Текст книги "Белая ночь (СИ)"
Автор книги: Наталья Галкина
сообщить о нарушении
Текущая страница: 11 (всего у книги 17 страниц)
– Когда-нибудь, я сам приготовлю тебе ужин. Женщины не умеют этого делать, как следует.
– А ты умеешь? – я сделала вид, что оскорблена.
– Конечно, я целую жизнь работал поваром в доме итальянского вельможи. Вряд ли ты можешь этим похвастать!
Мне пришлось с ним согласиться.
– Тогда я хочу креветки с чесночным соусом, рагу из кальмаров и салат 'Цезарь'...– я начала загибать пальцы, но он меня перебил.
– Хорошо, хорошо, только салат 'Цезарь' не итальянское, а мексиканское блюдо, – его глаза откровенно смеялись над моей безграмотностью, но я нисколько не смутилась.
Рядом с ним мне было легко признаваться в своих недостатках.
– А ты научишь меня готовить настоящую итальянскую лазанью? – спросила я.
– Я научу тебя всему, – он стал серьезен, – главное, чтобы хватило жизни!
Потом мы ели мороженное в маленьком кафе, которое я считала самым лучшим во всем Питере. Там подавали потрясающее мороженное с шоколадными хлопьями, изготовленными по их собственному рецепту. Я потребовала от Дэвида, что сама заплачу за обе порции, и он, смеясь, разрешил мне это сделать.
До самого вечера мы гуляли вдоль каналов и по набережной Невы. Он рассказывал мне о тех местах, где побывал за всю свою долгую жизнь. Оказывается, Дэвид собственными глазами видел бесчисленные стада бизонов в Серверной Америке, которые теперь находились на грани вымирания, поднимался на вершины Гималаев, бывал на самом крайнем севере на Аляске и еще в тысячи других мест, о которых я слышала лишь в телепередачах.
– Я видел африканские саванны, – глаза Дэвида загорелись, – это незабываемое зрелище, уж можешь мне поверить.
– Да, я представляю.
– Вряд ли, – он покачал головой, – это невозможно представить. Это надо увидеть! Огромный дикий мир. Ощущение – что цивилизация нисколько не коснулась этого края. В тот момент мне показалось, что я совсем потерялся во времени. Находясь там, нельзя определить наверняка, в каком веке ты сейчас находишься... Поверь мне, такое просто невозможно забыть, и ты должна когда-нибудь увидеть все это.
Я смотрела на него восторженными глазами. Казалось, что его жизнь была похожа на сказку, но я тут же вспомнила о том, сколько лишений выпало на его долю за все это время. Уже гораздо позже он мог позволить себе путешествовать по своей воле в любую точку мира, но сначала его жизнь во всех этих диких уголках земли не представлялась такой уж романтичной.
– Ты бы мог написать свои воспоминания, – восторженно предложила я. – Твои книги имели бы огромный успех. 'История мира глазами очевидца' – отличное название для мемуаров!
– Мне не нужна слава, – улыбнулся Дэвид. – Я вообще не хочу никому ничего рассказывать.
– Ты эгоист! – в шутку рассердилась я.
– А я и не скрываю этого, – рассмеялся он.
Да, действительно, он умел преподнести свои недостатки так, что они, наоборот, казались достоинствами. Но именно это мне в нем и нравилось.
На город незаметно опускалась еще одна белая ночь. Я предупредила маму, что задержусь, правда, не сказала, с кем. Она проявила тактичность и не стала уточнять. Это был чудесный вечер, хотя меня тревожило состояние Дэвида. Он определенно нуждался в отдыхе, но не признавался в этом. На мои уговоры разойтись по домам, он каждый раз отвечал категорическим отказом, отшучиваясь, что рядом со мной чувствует себя прекрасно.
Мы шли по набережной, глядя на закат. Дэвид спросил.
– А ты знаешь, что такое белая ночь?
– Это такое время в году, когда солнце...
Но он меня перебил.
– Нет, меня не интересует научное объяснение. Белая ночь – не природное явление, это состояние души.
– Тогда я не знаю, – удивленно призналась я.
– Дело в том, что с английского языка словосочетание 'White Night' еще переводится как 'ночь без сна', – пояснил Дэвид. – И это очень точное определение. Белые ночи – то время, когда у человека появляется возможность по-новому взглянуть на свою жизнь. Однажды весь мир вокруг тебя меняется, и даже темная ночь вдруг озаряется ярким светом. Тебе кажется, что произошло чудо, и ты спрашиваешь себя, что же случилось? Но ответ кроется только в тебе самом.
Я смотрела на него, восторженно раскрыв рот. Живя в Питере, мне никогда еще не доводилось слышать такого романтичного определения этого явления.
Он помолчал немного и продолжил.
– Моя жизнь сейчас похожа на эту белую ночь. Раньше каждый день темнота приходила в свой положенный срок, но однажды появилась ты, и моя ночь стала светлее. Она окрасила мир всеми цветами радуги и заставила дышать полной грудью. Теперь мне хочется жить в полную силу, набело, как будто в последний раз.
Его слова заставили меня вспомнить о том, что я узнала сегодня.
– Дэвид, мне не хотелось тебе говорить... – я замолчала, не решаясь сказать это вслух.
Он остановился.
– Что еще?
– Для тебя и твоего брата это – последняя жизнь! Я видела его воспоминания, и он знает наверняка...Прости, что именно мне пришлось сказать тебе такую новость.
Ну что тут еще добавишь? У меня была всего одна жизнь, и я с трудом могла себе представить, что значит лишиться вечности.
Дэвид покачнулся и ухватился рукой за витую металлическую изгородь парка, мимо которого мы шли. Он минуту стоял так, не шелохнувшись. Мне было трудно понять, о чем он думал, но я не посмела произнести ни слова. Сейчас утешения ему были не нужны.
– Значит, он тоже боится меня, – наконец проговорил он.
Дэвид повернулся ко мне, но на его лице не отразилось никаких эмоций. Он старался контролировать себя, а о том, что происходило у него внутри, я могла только догадываться.
– Да, это так, – ответила я.
– Ну, вот видишь, у меня совсем мало времени, Саша, – он взял мою руку и нежно коснулся ее губами. – Я догадывался об этом, ты только подтвердила мои предположения. Но я ни о чем не жалею, только хочу, чтобы эта последняя жизнь прошла рядом с тобой.
Он сделал шаг с тротуара и увлек меня за собой. Мы перешли дорогу и оказались у самых ступенек, ведущих к воде. У наших ног плескалась Нева, спокойная и невозмутимая как всегда. Дэвид вдруг спросил:
– Что ты хочешь, чтобы я еще тебе подарил?
Мне сразу вспомнился вчерашний звездопад. Тогда, стоя на мосту, я загадала желание, которое так и не исполнилось. Но мне хотелось этого больше всего на свете, и поэтому я сказала:
– Я хочу, чтобы ты меня поцеловал.
Не знаю, как мне хватило смелости, чтобы произнести эти слова. Дэвид не ожидал такого ответа, однако не подал виду. Он просто выпустил мою ладонь, и его руки сомкнулись у меня за спиной. Сейчас все было совсем не так, как в прошлый раз, Дэвид умел быть разным. Сегодня я почувствовала в нем какую-то не смелость, которая тронула меня даже больше, чем его уверенный напор.
Я провела рукой по его щеке, он откликнулся на прикосновение и подался вперед, сильнее прижав меня к себе. Голова закружилась. Его губы слегка коснулись моих, и я почувствовала, как он едва заметно вздрогнул. Дыхание перехватило. Мои пальцы запутались в прядях его волос, и я утонула в этих бесконечно зеленых глазах.
Дэвид больше не пытался сдерживать себя. Он вложил в поцелуй всю нежность, на которую только был способен. Я поняла, что даже не догадывалась раньше, какие глубокие чувства бушуют в этом человеке, который всегда держал себя под полным контролем. Когда он оторвался от моих губ, я почувствовала, что он тяжело дышит.
– Ты просто сводишь меня с ума, – прошептал он.
Дэвид еще крепче обнял меня и прижал к себе, как будто боялся, что я могу от него убежать. Ни за что на свете я не сумела бы сделать этого! Мы так и стояли на гранитных плитах набережной, обнявшись, не в силах оторваться друг от друга. Мы не знали, что будет с нами завтра и потому старались запомнить каждое мгновение, проведенное вместе. А над нами в вышине раскинула свои крылья наша белая ночь.
– Глава 11. Погоня -
В тот вечер я пришла домой поздно. Мама, не дождавшись меня, уже легла спать, и я проскользнула, как мышь, в свою комнату, чтобы ее не разбудить. Все вопросы завтра, сегодня ночь была только моей. Еще долго я не могла уснуть. Это был самый потрясающий день в моей жизни, и мне хотелось продлить его как можно дольше. Теперь я поняла, что Дэвид нужен мне. Нужен больше всего на свете, чтобы дышать, чтобы жить! Алекс, прости! Я столько сил отдала, чтобы помочь тебе, но наша встреча была лишь одним звеном в той череде событий, которые привели меня к Дэвиду! Мы с ним часть единого целого, так уж распорядилась судьба задолго до нашей встречи.
Но та боль, которую мне придется причинить Алексу, разрывала мое сердце на части. Только вчера я сказала ему, что хочу быть с ним. Пусть это лишь эхо моих прежних чувств, но ведь они были! Как я смогу теперь назвать их ошибкой?! Ведь я дала Александру надежду, а теперь готова просто уйти. Завтра он вернется в Питер, что мне ему сказать?
Сейчас, когда Дэвида не было рядом, меня снова охватили сомнения. Но теперь я сомневалась вовсе не в своих чувствах, теперь мне не давала покоя моя совесть. Я почти пообещала Алексу, что мы будем вместе. Он верит мне и ждет, что однажды я уеду с ним в Швецию. Боже, как все сложно в моей жизни! И еще Арес! В любую минуту, его появление может рассудить нас всех в его пользу. Скоро Ночь полной луны, и времени остается все меньше. Дэвид правильно сказал, что жизнь коротка, а мы тратим ее попусту на сомнения и угрызения совести. Нет двух ответов на поставленный мной вопрос. Есть либо Дэвид, либо Алекс, и я должна решить это для себя.
Но, главное, Александру теперь ничто не угрожает, а со мной он постоянно будет в опасности. Наверно, правильнее уйти из его жизни. Да, скажу ему все завтра, как только он приедет. На этом мои споры с самой собой закончились, потому что я коснулась подушки и тут же уснула...
– Саша, вставай! – мамин голос заставил меня проснуться.
Я открыла глаза и с удивлением уставилась на нее.
– Что случилось?
– Это я хочу спросить у тебя! Уже почти полдень. Ты никогда не спишь так долго! Ты не больна?
Я взглянула на часы. Действительно, было без четверти двенадцать. Никогда я не позволяла себе так долго спать, даже если ложилась под утро. Видно вчера слишком засиделась, пытаясь решить трудный для себя вопрос.
– Нет, мам, все нормально. Просто, наверно, устала за неделю, – я поднялась с кровати, потирая глаза.
– Ты во сколько пришла? – спросила мама. – Я тебя даже не дождалась!
– Ну, где-то около половины второго, наверно. Точно не помню.
Конечно, это было не совсем правдой. Я прекрасно помнила, что было без пяти минут три, когда я повернула ключ в замке. Дэвид непременно хотел увидеть, как разводят мосты на Неве, поэтому мы так задержались. Мама укоризненно смотрела на меня.
– Мне уже почти двадцать, мам! – напомнила я ей. – Ты в мои годы уже была замужем.
– Да нет, я не упрекаю тебя ни в чем. Просто хочу знать, с кем ты все-таки была вчера?
– С Дэвидом, – я решила расставить все точки над 'и'.
– Так, а кто такой Дэвид? – казалось, она даже не удивилась. – Тот, кто приходил позавчера вечером за тобой? Ваш с Алексом знакомый?
– Да, – ответила я, смело глядя на нее.
– Хорошо, но кто он? Ты ничего о нем не говорила раньше?
Я поняла, в какой тупик зашел наш разговор. Рассказать ей о Дэвиде я не могла, а снова врать не хотела.
– Мам, – я подошла к ней и обняла, – можно я потом тебе все расскажу?
– Как с тобой трудно, Саша, – она вздохнула и встала. – Ладно, пойдем завтракать!
Мы долго сидели на кухне, болтая о всяких пустяках, но старательно обходя темы моих личных дел.
– Чем ты собираешься сегодня заняться? – спросила мама.
Я вспомнила, что вчера Дэвид просил меня отвести его в тот музей, где когда-то работал Свиридов. Он надеялся, что это поможет ему что-то понять. Поэтому я ответила:
– Мы идем сегодня в музей.
Мама округлила глаза.
– Мне казалось, сейчас уже не модно ходить с парнями по музеям?!
Я рассмеялась. Действительно, выглядело глупо.
– Нет, это особый музей. Дэвид увлекается историей востока, и хочет посмотреть некоторые экспонаты. Кстати, ты тоже должна знать это место. Помнишь, когда-то в детстве, ты водила меня с собой в библиотеку, когда писала свою диссертацию? В ней и находится этот музей.
– Конечно, помню, но я не думала, что ты его запомнила.
– Еще бы, я провела там кучу времени, пока тебя ждала. Там еще был некий профессор, теперь я знаю, что его звали Свиридов.
– Да, действительно, – мама была озадачена, – подумать только, он оказался прав!
– В чем? – я вытаращила на нее глаза.
Она встала и прошлась по кухне, обдумывая слова, а я напряженно ждала ее ответа. Наконец, она остановилась у окна и, повернувшись ко мне, сказала.
– Я хорошо запомнила тот случай, потому что он сильно удивил меня. Я достаточно близко знала профессора Свиридова. Он был очень талантливым ученым и искусствоведом. Во многом я консультировалась с ним, и это помогло мне хорошо защититься. Именно благодаря его протекции меня пригласили в Париж. Правда, твой отец сказал свое решительное 'Нет', и это был конец моей даже не начавшейся карьеры.
Она с досадой махнула рукой.
– Но сейчас не хочу об этом... Мы не редко встречались со Свиридовым на протяжении всех этих лет. Однажды он позвал меня к себе в музей. Помню, он закрыл все двери, и тогда мне это показалось странным. Он сказал: 'Я хочу дать тебе одну вещицу, но она не для тебя, а для твоей дочери'. Ему всегда нравилось кормить тебя конфетами, – мама улыбнулась чему-то своему, воспоминания на миг перенесли ее в прошлое. – Профессор дал мне какой-то камень, кажется, это был янтарь. Резная полупрозрачная фигурка, как сейчас помню. Он вложил мне ее в руку, и я удивилась тому, насколько она была теплой, как будто ее нагрели на солнце. Я хотела отказаться, мол, зачем он жертвует такой красивый экспонат ради маленькой девочки, которая даже не оценит подарок. Но Свиридов сказал: 'Не отдавай ей камень сейчас, просто сохрани и жди. Однажды твоя дочь сама придет к тебе и спросит обо мне. Эта вещь очень ценная, она значит больше, чем все богатства мира!' Помню, как удивилась его словам, и мне даже показалось, что старик немного не в себе...
– Ты сохранила фигурку?!! – я не дала ей договорить.
– Ну да, она лежит с тех пор у меня в шкатулке с драгоценностями. Я подумала, а вдруг эта безделушка и впрямь что-то стоит, – она пожала плечами, с удивлением глядя, как я возбужденно вскочила, чуть не разбив тарелку.
– Мама, покажи мне ее!
– Сейчас, а что в ней такого интересного? Просто камень.
Она пожала плечами и ушла в комнату, а я застыла посреди кухни. Мысли хороводом кружились в моей голове. Профессор знал с самого начала, что все это случится, и поэтому подготовился! Он сделал так, чтобы в моей памяти не было ничего, что смогло бы нечаянно выдать эту тайну. Вот он, недостающий фрагмент, от которого теперь так много зависит. Он здесь, в моем доме, и всегда был рядом со мной, просто лежал, дожидаясь своего часа! Мне еле удавалось справиться с волнением. Теперь я была под ударом, стоило Аресу появиться, и он тут же все узнает.
Вошла мама. В ее руках я увидела ту заветную вещицу, которая стала причиной стольких несчастий. Да, это была она, одна из фигурок, которые я разглядывала давным-давно в музее Свиридова. Как сейчас помню те радужные тени, которые они отбрасывали под солнечными лучами. Я бережно взяла камень в руки, он был удивительно теплым и мягким, словно бархат. Был ли это янтарь? Не знаю, наверно, нет.
– Какой красивый! – я восторженно смотрела на камень, не в силах отвести глаз. – Теперь он мой?
– Конечно, – ответила мама, – ведь он подарил его тебе. Ты что-то знаешь о нем?
– Нет, просто мне он нравится, – соврала я.
Это был единственный выход, по-другому я не могла ей ответить, не рассказав всей истории с самого начала, а это было бы просто безумием.
– Давай повесим фигурку на цепочку, тогда ты сможешь носить ее на шее, – предложила мама.
Идея мне понравилась. Эта вещь теперь всегда должна быть со мной, что бы ни случилось! Мы нашли цепочку и продели ее в отверстие в камне. Получилась массивная, но очень красивая подвеска. Я одела ее на себя, и тепло камня приятно обожгло мою кожу. Фигурка была тяжелой, но еще тяжелей был груз ответственности, который лег теперь на мои плечи.
– Спасибо, что сохранила ее для меня! – поблагодарила я маму.
– Не за что, но мне почему-то было тревожно, – задумчиво сказала она, – как будто, он доверял мне какую-то очень важную тайну.
Я промолчала. Конечно, она была права. А мне теперь нужно было увидеть Дэвида и как можно скорей! Как его найти, у него даже нет мобильного телефона? Как вообще можно жить без сотового?! Конечно, я знала, в какой гостинице он остановился, но теперь мне было страшно выходить из дому. Я выглянула на балкон в надежде увидеть его машину, но ее не было в обычном месте. Может, с ним что-то случилось, ведь он вчера так плохо выглядел?! Какая я эгоистка, надо было заставить его поехать к себе и отдохнуть.
У мамы где-то валялся старый телефонный справочник. Никогда не думала, что он мне понадобиться, но теперь я лихорадочно рылась в нем, в поисках нужного номера. Вот он, телефон ресепшена в гостинице Дэвида. Я спряталась в своей комнате и взяла в руки трубку.
Мне ответили быстро. Приветливый женский голос проговорил:
– Чем могу Вам помочь?
– В вашем отеле проживает Ивен Маркос, – хорошо, что я знала, как его зовут, – можно с ним поговорить?
– Минуточку, – ответила она.
Повисла напряженная тишина, и от нетерпения я начала барабанить пальцами по столу. Спустя несколько секунд девушка ответила:
– Соединяю!
Потянулись бесконечные гудки – никто не брал трубку. Потом снова послышался голос администратора.
– Извините, в номере никто не отвечает.
– Вы не знаете, может, он ушел?
– Не знаю, ключ он не оставлял.
– Спасибо, – я повесила трубку.
Мне стало тревожно. Может, что-то случилось? Наверно, надо сходить туда и все выяснить. Я начала лихорадочно собираться: снова вытащила из дальнего ящика свои джинсы, которые клятвенно обещала больше не носить. Не тот случай, сегодня ничто не должно сковывать движений. Завязав волосы в узел, я лишь мимоходом взглянула в зеркало. Пойдет! Оставалось только надеть на ноги кроссовки.
– Мам, – крикнула я с порога, – когда приду, не знаю. Скоро позвоню тебе.
– Саша!
Мама только и успела, что всплеснуть руками, но я уже захлопнула за собой дверь и тут же спиной натолкнулась на кого-то. Вскрикнув от неожиданности, я отпрыгнула в сторону, но не успела. Чьи-то руки поймали меня, лишив возможности двигаться. Нужно позвать на помощь, однако объятия были такие мягкие, что я невольно остановилась, медленно обернувшись. Там стоял Дэвид. У меня подкосились ноги, но он вовремя успел меня поддержать.
– Дэвид, ты меня напугал! – пролепетала я.
– Ты уже второй раз удивляешь меня своими фантастическими прыжками! – тихо засмеялся он.
Мне вспоминалось, как в первый день нашей встречи, очнувшись у костра в его хижине, я совершила свое олимпийское сальто. Значит, он все же видел его! Я залилась краской.
– Ну-ну, я не знал, что ты так восхитительно краснеешь!
Я прижалась щекой к его груди, в объятьях Дэвида мне стало очень спокойно и тепло.
– Ты куда-то уходишь? – спросил он.
– Я собиралась тебя искать.
– Очень хорошо. Меня это радует, даже немного жаль, что я тебя опередил, – он нежно прикоснулся губами к моим волосам. – Ты прекрасно выглядишь.
– Шутишь? – я подняла на него глаза, ожидая увидеть усмешку, но Дэвид был абсолютно серьезен.
Он стал спускаться по лестнице, и я нерешительно последовала за ним.
– Нет, не шучу.
– Но я выгляжу сегодня, как хиппи на пикнике!
Он засмеялся, видимо его позабавило мое сравнение. Сама не знаю, откуда возник такой странный образ. Я смутно себе представляла, как должны выглядеть хиппи, да еще на пикнике.
– Ты мне нравишься в любом виде. Хиппи, так хиппи, – он пожал плечами.
Сам Дэвид был одет сегодня по-другому. Белые полуспортивные брюки, сверху белая легкая куртка с широким капюшоном, небрежно отброшенным на плечи. Она была застегнута наполовину, и из-под нее виднелась темно-коричневая трикотажная рубашка. Этот белый костюм смотрелся на нем великолепно, оттеняя его смуглую кожу и подчеркивая уверенную осанку. Он был похож на арабского шейха, и я невольно загляделась.
– Ты так любишь белый цвет!
– Просто я долго жил на Ближнем Востоке. Привычка осталась, – ответил он.
– Тебе идет, – кивнула я, теперь мне было стыдно за свои потертые джинсы и футболку. Представляю, как ужасно все это выглядело со стороны! Он сразу почувствовал мою неуверенность, потому что снова поднялся на несколько ступенек выше и протянул руку.
– Пойдем, Саша, – сказал он, – одни твои глаза стоят больше, чем все самые лучшие одежды на свете!
Я стала спускаться, словно под гипнозом. Он привораживал меня к себе каждый раз, когда смотрел вот так, как сейчас. Именно поэтому я бросилась сегодня искать его, потому что даже на расстоянии он притягивал меня, словно магнит. И найденный янтарный фрагмент был лишь поводом, а не причиной.
Мы спустились вниз.
– Надеюсь, ты не оставил машину около подъезда?
– Нет, у вас во дворе сегодня совсем нет места, я бросил ее на улице. А почему ты спрашиваешь?
– Не хочу, чтобы мама видела. У нее будет шок.
– Почему?! – его брови взлетели вверх.
– Ну, просто, в нашей семье не привыкли ездить на таких дорогих автомобилях. Ты можешь считать это предрассудками, но меня всегда учили выбирать парней из своего круга.
– Ты хочешь сказать, что я человек не твоего круга? – моя реплика его еще больше развеселила. – Мне много раз за свою жизнь приходилось слышать эти слова. Причем, они применялись ко мне в самых противоположных значениях. Но я не думал, что услышу это от тебя.
– Нет, ты не просто не моего круга... – смутилась я, – ты вообще настолько нереальный, что иногда задумываешься, а не сон ли все это?
Он озадачено смотрел на меня.
– Я ничего не понял.
– Понимаешь, мне все время кажется, что ты вдруг исчезнешь, и я пойму, что просто придумала тебя.
– Не дождешься! – он лукаво подмигнул мне, но потом серьезно спросил. – Откуда у тебя такие мысли?
– Назови это предчувствием.
– Перестань, – он рассмеялся, – Предчувствия – это по моей части!
Я тоже не смогла сдержать улыбку.
– Да уж, куда мне до тебя!
Погода сегодня была не очень: солнце проглядывало сквозь рваные облака, иногда даже срывался дождь. Но я не замечала этого, чувствуя себя счастливой от того, что мы просто шли с Дэвидом, взявшись за руки. Рядом с ним я готова была пережить даже всемирный потоп. Когда мы сели в машину, он включил радио. Радостный голос диктора сообщил нам, что сегодня не ожидается улучшения погоды, так что, если мы не хотим промокнуть, лучше сидеть дома. Очень оптимистично!
– Ну, уж нет, – ответила я ей, – дождем нас не испугать!
– Ты просто не видела настоящих дождей, – усмехнулся Дэвид.
Мы уже выехали на проспект и влились в воскресный поток машин.
– Дожди в тропиках – это просто сплошная стена воды, от которой нельзя спрятаться под деревом, как у вас здесь.
Меня возмутил его поучительный тон.
– Дэвид, не думай, что я такая уж 'темная'. В двадцать первом веке не обязательно быть где-то самому, можно увидеть все по телевизору, в Интернете, на видео, наконец!
– Я тоже не такой уж 'темный', – возразил он мне в тон, – и прекрасно знаю, что в двадцать первом веке существуют телевизор, Интернет и видео. Но ты никогда не прочувствуешь всего этого, если не увидишь своими собственными глазами!
– Дэвид... – я замялась.
Мне вдруг пришел в голову один вопрос, о котором я не знала, как его спросить.
– Что?
В этот момент он ловко обогнал впереди идущий автомобиль, воспользовавшись его нерасторопностью на повороте. Это вызвало неудовольствие водителя, и он высказал в продолжительном гудке все, что думал о нас в данный момент. Дэвид сделал вид, что не заметил этого всплеска эмоций.
– Ты что-то хотела спросить, – напомнил он мне.
– Да, – проговорила я осторожно, – мне просто стало интересно, как ты решаешь вопрос с прогрессом?
– С прогрессом? – переспросил он удивленно.
– Ну да, ведь мир не стоит на месте, все вокруг развивается, появляются новые науки, технологии и прочее...– я замолчала.
– А, ты наверно имеешь в виду, как у меня дела с образованием?
Он рассмеялся, а я смутилась от его реакции. Но он все продолжал хохотать, не находя в себе сил успокоиться.
– Ты хочешь знать, учился ли я где-нибудь, кроме церковной школы в средние века?! – он старался взять себя в руки, но у него это с трудом получалось. – Саша, почему ты так плохо обо мне думаешь?
Я пожалела, что вообще задала этот глупый вопрос. Похоже, Дэвид запомнит его надолго! Наконец, он все-таки смог успокоиться и серьезно проговорил.
– Нет, Саша, я слежу за прогрессом, – но улыбка снова скользнула по его лицу. – С некоторых пор мир, как ты правильно заметила, очень быстро развивается, и успеть за ним стало намного сложней. Поэтому мне не удается расслабляться, как раньше. Теперь я учусь почти каждую свою жизнь, но, конечно, не так, как вы все. Вы гонитесь за дипломами и учеными степенями, а я просто получаю информацию. Иногда даже не заканчиваю учебных заведений, если понимаю, что больше ничего меня не интересует. Видишь, в моей жизни есть некоторые плюсы.
– Да уж, – пробормотала я, все еще чувствуя себя не в своей тарелке.
Нужно было сменить неудачную тему.
– Дэвид, а ты когда-нибудь рождался женщиной?
Он удивленно посмотрел на меня и сказал:
– Саша, твои вопросы сегодня застают меня врасплох!
– Но ты не ответил, – настаивала я.
– Нет, боже упаси!
Он произнес это так, как будто я предложила ему прыгнуть в реку с крокодилами. Я возмутилась:
– Что ты имеешь против женщин?!
– Против женщин – ничего, – он засмеялся, – но стать одной из них никогда не входило в мои планы. Понимаешь, наши две сущности невозможно объединить, как ингредиенты, которые нельзя смешивать. Мы слишком разные, и я думаю, что родиться в теле женщины было бы просто невозможно. Наверно, существует закон, если мне не разу не 'посчастливилось' это на себе испытать.
– И неужели тебе никогда не хотелось понять, что представляют собой женщины изнутри? – я хитро прищурила глаза. – Ведь без этого твой опыт совсем не полный.
– Нет, – он пожал плечами, потом искоса посмотрел на меня и добавил. – Хотя, ты знаешь, все-таки немного жалею. Может, тогда я смог бы понять, что иногда твориться у тебя в голове!
– Дэвид!
Он засмеялся, примирительно подняв руку. В такие моменты он казался совсем мальчишкой, озорным и бесшабашным. Сердиться на него было просто невозможно!
– Ты хочешь сказать, что я часто делаю глупости?
– Я этого не говорил, – его глаза улыбались, хотя он старался придать своим словам серьезность.
Так мы ехали и болтали обо всем понемногу. Мне не хотелось касаться основной темы, ради которой я сегодня вышла из дома. Дэвид расспрашивал меня о моих родителях, все больше удивляя своим интересом к этой теме. Наконец, я не выдержала.
– Почему тебя это интересует, ведь ты не признаешь родственных уз?
– Я – да, но ты почему-то к ним привязана, – он состроил гримасу. – Мне нужно понять, почему.
– Это обычные человеческие отношения, и у каждого должна быть семья. Неужели ты никогда не хотел, чтобы тебя окружали близкие люди.
– У меня уже есть брат, и ты с ним знакома, – он с сарказмом усмехнулся. – Разве ты заметила между нами братскую любовь?
Я промолчала. Действительно, в его жизни все было не так, как у нормальных людей.
– Просто хочу знать, почему ты не можешь уехать со мной? – Дэвид сделался серьезным.
– У меня университет, родители. Они желают мне добра, и я не могу просто так уехать, не сказав им ни слова, – ответила я.
– Сколько тебе лет, Саша?
– Девятнадцать.
– Девятнадцать?! Лет сто назад тебя бы уже считали безнадежной старой девой, а ты говоришь, что не можешь уехать от родителей.
– Дэвид! – я возмущенно развернулась к нему. – Ты что, считаешь меня старой девой?!!
– Успокойся, у меня от этого иммунитет. Но мне кажется, что ты давно имеешь право жить собственной жизнью!
– Мы живем по своим правилам, Дэвид, – ответила я, слегка сердясь, – и я не хочу их нарушать!
– Даже ради меня? – он задал свой вопрос безо всяких эмоций, но было видно, что ответ для него многое значил.
Мне не удалось подобрать нужных слов. Да, конечно я понимала, что эта тема однажды обязательно всплывет, но, сказав Дэвиду 'да', мне придется надолго, а может и навсегда покинуть своих родных! Он не относился к разряду обычных людей, и, принимая его, я должна буду принять и его необычную судьбу. Это очень сложный вопрос.
Дэвид понял, что я пока не готова к ответу, и решил сменить тему. Он вдруг спросил.
– У тебя на шее цепочка, раньше я ее не видел.
Как он все замечал?!
– Да, я одела ее только сегодня, – ответила я. – Мама подарила.
– Очень трогательно.
– Ну, не совсем мама, – поправилась я. – Это подарок человека, которого уже нет, можно сказать, мое наследство.
Я потянула цепочку и вытащила из-под футболки янтарную подвеску.
– Посмотри!
В тот же миг я почувствовала, как автомобиль занесло. Хорошо, что ремни безопасности оказались пристегнутыми, иначе шишка на голове мне была бы обеспечена.
– Боже, Саша! – Дэвид судорожно вцепился в руль, а на его лице отпечатался ужас. – Ты знаешь, что это?!!
– Да, знаю. Это недостающий фрагмент, который ищет Отступник. Он почти пятнадцать лет лежал у моей мамы в шкафу. Все, что случилось с нами, ДОЛЖНО было случиться. Кто-то уже заранее все решил за нас. И тебе суждено защитить меня от твоего брата, чтобы я нашла этот камень, и Эридан вновь смог воссоединиться.
– Но кто станет его хозяином? Вот в чем вопрос, – проговорил Дэвид.
– Теперь это зависит от нас!
Он помолчал немного и искоса посмотрел на меня.
– Почему ты сразу не сказала? Ты все еще не доверяешь мне?
– Нет, Дэвид, мне просто хотелось чуть подольше побыть с тобой, не думая обо всех этих кошмарах. Хочешь, я отдам янтарь тебе? Ты отнесешь его Хранителям, и все кончится.
– Нет, – он решительно отверг мое предложение. – Арес обязательно вернется, и я должен быть рядом. С камнем или без, но тебе все равно грозит опасность. Так что пусть он останется с тобой, по крайней мере, ты не будешь во мне сомневаться!
