Текст книги "Восьмой ангел"

Автор книги: Наталья Нечаева

сообщить о нарушении

Текущая страница: 1 (всего у книги 25 страниц) [доступный отрывок для чтения: 10 страниц]

Наталья Нечаева
Восьмой ангел

Часть I

Глава 1

Море качало почти неощутимо. Даже не качало, просто поддерживало на плаву. Или на весу? Ольга смежила веки, ловя ресницами разноцветные солнечные вспышки, раскинула руки. Теплый покой и едва уловимый запах воды, соленый, с оскоминой мокрого железа. Легкость в расслабленном теле и полное отсутствие мыслей…

Сколько она пролежала так, ни о чем не думая, никуда не двигаясь? Секунду? Минуту? Час? Время исчезло, оно просто превратилось в небо, море, облака. В негу и умиротворенность.

Какое-то едва уловимое движение рядом Славина не столько услышала, сколько почувствовала: странно колыхнулась вода, будто прямо под ней проплыла большая рыба. Девушка приоткрыла глаза и увидела совсем близко расходящиеся на сверкающем синем зеркале круги.

Странно, – лениво отметила она, – никого нет…

Посмотрела в сторону берега и обнаружила белую рыбку катера, спешащего, как показалось, прямо к ней. Снова прикрыла глаза, и в то же мгновение кто-то мощный и невидимый сильно дернул ее за левую ногу. Ольга инстинктивно и быстро ударила по этому кому-то второй, свободной, правой и тут же с головой ушла под воду. Забилась, задергалась, но правая нога, скованная тяжелым и неудобным ластом, нисколько не помогала, скорее, наоборот… Рот, совершенно не готовый к смене среды, мгновенно наполнился соленым морем. Девушка задохнулась, закашлялась и хлебнула еще больше. Море вовсе вытеснило остатки воздуха, Славина попыталась сделать новый рывок, чтобы голова оказалась на поверхности, но то, снизу, цепко державшее ее за ногу, не отпускало своей добычи, наоборот, увлекая Ольгино тело в темную опасную глубину.

Акула! – задыхаясь и захлебываясь, сообразила Ольга. – Хорошо, что вцепилась в ласт, а то бы ноги уже не было! И тут же пришла следующая мысль: если б акула схватила за ногу, то, откусив, стала бы ее жевать, и она, Ольга, в это время смогла бы уплыть!

Жуткая хищница сильными мощными рывками тащила ее вниз, в бездну. В глазах стали тяжело вспухать и с гулким треском лопаться желтые и зеленые шары. Вот вся голова выросла в один огромный ослепительно красный горячий шар, он ужасающе быстро раздулся, заполнив все темное вязкое пространство вокруг, достиг размера вселенной и тут же со страшным грохотом лопнул…

Так вот как взорвался тот самый спутник Сириуса, – поняла Ольга. И с ужасом сообразила: тону!

Отчаянно, уже плохо соображая, что делает, забилась в последних судорожных движениях, вкладывая в них все силы. Последний суматошный толчок свободной ногой и вдруг…

Вначале она не поняла, что произошло, почему неожиданно прекратилось смертельное движение вниз, и, наоборот, ее стремительно понесло наверх. Как пробка из теплого шампанского, девушка выскочила на яркий сверкающий простор из жуткой соленой тьмы. Клацнув зубами, захватила распахнутым ртом громадный кусок раскаленного солнца, не сумела проглотить, обожглась, задохнулась, закашлялась, выплевывая на синее безмятежье ошметки страха и холода, и увидела мчащийся прямо на нее белый, с красной полосой острый нос катерка. На нем, в развевающихся, как победное знамя, розовых трусах нетерпеливо подпрыгивал длинный Иоганн. Яйцевидное брюшко смешно вибрировало в такт движению суденышка, рот пожилого немца широко и беззвучно открывался, словно тот что-то кричал.

Ольга еще сильнее замолотила руками по воде, продолжая кашлять и отплевываться, захлебываясь теперь уже теми брызгами, которые создавала сама. Катерок, лихо заложив вираж, остановился прямо у ее головы, две пары рук: худые, веснушчато-волосатые – Иоганна и шоколадные, с розовыми ногтями – пляжного спасателя-африканца – быстро втянули ее на борт чудесной посудины. Девушка отдышалась, потрясла головой, отчего в ушах стало горячо и мокро, и тут же появились звуки: встревоженный клекот чернокожего юноши и радостно-подтявкивающее поскуливание перепуганного немца.

– Ольга, как хорошо, что Магда наблюдала за вами в бинокль! А потом мы решили, что вы, наверное, перегрелись на солнце и вам плохо. Поэтому вы не возвращаетесь. Это все Магда! Она сказала: Иоганн, ты должен посмотреть, как там Ольга! Мы поплыли, а вас уже нет! О, солнце в сентябре очень опасно! А вы такая хрупкая!

– Меня утащила акула, – хрипло сообщила девушка.

– Акула? – в один голос завопили спасатели.

Африканец немедленно завел мотор, а немец в это время зачем-то перегнулся через борт и вытащил из воды одинокий ядовито-желтый ласт. Второй по-прежнему красовался на Ольгиной ноге, намертво притороченный плотной резинкой.

– Это – ваш?

– Мой, – согласилась девушка. – Повезло. Акула схватилась не за ногу, а за ласт. Они мне были велики, вот один и соскользнул. Спас меня. – И Ольга, обессиленная таким длинным монологом, замолчала.

– Странная акула, – повертел желтый пластик Иоганн. – Старая, наверное. Никаких следов от зубов.

– У акул не бывает старых зубов, – со странным испугом в глазах прошептал спасатель. – Это не акула.

– А кто? – Ольга и Иоганн одновременно уставились на него.

– Не знаю, – отмахнулся внезапно покрывшийся жемчужным потом африканец и отчетливо прибавил скорость.

У берега, когда Иоганн бережно помогал девушке выйти из катера, и к ним навстречу уже метнулась кудахчущая Магда, Славина тихо попросила немца:

– Не говорите жене, что я тонула, пожалуйста…

– Ольга, вы такая бледная! Я так и сказала: она перегрелась! Плыви за ней!

– Да, солнце, – вымученно улыбнулась утопленница.

– В тень, скорее в тень, – затрясла массивными телесами добрая немка, поддерживая едва стоящую на подкашивающихся ногах Ольгу. Усадила ее на лежак, намочила холодной водой полотенце, приложила ко лбу. – Тут ветерок, прохладно, сейчас все пройдет.

Славина благодарно вытянулась на ребристом пластике, надвинула прохладное полотенце на глаза, замерла. Руки и ноги ощущались невероятно тяжелыми, почти каменными. Под веками саднило, будто туда набился горячий песок. Неудержимо хотелось спать. Ольга судорожно, со всхлипом зевнула, повернулась на бок и, кажется, провалилась в мгновенный короткий сон. Иначе с чего бы, открыв глаза, она первым делом наткнулась на озабоченное лицо той же Магды, протягивающей ей стакан с какой-то прозрачной пузырящейся жидкостью?

– Это аспирин, надо выпить, чтобы не случилась температура.

Девушка послушно выхлебала лекарство и снова забылась. Даже нет, не забылась. Просто вернулась во вчерашнее раннее утро, заново проживая последние сутки своей жизни. С чего все началось? Ах, да, конечно…

* * *

Босые ноги отчаянно зябли, увязая в талом снегу. Под волглой хлюпающей массой таилась пленка воды, поэтому каждый свой неуверенный шаг требовалось проверять на наличие тверди под стопой. Чтобы не поскользнуться и не грохнуться во весь рост в эту ледяную мерзкую жижу.

Земле было жарко под слоем влажного тяжелого снега, она потела. И этот острый запах пота плыл в воздухе, словно только что рядом протопала колонна немытых разгоряченных мужиков. Так иногда пахнет зима, когда вдруг долгие стылые морозы сменяются внезапной и сильной оттепелью. Причем тепло идет не из воздуха, а из чрева планеты, поэтому снаружи остается тот же снег, а между сугробами и землей вдруг проявляется вот такая прослойка острого мускусного пота, словно земля мучительно хочет освободиться от опостылевшей тяжелой перины, да не может, не хватает силенок, потому что – не время…

На шее у Ольги, привязанная за толстую колючую веревку, болталась тяжелая деревяшка с какой-то надписью, руки, намертво связанные за спиной такой же жесткой веревкой, закоченели и немилосердно ныли.

Что именно было написано на деревяшке, Ольга не знала. Не видела. Она могла лишь наблюдать реакцию людей, которые, нечаянно бросив взгляд на надпись, брезгливо морщились и отводили глаза. И это неведение мучило Ольгу едва ли не больше всей ситуации, в которой она оказалась. Даже сильнее близкой и, как она знала, неминуемой смерти.

Девушка брела по снегу, босая, в длинной льняной рубахе, практически балахоне, типа того, который они нашли в дипломате, спрятанном в каменном мешке на зловещем плато Сейв-Вэр. Точно в таких же были на своем жутком обряде в таинственной мурманской пещере члены тайного общества «Туле».

Под балахоном на теле ничего больше не было. Кроме крупных трясущихся мурашек и липкого противного пота. И от нее, она это чувствовала, пахло точно так же остро и выморочно, как от земли под ногами. Сзади в спину Ольгу подталкивал холодным тупым автоматным дулом кто-то невидимый и страшный.

Она ясно видела себя со стороны. Всю целиком. Кроме той самой непонятной и жуткой деревяшки, болтающейся на груди и больно стукающейся о ребра.

Или это была не она? А просто кадры из какого-то фильма про войну, который напугал ее в детстве, оставив в одном из дальних закоулков памяти чувство холодного ужаса и полной безнадежности?

Но, наблюдая себя со стороны, замерзая и поскальзываясь, идя прямиком к смерти, Ольга одновременно знала, что это – сон.

Снова – тот же самый. Который снился ей вот уже пару месяцев, с тех самых пор, как она вернулась из Мурманска.

Увы, но осознание того, что все происходящее – всего лишь ночной кошмар, нимало не утешало. Состояние не делалось ни менее жутким, ни менее реальным. Просто сам кошмар и его осознание существовали по отдельности, не пересекаясь и не микшируя друг друга. Как две равноправные самостоятельные части ее личного бытия.

Каждую ночь, как и сегодня, девушка просыпалась оттого, что занемевшие ноги начинали дико болеть от холода и снега. Их сводило судорогой, простреливало икры, скрючивая пальцы и стопы. Однако сегодня к боли в ногах прибавилась еще одна. Кто-то невидимый и жестокий вводил в ухо тугой металлический стержень, надавливая и подкручивая, словно вгонял шуруп в стену. От этого прямо в середине головы возник дикий, невероятно высокий звук – предвестник еще одной дикой боли. Но пока боль не материализовалась, звук жил в мозгу, радужно переливаясь, словно играя, вызывая мучительное желание изо всех сил тряхнуть головой или засунуть прямо под череп пятерню, чтобы с корнем вырвать это гнусное, раздражающее, чужеродное…

Ольга дернулась, застонала и открыла глаза.

Макс, услышав ее движение, не просыпаясь, успокаивающе протянул руку.

– Ш-ш-ш… Оленок, все хорошо, я с тобой…

Девушка прикрыла глаза, еще не освободившись от кошмара, и снова возник тот самый металлический звук.

Зуммер мобильного телефона, сброшенного на ковер у низкой кровати, как раз рядом с ухом. Всего-то!

Ну да, конечно, они с Максом занимались любовью и столкнули маленькую трубку с тумбочки. И теперь она настойчиво сигнализировала о том, что пришла смска.

– Оленок, что? – Макс все же проснулся.

– Твой телефон, – осипшим, еще передавленным страхом голосом ответила девушка, – кажется, смс. – Поднялась и, едва ступая на стреляющие судорогой ноги, пошла в душ, смыть ужас и боль.

Макс зашлепал рукой по ковру, поймал тренькающее чудо технической мысли.

«Хогон согласен, жду в Бандиагаре. Моду».

– Оленок! – радостно завопил мужчина, мгновенно проснувшись. – Оленок! Ура! Я попаду в пещеру! Оленок!

Он вскочил с постели, влетел в ванную, прямо под сильные горячие струи воды, и, целуя и тормоша мокрую, еще не пришедшую в себя девушку, как ребенок, неожиданно получивший вожделенную, но совершенно неожидаемую игрушку, счастливо повторял одну и ту же фразу:

– Хогон согласен! Согласен! Я попаду в пещеру!

И Ольга, невольно поддавшись его ликованию, совершенно еще не понимая, кто такой хогон, и о какой пещере речь, тихонько и радостно засмеялась, осознав, наконец, что то, жуткое, недавнее, было ничем иным, как обычным кошмаром. А наяву, здесь, она, Ольга Славина, абсолютно счастлива, потому что рядом ее Макс, а с ним – ничего не страшно. И скоро наступит ясный, яркий день. И будет неимоверно праздничное солнце, и нежное-нежное море, и покой, и любовь, и родные губы, и сильные руки. Все то, чего у нее так долго не было, а теперь – есть. И это – навсегда.

* * *

Огромный отель постепенно просыпался. Уже было почти светло, небо, пробивающееся сквозь густые цветочные заросли, отгораживающие бунгало от любого любопытного глаза, приветливо розовело, обещая новый волшебный день. Уже тихонько зашуршал в утренней тишине местный трамвайчик – открытый, как детский аттракционный паровозик, электромобиль, курсирующий по всей обширной зеленой территории отеля-сада, чтобы не заставлять расслабленных отдыхающих наматывать на уставшие от бесконечного купания ноги лишние километры. Уже слышались легкие голоса ранних купальщиков, желающих встретить рассветное чудо нового дня прямо в море…

Макс открыл окно, впуская в прохладное кондиционированное бунгало пряность свежего утра, чириканье веселых птах и соленый ветерок с близкого берега, вернулся к Ольге, завернул ее, еще мокрую после душа, в простынь, усадил к себе на колени.

– Успокоилась? Опять тот же сон?

Ольга тихо кивнула и спрятала мокрую голову на груди мужчины.

– Оленок, тебя что-то очень мучит, глубоко, внутри, так глубоко, что ты и сама понять не можешь. Стресс, понятно, но это – что-то другое. Пожалуйста, пообещай мне, что, как только мы вернемся в Россию, сходишь к доктору…

– Какому доктору, Макс? – слабо усмехнулась Ольга. – К невропатологу? Или к психиатру? Или вообще – к экстрасенсу? Мне кажется, все это от той гадости, которую магистр в меня влил тогда, в пещере. А что влил? Наркотик какой-то? Так я даже не знаю, какой… И не понимаю, почему мне снится именно это? Немцы меня ведут на расстрел, какая-то деревяшка на шее. Что на ней написано? – Девушка сильно потерла лоб. – Пусть бы пещера снилась… Или Тимки убитые… Или магистр полоумный. Да даже вертолет, что нас расстреливал. Хоть и страшно, но – понятно, а тут…

– Ладно, – Макс поцеловал девушку в мокрую светлую макушку. – Доктора я сам тебе найду. Есть у меня друг, правда, он в Питере. Но мы же с тобой собирались опять ко мне? Правда… – Мужчина замолчал, потом просительно взглянул прямо в глаза Ольге, оторвав ее лицо от своей груди. – Оленок, мне придется уехать. Максимум, дней на десять. Отпустишь?

– Это из-за этой смски? Куда?

– Далеко. В Африку.

– В Африку? – замерла Ольга. – А… а я? Значит, как только мы вернемся, ты сразу уедешь?

– Нет, родная. – Максим осторожно поднялся. Усадил девушку в кресло, присел перед ней на корточки. – Я должен уехать, не заезжая в Россию. – И, уловив совершенно несчастный Ольгин взгляд, виновато добавил: – Такой случай представляется один раз, понимаешь? Я мечтал об этом всю жизнь. Даже, наверное, больше.

Девушка крепко закусила нижнюю губу, чтобы не расплакаться, но глаза… Из обоих сразу, бодро, словно их кто-то подгонял изнутри, заструились два полноводных светлых ручейка.

– Оленок, ну что ты, – огорчился Макс. – Ну, хочешь, я никуда не поеду? Ну их к черту, этих догонов с их таинственными пещерами! Попаду в другой раз…

– Прости меня, Макс, – шмыгнула носом Ольга. – Это я после сна этого дурацкого отойти не могу. Конечно, поезжай. Мы же договорились, что работа есть работа, и никто из нас не будет ограничивать другого в свободе передвижения. – Девушка попыталась улыбнуться. – Мне как раз программу сдавать, все равно не до тебя будет. И потом, мы за оставшуюся неделю друг другу здесь еще надоесть успеем!

– Оленок, – Макс взял в ладони ее руки, поцеловал. – Оленок… Я не могу быть с тобой еще неделю. Я должен уехать сегодня…

– Как? – Вопрос повис в воздухе не словами, а всхлипом. – Как – сегодня?

– Моду пишет, что хогон – согласен. Хогон – это верховный жрец догонов. Уговорить его на то, чтобы нам показали священную пещеру, со времен Грийоля еще никому не удавалось. Я не знаю, как это получилось у Моду. Это – чудо! И если я не приеду немедленно, хогон может передумать, понимаешь?

– Хогон, Грийоль, Моду, – Ольга еще раз громко шмыгнула носом, пытаясь взять себя в руки. – Кто это такие? Хоть расскажи, на кого ты меня вот так, не глядя, готов променять? Ну, жрец, понятно, мужчина. А эти – Грийоль и Моду? Женщины? Признавайся?

Макс облегченно засмеялся. Притянул к себе девушку, губами собрал соленые ручейки.

– Оленок, как я тебя люблю… Ты себе представить не можешь…

– Не надо заговаривать мне зубы! – Ольга шутливо оттолкнула Макса, боясь снова расплакаться. – Давай, рассказывай, ну?

– Ты, конечно, слышала про догонов?

– Вот именно, слышала, – согласилась девушка. – Но не более. Какое-то малоизученное африканское племя, что-то там у них связано с инопланетянами. Не то к ним кто-то прилетал, не то они куда-то летают.

– Догоны – одна из самых любопытных загадок, которые есть на земле. Сейчас интерес к ним огромный. А еще лет тридцать назад о них мало кто знал. Да и плато Бандиагара, где они обитают, тоже весьма странное место. Сначала там жил один народ – исчез бесследно! Потом – другой – та же судьба. А уж в тринадцатом веке появились догоны.

– Макс, но ведь неизвестные племена и по сей день находят! Там же в Африке, в Нигерии, кажется, недавно нашли практически первобытное племя, не помню, как называется…

– Гаши, Оленок, оно называется. Еще есть такое племя – рук. Живут между Вьетнамом и Лаосом. Человек двести всего, внешне – чистые африканцы! Как их в Азию занесло? В Малайзии мой коллега вообще полудикий народ отыскал. Развитие – на уровне каменного века. Да в той же Африке, в горах Эфиопии, есть полукочевые племена – сурма. Тела разрисованы так, что мастерам боди-арта не снилось. Самое интересное, что живут все эти неведомые люди, как правило, в таких диких местах, куда и добраться-то проблема!

– Интересно… Цивилизации на планете много тысяч лет, а тут – каменный век. Откуда же они появляются? Может, их инопланетяне к нам транспортируют? – засмеялась Ольга. – Тогда все понятно!

– Оленок, а ты ведь в самую точку попала, – вполне серьезно взглянул на девушку Макс. – Вот что касается моих любимых догонов, так они и впрямь считают себя потомками пришельцев с Сириуса!

– Откуда? – обомлела Ольга.

– С Сириуса!

– Господи, и здесь – Сириус! В Мурманске эти чокнутые тульцы прилета сириусян ждали, помнишь?

– Мы с тобой, кстати, собирались в Египет, где с Сириусом тоже почти вся мифология связана, – хмыкнул Макс. – И если б путевки были, то отдыхали бы там. Но, видишь, от Сириуса не уйти! Так что, можешь считать, что это – судьба.

– Да ну тебя! – махнула рукой Ольга. – Не хочу я такую судьбу! Мне и на Земле неплохо. И насчет тебя – беру свое разрешение обратно. Еще улетишь вместе с ними, что я делать буду?

– Оленок, клянусь, – Барт дурашливо вытянулся перед Ольгой по стойке смирно, – без тебя – никуда! Ни на Сириус, ни на Марс, ни на Юпитер. Даже если будут очень просить. Ну а если отвертеться не удастся, заберу тебя с собой. Заскочу по пути на летающей тарелке.

– Ладно, – засмеялась Ольга. – Верю. Так что там – догоны? Давно они с Сириуса?

– Думаю, лет семьсот, а может, и больше. В семьдесят шестом, когда я учился на третьем курсе, вышла книжка Роберта Темпла «Мистерии Сириуса». Тогда я впервые узнал о догонах. Эту книжку привез из Англии с каникул тот самый Моду. Малиец, мы в одной комнате в общаге жили. Он, Адам из Грозного и я. Так вот, когда Моду эту книжку привез, причем тайно, разобранную на листочки, это была фантастика! Мы всем курсом ее читали, обсуждали шепотом.

– Почему – шепотом?

– Да потому что то, о чем в ней писалось, было запредельным. И для Советского Союза – практически крамолой. Так оно и вышло. Кто-то нас заложил, книжку у Моду изъяли, нас всех месяца три таскали по допросам, как ярых антисоветчиков.

– А что в ней антисоветского-то было?

– Да ничего! Просто теория, которую излагал Темпл о пришельцах и палеоконтакте, совершенно не вписывалась в рамки советской науки. Но мы же умными были! Сказали, что восприняли книжку как научную фантастику, да еще и поняли плохо – английский не на том уровне был, чтоб научные книги запросто читать. А Моду выговор влепили, но не тронули. СССР тогда усиленно помогал малийскому народу строить светлое будущее! А я с тех самых пор догонами заболел. Даже диплом писал по их мифам. Вот тогда-то с трудами Грийоля и познакомился.

– Так Грийоль – это…

– Ну да, ученый-этнограф. Француз. Он догонов и открыл. Еще в тридцатые годы. Случайно. Долго жил в племени, изучал быт, записывал их легенды и даже был посвящен в звание жреца. А уж после посвящения получил доступ к тайным знаниям. Правда, с него взяли клятву, что эти знания с ним и умрут. А раскрыть разрешили лишь крохи. Но и эти крохи, когда вышли на поверхность, просто свели с ума ученый мир! Представь, тридцать три дня догонские старейшины излагали Грийолю свои знания об истории вселенной и человечества, а потом еще несколько лет разъясняли, что почем.

– И что, там было что-то необычное?

– Все! Там все было не просто необычным – невероятным! Оказывается, догоны – потомки пришельцев с Сириуса. У них сохранились не только вполне ясные воспоминания о визитах своих предков, но и удивительная система астрономических знаний, которые тогда, в тридцатые годы, науке были недоступны.

– А сейчас?

– И сейчас многое из догонской космогонии кажется невероятным. Например, это дикое племя, не имеющее даже письменности, уверяло, что у Сириуса – два спутника! Причем один из них – белый карлик. Догоны знали даже его примерную плотность. Представь, масса вещества, из которого он состоит, размером с обычную чайную ложечку, весит полтора миллиона тонн! Но наши ученые определили это только в начале двадцатого века, сам спутник удалось сфотографировать вообще лишь в семидесятом году, а знаниям догонов – много-много веков. Да карлик – ладно! Его еще можно увидеть в сверхмощный телескоп, а вот про второй спутник Сириуса никто не знал вообще! Только лет десять назад астрономы робко заговорили о том, что его существование возможно. А догоны об этом знают наверняка! Так же как и о том, что Сириус – звезда переменная. Что ты думаешь? В тысяча девятьсот восьмидесятом году эту переменность тоже обнаружили!

– Мистика…

– Именно! Это первобытное племя знало, что звезды находятся далеко от Земли, а рядом – только Солнце, что Сириус, как они говорят, пуп мира, главная звезда в своей системе. И эта внутренняя система есть опора мира, которая заметно влияет на Землю. Но есть еще внешняя звездная система, которая образует спиральный звездный мир, то есть наш Млечный путь. И таких спиральных галактик во вселенной бесконечно много, догоны, например, знают о двухсот двадцати шести! А сама вселенная бесконечна, но измерима.

– Как это? Как можно измерить бесконечность?

– Я не астроном, не знаю. Но, наверное, когда-то и это станет возможным. По крайней мере, все их сведения постепенно подтверждаются наукой, вот в чем основная загадка! И спиралеобразная форма галактик, как и их вращение, доказана только в двадцатом веке, а догоны знают об этом минимум с тринадцатого! Я думаю, что скоро и догонская теория Большого взрыва подтвердится!

– Какого взрыва? – Девушка недоуменно потрясла головой. Информация, которую с легкостью вываливал на ее голову Макс, была столь же невероятной, сколько и сложной. В астрономии Ольга Славина, известная журналистка, лицо первого федерального канала, разбиралась слабо. – Что, еще и взрыв какой-то был?

– Одна из загадок, – хитро сообщил Барт. – Тоже – неразгаданная. Но на ней основывается значительная часть догонских мифов. Именно поэтому мне она и интересна. Ты Сириус на небе видела?

– Ну…

– Ясно. При случае покажу. Яркая такая бело-голубая звезда, очень красивая. А раньше, как говорят догоны, она была красной. Об этом еще Птолемей в своем «Альмагесте» писал. Да и Сенека две тысячи лет назад говорил, что эта Собачья звезда намного краснее Марса. А персидский астроном Аль-Суфи в десятом веке уже нашей эры тоже видел Сириус как красную звезду.

– Макс, постой, – взмолилась Ольга, понимая, что Барт оседлал любимого конька, и теперь поток его красноречия прервать практически невозможно. – Какое отношение цвет звезды имеет к твоей этнографии? Начал с мифов, ушел к звездам, теперь и до Большого взрыва добрался… Пойдем лучше на море, напоследок хоть искупаемся…

– Оленок, прости! Я когда о догонах говорить начинаю, меня и в самом деле – несет. А цвет Сириуса напрямую связан с этнографией! Потому что догонские мифы – единственное свидетельство того, что Сириус когда-то взорвался! И именно знание о том, что он может взорваться, стало причиной появления людей на Земле!

– В смысле? Ты что, веришь в эту ахинею? Выходит, сириусяне произвели эвакуацию с гибнущей планеты, и эвакуированные – это и есть наши предки?

– Оль, ну что ты сразу веришь-не веришь? Я – ученый! Мой интерес – мифы! И конечно, мне крайне любопытно, есть ли у них фактическая основа! Понимаешь, если спутник Сириуса – красный гигант – взорвался и превратился в белого карлика, как говорят догоны, то произошло это в минимальный по астрономическим меркам срок – семьсот-восемьсот лет. Об этом обязательно должны были сохраниться письменные свидетельства! Потому что появление сверхновой звезды – это грандиозное событие! Но ни одного доказательства этому нет. Кроме как в догонских мифах!

– И что это значит? Миф, он и есть миф! Сказка. Фантастика.

– Может быть. Но догоны говорят о том, что вскоре после появления людей на Земле спутник Сириуса вспыхнул и стал постепенно гаснуть. А через двести сорок лет исчез из поля зрения совсем.

– Макс, но это же полная чушь! Мало ли откуда твои догоны могли получить эти сведения! Когда, говоришь, французы их открыли? В тридцатые годы? Да их до французов сто раз открыть могли! И научить всему этому! Сам же говорил, в Древнем Египте много чего про Сириус знали. А это тоже – Африка!

– Хорошая теория, Оль, не ты первая ее излагаешь! Одна незадача: про взрыв Сириуса египтяне просто ничего не могли знать! Потому как их цивилизация погибла намного раньше! А то, что кто-то умный раньше, чем Грийоль их открыл… Возможно, конечно, но… Я когда впервые на Бандиагаре был, Моду мне показал странный рисунок в пещере. Маленький такой. Пунктиры, точки, кружки… И никто не знал, что это такое.

– А Грийоль? Они же ему все рассказали?

– Да, но открыть-то разрешили лишь малую толику! И потом, он просто не успел все свои труды издать. Планировал восемь томов, издали один, да и то через десять лет после его смерти. Так что догонские тайны ушли вместе с ним. А с тех пор никого к ним не допускали. Все разведки мира там пасутся в надежде, что узнают что-то новое. Увы!

– Разведки?

– А что ты удивляешься? Наши знакомые из Мурманска откуда свои эзотерические знания почерпнули? Помнишь?

– Ну, ты сравнил! Гитлер-то был известным оккультистом, ты же сам говорил об архивах «Аннэрбе», которые союзники по справедливости поделили, когда Берлин взяли.

– То-то и оно! Тайные знания во все времена интересовали все разведки мира. В Бандиагаре я кого только не встречал! И цэрэушников, и моссадовцев, и джеймсбондов!

– А наши?

– Не буду врать, не видел. Но от Моду знаю, что и КГБ, и ФСБ весьма активно интересуются этим племенем.

– Зачем?

– Затем же, зачем и Гитлер в свое время. Как бы официальная наука ни отрицала версию палеовизита и палеоконтакта, как бы ни превозносила теорию Дарвина, сомнения всегда были и будут. А сакральные знания, которые помогают эти сомнения разрешить, да еще и овладеть ключом к загадкам мироздания, это, скажу тебе, такой лакомый кусок! Вот тот рисуночек странный, о котором я упомянул, знаешь, чем на самом деле оказался? Моделью вращения того самого белого карлика вокруг Сириуса! Причем, рассчитанной для совершенно определенного времени – с тысяча девятьсот двенадцатого по тысяча девятьсот девяностый год! А рисуночку, по меньшей мере – семьсот лет!

– А как это узнали?

– Да просто! Вычислили, наконец, на компьютере орбиты Сириуса и его спутника. А заодно проверили период их обращения. Он составил чуть больше пятидесяти лет.

– И что?

– Да то, что вся жизнь догонов строится в соответствии с этим пятидесятилетним циклом обращения Сириуса!

– Все, Макс, хватит! – взмолилась Ольга. – Мои гуманитарные мозги сейчас закипят и взорвутся! Как тот спутник.

– Оленок, так я же с умыслом тебе это все рассказываю, – засмеялся Макс. – В надежде, что в следующий раз ты в Мали со мной поедешь и снимешь там о догонах гениальную программу! Чем не твои «Тайны в ладонях»?

– Ну, ты же знаешь, что я снимаю только о России… – неуверенно возразила Ольга, одновременно тут же проигрывая в голове планы на ближайший год и уже лихорадочно соображая, какой сенсацией могла бы стать эта догонская загадка для российского зрителя.

– Надо же когда-то выходить на вселенский уровень! – расхохотался Барт, мгновенно углядев в глазах девушки хорошо знакомый хищный огонек профессионального азарта. – А я если все сложится, – он громко постучал по столешнице, – буду твоим поводырем. Довершишь то, что начал Темпл!

– В смысле?

– Да он в своей книге версию изложил, что ее публикацией запустил механизм возобновления контакта с внеземными цивилизациями. Но его книга только специалистам известна, а твою программу полмира посмотрит. Так что, вполне возможно, что после эфира к нам корабли пришельцев просто валом повалят. Ну?

– Ох, Макс, ну и хитрец ты! Боюсь, однако, астрономические сложности рядовому телезрителю будут не по зубам. Скажут – бред, как и я вначале…

– Что? Ольга Славина способна сделать бредовую программу? Да ты не представляешь себе, как людей интересует загадка появления человечества! Кстати сказать, знаменитый Саган, физик, прошу заметить, говорил, что доказательством реальности пришельцев могут служить или бесспорные артефакты, или мифы, в которых повествуется об астрономических реальностях, которые люди не могли узнать сами. А на сладкое я тебе еще вот что добавлю: догоны знают не только астрономию! У них отличная информация о физиологии человека, молекулярной биологии, ядерной физике…

– Макс, а что там твои догоны говорят, куда пришельцы потом делись? Назад улетели?

– Да нет, догоны верят, что пришельцы просто спят на своем корабле, который припаркован к орбите одной из наших планет. Даже название есть: «Звезда десятой луны».

– Красиво, – улыбнулась девушка. – Звезда десятой луны… Интересно, какой луне эта звезда светит?

– Может быть, Сатурну. Его десятая луна – Феба – до сих пор считается совершенно аномальной, то есть не похожей ни на один из известных спутников в нашей системе. Она абсолютно гладкая, абсолютно круглая и абсолютно неизученная.

– А что так? Неужели никто не интересовался?

– Наоборот. Американцы даже «Вояджер» к ней направляли, но, увы… Какой-то сбой в телеметрии, и зонд пролетел далеко-далеко. Думаю, не случайно.