Текст книги "Чудесные дни в «Ужиках»"

Автор книги: Наталья Кручина

сообщить о нарушении

Текущая страница: 2 (всего у книги 9 страниц)

Я снял с себя козью приманку и продолжил изучение комнаты.

Тут ещё были стол, дубовый платяной шкаф, а вдоль стены аккуратно расставлена домашняя утварь: сита разных размеров, какие-то доски, лопатки…

– Ой, а что это за велосипед с одним колесом, да ещё деревянным? – Марик подошёл поближе и начал крутить колесо.

– Ты сильно удивишься, но с помощью этого колеса делают одежду. Это же прялка. Вот смотри, сюда крепят шерсть, рукой чуть помогаешь, и шерсть, вращаясь на колесе, скручивается и превращается в нитку. А из нитки хоть вяжи, хоть тки. Пока бабушка жила с нами, ей привозили шерсть из деревни, она пряла на таком инструменте и вязала носки на всю семью. Хобби у неё такое.

– Понятно. А в сундук заглянем? Меня прямо распирает от любопытства, – от предвкушения Марик начал потирать ладони и пританцовывать.

– Ты же не думаешь, что я смогу сегодня уснуть, не зная кто прячется за стеной в сундуке? – я решил поддразнить друга, нагнав на него страху.

– А там может сидеть кто-то живой?

– Вот ты трусишка. Чего так побледнел сразу? Шучу я, давай-ка, помоги поднять крышку.

Не думал, что она окажется такой тяжёлой, видимо, сундук сделан из дуба. Наконец, с третьей попытки, крыжища открылась. Из глубины короба на нас пахнуло стариной и хлебом. Внутри оказалось множество отделений, в каждом из которых лежали крупы разных видов, консервы, и множество холщовых мешочков различных размеров.

– Так, на ощупь похоже на сушёные сухофрукты, грибы, фасоль, горох, какие-то травы, – Марик трогал каждый мешочек, пытаясь угадать, что скрывается внутри.

– Вот это да! Сколько еды! Марк, даже если бабушка приедет в конце августа, мы с тобой не умрём с голода!

– А мы и без сундука не пропадём. Смотри, что я привёз с собой, – Марик на секунду испарился и тут же появился в обнимку со своим рюкзаком. Ловким движением руки он расстегнул сумку и начал доставать припасы. Тут были банки сгущёнки, тушёнки, рыбных консервов, большой кусок сала, макароны, несколько пачек чая, сушки и даже копчёная колбаса.

– Вот, видишь как я подготовился. Неудобно было ехать в гости с пустыми руками, вот и опустошил слегка полки на кухне.

– Да, хорошо запасся. Мама твоя не была против?

– Не волнуйся за маму, она любит ходить в магазины, купит себе ещё. Давай-ка лучше, помоги мне переложить еду в этот «холодильник». Кстати, надеюсь, ты умеешь готовить? Я в этом деле полный профан, мама мне даже бутерброды делать не доверяет.

– Не переживай, сделаю обед сам, в печке испортить еду невозможно, бабушка так всегда говорила. Она так и не смогла привыкнуть к плите в городе, всегда русскую печку вспоминала да нахваливала.

– Предлагаю тебе заняться готовкой обеда, а я разберусь с травой вокруг дома, а то, хоть и начало лета, бурьян до колен, – сказал Марк.

– Согласен. Нужно нашу Мурочку привязать в огороде, пускай травку жуёт на свежем воздухе. Справишься один?

– Попробую. Но если услышишь крики, долго не раздумывай, прибегай на помощь сразу.

На том и порешили. Хорошо, что нас двое, в два раза больше дел переделаем.

Надеюсь у меня получится приготовить хоть что-то, не хотелось бы ударить в грязь лицом перед другом. Жаль только, что к печке нет инструкции.

Большая белая печь представлялась мне сложным механизмом, примерно как космический корабль ну или подводная лодка. Рядом с печью стояло множество ухватов разных размеров, словно набор ключей для ремонта. Один «ухват» отличался от других и я достал его рассмотреть получше. А, так это кочерга, чтобы ворошить угли. Тяжёлая, однако, такая и для охраны дома пригодится, ежели чего.

Я открыл заслонку и поразился размерам внутри печи: при желании смогу спокойно там поместиться, а может и не один. Вязанка дров лежала тут же на полу, ждала своего часа. Я стал брать по одному полену и складывать внутри печи шалашиком. Что ж, вроде пока неплохо. Но дрова так просто не разгорятся, надо их раззадорить чем-то легко воспламеняющимся. Бумагой?

Я осмотрелся по сторонам, но бумага на глаза не попалась, зато среди дровишек обнаружил щепу. Выбрал самую тоненькую, поджёг её и сунул под «шалашик». Маленькая палочка быстро занялась, разгорелась но, к моему сожалению, так и сгорела в полном одиночестве, огонёк не захватил большие поленья. Но это и не плохо, потому что я тут же почувствовал в комнате запах дыма. Не хватало ещё в первый день лета нам отравиться. В чём же дело? Почему дым не выходит в трубу? Я почесал затылок, но это не помогло светлой мысли завестись в моей голове.

Так, нужно внимательно осмотреть печь, должна быть секретная кнопочка, от которой труба включается. Я похлопал по печке, обходя её с двух доступных сторон. Постучал кулаком по деревянной приступке, сунул руку в небольшую выемку, дёрнул за торчащую железку… и вырвал её из стены. Плоская железяка была закоптевшая. Попалась, голубушка! Значит, это ты закрывала выход для дыма!

Я провёл ещё одну дополнительную проверку на бездымность– сжёг в печке тоненькую щепочку, и результат оказался удовлетворительным. Осталось сложить несколько щепочек под шалашом из дров, и вот уже жёлтое пламя весело пляшет, поедая языками дерево, дровишки хорошо разгорелись, можно приступать к приготовлению обеда.

Рядом с печкой на лавочке стоял целый набор чугунков– от маленьких, размером с кружку до огромных, почти с ведро.

У меня не слишком большой опыт в поварском деле, хотя приходилось помогать маме и бабушке на кухне. Подумав, я решил приготовить сразу три блюда в надежде, что хотя бы одно из них окажется съедобным. Много сразу мы вдвоём не съедим, гостей тоже пока не ждём, поэтому возьму три самых маленьких чугунка.

Осталось раздобыть основной ингредиент для всех будущих кушаний-воду. Можно обойтись без колбасы, сыра и помидоров, а без воды никуда.

Я взял одно из двух металлических вёдер, стоявших около печки на деревянной лавочке и отправился на поиски колодца. Вышел с ведром на крыльцо, а уже через минуту валялся на мягкой траве возле дома, скорчившись от смеха. Я катался по земле и не мог остановиться. Марик подошёл и недоумённо смотрел, не понимая, что произошло.

– Ты чего? Какая смешинка тебя укусила?

– Аха-ха-ха-ха! Ой, не могу, – я с трудом мог выговаривать слова, смех отнимал всё дыхание, – ты чем траву косишь? Ножницами?! Аха-ха-ха-ха, – я снова начал кататься по земле.

– Ну вот что ты ржёшь? Из тех инструментов, что на гвоздиках висели, эти ножницы лучше всего подошли. Чем мне косить, по-твоему? Молотком? А может топором? Или пилой?

– Бедный, беспомощный мой товарищ. Все большие инструменты хранятся в амбаре. Пойдём, помогу тебе разобраться.

Ни хлев, ни амбар, ни сарай не закрывались на замок, видимо, в деревне живут очень порядочные люди и не бывает чужих. Огромная дверь, противно скрипнув петлями, поддалась, и мы оказались в полутёмном помещении. Солнечный свет пробивался сквозь щели и украшал светящимися полосками танцующей пыли воздух. На стенах были равномерно прибиты огромные штыри с инструментами. Тут были грабли разных размеров, косы, серпы и много незнакомых мне штуковин. На полу в старых помятых вёдрах находилась проросшая картошка, видимо, для посадки, я точно знаю, что кушать такую нельзя. А самым большим предметом в этом удивительном хранилище оказалось огромное железное корыто. Если приеду сюда зимой, то обязательно в нём скачусь с горки.

– Сколько тут всего интересного! Можно целый день изучать! – у Марика загорелись глаза.

– Я знаю, какой ты любознательный, думаю, у нас ещё будет время тут всё изучить, но давай сначала закончим наши дела. Вот тебе коса, только смотри себе чего-нибудь не скоси. А если не справишься, держи серп как запасной вариант. Всё, я побежал, а то дрова сгорят и останемся без обеда.

Найти колодец не составило труда. Квадратное окошко из деревянных балок обнаружилось в самом конце участка, за огородом. Сквозь подросшую траву к нему шла хорошо и надёжно протоптанная тропинка. Но и тут меня ждала очередная задача– вода в колодце была так низко, что ведром её было не зачерпнуть. Мне некогда сейчас искать верёвку или придумывать устройство для зачерпывания, попробую применить ловкость. Я раскорячился сверху над колодцем, постарался как можно лучше зацепиться тремя конечностями за бревенчатые стенки, свободной рукой начал тянуться ведром к воде и… понял, что застрял в такой нелепой позе. Ещё одно движение и я улечу на дно, наверх подняться тоже никакой возможности. Остаётся изо всех сил держаться в таком подвешенном состоянии, в надежде, что Марику что-то понадобится и он пойдёт меня искать раньше, чем сядет солнце. Попробую его позвать:

– Мааааариииик, спасииии!

Гулкое эхо отскочило от дна колодца и я с горечью понял, что кроме водяного мой зов не услышит никто, не стоит тратить силы на крик. Отчаяние накрыло меня с головой, в душе я уже начал прощаться с солнышком, ласково припекавшим сверху, ветерком, нежно обдувавшим спину…

– Милок, случилося чаво? Чаво тама в колодезе копошишься? Али застрямши? – низкий надтреснутый голос соседской бабульки звучал в эту минуту для меня лучше самой прекрасной музыки.

– Бабушка, скорей, помогите, я из последних сил держусь, ещё минута и улечу на дно.

Не успел я договорить, как сильные руки дёрнули меня вверх, затёкшие ноги подкосились, и я без сил рухнул на траву. Вот это да! Какая силища в тоненьких жилистых руках этой старушки. И ведь забор стоит между нашими участками, перелетела она через него, что ли?

– Бабуля, спасибо, спасли меня, ведь чуть не провалился.

Старушка ничего не сказала, вздохнула, подошла к колодцу, отодвинула одну из верхних досочек, под которой оказалось круглое бревно с намотанной на него цепочкой.

– Справишша таперича, унучек, али помочь?

– Вот я болван! Так всё просто, конечно справлюсь, спасибо Вам огромное, просто спасли меня, – я благодарил старушку, одновременно цепляя ведро к крюку на цепи и зачерпывая воду. Когда полное воды ведро оказалось у меня в руках, я повернулся к старушке, а её и след простыл. Жаль, очень хотелось посмотреть, как она через забор телепортируется.

Я с трудом поднял полное ведро и, пыхтя, потащил к дому. Во дворе, высунув от напряжения язык, Марик… стриг траву ножницами.

– Что, коса слишком сложный инструмент для тебя? Или делаешь аппликацию из травинок?

– Если ты, Гошик, такой умный, попробуй сам. Коса твоя кривая– я ей взмахиваю, а та в землю втыкается. Хочешь сам покосить?

– Я бы с удовольствием, да дрова прогорят, надо идти обед готовить. Стриги, как тебе удобнее, с косой позже разберёмся.

Наконец-то у меня всё готово, чтобы почувствовать себя настоящим поваром. Я расставил чугунки по росту и начал заполнять их продуктами. В первый положил горстку сухих грибов, насыпал какой-то крупы, мелко покрошил кусочек сала, посолил, налил с таким трудом добытой воды, закрыл крышкой и попытался засунуть подальше в печь. Меня обдало жаром, а руки, державшие чугунок, тут же покраснели, но, к счастью, обошлось без ожога. Как я мог забыть про ухваты! Рядом с печкой целой набор деревянных палок к железными полукружиями на концах. Я выбрал подходящий по размеру ухват, подхватил им чугунок и осторожно, стараясь не расплескать содержимое, засунул посудину поглубже в печь.

Вот бы мне сейчас толстую книжку с кулинарными рецептами, я бы развернулся! А так придётся сочинять блюда наугад.

Второй котелок я заполнил макаронами и тушёнкой, залил всё это водой, а солить не стал, тушёнка и так солёная, если что, досолю в тарелке.

Какой я всё-таки молодец, взрослый и самостоятельный. Вот закончу с едой и сделаю ещё что нибудь полезное– картошку посажу или баню растоплю. А ещё можно наколоть дров или пойти на озеро и поймать здоровенную рыбину. Надо будет написать родителям подробное письмо, пусть гордятся своим хозяйственным сыном.

Так я мечтал, а руки складывали в последний приготовленный чугунок рис, изюм и сушёные яблоки. Это сочетание мне показалось знакомым, мама готовила что-то похожее. Интересно, а соль или сахар надо добавить? Всё же придётся поспрашивать у соседей кулинарную книгу, а то придётся старательно готовить, а потом пробовать, кривиться от отвращения и выбрасывать драгоценные продукты.

Я закрыл печку заслонкой, наконец-то моя работа на кухне закончена, теперь печка пусть потрудится.

Выйдя во двор, я сразу споткнулся о Марика, стоявшего на коленях и тщательно примеряясь, ровненько, словно на уроке труда, стригшего ножницами траву. Он двигался по краю периметра, и вдоль забора вся травка была уже старательно укорочена.

– Молодец, Маркуша, славно потрудился! К концу лета с такой-то скоростью у нас будет славный газон!

Марик вытер вспотевший лоб, уселся на крыльцо, сверкнув зелёными от травы коленками и буркнул:

– Попробуй сам справиться с косой, не так это просто как кажется.

– Вот тоже мне, задачка: маши себе палкой, да любуйся, как трава сама укладывается под ноги.

Я много раз видел в кино как косят, поэтому смело схватил косу, размахнулся, чтобы захватить побольше площадь покоса и… вогнал лезвие косы в землю, да так, что с трудом вытащил обратно.

– Знаешь, Марик, кажется, на этот раз ты оказался прав, коса, видать, бракованная. Я в амбаре видел ещё одну, потом ей всё быстренько скосим. А сейчас предлагаю пойти на разведку по деревне– осмотримся, искупаемся в озере, а как вернёмся, и еда будет готова.

– Хорошая мысль насчёт искупаться. Так сегодня печёт, с меня пота уже целая лужа натекла. Мы ведь Мурку с собой возьмём? А то хлев на замок не закрывается, огород тоже, можно сказать, открыт для посетителей. Давай-ка, пока обстановку в деревне не разведали, возьмём с собой нашу кормилицу.

– Предлагаешь её за собой на верёвке тащить? А если упираться будет? – я засомневался в разумности такой прогулки.

– А мне кажется, она признала в нас хозяев, пойдёт следом на верёвочке как собачка. И защитит нас, если кто нападёт.

– Ха-ха! Ну ты сказанул! Защитит! От такой охраны только одна польза – если встретим волков, есть небольшой шанс, что козу захотят съесть первую, а мы за это время успеем недалеко убежать.

– Согласись, что это тоже плюс, – Марик оказался настойчив. Он повернулся ко мне спиной, как бы давая понять, что вопрос решён и пошёл в огород за Муркой. Что ж, пусть берёт под свою ответственность.

Гордый и довольный, словно падишах новым верблюдом, мой товарищ шагал с козочкой, держа ту на коротком поводке. Вроде бы животное не против прогулки. Но до чего же наша Мура грязная! Концы шерсти слиплись и обросли шариками грязи, рога покрыты противным серым налётом, а в копытах застряли обрывки какой-то старой разлохмаченной верёвки.

– Марик, давай козу заодно помоем в озере, приведём её в человеческий вид, – я решил совместить приятную прогулку с полезным делом.

– В человеческий совсем необязательно, ещё начнёт нами тут командовать, а в козий, пожалуй, приведём. А не боишься, что она от нас уплывёт? Я не знаю, какую скорость козы в воде развивают, – вдруг засомневался Марк.

– Мда, или наоборот, пойдёт камнем ко дну. Об этом я не подумал. Знаешь, мне пришла в голову другая идея. В огороде рядом с колодцем стоит баня, мы её вечером растопим, помоемся сами, а заодно и Мурку искупаем.

Всё это время коза стояла рядом и в такт нашим словам с умным видом кивала головой, словно участвуя в беседе и соглашаясь принять участие в банных процедурах.

– Как думаешь, Марик, может коза понимать человеческую речь?

– Тебе тоже показалось, что она понимает, о чём мы говорим?

– Я как-то читал книгу, что дельфины общаются телепатически, передают мысли на расстояние, а ультразвуком просто изучают пространство и подают нам, с их дельфиньей точки зрения, глупым людям, сигналы. Вот смотрю на эту козу и думаю – вдруг она тоже всё понимает, просто ответить по-человечески не может, – я на всякий случай говорил шёпотом.

– А знаешь, Гоша, это звучит правдоподобно. Нужно получше присмотреться к нашей Мурке, вдруг она вовсе и не коза.

– А кто? – от волнения у меня по спине побежали мурашки.

– Кто? Ну например заколдовали какого-нибудь уважаемого человека, превратили в козу, а мы тут с ним как с животным обращаемся. Без должного почтения, да ещё на верёвку навязали.

– Марик, ты просто фантазёр. Предложи ещё козу отвязать, за стол с нами посадить, да спать уложить в кровати бабушкиной с занавесками, – я рассмеялся, но Мурка вдруг на меня так посмотрела, что мурашки побежали по спине снова. – Нет, не думаю, что она превращённая, но многое понимает, это точно.

– Слушай, пошли уже, – решил я сменить тему разговора, – пока жарко и солнышко печёт, надо успеть искупаться.

– А плавки у тебя есть? А то вдруг там девчонки? Будет несолидно голышом заходить в воду, – Марик засмущался и покраснел. Ничего себе, оказывается для моего друга так важно мнение девочек, а я об этом до сих пор не задумывался, меня лично не интересует, что думают эти пустоголовые кривляки.

– Пошли в дом, дам тебе плавки, – я вздохнул. Не люблю долгие сборы, но раз другу так важно не осрамиться перед дамами, придётся пойти ему навстречу.

Мы бережно, чуть ли не извиняясь, привязали нашу умную козу к яблоне и зашли в дом.

Пока Марик переодевался, я заглянул в печку. Дрова почти полностью прогорели, как раз к нашему приходу еда приготовится. В глубине души я рассчитывал не на свои кулинарные способности, а на то, что каким-то неведомым образом печка в своих жарких недрах сотворит чудо, и сама из обычного набора продуктов приготовит нам вкуснейшие, пропитанные ароматом дыма и силой живого огня, кушанья. Хотя ладно, пусть будут хотя бы просто съедобные.

– Слушай, сейчас ведь ещё не вечер, почему вдруг так темно стало? – голос Марка вывел меня из задумчивости.

– Нет, совсем не вечер, часа три, не больше, – я не успел закончить мысль, как сильный ветер внезапно начал ломиться в окна и швырять в стекло песок и мелкие камушки. И тут же тяжёлые торопливые капли дождя всё ускоряясь застучали по крыше. Я с опаской подошёл к окну, каждую секунду ожидая, что один из гонимых ветром камушков пробъёт стекло и влетит мне в лицо.

– Не зря сегодня так парило. Судя по тому, какая огромная чёрная туча нависла над нами, начинается гроза, – глухие раскаты грома незамедлительно подтвердили моё предположение.

– Эх, зря только переодевался, теперь до вечера из дома не выйдем. И что будем делать всё это время? Почти как ночью темно, да ещё света нет.

Вдруг яркая вспышка осветила комнату, и тут же прямо над головой загрохотало так, что задрожали стёкла. Мне даже показалось, что пол покачнулся под ногами. Я еле удержался, чтобы не заорать от страха. Стоп. Надо взять себя в руки, не хватало ещё трусишку-Марика напугать. Кстати, а где же он? Тут ослепительно сверкнула вторая молния, и я увидел сидевшего под столом друга в позе новорождённого ежа. Под следующий оглушающий звук грома я не раздумывая нырнул к нему и тесно прижался сбоку. Вскоре началось нечто страшное. Молнии засверкали одна за другой, грохот не прекращался ни на минуту. Было ощущение, что дом ходит ходуном, и дождь уже не капал, а лил сплошной стеной. Мы сидели еле дыша, судорожно пытаясь вспомнить, как себя вести во время грозы. В моей голове вертелось только одно: чем меньше временной промежуток между молнией и громом, тем ближе грозовая туча. Получалось, что мы чуть ли не в центре этой стихии.

– Мурка! Она осталась одна на улице, ей там холодно, мокро и страшно, – резко подскочив, я ударился головой о стол и, не раздумывая, бросился на крыльцо, где тут же был ослеплён новым сиянием молнии и оглушён мощным взрывом грома.

Вымокшая насквозь, брошенная, несчастная, испуганная коза обречённо стояла под яблоней и вся дрожала. Мне было очень страшно сделать шаг с крыльца в стену дождя, пронизанную молниями. Весь напрягшись, я сжал кулаки и нырнул в опасную влагу на помощь беззащитной скотинке. Мокрая верёвка никак не хотела отвязываться, а попытавшись её разорвать, я только сильнее затянул узел. Коза с тревогой наблюдала за неудачными попытками её освободить и вздрагивала всем телом от каждого нового удара грома. Я оставил попытки отвязать верёвку от яблони и попытался снять тугой ошейник. Не вышло. Помощь пришла с неожиданной стороны. Из взрывающейся вспышками света пелены дождя вдруг появился Марик со своими ножницами для стрижки травы.

Товарища трясло от страха, в его огромных глазах полыхал ужас, дрожащими руками он перерезал верёвку и, не слова ни говоря, стрелой метнулся в дом, видимо, обратно под стол. Я схватил Мурку за коротенький обрывок верёвки и потащил её к крыльцу дома. Ну не бросать же одну бедняжку в такую страшную непогоду. Но дойдя до дома, коза вдруг упёрлась и ни в какую не желала двигаться дальше.

– Пойдём, Мурка, пожалуйста, это очень опасно, вместе будет не так страшно, – мне приходилось перекрикивать гром и отплёвываться от заливавшей рот воды, которая фонтаном била с неба.

Но коза вдруг решила проявить характер и словно памятник, застыла у крыльца. Я не выдержал, резко дёрнул за верёвку, Мурка споткнулась, рухнула на землю и была втащена мной за привязь словно куль с мукой. Я запер изнутри дверь на большой железный крюк сам не знаю, зачем. Чтоб Мура не удрала? Или гроза к нам не ворвалась? Не спрашивайте, не отвечу.

В доме я начал успокаивать уже вставшую на ноги, но дрожавшую и испуганно озиравшуюся козу, и вдруг на улице бабахнуло так, что задрожал дом и зазвенели стёкла. Не долго думая я метнулся к Марику под казавшийся нам единственным спасительным местом стол. Я прижался к сжавшемуся в комочек товарищу, а с другой стороны ко мне уже прижималась мокрая, грязная и, простите за деликатную подробность, вонючая Мурка. Оказалось, что надёжное плечо верного товарища и не очень чистая шкурка тёплого питомца примерно наполовину уменьшают чувство страха во время разбушевавшейся стихии.

Не знаю, сколько мы сидели так под столом, шёпотом прощаясь друг с другом при каждом ударе грома, но гроза затихала, раскаты отдалялись, становились глуше, безобиднее и мы не заметили, как все трое уснули.

Я проснулся первый. Стояла оглушающая тишина, лучи солнца мягким вечерним светом красивыми полосками ложились на деревянный пол. Двух моих соседей пришлось расталкивать, я-то сидел в неудобной позе, поэтому проснулся первый. А вот Марик спал с комфортом, подушкой ему служила Муркина широкая спина.

– Кошмар кончился? – всё ещё напуганный друг разлепил глаза и решил убедиться в безопасности внешнего мира.

– Солнышко светит, дождя и ветра нет. Если гроза ещё есть, то очень незаметная, вылезай.

– У тебя ещё есть силы шутить? Да ты хоть знаешь как я гроз боюсь? Да мне родители во время грозы даже спать с ними разрешают! А тут, небось, даже громоотвода нет, – Марик вылез из укрытия и начал, волнуясь, ходить по комнате, эмоционально размахивая руками, – да я чуть не поседел от ужаса! Я сегодня пережил самый страшный день в своей жизни!

– Может всё же домой к маме тебя отправить, раз такой нежный и чувствительный? Никто нам не пообещает, что эта гроза была последняя.

– Ну знаешь, ты не горячись меня прогонять, может я немного и преувеличил на словах. Вот высказал, что на душе накопилось и сразу как-то легче стало. И вообще, храбрый не тот, кто не боится, а тот, кто умеет свой страх пересилить.

– Да, тут я бы тебе вообще дал медаль. Если б не вынес мне ножницы, мы бы с Мурой долго возились, развязывая вручную узлы. Спасибо, настоящий друг, – я торжественно пожал Марку руку.

– Не надо медали, только, пожалуйста, не прогоняй меня домой, я больше не буду жаловаться. А хочешь, когда в следующий раз будет гроза, выйду на улицу и буду как ни в чём не бывало делать какую-нибудь работу, например, картошку сажать?

– Спасибо, таких жертв мне от тебя не нужно. Со стихией шутки плохи. Давай закроем этот вопрос и хоть чуть осмотримся в деревне, а то дело к вечеру, а мы толком не изучили местность.

– Отличная идея! – Марк был рад сменить тему разговора.

Прихватив Мурку, мы вышли на улицу. Воздух после грозы был свежим и вкусным, напоенная влагой трава сияла радужными каплями задержавшейся на ней воды. Мы скинули обувь и пошлёпали босиком по тёплым лужам. Это было непередаваемое ощущение: мягкая травка пружинила под стопами, вода мягкими брызгами щекотала ноги. Развеселившись словно молодые телята на первой прогулке, мы начали носиться по мокроте друг за дружкой. Мурке передалось наше настроение, она одобрительно покачивала головой вверх-вниз и радостно помекивала.

Вдруг Марик резко остановился и, словно оглушённый, замер:

– Гоша, посмотри, что случилось, – он растерянно смотрел на яблоню, которая была расколота вертикально на две части и обуглена изнутри.

– Ничего себе! – только и смог произнести я, вдруг ясно представив картинку, как отвязываю козу и молния в этот момент ударяет прямёхонько в нас обоих. Волосы встали дыбом на голове и стало трудно дышать только от одной мысли об этой жути. Я ласково погладил Мурку по голове, радуясь за нас обоих чудесному исходу.

Беззаботное настроение вдруг сменила сменила философская задумчивость. Так, размышляя о хрупкости земного бытия и чудесном спасении, мы вышли на деревенскую дорогу, где сразу встретили нашего нового знакомого Никиту.

– Ух, как я рад, что с вами всё в порядке. Давно такой грозы тут не было. Столбы да деревья на дорогу повалены, электричества во всей деревне нет, – вместо приветствия парень огорошил нас подробностями, – а у нашей хаты часть крыши сорвало, теперь долго будем всё сушить да латать.

– А как же вы без крыши будете? – мне стало жалко этого доброго приветливого мальчишку, – у тебя большая семья?

– Я с дедом живу. Он хочет пока к родственникам в соседнюю деревню попроситься пожить, да там бабка у них злющая, деда она побаивается, а меня, боюсь, совсем заклюёт.

– Слушай, а тебе обязательно с дедом ехать? – спросил Марк, и вопросительно посмотрел на меня.

– Выбора нет, придётся ехать, неохота под открытым небом ночевать.

– Ты мог бы пожить у нас, – я понял, что мы с Мариком думаем об одном. – Места хватит, еды тоже.

– Не, нахлебником быть у вас не хочется, – засомневался Никитка.

– Ник, мы в деревне первый раз в жизни, совсем одни, неизвестно насколько времени, мы в тебе нуждаемся гораздо больше, чем ты в нас, – я решил слегка надавить на жалость, – если ты с нами согласишься остаться, то просто спасёшь двух беспомощных городских неумёх.

– Так уж и беспомощных? Неужели совсем ничего не получилось сделать по хозяйству?

– Я траву стриг сегодня ножницами, – сразу сдался Марик.

– Я чуть не свалился в колодец, – добавил я, стараясь не замечать испуганных глаз Маркуши.

– Хорошо, сдаюсь! Останусь пока у вас, а там посмотрим.

До самой темноты мы перетаскивали вещи Ника из его продырявленного ураганом дома в нашу тёплую сухую избушку и переводили животных. Корову дед увел с собой в другую деревню, а наш хлев пополнился семью овцами и пятью курами во главе с разноцветным красавцем-петушком.

С последними лучами солнца я закончил доить козу во дворе и угостил друзей парным молочком. Мы сидели на крылечке, допивая из кружек всё до последней капельки и слизывая белые пышные усы. Мурка тут же, рядышком, пощипывала сочную травку.

– Эх, хорошо-то как, – Марик поставил пустую кружку на ступеньку и смачно причмокнул, – Гоша, а ужин у нас сегодня будет или как? – он с надеждой посмотрел на меня.

– Будет, конечно, – я и забыл про еду, ждущую нас в печи, но не подал вида. – Сейчас на ощупь найдём печку, отыщем в ней котелки с едой и поужинаем на славу. Света ведь нет у нас, так что если повезёт, то поедим именно пищу, а не головешки.

– Зачем же в темноте? Я набрал из дома свечей, будем есть как в ресторане, – обрадовал нас запасливый Ник.

«Навряд ли моя еда напомнит вам ресторанную», – подумал я, но в моей душе теплилась надежда на творящую кулинарные чудеса печь, поэтому вслух этого не сказал.

Мы с Ником пошли заниматься ужином в дом, а Марку поручили отвести козу на её законное место – в хлев.

Дома устроили всё с большим комфортом – красиво расставили по избе зажжённые свечи, вытащили на середину комнаты стол со скамейкой, уселись поудобнее. А Марик всё не возвращается с задания. Пришлось отправиться ему на помощь.

На освещённом полной луной дворе наш друг отчаянно воевал с упрямой козой, пытаясь силой затащить её в хлев: прилагая все свои мальчишеские усилия, тянул за верёвку, скрипя зубами от напряжения тащил за рога. Потом упёрся в землю ногами и начал подпихивать Мурку сзади. Но волевая зверюга притворилась каменным изваянием и не двигалась с места ни на сантиметр.

– Всё, я больше не могу, – Марк увидел нас и вытер рукой мокрый от пота лоб, – сдаюсь.

– Мне кажется, у вашей козы свои планы на вечер, – высказал предположение Никита. – Попробуй отпустить верёвку, посмотрим, что она будет делать.

Как только животное получило свободу, оно, не долго думая, поднялось по ступенькам, зашло в открытую дверь дома, и выбрало в избе знакомое себе место – под столом.

– Ладно, пусть живёт в хате, – я понял, что упрямая коза нас всё равно перебодает и смирился с этой странной ситуацией. – Будем считать, что у нас живёт в доме собачка.

– Да, рогатая такая собачка с копытами, не умеющая лаять и дающая вкуснейшее парное молоко, – рассмеялся Ник.

Чтобы не возиться долго с посудой, решили есть прямо из чугунков. Каждый выбрал себе по большой алюминиевой ложке и приступили к трапезе. Надо сказать, что за день мы с Мариком сильно проголодались, двух кружек молока для растущего организма оказалось явно недостаточно.

Первой из печи на стол была приглашена каша с грибами. И к общему восторгу оказалась она просто восхитительной – ароматная, рассыпчатая крупа со смаком насыщала наши голодные желудки. Марик, словно кот, урчал от удовольствия, торопливо наполняя ложку за ложкой и быстро отправляя кашу в незакрывающийся рот. Видно было, что Ник тоже кушает с аппетитом.

Не знаю, что тут больше сыграло свою роль – волшебная печка, чувство голода или я всё же прирождённый повар?

«Нет, никакой я повар», – пришлось признаться самому себе пять минут спустя, заглядывая во второй котелок с переваренными, превратившимися в скользкую, однородную, противную на вид кашу из макарон. Стараясь не привлекать внимания друзей, я поставил чугунок на пол, где его тут же нашла и быстро опустошила наша настырная Мурка.

Третий, последний горшочек я открывал с волнением, как же не хочется ударить в грязь лицом перед друзьями! Мои сомнения оказались не напрасными. Ложка туго вошла в содержимое чугунка и прочно там застряла. Рисовая каша с сухофруктами стала абсолютно твёрдой, да ещё с неприглядной коричневой корочкой наверху. Я с трудом вытащил ложку и попробовал маленький, с трудом отвоёванный кусочек. Ммммммммм… Вкусненько. Надо теперь решить, как бы поприличней подать это блюдо, не распиливать же кашу, в самом деле. Думай, Гоша, думай, пила точно не годится, не солидно как-то. Попробую для начала обычным ножиком. Я выбрал лезвие поострее и на манер торта, от центра к краям, разрезал кашу.