Текст книги "Право на свободу, право на любовь (СИ)"

Автор книги: Наталья Мазуркевич

сообщить о нарушении

Текущая страница: 9 (всего у книги 20 страниц)

Впрочем, если стоимость прелести еще поддавалась хотя бы примерной оценке, то вот во сколько обошлось платье достойное императорской фамилии с почти настоящим (облегченным серебром и камнями), я не бралась предполагать. А Манир только отмалчивалась. Видимо, мое имя есть в каком-то местном списке, если по первому требованию доставили столько всего.

– Вот теперь другое дело.

Мне наконец-то позволили подняться и гордо вывели в гостиную, не дав даже взглянуть в зеркало.

– Мальчики, ну как вам? – звонко поинтересовалась Манир, привлекая внимание всех находившихся в комнате мужчин. А их заметно прибавилось.

Хель, Димитрий и Теренс заняли один диван, уступив другой мужской половине моей команды. Кристина расположилась в кресле. Еще одно было занято высоким, хоть мне и сложно было судить об этом в его сидячей позе, пепельным блондином с хищным лицом.

Именно на него были устремлены все взгляды, когда мы вошли, а теперь… теперь все также смотрели на него, словно ждали разрешения, словно он был здесь самым важным человек. Словно…

Это был император.

– Леди, несказанно рад иметь возможность видеть вас здесь. Дворец ждал вашего возвращения. – Он поднялся одним слитным движением, прошел разделявшее нас расстояние и подхватил мою безвольно повисшую руку. – Сожалею, но сейчас я вынужден вас оставить. Мой визит имел целью только увидеть вас и представить вашего личного стража. Эйстон, вернитесь к нам.

На зов императора распахнулась едва заметная дверца, что вела на балкон. Я избегала смотреть на императора, и взгляд мой блуждал где-то внизу, поэтому первым, что я увидела, были сапоги. Такие носили маги. Удобные, без лишнего глянца, но стоившие порой больше, чем вся обувь аристократа средней руки. После брюки – тот же традиционный черный цвет, в тон рубашка. Камзола новоприбывший не носил.

Я взглянула чуть выше, по длинной шее, уверенному подбородку, искривленным в лукавой улыбке губам, правильному носу и… привычным серым глазам с насмешкой.

– Эйстон, вот ваша подопечная. Эту неделю вы отвечаете за ее безопасность. Просчетов быть не должно.

– Да, ваше величество.

– Рассчитываю на вас, – довольно сказал император и вышел. А я все никак не могла отойти от увиденного. Мой утренний спутник, придирчивый и насмешливый маг. Он – мой личный страж?

– Миледи? – маг подошел чуть ближе и наклонился, чтобы поцеловать мою руку. Вырвала, не дав ему этого сделать. Почему? Сама не понимала, что заставило так разозлиться.

– Думаю, магистр, сегодня мы обойдемся без ваших услуг, – вмешался Димитрий, поднимаясь, чтобы проводить гостя. Или таким образом, он хотел дать понять стражу, что ему здесь не рады?

– А компания лорда Станда в такой поздний час может скомпрометировать леди. Прошу вас, покиньте эту комнату.

– Вот как, – усмехнулся сероглазый лорд. – Моя компания может скомпрометировать леди? А разве вас, моя дорогая Манир, не компрометирует нахождение здесь? Как мне известно, вы прибыли во дворец совсем с другим кавалером.

– Своя команда дороже.

– Вот как. Значит, вы считаете, что можно поступиться честью ради своей команды.

– Можно, – несмело предположила девушка.

– В таком случае, не думаю, что будет зазорно сообщить вашему жениху, где вы проводите ночи. Он, наверняка, оценит вашу преданность команде. – Хоть тон, каким говорил мужчина не изменился ни на грамм, оставаясь нейтральным, угрозу в его голосе услышали все. И зачем все это?

– Чего вы добиваетесь? – тихо, но в повисшей тишине, мои слова прозвучали неожиданно громко, спросила я.

– Отвечаю на дерзость этой милой леди, – спокойно пояснил сероглазый. – Она – самое уязвимое звено вашей команды и в первую очередь будет страдать именно она. Вы готовы на это пойти?

Последние слова Эйстона предназначались совсем не мне, судя по досаде промелькнувшей на лице Димитрия.

– Сегодня вам лучше уйти, – вмешался Хель. – Моя сестра устала и не станет покидать покои. Если желаете, можете занять пост охраны, но для вашего же удобства будет лучше оставить нас одних в этот раз.

– Конечно, ваше высочество, – спокойно согласился маг, но, пожалуй, все понимали, что, посчитай он нужным, мужчина бы остался. И что это только что происходило? Не верилось мне, что все только из-за меня.

Дождавшись, пока за мужчиной закроется дверь, я с недоумением уставилась на Димитрия. Именно он начал эту конфронтацию, поэтому и объяснение было логично доверить именно ему.

– Дим, что происходит?

– Не сейчас, – бросил юноша, потом взглянул на мое ошарашенное лицо и смягчился: – Прости, Рин, мне нужно поговорить с отцом. Это не займет много времени и, когда вернусь. Я отвечу на все твои вопросы. А пока, я занят. Простишь меня?

Я только кивнула, переваривая поведение друга. Таким я не привыкла его видеть. Таким он был совершенно чужд. Таким он был на самом деле?

– На этом разойдемся, – как хозяин покоев, инициативу взял Хель.

Все спокойно поднялись и медленно принялись покидать чужую территорию. Последней уходила Кристина, которая жестами показала, что хочет о чем-то поговорить. Я вопросительно посмотрела на брата. Он едва заметно кивнул, разрешая. Кристина вышла вслед за всеми, но я уже знала – она вернется.

Спустя полчаса, когда я уже готова была на стенку лезть, пытаясь вытащить все шпильки из прически, появилась Кристина. Хель галантно открыл ей дверь, провел ко мне и неслышно вышел, оставляя нас наедине говорить о своем о женском. Впрочем, я не была столь наивна, чтобы полагать, что никто не услышит наш секретный девчачий разговор. Слышали, более чем уверена, что слушали. Но поделать с этим мы ничего не могли, а значит, просто игнорировали.

– Помочь? – предложила девушка, а я испытала к ней огромную, просто непередаваемую благодарность. В четыре руки процесс освобождения меня от шпилек начал протекать гораздо быстрее. Разговор же все никак не начинался. Наконец Кристина решилась:

– Я не знаю, правильно ли поступаю, – начала она с долей неуверенности. Как будто собиралась сказать что-то неприятное и сомневалась в степени его значимости. Бывает же так, что поступок вроде бы и плохой, но не столь значителен, чтобы портить из-за него отношения. Вот и в данном случае, мне казалось, дело имеет именно такую окраску, но все же:

– Если это касается меня, то я хочу знать.

– Касается, – призналась Кристина. – Тебя и Димитрия.

– Димитрия? – в памяти вновь ожил недавний инцидент, больно резанув по самому сердцу.

– Да, то, что он сделал с тем парнем.

– С тем парнем? – нахмурилась я, вспоминая, кто досадил моему неофициальному спутнику настолько, чтобы он принял меры.

– Утром, криворукий первокурсник, – напомнила выжидающе Кристина.

– Да я его помню, – согласилась я, недоумевая, как он может быть связан и со мной, и с Димитрием. Да, инцидент имел место, но я простила этого юношу и Димитрий простил. В душе заворочался червячок сомнения, оставляя неприятный осадок от воспоминаний. Действительно, а простил ли его мой спутник? После сегодняшних его слов я начинала верить, что и он не столь идеален, как мне стало казаться. – Что случилось?

– Его наказали, – коротко сказала Кристина. – Очень жестоко наказали. Я хотела узнать, это сделали по твоему желанию или нет? Просто… я не могу спокойно разговаривать с человеком, который настолько несдержан.

– Несдержан?

– Я сомневаюсь, что у семьи паренька хватит средств, чтобы восстановить его внешность. Актером он уже не будет никогда.

– Восстановить внешность… Крис, я не понимаю. Я..я ни о чем таком не просила. Я даже не знала. Нет, этого быть не может. Димитрий бы не стал так поступать.

Я говорила и говорила, оправдывалась, даже начала угрожать. Я отчаянно ей не верила, пыталась не верить. Но Крис была спокойна так, как может только уверенный в своей правоте человек, как очевидец, как… участник? Последнюю мысль я пыталась отогнать, но… Но почему она пришла? Чтобы рассказать мне обо всем этом? Зачем ей это? Кристина никогда не была на стороне слабых. И сейчас она приходит, чтобы сообщить мне то, что наверняка разрушит наши с Димитрием отношения. Нет, в этом нужно разобраться. Взвесить все и постараться узнать из другого источника. Хель, я спрошу у брата. Он должен знать, он должен сказать мне правду. Должен!

Глава 9

Моему внезапному интересу Хель был не рад. Он с раздражением взглянул на Кристину. Девушка не выдержала его тяжелого взгляда и отступила на пару шагов. Брат только хмыкнул, не комментируя ее поступок. Тем не менее, он был недоволен ее трусостью, хотя я не знала, пожалуй, никого, кто бы смог выдержать его взгляд и не дрогнуть. Даже Димитрий опасался брата, но со мной Хель всегда был добр.

– Димитрий проучил кого-то. Я слышал об этом, – подтвердил Хель. Кристина с облегчением выдохнула. Все же идти на открытую конфронтацию с принцем ей не хотелось. Это было видно по всему: по лицу, по тому как она отводит взгляд, по ее закрытой, словно девушка защищалась, позе. Но что же заставило ее прийти, если внимание Хеля ей сложно переносить? Или она действительно думала, что я не спрошу у брата? – Но, – Хель сделала паузу, – по словам моего друга, а ему я склонен верить, ничего, кроме вывернутого запястья – в чем он сам был виноват – я не заметил. И в свете всего сказанного вами, леди Трикс, мне очень любопытно, кто распускает эти слухи и более того, дает им подтверждение. Как, вы говорили, зовут пострадавшего?

– Микаэль Эндер.

Хель зашелся необъяснимым смехом.

– Да леди, горазды вы врать. Но тем проще узнать истину.

Посмеиваясь себе под нос, брат подошел к экрану, коснулся его браслетом и вызвал кого-то. Сначала ничего не происходило, но чуть позже экран мигнул, выдавая нам изображение того самого паренька из школы. Да, я его вспомнила. Именно он тогда разозлил Димитрия.

– Привет, Мика.

Того, кого назвали Микой, мы застали уже в постели. Потянувшись, отчего мне сразу вспомнились кошки, он расплылся в улыбке, разглядев вызывающего. Если я что-то понимаю в этих способах связи, то и он передал сигнал браслета на большой экран. Иначе как бы мы его так хорошо видели?

– Хорошей ночи, Хель. Ты хочешь сделать эту ночь еще лучше? – промурлыкал парень.

– Не с тобой, – беззлобно ответил брат. – Я хотел уточнить, Димитрий сильно тебя отделал? Ходят слухи, что ты теперь инвалид.

– Ох, увольте. Эти сплетники! Совсем нет покоя.

Юноша начал подниматься, нисколько не смущаясь поехавшей вниз простыне.

– Здесь леди, – одернул друга (?) брат.

– О, в таком случае, мои извинения, дамы.

Простыня остановилась на бедрах, давая возможность оценить торс этого инвалида. А смотреть было на что. Не удивлюсь, если он участвует в съемках рекламы. Вот совсем не удивлюсь!

– Так что же случилось между вами с Димитрием?

– Он меня отверг, – пожаловался парень. – Нашел себе какую-то блондинку из приближенных и ушел к ней.

– И ты пришел в школу?

– А что мне оставалось делать? Попросил знакомого об одолжении, позаимствовал форму. Должен же я был взглянуть на нее. А эта…

– Это моя сестра, – предупредил Хель, оборвав его зарождавшийся поток эпитетов.

– Сестра? – переспросил тот.

– Двоюродная. Она племянница императора.

– Молчу-молчу, – Микаэль изобразил раскаяние. – Значит, то, что Димитрий ходит с ней, это работа?

– Разговаривай с ним сам, – открестился от перспективы быть сводником Хель. – Вы эту кашу заварили, вы ее и решайте. Уверен, как с ним связаться ты знаешь.

– Знаю, – кивнул странный парень. – А ты сейчас во дворце? Был бы рад увидеться.

– Во дворце. Но я могу быть занят.

– Ты и не найдешь парочку минут для своего близкого друга? Я тебя умоляю…

– Обсудим это в другой раз, – резко сказал Хель, разрывая связь.

Он обернулся к Кристине, и вот сейчас страшно стало даже мне. Ничего хорошего лицо брата не предвещало. Скорее, оно угрожало. И я порадовалась, что его гнев вызван не мной.

– Вы не хотите объясниться, леди Трикс?

– Я… я не знала.

– Не знали чего? Вы имели наглость заявить, что Димитрий избил данного молодого человека. Чего вы хотели добиться своей клеветой?

– Я не знала, что это ложь, – отводя взгляд, сказала Кристина.

Я смотрела на нее, и мне становилось горько. Зачем она так поступила? Хотела нас поссорить? Но ради чего? И еще мне было стыдно. Стыдно, что я поверила ей, что допустила саму мысль о подлости своего друга. Выбрала правдоподобную ложь вместо невероятной истины. Усомнилась.

– Не знала, что это ложь? Но знать, что это правда, вы также не могли. Кто вас просил поговорить с Кирин?

– Никто, – слишком быстро ответила Кристина. Как будто она ждала этого вопроса. – Меня никто не просил. Я сама решила это сделать.

– Сама решились соврать своей подруге? Члену своей команды? – не отступал Хель. Он подошел к ближе к Кристине, пытался поймать ее взгляд. Мне было сложно понять, зачем ему это, но… он смог заглянуть в ее глаза и все изменилось.

– Кто сказал тебе прийти сюда?

– Это было мое решение, – мертвый голос, который никак не мог принадлежать Кристине, вырвался против ее воли.

– Кто подтолкнул тебя к нему? – ровно спросил Хель.

Кристина замерла, бессмысленно уставившись в одну точку. Она молчала. Сама не знала ответа или забыла? В любом случае, Хель не смог добиться ответа и повторив вопрос. Тишина. Словно ничего и не было.

– Иди, – бросил брат, и Кристина послушно направилась к двери, не обращая никакого внимания ни на меня, ни на Хеля.

Дождавшись, пока девушка выйдет, Хель повалился на кресло, запрокинул голову, а я заметила тонкую струйку крови, медленно текущую по губам, подбородку…

– Хель…

– Все в порядке, – тихо откликнулся он. – Сейчас все пройдет, не беспокойся.

Я не очень верила, что все может быть хорошо при кровотечении, но брат говорил так уверенно, как будто сталкивался с этим не единожды.

– Я могу что-нибудь для тебя сделать?

– Ничего, – слабо усмехнулся Хель. – Я переоценил свои силы, вот и расплачиваюсь.

– Это твой дар. То, как ты заставил ее говорить?

– Одна из его граней. Не люблю использовать его так, – скривился Хель. – Но иногда приходиться.

Я села напротив, с тревогой наблюдая за братом. Кровь начала останавливаться, но вот его костюм уже пришел в негодность: на воротнике виднелись красные пятна.

– Кристина. Почему она так поступила?

– Ей приказали, – уверенно ответил брат и предвосхищая все вопросы: – Император.

– Император? – тихо повторила я. Ответ брата никак не укладывался у меня в голове. Император против Димитрия. Но ведь… Димитрий есть в списке, переданном мне братом. Зачем его величеству выступать против собственных кандидатов? Этого я понять не могла.

– Не бери в голову, – посоветовал Хель. – Отправляйся лучше спать. Выступать против отца крайне неразумно, лучше подождать и узнать, чего именно он хочет и как далеко готов зайти.

– Наверное, ты прав.

Глаза и правда уже слипались, и мне приходилось прикладывать определенные усилия, чтобы не спать. Но оставлять брата в таком состоянии… Нет, дворец точно не для меня. Если кровь и предательство здесь обычные вещи, я не смогу здесь выжить. Я не могу не верить никому, просто не умею. А поверить и обмануться – это больно. Слишком больно для меня.

– Рин. – Хель поднялся на ноги, подошел ко мне и взял за руку. – Иди отдыхать. Со мной действительно все будет хорошо. Я справляюсь.

– Не влияй на меня, – тихо попросила я.

– Я не колдую, – вымученно улыбнулся брат. – Но мне было бы гораздо легче, если бы я знал, что ты отдыхаешь. Иди спать. К дворцу нужно привыкать постепенно, а для этого требуются силы.

И я ушла. Просто оставила его одного в гостиной. Как в тумане залезла в кровать и заснула, едва голова коснулась подушки.

Мне снился сад. Просторный яблоневый сад. Весь в цвету, деревья с белыми и розовыми лепестками. И мелкий нежный дождик, когда ветерок потревожит ветви. Я бегу по тропинке вдаль, к ручью, туда, где стоит беседка и меня ждут. Мама? Я не могу вспомнить, но бегу. Бегу с надеждой и предвкушением, с ожиданием чуда. Я так скучала, так скучала…

Я выбегаю к беседке. Вижу его спину, вижу, как он оборачивается. Но мной взгляд направлен на его руки. Он принес, он обещал и выполнил. Он… Я поднимая глаза, чтобы посмотреть на лицо того, кого я так ждала и… Просыпаюсь.

Император. Мне приснился наш великий император. И он в моем сне принес мне куклу. Большую, в мой детский рост, куклу. Ту, что до сих пор лежит у меня дома. Ту, с которой я никогда не расставалась до поступления в школу искусств. Ту, что я считала, осталась от мамы.

Утро началось внезапно, как всегда бывает, когда оказываешься в незнакомом месте без какой-либо готовой программы мероприятий. Ты просто открываешь глаза и понимаешь, что наступил новый день. И каким он будет полностью зависит только от тебя.

И хоть от меня мало что могло зависеть в списке в списке мероприятий, но вот лишить меня права самой оценивать свой день никто не мог, а собиралась сделать его чудесным. Вопреки всему.

Завтрак подали в спальню. Не знаю, как они подгадали момент моего пробуждения, разве что у дверей стояли и слушали, хотя… Взгляд сам упал на браслет. Могли и по изменившимся показателям определить. Тем не менее, завтрак был куда как уместен и очень меня обрадовал.

Поскольку Хеля уже не было в покоях, мне не хотелось здесь задерживаться. Но и куда идти, я не представляла. Впрочем, никто не отменял связь.

Наевшись вдоволь, так, что на меня с жалостью смотрели служанки – ребенок совсем ничего и не съел, я попыталась вызвать Хеля по браслету. Но то ли во дворце блокировалась связь (что странно, учитывая вчерашний сеанс с Микаэлем), то ли Хель был так занят, что не мог ответить.

По хорошему, мне следовало остаться в комнатах, чтобы не заблудиться где-нибудь в коридорах, но разве можно усидеть на месте впервые попав во дворец? Любопытство так и тянуло меня к двери и постепенно (минутки за две) оно одолело сопротивление разума.

– Леди желает прогуляться? – Этот насмешливый голос скоро начнет преследовать меня в кошмарах.

– Лорд Эйстон, вы решили напугать меня с самого утра?

– Утро подходит к концу, – заметил мужчина, предлагая мне руку. То есть он рассчитывал на мой испуг? Злость вспыхнула сама собой, и я вырвала свою руку из его пальцев.

– Мы не настолько знакомы, чтобы гулять так.

– Сомневаюсь, что кто-нибудь нас осудит, – заметил мужчина, но теперь он шел на шаг позади. Как и полагалось личному стражу.

Я промолчала, не желая вдаваться в дискуссии. Да и сомневалась я, что смогу выйти победительницей из нашего спора. А если победа даже призрачных очертаний не имеет, зачем портить себе весь день. Подумав так, я улыбнулась и даже более бодро зашагала вперед. Чтобы спустя каких-то пять минут остановиться на развилке.

– Смею предположить, что леди хотела посмотреть дворец?

Его насмешливый тон я стерпела. Все же, лорд Эйстон был прав, да и при всех перестановках, я сомневалась, что он перестанет быть выше по положению в школе. Впрочем, даже если бы это было иначе – грубость не лучший путь.

– Если у меня нет других обязательств. Вы случайно не знаете?..

– Император не назначил вам обязанностей, – серьезно ответил Эйстон. – Вы вольны делать все, что вам заблагорассудится на территории дворца. Выходить за его пределы пока не позволено.

– И чем бы вы мне рекомендовали заняться? – вопрос был совсем не праздный, все же сидеть весь день в четырех стенах не хотелось. А видеться с Кристиной после вчерашнего… Нет, это слишком. Пускай она и не виновата, но… сложно, слишком сложно и неприятно.

– Времени около полудня, а значит во дворце еще не так много гостей. Большинство приближенных предпочитает работать во второй половине дня и ночью и сейчас, вероятно, отдыхают. Поэтому вы могли бы совершить небольшую прогулку по дворцу, по той части, куда не пускают посторонних, а после полюбоваться на парк. Его, если мне не изменяет память, планировкой занималась четвертая императрица.

– Хорошо, мы начнем с дворца, – согласилась я.

– Позволите вашу руку? – Эйстон учтиво поклонился.

– Вы не считаете это вольностью, ваша светлость?

– А должен? Если вы лаете мне право вести вас по дворцу, значит, позволяете стать спутником на этот день. Далее, мы были представлены друг другу императором. Таким образом, наша прогулка не может считаться нарушением придворного этикета. – Он улыбнулся и добавил: – Можете представить, что мы гуляем по школе. Там вам ничего не мешало просто получать удовольствие. Вашу руку?

Я медленно протянула ему свою ладошку. Все же он был прав: и про этикет, и про школу. И, за что я была ему благодарна, он не упоминал про список. Хотя, уверенна, он знает о его существовании, и не удивлюсь осведомленности о кандидатах.

– Благодарю.

В той части дворца, где предпочитало жить императорское семейство, и правда не было посторонних. Их сюда просто не пускали. Даже навстречу нам непроизвольно выступил один из гвардейцев, но тут же отступил назад, усмотрев мой цвет волос. Церемонный же поклон и вовсе заставил уверовать в то, что обо мне уже знают все, кому позволено знать больше официальной версии. Или объявление уже было?

– Лорд Эйстон, – я никак не могла привыкнуть называть его на ты, как часто поступали в отношении личных стражей, – возможно, вы знаете. Император сообщал что-нибудь обо мне?

– Официальное приветствие состоится вечером, – подумав, ответил мой спутник. – Но дворец полнится слухами, а с вашей внешностью утаить что-либо будет сложно. – Мы минули гвардейцев и теперь шли в гордом одиночестве. Но это было и лучше: мне не хотелось, чтобы нас слышали посторонние. – Вы очень похожи на вашу матушку.

– Вы знали ее? – тихо спросила я. Надрыв, который я услышала в собственном голосе, мне не понравился, но сделать с ним что-либо… Сейчас мне не удавалось взять чувства под контроль. А мама… я ее не помнила, но так жаждала узнать. Хоть что-нибудь. Хоть самую малость.

– Сожалею. – Маг остановился и повернулся ко мне лицом. – Мне не довелось застать вашу матушку, но мой отец хорошо о ней отзывался. И я не думаю, что найдется хоть один человек, который бы мог сказать о ней дурное.

– Спасибо, – прошептала я.

Мужчина промолчал, но взял меня за руку, хоть так и не полагалось, сжал холодные пальцы и быстро зашагал в противоположном ранее выбранному направлении.

Не знаю, что о нас подумали гвардейцы, когда мы едва только попав на территории императорской семьи буквально выбежали обратно, но разве это так важно? Не знаю, что хотел показать мне мужчина, но его целенаправленность, уверенность в правильности своего решения передалась и мне.

Мы остановились у закрытых дверей. Ни гвардейцы, ни кто бы то ни был перед ней отсутствовали. Но по тому холодку, что пробегал по спине, едва только взгляд касался ручек, становилось понятно: просто так сюда войти не получится. Но не попробовать… Руки сами потянулись к дереву, толкнули его вперед.

– Я подожду вас здесь, – голос мага ворвался в мои мысли. Я моргнула, возвращаясь к реальности, и с удивлением посмотрела на распахнувшиеся створки. – Это императорская галерея. Никто кроме членов семьи не сможет сюда зайти. Только с личного разрешения повелителя. Я дождусь вас здесь, не беспокойтесь.

Я не беспокоилась: я знала, что он меня дождется. Просто знала. Без каких-либо сомнений и возражений разума. Как будто это уже произошло.

Двери закрылись за моей спиной, отрезая от всего остального мира. И вспыхнул свет. Тысячи маленьких искорок заблестели под потолком. Заблестели, освещая длинную – мне было видно конца – галерею. Наверное, здесь были все, кто имел хоть какое-то отношение к семье. Но первый же портрет заставил меня остановиться в непонимании.

Смуглый, кареглазый брюнет насмешливо смотрел на меня с портрета, тысячелетней давности. Позади него бушевало море, а он только улыбался, как будто стихия не могла причинить ему вреда, как будто он повелевал ею, как будто она оберегала его. Кандер Аст-Гелей. Я даже не знала этого имени, никогда не слышала: его не упоминали в школе, не было его и в книгах, но именно с него начиналась портретная галерея императора.

Следующий портрет был призван увековечить женщину. Невысокая пышка с добрыми зелеными глазами и рыжими косами. Тирала Аст-Гелей. Жена? Возможно. За ее спиной также проглядывалось безграничное море. Спокойное, равнодушное и невозмутимо чистое. И этого имени не было в нашей официальной истории.

Не было и следующих людей. Гвендолин, Энан, Кардалина, Лорден-Крейтон – все эти имена были для меня чужими, пустыми и неважными, но именно с них начиналась семейная история. Именно они были нашим началом. Среди них не было никого с таким же цветом волос, как и у меня. Никого. За десятки поколений.

Первый портрет светловолосого мужчины появился тогда, когда я уже устала идти вперед. Родители, дети, внуки – здесь были собранны все. И все они отличались от нас нынешних. Все они улыбались. Не губами, там порой плясало пренебрежение к художнику, всей этой необходимости долго стоять неподвижно – глазами, душой, всей позой. Было в них что-то свободное, то, что мне казалось, уже давно утратили мы.

Постепенно блондинов на портрете становилось все больше, перебирались оттенки, пока наконец на появился так хорошо знакомый любому имперцу пепел.

Эйнак Таргелей. Высокий – это было заметно даже на портрете – мужчина, с правильными, но какими-то хищными чертами лица, пронзительными, со светлыми, будто выцветшими глазами, и жесткой ухмылкой. Первый император уже знакомой всем и каждому династии. Ее основатель и благодетель. Человек, подчинивший огромные территории. Великий император.

Я впервые видела настолько четкий его портрет. Казалось, он стоял напротив. Живой, телесный и хмурый. Его глаза прожигали насквозь, не оставляя ни одного уголка твоей души для тебя. Казалось, он видел все.

Я непроизвольно отступила назад, но так и не смогла отвернуться. Он не отпускал меня. просто, не позволял уйти. Страх душил, не давал мыслить трезво, но уйти, разорвать контакт… Нет, это было невозможно. И от осознания невозможности, собственной слабости, безысходности, хотелось плакать.

Первая слеза скатилась по щеке. Холодная, мокрая и реальная. Я моргнула, и видение ушло. Передо мной вновь был обычный портрет. Портрет моего далекого предка, которого я никогда не увижу. Да, никогда не увижу. Больше никогда, мне не будет так страшно. Никогда…

– Кирин?

Я вздрогнула. Слышать собственное имя из этих уст все еще было странно. Даже более странно, чем видеть на лице этого человека тревогу и понимать, что причина ее я.

– Ваше величество. – Я спешно присела в реверансе.

– Это лишнее, – скривился Эйвор Таргелей. – Внутри семьи мы редко соблюдаем условности. Разве что кто-то провинился. В ином случае незачем подвергать семью унижению. Ты со мной согласна?

– Да, ваше величество, – тихо откликнулась я. Император довольно усмехнулся и предложил мне руку.

– Я хотел сам показать тебе галерею, но раз уж ты сама нашла ее, мне остается только присоединиться к просмотру. Полагаю, у тебя возникли вопросы?

– Эти люди, Аст-Гелеи, Гелеи…

– Это наши предки. Такими они были в те далекие времена, – спокойно подтвердил император. Идти рядом с ним было очень спокойно. Такого чувства защищенности у меня никогда не было прежде. И, если бы сейчас мне предстояло вновь вернуться к портрету Эйнака Великого, я бы не испугалась, ведь я знала, что меня защитят. Так глупо, но рядом с императором мне было по-настоящему тепло.

– Они не такие, как мы с вами, – все же решила озвучить свои мысли. С каждой проведенной рядом с этим мужчиной минутой, я все больше начинала верить ему. Почему? Я не могла этого объяснить, но оставаться непредвзятой становилось все труднее.

– Они другие, – подтвердил Эйвор. – Таким был весь наш род до обретения силы. Хельдеран, вероятно, уже рассказал тебе про наш дар.

– Немного, – призналась я.

– Я просил его этого не делать, – улыбнулся уголками губ мужчина. – Но как и все, о чем я его прошу, он выполняет в точности наоборот. Им так легко управлять. Ты же и в список заглянула, верно? Еще до моего разрешения. Он не мог не показать его тебе.

– Простите, но я не знаю, о чем вы говорите, – постаралась, чтобы голос звучал увереннее, но видно актерское мастерство не моя стихия, а уж в присутствии императора.

Эйвор рассмеялся. Весело, звонко. И эхо подхватило его смех, разнося по всей галерее. Хорошо. Что у дверей не было стражи, иначе они бы испугались: так искажал звуки коридор.

– Я не ждал иного ответа от ребенка моей сестры, – пояснил Эйвор. – Ты очень похожа на Эйтину. Внешне. Судьба у тебя будет другая.

– Другая судьба?

– Счастливая, – пояснил он. – Я не смог уберечь сестру, но я уберегу тебя. – Он внезапно остановился, повернулся ко мне и ласково коснулся волос. – Я обещаю защитить тебя от всего.

– Не нужно. – Меня испугала его откровенность. – Лучше защитите меня от себя.

– Это невозможно, – с непонятной мне грустью ответил Эйвор. – Но я найду того, кто сможет. Даю тебе слово императора.

Я молчала, не зная, что можно ответить на такое. Но ответа он и не требовал. Мы продолжили путь, минуя все новые светловолосые портреты, пока наконец не остановились перед одним из последних. С него на нас смотрела моя взрослая копия.

– Мама…

Я подошла ближе, привстала на носочки, чтобы лучше разглядеть каждую черточку дорогого лица. Едва удержалась, чтобы не коснуться холста. Но тогда бы все волшебство видения распалось. И я смотрела. Просто смотрела на такое родное лицо.

Все начало расплываться перед глазами, а мне в руку лег холодный носовой платок. Император.

Я обернулась в поисках поддержки, поймала обеспокоенный взгляд своего… дяди? И бросилась к нему. Больно. В груди все сжималось, становилось тяжело дышать. И слезы, соленые капли так и текли по щекам, губам, подбородку.

Лоб уткнулся в теплую ткань. Меня аккуратно прижали к груди. И принялись гладить по голове, утешая без слов. А слезы продолжали течь.

Не знаю, какая полагается награда за порчу имущества высшего аристократа, коим являлся император. Но я сполна ее заслужила. Рубашка его величества промокла весьма основательно.

– Простите, – что я еще могла ему сказать? Пообещать так больше не делать? Нет. Я знала, что сорвусь снова, если приду сюда. Просто сорвусь.

– Это я должен извиняться. Не нужно было разрешать тебе входить сюда.

– Нет…вы не можете…

– Уже поздно что-либо менять. Но если бы мог, я бы не позволил, – спокойно сказал император. – Идем, твой страж должно быть тебя заждался.

К выходу мы шли медленно. Я то и дело оглядывалась, запоминая дорогу, вспоминания мамино лицо на портрете, пытаясь найти в своей памяти хоть частичку прошлого, где мы были вместе.

– Ваше величество, – позвала я. Мужчина остановился и выжидающе посмотрел на меня. – Почему вы мне снились? И та кукла… – я понимала, что несу какую-то чепуху, но… – я думала ее подарила мама, но во сне это были вы. Я не понимаю.