полетного контроля, между нами установился зыбкий нейтралитет. Я боялась сделать что-то, что позволит теоретическим нашим преследователям до нас добраться, а Нордвелл традиционно или думал о чем-то отвлеченно-своем, или думал о том, как бы ему избавиться от такой заметной помехи как я. Он все время серфил местные сетки, иногда комментируя вслух полученные знания. Но новостей не было, а уйти в каюту я не могла – здесь хоть как-то можно чувствовать причастность к происходящему.

– Все! – Нордвелл даже довольно потер руки. – Я нашел покупателя на нашу колымагу. Отличная сделка, я считаю. Слушай, Реми! Ты же коп! можешь его проверить?

– Как?

– Ну, кто он, откуда, подлинная ли у него мордашка…

– Ну, теоретически… если Харибда даст мне доступ и не удивится при этом, чего береговая полиция забыла в пространстве…

– А мы не скажем, что ты береговая полиция! – азартно предложил мой «похититель» – или вас как-то можно идентифицировать?

– Пробить по коду подразделения.

– Но ведь попытка – не пытка?

…и еще один способ дать о себе знать официальным властям. Кстати, об официальных властях…

– А тебе не кажется, – спросила я, осторожно тоже переходя на «ты» – что имеет смысл нам здесь сдаться и просто дождаться де Гива? Он ведь нас ищет?

– Безусловно, ищет. Но вольные будут у седьмой харибды значительно раньше. И я не уверен, что изолятор здешней следственной полиции сможет нас как-то защитить. Я предпочитаю сам выбирать, на каком поле будем драться. А разгонная станция – не то поле. И еще тут много мирного населения.

Ну что ж. В одном он прав – подвергать опасности навигационный узел со всеми его грузовыми доками и ремонтными базами, ну, и мирным населением, нельзя. Я ж хоть и временно, а все же полицейский.