Текст книги "Восьмой ангел"

Автор книги: Наталья Нечаева

сообщить о нарушении

Текущая страница: 10 (всего у книги 25 страниц) [доступный отрывок для чтения: 10 страниц]

Глава 9

Повинуясь сильной руке, легонько подталкивающей в плечо, и немигающему жесткому взгляду, Ольга попятилась и, не в силах отвести от Рощина глаз, двинулась спиной вперед по узкому коридорчику, запинаясь на подкашивающихся ногах. Уже в комнате наткнулась на кресло и, не удержавшись, завалилась на него так, что голова оказалась внизу, на сиденье, а ноги, наоборот, на мягком валике поручня. Поза была унизительной и абсолютно беспомощной.

Сейчас он меня убьет, – пришла отстраненная и четкая своей совершеннейшей безнадежностью мысль.

– Если бы я хотел тебя убить, я бы сделал это там, на Сейв-Вэре, – равнодушно сказал Рощин. – Не бойся, Оля. Я по делу. Нам надо поговорить.

Звук его голоса, а главное – спокойствие, которое в нем слышалось, произвели странное действие. Ольгу словно обдало жаром, а следом без малейшей паузы – диким холодом. Руки, ноги и спину невыносимо заломило, словно все кости в один момент стали мягкими и резиново-гнущимися. Девушка неловко, будто чужие, подтянула коленки, с трудом оперлась на бескостные ладони, привалилась к поручню кресла.

– Да не трясись ты так, – скривил губы Влад. – Я же тебе говорил, что бессмертен, ты не верила. Вот он, я. Жив и здоров. И буду жить до тех пор, пока не сделаю свое дело. Точнее, мы не сделаем. – Он присел в кресло напротив. – Ты ведь понимаешь, о чем я?

– Нет, – Славина качнула головой.

– Нет? – Рощин удивленно усмехнулся. – Может, хватит играть в прятки? Ты поможешь мне, я – тебе.

Дверной звонок радостным птичьим щебетом перекрыл слова Рощина.

– Сиди! – повелительно махнул рукой гость, увидев, что девушка слабо встрепенулась. – Нам надо поговорить. Гости – потом!

– Это соседка…

– Позже зайдет. Не до нее.

– Она корм принесла. Кошке. Я думала, что это она, а это… – неожиданный звонок и мгновенное осознание того, что она – не одна и совсем близко – люди, придали Ольге сил.

– А это я, – закончил Рощин. – Ничего, позже зайдет

– Она знает, что я дома, – уже увереннее сказала Славина. – Она только что звонила. Не открою – милицию вызовет.

– Ну, открой, – предложил Рощин. – Только без глупостей. Ты ведь уже поняла, что от меня не отделаешься?

Звонок снова разлился птичьей трелью, и в дверь тут же постучали.

– Олечка, это я, Любовь Ивановна!

Девушка подошла к двери, щелкнула замком. Рощин горячо дышал в затылок.

– А я звоню-звоню, – залопотала старушка, – а у тебя, оказывается, гости? – воткнула она остренькие любопытные глазки в Рощина. – А я уж думаю, не Максимушка ли наш приехал?

– Нет, – радостно сообщил Рощин. – Макс попозже будет. Я как раз заскочил от него весточку передать.

– Да? – Соседка недоверчиво обыскивала взглядом встрепанную полураздетую Ольгу, незнакомого высокого мужчину, по-хозяйски обнимающего ее за плечи. – То-то я звоню-звоню…

– Спасибо, Любовь Ивановна, – Славина стряхнула с себя руку Рощина, перехватила пакет с кормом.

– А, так вы Любовь Ивановна и есть? – снова обрадовался Влад. – Значит, и вам от Макса привет. Кланяться велел!

– Ну, и ему тоже поклон, – старушка поджала губы, всем своим видом демонстрируя, что не верит ни единому слову эффектного гостя. – Пойду. Мурочку кормить не забывай! – строго наказала она Ольге. И, уже стоя в проеме двери, помедлила чуток, но все же спросила: – А сам-то когда будет? Скоро ли?

– Не знаю, – грустно пожала плечами Славина.

– Скоро, скоро, – заверил Рощин, подталкивая старушку.

– Скорей бы! – осуждающе мазнула по нему взглядом соседка. – Животина вон вся извелась!

Мурка громко и тоскливо мяукнула, полностью поддерживая заявление старушки.

– Может, мне ее забрать? – снова развернулась та. – Лишняя, небось, она вам?

– Да что вы, Любовь Ивановна! – запротестовала Ольга, поднимая кошку на руки. – Может, останетесь, чайку попьете?

– А мне кофейку! – услышала она вдруг из-за коридорного угла знакомый голос.

И в квадрате света, образовавшемся от оконного проема на лестничной клетке, возник Шульгин.

– Еще один, – констатировала старушка. – Тоже мне привет от Максима привез? – ехидно осведомилась она, переводя глаза с этого нового мужчины на растерянную Ольгу.

– Нет, я вот к ней, – объяснил Шульгин. – Пойдем, Оль, поговорить надо. – И, не обращая больше внимания на любознательную бабульку, втянул девушку в квартиру. – Давай кофейку покрепче. Я не спал совсем. Машка где?

– Улетела.

– О, ты не одна? – увидел он Рощина, молча стоящего в коридоре.

– Да это ко мне…

– Тоже сосед? – Шульгин пожал Владу руку. – Друг, извини, потом зайдешь, а? У меня дело срочное. – И нетерпеливо подтолкнул Рощина к незакрытому еще входу.

Старушка, нарочито возившаяся с замком, ядовито оглянулась на застывшего перед захлопнувшейся дверью мужчину.

– Смена караула?

– Что? – не расслышал Влад.

– Поклон, говорю, Максиму Викторовичу от меня не забудь!

– Не забуду! – с досадой сплюнул Рощин.

– Витька, как ты вовремя, – Ольга на секунду прижалась к Шульгину, остро чувствуя, что в нем сейчас вся ее защита от зловещего Рощина. – Сейчас быстренько кофе и вместе на студию, да? – нервно затараторила она. – Витюш, а нельзя меня прямо сегодня куда-нибудь в командировку отправить? А то что-то засиделась я на одном месте. Давай, тряхну стариной, для новостей поработаю!

Шульгин, не говоря ни слова, прошел в ванную, зашумела вода. И шумела все время, пока Ольга суетилась с кофе.

Наконец, гость вышел, на мокром ежике волос поблескивали капли воды, лицо и шея, видимо, крепко растертые полотенцем, горели кирпичным румянцем. Только сейчас, на свету, девушка обратила внимание на то, что глаза у Шульгина красные и усталые, а вокруг них, практически на полщеки, густая, темная с прозеленью, синева.

– Витька, ты что, пьянствовал всю ночь? – неуверенно хихикнула Ольга.

– Типа того, – согласился Шульгин и отхлебнул кофе. Закурил, подпер щеку ладонью. – Оль, поздравь. Меня с работы выгнали.

– Как? Когда? – Славина осела на табуретку. – За что? – и тут же поняла: – Из-за меня, да?

Шульгин сделал большой глоток кофе, сморщился, обжегшись, проглотил и только потом молча кивнул.

Все оказалось тривиально просто. Вчера, как только Шульгин, выйдя отсюда, включил мобильник, на нем обнаружилась куча пропущенных звонков. Большая часть – от генерального директора канала. Думая, что сейчас получит заслуженную порцию славы за предприимчивость и смелость, Виктор перезвонил шефу и тут же оказался вызванным на ковер.

– Сейчас? В два часа ночи? – не поверил он.

– Именно, – подтвердили ему. – Ждем.

Ну, а когда он приехал, разговор был предельно коротким. Самоуправство, непрофессионализм, авантюризм, посягательство на основы государственности…

– Что? – не поверила Ольга.

– Именно так, – горько согласился Шульгин. – Хорошо, что я всю подоплеку уже от тебя знал.

В кабинет генерального, несмотря на глухую ночь, прибывали люди. Депутат Госдумы, помощник губернатора, зам прокурора. Звонков из Мурманска было штук двадцать. Председатель областной Думы, какие-то военные чины, даже сам губернатор позвонил и орал так, что бумаги со стола слетали.

– Они-то как о программе узнали? Вас же в Мурманске не транслируют?

– А спутниковое телевидение на что? Кто-то позвонил, кто-то записал. Короче, к шести утра в курсе были просто все. Ну, а на десерт нас с тобой еще и в воровстве обвинили.

– В смысле?

– Съемки, дескать, собственность первого канала, программа была сдана, по ней ведется служебное расследование… Ну и на закуску – вся эта твоя история с наркотиками…

– Сволочи…

– Да ну?! – усмехнулся Шульгин. – Как-то ты уж очень деликатно, Оль. – И он забористо выругался. – Короче, шефа официально уведомили, что правительство Мурманской области подает на телеканал в суд, Госдума назначает парламентское расследование. Уотергейт. Или как там еще…

Они долго молча пили кофе. Курили. Снова пили кофе.

– Ты прости меня, Вить, – сказала, наконец, Ольга. – Не зря я не хотела…

– Брось, – зло оборвал ее Шульгин. – Я все правильно сделал. А эти все… засуетились, затряслись! Знаешь, я у генерального напоследок не удержался, спросил: может, вы там все в этом «Туле» состоите? За страну-то не страшно? Дети ведь у всех! А он, видно, не врубился, о чем речь, говорит: ты детей не тронь. Мои, говорит, третий год в Англии учатся…

– И что теперь, Вить? – тоскливо спросила Славина. – Как ты будешь?

– Не ты, а мы, – наставительно произнес приятель. – Сегодня-завтра сдам дела, а потом двинем-ка мы с тобой в Москву. Как думаешь?

– Зачем?

– Так, двумя телеканалами страна не исчерпывается, правильно я мыслю? Кроме того, радио есть, газеты. Или ты считаешь, что мы правды не найдем?

– Не знаю, Вить, – понурилась Ольга. – Я теперь ничего не знаю. Эта история, она как заклятая. Одни беды. Причем, нам с тобой еще повезло, мы – живы.

– Тем более, – нахмурился Шульгин. – Мне уже сегодня, пока к тебе ехал, звонков десять от друзей было, чтоб копию фильма перекатал. То есть слух не только там, – он показал пальцем наверх, – разошелся. А когда такой резонанс, никакого стога сена не хватит, чтоб эту иголку спрятать. Ох, и воткнется она кому-нибудь в вельможную задницу! Зная наших, могу предположить, что фильмец твой начнут тиражировать и по кабельным каналам катать. И пусть. На здоровье. Нам сейчас чем больше огласки, тем лучше. Короче, тебе задание. Изложи всю фабулу твоей мурманской эпопеи на бумаге. Фильм фильмом, а бумаг еще пока никто не отменял. Пригодится. Я на студию. Чтоб там без меня не накуролесили с передачей дел. А ты – трудись. Вот тебе труба, – он протянул Ольге мобильник. – К домашнему не подходи.

– Так никто ж не знает, что я тут, – и тут же осеклась, вспомнив о Рощине.

– И хорошо. Все равно – не подходи. Звони с этого. Это мой секретный. Только для жены и детей. А их я предупрежу. Кстати, он на безлимитном тарифе, так что не стесняйся, пользуйся. И из дома не выходи, пока я не приеду. На всякий случай. Договорились? – спросил он, уже открывая дверь.

Ольга кивнула.

* * *

Максу снилась Ольга.

Растрепанная, заплаканная, с испуганными огромными глазами, она бежала по какому-то странному белому песку, увязая в нем по щиколотку, спотыкаясь и падая. Тонкое тело под длинной белой рубахой дрожало, сжимаясь в судорогах. Она протягивала руки к нему, моля о помощи и защите. А он, вместо того чтобы кинуться ей навстречу, стоял, словно приклеенный, не в силах двинуться с места. Ноги все глубже погружались в тот же странный белый песок, который с каждой секундой становился холоднее, пока не превратился во влажный липкий снег. И Ольга тоже уже бежала по этому снегу, проваливаясь в него все глубже и глубже.

Я попал в ее сон, – понял Барт. – Сейчас я ее спасу и все кончится.

Но тут девушка вдруг закричала гортанно и весело, грассируя, как истинная француженка, и ее голос странно загустел, превращаясь в знакомый мужской бас.

– Нет, русскийуехал в Мопти, – кому-то сообщила Ольга. – Мы – французы, ученые, ждем друга.

С кем это она? – удивился Макс. – Почему мы – французы? Она кого-то хочет обмануть? Тех, кто за ней гонится?

– Пока! – снова басом крикнула девушка. – До встречи! – И, наконец, дотянувшись невероятно длинной рукой до застывшего в столбняке Барта, сильно тряхнула его за плечо. – Вставай, поехали.

– Оля, – взял ее за руку Макс. – Оля, иди ко мне…

– Макс, вставай, поехали в Дуру, а то сейчас дождь хлынет. Да и с цэрэушником встречаться не хочется, а он сейчас вернется.

Барт с трудом разлепил ресницы. Адам сидел рядом на корточках и тряс его за плечо.

– А где Оля? – еще не выбравшись из кошмара, спросил Макс.

– Думаю, в Москве. К ночи узнаем, – спокойно сказал Адам.

– Черт, дурацкий сон… А чего такая спешка? Рано ведь еще. – Барт взглянул на часы. – Два часа всего поспали? А откуда здесь ЦРУ? Зачем?

– Думаю, затем же, зачем и мы с тобой. За знанием. Мы же полночи об этом говорили.

– Ну да, американцы считают, что всеми знаниями в этом мире должны владеть именно они. – Барт сел на жесткой постели. – Особенно сакральными. Я, знаешь, о чем сейчас подумал? Насколько мала и беззащитна наша земля. Сейчас ЦРУ охотится за тайнами догонов, после второй мировой они хапнули секретные архивы «Аннэрбе».

– Ну, они их поровну с русскими поделили, насколько я помню, – ухмыльнулся Адам.

– Ты хотел сказать, с советской разведкой? – холодно уточнил Барт.

– Извини, – попросил приятель. – Вырвалось. «Аннэрбе», насколько я помню, не только занималось эзотерикой и оккультизмом, но еще и усиленно собирало с оккупированных территорий любые сведения о сакральных знаниях, включая рукописи масонов и картотеки спецслужб.

– Ну да, один мой бывший приятель был совершенно уверен в том, что и атомную бомбу, и чертежи ракет и наши, и американцы поимели именно оттуда. А ведь «Аннэрбе» выросло из «Туле», того самого, которое вдруг возродилось в Мурманске.

– Да, параллелей много. На Нюрнбергском процессе США представлял некий доктор Кэмерон. Ему поручили проанализировать деятельность «Аннэрбе», а чуть позже назначили руководителем проекта ЦРУ по психопрограммированию и психотронике «Синяя птица». И в то же время американцы кричали на весь мир, что деятельность «Аннэрбе» псевдонаучна.

– Один в один, как с «Тайнами Сириуса»… А ты что, предметно этим интересовался?

– Пришлось, – кивнул Адам. – Дело в том, что дело «Аннэрбе» живет и процветает по сей день.

– В смысле? – не понял Барт.

– В Южной Америке, в совершенно непроходимых местах есть странный город. Там однажды побывал один из наших, когда… – Адам замялся. – Ну, неважно. Короче, он рассказывал, что этот город построен бывшими нацистами, сумевшими сбежать из Германии. Там утверждают, что Гитлер жив. И ведь вполне может быть! Тела-то так и не нашли!

– Что, твой знакомый с фюрером общался? – хмыкнул Барт.

– Нет. Кто бы его допустил? Он в город-то этот попал после двух лет попыток…

– А зачем?

– За помощью.

– Один из ваших, как ты сказал, обращался за помощью к нацистам? – Макс даже вскочил от изумления.

– Да. Нам необходима была информация, ради которой я сегодня здесь.

– Не понял. Здесь – догоны, там – фашисты. Связь?

– Здесь догоны, а там жива и здорова та самая «Аннэрбе» и по-прежнему занимается оккультизмом. Они, кстати, и указали нам дорогу в Мурманск. А Мурманск – привел сюда.

– Что? Объясни! – потребовал Барт. – Какая связь между гиммлеровским оккультным центром «Аннэрбе», Мурманском и догонами?

– Сириус, – пожал плечами приятель. – Неужто ты не понял? И – сейды.

* * *

Большая кружка, любимая, Максова, совершенно не согревала ледяных пальцев, хотя Ольга налила в нее крутой кипяток. Девушка свернулась клубочком в углу дивана, накрылась пледом.

Как там говорил Рощин? Проклятие сейдов? Похоже, оно обрушилось на нее, и теперь она, как прокаженная, заражает своей бедой всех, кто к ней прикоснется. И число жертв множится и множится. Теперь вот – Шульгин.

Сейды… Странные древние камни. Живые, уверен Рощин. Да и она сама могла в этом убедиться. Руины протоцивилизации или действующие ее хранители? Что же она сделала такого, что они так страшно ей мстят? А может, прав безумный магистр, и эти сейды охраняют совсем другие тайны? И вместе со всеми, кто в это верит, ждут пришествия того самого Нового Иерусалима? Волшебного града, обещающего райскую жизнь? И те, кто недостоин, должны вовремя уйти? Выходит, она как раз из этих, последних?

– Не спеши с выводами. В беспредельности Вселенной бесчисленно число тех, кто приходил и еще придет на Землю.

Голос снова возник в самом центре головы и снова – совершенно внезапно.

– Кто ты? Кто со мной говорит? – Ольга вскочила, расплескав из кружки обжигающий чай.

– Не бойся, это снова я.

Славина повернула голову на голос, хотя могла поклясться, что он звучит только в ее голове, и увидела кошку. Мурка сидела в противоположном углу дивана и… улыбалась.

– Приехали… – осела на диван девушка. – Говорящие и улыбающиеся кошки – это похлеще сейдов. Ну, что, Славина, поздравляю, ты сошла с ума.

– Не все очевидное – правильно. То, что ты видишь перед собой, – мое нынешнее обличье, просто мне в нем удобно, поскольку представители моей цивилизации довольно похожи на ваших кошачьих.

– А, так ты еще и не одна! – ухмыльнулась Ольга. – Вас, оказывается, целая цивилизация. Круто.

– Нашей цивилизации давно нет в том виде, какой ты бы смогла воспринять. Мы существуем как чистая энергия, поэтому можем входить в тела ваших кошек и спокойно наблюдать за тем, что происходит на Земле. Ты, наверное, замечала, как много кошки спят? Это потому, что в состоянии сновидения они путешествуют в другие временные зоны и могут общаться с себе подобными. Людям известно, что кошки – чудесные целители, особенным образом влияющие на разум человека…

– О, да! – кивнула Славина. – Вот насчет разума – это в самую точку. Если сейчас вызвать «скорую» и рассказать про мою захватывающую беседу с говорящей кошкой, отдельная палата в психушке мне обеспечена. Идиотизм! Сижу и разговариваю сама с собой, причем ясно это понимаю.

– Ты можешь не произносить слов. Мы вполне способны общаться телепатически.

– А, это будет следующий шаг. Раздвоение сознания. Шизофрения. – Ольга снова уселась на диван и откинулась на подушку. – То есть просто так от тебя не избавиться. Ладно, тогда давай, рассказывай, кто ты и откуда.

– Из системы Сириуса. Мы жили там, на одной из маленьких планет, пока ученые не заметили, что нашему солнцу грозит катастрофа. Тогда наши планетарные соседи эвакуировали нашу расу и все разумные формы жизни к себе. То есть, когда наше солнце коллапсировало, мы уже были вне опасности.

– Ты смотри, – хмыкнула Ольга. – Так значит, догоны, про которых мне рассказывал Макс, правы, и спутник Сириуса действительно взорвался?

– Да, знание о той катастрофе есть у некоторых земных народов. Их принесли наши братья, сириусяне.

– Насколько я понимаю, если взрывается звезда, мало никому не покажется! А вы все уцелели. Куда ж вас эвакуировали? На край света?

– Во время коллапса ученые сумели направить энергию так, что никто не пострадал. Причем это было сделано ментально, без привлечения техники.

– Ментально – это только с помощью мысли?

– Верно.

– Господи! – Девушка снова вскочила. Сжала руками голову. – Господи, пощади! Говорящие кошки, догоны, сириусяне! Разве так может быть? Разве с ума сходят так? Если ты хочешь лишить меня разума, лишай сразу!

– Успокойся и выслушай меня. Тебе будет интересно!

Ольга вдруг почувствовала, что по телу стало разливаться тепло. Живое, ласковое, ощутимое. Оно пошло по ногам вверх, согрело руки, наполнило приятной влажной негой грудь, поднялось к голове и воцарилось там светлым умиротворяющим покоем, который тут же стал распространяться снова вниз, теперь расслабляя тело, нежно покалывая и утяжеляя пальцы рук и ног.

– Ты не сходишь с ума, просто после некоторых событий у тебя появились новые способности, поэтому ты слышишь меня.

– После Сейв-Вэра? – догадалась Ольга. – После того, как магистр напоил меня какой-то гадостью?

– Тот напиток был лишь катализатором, а способность тебе дали сейды.

– Откуда ты знаешь про сейды?

– На кристаллической планете, куда нас эвакуировали, были высокоразвитые минералы, сущности некоторых из них сейчас тоже здесь.

– Ты хочешь сказать, что камни могут быть разумны?

– Конечно. На моей планете жили удивительно мудрые деревья, которые учили нас целительству и делились научными знаниями, у нас были разумные птицы и водяные змеи…

Привычная обстановка вокруг подернулась серебристой дымкой, словно внезапно размылся фокус в видоискателе телекамеры.

Ольга оказалась на необыкновенной поляне. Вокруг нее улыбчиво тянулись к странному голубовато-лиловому солнцу волшебные цветы. Мохнатые лепестки искрились и переливались малиновым и сиреневым. Одни – похожие на роскошные георгины, но с необычно крупными и раскидистыми, как у подсолнухов, шапками, другие – вытянутые в салатово-зеленое небо, будто гигантские гладиолусы, третьи – упругие и даже внешне – звонкие, словно бы кто-то, развлекаясь, подвесил на гибкие и прочные стебли стильные абажуры настольных ламп и торшеров, создав из них подобие колокольчиков. Цветы радужно бликовали, рассыпая вокруг пурпурные и фиолетовые искры, искры сплетались в радуги, радуги отрывались от земли и парили между поляной и небом, попеременно нанизываясь то на один, то на другой голубой солнечный луч.

На краю поляны, грациозно припадая на передние лапы, играли необычные животные. Их было трое – двое детенышей и мать. Детеныши – длинноногие, пушистые, немного похожие на гигантских львят, нежно песочного цвета с мягким ежиком начинающих отрастать грив, янтарными светящимися глазами и смешными черными конопушками на оранжевых носах. Мать – длиннотелая, гибкая, как сказочная пантера, в белой с розовым отливом пушистой шкуре и с кокетливыми, тоже бело-розовыми кисточками на ногах и хвосте. Если это чудесное животное и можно было с чем-нибудь сравнить, то разве что с необычной формы воздушным зефиром, невесомым и податливым…

Вокруг поляны шелестели огромными бирюзовыми листьями гигантские деревья, мощные стволы которых, цвета нежнейшего кофе с молоком с проседью сливочной пенки, казались монолитно тяжелыми и в то же время живыми и гибкими, словно могли в любой момент изогнуться до земли или, напротив, вытянуться еще выше, дотянувшись до самого неба. И само небо – зазывно-зеленое, праздничное, источало настолько манящий и приветливый свет, что и цветы, и деревья, и радуги, купаясь в нем, создавали ощущениетакой откровенной радости и восторга, что все это вместе можно было определить одним-единственным словом – рай…

– Ты права, это – рай, – услышала Ольга. – Тот самый, о котором говорится в ваших священных книгах.

– Это и есть твоя планета? То есть, твоя планета и есть – рай?

– Рай там, где нет насилия, ненависти, вражды и убийств. Где царят гармония и любовь. Так будет и у вас на Земле.

– Жаль только, жить в эту пору прекрасную уж не придется ни мне, ни тебе, – глупо хихикнула Ольга.

– Ты не права. Просто в то время, когда это случится, ты будешь совсем другой. С другим именем и с другой судьбой.

– Откуда ты знаешь?

– Я – из вашего будущего, поэтому я вижу.

– А что ты делаешь здесь и сейчас?

– Если хочешь, я – летописец. Наблюдатель. Это – моя работа. Как и многих моих собратьев, приходивших сюда в иные времена.

– Слушай, так мы, можно считать, коллеги. Только я сейчас без работы. Не возьмешь на договор? Я о вас, инопланетянах, программу сделаю. Жаль только, что вас никто, кроме меня, не видит.

– А откуда, ты думаешь, взялись изображения богов с львиными головами?

– Постой-постой! – В Ольге проснулась журналистская въедливость. – Ты же говорила, что память о ваших посещениях хранят догоны, те самые, где сейчас мой Макс. А у догонов, как он сказал, пришельцы – дельфинообразные?

– Дельфины из системы Капеллы в вашем созвездии Возничего тоже посещали Землю, задолго до нас, так что – ничего удивительного!

– А как вы к нам попали? Впервые, я имею в виду…

– С одной стороны – случайно. Неожиданная поломка на космическом корабле во время исследовательского полета заставила моих братьев приземлиться на чужой планете в совершенно чужой галактике.

– Смотри-ка ты, сколько случайностей! – деланно восхитилась Славина. – Такие продвинутые кошки, даже взрыв планеты могут рассеять, во времени путешествуют – и не знали, куда летят! Не знали, что где-то во вселенской провинции есть планета Земля. Летели-то, что, как наш Колумб плавал, куда кривая вывезет?

– Ты даже не подозреваешь, насколько права. Действительно, в мире ничто не происходит случайно. Учителя потом объяснили нам, что наш корабль приземлился у вас вполне закономерно, потому что будущее наших систем очень взаимосвязано. Хотя те, кто был первым, об этом плане Творца понятия не имели.

– Слушай, Мурка, – Ольга легонько тронула кошку ногой, – так ты, значит, не самая умная? Есть умнее?

– Делить сущности на высшие и низшие – земная привычка. В нашем мире уровень развития обусловлен лишь принадлежностью к разным временным зонам и их близостью к центральной точке.

– Центральной точке? – Ольга представила себе эту жирную черную точку, красующуюся на небе, как клякса.

– Можешь назвать это высшим разумом, духом, богом. Определение значения не имеет. Важна суть. Те, кто находятся ближе центру, лучше понимают Вселенную. Только и всего.

– То есть мы тут на задворках империи вообще ничего не знаем. А где-то есть тот, кто знает все. И позволяет, чтобы тут, на Земле, люди убивали друг друга, насиловали планету. Или вы ждете, пока нас тут разнесет к чертовой матери от экспериментов какого-нибудь полоумного магистра или того же Рощина?

– Космический закон не позволяет нам вмешиваться в вашу жизнь. Хотя иногда мы подаем знаки предостережения.

– Так что ж вам мешало предостеречь Тимок? – В Ольгиных глазах закипели злые слезы. – Ну, подсказали бы им, что не надо идти в эти сопки!

– Близнецы – особая статья! И у них – особая роль. У нас и наших братьев с Сириуса всегда рождаются только близнецы. Ты же читала древнегреческие мифы! Леда родила от Зевса четыре яйца, из которых появились две пары близнецов. Эта легенда пришла к грекам от Атлантов, а те, конечно же, слышали ее от нас.

– Причем тут Зевс и Леда! – Ольга снова вскочила и изо всех сил шарахнула кружку об пол. Остатки заварки разлетелись по близкой стене, а сама кружка, глухо крякнув, отторгла от себя круглую массивную ручку. – Причем тут Атлантида и Сириус? Я спросила, почему вы, такие умные, позволяете вершиться злу? Почему Тимки – юные, талантливые, добрые – мертвы, а придурок Рощин – жив и здоров? Это твой космический закон? Это – справедливость? Да пока вы тут летописи сочиняете, сволочи и подонки уничтожат сначала нормальных людей, а потом и саму планету!

– Этого не случится. А близнецы… Ты с ними обязательно встретишься. Не жалей их. Свой путь они выбрали сами. И только лишь для того, чтобы ты прошла свою дорогу.

– Да пошла ты! – Ольга яростно стерла салфеткой коричневые пятна со стены, подняла инвалидную кружку. – Думаешь, я не понимаю, что это я сама с собой разговариваю? Да вот сейчас встану под ледяной душ, и вымоет тебя из моей головы, как ливень – мусор. И все! – Она почти кричала. – Не смей больше лезть в мои мозги! Ясно?

Не обращая внимания на сжавшуюся в углу дивана кошку, девушка решительно заскочила в ванную, скинула с себя одежду и на полную силу включила холодную воду.