Текст книги "Дана и Бродяга (СИ)"

Автор книги: Наталья Караванова

сообщить о нарушении

Текущая страница: 13 (всего у книги 23 страниц)

Глава 10

Кар заложил резкий поворот и замер неподвижно, в тени скальной гряды. Притерся бортом к самым камням.

Саат резко откинул дверцу и дал короткую очередь куда-то вверх. Не успел смолкнуть звук выстрелов, как он выпрыгнул наружу и пропал из поля зрения Даны. Джет молча сиганул следом.

Бродяга, приоткрыв заднюю дверцу, стрелял редко, но, видимо, метко. «Городской» пистолет работал почти беззвучно.

Неподалеку раздался взрыв, грохот прошелся по ушам громовым раскатом. Водитель, выкрикнув что-то бессвязное, тоже канул в провал открытой двери.

Беспорядочная пальба в скалах откатилась в сторону.

Дана, закусив губу, отважилась подняться и выглянуть в левое, оставленное Саатом, оконце.

Площадка оказалась, как на ладони. Вот и грузовики. Сейчас видно, что они многократно прошиты выстрелами. Вот дымящийся остов перевернутого кара. Из-за него никто уже не отстреливается. То ли боезапас кончился, то ли некому больше отстреливаться. А вон, с дальней стороны, вторая наша машина.

А это еще что?

На стоянку выкатил кар, окрашенный в цвета пустыни. Не обращая внимания на стрельбу, он выехал к догорающим машинам, и там остановился. Из него выскочил человек и побежал чуть не в сторону Даны. Одет он был в светлый защитный костюм.

Она, прикусив губу до крови, вскинула винтовку. Мишень очень хорошая. Выстрел... тупой удар в плечо. Еще раз...

Человек споткнулся, упал.

Вот и я приняла участие в этой войне, – скользнула краем отстраненная мысль. Почему-то сразу захотелось пить. Горло пересохло, как... как в пустыне. Ну, что дальше? Самое обидное, что ничего не понятно. Кто, где...

Свет в кузове померк – это кто-то загородил дверной проем. Дана почему-то решила, что это водитель вернулся, и даже не подумала поднять оружие. Бандита, который уже готов был прикончить девушку, уложил Бродяга. Ему хватило мгновения, чтобы повернуться и выстрелить. Дана заставила себя не жмуриться, перешагнула через труп и закрыла дверь – чтобы следующему пришлось потратить время на открывание.

Вернулась к окошку, и увидела еще одного. Он как раз выскакивал из кабины кара. Прицелилась. Выстрелила. Человек шустро влез обратно в кар.

Ее охватило непонятное и неприятное беспокойство. Словно она что-то должна была срочно сделать, но забыла, что: то ли бежать, то ли наоборот. Потом поняла, что у беспокойства есть вполне физические причины: отчего-то начали ныть зубы, заболели глаза. Еще не боль, но ощущение неприятное. Она даже спросила:

– Бродяга, что это? Ощущение... как будто нервы пилят.

Пауза.

– Дана, быстро в скалы! Может, там не накроет!

Сам Бродяга уже бежал – туда, где застыл странный маленький кар.

Дана растерянно смотрела, как он бежит. Быстро. Третье поколение андроидов создавалось во время войны и для войны. Бродяга понимает, что делает. А значит, стоит его послушать и спрятаться.

Дальше события полетели стремительно.

Вот Дана прыгает на ближайший камень, камень больно бьет по ногам. Почти так же больно в глаза вливает расплавленный свет озверевшее солнце. Вот она совершает свой лучший прыжок – через осыпь на следующий камень. Там обнаруживается что-то похожее на тропу. Она бежит, хромая, вверх, потому что ей кажется, что именно туда раньше побежали Джет и Саат. Поперек тропы – мертвец в том самом «песчаном» костюме. На голове – плотный шлем с тонированным щитком. Разглядывать некогда, она перешагивает, бежит дальше.

В проеме между двумя камнями снова видна долина. Точка на этот раз выше, и ракурс другой. Дана, присев за камнем, видит, что Бродяга благополучно добежал до цели. Может, все в порядке?

– Бродяга?!

– Уходи как можно дальше. Сейчас начнется...

Бродяга оглядывает территорию прищуренным взглядом – и ныряет в тьму за приоткрытой дверцей кара.

В него стреляли...

Не страшно. Даже если эти выстрелы всерьез повредили андроида, его несложно будет восстановить. Завод, хоть и перестал выпускать эту серию, продолжает поддерживать все действующие модели...

О чем я думаю, обругала она себя. Надо бежать, прятаться... ну, вперед!

И снова бег. И снова камни под ноги, и какие-то трещины... и скальная стена... откуда она взялась? И тут «это» начинается. Сначала оно ощутилось, как вибрация земли. Ощутилось всем позвоночником, костным мозгом. Потом мир поплыл перед глазами, и сами глаза заболели, словно на них кто-то с силой надавил изнутри. Потом она поняла, что лежит на земле, скорчившись, обхватив голову руками. А когда стало казаться, что терпеть этот безмолвный удар нет никаких сил, что это все, конец... наступила внезапная, оглушительная тишина.

Такая глухая-глухая, совершенная. Знойная.

Бродяга...

Ей хватило трех секунд, чтобы сообразить, что случилось. Нет контакта с андроидом. Как при включенной «глушилке», только хуже, ведь «глушилки» здесь нет.

Он был там, в эпицентре непонятного удара. Он что-то сделал, чтобы остановить...

Дана выдохнула, а вдохнуть забыла. Словно из атмосферы враз исчез кислород.

И чуть не упала – камень вывернулся из-под ноги.

Почувствовала, что бежит. Вниз, вниз, не разбирая дороги. Какая дорога, нет, и никогда не было...

Камни не успевают даже закачаться под ее весом – она стремительно спускается с обрыва. И глубоко плевать, что в серебристом фабричном плаще она представляет собой заманчивую мишень. Какая разница, когда Бродяга не отзывается на ее вызов?

Андроиды в принципе не могут терять сознание. Нет там никакого сознания. Контакт с хозяином может исчезнуть только по вине самого хозяина или по причине внешних помех, и никак иначе. И если Бродяга не отвечает, то...

Она не рассуждала и не надеялась – все силы и мысли стали частью стремительного бега вниз, вперед. Вдоль края стоянки, туда, где чернеют-чернеют-чернеют эти машины...

Что-то тяжелое, мощное, сбило ее с ног, повалило на камни, подмяло под себя. Твердый обломок ударил в ребра, выбил воздух. Головой она тоже приложилась, да так, что искры из глаз. Дана всхлипнула, словно захлебнулась криком, и попыталась вывернуться из чьих-то крепких рук.

– Куда!.. Тише, тише, это я...

– Пусти... пусти меня!

– Тих-хо! Замри!

Как ни странно, приказ возымел действие. Дана расширившимися зрачками уставилась на Саата. Лицо его в тени капюшона казалось бледно-зеленым – и для него не прошел бесследно внезапный, непонятно какой удар. Под носом застыла капелька крови, а губы бледные.

– Там Бродяга... – попыталась она достучаться до обидчика.

Тот отвернулся куда-то в сторону, крикнул:

– Джет, прикрой! А ты держись крепче...

Внезапно подхватил девушку на руки и тяжело побежал по разбитому покрытию стоянки.

За камнями свалился, как подстреленный, но успел уложить Дану, не уронил.

Выстрел выбил фонтан щебенки у самых ног Саата, он чертыхнулся и отполз немного сторону.

Долго лежал, пытаясь выровнять дыхание. Воздух с сипом вылетал из легких. Дана смотрела на это во все глаза – ни дать, ни взять пробежал марафонскую трассу...

Сказал, отдышавшись:

– Нельзя пока, девочка. Площадку они простреливают, к тому же есть вероятность, что заряд продолжает работать. Бродяга его, скорей всего, не выключил, просто экранировал, а это значит, пока энергия аккумуляторов не кончится, туда соваться опасно.

Дана прислушалась к себе и не поняла, исчезли неприятные ощущения или нет. Душу заполняла ватная тишина. Спросила:

– Откуда вы знаете?

– Зачем бы ему тогда бежать к источнику сигнала? Видимо, трансляторов было несколько. Все так сразу не вычислишь и не уничтожишь. Он просто не знал где их искать, зато догадался, где сама установка.

– Бродяга... не отзывается на мои вызовы.

Саат легонько сжал ее пальцы. Всего на миг, сразу отпустил. Не дал ей возможности отказаться даже от такого выражения сочувствия.

– Подождите меня здесь, ладно? Я быстро.

Исчез.

А Дана отвернулась лицом к камням и все повторяла, повторяла вызов. Пока не устала. И после того, как устала.

Она не заметила, когда стихли выстрелы. Просто в какой-то момент рядом снова оказался Саат.

– Дана, вы можете идти?

Медленно кивнула. Медленно села. Перед глазами плыли зеленые пятна.

– Давайте руку.

– Сама.

Встала, придерживаясь за камни. Нормально. Если не торопиться, не бежать, то нормально. Она всей спиной чувствовала, что проклятый пустынник идет рядом, готовый в любой момент ее подхватить, не дать упасть.

– Если бы не Бродяга, мы бы все остались в этих камнях. – Это уже голос Джета.

Когда успел подойти?

Дана кивнула. В сущности, андроид просто выполнил ее приказ. Первый допуск – боевая схема «по обстановке», когда основная функция – защита конкретных живых объектов, дополнительная – уничтожение противника. Бродяга не мог не попытаться экранировать это... эту...

– Что это было?

– Резонансная бомба. С некоторыми изменениями и дополнениями, если судить по ощущениям. Нас бы размазало. – Джет поежился. – Честно говоря, я был уверен, что размажет. Один раз имел с такой дело – давно. Там много людей погибло.

Объяснил в пространство, уже не для Даны, а просто так, чтобы не молчать.

– Установка сама не так опасена. Она посылает слабый сигнал на трансляторы. Они усиливают и направляют его в нужную сторону. Причем, удар может быть и рассеянным, как в нашем случае.

Спустились на стоянку. Никто уже не стрелял.

Джет сказал, преодолевая смущение:

– Дана, может, удастся потом как-нибудь... исправить... починить...

– Если мозг уничтожен, что толку чинить?

Она вдруг охнула и села на камни.

Саат встревожено склонился к ней:

– Что?

– Нога... больно... что мне теперь делать?

Джет предложил перебраться в тень, даже протянул руку, но Дана только упрямо замотала головой. Сказала тихо:

– Не надо. Пожалуйста, не надо. Я в порядке.

– Оно и видно, – хмыкнул Джет.

– Надо посмотреть все-таки, – пустынник поднялся. – Бывают же чудеса... Дана, возьмите винтовку, и отойдите с открытого места. Мало ли...

Девушка вяло кивнула.

Саат с Джетом, держа на всякий случай оружие на весу, не спеша, пошли к тем самым машинам. Дана проглотила слезы и окликнула:

– Саат! Я... не хотела вас... тебя... обидеть. Прости, пожалуйста... простите...

Он, кажется, не услышал.

Вот так... Бродяги больше нет. И не будет никогда. А люди, которые рядом, те, кому ты обязана жизнью и свободой... ты словно нарочно их отталкиваешь. Зачем?

Дана провела по лицу ладонями, размазывая пыль. Заболел ушибленный бок. Ну, уж нет, только не жаловаться, только не ныть. Теперь придется справляться самой. Как бы ни было трудно. В первый раз, что ли?

Саат положил ладонь на закопченный бок приземистого кара. Единственная уцелевшая дверь была перекошена и не могла служить препятствием. На месте второй двери щетинился рваный пролом.

– Интересно, чем это... – хмыкнул Джет, – и кто. Он подъехал уже в таком виде.

Саат молча подтянулся, протиснулся в щель. Услышал сзади запоздалое:

– Эй, осторожней! Вдруг там кто-то...

Угу. После РБ.

Внутри было темно, перед глазами поплыли пятна. Джет снаружи попросил:

– Подвинься!

– У тебя фонарик есть?

– Четыре. Откуда? А, черт...

– Что?

– Острая, дрянь.

Зрение потихоньку привыкло к полутьме. Стало видно, что взрывом машину основательно тряхнуло, оборудование сорвало с привычных мест, и теперь оно оказалось свалено кучей у правой стенки. Джет всмотрелся: в центре салона, на отчищенном от обломков месте – знакомые, зловещие очертания основной установки. Он почему-то был уверен, что андроид окажется где-то тут, тем более что оба видели, как он бежал именно сюда, но нет.

Саат, обогнув искореженный поручень, заглянул в кабину. Он уже догадался, что основная часть трагедии разыгралась именно там. Заглянул, и тут же вернулся обратно. Джет как раз начал разбирать арсенал. Оглянулся, спросил:

– Что там?

Пустынник лишь чуть более нервно, чем обычно, пожал плечами:

– Водитель. Получил... дозу, несовместимую с жизнью. И Бродяга.

Джет поймал себя на том, что тоже хочет поежиться – это в середине-то дня, в центре рутанской пустыни. Уж кто-кто, а он-то знал, на что похожи останки тел, попавшие по действие этой адской машины.

– Там есть, чего собирать? – голос дрогнул.

– А? Есть... покойник, правда, весь в крови, но сохранился. Да посмотри сам.

Джет нехотя протиснулся в проем. Да уж.

Мертвец был без шлема. Из глазниц, носа, ушей, стекали черные струи крови, кожа казалась рябой из-за лопнувших сосудов и капилляров. Сохранился...

А Бродяга, как и положено андроиду, просто перестал быть. В кабине лежала, чуть согнув колени и локти, линялая кукла-манекен.

Джет сказал вслух:

– Здесь один из трансляторов. Бродяга его разбил, вон, смотри. Не успели они его установить. Видимо, бандиты отступили из зоны поражения, и включили установку дистанционно. Пожертвовали своим водителем. Бродягой с водителем дрались, а потом этот умер. А андроиду хватило ресурса, чтобы расстрелять резонатор.

Повисла долгая пауза. Саат кое-как перелез через лежащие друг на друге тела, приподнял робота. Заметил:

– Тяжелый, оказывается.

Джет освободил проход, и вернулся, чтобы помочь. Тащить андроида в город было бессмысленно. Восстановить его вряд ли удастся. Оставлять его тут – немыслимо.

Когда вернулись к своей машине, оказалось, что Дана и не думала прятаться – от жары ли, от людей ли.

Рядом с ней сидели и лежали несколько человек в блестящих пустынных плащах, девушка занималась оказанием первой помощи их же водителю. Один из незнакомцев придерживал его, чтоб не дергался. При ближнем рассмотрении оказалось, что водителю прострелили ногу.

Джет повернулся взглянуть на кар. Интересно, поедет ли, после такого приключения? Потрепанный, помятый... но вроде, целый.

Дана закончила с перевязкой. Повернулась к подошедшим. Сказала:

– Вы не видели, может, еще живые есть?

Джет качнул головой. Ни кого они по дороге не видели и не слышали. Если кто-то из бандитов и уцелел, то они растворились где-то в камнях, поспешили убраться.

– Надо забрать установку. Или разбить. За ней могут вернуться. Мало радости, если запустят эту штуку у городской стены...

Один из выживших, тот, что помогал Дане с перевязкой, обернулся:

– Оружие, какое сможем найти, тоже не стоит оставлять.

– Да. – Пустынник обернулся к Дане, но та была занята следующим раненым. Ни инструкций, ни ободряющих слов ей, похоже, не требовалось.

Джет ловко дотянулся до антисептика, приложил пластинку к порезу. Еще двое незнакомцев поднялись и молча отправились в скалы – собирать бесхозное оружие, надо полагать.

Незнакомец, помогавший Дане, поднялся:

– Капитан Джанелли, Бэст. Девушка сказала, вы из поселка Слепака?

Джет вынул удостоверение наблюдателя центра Тордоса, молча протянул офицеру. Тот кивнул, перевел взгляд на Саата. Тот с явной неохотой ответил:

– Саат-саа.

– Пустынник?

Но Саат уже скрылся в кабине кара.

Капитан поморщился:

– Вы его хорошо знаете? Он давно с вами?

Джет, обругав в уме рыжего погонщика нехорошим словом, ответил:

– Это еще кто с кем. Саат, как я понял, один из командиров отряда, который вышиб бандитов из поселка Слепака. Но если вас интересуют подробности его биографии, то я не интересовался. У меня нет причин не доверять этому человеку.

Капитан мрачно кивнул:

– А у меня есть причины для недоверия.

Джет сунул в карман удостоверение, спросил:

– Может, расскажете, что здесь случилось?

Велли остановился, только когда ноги стали ватными, а дыхание сорвалось на сип. Свободен? Оторвался? Да разве может такое быть?

Не может. Преследователи, скорей всего, знают дорогу короче и ровнее, чем это ущелье. Да его и науг с трудом преодолеет, не то, что бегущий человек. Ночью! Свет Наэса-зэ слишком тусклый, чтобы можно было двигаться уверенно, а уж в глубине ущелья...

Нашарил в темноте камень, пристроился на него. Неудобно, но отдыхать стоя было выше его сил, а если сесть на землю – Велли это понимал со всей обреченностью – то снова встать не получится.

Ну? Что дальше? Ждать рассвета, забившись в какую-нибудь щель?

Мысли скакали как песчаные тушканы, ни одна не желала задерживаться в голове надолго. С одной стороны Велли только что убил человека. Не по приказу командира, а потому, что так было нужно ему, Валентину Риммеру. С другой... да его там чуть не стошнило. Даже сейчас дурнота накатывает, стоит лишь вспомнить. Лицо. Рука из-под плаща, расслабленная, но как живая. Ни за что на свете Велли не решился бы повторить такое еще раз.

Еще была гордость: я смог. Справился. Сам. И теперь на воле. И благодаря мне, вполне возможно, мы одержим победу.

Кто «мы» – Велли не интересовало. Те, кто сейчас в поселке Слепака, были врагами. Они убили Шнура. И других.

Они его допрашивали.

И самое унизительное, чего никому нельзя прощать, – то, что они добились своего. Они узнали от Велли все, что хотели, и даже немного больше. От одной мысли об этом было тошно.

Вот за это и поплатятся. Особенно тот, длинный. Который спрашивал. И другой, рыжий. Который стоял рядом и слушал.

Значит, нельзя давать себе поблажек. Вперед, Велли! Вперед. Эннет выслушает тебя. Обязательно. Надо только придумать подходящую легенду. Может, сказать, что это Шнур всех сдал? Никто не сможет проверить, Шнур же мертвый...

Да нет. Не поверят. Если только... если только не сказать, что Шнур нарочно все устроил так, чтобы отряд попал в засаду. Что он с самого начала это задумал. Что он был на стороне тех, других. Втерся в доверие... занял привилегированное место... гад... хотел всех подставить... но не вышло...

Додумывал Велли уже на бегу. Ситуация казалась правдоподобной. А правда, может, так оно все и было с самого начала? Ведь, как ни крути, а отряд разбит, выжили лишь немногие. Шнур мог предать. Велли сразу не понравилась его бандитская рожа. Да по ней любой бы догадался – этот человек предатель. Но ничего. Вот он, Велли, спасся. И он предупредит своих о том, что в поселке засада. И отомстит. За всех, кого там убили эти взбесившиеся пустынники...

Теперь он двигался уже не так быстро. Да и ущелье не давало разогнаться как следует. Темно, страшно. Пусто.

Когда кровь в ушах перестала стучать и отступили истеричные мысли, Велли обнаружил себя – такого маленького и одинокого – посреди огромного мира, полного звезд и тишины. Он был жучком, спрятавшимся в трещине. И никого больше. Ни звука, ни шороха.

Хотя... что это шуршит? Неужели змея? Да ведь в пустыне полно змей! И ночью... ночью они, кажется, охотятся!

Лагерь Эннета был надежно защищен от этой напасти ультразвуковыми излучателями, расставленными по периметру. А здесь дикая жизнь рутанской пустыни текла по своим правилам, и не собиралась делать скидку на присутствие какого-то там человечка.

Велли замер, вслушиваясь. Ну, точно! Словно песок невдалеке ссыпается, трется о камни. Может, действительно песок?

Звук исчез. Велли перевел дух и медленно-медленно, наступая сначала на носок, двинулся вперед.

И снова замер, услышав отчетливый металлический щелчок. Человек? С оружием? Здесь? Враги. Наверняка враги!

И тут же нашлось подтверждение этой версии:

– Эй, там, внизу! Лапы подыми! Ну, чтоб я видел!

Сердце ухнуло в районе пяток. Враги!!!

Велли заорал и побежал вперед по ущелью. Эхо подхватило его голос и разнесло по скалам. Парень не услышал, как сзади чертыхнулись, вскидывая импульсную винтовку.

А потом в лицо ему брызнул поток яркого белого света – кто-то включил фонарь.

Велли замер испуганным тушканом, и вдруг услышал хохот, который показался ему чем-то знакомым:

– Э! Да это ж Риммер! Куда так торопишься, парень?

Свои? Неужели свои? Так близко? Велли нервно сглотнул, и тут же фонарь отвели чуть в сторону. Разглядеть собеседников все равно не удалось – из-за зеленых и красных пятен, поплывших перед глазами.

– Быстро бегаешь, Риммер, – донеслось сзади. – Ну-ка, подними ручонки! Вот так, молодец!

Подошли, обхлопали бока и штанины. Из-за голенища сапога вытащили нож.

– Хм. Где ты это взял, дурик?

Риммер собрался. Втянул воздух, досчитал в уме до трех.

– Мне есть, что рассказать Эннету. Это очень важно.

– Расскажи мне, я передам, – сказали из-за спины. Велли наконец понял, кто это говорит. Взводный. Тот, кто собирал и снаряжал отряд Шнура. Может, они заодно? И взводный – тоже предатель?

Велли теперь даже мысли не допускал, что Шнур к случившемуся разгрому непричастен.

– Нет, – просипел он. – Я буду говорить только с Эннетом.

Взводный хохотнул:

– Риммер, ты что-то, видимо, не понял. Группа Шнура уничтожена. Кто смог уйти, те добрались до нас еще засветло. Где ты был столько времени, а?

– Я скажу. Эннету.

– Нет. – Голос стал жестким, слова отрывистыми. – Нет, дружок. Ты мне все скажешь. Мне.

Велли облизал губы. Если он сейчас все скажет взводному, тот сам доложит Эннету. И подаст так, как выгодно ему. Только этого не хватало.

– Ну?

Велли молчал. Ясно, что взводный и остальные в покое его не оставят. Но... он сейчас слишком боится, чтобы правдоподобно врать. А проколется – и все, конец.

– Ну?!

Ловкая подсечка, и первый пинок. Велли сжался в комок и стиснул зубы: только не заорать, только не заорать!

Еще удар. Включились остальные? Да разве так бывает, чтобы своего?

Слезы брызнули из глаз – Велли молчал.

Сколько это продолжалось? Недолго, наверное. А закончилось коротким приказом:

– Все. Хватит, а то идти не сможет. А ты давай, вставай!

– Ку...ку-уда? – выговорить толком не получилось – челюсть дрожала не хуже, чем руки.

Велли сел. Голова гудела. Ей тоже изрядно досталось. И левый верхний клык качается. И во рту от этого вкус крови.

– Куда-куда. К Эннету. Раз ты у нас оказался таким... упрямым...

К Эннету? Правда? Это хорошо. Но... – Велли со свистом вдохнул – я запомнил эту встречу, взводный. И ты о ней еще вспомнишь однажды... ой, вспомнишь...

Как оказалось, бандиты атаковали группу машин, идущих из Бэста. Загружены машины были под завязку оборудованием и медикаментами, и должны были оказаться в Руте еще утром. Было, конечно и полицейское сопровождение, и охрана. Толку?

Дорога за развилкой оказалась завалена камнями. Чуть ближе стоял патрульный и подавал машинам сигнал – «двигайтесь на поворот». Все казалось правильным и логичным, ни водитель первого грузовика, ни те, кто ехал перед ним в тяжелом полицейском каре, подвоха не заметили. А на стоянке их уже ждали. Скорей всего, бандиты рассчитывали, что гражданские водители не станут вступать в перестрелку, и мирно покинут свои транспортные средства.

Но эта надежда не оправдалась. Теперь уже никто не смог бы вспомнить точно, когда все началось. Но только оглянуться защитники не успели, как две полицейские машины оказались сожжены. Охрана, под командой капитана Джанелли, тоже не стала отсиживаться. Они покинули ненадежное укрытие грузовиков, и попытались оттеснить противника за гряду. На отрезке пустого пространства между замершими машинами и скалами они потеряли двоих.

Потом бой шел с переменным успехом.

Когда стало ясно, что поврежденными грузовиками воспользоваться не удастся, бандиты стесняться перестали и занялись планомерным уничтожением тех, кто закрепился на выезде из массива. Им это практически удалось, но именно тогда на стоянку влетели кары из поселка Слепака и добавили свое слово в общую сумятицу...

Джанелли потерял пять человек убитыми, из полицейских и вовсе никого в живых не осталось.

А Джет, выслушав капитана, сделал неутешительный вывод: надо спешить. Забрать как можно больше оружия, забрать вообще все, чему могли бы найти применение бандиты, и уносить ноги с этой стоянки. Как можно быстрее.

Капитан закончил рассказ и вдруг застыл, разглядывая что-то за спиной Джета. Джет проследил за его взглядом и увидел, что так смутило военного – Дана сидела на корточках возле андроида. Корпус его был вскрыт, декоративные мягкие ткани вместе с «кожей» отведены в сторону, сдвинуты подвижные щитки грудины.

– Она понимает, что делает?

– Она психолог-программист. Это ее робот. Давайте не будем мешать и тоже займемся делом...

Как только они ушли, из грузовика выпрыгнул Саат. Близко подходить не стал, но Дана все равно затылком ощутила его взгляд. Сказала:

– Безнадежно. Уничтожен носитель, а не информация...

Ответа не дождалась, оглянулась. Саат сидел на корточках в тени кара, запустив руки под песчаный щит. Что-то там отчетливо щелкало, за щитом. Вовсе он на нее не смотрел, и не думал даже.

Девушка резко встала, так что голова закружилась. Снова ощутила, насколько жарко в рутанской пустыне, жарко и пусто.

Взглянула на андроида. Немного суетливо наклонилась, быстро вернула на место пластинки грудины, «кожу», одежду. В волосы и складки успел набиться песок. Она не стала отряхивать. Незачем уже. Медленно побрела в тень. Остановилась в тени, словно не зная, что делать дальше.

– Дана...

Голос Саата спугнул тишину. Но она недалеко отлетела, потому что продолжения не последовало. Тишина вернулась, намереваясь поселиться здесь надолго, если не навсегда. Девушка тряхнула головой, и сухо заметила:

– Это просто андроид. Робот. Набор программ и специфических настроек. Больше ничего.

– Дана, что бы вы сейчас не сказали... жалко науга, погибшего в пустыне. Да что я говорю, тушкана, попавшего под колесо, и то жалко. А Бродяга...

– ...сделал то, что должен был сделать. Это была его задача... его...

Словно кто-то внезапно убрал опору – Дана упала в песок. Сначала на колени, потом... совсем. Плечи под плащом вздрагивали от рыданий. Смотреть на это было невозможно.

И все-таки, стоило вспомнить, с каким упорством она отталкивала любую помощь, любой даже намек на физический контакт, чтобы усомниться в уместности попыток ее поддержать как-то, успокоить...

Но вот так стоять и смотреть, и даже не попытаться помочь – да кто ж это выдержит?

Саат даже и сам не понял, как оказался рядом. Обнял за плечи, прижал к себе. Дана сначала все закаменела, но это продолжалось какие-то секунды. Ее душили слезы, и ничего вокруг как будто не было, а то, что было, не имело никакого значения... и вряд ли в будущем будет иметь...

Пустынник молчал. Неожиданное это оказалось, острое чувство – слишком давно в последний раз приходилось вот так обнимать девушку. В давней жизни, еще до добровольного ухода от цивилизации, до того как ему в первый раз прямо сказали, что «год-два ты, парень, под присмотром медиков, может, и протянешь»... и мало радости, что те год-два растянулись уже больше чем на десять лет. В те времена он не счел себя вправе обрекать будущую жену на жизнь с калекой, которого любая мало-мальски серьезная нагрузка валит с ног. Это еще, если не брать во внимание приступы астмы, а они и вовсе укладывали бывшего офицера в постель минимум, на несколько дней. И со временем не думали проходить. Даже, кажется, участились...

Капюшон сполз, высвободились слипшиеся от пота рыжие прядки. Саат удерживал ее осторожно, чтобы неловким движением не спугнуть это нечаянное, ничем не заслуженное доверие.

Но долго так продолжаться не могло.

Прежде, чем Дана пришла в себя и снова ощетинилась острыми колючками недоверия, он отнес ее в машину, уложил на откидную лавку. Сел рядом, на пыльный ящик, прикрыл глаза.

Вот так. Так надо, так должно быть. Теперь нужно бы проверить, запустится ли двигатель кара в режиме виртуального контроля...

Саат так и не заставил себя подняться до самого появления Джета.

Тот заглянул в тьму грузового отсека, сощурился:

– Саат, ты здесь? Плохие новости!..

– Тсс! Подожди, я выйду...

– Плохие новости, – повторил Джет через полминуты, когда они отошли в тень. – Вся техника, что здесь есть, ремонту не подлежит... разве что вторая наша машина. Но время-то уходит.

– Эту я проверил... почти. Осталось протестировать виртуальный контроль. Сколько всего народу нужно забрать?

– У Джанелли шестеро. Трое ранены. И нас четверо...

Саат подумал и решил:

– Должны убраться. И надо поторопиться – солнце почти в зените.

Последнюю фразу услышал спрыгнувший с осыпи капитан Джанелли.

– Оружие мы уничтожили, РБ тоже. Саат-саа... у меня к вам есть несколько вопросов.

Пустынник нахмурился, но кивнул. Он понимал, что избежать этого разговора не удастся. Так уж лучше сейчас все прояснить, а не в тесноте кара при десятке свидетелей...

– Слушаю.

Капитан оглянулся на Джета, но тот и не думал уходить. Что бы он ни говорил раньше, а любопытство ему свойственно ничуть не меньше, чем любому другому нормальному человеку.

– Вы действительно кхорби?

Вместо ответа Саат, усмехнувшись, стянул капюшон.

– Так... и как это понимать? Нет времени для загадок.

– В таком случае... – рыжий пошарил в складках плаща и вытащил пластинку личной карточки.

Джанелли нахмурился, но карточку взял. На секунду выпал в сеть – взгляд стал рассеянным, зрачки сузились...

Разочарованный Джет пробормотал тихонько:

– Такая тайна...

Но рыжий услышал и даже ответил, с легкой досадой в голосе:

– Потом объясню.

Капитан вернул карточку, кивнул:

– Значит, попытаемся запустить две машины. Док говорит, у них тут оборудование для больницы. На случай, если... в общем, нужное оборудование.

Вход палатки был прикрыт небрежно, изнутри лился зеленоватый свет.

– Ну, что застрял? – прикрикнул сзади взводный.

Велли выдохнул и шагнул к матерчатому пологу. Что будет врать, он так и не придумал.

Эннет сидел на складном стуле, устроив на коленях коробку с зарядами для лучевого ствола. Сам ствол лежал рядом, на столике-раскладушке. Он был выпотрошен, и это почему-то добавило Велли немного уверенности.

На том же столике зеленовато мерцал «вечный» светильник.

Кроме Эннета здесь еще были люди, старшие командиры, Велли не знал их по именам и не различал по лицам. Новобранцами в отряде всегда занимался взводный.

Эннет оглянулся на вошедших, медленно отставил ящик, кивнул.

Это был высокий крепкий мужчина лет сорока, со светлыми, стрижеными ежиком волосами. Самой заметной чертой его лица был нос – у переносицы узкий, к кончику он не только становился шире, но еще и загибался крючком.

Что-то в нем было от желтых пустынных грифов, но еще больше – от лисы. И в первую очередь хитрые, всегда прищуренные глаза.

Риммер поежился под этим не то оценивающим, не то прицеливающимся взглядом.

– Имя.

– Валентин... Риммер Валентин, я из отряда Шнура. Шнура убили...

– Ну, это мы знаем, – заметил один из присутствующих. Лоб его охватывал белый платок, и Велли про себя стал его называть «Косынкой».

– Там была засада, нас ждали...

– Ну-ну. Давай-ка по порядку... и только факты. Из вашего отряда уцелело шесть человек, все они давно здесь. Будет интересно сравнить ваши версии...

Велли нервно провел ладонями по лицу. Он бы сел, но кто ж ему предложит такую роскошь? Что же, он знал, что так будет...

– Я... когда мы вошли в поселок, Шнур повел меня и еще одного там... на завод... ну, наши там по поселку пошли, а мы сразу в центр, напрямую... и Шнур еще на подходе глушилку включил, чтобы эти, значит, не могли связаться. Потому мы про засаду и не знали. Мы были под землей... Потом, когда выходили уже, Шнур первый шел, и первый пулю поймал...